СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

(* — Датируется по времени выезда С. Неверова из Томска и его возвращении в Томск (см. док. № 35))

/л. 118/ Список статейной, что деялось у лабы Дайн Мерген-ланзы и Алтына-царя у брата у Елден-наяна в Мугальской земле нынешняго 147 году.

По государеву цареву и великаго князя Михаила Федоровича всеа Русии указу и по наказу стольника и воевод князя Ивана Ивановича Рамодановсково да Ондрея Ондреевича Бунакова да дияка Анисима Трофимова в нынешнем во 147 году сентября в 5 день велено томскому сыну боярскому Степану Неверову да с ним для письма служивому человеку Тишке Федорову, да для провожанья государева жалованья томским же служивым людем Митьке Згибневу, Ивашку Баранчюкову, Ивашку Астараханцу Шилке, Сеньке Аркашеву, Андрюшке Баташкову, толмачю Микитке Чюре з государевым жалованьем и с послами итти в Мугальскую землю в улус Тангуцкие земли к лабе Дайн Мерген-ланзе да Алтына-царя к третьему брату к Елден-наяну.

И сентября в 22 день Степан Неверов с товарыщи пришли в Киргизы, а киргизы кочевали в те поры на Белом Миюсе у каменнова городка. И киргизкие люди под государеву казну и под Степана с товарыщи подвод и корму дать не хотели.

И тово ж числа посылал Степан по княиню Абакая. И так княиня Абакай приехала к Степану с товарыщи на стан. — Что де мне для государьскова величества дадите? И я де киргиских людей стану уговаривать, чтоб под государеву казну и под вас подводы и корм дали.

И Степан для государьскова величества дал ей сукно аглинское черчетое 4 аршина да кожю красную да перстень серебреной позолоченой. И та княиня Абакай под государеву казну и под Степана с товарыщи подводы и корм велела дать. А жил Степан с товарыщи в Киргизах 8 ден. /л. 119/

Октября в 1 день Степан Неверов с товарыщи и с мугальскими послами приехали в Алтырской улус на реку на Уйбат. И в Алтырех под государеву казну и под Степана с товарыщи подвод и корму не дали. А приехав к Степану на стан Алтына-царя посол Мерген Дега сказавал. — Вы де хотите у алтырцав под государеву казну и под себя подводы взять, а оне де вас хатят самих побить. И того же числа Степан Неверов с товарыщи поехали из Алтырей в Мугальскую землю на киргиских подводах.

Октября в 14 день Степан Неверов с товарыщи пришли на реку на Кемчик к мингацкому князцу к Коушаку, и тово же числа приехали к Степану с товарыщи на стан от Алтына-царя навстречю Дурал-табуна улусные люди Карчага да Кесер. И приехав на стан, сказали. — Алтын де царь послал нас против вас, государевых послов, а велел де вас, где встретим, тут и остановить до указу. А Алтын де царь от сех мест кочюет в 10 днях в горах, а идет де к вам навстречю, послыша к себе государское жалованье и вас, государевых послов. И корм Степану с товарыщи от Алтына-царя пригнали.

Октября в 15 день от лабы Дайн Мерген-ланзы приехал в тот же в Мингацкой улус навстречю улусной его человек Баахай сам друг с кашеваром к Степану с товарыщи на стан. И слезши с лошеди, сняв шяпку, [135] спрашивал про государево царево и великаго князя Михаила Федоровича всеа Русии многодетное здоровье.

И Степан сказал. — Божиею милостию великий государь царь и великий князь Михайло Федорович, всеа Русии самодержец и многих государств государь и облаадатель, и ево государевы дети благоверные царевичи и великий князь Алексей Михайлович всеа Русии, и великий князь Иван Михайлович всеа Русии на своих великих преславных государствах Росийскаго царствия, на своем царском /л. 120/ превысочайшем престоле, дал бог, здарова.

И лабин человек Баахай Степану с товарыщи говорил. — Послал де меня лаба навстречю к вам, государевым послам, а велел де вас, которые посланы з государевым жалованьем к нему, к лабе, взять к себе в улус. А стаит де лаба от Алтына-царя ден за 10 в гарах своим улусом с царевым братом с Даин-наяном, а от вас де, государевых послов, в 3 днях.

И Степан говорил. — Прислал де тебя лаба против государева жалованья и государевых послов, а подвод и корму для чево не выслал? И лабин человек Баахай Степану сказал. — У Алтына де царя с лабою все нераздельно. И Алтына-царя послы, которые были у государя на Москве, Мерген Дега с товарищи, да присланники царевы Карчага да Кесер Степана с товарыщи з государевым жалованьем к лабе не отпустили, а не велел де отпустить Алтын-царь. А будет де Степан послушает лобина посланника и пойдет к лабе, не быв у Алтына-царя, и Алтын де царь под государеву казну и под нево, Степана, с товарыщи подвод и корму дать не велел, да что де под государеву казну и под нево, Степана, с товарыщи подводы даны в Киргизах, и за те де подводы велит Алтын-царь на Степане с товарыщи прогоны доправить. И тот лабин улусной человек Баахай того же числа поехал к лабе назад в улус.

И Степан Алтына-царя послам Мерген Деге с товарыщи говорил. — По государеву указу послан я з государевым жалованьем к лабе да к Елден-наяну, а не к Алтыну-царю. За что меня Алтыну-царю задержать? Чтоб ему, Степану, от великаго государя в том задержанье в опале не быть.

Октября в 17 день Степан с товарыщи пришли к Дуралу в улус на речку Заакол, и Дурал встретил их з сыном своим с Катайчею и с улусными своими людьми с вином и с кормом от улусу своего версты за 2. А как про государское многолетное здаровье спрашивал, и то все написано у Василья Старкова в статейном списке именно. И Дурал Степана с товарыщи взял к себе в улус и честь для государьскова величества Степану /л. 121/ с товарыщи была великая. А царь Алтын в те поры стоял в гарах улусом своим верстах в 10.

Октября в 18 день прислал царев брат Дурал-табун к Степану в юрту человека своего Самина, чтоб де Степан с товарыщи у Дурал-табуна ныне обедали. И Степан с товарыщи к нему, к Дуралу, пришли в юрту, и Дурал-табун Степана с товарыщи велел для государьскова величества кормить и поить довольна. И после того Дурал-табун говорил Степану. — Прислал де тебя великий государь царь и великий князь Михайло Федорович, всеа Русии самодержец и многих государств государь и облаадатель, к отцу нашему и учителю к лабе Дайн Мерген-ланзу да к брату моему к Елден-наяну с своим государевым жалованьем, а меня де вы, государевы послы, для государьсково величества чем подарите?

И Степан для государьскова величества дал ему, Дурал-табуну, портище сукно красное аглинское, сафьян красной, сапоги сафьянные жолтые; служивые люди Тишка Федоров — кожю красную, рубашку шита золотом; Митька Згибнев — азям аглинской темнозелен, Ивашка Баранчюков — сукно аглинское лазорево, Ивашка Шилка — кожю красную [136] телятинную да сукно лятчинное красное ж, Сенька Аркашев — азям светлозелен аглинской, Андрюшка Батошков — азям летчиной лазоревой, кожю красную телятинную. /л. 122/

Октября в 19 день прислал Елден-наян к Дуралу в улус на тое ж речку Закол улусново своего человека Убашю, каторой был у государя на Москве в послах. И тот Убаша, приехав к Степану с товарыщи на стаи и слезши с коня и сняв шапку, спрашивал про государьское величества и многодетное здаровье. И Степан говорил. — Божиею милостию великий государь царь и великий князь Михайло Федорович, всеа Русии самодержец и многих государств государь и облаадатель, и ево государевы дети благоверные царевичи и великий князь Алексей Михайлович всеа Русии, и великий князь Иван Михайлович всеа Русии на своих великих преславных государствах Росийскаго царствия, на своем царском превысочайшем престоле, дал бог, здарова.

И Елденев человек Убаша сказал. — Дай де бог, великий государь здарова был и многолетен. Я де ево государьские очи и жалованье к себе видел. И говорил Степану. — Прислал де меня Елден-наян по вас, государевых послов, чтоб де вы, государевы послы, ехали к нам в улус з государевым жалованьем, чем ево, Елден-наяна, государь пожаловал. А Елден де наян качюет от вас, государевых послов, езду 2 дни на Енисее-реке.

И Степан ему, Убаше, говорил. — С чем тебя Елден-наян прислал, где под государеву казну и под нево, Степана, с товарыщи подводы и корм? И Убаша сказал. — Подводы де возьму у Дурала. И Степан говорил. — По государеву указу велено мне государево жалованье наперед отдать лабе и государское повеленье справить, а Елден-наяну государево жалованье аддам после. А Дурал-табун ему, Убаше, сказал. — Степана де с товарыщи Алтын-царь к лабе и к Елден-наяну отпущать не велел и подвод под государеву казну дать не велел жа, потому что оне не были перед Алтыном-царем. И тот Елденев улусной человек Убаша тово ж числа поехал к Елден-наяну назад в улус. /л. 123/

Октября в 31 день Дурал-табун со всем своим улусом пришли к Алтыну-царю в улус, а Степан с товарыщи приехал с ним же, Дуралом, и стали на речке Чегмене. А царь Алтын стоял вверху на той ж речке верстах в 5.

Ноября в 5 день Дурал-табун пришел с Степаном и служивыми людьми на речку Юргуту и стали под тарами. А царь Алтын стал на тон ж речке верстах в 10.

Ноября в 9 день прислал Алтын-царь к Степану с товарыщи человека своего Мерген Дегу, которой был у государя на Москве в послах, а говорил. — Велел де Алтын-царь государевым послам Василью Старкову с товарыщи быти у себя з государевым жалованьем, что к нему, Алтыну-царю, от великаго государя прислано, и ты б де, Степан, с товарыщи шли б к Алтыну-царю за государевым жалованьем с Васильем Старковым вместе.

И Степан с служивыми людьми за государевым жалованьем, что к нему, к Алтыну-царю, прислана, с Васильем хадили вместе, и Алтын-царь против государьскова величества и многолетнаго государьскова здоровья говорил спорна и невежлива. А што Алтын-царь против государьскова величества говорил, и то писано у Василья в статейном списке именно.

Ноября в 16 день приехал лаба Дайн Мерген-ланзу к Алтыну-царю в улус на реку на Кемчик, а стаял он, лаба, с царевым братом з Даин-наяном за 10 ден от Алтына-царя своим улусом в горах вверх по реке по Кемчику. /л. 124/

Ноября в 17 день Степан Неверов посылал к лабе служивова человека [137] Ивашка Шилку да с ним толмачя Микитку Чюру, велел ему говорить, чтоб он, лаба, государево жалованье, чем его государь пожаловал, принял и государеву бы грамоту и наказ выслушал.

И лаба сказал. — Я де государьской милости и жалованью рад, для де яз государева жалованья и для вас, государевых послов, сюда приехал. А как бы де не для государева жалованья, и мне де было к Алтыну-царю ехать не за чем.

И тово ж числа прислал лаба Дайн Мерген-ланзы царева человека Мерген Дегу да своего человека Дубу-бакшея, чтоб де великаго государя послы Степан с товарыщи да и те послы, каторые посланы к Алтыну-царю, Василей Старков с товарыщи, пришли б к нему, к лабе, и что де с вами государев указ ко мне, к лабе, есть.

И Степан с товарыщи пошли к лабе в юрту. И лаба Мерген-ланзу для государьскова величества встал и шяпку снял и спрошал про государьское величества многодетное здоровье. И Степан сказал. — Божиею милостию великий государь царь и великий князь Михайло Федорович, всеа Русии самодержец и многих государств государь и облаадатель, и ево государевы дети благоверные царевичи и великий князь Алексей Михайлович всеа Русии, и великий князь Иван Михайлович всеа Русии на своих великих преславных государствах Росийскаго царствия, на своем царском превысочайшем престоле, дал бог, здарова. И лаба Дайн Мерген-ланзы поклонился в землю и говорил. — Я де, лаба, слыша ево государьское величество здаровью, обрадовался.

И Степан с товарыщи лабе Дайн Мерген-ланзе говорил. — Присылал ты, лаба, к великому государю царю и великому князю Михаилу Федоровичю, всеа Русии самодержцу /л. 125/ и многих государств государю и облаадателю, послов своих Ламияка-тайчина да Дубу-бакши да Начин Калачи с товарыщи с челобитною и з данью. И как послы твои к великому государю пришли, и великий государь послов твоих пожаловал, велел им видети свои царские очи, и дань твою, лабину, велел взять, и челобитную велел приняти и перевесть, и выслушал милостивно. А в челобитной твоей, лабиной, написано. — Великаго государя и ево царсково величества указу, а по челобитью Алтына-царя присыланы были преже сего ис Томсково города к нему, к Алтыну-царю, послы государевы Яков Тухачевской да Дружина Агарков (См. Материалы, док. № 96, 102, 103 и др.) для шертованья, и ты, лаба, их берег и во всем помогал, и Алтына-царя под государеву царскую высокую руку утвержал, и у шерти, как он великому государю шертовал с своими ближними людьми, был тут жа, и великому государю служил и во всем радел, а как по государеву указу присланы были к Алтыну-царю и к тебе, лабе, з государевыми грамоты и з жалованьем ис Томсково послы государевы Степан Греченин да Важен Карташев с товарыщи, а велено им Алтына-царя привести к шерти самово, и как Степан с товарыщи до вас дошли и грамоту государеву и жалованье, что было с ними от великаго государя к Алтыну-царю и к тебе, лабе, послано, отдали, и ты, лаба великаго государя, его царского величества, грамоту и жалованье принял у них с великою честью. А как оне говорили Алтыну-царю о шерти, чтоб прежнюю свою шерть подкрепил и шертовал великому государю сам, и ты, лаба, о том Алтыну-царю говорил много и на то ево приводил, чтобы Алтын-царь шертовал сам, и Алтын-царь послом государевым говорил, что он великаго государя под ево царсково величества высокую рукою быть и великому государю служить з детьми своими и з братьею и со всеми табунами и со всею своею ордою рад, и сверх прежние шерти, велел шертовать своею алтыновою душею тебе, отцу своему и учителю лабе Дайн Мерген-ланзе, [138] да брату своему Дурал-табуну. И ты, лаба Дайн Марген-ланзу, укрепя ево, Алтына-царя, по своей /л. 126/ вере накрепко, что ему на своей правде и на прежней и на твоей нынешней шерти стоять крепко и непременно, за нево, Алтына-царя, по ево веленью и ево душею шертовал по записи, какова прислана была с послы государевыми, большею шертью по своей вере, пил золото на всем на том, как в той записи написано. Да к той записи ты, лаба, и руку свою приложил. А для большова укрепленья и сам Алтын-царь к той записи руку ж свою приложил на том, что ему, Алтыну-царю, быть под государевою его царского величества высокою рукою в ево государеве царском милостивом повеленье и в послушанье навеки, и служить великому государю, и прямить, и во всем добра хотеть, и на государеву службу, где ему великаго государя, его царьскова величества, повеленье будет, ходити со всею своею ордою, и дань с себя великому государю давать ежегод с прибавкою, и киргиз смирить и под его великаго государя царскаго величества высокую руку подвести, и государевых ясашных людей и стада конские и живатинные, каторые поимали под государевыми городами, сыскать, и аманаты у них взять, и тех аманатов и ясашных людей и стада отослать в государевы городы. И желаешь ты, лаба, великаго государя, его царскому величеству, всякого добра и здравья. Да ты ж, лаба Дайн Мерген-ланзу, прислал к великому государю с послы своими с Ламиском с товарыщи с себя дани — куяк, наручи мугальские, шяпку железную, навожену золотом и серебром, 2 бобра, ирбиз, 200 соболей, шубу хвостовую соболью под камкою черчетою, 2 камки цветные; великаго государя царя и великого князя Михаила Федоровича, всеа Русии самодержца, его царского величества царице и великой княгине Евдокее Лукьяновне прислал ты ж, лаба, дани — 2 камки, 100 соболей; великаго государя, его царского величества, детем ево государевым благоверному царевичю князю Алексею Михайловичю всеа Русии дани — чюгу золотную цветную, наручи мугальские, 50 соболей; сыну ж великаго государя благоверному царевичю князю Ивану Михайловичю всеа Русии прислал дани — шюбу соболью, 2 бобра, солношник. И бил ты челом, чтоб великому государю тебя, лабу, пожаловать, тое дань велеть у по /л. 127/ слов твоих принять и послов бы твоих велел отпустить к тебе назад. Да ты ж, лаба, бил челом великому государю, его царскому величеству, чтоб тебя великий государь пожаловал, прислал к тебе своего государева жалованья — жемчюгу, каральков красных, лисиц черных, сукна красново и желтово и иных сукон портищьных розными цветы. И тебя, лабу Дайн Мерген-ланзу, великий государь царь и великий князь Михайло Федорович, всеа Русии самодержец и многих государств государь и облаадатель, пожаловал, велел к тебе послать своего государева жалованья. А что к тебе великаго государя жалованье послано, и то к тебе великаго государя в жалованной грамоте именно написано.

И лаба Дайн Мерген-ланзы, выслушав те речи, говорил. — Дай господи, государь царь и великий князь Михайло Федорович, всеа Русии самодержец и многих государств государь и облаадатель, здрав был и многодетен, а что де в наказе в государеве написано, то де все так было подлинно. Шертовал де я великому государю алтыновою душею з Дурал-табуном, пил золото дважды, что быть Алтыну-царю под государьскою высокою рукою з братьеми своими и с табунами и со всею своею ордою в подданстве навеки. И я де, лаба, на чем великому государю шертовал, на том и стою и по смерть свою. А Алтын де царь только не устоит на своей правде, и тот грех бог на нем взыщет.

И тово ж числа прислал лаба Мерген-ланзы царева человека Мерген Дегу да подьячева своего Дубу-бакшю, чтоб де государевы послы Степан с товарыщи понесли к нему, лабе, великаго государя жалованье, чем [139] меня государь пожаловал. Да и те б государевы послы, каторые посланы к Алтыну-царю, Василей Старков с товарыщи, пришли с ним жа, Степаном, вместе.

И Степан с товарыщи понесли государеву цареву и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии грамоту /л. 128/ и по росписи государево жалованье изрядя, к лабе Дайн Мерген-ланзу и пришли в юрту. И лаба встал и шапку с себя снял и спросил про государское величество многолетное здоровье. И Степан сказал. — Божиею милостию великий государь царь и великий князь Михайло Федорович, всеа Русии самодержец и многих государств государь и облаадатель, и ево государевы дети благоверные царевичи и великий князь Алексей Михайлович всеа Русии, и великий князь Иван Михайлович всеа Русии на своих великих преславных государствах Росийскаго царствия, на своем царском превысочайшем престоле, дал бог, здарова. И выговоря ему про государское величества многолетнее здоровье, подал ему, лабе, государеву жаловальную грамоту и по росписи государево жалованье.

И лаба Дайн Мерген-ланзу встал, государеву грамоту и государево жалованье принял с великою честью и на государьском жалованье бил челом, а грамоту де я государеву выслушаю по времени.

А государево жалованья подал Степан Неверов с товарыщи лабе Дайн Мерген-ланзу по росписи 73 золотника жемчюгу доброва, 37 карольков красных на спнях серебреных залоченых, 365 корольков красных безо спней на веревках, 19 портищ сукон лундышей розными цветы, по 4 аршина в портище, 60 аршин сукна черчетова доброва, полшеста фунта 18 золотников ентарю.

А подав Степан государеву грамоту и отдав государево жалованье по росписи, и сказал ему, лабе, великаго государя царя и великаго князя Михаила Федоровича, всеа Русии самодержца и многих государств государя и облаада /л. 129/ теля, жаловальное слово.

Да по государеву цареву и великаго князя Михаила Федоровича всеа Русии указу и по наказу стольника и воевод князя Ивана Ивановича Рамодановсково, Ондрея Ондреевича Бунакова, каков дан в Томском за приписью дияка Анисима Трафимова, Степан Неверов сказал лабе Дайн Мерген-ланзу государево царево и великаго князя Михаила Федоровича, всеа Русии самодержца и многих государств государя и облаадателя, жаловальное слово. — В прошлом во 146 году /л. 130/ присылал ты, лаба Дайн Мерген-ланзу, к великому государю с челобитною и з данью, а велел ты великому государю, его царскому величеству, бить челом и известить. — По государеву указу присыланы были к Алтыну-царю и к тебе, лаба, великаго государя з грамотами и з жалованьем не Томскова послы государевы Степан Греченин с товарыщи, а велено им Алтына-царя к шерти привесть самово. И как послы государевы до вас дошли и Алтыну-царю о шерти говорили, и ты, лаба, Алтыну-царю о том говорил же много, чтоб он прежнюю свою правду и шерть подкрепил и шертовал великому государю сам. И Алтын-царь велел шертовать за себя и за всю свою землю своею Алтыновою душею тебе, лабе Дайн Мерген-ланзу, да брату своему Дурал-табуну. И ты, лаба, укрепя ево, Алтына-царя, по своей вере накрепко, что ему на прежней и на нынешней шерти стоять крепко и непременно, за нево, Алтына-царя, по ево веленью ево душею шертовал по записи, какова с ними была послана, большею шертью, по своей вере пили золото на всем на том, как в той записи писано. Да к той записи ты, лаба, и руку свою приложил. А для большего укрепленья и сам Алтын-царь при нем же, лабе, руку свою приложил на том, что ему, Алтыну-царю, быть под великаго государя, его царского величества, высокую рукою в подданстве, в повеленье и в послушанье навеки, и служить ему, великому [140] государю, и прямить, и во всем добра хатеть, и на государеву службу, где ему государево и его царского величества повеленье будет, хадить со всею своею ордою, и дань с себя великому государю давать с прибавкою. И во всем ты, лаба, хочешь великому государю и его царского величества государству всякаго добра. И великий государь, его царское величество, тебя, лабу Дайн Мерген-ланзу, за то похваляет, что ты великаго государя, его царского величества, милости и жалованья к себе ищешь. И укрепя Алтына-/л. 131/царя по своей вере накрепко за нево, Алтына-царя, по ево веленью ево Алтыновою душею шертовал и руку свою к шертовальной записи приложил. Да и Алтын-царь к той записи руку свою приложил на том на всем, как в той записи писано. И впредь великому государю, его царскому величеству, ты лаба, служити и о всяком добре радети хочешь. И впредь тебя, лабу, великий государь, его царское величество, учнет держать в своем царском милостивом жалованье и в призренье. И ты б, лаба Дайн Мерген-ланзу, видя к себе великаго государя, его царского величества, милость и жалованье, великому государю царю и великому князю Михаилу Федоровичю, всеа Русии самодержцу и многих государств государю и облаадателю, служил и прямил. И на чем за Алтына-царя великому государю правду дал, по своей вере Алтыновою душею шерть учинил, на том бы ты, лаба, ево, Алтына-царя и утвержал, чтоб Алтын-царь тое свою правду и твое лабино утверженье и шерть помнили и на том бы стоял, и был великаго государя, его царского величества, высокою рукою в повеленье и в послушанье навеки, и служил бы великому государю, его царскому величеству, и прямил и во всем добра хотел, и на ево государеву службу, где ево царское повеленье будет, ходил со всею своею ордою, и дань с себя и з своей земли великому государю давал с прибавкою, и киргиз бы смирил и под государеву его царского величества высокую руку их подвел, и ясашных государевых людей и лошеди и животину, что о не поимали под государевыми городами, сыскали, и аманатов у них взял, и отослал тех аманатов ясашных людей и лошеди и животину, которых сыщут, в государевы городы, где что взято, и великаго государя на его царское величество был бы ты, лаба, надежен. А великий государь, его царское величество, учнет к тебе свое государево жалованье держать по твоей службе и правде. /л. 132/

И лаба Дайн Мерген-ланзу, выслушав у Степана речей, что в государеве наказе написано, сказал. — Как де я, лаба, з Дуралом великому государю царю и великому князю Михаилу Федоровичю, всеа Русии самодержцу и многих государств государю и обладаателю, шертовали дважды ево алтыновою душею, что ему, великому государю, служить и прямить и во всем добра хотеть навеки безотступно, и я де, лаба, шерть свою помню, великому государю царю и великому князю Михаилу Федоровичю, всеа Русии самодержцу, рад служить и работать и за него, великаго государя, бога молить, и дань с себя давать, и по смерть свою, а Алтын де царь только не устоит на своей правде, на чем великому государю шерть свою дал, и тот де грех бог на нем взыщет. А что де великий государь царь и великий князь Михайло Федорович, всеа Русии самодержец, ко мне, лабе, пишет, чтоб я Алтыну-царю говорил: на чем Алтын-царь шертовал, на том бы и стоял, и киргиз бы смирил и под государскую высокую руку подвел, и аманаты у них взял, и тех бы аманатов Алтыну-царю, взяв, отдать в государевы городы, и которые стада конские и животинные пойманы под государевыми городами, и то б велеть все сыскать и отдать государевым людем, где что взято, и государевых ясашных людей сыскать и отдать на старые их кочевья. И я де про те про все статьи Алтыну-царю рад говорить. А что де мне Алтын-царь против тово скажет, и я де вам, государевым послам, все роскажю именно. /л. 133/ [141]

Ноября в 20 день приехал от Елден-наяна улусной ево человек Убашя, которой был у государя на Москве в послах, к Алтыну-царю в улус по Степана с товарыщи с подводы и с кормом. И тот Убашя, пришед к Степану в юрту, сказал. — Прислал де меня Елден-наян по вас, государевых послов, чтоб де вы, государевы послы, з государевым жалованьем приехали к нему в улус на Енесей реку.

И Степан послал ево, Убашю, к Алтыну-царю и к лабе, а велел ему говорить, чтоб ево, Степана, з государевым жалованьем велели отпустить к Елден-наяну.

Ноября в 21 день прислал лаба Дайн Мерген-ланзу по Степана с товарыщи подьячева своего Дубу-бакшю, и тот Дуба-бакши, пришед к Степану в юрту, сказал. — Прислал де меня лаба по вас, государевых послов, чтоб де Степан, пришед к нему, лабе, велел прочесть великаго государя жаловальную грамоту.

И Степан с товарыщи пришли перед лабу в юрту и лаба, встав, подал государеву жаловальную грамоту. И Степан, взяв у лабы государеву жаловальную грамоту, велел честь. И лаба государеву грамоту выслушал с великою честью и раденьем. И против государевы жаловальные грамоты лаба сказал те же речи, что против государева наказу говорил. — На чем де я великому государю царю и великому князю Михаилу Федоровичю, всеа Русии самодержцу и многих государств государю и облаадателю, шертовал, и я де, лаба, под ево государьскою высокою рукою рад быти и по смерть свою и дань с себя давать ежелеть с прибавкою. Да и того де я у бога молю и прошю, чтоб де мне бог дал, велел видети великаго государя царя и великаго князя Михаила Федоровича, всеа Русии самодержца и многих государств государя и облаадателя, ево царские очи. И отпустил Степана к Елден-наяну на Енисеи-реку. Да с ним, с Степаном, отпустил з государевым жалованьем /л. 134/ 5-ти человек служивых людей. И к Елден-наяну приказал лаба с Елденевым человеком с Убашею, как примет Елден-наян государево жалованье, и он бы Степан отпустил с толмачем и с провожатым с своими людьми к нему, к лабе, в улус, а 4-х человек служивых людей аставил бы Елден-наян у себя в улусе и отпустил бы их к государю к Москве с своими послами и з данью. А 3 человек служивых людей оставил лаба у себя.

Ноября в 24 день в вечеру в другом часу ночи Степан Неверов с товарыщи приехали з государевым жалованьем к Елден-наяну в улус на Енисей-реку. И Елден-наян велел Степану с товарыщи поставить 2 юрты и корм и питье прислал.

Ноября в 25 день Елден-наян поехал к Алтыну-царю в улус, а к Степану с товарыщи прислал Елден-наян своих лутчих людей Буя да Тарханка с товарыщи, 4 человек. И те Елден-наяна люди, пришед, Степану сказали. — Прислал де по Елден-наяна Алтын-царь, а велел де ему быть к себе в улус наскоро. А вам бы де, государевым послам, на Елден-наяна гневу не подержать, что государево жалованье не приняв, поехал к Алтыну-царю. Царя де ему ослушатца не уметь. А Елден де наян, доехав к Алтын-царю, назад будет тотчас и государево жалованье примет. И ездил Елден-наян к Алтыну-царю 10 ден.

Декабря в 5 день Елден-наян от Алтына-царя приехал к себе в улус. И того же числа посылал Степан к Елден-наяну служивова человека Ивашка Шилку да толмачя Микитку Чюру, чтоб Елден-наян государево жалованье принял. И Елден-наян прислал к Степану своих лутчих людей 3-х человек Буя да Тарханка да Убашю, который был у государя на Москве в послах. А велел де Елден-наян тебе, Степану, говорить, чтоб де ты, Степан, государево жалованье, чем де ево, Елден-наяна, /л. 135/ великий [142] государь пожаловал, им показал, а государево де жалованье примет Елден-наян по времени, как узнают доброй день.

И Степан с товарищи государева жалованья им, Елден-наяновым людем, оказывал, а пересмотря и переписав государева жалованья, пошли к Елден-наяну.

Декабря в 6 день Елден-наян прислал по Степана с товарыщи улусново своего человека Убашю, каторой был у государя на Москве в послах, и подводы под Степана привели. И говорил Убашя, чтоб де государевы послы Степан с товарыщи понесли государева жалованья, что прислал государь ко мне, к Елден-наяну.

И Степан с товарыщи понесли к нему, к Елден-наяну, государева царева и великаго князя Михаила Федоровича всеа Русии жалованье, изрядя, к Елден-наяну и пришли в юрту.

И Елден-наян велел спросить про государское величества и многолетное здоровье зятю своему Баахаю-Баатырю. И тот Баатырь встал и, шяпку сняв, про государское величества многолетное здоровье спросил.

И Степан говорил Елден-наяну. — Что ты, Елден-наян, про государское величества многодетное здоровье велишь спрашивать зятю своему Баахаю-Баатырю, а сам ты, Елден-наян, не встанешь и шяпки не соимешь?/л. 136/

И Елден-наян говорил Степану. — По нашей де вере так ведетца: кому де мы велим про государское величества и многодетное здоровье спросить, тот де, встав и шапку сняв, спрашивает про государское величества и многодетное здоровье. А зять де мой Баахай-Баатырь спрашивает про государское многодетное здоровье по моему веленью. А я де и сам таков же, что и брат мой Алтын-царь.

И Степан говорил. — Только ты, Елден-наян, против государскова величества многолетново здоровья не встанешь и шапки не соимешь, и я тебе государева жалованья не дам. Похотел ты, Елден-наян, быть под государскою высокою рукою сам.

И Елден-наян шяпку з головы снял, а сам приподнялся, а про государское величества и многодетное здоровье велел спрасить тому же зятю своему Баахаю-Баатырю.

И Степан говорил. — Божиею милостию великий государь царь и великий князь Михайло Федорович, всеа Русии самодержец и многих государств государь и облаадатель, и ево государевы дети благоверные царевичи и великий князь Алексей Михайлович всеа Русии, и великий князь Иван Михайлович всеа Русии на своих великих преславных государствах Росийскаго царствия, на своем царском превысочайшем престоле, дал бог, здорова.

А сказав Степан Елден-наяну про государское величества многодетное здоровье, говорил против наказу, каков дан в Томском за приписью дияка Анисима Трофимова. /л. 137/ По государеву цареву и великаго князя Михаила Федоровича всеа Русии указу и по наказу стольника и воевод князя Ивана Ивановича Рамодановсково, Ондрея Ондреевича Бунакова, дияка Анисима Трофимова Степан Неверов с товарыщи говорил Алтына-царя брату Елден-наяну. — Присылал ты, Елден-наян, к великому государю царю и великому князю Михаилу Федоровичю, всеа Русии самодержцу и многих государств государю и облаадателю, улусново своего человека Убашю с челобитною и з данью, чтоб тебя, Елден-наяна, великий государь пожаловал, велел тебе быть под своею государевою высокою рукою и дань твою принять. И великий государь царь и великий князь Михайло Федорович, всеа Русии самодержец и многих государств государь и облаадатель, тебя, Елден-наяна, пожаловал, велел тебе быть под своею государевою высокою рукою, и дань твою [143] принять и улусного твоего человека пожаловал своим государевым жалованьем, велел отпустить. И о чем ты, Елден-наян, великому государю царю и великому князю Михаилу Федоровичю, всеа Русии самодержцу и многих государств государю и облаадателю, бил челом, и государь тебя, Елден-наяна, пожаловал, велел к тебе послать своего государева жалованья — 5 портищ сукон лундышей, по 4 аршина в портище, /л. 138/ 2 сабли, ножны хоз черные, оправлены серебром, камка золотная по зеленой земле, камка серебреная по рудожелтой земле, 66 каральков больших и малых. И выговоря Степан Неверов против наказу, подал государево жалованье Елден-наяну по росписи. /л. 139/

И Елден-наян государево жалованье принял сам с великою честью, и на государьском жалованье бил челом, и пересмотрил государево жалованье с лабами и с лутчими людьми своими в той ж посольской юрте.

И отдав Степан Елден-наяну государево жалованье, говорил, чтоб он, Елден-наян, великому государю царю и великому князю Михаилу Федоровичю, всеа Русии самодержцу и многих государств государю и облаадателю, дань с себя дал перед прежним с прибавкою.

И Елден-наян сказал. — Дань де у меня великому государю готова, пошлю де дань к государю к Москве своими послами.

Декабря в 28 день прислал Елден-наян к Степану в юрту человека своего Буя, а велел Степану с товарыщи прийти к себе в юрту об государеве деле поговорить. И Степан с товарыщи пришли к нему, Елден-наяну, в юрту. И Елден-наян оказал Степану послов своих, каторых посылает к государю к Москве з данью, Чеган-убашю с товарыщи 3-х человек. /л. 140/

Да Елден же наян говорил Степану. — Что де вы, государевы послы, для государьскова величества чем меня подарите? А еду де я молитца в-ыную землю, и я де государьским величеством стану хвалитца. И Степан для государьскова величества дал ему, Елден-наяну, епанчю темносиню, сукно аглинское, да шапку сукно багрец черчет, испод лиска черная, рубашка, шита золотом; Тишка Федоров дал ему, Елден-наяну, зипун темно-зелен, сапоги сафьяные; Митька Згибнев дал ему, Елден-наяну, азям аглинской черчетой; Ивашка Шилка — зипун аглинскай темно-зелен; Андрюшка Баташков — сукно аглинское синее да кожю красную. Кнеине Елденевой Степан дал для государьскова величества сукно аглинское черчетое, зеркало хрустальное, 2 перстня серебреных.

И Степан говорил, чтоб он, Елден-наян, сказал ему, Степану, с товарыщи, что посылает он к великому государю дани с себя к Москве. И Елден-наян сказал, что де я к великому государю дани с себя посылаю к Москве, и тое дань я тобе окажю на отпуске, как вас, государевых послов, станем отпускать к государю к Москве. И отпустил Степана от себя из улуса с толмачем и с проводниками, с своими людьми, к лабе Дайн Мерген-ланзу, а 4-х человек служивых людей Елден-наян оставил у себя в улусе. А жил Степан у Елден-наяна в улусе 6 недель на Енисей-реке.

Генваря в 6 день Степан Неверов с толмачем приехал к лабе в улус, а стоял лаба с царевым братом з Даин-наяном в горах на речке Алтын Кадусун. А ехал Степан до лабы 10 ден. И того же числа прислал лаба по Степана с товарыщи человека своего Алдара, а велел быть к себе об государеве деле поговорить.

И Степан с товарыщи пришли к нему, к лабе, в юрту. И лаба оказал ему, Степану, послов своих, каторых посылает к государю з данью к Москве и дань — барсы, ирбизы — велел показать. И говорил лаба Степану. — Посылал де я к великому государю царю и великому князю Михаилу Федоровичю, всеа Русии самодержцу и многих государств [144] государю и облаада/л. 141/телю, к Москве послов своих з данью, а бил челом великому государю, чтоб государь меня пожаловал, велел ко мне прислать своего царского жалованья — сукон добрых красных и желтых и иных сукон розными цветы. И государь де меня пожаловал, прислал ко мне свое царское жалованье сукна плохи, а мне де было те сукна надобны про свой обиход, а не на продажю. Или де будет чем я великаго государя разгневил, или де я государю не надобен?

И Степан говорил лабе Дайн Мерген-ланзу. — Государь тебя пожаловал своим царским жалованьем, прислал к тебе сукна добрые по твоему челобитью розными цветы лундышные, а не плохие.

Да лаба ж Дайн Мерген-ланзу говорил Степану с товарыщи. — Вы де, государевы послы, присланы ко мне з государевым жалованьем, и для де государьскова величества вы меня чем подарите? А мне де ехать в Китайское царство и в Тангуцкую свою землю еду молитца, и мне бы де государьским жалованьем и величеством было чем похвалитца.

И Степан для государьскова величества и служивые люди лабу Дайн Мерген-ланзу дарили: Степан — аднарятку темнозелену сукно аглинское, завяски шелковые, ажерелье жемчюжное, шапку бархатную черчету, испод лисей черной, петли низаные да лисицу черную; служивые люди: Тишка Федоров — зипун аглинской черчетой, нашивка шелковая вишнева; да шапка сукно багрец черчет, испод лиска черпая; Ивашка Баранчюков — зипун темно-зелен аглинской, нашивка шолковая вишнева, полукофтанья черчато аглинское; Сенька Аркашов — зипун вишневой аглинской, нашивка серебреная, да шапку багрецовую, испод лисей черевей, да перстень серебреной.

Февраля в 2 день лаба Мерген-ланзу прислал к Степану человека своего Улжютуя и, пришед, сказал. — Хочет де вас, государевых послов, звать к себе Алтына-царя брат Даи-н-наян, и вы де ево для государьскова величества чем-нибудь подарите. И как Даин-наян по Степана с товарыщи прислал, велел к себе быть, и Степан для государьскова величества /л. 142/ дарил сукно аглинское черчетое 4 аршина, кожю красную телятинную; служивые люди Тишка Федоров, Ивашка Баранчюков, Сенька Аркашев — по коже по красной по телятинной.

Февраля в 19 день лаба Дайн Мерген-ланзы прислал по Степана с товарыщи улуснова своего человека Улжютуя, а велел прийти к себе в юрту об государеве деле поговорить.

И Степан с товарыщи пришли к лабе в юрту. И лаба велел принести дань, каторую посылает к великому государю к Москве — 3 барса, 7 ирбизав, 20 бобров, бархат черной, покров камчатой, 2 камки, 2 ларца китайские.

И Степан говорил лабе. — Великий государь велел на тебе просить дани перед прежним с прибавкою, а ты, лаба, посылаешь к государю дани с себя перед прежним меньши.

И лаба сказал. — Рад де я к государю дани посылать с себя впредь с лишком, а ныне де мне больши тово к государю дани послать с себя нечево. И отпустил лаба Степана с товарыщи от себя из улуса с своими послами и з данью к государю к Москве. И честь Степану с товарыщи для государьскова величества у лабы Дайн Мерген-ланзы была великая.

Февраля в 25 день Степан Неверов с товарыщи приехали, от лабы назад едучи, к царю в улус на реку на Кемчик. И того же числа Елден-наян приехал от себя из улуса к царю же в улус и государевых служивых людей 4 человек, каторые были у него, у Елден-наяна, оставлены, привез с собою же. /л. 143/

Февраля в 28 день прислал Елден-наян к Степану человека своего [145]

Чечен Кошеучи, чтоб де Степан, каторое у нево и у служивых людей ружье есть, пищали и сабли, и он бы де прислал к Елден-наяну.

И Степан сказал Чечен Кошеучину. — Ружье у нас есть, да не продажное, ружье мы возим для себя, а в государеве Цареве и великаго князя Михаила Федоровича всеа Русии в жаловальной грамоте написано к Алтыну-царю, что у государевых людей ружья, пищалей и сабель имать не велено, а нам Елден-наяну ружья не давывать, потому боимся от великаго государя опалы.

И Елден-наян прислал к Степану вдругоряд лутчих своих людей 3 человек Буя да Тарханка да Чеган-убаши. И, пришед, к Степану, говорили. — Только де не дашь честью, и Елден-наян велит же и не в честь взять. Каторыя де государевы послы присланы к Алтыну-царю, и царь де у них ружье поймал, а ты де, Степан, с товарыщи прислан з государевым жалованьем к лабе да ко мне, к Елден-наяну, и лабе де ружье не надобно, а мне де ружье надобно для службы.

И Степан сказал. — Только велит Елден-наян грабить, и мы и сами у нево в руках, мы по государеву указу присланы к нему, Елден-наяну, з государевым жалованьем, а не войною. И тово ж числа в вечеру прислал Елден-наян тех же своих лутчих людей, и ружье у Степана и у служивых людей, пищали и сабли поимали и отнесли к Елден-наяну. Да сверх ружья у Степана взяли седло руское под сафьяном хоз черной, да узду с уфатом, с паперстью и с пахвями, да ножик посайдашной булатной. /л. 144/

Февраля в 29 день Елден-наян прислал к Степану с товарыщи человека своего Буя, а привели за ним восмь лошеденак усталых. И, пришед, Степану говорили. — Прислал де к тебе Елден-наян и служивым людем за ружье, что у вас взято, за пищаль да за саблю по лошеде.

И Степан сказал. — У нас ружье было не продажное, а что Елден-наян поймал ружье насильством, и то он делает негораздо; по государеву указу ружья ему у нас имать не велено. А за ружье Елден-наян прислал кляченка усталые и осадненые.

И Елденевы люди сказали Степану. — Станете де требовать, и Елден-наян не велит вам и тех лошедей дать. И, покинув те кляченка у Степановой юрты, пошли прочь к Елден-наяну. И те кляченка у Степана и у служивых людей дорогою попадали, что путь дальняй. /л. 145/

Да как живучи в Мугальской земле у Алтына-царя в улусе, и прислала Алтына-царя мать Чечен-катуня улуснаго своего человека Мергенку да Мерген Дегу в юрту к Степану с товарыщи, а велела говорить, чтоб де государевы послы Степан с товарыщи у Чечен-катуни абедали.

И Степан с товарыщи к Чечен-катуне в юрту пришли. И Чечен-катуня сама в те поры в юрте не была, а велела спросить про государское величество многодетное здоровье лабе Дайн Мерген-ланзы.

И Степан сказал. — Божиею милостию великий государь царь и великий князь Михайло Федорович, всеа Русии самодержец и многих государств государь и облаадатель, и ево государевы дети благоверныя царевичи и великий князь Алексей Михайлович всеа Русии, и великий князь Иван Михайлович всеа Русии на своих великих преславных государствах Росийскаго царствия, на своем царском превысочайшем престоле, дал бог, здарова. И Чечен-катуна велела Степана с товарыщи кармить и поить довольна. И после тово Чечен-катуна говорила. — Государь де царь и великий князь Михайло Федорович всеа Русии детей моих Алтына-царя и Тайчин-наяна, и Даин-наяна, и Елден-наяна, и отца нашего и учителя лабу Дайн Мерген-ланзу пожаловал своим государевым [146] великим жалованьем, а вы де меня, государевы послы, для государьскова величества чем подарите?

И Степан с товарыщи для государьскова величества дали Чечен-катуне 2 портища сукна аглинскова черчетова, 2 портища сукна лятчины зеленые, по 4 аршина в портище, 2 кожи красных да лиску чорную, азям лятчиной красной, сапоги красные, вершек черчетой аглинской, перстень серебреной. /л. 146/

Марта в 14 день прислал Елден-наян к Степану в юрту лутчих своих улусных людей Чечен Кошеучи с товарыщи шти человек, а принесли с собою дань, которую посылает к государю к Москве — 2 ирбиза, да барс, да камку цветную, да бобр.

И Степан говорил. — По государеву указу велено мне на Елден-наяне дани прасить перед прежним с прибавкою, а Елден-наян шлет к великому государю дани с себя перед прежним мало, а ирбизы и барс худы, к великому государю поднести их безчестно.

И Елденевы люди Степану сказали. — Впредь де Елден-наян рад посылать к великому государю дани с себя с лишком, а ныне де Елден-наяну больши таво к государю послать нечево, а послов де к государю к Москве от Елден-наяна не будет для того, что Елден-наян не домотает, хочет ехать молитца, а дань де пошлем к великому государю Алтына-царя с послами. И отпустил Степана с товарыщи Елден-наян к государю к Москве.

Марта в 28 день из Мугал едучи назад, лабины послы Карчега-бакши с товарыщи поехали в Кереиты и в Тубу. И Степан говорил. — Для чево вы нас повезли не прямою дорогою? И лабины послы сказали. — Для де того в Кереиты и в Тубу вас, государевых послов, повели, что де в Кереитах и в Тубе подводы и корм возьмем. И как приехали в Кереиты, и кереицкие князцы Алтына-царя брата Тайчин-наяна ясашные люди, приехав на стан Степану с товарыщи, говорили. — Отдайте де нашего Сютя тубинскова князца, каторой засажен на Красном Яру, а только де не отдадите Сютя, и мы де вас, государевых послов, засадим, покамест /л. 147/ Сютя привезут.

И Степан говорил. — Тем вы великому государю не угрозите, что хотите нас здесь засадить: у великого государя нас, холопей, много. Станут тубинские кнезцы великому государю бить челом честью и ясак станут давать с себя полной по-прежнему, и государь Сютя велит и так отпустить.

А как ис Кереит Степан с товарыщи и лабины послы пошли, и те кереицкие князцы у Степана взяли грабежам однарятку вишневу аглинскую, пугвицы серебрены позолочены, да карабин с ледункою и с натрускою, а подвод и корму в Кереитах и в Тубе не дали.

Апреля в 7 день Степан с товарыщи приехали ис Тубы в Алтыры, и алтырцы, ночью приехав, покрали лошеди: конь Степана Неверова да другой конь Тишки Федорова. И от тех коней Степан дал выкупу сукно лятчинное красное да кожю красную телятинную, а Тишка Федоров дал выкупу 3 киндяка лазоревые китайския. И Степана с товарыщи хатели побить, а подвод и корму Степану с товарыщи и мугальским послам не дали.

Апреля в 8 день Степан с товарыщи приехали из Алтыр в Киргизы, и в Киргизах черные калмаки Контайшины послы Баатырка да Мергенька с товарыщи, человек со ста, приехав к Степану на стан, и отняли толмача Микитку Чюру, а назвали его своим беглым холопом. /л. 148/

И Степан мугальским послам и провожатому Мерген Деге с товарыщи говорил. — За что вы государева человека черным колмаком отдаете? Послан он в Мугалы со мною для государева посольскова дела, [147] и то вы делаете не честь Алтыну-царю и лабе Дайн Мерген-ланзе.

И мугальцы Мерген Дега с товарищи Степану сказали. — Черныя де колмаки опознали беглова человека своего, потому де они и взяли ево, нам де за нево как стоять? Холоп их. А черным колмакам мугальцы об нем, об талмаче, ничево не говаривали и за нево не стояли.

И Степан посылал по киргизкую княиню Абакан. И та княиня Абакай к Степану на стан приезжала. И Степан княине Абакаю говорил. — Черные колмаки Контайшины послы присланы для посольства к тебе да к детем твоим, и вы за что велите им дуравать, что государева толмачя у меня отнели со всем ево животом?

И княиня Абакай Степану сказала. — Нам де у них холопа их как отнять? За своево де хто не станет? Полна де и тово, что оне на вас сносу не спрашивают, что он от них ис Черных Колмаков снес. А человек де их, нам отнять не уметь.

И будучи на государеве цареве и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии службе в Мугальской земле у лабы Дайн Мерген-ланзу и у царева брата у Елден-наяна, и что давано для государьскова величества лабе, и Елден-наяну, и Елденевой княине, и Алтыновой матери Чечен-катуне, и Алтына-царя братьем Даин-наяну и Дурал-табуну, и что Елден-наян взял ружья, пищалей и сабель, и что кому поимянно для государьскова величества оброну стало, и то писано именно под сем статейным списком имяны: /л. 149/

Сын боярской Степан Неверов для государьскова величества дал лабе аднорятку темнозеленую сукно аглинское, завяски шелк гвоздичной, ожерелье жемчюжное, шапку бархатную черчетую, испод лисей черной, петли низаные жемчюжные, лисицу черную; Елден-наяну — епанчю темносинюю, сукно аглинское, шапку — сукно черчето багрец, испод лиска черная. Да Елден же наян взял писталет, да саблю, да седло руское под сафьяном хоз черной, да узду рускую с уфатом и с паперстью и с пахвями, ножик подсаадашной булатной. Кнеине Елденевой — сукно аглинское черчето 4 аршина, зеркало хрустальное, 2 перстня серебреных. Чечен-катуне — сукно аглинское черчетое, лисицу черную. Дурал-табуну — сукно красное 4 аршина, сафьян красной, сапоги сафьянные желтые. Даин-наяну — сукно аглинское черчето 4 аршина, кожю красную телятинную. Да в Кереитах Тайчин-наяновы ясашные люди отнели у Степана однорятку вишневу аглинскую, пугвицы серебреные золочены, да карабин с лядункою и с натрускою. Да как ехали в Мугалы, и в Киргизах дано кнеине Абакае сукно аглинское черчето 4 аршина, да кожю красную телятинную, да перстень серебреной позолочен для того, чтоб под государеву казну и под Степана с товарыщи велела подводы дать. Да Степан же, едучи назад из Мугал, в Киргизах купил 2 каня дорогою ценою — конь ворон да конь гнед, и те лошеди адна утанула на Кие-реке, а другая пала на дороге. И всево лабе, и Елден-наяну, и Елденевой кнеине, и царевой матере Чечен-катуне, и царевым братьям Даин-наяну и Дурал-/л. 150/табуну для государьскова величества дано и с тем, что кереитцы Тайчин-наяновы ясашные люди ограбили и что дано в Киргизах для подвод кнеине Абакае, на 73 рубли на 11 алтын на 4 деньги.

Служивой человек Тишка Федоров, каторой послан с Степаном для письма: лабе — зипун аглинской черчет, нашивка шолковая вишнева, шапку, сукно багрец черчет, испод лиска черная; Елден-наяну — зипун аглинской темно-зелен, сапаги сафьянные желтые, да он же взял пищаль да саблю; Даин-наяну — кожю красную телятинную; Дурал-табуну — кожю красную телятинную да рубашку золотную; Чечен-катуне, царевой матере — сукно аглинское черчето 4 аршина. Да из Мугал [148] едучи назад, в Тубе купил конь булан дарагою ценою, и та лошедь на дороге пала. И всего лабе, и Елден-наяну, и Чечен-катуне, и церевым братьем Даин-наяну и Дурал-табуну, и с лошединым оброном на 30 на 5 рублев 8 алтын 2 де[ньги].

Митька Згибнев: Елден-наяну — азям аглинской черчет, да он же, Елден-наян, взял пищаль да саблю; да Чечен-катуне — кожю красную телятинную; Дурал-табуну — азям аглинской темно-зелен. Да он же купил в Киргизах коня дарагою ценою, и тот у нево конь в Киргизах же украли. И всего Елден-наяну, и Чечен-катуне, и Дурал-табуну для государьскова величества дано на 29 рублев.

Ивашка Шилка: Елден-наяну — зипун аглинской темно-зелен, да Елден же наян взял пищаль да саблю; царевой матере Чечен-катуне портище лятчины зеленые да вершек черчетой аглинской, перстень серебреной; Дурал-табуну — кожю красную телятинную. И всего Елден- наяну, и Чечен-катуне, и Дурал-табуну для государьскова величества дано на 26 рублев на 23 ал[тына] 2 де[ньги]. /л. 151/

Сенька Аркашев дал лабе зипун вишнев аглинской, нашивка серебрена, да шапку багрецовую черчету, испод лисей черевей; Даин-наяну — кожю красну телятинную; Чечен-катуне — портище лятчины зеленые да сапоги красные; Дурал-табуну — азям светло-лазорев аглинской; да Елден-наян взял пищаль с ледункою и с натрускою да саблю. И всего лабе для государьскова величества, и Даин-наяну, и Дурал-табуну, и царевой матере Чечен-катуне дано на 29 рублев 23 алтына 2 деньги.

Ивашка Баранчюков дал лабе зипун темно-зелен аглинской, нашивка шелковая, вишнева, полукофтанье суконное черчето аглинское; Даин-наяну — кожю красную телятинную; Чечен-катуне — кожю красную; Дурал-табуну — сукно аглинское лазорево; да Елден-наян взял пищаль с ледункою и с натрускою да саблю. И всего для государьскова величества дано лабе, и Даин-наяну, и царевой матере Чечен-катуне, и Дурал-табуну на 25 рублев на 3 ал[тына] 2 де[ньги].

Андрюшка Баташков: Елден-наяну — сукно аглинское лазорево, да кожю красную, да он же взял пищаль да саблю; да Чечен-катуне — азям лятчинной красной; Дурал-табуну — азям лятчинной лазоревой. И всего для государьскова величества дано Елден-наяну, да царевой матере Чечен-катуне и Дурал-табуну на 22 рубли 8 ал[тын] 2 де[ньги].

Пешей казак Кипрюшка Пролупщиков, каторой был у Степана с товарыщи в кошеварах: Елден-наяну — зипун темно-синь аглинской, да полукофтанье черчето аглинское, да он же, Елден-наян, взял пищаль да саблю. И всего, что дал Елден-наяну для государьскова величества и с тем, что Елден-наян взял пищаль да саблю, на 15 рублев на 3 ал[тына] 2 де[ньги].

А статейной список писал служивой человек Тишка Федоров.

По склейкам и под текстом рукоприкладство: К сему статейному списку сын боярской Степан Неверов руку приложил.