№ 237
1685 г. ноября 2. — Запись приема в Иркутской приказной избе послов Галдана Бошокту-хана и Номун-хана Даржи и Надырбая
/л. 18/ 194-го ноября в 2 день явились в приходе в-Ыркуцкой острог калмыцких тайшей далай-ламы Номон-хана посланцы гичюл Даржа да [440] Бушухту-ханов посланец Недырбай и в-Ыркуцком в приказную избу для переговору взяты. А на переговоре перед приказным иркуцким сыном боярским перед Иваном Максимовым сыном Перфирьевым они, посланцы, спросили о государском здоровье.
И против того приказной сын боярской Иван Максимов сын Перфирьев говорил. — Наши великие государи цари и великие князи Иоанн Алексеевич, Петр Алексеевич, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцы, и многих государств и земель востошных и западных и северных отчичи и дедичи, и наследники и государи и обладатели, их царьское пресветлое величество, на своих великих и преславных государствах Росийского царствия, дал бог, в добром здоровии.
Приказной иркуцкой сын боярской Иван Максимов сын Перфирьев спросил посланцов. — Ваши калмыцкие тайши далай-лама Номон-хон и Бушухто-хан здоровы ли, и вы де, посланцы, ехали здорово ль же, и обиды вам от крайных великих государей людей не было ль? И против того вышеписанные посланцы говорили. — Тайши де их далай-лама Номон-хон и Бушухту-хан здоровы, и они де, посланцы, ехали здорово ж, и обиды де ни от ково к ним не бывало.
И приказной сын боярской Иван Максимов сын Перфирьев велел посланцом говорить. — Для чего ваши тайши в государскую вотчину в-Ыркуцкой острог вас, посланцов, прислали и с каким делом, и лист от тайшей их к великим государем есть ли? И против того посланцы гичюл Даржа и да Надырбай перед приказным иркуцким сыном боярским перед Иваном Максимовым сыном Перфирьевым говорили. —К великим де государем к Москве от их тайшей листа никаково нет. А подали те посланцы в приказной избе от Бушухту-хана проезжие листы до Иркуцкого острогу, а что в тех листах писано, того неведамо, потому что в-Ыркуцком остроге перевотчика не обыскалось, а по скаске их, посланцов, даны де им те листы от тайшей их до Иркуцкого для пропуску улусными их калмыцкими и мунгальскими людьми.
Да они ж, посланцы, поднесли великим государем в подарки в то ж время от калмыцкого Бушухту-хана: подстав отласу травчатого темно-лазоревого, мерою 18 аршин, 8 китайченок разных цветов, 2 коня — один шерстью гнед, другой сиво-буланой; от Номон-хана: гайка черчатая, в пяти местех поленяло, мерою 8 аршин 7 вершков, отлас травчатой светлолазоревой, мерою 10 аршин без вершка, 7 китайченок разных ж цветов. Иркуцкая оценка отласу травчатому 5 рублев, осьми китайкам — 3 рубли 6 алтын 4 деньги, двум лошаденкам — 4 рубли, гайке черчатой 30 алтын, отласу травчатому 3 рубли, 7-ми китайкам, в том числе пяти концам полтора рубли, двум китайкам 30 алтын. /л. 19/
А больши де того от калмыцких тайшей далай-ламы Номон-хана и Бушухту-хана с ними, посланцы, в-Ыркуцкой никаких приказов нет. Только де слышали они, посланцы, в своей Калмыцкой земли: послан де к великим государем к Москве от китайского царя с тайшами лист, и с теми де тайшами руские люди трое человек, а о чем посольство, про то де они не ведают. Да и в Тоболеск де посланы посланцы о всяких переговорех, а о чем посланы, и про то де они потому ж не ведают 1 . А в их де Калмыцкой земли меж собою мирно и живут де они меж собою в совете, и в-ыные земли с-ыными тайшами войны никакой нет, живут де потому ж мирно на своих породных землях.
Приказной иркуцкой сын боярской Иван Максимов сын Перфирьев спросил посланцов. — С которого времени они и в котором году и месяцех и числе ис Китайского пошли, и много ль они времени до Иркуцкого шли? И против того посланцы говорили. — Пошли де они ис Китайского в марте [441] месяце, а от Бушухту-хана де они шли до Тункинского 3 месяца, а в-Ыркуцкой пришли ноября в 2-м числе.
В приставех были у посланцов иркуцкие пятидесятник казачей Анисим Михалев, рядовые Ерофей Могулев, Денис Татаринов, толмачил на посольстве Мишка Епифанов.
А стойка была с ружьем и з бердыши и с пиками, и конница против прежнего посольства, которое посольство было в прошлом во 193 году. На стойке было с ружьем и з бердыши и с пиками, и конницы 500 человек (Далее под текстом зачеркнуто: отпущены те посланцы генваря в ... день).
ЦГАДА, ф. Иркутская приказная изба, оп. 1, д.
№ 84, лл. 18-19. Отпуск.Комментарии
1. 25 февраля 1685 г. Канси одновременно с приказом об осаде Албазина предложил членам Государственного совета направить грамоту на имя царя, в которой тенденциозно освещались события в Приамурье. Именно об этой грамоте сообщали джунгарские послы в Иркутской приказной избе. Грамоту в Албазин передали А. Л. Толбузину 11 июня отпущенные из плена промышленные люди Ф. Тельный и Г. Дмитриев. Такие же грамоты были посланы в Якутск, через Северную Монголию в Селенгинск и через Джунгарию в Тобольск. 15 ноября 1685 г. в Москву была доставлена грамота, посланная через Северную Монголию с казаками Я. Ивановым и Г. Фоминым. К концу октября 1685 г. добрались «с листами до Красноярска трое других русских пленных — Л. Куликов, М. Сафьянчиков и И. Киселев (см.: Внешняя политика государства Цин в XVII в. М., 1977, с. 319; В. А. Александров. Россия на Дальневосточных рубежах (вторая половина XVII в.). Хабаровск, 1984, с. 140, 141).