СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

№ 1

(* — Датируется по содержанию и упоминанию числа в тексте)

(** — Начало и конец документа утрачены)

/л. 777/ ...пятьдесят человек конных казаков и толмача. И где они, Павел Корнилов с товарыщи, тех калмыцких послов, которые идут на Тюмень, встретят, и встретя велел их тут и остановить, и у них, калмытцких послов, велел розведать подлинно, нет ли у них, калмытцких послов, какова дурна и лихова умышленья, и будет они идут на Тюмень от тайшей своих пословать, и им бы, послом, со всем велеть итти пословать в Тоболеск, потому: велено их, калмытцких послов, приимать по твоему государеву указу и пословать и торговать в Тобольску, а на Тюмени им пословать и торговать не велено.

И ноября ж, государь, в 11 день писали ко мне, холопу твоему, на Тюмень тюменские сын боярской Павел Корнилов да съезжей избы подьячей Федор Тимофеев. Встретили де они калмытцких послов от Тюмени в 20 верстах на Пышме-реке на Черном Яру. Идут на Тюмень посол Абулай тайши ¹ Бахты да брата ево Учкурты-тажды-тайши ² посол Кирей, да от Айчюры-лабы посол Емчий, да 6 человек кошеваров, а вож де с ними, послами, до Тюмени Девлед-Кирея-царевича ³ татарин Уруско, а бухарцов с ними 15 человек и с кошевары на 30-ти верблюдах с ревенем. И по твоему государеву указу они, Павел Корнилов с товарыщи, тех калмытцких послов тут на Черном Яру и остановили и говорили им, что их, колмыцких послов, по твоему государеву указу на Тюмени приимать и пословать не велено, а велено калмытцких послов приимати и с ними пословать и торговать в Тобольску, и они б шли в Тоболеск со всем.

И они де, калмытцкие послы /л. 778/ Бахты с товарыщи, тебе, государю царю и великому князю Алексею Михайловичю, всеа Русии, били челом, а сказали: послали де их тайши на Тюмень и велели пословать и тебе, государю, бити челом о послех на Тюмени, а в Тоболеск от тайшей их послы посланы. И они де, Бахты с товарыщи, в Тоболеск не идут, потому что послали их тайши на Тюмень, а не в Тоболеск, а только де на Тюмени им пословать не велят, и у них де, хотя лошади нужные, пойдут они назад в [18] свою землю к тайшам своим в улусы как мошно, и где де лошади у них попристанут, тут их и помечют и зимовать станут на Тоболе у Башея Тарханова сына. А на Тоболе де кочюют многие тайши и дурбетцы и Дояна-тайши ⁴ и Яшкепа и Аюши вниз по Ишиму и ниже Шикчи Карагая и ближе Бешкуля. А на Тюмени де он, посол Бахты, в послех бывал двою ⁵ , а дорогу де на Тюмень позабыл, и тайша де их Абулай взял вожа до Тюмени у царевича у Девлед-Кирея. А тайша де их Абулай по всем калмытцким улусом и в Бухарех и в Китаях славу учинил, что в прошлом году у тебя, великого государя, царя и великого князя Алексея Михайловича, всеа Русин, на Москве был ево Абулай-тайши посол Ерки-мулла ⁶ , и приехал де от тебя, великого государя, тот ево посол Ерки-мулла к нему, тайше, в улус в твоем государеве жалованье, в золоте, и привез твоего государева жалованья к тайше Абулаю пансырь, ворот золочен, да пищаль золоченую. И твоим де государевым послом тайша их Абулай по всем улусам торговать велит, и подводы давати, /л. 779/ и в Китай провожати, и беречь велит, чтоб они где какой порухи не учинили, и во всем де тайша их Абулай тебе, великому государю, добра хочет. И твои де государевы послы у тайши их Абулая в улусе с торгом есть. И Федору де Байкову, на чем ему от Ямыша-озера приехать к нему, Абулаю-тайше, в улус, Абулай-тайша дал полтораста подвод да 200 верблюдов, да на корм полтараста овец да 50 коров, и зимовать де ему, Федору Байкову, со всем у тайши их Абулая в улусе. И тайша де их Абулай по твоим государевым городом в Тоболеск и на Тюмень и на Тару послал послов своих тебе, великому государю, бити челом о послех, и для де чево, их, калмытцких послов, на Тюмень не пустят, пословать и торговать не дадут, а они де твоим государевым послом ради.

И голова стрелетцкой Микита Яльцов и тюменские служилые люди, пятидесятники и десятники, пришед ко мне, холопу твоему, в съезжую избу, били челом тебе, государю, а сказали: по нынешним де по многим вестям калмытцкие многие тайши своими улусы кочуют блиско Тюмени, преж де сево калмытцкие люди в тех местах блиско Тюмени не кочевывали, а тех калмытцких послов на Тюмень пословать не пустить и велеть им быть до указу на Ондреевьском озере от Тюмени в 15 верстах, и служилым де людем у них для береженья быти опасно и студено, чтоб от калмытцких людей над служилыми людьми какова дурна не учинилось, потому что от города удал ело, и тех бы калмытцких послов по-прежнему, как до Ивана Тургенева ставили под городом за Турою ⁷ , велеть поставити и будет усторожливо и служилым людем быти у них не опасно.

А по роспросным, государь, речам тюменсково торгового бухаретина, которой с теми послами пришел ис Кол маков на Тюмень, Кочем-муллы Садимов те урочища, на которых калмытцкие тайши своими...

Комментарии

1. Аблай — крупный ойратский феодал, сын хошоутского хана Байбагиша, брат Очирту Цецен-хана. Являлся сторонником джунгарского Эрдени Батура-хунтайджи (см. коммент. 4 к док. 48), на дочери которого был женат. Под влиянием Батура завел в своих улусах пашню, занимался строительством городков, основал известный ламаистский монастырь Аблай-хит на р. Бешке.

В 1643-1644 гг. принимал участие вместе с Батуром в неудачном походе против казахских ханов. С 40-х годов вел многолетнюю борьбу с братом Очирту за раздел отцовского наследства, за пастбища, скот и аратов. В 1661 г. вражда привела к вооруженному конфликту. Аблай потерпел поражение. И только вмешательство матери Аблая примирило враждующих братьев. Очирту вернул Аблаю все его владения и пленных (см. док. № 30, 34). После смерти Эрдени Батура-хунтайджи Аблай стал на сторону старших братьев тайджи Сенге (см.: И. Я. Златкин. История Джунгарского ханства. М., 1983, с. 130, 138-140).

С 40-х годов Аблай устанавливает посольские и торговые отношения с сибирскими городами и Москвой. Эти связи приобрели оживленный и регулярный характер после присоединения к улусам Аблая соседних владений его мачехи Гунджи, матери Очирту Цецен-хана, умершей в 1653 г. Через ее улусы проходили торговые караваны бухарцев в сибирские города. Выполняя обещание, данное Гунджи московскому правительству, Аблай пропускал через свою территорию русские посольства и торговых людей в Китайское государство (см.: Русско-монгольские отношения. 1636-1654. М., 1974, док. № 123, 125, 126, 133).

В 1671 г. после нового конфликта с Очирту Цецен-ханом, по-видимому из-за улуса Гунджи, Аблай направился к волжским калмыкам, где захватил улусы дербетских тайдж, но потерпел поражение от главы Калмыцкого ханства Аюки и в том же, 1671 г. вместе с женой и детьми своего сына Цагана попал в плен, был отправлен в Москву, где в 1674 г. умер (см. док. № 137). Никаких следов о пребывании Аблая в Москве в архивах до сих пор не найдено. У Г. Ф. Миллера есть сообщение, что Аблай был отправлен в Астрахань, где, «сидя в тюрьме городовой стене в башне, умер» (ЦГАДА, ф. Портфели Миллера, № 279, ч. И, д. № 46, л. 4 об.). Н. Н. Пальмов приводит другую версию смерти Аблая, считая, что он погиб в бою (Этюды по истории приволжских калмыков. Ч. III, IV. Астрахань, 1929, с. 10).

2. Речь идет об Очирту Цецен-хане — главе алашаньских ойратов, сыне хошоутского тайджи Байбагиша, брате Аблая-тайджи. После смерти отца в 1640 г. из Ордоса перекочевал в район Тарбагатайских гор, стал наряду с Эрдени Батуром-хунтайджи равноправным руководителем ойратского чулгана. В сентябре 1640 г. участвовал в Джунгарском съезде, на котором было принято «Великое уложение» («Их цааз»). Был женат на дочери Эрдени Батура-хунтайджи и являлся ревностным сторонником последнего, участвовал во всех его акциях. Пользовался поддержкой Зая Пандиты.

После смерти Батура поддерживал его сына Сенге, женатого на дочери Очирту. В 1657 г. Далай-лама пожаловал ему титул Цецен-хана (см.: И. Я. Златкин. Джунгарское ханство. М., 1983, с. 66, 135, 149, 150; Внешняя политика государства Цин в XVII веке. М., 1977, с. 165-166).

Вел многолетнюю борьбу с братом Аблаем за раздел отцовского наследства (см. док. № 30, 34 и коммент. 1 к данному документу). В 1671 г., преследуя Аблая, ушел к волжским калмыкам, где захватил своего дядю Хундулена-убаши. Убийство Сенге заставило его вернуться на прежние кочевья (Очерки истории Калмыцкой АССР. М., 1967, с. 138).

Захват власти Галданом, убийство сына тайджи Чокура, а затем и пленение самого Чокура (см. коммент. 1 к док. 48) испортили отношения Очирту-хана с новым правителем Джунгарского ханства. В 1677 г. Очирту Цецен-хан погиб в сражении с Галданом Бошокту-ханом (см. док. № 165).

3. Девлет-Гирей — царевич, внук сибирского хана Кучума, сын Чувака. Проводил враждебную политику в отношении Русского государства, опираясь на помощь калмыков. В 1639 г. отправил в Москву специальное посольство с просьбой принять его в русское подданство. Однако обстановка изменилась, и Девлет-Гирей отказался принести шерть. В 1649 г. направил посольство в Уфу, рассчитывая получить разрешение на поездку в Москву своего племянника Кучука, намеревавшегося проверить известие о крещении его отца царевича Аблая. Поездка, видимо, не состоялась. В эти годы Девлет-Гирей кочевал вместе с хошоутским тайджи Хунделен- убаши «за Тоболом по Ишиму и по Тургаю рекам». В 60-х годах с именем царевича связаны враждебные действия против Русского государства (см.: Н. В. Устюгов. Башкирское восстание 1662-1664 гг. — Исторические записки. 1647, № 24, с. 47-48).

4. Даян-Омбо — сын дербетского тайджи Далая-Богатыря; после смерти отца, в конце 30-х годов, сделался главным тайджи дербетов. «Стал на отцовских улусах», — как уведомил он тобольского воеводу И. И. Салтыкова. Многолетняя вражда дербетов с торгоутами продолжалась и при Даян-Омбо. Занимал лояльную позицию в отношении русского правительства, периодически присылал послов в Тобольск. Летом 1663 г. вместе с хошоутским тайджи Хунделен-убаши принял русское подданство. В 1671 г. улус Даяна-Омбо был завоеван хошоутским тайджи Аблаем (см.: Очерки истории Калмыцкой АССР. М., 1967, с. 99, 134, 138).

5. Посол Бахтый приезжал в 1644 г. в Тобольск от тайджи Аблая с заявлением о готовности служить русскому государю и предложением начать поход против Хо-Урлюка (см.: Русско-монгольские отношения. 1636-1654, док. № 62, с. 233-235). В Тюмень Бахтый приехал впервые в 1651 г. с торговыми бухарцами (см.: ЦГАДА, ф. Сибирский приказ, стб. 344, ч. I, л. 128).

6. Ирки-мулла, бухарец, впервые приехал в Тобольск в октябре 1652 г., когда вместе с Кошучи Енеем направлялся в Москву в качестве посла от жены хошоутского Гуши-хана Гунджи. Они были отпущены в Москву только 6 мая 1652 г. На приеме в Посольском приказе они от имени Гунджи обещали пропускать через ее улусы в Китай торговые караваны и послов (ЦГАДА, ф. Сибирский приказ, стб. 455, лл.289-300, 446-448; Русско-монгольские отношения. 1636-1654, док. № 125, 126). В начале декабря 1653 г. он вновь приехал в Тобольск, уже в качестве главы первого посольства от тайджи Аблая; затем направился в Москву. Сопровождал посольство Ф. И. Байкова в Китай и обратно. Неоднократно бывал в Москве в 1657-1658, 1662 гг. от Аблая, в 1668 г. от его сына Цагана, от Очирту Цецен-хана (см. док. № 2, 18, 24, 26, 30, 87 и др.).

7. От запрещения ойратским послам приезжать в Тюмень для переговоров и торгов страдало местное население, остро нуждавшееся в лошадях и скоте. Отдельные воеводы, в том числе и тюменский воевода И. Ю. Тургенев, на свой страх и риск разрешали торг под Тюменью или на Андреевском озере (примерно 15 верст от города), тем более что в грамоте из Сибирского приказа от 26 января 1650 г. решение этого вопроса фактически отдавалось на усмотрение воеводам: «Делать о тех тюменских калмыцких торгах и о послех, примерясь к прежнему и смотря по тамошнему делу» (см.: ЦГАДА, ф. Сибирский приказ, стб. 455, лл. 502, 538-548, 557; Русско-монгольские отношения. 1636-1654, док. № 93, 115).

Приехавших послов во главе с Бахтыем в Тюмень не пропустили и еще потребовали отправить обратно в улусы сопровождающего их человека Девлет-Гирея по имени Урус. Воеводы подозревали, что Урус приехал для разведки. Однако Бахтый требовал, чтобы его пропустили в Тюмень, и Уруса не отдал. Кончилось тем, что послы «лошади навьючили и поехали было к тайшам своим и одва их разговорили назад». В то время в улусе Аблая находился с государевой казною Ф. Байков, поэтому воеводы осторожно обращались с послами. Из Сибирского приказа был дан указ принять посольство в Тюмени (см.: ЦГАДА, ф. Сибирский приказ, стб. 344, ч. I, лл. 128-133).