СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

№ 140

(* — Датируется по упоминанию числа в тексте и помете на выписке)

/л. 104/ В прошлом во 181 году июля во 12 день приезжали к великому государю царю и великому князю Алексею Михайловичю, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцу, сибирских калмык Галдана да Араптара [265] тайшей посланцы Зайсан да Чагирь да Кербек, а с ними братьи их и кошеваров 17 человек, а в листу, каков писал к великому государю Галдан- тайша написано. — С людей де ево, которые у него в подданстве, царского величества люди при брате ево при Сенге-тайше ясак имали. И того и он ныне в досаду себе не ставит, однако же де преж сего того не бывало и о том де наперед сего брат ево Сенга-тайша посла посылал и от того посла их ответу не бывало. А после де смерти брата ево на ево место учинился он, Галдан, и послал посланца своего Иркуча. И того де посланца ево к великому государю вскоре не отпустили и задержали. И как ему про то ведомо учинилось, и он /л. 105/ послал другова своего посланца Аркебека великому государю побить челом и о всех делех подлинную к нему ведомость принесть: от ково то задержание чинитца и великому государю о том ведомо ль?

В другом ево Галданове листу написано. — Преж де его весь их народ великим государем, царем росийским служили и посланцов своих посылали. И ныне он потому же посланца своего послал предложить его царскому величеству о обидах, которые починились Сенге-тайше великого государя от людей в ясаку, и тот ясак сибирские воеводы с ведома ль царского величества с них емлют? А их де люди живут блиско Табольска и к службе великого государя будут всегда готовы. Да чтоб великий государь пожаловал их, не велел сибирским воеводам никаких им налог чинить. А о иных де делех наказал он посланцу своему изустно объявить. /л. 106/ А в листу сына Сенгина Араптара-тайши писано против того ж о чем и Галдан-тайша писал.

Да в том же ево листу написано. — При отце де ево Сенге откочевало из улусов их 60 человек белых калмыков з женами и з детьми, которые отцу ево ясак платили, и ныне кочюют около Томска. И великий государь пожаловал бы ево, велел тех калмык им отдать.

А словесно Галданов посланец Зайсан говорил. — Дед де Галдана-тайши Каракула-тайша ² и отец Батур-контайша и брат ево родной Сенга-тайша великому государю служили, а как де брата ево Сенги-тайши не стало, и после смерти ево учинился тайшею он, Галдан, а до того де времяни был он котухтою, и ныне де всеми тамошними калмыцкими улусы владеет, а по духовности де все ево почитают ³ . А как де он учал улусами владеть, и в то время вскоре посылан великого государя с казною в Китайское государство бухаретин Сеткул, и Облай де /л. 107/ тайша из улусов своих посылал с тем Сеткулом в провожатых в Китайское государство людей своих, а он де, Зайсан, в то время от Галдана-тайши посылан был в Китайское государство послом же. И после того вскоре наступил на Аблая-тайшу войною большой ево брат Учюрты-хан. И съехался де он, Зайсан, с Сеткулом и с Аблаевыми людьми в пути, а они де, Сеткул и Облаевы люди, от Учюрты-хана людей и от бухарцов были в великом опасении. И он де, Зайсан, видя их в таком опасенье, покиня людей своих, ездил с ними для людей и для подвод под государеву казну к тайше своему. И тайша де, служа великому государю, людей с ними в провожатых посылал и подводы дал. А он де, Зайсан, великого государя с казною и с Сеткулом ехал вместе до Китайского государства и ис Китайскова государства до Тобольска.

И ис Тобольска де Сеткул великого государя с казною отпущон к Москве, а ево, Зайсана, с товарыщем и с людьми, всего 20 человек, держали воеводы /л. 108/ в Тобольску больши трех годов, а корму давали только по 2 алтына по 4 деньги на день. И он бил челом воеводам, чтоб ис Тобольска ево отпустили к великому государю к Москве или назад в их улусы. И воеводы де ему никакова указу не учинили. И он де в той задершке издержал тайшины казны 250 рублев. И великий государь пожаловал бы тайшу [266] их, не велел впредь в Тобольску послов ево задерживать и чтоб о том дана ему была в Тоболеск великого государя грамота.

Да тайша же де приказал ему великого государя приказным людям объявить: буде изволит великий государь в Китайское государство послать купчину ныне с ним, Зайсаном, и того де купчину, служа великому государю, тайша ево в улусе у себя примет и в Китайское государство с подводы и с кормом и с провожатыми отпустит и назад ис Китайского государства потому же велит ево проводить до Тобольска со всею великого государя казною в целости. /л. 109/

И 182-го октября в 13 день по указу великого государя царя и великого князя Алексея Михайловича, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержца, были калмыцкие посланцы Зайсан да Чагирбай с товарыщи в Посольском приказе на розговоре. И им говорено. — К великому государю, к его царскому величеству, Галдан-тайша с ними, посланцы, в листу своем писал, что предки ево, калмыцкие тайши, прежним великим государем царем и великим князем росийским служили и послов своих присылали беспрестанно. А ныне и он, тайша, последуя предком своим, к великому государю, к его царскому величеству, их, посланцев своих, прислал. И великий государь, его царское величество, за то ево, тайшу, жалует, милостиво похваляет, и чтоб он, тайша, и впредь великому государю, его царскому величеству, служил верно и в подданстве з братьями своими и со всеми улусными людьми пребывал постоянно. /л. 110/

Да к великому же государю, к его царскому величеству, в листу своем он, тайша, писал, чтоб ясачные люди платили ясак великому государю, его царскому величеству, так же и ему, тайше, против того, как было при Сенге-тайше, и с ведома ль царского величества сибирские бояря и воеводы ясак собирают?

И великий государь, его царское величество, указал им, посланцом, объявить, что с подданных царского величеству с ясачных людей, которые живут около Томска и Красноярского и Кузнецкого острогов, ясаку ему имать не довелось, потому что служат те люди и ясак платят великому государю, его царскому величеству, а он, тайша, подданной царского же величества. И он бы, тайша, ясаку с них не имал и тем на себя царского величества гневу не наводил. А в Сибире царского величества бояря и воеводы собирают ясак по указу великого государя.

Да Галтан же тайша к великому государю, к его царскому величеству, в листу своем писал, чтоб великий государь /л. 111/ пожаловал ево, не велел в Сибире своим царского величества бояром и воеводам улусным ево людям никаких налог чинить, а какие налоги царского величества бояря и воеводы улусным ево людям чинят, и того он в листу своем не написал. И о тех бы обидах объявили ныне словесно они, посланцы.

И посланцы говорили. — Тайши де их великому государю, его царскому величеству, со всеми своими улусными людьми всегда служить ради. А ныне прислали их к великому государю, к его царскому величеству, побить челом о том, чтоб великий государь пожаловал их, не велел бояром и воеводам своим посланцов их в сибирских городех задерживать, а указал бы из Сибири к Москве пропускать без задержания. А их де, посланцов, держал в Тобольску царского величества боярин и воеводы князь Иван Борисович Репнин с товарыщи 3 года, а к Москве /л. 112/ не пропустил [...] (Далее опущен текст о выдаче корма).

И посланцом говорено, что впредь тайшей их посланцом великого государя в сибирских городех задержанья никакова не будет, и указ о том в Тоболеск царского величества к боярину и воеводам послан будет с ними [267] же, посланцы. А что они, посланцы, в Тобольску держаны многое время, и о том донесено будет до великого государя, до его царского величества, а каков о том царского величества будет указ, и то им, посланцом, объявлено будет иным времянем.

Да посланцом же говорено. — Ведомо великому государю, его царскому величеству, учинилось по отписке из Тобольска боярина и воевод Петра Михайловича Салтыкова с товарыщи, что калмыцкой Кегень-котухта-тайша, оставя старые свои кочевья, пришол со всеми своими улусными людьми кочевать в Киргискую землю царского величества под сибирские городы и хочет, соединясь с киргизами и с тубинцы, приходить под Томской и под Красноярской и под Кузнецкой остроги войною, и тем своим приходом царского величества подданных ясачных людей бунтуят и ясак им в казну царского величества платить /л. 114/ заказывает. Да он же, Кегень-кутухта, присылал в Красноярской острог к воеводе к Алексею Соморокову посланца своего со объявлением, что он учинился тайшею на Сенгино место и чтоб ясачные люди платили ясак ему, тайше, а естьли платить не будут, и он учнет на них приходить войною, и ему было тайше, яко подданному царского величества, писать и присылать говорить о таком нестаточном деле не годилось. И они б, посланцы, возвратясь из Московского государства и приехав в свои кочевья, тайшам своим сказали, чтоб они и иные тамошние тайши впредь царского величества в сибирские городы к бояром и воеводам посланцов своих с такими выговарами не присылали, а пребывали б царского величества з бояры и воеводы и со всеми тамошних краев царского величества с подданными в совете и кочевать бы под сибирские городы, в ближние места, не подходили, а пошли б кочевать на старые свои кочевья, где живали наперед сего.

И посланцы говорили, что приехав они в улусы свои, о том о всем тайшам своим розскажут подлинно, и по велению де и указу великого государя, его /л. 115/ царского величества, тайши их противны ни в чем не будут. И те их посланничьи убытки, что они издержали в Тобольску 250 рублев, на Москве им, посланцом, не выданы, для того, что из Сибирского приказу о том, что они в Табольску по какому указу 3 годы держаны, в Посольской приказ не отписано [...] (Опущена часть лл. 115 и 116 с перечнем подарков от Галдана) /л. 116/

И отпущены они с Москвы в Тоболеск с тобольским сыном боярским с-Ываном Корватцким, а в Тоболеск послана с ними великого государя грамота к боярину и воеводам к Петру Михайловичю Салтыкову /л. 117/ с товарыщи, велено им их, посланцов, ис Тобольска отпустить к тайшам их в улусы и писать от себя к тайшам листы о том, что посланцы их на Москве были и великого государя, его царского величества, пресветлые очи видели и милостивое жалованье себе получили. И они б, тайши, видя к себе такую царского величества милость и жалованье, ему, великому государю, служили и с подданными его царского величества с ясачными людьми были в совете и в любви.

А с листами велено ему, боярину, ис Тобольска послать к тайшам дворянина добра, и великого государя жалованье, что послано к ним за их дары, велено к ним послать с тем же дворянином. И что, будучи у тайшей, посланной дворянин учинит и как назад возвратится, и ему, боярину, и воеводам велено о том о всем подлинно писать к великому государю, к его царскому величеству.

И как те посланцы ис Тобольска к тайшам в улусы отпущены, и кого они, боярин и воеводы, великого государя з жалованьем и с листами от себя к тайшам послали, и приехал ли тот посланной от них назад /л. 118/ в [268] Тоболеск, о том к великому государю они, боярин и воеводы, по се время не писывали.

Да с теми же калмыцкими посланцы послана великого государя грамота в Тоболеск к боярину и воеводам к Петру Михайловичю Салтыкову с товарищи, а в грамоте написано. — Присылали к великому государю калмыцкие Галдан да Араптан тайши посланцов своих Зайсана с товарыщи, а в листех своих к великому государю тайши писали и посланцы их в Посольском приказе объявили, что в проезде им, посланцом, через сибирские городы чинятца об бояр и воевод задержанье и зацепки, и держаны они были в Тобольску 3 года. И как к ним та великого государя грамота придет, и они б по тому великого государя указу, буде впредь от тех тайшей или от иных тамошних владельцев учнут приезжать в Тоболеск посланцы, и скажут, что они посланы к великому государю для его царского величества дел, и объявят тайшей своих листы, и они б велели их принимать и ис Тобольска отпущали к Москве без задержанья /л. 119/ на подводах, дав им корм и питье против прежних примеров. А буде будут с ними какие товары, и они б велели их пересматривать и переписывать имянно, а переписав, велели посланцом к росписям руки прикладывать, и те росписи за их и за осмотрищиковою руками присылать к Москве. А подводы под товары их давать им не велено; а чтоб они везли на своих подводах.

А которые посланцы или торговые люди приедут в Тоболеск или в-ыные сибирские городы с товарами своими, а не для дел царского величества, и они б тех посланцов потому ж велели принимать, и товары их осматривали и переписывали з бережением безо всякие налоги, и пошлины с тех их товаров имали великого государя в казну по уставу Росийского царствия, а торг давали им повальной. А как они исторгуютца, и их велено отпускать по-прежнему в кочевья, а обид и налог и никаких приметов чинить им не велено, чтоб их тем от милости царского величества не отогнать, /л. 120/ а об отпуске и о асмотре посланцов и торговых людей велено им великого государя указ чинить по указным грамотам.

А которые посланцы или торговые люди похотят с товарами своими ехать к Москве, и их велено ис Тобольска и к Москве отпущать на их подводах, а товаром их взять у них росписи за руками и присылать под отписками к Москве, а пошлин с них в Тобольску не велено имать для того, что по указу великого государя взяты будут на них пошлины на Москве по их росписям.

И в нынешнем во 182 году февраля в 3 день в Посольской приказ прислал окольничей Родион Матвеевич Стрешнев отписку, какову писали ис Тобольска боярин и воеводы Петр Михайлович Салтыков с товарыщи, а в отписке их написано. — В нынешнем де во 182 году сентября в 26 день пришли в Тоболеск от соляного Ямыша-озера на соляных дощениках з головою с-Ываном Ушаковым калмыцких тайшей Учюрты да сына ево Контайши, да внука ево Лоузана да Чокура-убаши посланцы Летиф Чичен-бек с товарыщи, 5 человек, и в Тобольску били челом на посольском съезжем дворе, /л. 121/ чтоб великий государь пожаловал тайшей их, велел их, посланцов, ис Тобольска отпустить к Москве тайшей их с листами и с подарками — с каменьем и з бархоты и с камками. И по указу великого государя тех калмыцких посланцов ис Тобольска к Москве с листами и с подарками отпустили с тобольскими детьми боярскими с Яковом Корватцким с товарыщи, а на Москве велели им против грамот великого государя явитца и отписку и калмыцкие листы подать и про подарки объявить в Сибирском приказе [...] (Опущена часть текста, повторяющая док. № 135, 137) [269]

/л. 124/ И февраля в 16 день были те посланцы у великого государя на дворе на приезде и видели его великого государя пресветлые очи, и подали тайшей своих листы, а в переводах с листов написано. — В 1-м листу Учюрты-тайши, чтоб великий государь пожаловал ево, велел брата ево Аблая-тайшу к нему отпустить.

Во 2-м листу Чокура-абаши-тайши написано. — Послал де он к великому государю посла своего Авезбакия, а что де он преж сего великому государю бил челом и послами своими приказывал, чтоб послы з большими торгами к нему беспрестанно ходили, а он тако же послов своих со всякими товары учнет отпущати, и того договору и ныне он по своей вере крепко держитца. Да чтоб боярин царского величества /л. 125/ посла ево ис Тобольска к Москве отпустил.

А товаров те посланцы привезли с собою, бархатов и камок и китаек, на 2449 рублев на 7 алтын на 2 деньги. Великого государя в казну доведетца с них взять пошлин по новому торговому уставу против гречан по гривне с рубля, итого 244 рубли 30 алтын пол 3-деньги. А будет взято с них против астараханской статьи по 5 алтын с рубля, итого 267 рублев 13 алтын.

А наперед сего которые калмыцкие посланцы бывали на Москве, и с товаров их пошлин не имывано, а ныне с нынешних посланцов пошлину взять ли или не имать — о том великий государь как укажет. /л. 131/ [...] (Опущена часть текста, повторяющая док. № 138)

А которых тайшей или тамошних владельцов посланцы, приехав в Тоболеск, скажут за собою государственныя великие дела, и в Тобольску бояром и воеводам по приказу тайшей своих тех дел не объявят, и таких посланцов принимать и к Москве ис Тобольска отпускать без задержания, дав им корм и подводы и провожатых против прежних примеров. А буде объявятца у них какие товары, и те товары их велеть у них осматривать и переписывать имянно, а переписав, велеть посланцом к росписям руки прикладывать, и те росписи за их и за осмотрьщиковою руками присылать к Москве и велеть подавать в Посольском приказе, а подвод под товары их давать не велеть, а возить им товары свои к Москве на своих подводах, а на Москве с тех их товаров имать в его великого государя казну таможенныя пошлины. А которые посланцы или торговые люди учнут приезжать в Тоболеск или в-ыные сибирские городы /л. 132/ с товары своими, а не для государственных дел, и тех посланцов и торговых людей потому же принимать, и товары их осматривать и переписывать з бережением безо всякие налоги, [270] и таможенный пошлины имать с тех их товаров по уставу Росийского царствия, а торг давать им повольной. А как они исторгуются и похотят ехать в улусы свои, и их отпускать в улусы их безо всякого задержания, а обид и налог и никаких приметов чинити им отнюдь не велеть, чтоб их тем от милости великого государя не отогнать. А об отпуске и о осмотре тех посланцов и торговых людей чинить великого государя указ в Сибири против прежних указов. А которые бухарские или калмыцкие торговые люди похотят ис Тобольска с товары своими ехать к Москве, и с товаров их имать великого государя в казну таможенныя пошлины и к Москве их пропущать без задержания же, а подвод под товары их /л. 133/ и корму им не давать. А товаром их росписи присылать и торговым людем являтца и росписи товаром подавать в Посольском приказе. И сей (В тексте: сесть) великого государя указ приказал в Посольском приказе записать окольничей Артемон Сергеевич Матвеев.

Комментарии

1. Цевен Равдан (Араптар) — джунгарский тайджи, сын Сенге. Главой ханства стал после смерти Галдана в 1697 г. Проводил политику на укрепление ханской власти. Его правление характеризуется внешнеполитической активностью. В 1698 г. начал войну с казахами, с которыми боролся на протяжении всей своей жизни (1711, 1714, 1717, 1723-1724) из-за территорий и установления контроля над торговыми путями.

В конце 1716 г. овладел Тибетом, но потерпел поражение от маньчжурских войск и был вынужден его оставить. Война с Цинами продолжалась до 1722 г. Неоднократно обменивался посольствами с Москвой, но отношения с Русским государством были неустойчивыми: мирные переговоры сменялись конфликтами из-за ясака и пограничных острогов и зависели от той политической обстановки, которая складывалась в этом регионе для Джунгарского ханства в различные периоды. Умер Цевен Равдан в конце 1727 г. (см.: И. Я. Златкин. История Джунгарского ханства (1635-1758). М., 1983, с. 211-235).

2. См. коммент. 3 к док. № 48.

3. Утверждение ламаизма в ойратских улусах началось несколько позже, чем в Халхе, — в середине второго десятилетия XVII в., но происходило быстрыми темпами. Строились монастыри, ойратские правители посвящали по одному из своих сыновей в тойны, росло число лам, и повышался их авторитет. Однако распространение ламаизма среди ойратов имело свои особенности: здесь не утвердился институт хубилганства, число лам и монастырей было значительно меньше, чем в Халхе. Документы показывают, что ламы в ойратских владениях жили при ставках ханов и не имели своих лабиных улусов, как это наблюдается в восточномонгольских владениях. И. Я. Златкин считает, «что влияние ламаистской церкви в массах ойратского населения при всей его исключительности все же не было таким абсолютным и всепроникающим, как на востоке страны», что на взаимоотношении церкви и светской власти отражался такой фактор, как «постепенная централизация светской власти в руках единодержавного ойратского хана» (см.: И. Я. Златкин. История Джунгарского ханства (1635-1758). М., 1983, с. 98-103).