СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

/л. 349/ Государю царю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа Русии холопи твои Михалко Темкин-Ростовской, Ондрюшка Волынской, Дорофейко Пустынников, Гришка Протопопов челом бьют.

В нынешнем, государь, во 147 году ноября в 27 день писали ко мне, холопу твоему Михалку, в Тоболеск с Тары воеводы князь Федор Борятинской да Григорей Кафтырев. — В прошлом де, государь, во 146 году июня в 25 день послали они с Тары в Колмаки х Контайше тарсково конново казака Осташка Мартынова да юртовского служилого татарина Аллагулка /л. 350/ с Контайшиным же посланником с Сырянком, а велели Кон и Куле тайшам говорити, чтоб де они достальных твоих государевых изменников Тарсково уезду барабинских татар Куланчейка с товарыщи, да чоинских дву человек Яголду да Чюрана з женами и з детьми в Тарской город отдали. И тарской де конной казак Осташко Мартынов да татарин Аллагулко от Контайши в Тарской город приехали в нынешнем во 147 году ноября в 8 день и подали им доезду своего память. А в доездной де, государь, их памяти написано, что де они Контайше о твоих государевых изменниках о Куланчейке с товарыщи и о Яголде /л. 351/ к о Чюране говорили. И Кон де тайша им сказал, что отпустил де он из улусов своих твоих государевых изменников барабинских татар и сто семей, а твоего де государева жалованья с Москвы к нему, Контайше, за тое ево службу ничего не прислано (См. доку м. № 39 и коммент. 2 к нему). И ныне де он, Контайша, послал к тебе, ко государю, послов своих дву человек, Беккея да Гилжибая. И только де ты, государь, ево, Контайшу, пожалуешь, и он де, Контайша, отдаст и достальных твоих государевых изменников Тарсково уезду барабинских татар.

Да те ж де, государь, тарские посланники Осташко Мартынов да татарин Аллагулко сказывали им, князю Федору и Григорью, в роспросе, а им де, Осташку и Аллагулку, сказывали в Колмаках у Контайши /л. 352/ в улусе полоняник Тарсково города Михалко Черкашенин, что приходят де, государь, от колмацких от Урлюка и от иных тайш х Контайше послы, наговаривают ево, Контайшу, на то, чтоб он шол под твои государевы сибирские городы войною. И колмацкие де люди наряжаютца итти под Тарской город и на твои государевы ясачные волости войною. Да Осташко ж де Мартынов и татарин Аллагулко сказывали им, князю Федору и Григорью, что поставил де Контайша в урочище в Кубаксаре городок, а другой ставит.

И по тем, государь, вестям писал я, холоп твой Михалко, на Тару к воеводам ко князю Федору Борятинскому да к Григорью Кафтыреву, а велел им по тем вестям на Таре жити с великим береженьем и осаду крепити, и по городу и по острогу сторожи и отъезжие караулы держати крепкие, и в проезжие станицы тарских служилых людей и татар посылати почасту до которых /л. 353/ мест пригож, смотря по тамошнему делу и [150] по вестям. А руским, государь, людем в деревнях, а ясачным татаром в волостях, потому ж велел жити с великим береженьем. А по подлинным вестям руским всяким людем з женами и з детьми и з животы из деревень велел быти в Тарской город, а ясачным людем з женами ж и з детьми и з животы велел ехати в крепкие места заранее воинсково приходу, чтоб воинские люди пришед Тарсково уезду и волостей не повоевали и над Тарским городом дурна какова не учинили. Да что, государь, у них вперед на Таре про колмацких воинских людей объявитца, и о том я, холоп твой Михалко, велел им писати в Тоболеск с нарочными гонцы. А тарских, государь, посланников конново казака Остатка Мартынова и татарина Аллугулка велел я, холоп твой Михалко, роспросити подлинно — тарсково они полоняника Михалка Черкашенина в Колмаках где видели, у самово ль Контайши в улусе, и где у них, у Остатка и у Аллагулка, с Михалком Черкашенином о тех вестях розговор был, и сколь давно? И о которую пору к Контайше от Урлюка и от ково имяны от иных колмацких тайш послы приходили и наговаривали ево, Контайшу, итти под твои государевы городы войною, и под которые городы ево звали, и что им против тово Контайша сказал, и ево ль Контайшина улуса или иных которых улусов колмацкие люди наряжаютца итти под Тарской город и на твои государевы тарские ясач/л. 354/ные волости войною, и многие ль люди, и о которую пору хотят приходить? И сам ли тарской полоняник Михалко Черкашенин про то подлинно ведает или от ково слышал, и для чево в урочище в Кубаксаре Контайша городок поставил, а другой ставит, и житьем ли в тех городкех жить хочет, или поставил их на убег от воинсково приходу, и какие те городки — каменые ль или деревяные, и наряд в тех городкех какой есть ли, и будет есть, и где он тот наряд взял? И есть ли ныне в том городке у Контайши сидячие люди, и будет есть — и колмацкие ль или иные какие люди, и сколь далече те городки от Тарсково города поставлены, и к Тарскому ль городу или к бухарским городом или к Мугальской земле те городки поставлены ближе, и сами они, Осташко и Аллагулко, те городки видели ль и в них были ль, или от ково про то слышали? Да что, государь, им, князю Федору и Григорью, казак Осташко Мартынов и татарин Аллагулко про то скажут, и о том я, холоп твой Михалко, велел им отписати в Тоболеск.

И декабря, государь, в 23 день писали ко мне, холопу твоему Михалку, в Тоболеск с Тары воеводы князь Федор Борятинской да Григ рей Кафтырев, что де они про то тарских служилых людей, которые были у Контайши в посланникех, конново казака Остатка Мартынова и татарина Аллагулка по моей холопа твоего Михалкове отписке роспрашивали. И Осташко де и татарин Аллагулко в роспросе им, князю Федору и Григорью, сказали. /л. 355/ — Видели де, государь, они тово тарсково полоняника Михалка Черкашенина в городке в Кубаксаре, которой ново поставил Контайша. А в том де городке живет лаба, Уеумчою зовут, а с ним сидячие колмацкие ево лабины да китайские, и мугальские и бухарские полоненые люди — человек их с триста, з женами и з детьми, и пашни де припахивают, а пашенной де, государь, завод заведен у них из Бухарской земли. А тарской де полоняник Михалко Черкашенин живет у тово Контайшина лабы Уемчи в полону: достался ему, лабе, от Куйшиных людей тому четвертой год. А они де, государь, тарские служилые люди Осташко и Аллагулко, жили в том городке 6 недель. И тот де городок зделан каменной, а делали ево китайские и мугальские люди. А в стенах де, государь, в том городке зделаны жилые лабины избы и поварня каменые ж. А во все де 4 стороны тот городок по 50 сажен, а в вышину 2 сажени. А крепостей де, государь, около тово [151] городка — с одну сторону болото, а з другую сторону речка, а ис той де речки, как понадобитца вода, пускают сквозь городок, а рву де и надолобов около тово городка нет. А наряду де, государь, в том городке 4 пушечки железных, длиною по 4 пяди, ядром чают по фунту, а присланы де к тому лабе от Контайши. А Кои де тайша взял те пушечки в Китайской земле как был в Китайской земле войною (См. док. № 38). А от реки де, государь, Иртыша /л. 356/ ехати до тово городка день, а сколько де от Тарсково города до Ямыша-озера ходу, а от Ямыша-озера до тех мест вверх Иртыша-реки ходу втрое. А от Тарсково де, государь, города как итти до тово городка наспех, ходу будет 5 недель. А от Бухарской земли тот городок стал в стороне, а сколь далече — и тово де они не ведают. А к Мугальской де земле сказывают тот городок блиско. А как де они, Осташко и Аллагулко, в Колмаках у Контайши были, и Кон де тайша кочевал от тово городка в 7 днищах на урочище на Бокте да на Каралка-барге, а приезжал де он в тот городок на время. А для чево Контайша тот городок поставил и иные городки от тово неподалеку ставить хочет, и житьем ли в том городке жити хочет — тово де они не ведают и у тарсково полоняника у Михалка Черкашенина про то не слыхали. А про приходы де, государь, колмацкие под твои государевы городы слышали они у тово ж тарсково полоненика у Михалка Черкашенина в те поры как они были в городке в Кубаксаре. Сказывал де им тот Михалко Черкашенин, что приезжали де от Урлюка да от Куйши тайш к Контайше послы летом рано да и после де тово приезжали почасту наговаривать Контайшу на то, чтоб он, Контайша, шол с ними, с Урлюком и с Куйшею-тайшою, войною под твои государевы сибирские городы — под Тоболеск, под Тюмень, под Тару и на твои государевы ясачные волости. А что де им о том Контайша сказал, и тово де он, Михалко, не ведает, потому /л. 358/ что от него колмацкие люди таятца. А слышал де Михалко про то у русково полоненика у коширенина сына боярсково, которой приживает у Контайши блиско, а Кои де тайша ни в чем ево не таитца ², что однолично де колмацкие Урлюковы и Куйшины и Кунделеневы люди хотят приходить под твои государевы городы — под Тоболеск и под Тюмень, и под Тару, и на тарские ясачные волости на сноп да осенью, как реки станут. Да и сами де они, Осташко и Аллагулко, у Контайши Урлюковых послов видели, а после де их те Урлюковы послы у Контайши в улусе и остались.

Да в прошлом же, государь, во 146 году июля в 27 день послали мы, холопи твои, ис Тобольска через Тару ж х Контайше с ево Контайшиными посланники з Беккеем да з Гилжибаем в посланникех, выбрав ис тобольских служивого человека Дружинку Кулагина да юртовского служилого татарина Девлетимка Бокшенакова, а с ними, з Дружинкою и з Девлетимком, послали х Контайше твоего государева жалованья против ево присылки 4 сукна аглинские, мерою по 4 аршины, а велели им Контайше говорити, чтоб он, Контайша, видя к себе твою государеву милость и жалованье тебе, государю, служил и прямил и иных колмацких тайш на то ж приводил, чтоб они потому ж тебе, государю, служили и во всем прямили, и достальных твоих государевых изменников барабинских татар Куланчейка /л. 358/ и Яголду и Чюрана он, Контайша, на Тару прислал, и вперед твоих государевых изменников в улусы к себе приимати не велел, а отсылал их в твои государевы городы. Да он же бы, Контайша, служа тебе, государю, послал к колмацким к Куйше-тайше и к Талай-тайшиным детем к Доен-Онбе ³ з братьею от себя нарочно говорити, чтоб они тарской и тюменской, руской и татарской полон, [152] которой поимали улусные их люди приходы своими тех городов в уездех, сыскав, отдали, и твоих государевых изменников тарских и тюменских татар Кочашка Танатарова с товарищи, которые к ним в улусы отъезжали, переимав, в твои государевы городы в Тоболеск или на Тару прислали. Да будет он, Контайша, службу свою к тебе, ко государю, совершит, достальных твоих государевых изменников тарских барабинских татар, которые ныне у него в улусех, Куланчейка с товарыщи, з женами и з детьми, сыскав, на Тару пришлет, а Куйша и Талай-тайшины дети по его Контайшине посылке тарской и тюменской полон и твоих государевых изменников тарских и тюменских татар Кочашка Танатарова с това/л. 359/рыщи, сыскав у себя в улусех, в твои государевы городы в Тоболеск или на Тару пришлют же, и ты, государь, пожалуешь ево, Контайшу, своим государевым жалованьем. Да о той, государь, Контайшине посылке писали мы, холопи твои, к тебе, ко государю, наперед сево с тобольскими служилыми людьми, с сыном боярским с Михаилом Ушаковым с товарыщи в прошлом же во 146 году августа в 20 день.

И нынешняго, государь, 147 году декабря в 24 день тобольской служилой человек Дружинка Кулагин да юртовской служилой татарин Девлетимко Бокшенаков приехали ис колмацких улусов в Тоболеск, а с ними прислал Контайша посланника своего Уруская. А в роспросс, государь, нам, холопем твоим, Дружинка Кулагин и татарин Девлетимка Бокшенаков сказали. — Съехали де они Контайшу к Мугальской стороне, а с ним де наехали Кунделеня да Юрклу тайшей ⁴ да дву Талай-тайшиных детей, а с ними де, государь, колмацких людей в зборе тысяч з 12, а иные де ещо к ним съезжаютца лехким воинским делом на урочище на речке на Езете, от ево Контайшина кочевья во днище, а збираютца де, государь, для того, что хотят итти в войну на бухарские городы, а называют де те городы кутанами. А откочевал де Контайша из улусу своего на то урочищо на речку на Езет для того колмацких людей збору, чтоб де улусу ево от тех колмацких людей обиды ни в чем /л. 360/ не было. А шли де они до тово урочища от Тарсково города 10 недель, а недоезжаючи де, государь, до Контайши за половину дни, первое поехали к нему, к Контайше, наперед с вестью послы ево Контайшины Беккей и Гилжибай, которые с ними были отпущены ис Тобольска, а им де, Дружинке и Девлетимку, велели себя на том месте дожидатца. А назавтрее де, государь, тово велел им Контайша быти у себя на посольстве. И они де, Дружинка и Девлетимко, Контайше говорили, что прислано с ними к нему, к Контайше, ис Тобольска твоего государева жалованья 4 сукна. И Кон де тайша на твоей государской милости бил челом и говорил, что де он, видя к себе твою государскую милость, и вперед тебе, государю, служити рад. Да в те ж де, государь, поры Контайша им учал говорити: для де чево послов ево Беккея и Гилжибая ис Тобольска к тебе, ко государю, к Москве не отпустили? А те де ево Контайшины послы Беккей и Гилжибай в те поры были у него, у Кон же тайши. И они де, Дружинка и Девлетимко, Контайше говорили, что послов ево о том челобитья в Тобольску не бывало. И в те ж де, государь, поры послы ево, Контайшины, Беккей и Гилжибай говорили ему, Контайше, что челобитье де их о том в Тобольску было да нечто де не сказал про то нам, холопем твоим, переводчик. И та де, государь, речь у Контайши в те поры и поминовалась. И они де, Дружинка и Девлетимко, говорили Контайше, чтоб он, служа тебе, государю, достальных твоих государевых изменников Тарсково уезду барабинских татар Куланчейка /л. 361/ с товарыщи и Яголду и Чюрана з женами и з детьми отдал, а о тарском бы и о тюменском полону послал к Куйше и к Талай-тайшиным детем к Доен-Онбе з братьею от себя говорити, чтоб они тот полон, сыскав у себя в [153] улусех, отослали в твои государевы городы. И Кон де тайша в те ж поры при них, при Дружинке и при Девлетимке, приказал Куле-тайше, а велел ему ехати в улус и, сыскав Куланчейка с товарищи, велел им отдать. А после де, государь, тово говорил им Контайша, что отец де ево Каракула-тайша служил тебе, государю, много лет, и твоя де государева милость и жалованье к отцу ево было многое, и послы де отца ево наперед сево у тебя, государя, на Москве бывали, а ныне де и мугальских послов к тебе, ко государю, пропускают, а ево де Контайшиных послов к тебе, ко государю, к Москве ис Тобольска не отпускают. И он де, Контайша, посылает с ними, з Дружинною и з Девлетимком, посланника своего Куруска в Тоболеск, а велит бити челом тебе, государю, чтоб ты, государь, ево, Контайшу, пожаловал, велел посланника ево Куруску отпустить /л. 362/ к себе, ко государю, к Москве.

А назавтрее де, государь, тово их, Дружинку и Девлетимка, Контайша от себя и отпустил, а с ними послал посланника своего Куруску, а корму велел им дать в дорогу на месяц до Кулы-тайши. Да с ними ж де, государь, вместе отпустил и Кулу-тайшу, а велел ему твоих государевых изменников барабинских татар Куланчейка с товарыщи, сыскав, отдати им тотчас. И шли де они от Контайши с Кулою-тайшою до ево Кулипа кочевья месяц. И как де пришли в ево кочевье, и Кула де тайша по Контайшину приказу велел твоих государевых изменников барабинских татар Куланчейка с товарыщи сыскивать по урочищам, а сыскав, велел их привести з женами и з детьми. И жили де они, Дружинка и Девлетимко, у Кулы-тайши 10 ден, а тех де барабинских татар Куланчейка с товарыщи сыскать не умели. И учали де, государь, уметывать снеги, и Кула де тайша отпустил их, Дружинку и Девлетимко, и с ними Контайшина посланника Куруску на Тару, а сказал им, что де ему, Куле, их, Дружинку и Девлетимка, держати у себя не уметь, потому как де укинут большие снеги, и им де не дойти будет и до Барабы. А как де твоих государевых изменников барабинских татар Куланчейка с товарыщи, сыскав, к нему привезут, и он де, Кула, пошлет их в Барабу весною. А будучи де они, /л. 363/ Дружинка и Девлетимка, у Кон и у Кулы тайшей проведывали всякими мерами накрепко — для чево у Контайши колмацким тайшам был съезд, прямо ль они идут на бухарские городы войною? И слышали де, государь, они у нево ж Контайшиных улусных людей, и не в одном месте, сказывали им, Дружинке и Девлетимку, одне речи, что збираютца де х Контайше иные тайши для тово, что хотят итти на бухарские городы, а называют де тех бухарцов кутанами ⁵. А городы де, государь, у тех бухарцов каменые и бой у них огненой — пушки и пищали, а место богатое, а войны на них николи не бывало, и Кои де тайша с калмацкими людьми идут на те городы па похвале: хотят под городы приходить с щитами. /л. 363а/ И после, государь, тово Дружинкина и Девлетимкова роспросу велели мы, холопи твои, колмацкому Контайшину посланнику Курускаю быти на съезжом посольском дворе. И тот Контайшин посланник Курускай тебе, государю царю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа Русии, от Контайши челом ударил лошедь серу. А на посольстве, государь, нам, холопем твоим, говорил. — Велел де Контайша бити челом тебе, великому государю царю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа Русии, чтоб ты, государь, пожаловал ево, Контайшу, велел к нему прислати папсырь доброй, чтоб ево пищаль не няла, да 20 свиней, /л. 364/ да дворовых невеликих 10 сабак. А которые де, государь, твои государевы изменники барабинские татаровя Куланчейко с товарыщи были у Контайши в улусех, и Кон де тайша велел их сыскивати, а сыскав, велел выслати на Тару. Да Коп же де тайша велел бити челом тебе, государю, чтоб ты, государь, пожаловал ево, Контайшу, [154] велел ево, Куруску, отпустить ис Тобольска к себе, ко государю, к Москве. Да и наперед, государь, сево присылал Контайша в Тоболеск послов своих и не одинова, а велел бити челом тебе, государю, чтоб ты, государь, пожаловал ево, Контайшу, велел послов ево отпустить /л. 365/ к себе, ко государю, к Москве. И мы, холопи твои, тех Контайшиных послов без твоего государева указу к тебе, ко государю, к Москве отпускати не смели, а отпускали их назад х Контайше. А нынешнему, государь, Контайшину посланнику Куруску велели мы, холопи твои, до весны для зимнево пути побыти в Тобольску, и корм и питье ему давати, и приставу у него быти против прежнего обычая. А к тебе, ко государю, к Москве без твоего государева указу отпустить ево потому ж не смели. А что, государь, бил челом тебе, государю, Контайша о пансыре, и в Тобольску, государь, пансыря доброво купить не добыть. И только, государь, и вперед учнет Контайша присылати в Тоболеск послов своих и учнет тебе, государю, бити челом, чтоб ты, государь, пожаловал ево, Контайшу, велел послов ево отпустить к себе, ко государю, к Москве, и тех, государь, Контайшиных послов к тебе, ко государю, к Москве отпускать ли, и о пансыре и об-ыных делех, о чем ныне Контайша тебе, государю, бил челом, вели нам, холопем своим, свой государев указ учинити. /л. 366/

А в твоей государеве грамоте к нам, холопем твоим, писано. — Будет ис Колмацких улусов от Кон и от Кулы или и от иных от которых колмацких тайшей учнут в Тоболеск приходити послы и учнут ис Тобольска проситца к тебе, ко государю, к Москве, и тем, государь, колмацким послом по твоему государеву указу велено чинити ответ в Тобольску и отпускати их ис Тобольска назад в Колмаки без задержанья, а к Москве их отпускать не велено. А велено, государь, от них отговариватца в том московском отпуске для дального пути всякими обычаи. А о чем они учнут тебе, государю, бити челом, и о том велено нам, холопем твоим, писати к тебе, ко государю, к Москве.

Комментарии

1. Кобук-Саур (Кубаксары в русских документах) — ставка джунгарского Эрдени Батура-хунтайджи. Упоминание о намерении Батура строить городок впервые в документах встречается в сообщении тобольского сына боярского Ф. Обольянинова, который, находясь в октябре — ноябре 1636 г. в улусе жены хунтайджи, слышал, что Батур ходил под Китайское государство и взял 5 человек каменщиков, т. к. «хочет на мугальской границе ставить каменный город» (ф. Сибирский приказ, стлб. 83, л. 731). Доезд тарского конного казака Е. Мартынова и юртовского служилого татарина Аллагулки от 8 ноября 1638 г. дает первое описание этого городка. Таким образом, можно предположить, что городок был сооружен в период с конца 1636 г. до августа 1638 г. китайскими, а затем и монгольскими мастерами. Кроме него, Батур начал строить и второй городок (см. ф. Сибирский приказ, стлб. 83, л. 154). Всего было построено четыре городка.

К сожалению, ни в доезде, ни в других отписках ничего не говорится о местонахождении городка Кобук-Саур, кроме таких приблизительных определении, как «повыше Ямыша-озера», «к Обским вершинам на Мунгальской стороне» и т. д. И. Я. Златкин предполагает, что городок находился между оз. Зайсан и Улюнгур [см. И. Я. Златкин, История Джунгарского ханства (1635-1758), М., 1964, стр. 167].

Если следовать указаниям доезда Е. Мартынова о том, что по одну сторону городка протекала река, а по другую было болото, то можно предположить, что городок Кубаксары располагался в низовьях реки Кобук. К сожалению, пи одна из имеющихся карт не дает ответа на этот вопрос.

Городки Батура-хунтайджи были основаны главным образом как монастырские поселения, что подтверждается известием о его жителях — «лаба и сидячие колмацкие ево лабины люди». Этим Батур положил начало строительству оседлых ламаистских монастырей, что было связано с усиленным распространением ламаизма в Джунгарии.

Батур-хунтайджи с большим вниманием относился к этим городкам: заводилась пашня, пытались разводить свиней и птицу. Для строительства городков он просил прислать из России ремесленников, каменщиков, плотников и других мастеров (см. док. № 122, 124 и др.). К сожалению, русские архивные материалы не сообщают о дальнейшей судьбе этих начинаний. Ничего неизвестно и о судьбе построенных городков. Последний раз контайшин городок упоминается в статейном списке Ф. Байкова 1654 г. Однако нет уверенности, что это был именно городок Кобук-Саур, так как их уже к этому времени было четыре. После смерти Батура и начавшейся междоусобицы эти городки, по-видимому, потеряли свое значение и постепенно захирели. После перенесения ставки в долину реки Или район Кобук-Саур остался местом перекочевок джунгарских тайшей вплоть до конца существования Джунгарского ханства. После 1771 г., согласно китайским источникам, в нем был поселен аймак князя торгоутов Цэвэн-Доржи (Мэн-гу-ю му-цзи, Записки о монгольских кочевьях, СПб., 1895, стр. 465; И. Я. Злат к и н, История Джунгарского ханства, стр. 167 и др.).

2. Факт нахождения у Батура-хунтаджи в составе приближенных лиц каширского сына боярского не является единичным. В материалах Сибирского приказа имеются сведения, что такой же человек был и у его ламы Даин-Жоржи (вероятно, Даин-Цоржи). Интересна судьба этого человека. Саратовский стрелец Селиван Семенов попал в плен к астраханским татарам, которые подарили его внуку Хо-Урлюка, известному в документах под именем Мансырей. Последний продал Семенова Даин-Жоржи-ламе, который взял его с собой, когда ездил в Китайское государство. Прожив у ламы пять лет, Селиван Семенов был отпущен в Россию вместе с В. Клепиковым (см. ф. Сибирский приказ, стлб. 455, лл. 467, 468).

3. Даян-Омбо, дербет, сын Далая-Богатыря, после смерти последнего стал главным правителем дербетского улуса (см. коммент. к док. № 98).

4. Хунделен (Кунделень)-тайджи, хошоут, брат Куйши и Байбагиша тайдж, вел многолетнюю борьбу с Батуром-хунтайджи, который не мог простить Хунделену отказа от участия в походе против казахов в 1643-1644 гг.

Юрикту-тайджи (Юрклу-тайша) — торгоут, брат Хо-Урлюка (см. И. Я. Златкин, История Джунгарского ханства, стр. 199-201).

5. Под бухарскими городами часто подразумеваются города Восточного Туркестана. В документах XVII в. Восточный Туркестан назывался Малой Бухарией, а население — бухарцами. Не следует их путать с бухарцами из Бухарского ханства. Кутаны — возможно, искаженное от Хотан (ханство в Восточном Туркестане).