СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

№ 174

(* — Датируется по упоминанию числа в тексте отписки томского воеводы П. Л. Львова (см. док. № 176))

/л. 230/ Государю царю и великому князю Феодору Алексеевичю, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцу, холоп твой Данилко Загрязской челом бьет.

В прошлом, государь, во 186 году изменили тебе, великому государю, ясашные люди Братцкие земли до меня, холопа твоего, отъехали ис-под Удинского острогу в Мугальскую землю к тайше х Кегеню Мергеневу сыну кутухте, да ево ж Кегеневы воровские люди без ево кутухтина ведома отогнали ис-под Удинского острогу у твоих великого государя ясашных людей 140 лошадей.

И в нынешнем, государь, во 187 году сентября в 21 день посылал я, холоп твой, ис Красноярского в Мугальскую землю к тому тайше Кегеню-кутухте для твоих великого государя ясашных людей и отгонных лошадей толмача Меркушку Журжина да служилых людей Трошку Баранова да Ивашка Майкова, Якушку Иванова. И велел я, холоп твой, толмачу Меркушке Журжину с товарыщи говорить ему, тайше Кегеню-кутухте, о твоих великого государя ясашных людех и отгонных лошадях. И он, Меркушка, с товарыщи ему, Кегеню-кутухте, говорил, чтоб тех ясашных братцких людей выслал под Удинской острог, где которые преж сего кочевали, и отгонные бы лошади отдал же. И он, Кегень-кутухта, толмачу Мер/л. 231/кушке с товарыщи сказал. — Половина де тех лошадей сыскана, и тех лошадей он отдал, а другую половину тех лошадей хотел сыскать вскоре и отослать под Удинской острог, и ясашных людей хотел сыскать, и [с] своей земли выслать под Удинской острог, где которые кочевали преже сего.

Да ему ж, толмачу Меркушке, с товарыщи велено говорить ему, тайше Кегеню-кутухте, чтоб он, кутухта, поискал милости и жалованья твоего великого государя царя и великого князя Феодора Алексеевича, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержца, и был бы под твоею великого государя царя и великого князя Феодора Алексеевича, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержца, высокою рукою в вечном подданстве и холопстве. И он, Меркушка, с товарыщи ему, тайше Кегеню-кутухте, говорил. И милостию, государь, божиею и твоим государьским счастием он, [330] тайша Кегень-кутухта, тебе, великому государю, бил челом в вечное подданство и холопство: рад де он быть под твоею царьского величества государьскою высокою рукою у тебя, великого государя царя и великого князя Феодора Алексеевича, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержца, в вечном подданстве и холопстве со всеми своими мугальскими людьми, а улусных людей у него 500 человек, и служить де и прямить тебе, великому государю, рад. И челобитную он, тайша Кегень-кутухта, послал за своею /л. 232/ рукою к тебе, великому государю, с толмач[ем] с Меркушкою Журжиным с товарыщи и велел тое челобитную подать в Красноярском в приказной избе мне, холопу твоему. И я, холоп твой, тое челобитную у толмача у Меркушки Журжина с товарыщи принял.

Да ему ж, Меркушке, велено говорить и иным тайшам, чтоб они, тайши, поискали твоего великого государя царя и великого князя Феодора Алексеевича, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержца, милости и жалованья, и были б под твоею великого государя царя и великого князя Феодора Алексеевича, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержца, высокою рукою в вечном подданстве и холопстве, и на твою б великого государя милость и жалованье были б впредь надежны.

И он, Меркушка, с товарыщи говорил другому тайше Тарышке, Аргасину сыну, чтоб он был под твоею великого государя царя и великого князя Феодора Алексеевича, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержца, высокою рукою в вечном подданстве и холопьстве. И милостию, государь, божиею и твоим государьским счастием и другой тайша Тарышка, Аргасин сын, бил челом тебе, великому государю, в вечное подданство и холопство: рад де он быть под твоею великого государя царя и великого князя Феодора Алексеевича, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержца, высокою рукою в вечном подданстве и холопьстве со всеми /л. 233/ своими мугальскими улусными людьми, а улусных, государь, людей у него 300 человек, и служить и прямить тебе, великому государю, он рад. И прислал тебе, великому государю, с толмачем с Меркушкою (В тексте: Меркукошкою) Журжиным с товарыщи в Красноярской челобитную за своею рукою о том, что ему, Тарышке, быть под твоею великого государя царя и великого князя Феодора Алексеевича, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержца, высокою рукою в вечном подданстве и холопстве.

И прислали ко мне, холопу твоему, в Красноярской оба тайши, Кегень-кутухта и Тарышка, посланца своего Намхарка с тем челобитьем. И тот их посланец Намхарко бил челом тебе, великому государю царю и великому князю Феодору Алексеевичю, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцу, а мне, холопу твоему, в приказной избе в словесном своем челобитье говорили, чтоб ево к шерти привесть вместо тайшей ево, а челобитные б их зарушные тайшей ево послать к тебе, великому государю царю и великому князю Феодору Алексеевичю, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцу, под отпискою к Москве.

И я, холоп твой, того их посланца по их вере привел к шерти. И он, посланец, шертовал тебе, великому государю царю и великому князю Феодору Алексеевичю, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцу, за тайшей своих, за Кегеня-кутухту и за Тарышку, и за всех мугальских улусных людей на том, что им /л. 234/ быть под твоею великого государя царя и великого князя Феодора Алексеевича, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержца, высокою рукою в вечном подданстве и холопстве, и служить тебе, великому государю, и прямить, и во всем добра хотеть, и прибыли искать. [331]

А у Кегеня, государь, кутухты людей ево 500 человек, а у Тарашки-тайши 300 человек. И того, государь, посланца, я, холоп твой, твоим великого государя жалованьем пожаловал — однорядкою красною шиптуговою, и отпустил ево назад к тайшам ево, а челобитные, государь, их зарушные послал к тебе, великому государю царю и великому князю Феодору Алексеевичю, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцу, к Москве под сею отпискою.

И тайши, государь, Кегень-кутухта и Тарышка толмачу Меркушке с товарыщи были ради и ево, Меркушку, с товарыщи поили и кормили довольно, и дарили, и с честию ево отпустили.

Да ему же, государь, толмачу Меркушке, с товарыщи велел я, холоп твой, сыскивать и проведывать про мугальсково царя Алтына Лоджана Сайн-конта[й]шу. А как он сыщет и проведает, и я, холоп твой, велел у него, Лоджана-царя, быть. И он, Меркушка, с товарыщи проведали Лоджана-царя Сайн-конта[й]шу ¹ и, проведав, у него были. И велел я ему, Лоджану-царю, говорить, чтоб он, Лоджан, был по-прежнему под твое великого государя царя и великого князя Феодора Алексеевича, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержца, высокою рукою в вечном подданстве и холопьстве, как отец ево служил вам, великим государем, также бы и он, /л. 235/ Лоджан-царь, служил тебе, великому государю, в вечном подданстве и холопьстве. И милостию, государь, божиею и твоим великого государя счастием он, Лоджан Алтын-царь Сайн-контайша, бил челом тебе, великому государю, в вечное подданство и холопство по-прежнему, как служил отец ево вам, великим государем, и был рад твоей государьской милости, и ево, толмача Меркушку, с товарыщи кормил и поил довольно и дарил и, подаря, ево с честию отпустил. А с ним, Меркушкою, с товарыщи прислал ко мне, холопу твоему, в Красноярской посланцов своих дву человек: зайзана Матура да Тархана-бакшу, а с ними людей 5 человек. И велел им, посланцом, бити челом тебе, великому государю царю и великому князю Феодору Алексеевичю, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцу, чтоб их к шерти привесть. И велел де им о том бити челом тебе, великому государю царю и великому князю Феодору Алексеевичю, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцу, Лоджан Алтын-царь Сайн-контайша, и служить бы ему также, как служил отец ево вам, великим государем. И я, холоп твой, тех ево посланцов яйзана Матура и Тархана-бакшу, а с ним Лоджановых мугальских людей 5 человек, по их вере привел к шерти. И они, посланцы, шертовали тебе, великому государю царю и великому князю Феодору Алексеевичю, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцу, за царя своего Лоджана Сайн-контайшу и за всех ево мугальских улусных людей на том, что ему, /л. 236/ Лоджану Алтыну-царю, со всеми своими мугальскими улусными людьми быть под твоею великого государя царя и великого князя Феодора Алексеевича, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержца, высокою рукою в вечном подданстве и холопстве, и служить тебе, великому государю, и прямить, и во всем добра хотеть, и прибыли искать рад.

Да они же, Лозановы посланцы, били челом тебе, великому государю, а мне, холопу твоему, в словесном своем челобитье говорили в приказной избе, чтоб из них одново отпустить посланца Тархана-бакшу к тебе, великому государю царю и великому князю Феодору Алексеевичю, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцу, к Москве, а с ним 2 человека Лозановых мугальских людей, а другово отпустить яйзана Матура в Томской город, а с ним 3 человека Лозановых мугальских людей. И я, холоп твой, по челобитью Лоджана Алтына-царя Сайн-контайши и посланцов ево зайзана Матура и Тархана-бакши отпустил из них одново человека [332] Тархана-бакшу к тебе, великому государю царю и великому князю Феодору Алексеевичю, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцу, к Москве, а с ним дву человек Лоджановых мугальских людей. А даров повезли к тебе, великому государю царю и великому князю Феодору Алексеевичю, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцу, Лозановых: отлас желтой китайской на золоте, камка вишневая китайска же на золоте с цветными травами, камка китайская же на золоте жаркая, камка ки/л. 237/тайская же червчатая на золоте, камка червчата же китайская мелкотравчатая, камка китайская вишневая на золоте травчатая, осмьнатцать соболей в козках с хвосты да осмьнатцать же соболей в козках без с хвостов да 5 стрел. Дав им корм и подводы, отпустил к тебе, великому государю, к Москве. А другова, государь посланца зайзана Матура отпустил в Томской город, а с ним Лоджановых мугальских людей 3 человека, дал им корм и подводы.

Да в прошлом, государь, во 173 году при прежных воеводах изменили отцу твоему государеву, блаженные памяти великому государю царю и великому князю Алексею Михайловичю, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцу, ясашные люди, отъехали ис-под Удинского острожку в дальные места князец Мунза с улусными людьми, и сыскать их служилые люди не могли, а не платили тебе, великому государю, ясаку многие годы. И в прошлом, государь, во 186 году посылал я, холоп твой, ис Красноярского служилых людей, толмача Меркушку Журжина да Марчка Хомякова тово князца Мунзу с улусными ево людьми сыскивать. И они, государь, служилые люди, толмач Меркушка Журжин с товарыщем, того князца Мунзу и улусных ево людей сыскали и под твою великого государя царя и великого князя Феодора Алексеевича, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержца, высокую руку по-прежнему ево привели и ясаку с него и с улусных людей ево взяли /л. 238/ 21 соболь.

Да в прошлом, государь, во 186 году и в нынешнем во 187 году приискал я, холоп твой, в ясак в розных землицах и улусех вновь 46 человек и ясак тебе, великому государю, с них взял. И по твоему великого государя указу и впредь тебе, великому государю, ясак платить будут против иных ясашных людей.

Да вновь, государь, из гулящих людей я, холоп твой, прибрал в посад 7 человек, да в твою великого государя десятинную пашню вновь построил 20 человек и твоим великого государя жалованьем, подмогу и лошади и всякой пашенной завод им дал.

Да я же, холоп твой, тебе, великому государю, построил в Красноярском гостиной двор для всяких приезжих торговых людей, а преж сего, государь, в Красноярском до меня, холопа твоего, гостина двора не было, и твоя великого государя казна без гостина двора не збиралась, и приезжие, государь, торговые люди торговали по дворям, и в приезде их было мало. А тот, государь, гостин двор построен твоею великого государя новоприбыльною казною, что прибыли учинилось при мне, холопе твоем, с приезжих торговых со всяких чинов людей. Да я же, холоп твой, тебе, великому государю, прибыли учинил в Красноярском в квасном и в пролубном откупах, и в рыбных ловлях, и в лавочных оброках 79 рублев 6 алтын 4 деньги.

Комментарии

1. Алтын-хан Лубсан в это время кочевал в верховьях р. Селенги.