№ 149
1675 г. сентября 16
*. — Отписка тобольского воеводы П. М. Салтыкова в Посольский приказ об отпуске в Москву послов Тушету-хана Чихунь Доржи, Шидишири Батура-хунтайджи и Ундур-гегена 1(* — Датируется по упоминанию числа в тексте и на основании проезжей грамоты, датированной 16 сентября 1675 года (см.: ЦГАДА, ф. Монгольские дела, оп. 1, 1675 г., д. № 1))
/л. 1/ Государю царю и великому князю Алексею Михайловичю, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцу, и государю благоверному [282] царевичю и великому князю Феодору Алексеевичю, всеа Великий и Малыя и Белыя Росии, и государю благоверному царевичю и великому князю Иоанну Алексеевичю, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии, /л. 2/ и государю благоверному царевичю и великому князю Петру Алексеевичю, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии, холопи ваши Петрушка Салтыков... челом бьют. — /л. 4/
...служилой человек Офонька Коренев да селенгинские служилые люди Аничка Кирилов, толмач Тараско Офонасьев... мугал... // да Кутухтин Манжита-лама, да брата ево Батура-контайчи Гурюка, да подьячей да с ними 5 человек кашеваров. А ему, Михаилу 2 , в Енисейском в приказной избе сказали. — Мугальской Очорой-хан й Кутухта и брат ево Батур-контайчи послали их с листом и з дарами к вам, великим государям, к Москве. И он де, Михайло, дав им, посланцом, ваше великих государей жалованье в дорогу корм, отпустил их из Енисейска до Тобольска с теми ж служилыми людьми с Офонькою Кореневым с товарыщи.
И Офонька с товарыщи с мугальскими посланцы в Тоболеск приехали того ж числа, а в Тобольску те посланцы, будучи в приказной избе, перед нами, холопи вашими, на посольстве подали лист юрчинским 3 мугальским письмом да объявили вам, великим государям, в дарех камок, бархатов, отласов розных цветов да барс... дары приняв, велели мы, [холопи ваши]... [отпустить послан]/л. 3/цов ис Тобольска к вам, великим государям, к Москве. А о чем де вам, великим государям, хан их и Кутухта и Батур-контайчи бьют челом, и то де написано в листу (См. док. № 148). Да и сверх де листа о чем вам, великим государям, бить челом на Москве, есть с ними словесной приказ.
И по вашему великих государей указу мы, холопи ваши, тех посланцов Карма Билюкту и Манжита-ламу, и Гурюка, и подьячего с кашевары отпустили, и дары и лист и с листа перевод к вам, великим государям, к Москве послали сентября в 16 день, дары — камки и атласы и чашки в лубяной коробье за вашею великих государей, тобольскою печатью. А сколько каких даров и которого тайши и что чему цена, и тому роспись под сею отпискою 4 за моею холопа вашего Гришкиною 5 рукою. А в приставех с теми посланцы послали мы, холопи ваши, тобольского сына боярского Степана Кедровского да в провожатых дву человек тобольских служилых людей [рейтаром Ивану Чаплину да Осипу Иванову]... /л. 5/ из Енисейска енисейского Офоньку Коренева, селенгинских Оничку Кирилова, толмача Тараска Офонасьева. А вашего великих государей жалованья, поденного корму, питья, тем посланцом и кашеваром их в дорогу до Тюмени велели мы, холопи ваши, дать на 3 недели для того, что тех посланцов отпустили мы, холопи ваши, ныне по их челобитью по самому последнему водяному пути, а от Тюмени корм и питье велели имать приставу их тобольскому сыну боярскому Степану Кедровскому от города до города по тобольской проезжей. А приехав к Москве, велели ему, Степану, и провожатым явитца, и посланцов и дары объявити, и отписку с росписью, и листы, и с листа перевод под[ать] в Посольском приказе [боярину] Артемону Сергеевичю [Матве]еву да дьяком думному Григорью Богданову, да Ивану Остафьеву, да Василью Бобинину, да Степану Полкову, д[а Емель]яну Украинцову.
На л. 1 об.:
Отметка о подаче:
[184-ш декабря в 27 день подал тобол]ец сын боярской [Степан Кедровской] (Отметка о подаче почти вся утрачена Текст восстановлен предположительно по содержанию отписки и док. № 135). [283]Помета:
Выписать в доклад.ЦГАДА, ф. Монгольские дела, оп. 1, 1675 г., д. № I, лл. 1, 2, 4, 3, 5. Подлинник. Часть текста утрачена. Листы пронумерованы неправильно.
Комментарии
1. Ундур-геген, хутухта-геген (1636-1723) — Лубсан Дамба-Джамцан, сын Тушету-хана Гомбодоржи. Был еще ребенком, когда в 1641 г. его провозгласили хубилганом (перерожденцем) Джебзун (Чжебцзун) Дамба-хутухты (см.: А. Позднеев. Монгольская летопись «Эрдэнийн эрихэ», с. 122, 135). В 1649 г. уехал в Тибет. В 1651 г. вернулся в Халху, стал первым ургинским хутухтой и главой ламаистской церкви Монголии, способствовал распространению ламаизма, занимался строительством храмов и монастырей. Приехавшие в январе 1673 г. в Селенгинский острог «ис каменного города от мунгальского Кутухты ламы, большово ево Кутухты ламы— посланники, для послования и торгу мунгальские люди 6 человек... на посольстве и в речах своих сказали: есть де Тола-река, а пала в Оркон, а Оркон пала в Селенгу выше Селенгинского острога. И по Толе вверху поставлен город каменной, а в том де городе живет большой Кутухта—лама всей Мунгальской земли. А ставили де тот город 7 лет в нынешних, не в давных годех. А от Селенгинского острогу ехать конем 10 дней (ЦГАДА, ф. Сношения России с Китаем, оп. 1, кн. 3, лл. 318 об. — 319 об.).
Ундур-геген занимал привилегированное положение среди монгольских феодалов. Так характеризовал его посол Ф. А. Головин в одном из писем к главе Посольского приказа В. В. Голицыну: «От Селенгинского меж владения Чарой Сайн-хана к полудню идет их же мунгальского духовного чину имянуемый Кутухта, вышеписанному Чарой Сайн-хану родной брат, и над всеми теми мунгальскими владетели в духовном и свецком чину зело силен... А у того вышепомянутого Кутухты зделаны по реке Чикою и Толе, которая впадает от полудня в Чикой, монастыри многие, ограды имеют каменные, в которых живут их законники» (ЦГАДА, ф. Сношения России с Китаем, оп. 2, 1685 г., д. № 2, ч. 3, лл. 805-807).
Придерживался проманьчжурской ориентации, но проводил ее с большей осторожностью, чем Тушету-хан Чихунь Доржи, не желая ссориться с русским правительством.
Являлся инициатором принятия Халха-Монголией маньчжурского подданства. Вместе со своим братом Тушету-ханом Чихунь Доржи, который, не получив помощи от маньчжуров, потерпел поражение от Галдана, Ундур-геген вынужден был бежать в пределы Цинской империи и в том же, 1688 г. обратился к маньчжурскому императору с письмом, прося о подданстве: «Мои ученики весьма многочисленны, и если будут они жить, склонившись под мирное правление святого государя, то мое заветное желание исполнится. Святой, ради милости ко мне, соблаговолит ли дать мне земли, хорошей пастьбищами и водою? За сим я прошу еще о новом восстановлении храмов. Кроме того, все тайчжи восточной и западной сторон, почитая меня учителем, ламою, говорили, если хутухта намеревается войти в подданство, мы также поддадимся» (А. Позднеев. Монгольская летопись «Эрдэнийн эрихэ». СПб., 1883, с. 75). В 1691 г. под нажимом Ундур-гегена большинство монгольских феодалов приняли маньчжурское подданство и на Долоннорском съезде было официально оформлено вхождение Халха-Монголии в состав Цинской империи. За ургинским хутухтой было сохранено первенствующее положение среди ламаистского духовенства Монголии.
Ундур-геген под именем Занабазар был известен в Монголии как талантливый мастер буддийской скульптуры Ш. Я. Злашкин. Очерки новой и новейшей истории Монголии. М., 1957, с. 48-53; История Монгольской Народной Республики. М., 1967, с. 184, 194; И. С. Ермаченко. Политика маньчжурской династии Цин в Южной и Северной Монголии в XVII в. М., 1974, с. 126-151).
2. Енисейский воевода М. В. Приклонский.
3. Трудно сказать, почему воевода сказал о листе Тушету-хана: написан «юрчинским мугальским письмом». Если исходить из того, что под юрчинским, или дюрчинским, царем в русских архивных документах подразумевался чахарский хан Лигден, то можно предположить, что этим подчеркивалось, что лист был написан именно по-монгольски.
4. Роспись даров не публикуется, так как дело ветхое и многие места текста утрачены (см.: ЦГАДА, ф. Монгольские дела, оп. 1, 1675 г., д. № 1, лл. 6, 7).
5. Дьяк Тобольской приказной избы Г. А. Михайлов.