СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

/л. 262/ И в Сибирском приказе выписано (Опущена часть выписки (лл. 262-269) о поездке И. Похабова к братским людям и о сборе с них ясака)…

/л. 270/ ...Да с ним ж, Иваном Похабовым, и с служилыми людьми пришли в Енисейской острог от мугальского царя Цысана-кана и от зятя ево Турукая-тубунана послы Седек да Улитай, Чорды, Горма, 4 человека. И он, Федор (Енисейский воевода Ф. Ф. Уваров), мугальского Цысана-кана послов Седека да Улитая с товарищи в съезжей избе через толмача роспрашивал. — К государю царю и великому князю Алексею Михайловичю всеа Русии от мугальского Цысана-кана они, послы, пришли в посольстве ли или в челобитчиках, и лист и дары к великому государю есть ли?

И мугальские де послы Седек да Улитай с товарыщи ему, Федору, сказали. — Посланы де они из Мугальские земли от Цысана-кана и от зятя ево Турукая-табунана с-Ываном Похабовым, а листу де и подарков к государю с ними, послами, нет, и приказ де весь от Цысана-кана с-Ываном Похабовым. И те роспросные речи Ивана Похабова и мугальских послов речи ж прислал к государю к Москве, а их мугальских послов Седека да Улитая с товарыщи и дары, что посланы с-Ываном Похабовым, послал с ним же, Иваном, до Тобольска. /л. 271/ А ис Тобольска присланы они к Москве, а Ивана Похабова в роспросных речах написано. — Послан он, Иван, был на государеву службу на Байкал-озеро. И на той де государеве службе на Байкале-озере поймал он иркуцкого князца Нарея и посадил ево в оманаты и из-за тово аманата государев ясак брал с-ыркуцких мужиков с ево улусу, а иные де давали государю ясак Итертеева улусу, кои живут с ним вместе на той же реке Иркуте. Да он же, Иван, видел на Нарее пояс по железу серебром навожен. И он де велел толмачем у тово Нарея спрашивать, где серебро емлют и в каком месте радитца. И Нарей де сказал. — Серебро де к ним идет из Мугальские земли от Цысана-кана, а про серебреную руду, откуды к ним идет или в их земле радитца, тово они не ведают. И он, Иван, отпустил на промысл служилых людей и наемщиков Федьку Говорина с товарыщи, 14 человек, и для проведыванья ясачных людей, которые государю непокорны и ясаку с себя не платят. И тот де Федька с товарыщи шли нартами ис култука до Погромны речки 12 дней и нашли на речке 4 юрты табунанавых киштымов и их к государской милости призывали, чтобы они государю с себя ясак давали. И они де, киштымы, ясаку с себя давать не учали /л. 272/ и с служилыми людьми дрались. И служилые де люди их, киштымов, пограмили и ясырь псимали, и к нему де, Ивану, тот погромной ясырь привели. И на погроме взяли 34 соболи, а ясырю де взяли, мужика да жонги и робят 7 человек, и тот ясырь и соболи поделили по себе, а иные де киштымы ушли к табунану с вестью. И табунан де прислал к нему, Ивану, служилого человека Якуньку Кулакова, которой послан был от атамана от Василья Колесникова к Цысану-кану проведывать про серебряную руду, а талмача Ганьку да служилого человека Ваську Власова оставил у себя. А приказал табунан с ним, Якунькою: [340] будет ясырю /л. 273/ и соболей ему не отдадут, и он де, табунай, ис своей земли выпустить их не велит и велит их побить.

И он де, Иван, у служилых людей ясырь и соболи побрал и ис култука пошел с тем ясырем и с собольми к табунану, а взял с собою служилых людей 14 человек и тово Якуньку Кулакова, а шли де до тубунана лыжным путем 15 дней. И как де пришли к табунану с ясырем и ему, табунану, говорили. — Для чево он государевых людей задержал? И табунан де ему, Ивану, сказал. — Задержал де он государевых людей для того, что де они пограмили ево киштымов и ясырь и соболи поймали. Будет де отдадут ево киштымов и соболи, и он государевых людей Якуньку Кулакова с товарыщи отпустит. И он де, Иван, ясырь и соболи табунану отдал, а Якуньку Кулакова с товарыщи взяли. Да Турукай де табунан взял у служилого человека /л. 274/ у Кирюшки Васильева пищаль и тое пищали Кирюшке не отдал, а к той пищали взял у него, Ивана Похабова, натруску, а в ней было пороху с полфунта, да топорок дорожной, да батог дорожной ж, а в нем было железо длиною с поларшина.

А как де он, Иван, ходил в Мугальскую землю к Цысану-кану для проведыванья землицы и серебряные руды, и с ним, Иваном, было служилых людей 14 человек. Да с ним же де, Иваном, для обереганья послал Табунан-турукай своих людей дву человек, а ехали де они от табунана ево землею до Цысана-/л. 275/кана 2 месяца, а конным бы де путем против руского обычая мошно де было доехать и з 2 недели. А живет де Цысан-кан от Селенги-реки неподалеку и кочюют к Селенге-реке, и тою де Селенгою-рекою мошно дойти до табунана и до Цысана-кана. А как де он, Иван, к Турукаю-табунану пришел и принес де ему подарков от государя 5 пар соболей да сукна красного 2 аршина с четью, да к Цысану-кану принес от государя ж подарков 2 сорока соболей да 5 аршин л. 276 сукна красного аглинского да кормазинново сукна вишневово, /л. 276/ из зипуна хребет вырезан, да к кутухте от государя ж отнес 6 пар соболей да 2 аршина с четью сукна красного аглинского. А те подарки, соболи и сукна, давал он, Иван, свои, а им, Турукаю-табунану и Цысану-кану сказывал, что те дары от государя. И против де тех подарков Цысан-кан и Турукай-табунан и кутухта послали к государю дары.

А как де он, Иван, у Цысана-кана был для проведыванья о серебряной руде, и Цысан-кан ему, Ивану, сказал. — Серебряные де руды у нево нет, а есть де серебреная руда в Китайском государстве у Богдоя-царя, а емлют де за морем. А до Богдоя де царя ходу до Китайского государства и назад до Мугал месяц. Да в другом де месте есть серебряная руда в Старом Китае у Садума-царя, а копает де руду в горе, а сторожа у тое руды по 500 человек. И царевич де тое руды надсматривает. И ходу де от Богдоя-царя до Садума-царя 3 месяца. И он де, Иван, бил челом Цысану, чтоб ево пропустил до Богдоя-царя. [Только де Цысан]-кан ево не пропустил, /л. 277/ а говорил ему, что взять ево послов и отвести к государю царю и великому князю Алексею Михайловичю всеа Русии, а о чем пословать и государю бить челом, и с ними де от Цысана-кана приказ есть. А подарки де от Цысана-кана к государю даны ему, Ивану, для береженья, а на Москве б де те подарки отдать и нести к государю ево послом. А как де к государю их послы сходят здорово и серебряная де руда у государя будет, а в которую де пору послы их ходят, и они де в ту пору серебряную руду промыслят на образец, для опыту.

Да он же де, Иван, Цысану-кану и зятю ево Турукою-табунану говорил, чтоб оне были под государевою царскою высокою рукою послушны и ясак с своих улусных людей государю платили погодно. И Цысан де кан и зять ево Тарукай-табунан ему, Ивану, говорили, чтоб им быть де з государем в любви и в совете и войною бы на них государь посылать [341] не велел, а как де увидит государевых людей против своих послов, и он де велит з брацких мужиков и с тунгусов и с киштымов государю ясак давать. Да у него ж де, Ивана, Цысана-кана шурин ево Досий взял ево Иванову пищаль с натрускою и с ледункою и носил показывать к Цысану-кану. И Цысан де кан ему, Ивану, тое пищали и натруски и лядунки не отдал. /л. 278/

Да и мугальские послы Седек да Улитай сказали. — Посланы де они из Мугальской земли от Цысана-кана с-Ываном Похабовым, а приказ де весь от Цысана-кана с-Ываном Похабовым. Да мугальские ж послы Седек и Улитай про серебряную руду сказали. — Родитца де серебряная руда в Китайском царстве, а копают де ее из горы на сухом месте. А у тое де руды живут китайские сидячие люди с 500 человек, и караул де у тое руды безпрестани есть, а надсматривает де над ними царевич, богдин сын. А они де, мугальские люди, покупают у них на скот и на соболи и на лисицы плавленое серебро, а сами де мугальские люди в Мугальской земле из руды серебра не плавят. /л. 279/

Да Иван же Похабов на Москве в Сибирском приказе в допросе сказал. — Как де ево табунан отпустил в Мугальскую землю к Цысану-кану, и ему де, Ивану, дал подводы и корм и для береженья 2 человек в вожи, и велел проводить до кана Цысана до брата своего, а до брата ево ехали 2 дни, а от брата ево ехали до табунанова отца 3 дни. И табунанов де отец не хотел ево, Ивана, пропустить, а сказал, что де сыну ево, табунану, от государя жалованья было, а ему де государева жалованья нет. И он де, Иван, табунанову отцу вместо государева жалованья дал своего 3 аршина сукна аглинского. И тот де табунанов отец ево, Ивана, дав подводы и корм, отпустил к ноену к Шелгину улусу. И ехал де он, Иван, до Шелгина улусу 5 дней. И как де он, Иван, приехал к Шулгину улусы, /л. 280/ и Шеленга де велел ево, Ивана, и с служилыми людьми на другой день дав подводы, а велел ево отвести в-ыные улусы, а не х кану Цысану. И табунановы де провожатые почели говорить Шуленгиным улаченом, что ведут негораздо, и они почали тех провожатых бить и возили де по улусу 7 дней, и в те дни корму им не давали. И он де, Иван, Шеленге вместо государева жалованья дал своего ж 3 аршина сукна аглинского. И он де, Шеленга, ево, Ивана, к Цысану-кану и пропустил и подводы и корм дал.