СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

В прошлом де во 125 году на Вознесеньев день (29 мая 1617 г.) посылал ево по государеве грамоте ис Тобольска в Колматцкую землю боярин князь Иван Семенович Куракин с колматцкими ж послы вместе, которые приходили в Тоболеск к боярину ко князю Ивану Семеновичю Куракину говорити большому Багатырю-тайшу и всем колматцким людей, чтоб они были под государевою рукою и с товары своими со всякими, что у них ведутца, в государевы городы торговых своих людей посылали. И к государю б послов своих видети царские пресветлые очи и его государскую к себе милость слали /л. 11/ с ним, с-Ываном, вместе. И он, Иван, шел с колматцкими людьми от Тобольска по Иртишу реке вверх до мечети колматцких людей, слегает Давыдове кладбище, 6 недель, а от Давыдова кладбища поворотил направо и шел х Казачье орде сухим путем меж каменых гор и до кочевья, где кочюет тайш Богатырь, 10 ден. И нашел ево в кочевье меж каменых гор на речке, а как словет речка, того не упомнит. Да туто ж около его тайшева кочевья обошли озера Улюкаба, озеро велико, и иные озера и островы многие, где он кочюет.

А людей он колматцких, которые с Талаем-тайшей, дошел от Тобольска в четвертую неделю и шел до тайшая людьми. А как он вшел в люди и приехал он наперед х Канай-тайше в его улус и сказали ему про него, Ивана, Канаю-тайше Багатыря-тайши послы, которые шли с ним ис Тобольска, что он едет ис Тобольска от боярина и воевод к Богатырю-тайше и ко всем колматцким людем по государеву веленью приводить их под государеву руку. И Канай де тайша /л. 12/ и все ево улусные люди ему обрадовались, и государево имя по своему языку учали славити, и корм и подводы, а под кош верблюды, дали тотчас.

А шел он от Канай-тайши до Богатыря-тайши людьми 2 недели, а везде ему была от колматцких людей почесть, и корм и подводы давали. А давали им корму в дороге довольно, овцы и вино кумызское и кумыз, нужи им никакие в кормех не было.

А в кочевья Богатыря-тайши пришли оне в Оспожино говейно (С 1 по 15 августа), а в которой день, того не упомнит. И в которой день он в Богатырево кочевье пришел, и в тот день поставили их в Богатыреве улусе от Богатырева стану перестрела с 3, а станы оне делали собою в полстех да в епанчах, а изб не было. И того же дни прислал к ним Богатырь-тайша в приставы дву человек татар, а встречи им не было, а было людно во всех станех, которыми месты оне охали, только не встречею. /л. 13/

А назавтрее того дни Богатырь-тайш велел им быти у себя в стану, а в стану у него изб его Богатыревых с 15 полстеных да мечеть да приезжая изба полстяная ж. И были оне на приезде в той большой [71] приезжей избе. Да в ту же пору были у него послы Казачьи орды да ис Кирзитцкие земли.

А как оне пришли в стан к Богатырю-тайшу, и наперед де, не пустя их к Богатырю в-ызбу, вышел к ним навстречю татарин и поймал у них и у торговых людей, которые с ними ис Тобольска пришли, присылку всю, что с кем ни прислано, и то все, что у кого государевы присылки и что от воевод и что торговые люди привезли, от себя записал. А поймав и записав, отнесли к самому Богатырю и положили все перед него. А после того пустили их в-ызбу, а Богатырь сидел в-ызбе на земле на полсти, согбав ноги, а около ево сидели дети 2 сына, имян их забыл, да 2 лабы, по-руски попы. А подле Багатыря-тайши /л. 14/ зделано место дощаное складное, кабы по-руски кровать, и укрыто коврами. И подле тое кровати з другую сторону сидела туто ж в-ызбе жена ево большая. Да в той же избе было Казачьи орды 2 человека послов да Кирзитцкие земли 5 человек, а приходили оне выкупать полону.

А как оне вошли в-ызбу, и учел он, Иван, Богатырю говорить по государеву наказу, каков ему дан от боярина от князя Ивана Семеновича, чтоб он был под государевою рукою со всею своею Кумытцкою землею, и на государевы городы людей своих войною не посылал, и царевича Ишима, которой ныне учинился у государя в непослушанье и приходил на государевы волости войною, изымав, прислал к государю, и послов своих к государю с ними вместе послал.

И Богатырь-тайша в те поры, как он учал говорити государево имя, встал и, выслушав у них государева имени и речи, опять сел и им велел сести и говорил /л. 15/ с ними сидя, и спрашивал про государя и про Московское государство, каково государство велико, и каковы люди, и здорово ль оне ехали, и корм им дорогою давали ль?

И он де тайшу про государя царя и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии про его царское величество и про Росийское государство розсказывали.

И тайш де говорил, что он под государевою рукою быти готов, и царской милости жаден, и послов своих бити челом государю о ево государской милости с ними вместе пошлет, и на непослушников государевых стоять готов, где ему царского величества повеление ни будет. А говоря с ними, их подчивал, подносил им вино, делано ис кумызу, да кумыз, а суды-чашки деревяные да ценинные, а иных никаких судов нет. А подчивав их, отпустил в стан, а ести их не унял. /л. 16/

А корму им давано на 10 ден корова или бык да на 4 дни, а инолды на 5 ден по 2 овцы, а питья им в стан не давано. Пили, приходя к нему, тайшу, в стан, а инолды у людей ево, а инолды купя.

А были оне у тайша 2 месяца, а отпускал их к государю Богатырь-тайша от себя, и на отпуске у него ели, а отпускаючи их, говорил, что он под государевою рукою в его государеве жалованье быти рад, и послов своих к государю отпускает с ними вместе, да объявя им послов своих, отпустил. А на отпуске дал им по коню да малово татарченка. И тот малой их, а не к государю послан, и князю Ивану они Куракину про то сказывали. И князь Иван писал /л. 17/ о том, что он послан ко государю для того, что им было его разделить нельзя.

И шли оне ис Колмак с колматцкими послы до Тобольска 2 месяца и пришли в Тоболеск в Филипов пост назавтрея Веденьева дни (21 ноября), а ис Тобольска отпущены к государю с колматцкими послы за 5 ден до Рожества христова (25 декабря).