СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

/л. 51/ Государю царю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа Русии холопи твои Михалко Темкин-Ростовской, Ондрюшка Волынской, Дорофейко Пустынников, Гришка Протопопов челом бьют. [26]

В нынешнем, государь, во 144 году апреля в 1 день писали мы холопи твои, ис Тобольска к тебе, ко государю, к Москве с тобольскими служилыми людьми з Дружинкою Кулагиным да с Ваською Евсевьевым, что писали ко мне, холопу твоему Михалку, в Тоболеск с Тары воеводы князь Федор Борятинской да Григорей Кафтырев. — Присылал де Куйша-тайша на Тару посла своего Самара с товарыщи, а велел бити челом тебе, великому государю царю и великому князю Михаилу Федоровичю, всеа Русии, чтоб ты, государь, пожаловал его, Куйшу-тайшу, велел бухарсково посла Казыя с Тары к нему, к Куйше-тайше, в Колмаки отпустить ², а он де, Куйша, весь тарской полон сыщет и в Тарской город пришлет или к соляному Ямышу-озеру привезет ³. А только де ты, государь, ево, Куйшу-тайшу, не пожалуешь, бухарсково посла Казыя отпустить к нему не велишь, и Куйша де тайша хочет итти под Тарской город и на твои государевы ясачные волости войною. А тарские де, государь, всякие люди всем городом тебе, государю, били челом, чтоб тово бухарсково посла Казыя к Куйше отпустить для тово, чтоб за него колмацкие люди под Тарской город и на твои государевы ясачные волости войною не пришли и досталь их не розорили.

И они де, князь Федор и Григорей, /л. 53/ против твоего государева указу бухарсково посла Казыя х Куйше-тайше отпустили для того, чтоб за него колмацкие люди под Тарской город и на твои государевы волости войною не пришли. А в ево де казыево место остался на Таре Куйши- тайши посланник Самар до тех мест, покаместа Куйша-тайша тарской полон у себя в улусех сыщет и на Тару пришлет. А с тем де з бухарским послом с Казыем вместе для тарсково полону послали они с Тары к Куйше-тайше в посланникех тарсково атамана Степана Скуратова да конных казаков Мишку Иванова да Ивашка Сергеева.

Да и в Тоболеск, государь, Куйша-тайша присылал посла своево Шигая-киргисца, а велел бити челом тебе, великому государю, о том же бухарском после о Казые, чтоб /л. 52/ ево, Казыя, к нему, х Куйше-тайше, с Тары отпустить. А он де, Куйша-тайша, хочет тебе, государю, служить по-прежнему, у соляных озер людьми своими и верблюды соль в суды грузить помогал и тарской де полон, сыскав, весь отдаст твоим государевым служилым людем у соли.

И мы, холопи твои, тово колмацково посла Шигая по зимнему пути к Куйше ж тайше отпустили, а с ним вместе послали для тово ж тарсково и тюменсково полону тобольсково служивого человека Дениска Рачковсково да юртовского служивого татарина Кузейка Иванчина, а с ними к Куйше-тайше приказывали, что по челобитью его бухарской посол Казый к нему, к Куйше-тайше, отпущон на том, что ему тарской и тюменской полон, сыскав, отдати. И он бы, Куйша-тайша, видя /л. 54/ к себе твою государеву милость и помня свою правду, в слове своем стоял, тарской и тюменской полон, сыскав у себя в улусех, на Тару пли в Тоболеск прислал с тарскими и с тобольскими посланники или у соляных озер отдал твоим государевым людем.

И после, государь, тово, как твои государевы служилые люди по наряду пришли на весне по полой воде в судех в Тоболеск, послали мы, холопи твои, ис Тобольска на твою государеву службу за Тару к Ямышу-озеру по соль голову пеших казаков Богдана Аршинсково, а с ним тобольских и тобольсково розряду служилых людей и юртовских служилых татар ⁴ и князь Дмитреевых остяков Алачова, всего 762 человека, а велели им у соляных озер твоим государевым делом радеть и промышлять всякими мерами, чтоб однолично у соляных озер соль взять и привести в Тоболеск и самим притти здорово. А дорогою, государь, идучи, и на станех, и у соляных озер велели им от калмацких людей оберегатца [27] всякими мерами накрепко, чтоб на них колмацкие люди безвестно не пришли или какими мерами заводом и оманом над ними какова дурна не учинили. А никаких, государь, задоров с колмацкими людьми чинить мы, холопи твои, не велели, а велели ему, Богдану, колмацких тайшей всякими мерами уговаривати ласкою и к твоей государеве милости их призывать, чтоб они учинились под твоею государевою царского величества высокою рукою навеки неотступны, и тебе, государю, во всем служили /л. 55/ и прямили, и у соляных озер людьми своими и верблюды соль в суды грузить помогали по-прежнему. Да и о тарском, государь, и о тюменском полону велели мы, холопи твои, Талаю ⁵ и Куйше-тайше говорити, чтоб у них по договору их однолично тарской и тюменской полон взять и привести в Тоболеск.

И в нынешнем же, государь, во 144 году июля в 11 день писали ко мне, холопу твоему Михалку, в Тоболеск с Тары воеводы князь Федор Борятинской да Григорей Кафтырев. — Июля ж де в 1 день приехали к ним в Тарской город ис Колмаков Тарсково города служилые люди, которых посылали они х Куйше-тайше з бухарским послом с Казыем и с колмацкими посланники, /л. 56/ атаман Степан Скуратов да толмач Ивашко Ясырь, а с ними пришли от Куйши-тайши посланник Куланчейко. И атаман де Степан Скуратов и толмач Ивашко подали им в съезжей избе доезду своего память, а в доездной их памяти написано. — Наехали де, государь, они з бухарским послом с Казыем Куйшу-тайшу на урочище на Таргабагате-камени на реке на Карабазару, и бухарсково де посла Казыя ему отдали и о тарском и о тюменском полону ему, Куйше-тайше, говорили. И Куйша де тайша против того им сказал, что была де у него война с твоими государевыми людьми за бухарсково посла Казыя, а ныне де ты, великий государь, ево, Куйшу-тайшу, пожаловал, бухарсково посла Казыя отдать ему велел и у нево де, у Куйши-тайши, за бухарсково посла, за Казыя, вперед с твоими государевыми людьми войны не будет, а тарсково де, государь, полону, что он, Куйша-тайша, сыщет, то и отдаст, а достальной полон, сыскав, пришлет к соляным озером, а тюменсково де полону у него в улусех нет, потому что он под Тюмень войною не хаживал.

И после де, государь, того на отпуске говорили они Куйше-тайше, чтоб он, Куйша-тайша, в слове своем стоял, за Казыя тарской и тюменской полон собрав, весь отдал, и блиско твоих государевых ясачных волостей не кочевал, и твоим государевым ясачным людем в зверовых добычах и в рыбных ловлях тесноты не чинил и Куйша де тайша Степану и Ивашку /л. 58/ сказал. — Блиско де он твоих государевых ясачных волостей не кочюет и тесноты твоим государевым ясачным людем ни в чем не чинит, а тарсково де полону за Казыя отдать не довелось, потому что пришол де к нему, к Куйше-тайше, из Бухар тот Казый с торгом, а он де, Куйша-тайша, послал ево, Казыя, в Тарской город с торгом же, а не войною ево на Тару взяли. А только б де, государь ему, Куйше-тайше, того бухарсково посла Казыя не отдали, и ему де приходить было под Тарской город и под-ыные твои государевы сибирские городы войною.

Да ему ж де, государь, Степану, и толмачю Ивашку Куйша-тайша говорил. — Взяты де под Уфою на бою Кучюмовы внучата ⁶. И только де ты, великий государь, пожалуешь, тех Кучюмовых внучат отдать ему велишь, и он де, Куйша-тайша, с твоими государевыми людьми помиритца крепким миром. А будет де ты, великий государь, не пожалуешь, Кучюмовых внучат отдать ему, Куйше-тайше, не велишь, и он де, Куйша-тайша, со всеми кол/л. 67/мацкими воинскими людьми будет под Тару и под Тюмень и под Тоболеск войною, а на осень де будет он, Куйша-тайша, [28] со всеми своими улусными людьми кочевать на Камышлов, а Камышлов де, государь, от Тары в 4-к днищах.

Да он же де, Степан, и толмач Ивашко, будучи в колмацких улусех, слышали от колмацких людей, что хотят де колмацкие люди у соляных озер ухватить твоих государевых служилых людей человек 100 и другое для розмены на Кучюмовых внучат. Да им же де, государь, Степану и Ивашку, говорил твой государев изменник тарской юртовской татарин Кочашко Танатаров, чтоб де в Тобольску и на Таре и на Тюмени и на Уфе жили с великим береженьем, потому что готовитца де Куйша-тайша и иные колмацкие тайши под твои государевы сибирские городы войною, а Кучюмов де внук Девлет-Кирей ⁷ наряжаетца с войною под Уфу, а он де, /л. 59/ Кочашко, хочет выехать на твое государево имя, только б де наперед объявить ему к тебе, ко государю, какая своя служба, чем бы ему вина своя покрыть. Да он же де, Кочашко, говорил, а велел бити челом, чтоб де про то, что он тебе, государю, прямит и весть чинит, руским людей и татаром было не ведомо и в колмацких бы людех не отозвалося ж, и в том бы ему от колмацких людей теснота не учинилась.

И они де, князь Федор и Григорей, те вести писали с Тары к твоим государевым ратным людем, к Богдану Аршин/л. 60/скому с товарыщи, которые посланы ис Тобольска к Ямышу-озеру (В тексте: к Мышу-озеру) по соль ⁸, а велели им от колмацких людей всякими мерами беречися накрепко. И с тою отпискою послали тарсково служилого человека Федьку Перминова нарочно наскоро.

И после де, государь, того июля в 3 день велели они, князь Федор и Григорей, быти у себя на съезжем посольском дворе Куйши-тайши посланнику Кулачею. И Кулачей де на съезжем посольском дворе им, князю Федору и Григорью, говорил. — Прислал де ево, Кулачея, Куйша- тайша в Тарской город, а велел бити челом тебе, великому государю, на твоей государской милости, что де ты, великий государь, его, Куйшу-тайшу, пожаловал, бухарсково посла Казыя велел ему отдать и вперед де у нево за бухарсково посла Казыя с твоими государевыми людьми войны не будет, а тарсково де, государь, и тюменсково полону у него, Куйши-тайши, нет: весь де полон у дюрменцов. А что де Куйша-тайша в улусех своих полону сыщет, и он тот полон пошлет с людьми своими к Ямышу-озеру. А на Тару де, государь, прислал с ним, Кулачеем, Куйша-тайша тарсково полону одново пашенново кресятьянина Семейку Брагу. Да тот же де Куйшин посланник Кулачей им, князю /л. 61/ Федору и Григорью, говорил. — Велел де Куйша-тайша бити челом тебе, великому государю, чтоб ты, государь, пожаловал, велел ему, Куйше-тайше, отдати ис полону Кучюмовых внучат — тоде у нево, Куйши-тайши, с твоими государевыми людьми крепкой мир будет. А только де ты, государь, не пожалуешь, Кучюмовых внучат отдать не велишь, и Куйша де тайша будет под Тару и под Тюмень и под Тоболеск со всеми колмацкими воинскими людьми войною, а на осень де будет Куйша кочевать со всеми своими улусы на Камышлов.

И я, холоп твой Михалко, по тем вестям писал ис Тобольска на Тюмень и в Туринской острог к воеводам, а велел им жити с великим береженьем неоплошно, чтоб под Тюмень и под Туринской и на которую слободу колмацкие воинские люди безвестно не пришли, и уездов не повоевали, и над которою слободою какова дурна не учинили. Да и в слободы, государь, к прикащиком те вести и о береженье мы, холопи твои, писали ж, а на Тару, государь, писал я, холоп твой Михалко, к воеводам ко князю Федору Борятинскому да к Григорью Кафтыреву тот же час, а [29] велел им с тем куйшиным посланником Кулачеем с товарищи послати х Куйше-тайше в посланникех, выбрав ис тарских из служилых людей человека добра и смышлена, кого б с такое дело стало, /л. 62/ вскоре безо всякого мотчанья. А велел ему, Куйше-тайше, говорити, что в нынешнем во 144 году присылал он, Куйша-тайша, в Тарской город посла своего Самара, а велел бити челом тебе, великому государю, чтоб ты, государь, пожаловал, велел с Тары бухарсково посла Казыя к нему, к Куйше-тайше, отпустить. И только ты, государь, пожалуешь, бухарсково посла Казыя отпустить к нему велишь, и он, Куйша-тайша, отдаст весь тюменской и тарской полон. Да ево ж куйшин посол Шигайко по ево Куйшину приказу о том же бухарском после о Казые говорил на съезжем посольском дворе в Тобольску то же, чтобы его с Тары к нему отпустить, а он, Куйша-тайша, отдаст весь тарской и тюменской полон и на Тару пришлет или отдаст твоим государевым служилым людем у соли. Да и наперед того присылал он, Куйша-тайша, в Тоболеск и на Тару послов своих о том же многижда. И по ево Куйшину челобитью бухарской посол Казый к нему, х Куйше-тайше, отпущон на том, что ему, Куйше-тайше, тарской и тюменской полон, сыскав, отдать.

Да с Казыем же послан был к нему, к Куйше-тайше, с Тары твой государев посланник Степан Скуратов. И он, Куйша-тайша, Степана Скуратова на Тару отпустил, а с ним /л. 63/ и с послом своим с Кулачейком прислал тарсково полону только одново человека, а всево тарсково и тюменсково полону не прислал. А с ним, с Степаном, и с послом своим с Кулачейком приказывал, что он тарского полону отдати не хочет, а просит Кучюмовых внучат, которые взяты на бою под Уфою. И то ево, Куйши-тайши, неправда и в вере своей неукрепленье, что присылал он в Тоболеск и на Тару послов своих многижда, а велел бити челом тебе, великому государю, чтоб ево ты, великий государь, пожаловал, велел бухарсково посла Казыя с Тары к нему, к Куйше-тайше, отпустить. А он за бухарсково посла за Казыя хотел отдать весь тарской и тюменской полон, и в том за бухарсково посла Казыя в тюменском и в тарском полону велел остатца на Таре послу своему Самару. И ево, Куйшину, многому челобитью поверено, бухарской посол к нему отпущон, а он, Куйша-тайша, тарсково и тюменсково полону всево не отдал, а просит воров, твоих государевых изменников, Кучюмовых внучат, которые меж твоими государевыми людьми и их колмацкими улусы чинили многую ссору, и всчинали задоры и войну, и ныне взяты под Уфою на бою по своему ж воровскому /л. 64/ воинскому приходу, а не у нево в улусех. А наперед тово, покаместа те Кучюмовы внучата не взяты были на Уфу, и в те поры он же, Куйша-тайша, с послами своими в Тоболеск приказывал многижда да и у себя в улусех твоим государевым людем, которые посыланы были к нему в посланникех, сам говорил, что Кучюмовы внучата кочюют о себе, а не у нево в улусех, а он их будто не укрывает, и в войну никуды не отпускает, и людьми не подмогает. А ныне, как по челобитью ево за верою на том, что ему тарской и тюменской полон, сыскав, отдать, бухарской посол Казый к нему отпущен, и он просит и Кучюмовых внучат, и то дело несхожее всчинает, то вновь и просит Кучюмовых внучат не делом. А Кучюмовы внучата пойманы не у нево, Куйши-тайши, в улусех, взяты в твоих государевых ясачных в уфинских волостях на бою. А только и вперед Кучюмов внук или их колмацкие воинские люди учпут приходить под твои государевы городы или на твои государевы волости войною, и твои государевы сибирские служилые люди так же учнут над ними промышляти и поиск чинити /л. 57/ всякими мерами, сколько милосердный бог помочи подаст, а терпети им не учнут. А то он, Куйша-тайша, и сам ведает, что твои государевы люди без их колмацково задору войны [30] с ними не всчинают и задоров не чинят. И он бы, Куйша-тайша, помня свою правду, в слове своем стоял, тюменской и тарской полон сыскал и на Тару прислал; в том вперед ссоры не чинил. И будет Куйша-тайша учнет тому тарскому посланнику говорити, что у нево тюменсково полону в улусех нет, и я, холоп твой Михалко, велел у лево просити одново тарсково полону, чтоб он /л. 64а/ отдал тарской полон.

А как, государь, те тарские посланники ис Колмаков па Тару придут, и что на Таре в роспросе скажут, и я, холоп твой Михалко, велел им, князю Федору и Григорью, про то отписати в Тоболеск. И что, государь, с Тары воеводы князь Федор Борятинской да Григорей Кафтырев про колмацкие вести ко мне, холопу твоему Михалку, отпишут или что тобольские посланники, пришед ис Колмаков от Куйши-тайши, в Тобольску в роспросе скажут, и как от соляных озер твои государевы служилые люди в Тоболеск придут, и что про колмацких людей вестей скажут, и мы, холопи твои, о том о всем к тебе, ко государю, к Москве отпишем.

Государь, слушав сей отписки, указал х калмацким тайшам о тарском и о тюменском полону посылати и говорити, чтоб они руской полон и ясачных людей з женами и з детьми, которые пойманы в полон, отдали без задержанья, на чом они дали шерть, и вперед от них жити в городех, и в уездех, и у солянова озера с великим береженьем, и с торгом больших людей блиско города не припущати, а велеть с торгом приходить небольшими людьми и не блиско городов в крепких местех, чтоб колмацкие люди обманом какава дурна не учинили. А к Кочашку Тонотарову приказывати тайным обычаем, чтоб он ко государю вину свою принес и тем бы государю послужил, что услышит у калмацких тайшей и у улусных людей, и о том с теми вестьми приехал в Тарской город или па Тюмень, а государь ево за то пожалует, вины ево воспоменути не велит.

Комментарии

1. Туру-Байху — правитель хошоутов (Куйша в русских документах), впоследствии Гуши-хан. Вассал Эрдени Батура-хунтайджи. Поддерживал самостоятельные отношения с Русским государством (см. С. К. Богоявленский, Материалы по истории калмыков в первой половине XVII в., — «Исторические записки», 1939, № 5). В конце 1635 г. вступил в конфликт с джунгарским Эрдени Батуром-хунтайджи, вскоре после этого откочевал вместе со многими хошоутскими правителями из района Тарбагатайских гор к Кукунору, где и образовали самостоятельное ханство.

В 40-х годах встал на путь сотрудничества с Цинской династией (см. И. Я. Златкин, История Джунгарского ханства (1635-1758), М., 1964).

2. В данном случае речь идет о задержании в г. Таре торгового каравана, снаряженного бухарским купцом Казыем.

В русских архивных документах под бухарцами подразумеваются не только жители Бухарского ханства, но и вообще мусульманское население Средней Азии и Восточного Туркестана, известного в литературе как «Малая Бухара». С последней четверти XVI в. эти купцы — «бухарцы» — ведут обширную торговлю с Россией не только через Астрахань, но и через сибирские города — Тюмень, Тобольск, Тару и др.

Превратившись в важные торговые центры, эти города становятся местами притяжения для бухарцев, многие из которых, как отмечает Миллер, остаются там жить навсегда (см. Г. Ф. Миллер, История Сибири, М. — Л., 1937, т. 1, стр. 6).

Ойратские феодалы использовали мусульманское купечество — «бухарцев», — как посредников, доверенных лиц в своих торговых и посольских отношениях с Россией, поручали им продавать накопившиеся у них товарные излишки (см. И. Я. Златкин, Очерки новой и новейшей истории Монголии, М., 1957, стр. 20;) или выполняли обязанности послов.

В данном случае настойчивое требование тайджи Куйши прислать ему Казыя Казыева объясняется тем, что последний, приехав к Куйше, был отпущен с торговыми людьми торговать на Тару, где он объявил себя послом бухарского хана Имамкули. Присланный от Куйши человек Кулюк Абытаев утверждал, что Казый объявил себя послом «ложно» и просил его отпустить, ссылаясь на то, что из-за долгого отсутствия Казыя у них началась война с бухарским ханом (см. ф. Сибирский приказ, стлб. 455, л. 41).

3. Речь идет о ясачных людях, взятых в плен Далай-тайджи, Кулой-тайджи и Куйшей-тайджи в 1634 г. в Тарской и Тюменской волостях и впоследствии частично возвращенных (см. док. № 3, 10, 22, 39, 40 и др.).

4. Московское правительство при своем продвижении в глубь Сибири испытывало острый недостаток в военной силе, поэтому оно охотно использовало на государевой службе былых вассалов Кучума, предоставляя им за это ряд преимуществ и привилегий. Выделенные из общей массы ясачных людей местные князья (беки), мурзы, племенные князцы, представители духовной знати, составили разряд так называемых юртовских служилых татар. Они использовались для несения военной службы в Сибири, а также для выполнения различных поручении, в частности их прикомандировывали к посольствам, ходившим к азиатским государям. Они ходили с государевыми товарами в Китай, им поручали сопровождать возвращавшихся на родину калмыцких послов и т. д. (см. С. В. Бахрушин, Служилые татары в XVII в., — «Исторические записки», кн. 1, М., 1937, стр. 55-80; его же, Научные труды, т. II, ч. 2, М., 1955, стр. 153-175).

5. Далай Богатырь-тайджи (ум. в 1637 г.; см. док. 27) — владетельный ойратский князь, один из первых монгольских феодалов, завязавших посольские отношения с Русским государством и формально принесших присягу на верность царю Михаилу Федоровичу (см. Материалы по истории русско-монгольских отношений, 1607-1636, М., 1959, док. № 2, 3, 8-10, 29).

Известие И. Е. Фишера, что люди Далай-тайджи в 1635 г. совершили набег на Тюменскую волость, а незадолго до этого на Тарскую, подтверждается документами, публикуемыми в этом томе; в 1637 г. Далай-тайджи участвовал в войне с Алтын-ханом (см. И. Е. Фишер, Сибирская история с самого открытия Сибири до завоевания сей земли россейским оружием, сочиненная на немецком языке, СПб., 1774, стр. 570).

Русские документы свидетельствуют, что Далай-Богатырь с середины 10-х годов XVII в. стоял во главе дербетов, прикочевавших к русским границам. Не следует путать Далая и его современника, главу Джунгарского ханства Эрдени Батура-хунтайджи, которых в русских документах часто называют просто по имени — Батур (см. Материалы, прим. № 4).

6. Речь идет о набеге царевичей Кучумовичей Аблая и Тявки (Тевекеля), сыновей Ишима и внуков Кучума на Уфу в 1635 г. Уфимские служилые люди разбили царевичей и захватили их в плен. Пленные царевичи были отправлены в ссылку — Аблай на Белоозеро, Тявка — в Каргополь (см. ф. Калмыцкие дела, д. № 2, 1639 г., л. 56). После падения Сибирского царства царевичи не имели никаких возможностей восстановить былое могущество и только мечтали о восстановлении царства Кучума с помощью ойратских или казахских феодалов. Нередко с ойратами их объединяли и родственные связи (например, царевич Ишим был женат на дочери главы торгоутов Хо-Урлюка) (см. Н. В. Устюгов, Башкирское восстание 1662-1664 гг., — «Исторические записки», кн. 24, М., 1947, стр. 45-48).

7. Девлет-Гирей — внук Кучума, сын царевича Чувака. Придерживался враждебной политики в отношении Московского государства, опирался на военную помощь ойратских феодалов и кочевал вместе с ними. Совершил ряд набегов на территорию Башкирии. Путем шантажа пытался вернуть из плена царевича Тявку (см. Н. В. Устюгов, Башкирское восстание 1662-1664 гг., — «Исторические записки», кн. 24, М., 1947, стр. 45-48).

8. Ямыш-озеро (Ямышевское) — соленое озеро на правой стороне Иртыша. С 20-х годов XVII в. начались регулярные поездки сибирских служилых людей (в отдельные годы до 800 человек) к озеру за солью, которая выдавалась в жалованье. Вместе с служилыми людьми приезжали торговые люди и вели здесь меновую оживленную торговлю с бухарскими купцами, ойратскими и монгольскими людьми. Господствующее положение на Ямышевской ярмарке занимали китайские товары. Однако торговля часто нарушалась ввиду близости кочевок «многих колматцких людей» (см. ф. Сибирский приказ, стлб. 83, л. 153; О. Н. Вилков, Ремесло и торговля Западной Сибири в XVII в., М., 1967, стр. 194, 197 и др.).