СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

/л. 53/ Государю царю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа Русии холопи твои Петрушка Пронской, Федька Ловчиков, Ивашко Трофимов, Ондрюшка Галкин челом бьют.

В прошлом, государь, во 149 году августа [в] 31 день писали мы, холопи твои, к тебе, ко государю, с тобольскими служилыми людьми с-Ывашком Резицким да с Тимошкою Пошехоновым (См. док. № 48, 49), что в том же 149 году майя в 11 день посылали мы, холопи твои, к Чокуру-тайше в посланникех тобольсково новокрещена Лучку Кызылова, а о чем, государь, Чокуру-тайше говорить приказывали, и о том к тебе, ко государю, в том вышеписанном, холопи твои... (В тексте пропуск)

И в нынешнем, государь, во 150 году декабря в 30 день тобольской новокрещен Лучка Кизылов в Тоболеск приехал, а с ним, государь, приехал от Чокура-тайши посланник Ногаж. И мы, холопи твои, тому Чокурову посланнику велели быть у себя на съезжем посольском дворе. И тот посланник тебе, государю, челом ударил от Чокура-тайши барс да камку и бил челом тебе, государю, чтоб ты, государь... (Далее в тексте пропуск)

150-го декабря [в] 30 день приехал в Тоболеск ис Колмаков от Чокура-тайши тобольской новокрещен Лучка Кизылов, а в съезжей избе воеводам князю Петру Ивановичю Пронскому, да Федору Ивановичю Ловчикову, /л. 53об./ да дьяком Ивану Трофимову, да Ондрею Галкину в роспросе сказал. — Пришел с ним в Тоболеск ис колмацких улусов от Чокура-тайши посланник Могонак. А как де он, Лучка, отпущен Ис Тобольска к Чокуру-тайше и ехал с тобольскими служилыми людьми с Сенькою Неустроевым да с Кельмаметьком Кутабердеевым, которые отпущены были к Контайше в посланникех, до Тары 3 недели, а с Тары до Кулы Кошучи 2 недели, а от Кулы шли до Иртишского перевозу 2 недели ж, а с перевозу пошли врознь. И шел де он с перевозу до Чокура-тайши 4 недели, а пришел де он к Чокуру-тайше поутру рано. А как пришел, и Чокур де тайша велел ему, Лучке, быть к себе на посольстве. [218]

А как де он, Лучка, пришол к Чокуру на посольство, и Чогур де, увидя ево, встав, спрашивал про государьское многодетное здоровье. И он де, Лучка, говорил Чокуру-тайше. — Божиею милостию великий государь наш царь и великий князь Михайло Федорович, всеа Русии самодержец и многих государьств государь и обладатель, на своих великих преславных государьствах Росийского царьствия, дал бог, здоров, и подал ему, Чокуру, государево жалованье — сукно. И Чогор де тайша государево жалованье — сукно принел чесно и бил челом на государском жалованье.

А после де тово он, Лучка, Чокуру-тайше говорил, что присылал он, Чокур, в Тоболеск посланников своих Алтара да Якшибая, а велел бити челом государю, чтоб государь ево, Чокура, пожаловал также, что и брата ево Контайшу сукном шарлатным, и отласы, и камки, и кубки, и братынями. А что де /л. 54/ пожаловал государь мужика Кулу, а ты де, Чокур-тайша, не пожалован.

Да ты ж, Чокур-тайша, бил челом государю о 3-х пищалех да о свинцу, сколько государь пожалует. И про тебя, Чокура, по се время в Тобольску воеводы князь Петр Иванович Пронской с товарыщи не ведали и службы твоей ко государю не объявливалось. А как будет твоя Чокурова ко государю служба, и о том ис Тобольска воеводы князь Петр Иванович Пронской с товарыщи учнут писать ко государю к Москве, и государь тебя, Чокура, пожалует же, смотря по твоей службе, а брата твоево Контайшу великий государь наш пожаловал своим государевым жалованьем за ево Контайшину службу, свое государево жалованье прислал с Москвы.

И Чокур де тайша против того ему, Лучке, говорил, что есть де перед государем ево, Чокура-тайши, служба. А он де русково обычая не ведал, а барабинских де татар Контайша отдал государю с ним, Чокуром, по совету, а мужику де их, Куле, дано государево жалованье не по службе. А он де, Кула, живет по их приказу — Кула де живет от Контайши, а от нево живет на приказе мужик ево Карсай, таков же что и Кула, для тово: которые государевы посланники и торговые люди ездят через Барабу на Урчаки, и им приказано государевых посланников и торговых людей поить и кормить довольно и подводы давать без задержанья.

Да он же, Лучка, говорил Чокуру-тайше, что прислал он, Чокур, в Тоболеск с посланники своими с Алтаром да с Яншибаем государю челом ударить барс без правой передней /л. 54об./ лапы да полбарса да морской черной зверь. И те твои подарки к царьскому величеству непристойны, и отосланы те твои подарки с послы твоими к тебе назад, да и вперед тебе таких подарков к царьскому величеству присылать непристойно.

И Чогор де тайша против того говорил, что он, Чокур, перед государем виноват, что такие непристойные подарки посылал, потому что де он, Чокур, человек степной и русково чину не знает. Да Чокур же де тайша бил челом государю, а с ним, Лучкою, приказывал: которые де государевы ратные люди посыланы на ево Чокуровых людей на киргиз войною, и многих де ево людей государевы служилые люди побили, а живых де в полон взяли полтараста человек. И государь бы де ево, Чокура, пожаловал, вперед своим государевым служилым людем ево Чокуровых киргиских людей воевать не велел, и которые де взяты в полон, и тех бы людей велел ему пожаловать, отдать. А которые де люди ево побиты, и в том де ево государьская воля — тех де людей и спрашивать нечево.

Да Чокур же ему, Лучке говорил. — Только де он. Чокур, придет [219] на государевы волости войною, и государю де то будет не гневно ли? Да Кочюр (Так в тексте. Здесь описка, нужно: Чокур) же де тайша бил челом государю, чтоб государь ево пожаловал, велел к нему прислать пансырь доброй, да пищалей добрых, да своих государевых послов и торговых людей. /л. 55/ Да пожаловал бы де государь ево, Чокура, велел посла ево Могонака ис Тобольска отпустить к себе, ко государю, к Москве. А только де ево за подводами не отпустят, и он де, Чокур, и прогоны заплатит. Пожаловал де государь брата ево Контайшу своим государевым жалованьем, и послы де ево государьские очи видели, и брат де ево, Контайша, государьскою милостию во всех землях хвалятца, и честен учинился государевым жалованьем, а ему де, Чокуру, также хочетца государьские милости и жалованья к себе, что и брату ево, Контайше.

Да он же, Лучка, слышав у Контайши в улусе, едучи назад, у колмацких людей, что Контайши человек Мазик просился у Контайши итти войною под Томской город и под-ыные городы. И Контайша ему, Мазику, сказал, что он ево, Мазика, не унимает и не посылает. А как де приедет кутухта, и Кон де тайша з братьею к нему ездил на думу, а з думы ли де калмацкие люди пошли на службу, а куды пошли — тово он, Лучка, не ведает.

А больше тово с ним Чокур-тайша ничево не приказывал, а велел с ним послать з дороги человеку своему Адаю Карсаеву посланника своего Могонака, а что де ему, Маганаку, Чокур с человеком своим говорить приказывал, тово он не ведает. А ему де, Лучке, у Чокура-тайши была честь и береженье, и корму и питья было довольно, и ни от ково никакова утесненья не было. Да и по дороге ж ему, Лучке, по ево Чокурову приказу корму было довольно и подводы давали без задержания.