1682 г. января 9. — Запись приема в Сибирском приказе послов от Галдана Бошокту-хана Абдулы Эрхе-зайсана и от Номун-хана Надыра Мергена
/л. 142/ 190-го генваря в 9 день. В приказе окольничей Иван Иванович Чаадаев с товарыщи калмыцкому посланцу, как вошел в полату, велели сесть и спросили о здоровье. А после того спросили посланцы, что с ним сверх листов Бушухту-хановых словесной приказ и для какова дела их приезд?
И посланец говорил. — Государьской де указ прислан к Бошохте-хану, чтоб жить смирно и з государьскими людьми задору и смуты никакие не чинить. И ныне де прислал меня Бошохты-хан для того, что он по указу государскому задоров и обид никаких чинить людям своим не велит. А государьские люди под Красным Яром убили их людей в прошлом во 185 году 25 человек и 25 верблюдов и животы взяли, а людей де в воду побросали. /л. 142об./
И окольничей Иван Иванович Чаадаев с товарыщи говорил, что он, посланец, говорит неправду, и от ево де Бошохты-хана людей чинится государьским людям многое разоренье и убойство и грабеж, и принял де он к себе в совет изменника Дундука, которой царского величества людям учинил многое раззорение и грабеж. О тех де о всех неправдах розыску Бошохты-ханова не было, и к великому государю ничего в листах своих не писал, и с ним, посланцом, никакого приказу о том раззорение нет, и то де он чинит явно свою неправду.
Посланец говорил. — Будет де наши люди какое воровство и грабеж государьским людем преж сего и ныне учинили, и ево де Бошохты-хан учинит по розыску указ и управу при государьских людях, как будут посланники государские люди. А что де Бошохты-хан по указу государьскому учинил, и то де писал в листах своих к великому государю к Москве.
И окольничей Иван Иванович Чаадаев с товарыщи говорил. — К великому государю от Бошохты-хана в листах о розыске никакова письма нет, и прислал тебя без дела. Только де за тобою и дела, что приезжаешь в Московское государьство торговать с товары своими, и оттого де на Москве [389] и по городам дорогою богатеешь и уставливаешь товаром своим цену дорогую.
И посланец говорил. — Вам де кажется, приехал я без дела, а и то де дело, что царьского величества о здоровье, от Бошохты-хана своего проведать и от великого государя милостивое слово до Бошохты-хана своего довесть, и что де понадобится товаров про Бошохты-хана /л. 143/ своего купить на Москве, а свои товары — камки и китайки, продать.
Да посланец говорил. — К великому де государю Бошохты-хан прислал 190 пуд ревеню в подарках. И то де великому государю годно ль, и о том же ему отповеди нет.
И окольничей Иван Иванович с товарыщи говорил. — От великого де нашего государя от ево царского величества к Бошохты-хану о ревеню преж сего указ и грамот не бывало, и ревень на Москве не надобен. И послан де был в Сибирь в Тобольск в прошлых годех к стольнику и воеводам ево великаго государя указ, что ревеню пропускать для торгу 1 и в подарках принимать не велено.
И посланец говорил. — Привез де он ревень по указу великого государя и по грамоте, которая грамота прислана в прошлом году в Тоболеск, велено де с тем ревенем отпустить к Москве. Да и сверх де того у него, посланца, ревень есть же, и в том же волен великий государь. А ныне де того ревеню привез не много, а хотел де Бошохты-хан ревеню послать на 1000 верблудах. А и то де какая наша вина, что привез ревень к великому государю в подарках? А Бошохты де хан того государева указу и заповеди не ведал, а ныне де как уведает, и он де впредь посылать не будет.
И окольничей Иван Иванович Чаадаев с товарыщи говорил о том де ревеню, которой ныне в присылке от Бошохты-хана в дарах к великому государю к Москве /л. 143об./ и которой ревень сверх того у него, посланника, есть в провозе, и о том де ревеню великому государю донесено будет в доклад, а по докладу что великий государь укажет.
Посланник же говорил. — Бошохты де хан велел ему, великому государю, бить челом, чтоб великий государь пожаловал ево указом послать к нему с Москвы дворянина добра для всяких добрых разговоров, и Бошохты де хан тому посланному дворянину во всем поверит. А для чего де Бошохты-хан о дворянине велел бить челом, и я де о том знаю и ведомость со мною, что де для всякаго доброго дела.
И окольничей Иван Иванович Чаадаев с товарыщи говорил. — От великого де государя нашего, его царского величества, ныне посылать дворянина не для чего, потому что и он, посланник, прислан, а в листах к великому государю от Бошохты-хана ни о каких надобных делех не писано, и с ним, посланником, не прислано. А и преж де сего которые царского величества посланники в калмыцкие улусы к тайшам посыланы бывали, и их де на дороге Бошохты-хановы люди грабили и раззоряли, и о том де к Бошохты-хану о розыску великого государя указ был послан, и против де того ничего розыску не учинено и к великому государю в листах ево не писано. А будет де великий государь укажет послать от своего царского величества к Бошохты-хану дворянина, /л. 144/ а ему де, посланцу, в то время жить будет на Москве, покамест царского величества посланной дворянин возвратится.
И посланец же говорил. — Будет де ныне от великого государя дворянин послан будет к Бошохты-хану ево, и он с радостию рад жить в то время на Московском государстве. А Бошохты-хан ево во всем рад великому государю служить и радеть и жить в смирении. А что де по калмыцкой вере которые у них начальные тайши, и к тому де иные и меньшие тайши приклоняются. А в том де слава несется на нашего Бошохты-хана, [390] что он принял Дундука 2 , а он де кочюет инде (Т. е. в другом месте), а про то де он не ведал, наш Бошохты-хан, что он, Дундук, государьских людей пограбил. А он де к нему добр для своей одной веры. А будет де великий государь изволит послать к Бошохты-хану дворянина, а вон де ево, Дундука, поймав, пришлет к великому государю к Москве.
Посланец же бил челом великому государю. — Приходят де к нему торговать многие государские люди, и тех де купцов к нему на посольской двор не пускают. А приходило де к нему только 4 человека, да и те де товар ево дешевят. И чтоб великий государь пожаловал ево, велеть к нему купцов пущать против прежняго.
И окольничей Иван Иванович Чаадаев с товарыщи говорил. — Ведомо де великому государю, ево царскому величеству, учинилось, что ты хочешь /л. 144об./ товары свои продавать и мерять по аршинной. И того в государьстве нашем не повелось, что иных земель посланцов продавать товары ево в аршины. А как будет указ великого государя, ево царского величества, велит тебе товары свои продать, и тебе продать на Москве гостям и гостинной сотни вопче, которые теми товары торгуют, а не в аршины.
И посланец говорил. — В том де великий государь волен. Будет де купцов не будет, хотя де великий государь изволит и все одному купить, только б де купил прямою ценою, или де великий государь изволит укажет, цену положит тому товару, и он де тому и продавать будет. А преж де сего торговать было всем государьским людям приходить повольно. А ныне де у них в провозе камки и китайки добрые, преж де сего таких в привозе и не бывало, а дают де за китайки за добрые только по 2 алтына по 2 деньги.
И окольничей Иван Иванович Чаадаев с товарыщи говорил. — Великий государь, ево царское величество, как пожалует, укажет тебе товары свои продавать, и в то время товары свои продавай повольною своею ценою, в какову цену похочешь, а в неволю тебе никому великий государь, ево царское величество, продавать дешевою ценою не укажет. Только б тебе товаров своих в аршины не продавать, потому что в нашем государстве послы и посланники, изо всех государьств которые бывают, от турского /л. 145/ хана и из-ыных многих государьств, и им с торгом лавками сидеть и в аршины продавать не велено. А тебе, посланцу, потому ж в аршины продавать не довелось: разве де ты приезжаешь в Московское государьство к ево царского величества для торгу? А знатно де то, что в приездах своих от торгу своего в Московском государстве, и по городам ездя, он богател.
И посланец говорил. — Великого де государя жалованья на приездах моих ко мне множество, и я де от того обогател, и ездя де по городом от торгу своего богатство мне прибывает.
Посланец же говорил. — Которые де люди живут около Красново Яру и Томсково, и те де люди Бошохты-хановы, и чтоб де великий государь пожаловал, не велел их своим государьским людям разорять де.
И окольничей Иван Иванович Чаадаев с товарыщи говорил. — Что де он говорил ложно: около Красново Яру и Томсково живут ясашные люди великого государя, ево царского величества.
Да окольничей же Иван Иванович Чаадаев с товарыщи говорил, чтоб он по указу великого государя, ево царского величества, был во всем приставу послушен: будет о чем учнет говорить /л. 145об./ по указу великого государя, и ему быть смирну и никаких спорных и непристойных речей не говорить. [391]
А будет ему, посланцу, от кого будет какая налога и теснота, а великому государю, ево царскому величеству, будет ведомо, и великий государь велит ево оборонить.
И посланец говорил, что де он по указу великого государя, ево царского величества, во всем приставу будет послушен, что ему приказано будет. А что де на него сказано какое слово, и я де не медведь, людей не ем. А у пристава де ему взаперти, что в тюрьме, быть невозможно для живота ево, а будет де только взять животы ево, и в том де государь волен.
Да посланец же бил челом великому государю, ево царскому величеству, чтоб ему посылать повольно бить челом с посольского двора человека ево посланцова о всяких делех.
И окольничей Иван Иванович Чаадаев с товарыщи приказали отпускать [с] посольского двора о всяких делех бить челом человека посланцова с приставом и с переводчиком.
Другой Номы-ханов посланец говорил. — /л. 146/ Прислал де ево Номыхан 3 для того, что он, Номы-хан, кочевал преж сего блиско Астарахани с своими улусными людьми, а ныне де он владельцом у черных калмык.
И Номы-хан де прислал ево, посланца Надыра Мергеня, великому государю, ево царскому величеству, челом ударить, а иных де дел никаких с ним нет.
ЛОА АН СССР, ф. Портфели Миллера, оп. 4, кн. 12, док. № 75, лл 142-146. Копия XVIII в.
Комментарии
1. Ревень копытчатый — лекарственное растение, вывозилось главным образом из Китая среднеазиатскими купцами, а также местными торговыми бухарцами на рынки Тобольска и на Ямышевскую ярмарку. В 1656 г. ревень был объявлен монопольным товаром царской казны и изъят из частной торговли (см.: О. Н. Вилков. Ремесло и торговля Западной Сибири в XVII веке. М., 1967, с.,213). Однако, несмотря на это, джунгарские послы продолжали привозить ревень и для подарков, и для торговли, как прежде.
2. См. коммент. 3 к док. № 134.
3. Номун-хан — имя ойратского тайджи основательно искажено. Вероятно, речь идет об одном из торгоутских тайджи, кочевавших недалеко от Астрахани.