СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

№ 215

(* — Датируется на основании сказки Н. Семенова (см. док. № 214))

/л. 37/ Государей царей и великих князей Иоанна Алексеевича, Петра Алексеевича, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцев, боярину и воеводе князю Костянтину Осиповичю Левка Кислянский челом бьет.

В нынешнем в 192 году февраля в ... (Число в тексте не проставлено) день писал ис Селенгинска в-Ыркуцкой к стольнику и воеводе к-Ывану Остафьевичю Власову приказщык сын боярской Иван Перфильев. — В нынешнем де во 192 году в енваре месяце ездили из Селенгинска для скотинной покупки в Мунгалы селенгинские служилые люди толмач Тараско Афонасьев с товарыщы. И приехав де они из Мунгал в Селенгинск ему, Ивану, в приказной избе сказали. — Слышили де они у мугальских людей про воинские китайские вести. И за своими руками подали ему, Ивану, они, Тараско с товарищи, скаску. И ту скаску под отпискою прислал он, Иван, в-Ыркуцкой к стольнику и воеводе к Ивану Власову, а в скаске их написано. — У мугальского де тайши у Цынбена в улусах слышил он, Тараско, от Цынбенова кянара Кыцу: был де он, Кыцу, в Китайском государстве, и ис Китайского де при нем, Кицу, пошли многие воинские люди на бусах очищать своей земли и вновь де к тем людем в Китайском государстве в прибавку людей прибирают. И мугальских де людей китайской богдохан с собою призывает на помощь, чтоб де руских людей /л. 38/ из своих земель выгонить и впредь бы де нигде руским людем в их землях не быть. И для того де совету от всех мугальских ханов и тайшей отпущены в Китай дети их и лутчие люди. А как они, Тараско с товарыщы, поехали из Мугальской земли в Селенгинск, и по то де время те их хановы люди и тайшины дети ис Китайского [царства] не бывали. Да и то де же ему, Тараску, Цынбенов кянар Кыцу сказал, что мугальские де ханы и тайши в том совете с китайским богдоханом быть не хотят и ссоры великих государей с людьми чинить не хотят же. И иные де многие мугальские люди втайне говорят те ж речи, а прямая ли де та их речь или ложная, про то он, Тараско, сказал: не ведает. Да он же, Тараско, сказал. — Мугальский де Очирдар-кутухта ¹ говорил ему, Тараску: хочет де он послать от себя к великим государем к Москве посланцов своих, и тех де ево посланцов пропустят ли к Москве? И чтоб де он, Тараско, о том к нему ведомость послал. А он де, Тараско, против тово ему, кутухте, сказал: про то де он, Тараско, не ведает, а ведают де про то начальные люди. И о том де он, Тараско, доложит начальным людем.

Да февраля ж в ... (Число в тексте не проставлено) день писал к нему ж, стольнику и воеводе Ивану Власову, из Баргузинского приказщик пятидесятник казачей Козьма Федоров. — В нынешнем де /л. 39/ во 192 году генваря в 8 день прибежал к нему в Баргузинской острог брацкой породы детина из-за Байкала-озера с реки Бугылдейхи Большой, а сказывает де про брацких людей, которые были в Баргузинском остроге в прошлом во 191 году: хотят де те брацкие люди им, великим государем, изменить и итти за Байкал-озеро на Селенгинскую сторону, как станет на Байкале-озере шайкту, а оттоле де бежать в Мугалы. И перекочевали с Ольхона-острова на матерую сторону в [398] Большую Бугылдейху-реку все до одного человека для совету. А те де брацкие люди — нерчинского присуду новые выходцы и пришли было кочевать Баргузинского острогу на степи. И по челобитью баргузинских ясашных людей для утесненья и для обид з Баргузинских степей велено тех брацких людей юрт с полтораста сослать на Байкал-озеро на Ольхон-остров. И только тех вышеписанных нерчинских выходцов брацких людей воровской их замысл состоитца, и за Байкал-озеро перекочуют з брацкими ж людьми вместе, которые брацкие ж люди, прежние нерчинские выходцы, у Байкала-озера на здешной стороне живут, и за малолюдством служилых людей одержать их будет некем.

Да в нынешнем ж во 192 году марта в ... (Число в тексте не проставлено) день в-Ыркуцком в приказной избе Томского города казачей сын Микишка Семенов передо мною сказал. — Был де он, Микишка, нынешние зиму на Селенге-реке и слышил в переговоре /л. 40/ от селенгинского казака от Пашка Чермного: слышил де он, Пашко, от мугальских людей, что бутто приезжали из Китайского государства от богдохана посланцы к мугальским к Кутухте и к царю, и к брату цареву к Шириширею з дарами, и говорили им, Кутухте и царю и Шириширею, те посланцы, чтоб они пропустили китайское войско через Мугальскую землю на Селенгинской и на Иркуцкой остроги. И о том де у них ныне в Мугальской земле думу думают. А прямая ли де та ево Алешкина речь, про то сказать не ведает.

И только тот их китайских воинских людей приход на Иркуцкой и на иные остроги состоитца, и в-Ыркуцком и в Тункинском острогах за малолюдством и за скудостью ружья и снаряду, и снарядных припасов, ядер и пороху и свинцу, в-Ыркуцком в казне великих государей самое малое число. А только владыка святый не умилосердитца, их, врагов, пропустит и в- [Ы]ркуцком оберчись (Так в тексте) и обороницца нечим: по росписному списку в приеме одна пушечка медная мерою в длину аршин 3 вершка без ушей, весу полчетверта пуда, да мелково ружья 16 пищалей и мушкетов, 7 пуд 3 фунта с четью пороху и з деревом, 7 пуд 30 полсема фунта свинцу. А из-за Каменя, из Олбазина, из Нерчинскаго ничево не слышит, дал бог, все смирно, все старые вести.

И под сею черною отпискою подклеена заручная скаска Микишки Семенова (См. Док. № 214).

Комментарии

1. Как считает Н. П. Шастина, Очирдар-кутухта — это Вачирай Дара-хутухта — племянник Тушету-хана Чихунь Доржи (см.: Русско-монгольские посольские отношения XVII века. М., 1958, с. 154). По А. Позднееву, Вачирай Дара-хутухта Гунчжи-чжаб приходился троюродным племянником Тушету-хана (см.: Монгольская летопись «Эрдэнийн рихэ». СПб., 1883, с. 193).