СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

№ 50

(* — Датируется по грамоте, посланой из Москвы с киргизскими князьями Байтурой Ишеевым и Куженкеем Сегиковым, составленной по этой выписке (ЦГАДА, ф. Сибирский приказ, стб. 623, ч. 1, лл. 125-128))

/л. 110/ Написано в доклад.

В нынешнем во 173 году октября в 16 день писал к великому государю царю и великому князю Алексею Михайловичю, всеа Великия и Малыя и [111] Белыя Росии самодержцу, из Красноярского острогу воевода Гарасим Микитин.

В прошлом де во 172 году в октябре месяце пришол в Красноярской уезд Мугальские земли Алтынов сын Лоджан со многими людьми и стал на устье Упсы-реки меж красноярских ясашных людей от Красного Яру в 4-х днищах и государевых ясашных людей розогнал в камень и в черные леса, а иных ясашных людей забрал к себе и велел с них ясак збирати на себя преж государева ясаку. И в то де время присылали в Красноярской киргиские и тубинские и алтырские и керетцкие князцы бити челом великому государю киргиского князца Арыпкая. — Пришол де на их землю Алтынов сын Лоджан со многими людьми и хочет их разорить без остатку, а их де, князцов, и с улусными людьми собралось тысячи з [д]ве и стали на киргизской степи, и чтоб великий государь пожаловал их, велел послати в Киргизы ратных людей с ружьем, чтоб государевых ясашных людей оборонить, а они, киргизы, служить готовы.

И он де, Гарасим, говорил киргискому князцу в съезжей избе, чтоб они приехали под государеву царскую высокую /л. 111/ руку под Красноярской острог з женами и з детьми на вечное житье и великому государю давали б с себя ясак и аманатов.

И о том о всем он, Гарасим, писал в Томской к воеводе к Ивану Бутурлину, как от Лоджана оберегатись и мугал бы в Красноярской и в Енисейской уезды не пропустит. И Иван де Бутурлин против того к нему ничего не писывал и служилых людей не прислал.

А к Алтынову де сыну Лоджану посылал он, Гарасим, выговаривати ево неправды красноярского пятидесятника Трифонка Еремеева да с ним дву человек казаков да толмача. И пятидесятник де Трифонко с товарыщи, от Лоджана в Красноярской острог приехав, подали статейной список за руками, а в списке написано. — Алтынов де сын Лоджан против наказной памяти, выслушав речи их, говорил: как де Красноярской острог был не поставлен, и до тех де мест киргиские и тубинские и алтырские князцы и киштымы и качинцы — все были отца и деда ево Лоджанова люди, а ныне де у него, Лоджана, война была с мугальским же каном, и за него де, кана, пристали 7 тайшей желтых мугал, да и ево де весь род за него ж, кана, стоят и ево, Лоджана, ваевали, и людей ево побили и на своей земле ему стало жить нельзя ¹ . И надеясь де он, Лоджан, на государеву милость, пришол к своим людем к киргиским и к тубинским и к алтырским князцом кормитца. А как де государев ясак зборщики зберут, и после того что останетца, и с которых людей дед ево /л. 112/ и отец имывали, и он де, Лоджан, с тех л[юдей] собрать себе велит же. Да к нему ж де, Лоджану, прислана государева грамота за красною печатью: велено ему с киргизы управитца.

И после де того прислал Лоджан в Красноярской людей своих Мергеня-убаши с товарыщи, 4-х человек. И Мерген де по Лоджанову приказу ему, Гарасиму, говорил те ж речи, что написано в статейном списке Трифонкове, и чтоб ему, Гарасиму, о том о всем отписать к великому государю к Москве.

И после де того пришли под Красноярской острог по ево Гарасимову призыванью киргиские и тубинские князцы, лутчей князец Шанды Сенчикенов и [И]тлалей Медечин с товарыщи, 139 человек з женами и з детьми и со всем кочевьем, а ему, Гарасиму, в съезжей избе сказали. — Присылал де к ним Лоджан для запросные дани, и они де послали к нему 300 коров да 1000 авец. И он де, Лоджан, после того пришол на них со многими людьми, и из них многих взял к себе в полон з женами, и роздал всех за сторожи. А они, Шанды с товарыщи, надеясь на государеву милость и помня прежную свою шерть, пришли под Красноярской острог з женами [112] и з детьми на вечное житье и били челом великому государю, чтоб им быти под ево царского величества высокою рукою в вечном холопстве, и служить ему, великому государю, и ясак с себя платить по вся годы против подгородных ясачных татар, а на приезде бы взять с них ясак против новоприискных людей по соболю с человека, а вперед прибавливать на всякой год по соболю ж на человека до 5-ти лет, против подгородных татар. И по указу де великого государя взял у них он, Гарасим, аманатов и велел им кочевать под Красноярским острогом с подгородными татары вместе, и ясаку с них со 139-ти человек на 172 год взято по соболю с человека, и Лоджан де прислал в Крас/л. 113/ноярской к нему, Гарасиму, людей своих Батыря-бакшу с товарыщи, чтоб тех князцов с улусными людьми и з женами и з детьми и со всеми их животы послать к нему. И он, Гарасим, ему во всем отказал, а людей ево к нему отпустил, а с ними послал красноярского пятидесятника Якушка Петрова с товарыщи и велел Лоджану говорити, что он преж государева ясаку с ясачных людей ясак емлет и лошади у них мугалы отнимают и их побивают. И Лоджан де против наказной памяти речи выслушев, и наказную память у пятидесятника отнял и отпустил ево в Красноярской острог.

И без прибавочных де служилых людей в Красноярском вперед быть опасно от калмык и от мугал. И о том бы ему, Гарасиму, о всем великого государя указ учинить.

А по росписи, какова прислана из с Красноярского, взято с киргизов на 172 год ясаку и прислано к Москве по красноярской цене на 102 рубля на 31 алтын на 4 деньги.

Да Гарасим же прислал к Москве дву киргиских князцов Байтыра Ишеева да Кужекея Сегикова от тех киргиз, которые подкочевали под Красной Яр, в челобитчиках, а о каких делех, того в отписке не написано.

В красноярской ж другой отписке написано. — Во де 172 году майя в 17 день приехали де под Красноярской с верх Енисея-реки ясачные зборщики, которые посыланы в Тубинскую землю для ясачного недобору служилые люди, и недоборного де ясаку ничево не привезли. А в доездной их памяти написано. — Как приехали они в ясачные волости, и ясачные де люди им сказывали: недоборно [го] /л. 114/ ясаку платить им нечем, потому: приехал Алтынов сын Лоджан на государеву Тубинскую землю и ево де Лоджановы люди у государевых ясачных людей лошеди и рогатой скот и сарану и всякие запасы пограбили. И от того грабежу половина ясашных людей з голоду померли, а иных де многих ясашных людей наезжали на дороге мертвых, помирали з голоду, а иных де ясачных людей Лоджан роздал людем своим в холопство, а иные побиты, а иные многие розбежались в камень, а про иных де красноярских служилых людей про ясачных зборщиков и вести нет.

В красноярской же отписке написано. — Во 172 году марта в 7 день писал ис Томского воевода Иван Бутурлин в Красноярской к нему, Гарасиму, чтоб роспросити в Красноярском у всяких чинов людей тайным обычаем, хто б знал, сколько будет от Красноярского ходу вверх по Енисею до усть Упсы-реки водою и сухим путем, и мочно ли на том месте острог поставить, и есть ли тут пашенные места и осенные покосы и рыбные ловли, и будет ли то место вперед прочно и стоятельно? И чтоб ему, Гарасиму, у ведущих людей взяти скаски за руками и прислати в Томской. И красноярские де служилые люди, дети боярские и конные и пешие казаки, подали ему, Гарасиму, скаски за руками, а в скасках их написано. — Мочно де острог поставить на Кое-реке, а тут де пашенных мест и сенных покосов и всяких угодей много, а от Коя де реки до Красного Яру водою вниз реки итти 2 дни, а коньми итти 5 днищ, а от [113] Красноярского де острогу вверх /л. 115/ по Енисею по обе стороны до Саянского камени и по Абакану и по Упсе живут государевы ясачные люди многие Красноярского уезду.

И только де по указу великого государя на том месте, о котором красноярские служилые люди подали скаску, на мугальском и на калмыцком переходе поставити енисейскими и красноярскими служилыми людьми острог, и в том бы остроге жити красноярским служилым людем по году, переменяясь, по скольку человек великий государь укажет, и мугальским де и калмытцким людем на Киргискую и Тубинскую, и Алтырскую, и Керетцкую землю, и на Красноярской, и на Енисейской уезды приходити и государевых ясачных людей разорять и ясак имати будет нельзя, а великому де государю в таможенных пошлинах от рыбных ловель и от х[ме]левых промыслов будет прибыль немалая, и ясачные люди учнут жити в тишине и в покое, и много де у них учнет сыскиватца вновь захребетников, которые великому государю ясаку не платят. И об острожной бы ставке ему, Гарасиму, великого государя указ учинить.

А в росписи у киргиских князцов, какову подали в Сибирском приказе, Байтура, да у Кужепкея написано, чтоб великий государь пожаловал их, киргиских людей, велел Лоджану сойтить с их Киргиские кочевные земли, а которых их братью, киргиз, Лоджан поймал к себе, и тех бы отпустил и скот их и живот им отдал. /л. 116/

А как Лоджан с их кочевья сойдет, и их бы ис-под Красноярского отпустить на старые их кочевья, а под Красноярским им жить тесно и бывают снеги большие, а на старых их кочевьях снеги мелки, а сен де они на скот не готовят. Да их же аманаты сидят в Томском и в Красноярском, и, чтоб у них имать аманатов в один в Красноярской, потому: в Томской им ездить долеко, и у ково де их братьи коней нет — и тем мочно в Красноярской и водою ездить ² . /л. 117/

Да в нынешнем во 173 году декабря в 27 день писал к великому государю ис Красноярского Гарасим ж Микитин.

По указу великого государя и по грамотам писал он в Томской к воеводе к Ивану Бутурлину о Лоджанове с мугальскими людьми приходе и о государевых ясашных людей разоренье, что Лоджан ясашных людей розо[гнал] в камень и в чорные леса, а иных забрал к себе, и государеву ясашному промыслу и збору поруху учинил, и о киргиских и о тубинских князцах, что он забрал всех к себе и роздал по пристав[ам] з женами и з детьми и животы все пограбил. А к Лоджану де посылал он, Гарасим, не по одно время и велел ему неправды его выговаривать. И Лоджан де не токмо что от того унялся, прислал в Красноярской к нему, Гарасиму, людей своих, чтоб и достальных киргиских и ту[бин]ских князцов Шанду Сенчикенева с товарыщи, которые под государеву высокую руку в ясак приехали, отослать к нему з женами и з детьми и з животы. И он де, Гарасим, во всем ему отказал, что без государева де указу отдать не смеет.

Да Лоджановы ж де люди в Мугальской земле красноярских служилых людей ясашных зборщиков дву человек убили до смерти и государеву казну, что у них было собрано, взяли. А остальные зборщики красноярские ж казаки 2 человека, приехав в Красноярской, подали ему, Гарасиму, доезд, а в доезде их написа/л. 118/но, что они в тубинских улусах недоборного не ясаку не собрали ничево, потому что мугальские Лоджановы люди у государевых ясашных людей лошади и рогатой скот и сарану и всякие запасы пограбили, и от того де грабежу половина ясашных людей з голоду померли з женами и з детьми с 300 человек, а иных де мугальские люди побили до смерти, да ясашных же де людей Лоджан роздал своим людем в холопство. [114]

Да в прошлом де во 172 году июня в 14 день прислал в Красноярской острог мугальской царевич Лоджан с киргиским князцом Атаяком да с посланцом своим Далахаем великого государя грамоту за красною большою печатью и, подав де ту государеву грамоту, говорил мугальской посланец, что по той государеве грамоте велено Сайн-контайше жити на государеве Тубинской земле на Бакане-реке со всеми мугальскими людьми и ве[ле]но де им владеть киргизами, и чтоб де ему, Гарасиму, ту государеву грамоту вычесть всю. И он де, Гарасим, государеву грамоту вычел. И в государеве грамоте написано. — Сайн-контайше великого государя милостивое слово, И где де царского величества повеление будет, и ему, Сайн-контайше, /л. 119/ помня отца своего ссылку, великому государю со всеми людьми служити и торговым людем с товары велено ездить на обе стороны и торговати повольною торговлею. И вычет ту государеву грамоту, отдал он, Гарасим, им и отпустил их к Лоджану. И о том де о всем писал он, Гарасим, в Томской к Ивану Бутурлину. А Иван де Бутурлин писал к нему, Гарасиму, чтоб по указу великого государя послати к Лоджану ис Красноярского сына боярского и служилых людей и велети б ему говорити, чтоб он в государевы ясашные улусы людей своих не посылал и ясашных людей грабить и сильно ничего отнимать не велел.

И по указу великого государя посылал он, Гарасим, Красноярского острогу к Сайн-контайше с вы /л. 120/ говором о всех его многих неправдах и о побитых красноярских служилых людех и о ясашной казне красноярского сына боярского Ивана Архипова с служилыми людьми. И сын боярской де Иван Архипов с товарыщи, приехав от Лоджана, в съезжей избе подали ему, Гарасиму, доезд, а в доезде ево написано. — Говорил мугальской царевич Лоджан, что пришол он на государеву Тубинскую землю со всеми людьми жити и киргискими и тубинскими князцы владети собою, и чтоб де ему и тех киргиз и тубинцов, которые под Красноярской острог приехали и государев ясак и аманатов дали, отослати к нему ж, Лоджану. Да он же, Лоджан, говорил, что де киргиские князцы, которые от него отбыли, Чин да Томара с товарыщи, собрався, отогнали у мугальских ево людей 165 лошадей да 2-х де человек ранили. И тех бы де киргиз, связав, и лошади сыскав, прислати к нему, Лоджану. И осердясь де, Лоджан у сына боярского наказную память велел отнять и велел честь томскому сыну боярскому, а выслушав, велел отдать назад. И после того жил Лоджан на государеве Тубинской и Киргиской земле и, разоря государевых всех верховских ясашных людей многих и побрав с собою и Киргискую и Тубинскую землю запустоша, пошел з государевы Тубинские земли со всеми своими людьми на свою мугальскую землю за Саянской камень, а киргиз, переграбя, отпущал на свою землю только старых да малых, а иных взял с собою з женами и з детьми. А что он, Сайн-контайша, приходил со всеми людьми на государеву Тубинскую и Киргискую землю и разорил ясашные земли без остатку, и то розоренье все учинилось от томских детей боярских и от служилых людей, которые к нему /л. 121/ с торгами и с товары ходят и своими наговоры навели ево на государеву Тубинскую и Киргискую землю напрасно.

А что красноярскому сыну боярскому Ивану Архипову выговаривал Лоджан, что киргиские князцы, которые от него отбыли под Красноярской острог, Чин да (Да в тексте повторено дважды) Тумара с товарыщи, отгонили 165 лошадей, и тех киргиз сыскал и в съезжей избе роспрашивал, а в роспросе сказали. — Пришол де на них, киргиз, мугальской царевич Лоджан своими людьми и их полонил и обманом всех з женами и з детьми и з животы взял. И которые де [115] киргизы от его разоренья приехали под Красноярской острог под государеву высокую руку и дали великому государю ясаку и аманатов, и их де братьи у киргиз ухоряняны на лабозах и в земле закопаны и в каменьях упрятаны были животы их многие, шубы собольи и горностальи и всякое зимнее и летнее платье, и те де их киргиские поклажи Лоджан с своими людьми пограбили без остатку. И он де, Чин и Томара, собрався, поехали животов своих на лабазах и в ямах сыскивать. И животы де их все на лабазах пограблены. И смотря де они животов своих, наехали Лоджановы улусы и отогнали за свои многие обиды и за розоренье коней и кобылиц и жеребят со 100 и ис тех де много в островах потонуло. И тех де киргиских князцов он, Гарасим, за те отгонные лошади посадил в оманаты до государева указу, а те отгонные лошади он, Гарасим, сыскивает. А которые де киргизы приехали под Кра/л. 122/сноярской, дали великому государю ясаки сведали, что Лоджан с их земли съехал, бьют челом великому государю, что де им под Красноярским острогом с подгородными ясачными людьми ж им ясаку промышлять негде и тесно, что многие де служилые люди поселилися деревнями в угодных кочевных местех, и ясаку де им около острогу промышляти негде, и чтоб великий государь пожаловал, указал им жити со всеми кочевьи на своей Киргиской и Тубинской земле по-прежнему, а ево де великого государя ясак учнут они промышлять на своих землях и тот ясак платить, и аманатов приводити в Красноярской острог по-прежнему, и свою де братью, которые на Киргиской земле от Сайн-контайши остались, учнут они под государеву царскую высокую руку в ясак приводить, а аманатов в том дают добрых. И о том о всем, что великий государь укажет.

Комментарии

1. Речь идет о войне Алтын-хана Лубсана с халхаскими феодалами из-за Дзасактуханского престолонаследия. В результате поражения Лубсан должен был уйти из своих родовых кочевий (см. комменТ. 1 к док. № 41).

2. Челобитчики киргизских князей Байтура Ишеев и Куженкей Сегиков были отпущены из Москвы в Красноярский острог с красноярскими конными казаками Л. Лалетиным с товарищами. Красноярскому воеводе Г. П. Никитину была послана грамота от 3 февраля 1665 г., в которой указывалось: как только «киргиские князцы... в Красноярской острог приедут, и ты б велел им быть и кочевать с теми киргизы вместе, от которых они присланы к Москве в челобитчиках. А наш государев ясак и аманаты велел с них имать по их договору, а от руских ото всяких людей и от иноземцов ясашных киргиз оберегать. Да и самому тебе держать к ним ласку и привет и береженье, чтоб их от нашие государевы милости не отогнать» (см.: ЦГАДА, ф. Сибирский приказ, стб. 802, ч. II, л. 295).