№ 203
1681 г. октября 19
*. — Отписка селенгинских приказчиков Г. Ловцова и Л. Федорова иркутскому воеводе И. Е. Власову о походе селенгинских служилых и промышленных людей в монгольские улусы за отгонным скотом(* — Датируется по упоминанию числа в тексте)
/л. 16/ Государя царя и великого князя Феодора Алексеевича, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержца, стольнику и воеводе Ивану Остафьевичю ис Селенгинска прикащики сын боярской Ганька Ловцов да десятник Любимко Федоров челом бьем.
В нынешном во 190 году октября в 19 день 1 божиею милостью и государьским счастьем в Селенгинском, дал бог, все здраво. Ведомо тебе чиним, стольнику и воеводе Ивану Остафьевичю, что из Удинсково острогу мугалы и табунуты отгон или у служилых людей табуна и рогатово скота всего скотин с 80 и у Закаменных конной табун и верблюдов отгоняли ж.
А повыше Удинсково убили те ж мугалы у первые речки Закаменново Кирила Котельника. И к Селенгинску приезжают мугалы Кукановых детей пяти братов люди и говорят всякие неистовые речи похвальные, похваляютца на его великого государя вотчину на Селенгинской город и с [386] уездами, хотят служилых людей всех побить, а Селенгинской город хотят выжечь и выпустошить, и совсем до конца разорить, и ясачных тынгусов и братцких людей хотят тако ж побить, а жен и детей себе хотят побрать. И селенгинские служилые люди, десятники и пушкари, и затинщики, и все рядовые служилые люди, слыша их, мугальских людей, похвальные не /л. 17/ истовые речи, били челом великому государю, а в Селенгинском подали челобитную за своими руками, чтоб их, служилых людей, великий государь пожаловал, велел отпустить за теми мугальскими воровскими людьми следом за скотом для ради того, чтоб тот скот не вовсе угнали, и за похвальные неистовые речи и за свои обиды оборонитца, и чтоб великого государя вотчине Селенгинскому городу не быть в разоренья. И мы по их служилых людей челобитью за теми мугальскими воровскими людьми за скотом следом отпущали. И служилые люди ходили и, догоня их следом до юрт, свой скот учали имать. И те воровские мугальские люди со служилыми людьми бой поставили, и за помощью божиею служилые люди оборонились и пришли в Селенгинской все здравы, а за свои обиды у них скота и ясырей взяли.
И как ты, стольник и воевода Иван Остафьевич, изволишь, что в Селенгинском малолюдство, а мугальские люди стоят на караулах во многих местех, а ис Селенгинска выезжать человека по два—три не сметь.
На л. 16 об. :
Отметка о подаче:
190-го году ноября в 1 день подал отписку селенгинской казак Офонька Елисеев Дозмур да Ивашко Новиков.Помета:
Допросить селенгинских казаков, которые с сею отпискою приехали, для чево они без указу великого государя и не описався в-Ыркуцкой, войною на мугальских людей ходили, и за какие обиды, и много ль их ходило казаков и промышленых, и одни ль ходили или с нерчинскими вместе, и за тем ли за отгонным скотом и лошадьми гонялись, и не для ль добычи и зипунов, и на которых тайшей и их улусных людей — на тех ли, хто у них отгоны чинил?ЦГАДА, ф. Иркутская приказная изба, оп. 1, д. № 22,
л. 16-17. Подлинник.Комментарии
1. В другой отписке иркутскому воеводе И. Е. Власову, относящейся к этому же времени, Ловцов сообщал: «А во 189 году августа в 28 день вышли в Селенгинской выходцы табунуты 8 юрт, тайши Иргиней Заба люди, поголовьем с женами и з детьми, 34 человека, великому государю в ясачной платеж и в вечное холопство — 10 человек больших да подростков 12 человек. Да послал я тебе, стольнику и воеводе Ивану Остафьевичю, в-Ыркуцкой двух человек выходцов молодых людей, а выбежали оне от дальних тайшей одне: нет у них ни жен, ни детей. А я их отдавал ясачным людем в ясачной платеж. И иноземцы их не емлют, потому что оне убежат и табун де у нас отгонят» (ЦГАДА, ф. Иркутская приказная изба, оп. 1, д. № 22, л. 7).