СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

№ 135

/л. 1/ Божиею милостию от великого государя царя и великого князя Михаила Федоровича, всеа Русии самодержца и многих государств государя и облаадателя, Алтыну-царю наше царского величества милостивое повеленье.

Присылал ты, Алтын-царь, в Томской город к нашим царского величества стольнику и воеводам ко князю Ивану Татеву с товарыщи сперва посла своего Байгала Бакшина, а после того присылал других послов своих Сулумкичи-агу с товарыщи бити челом нам, великому государю, чтоб нашему царскому величеству тебя, Алтына-царя, пожаловати, велети тебя со всею твоею ордою принята под нашу царского величества высокую руку в холопство и от недругов бы тебя оберегати. А ты, Алтын-/л. 2/царь, учнешь нам, великому государю, с себя дань давати. И прислати бы к тебе послов наших добрых, и ты, Алтын-царь, за себя и за всю свою орду нам, великому государю, перед теми нашими царского величества послы правду дашь, по своей вере шерть учинищь.

И мы, великий государь царь и великий князь Михайло Федорович, всеа Русии самодержец, по твоему челобитью и прошенью тебя, Алтына-царя, пожаловали, под нашею царскою высокою рукою быти тебе со всею твоею ордою велели. А перед кем тебе /л. 3/ нам, великому государю, за себя и за всю свою орду правду дать, шерть учинить велели, к тебе послал ис Томского города послов наших дворянина нашего Якова Тухачевского да подьячего Дружину Огаркова, и наше царское жалованье [296] с ними к тебе послали, и к шерти им тебя, Алтына-царя, за себя и за твою за всю орду привести велели. А приведчи к шерти, велели есмя тебе то наше жалованье, что с ними послано, дати.

И в прошлом во 143 году послы наши Яков Тухачевской да подьячей Дружина Огарков от тебя, Алтына-царя, в Томской город приехали, а с ними послал ты, Алтын-царь, к нашему царскому величеству послов своих Дархана да Урала да товарыщей их 4-х человек с нашею данью и с челобитными.

И как к нашему царскому величеству те послы твои приехали и мы, великий государь, наше царское вели/л. 4/чество, тех послов твоих Дурала (Так в тексте. Надо: Дархана) да Урала с товарыщи пожаловали, велели им видеть наши царского величества очи и челобитные твои, Алтына-царя, у них велели принята и велели те твои челобитные перевесть и выслушали милостивно. А в челобитных твоих написано, что по нашему царского величества указу приезжали к тебе, Алтыну-царю, наши царского величества послы Яков Тухачевской да подьячей Дружина Огарков с нашим царским жалованьем и говорили тебе о шерти, чтоб ты по своему челобитью и письму нам, великому государю, за себя и за всю свою братью, и за детей, и за внучат, и за племянников, и за всю твою орду правду дал, по своей вере шерть учинил. И ты, Алтын-царь, хотя к себе нашие государские милости, со всею сердечною правдою перед послы нашими перед Яковом Тухачевским да перед подьячим перед Дружиною Огарковым правду нам, великому государю, дал.

А шертовали за тебя, /л. 5/ по вашей вере, пили золото ближние твои люди: брат твой Дурал-табун, да зять твой Доюн-табун, да Тайчин-табун на том, что тебе, Алтыну-царю, со всеми своими братьями, и з детьми, и внучаты, и племянники, и со всею твоею ордою быти под нашею царского величества высокою рукою в прямом холопстве навеки неотступным, и дань тебе нам, великому государю, с себя и со всей своей орды давати, /л. 6/ и на нашу царского величества службу и на непослушников наших, где тебе наше царское повеленье будет, ходити со всею своею ордою. И желаешь нам, великому государю, многолетново здоровья и всякого добра, и чтоб по нашей государской милости наши царского величества послы в вашу землю ходили, и ваши послы в нашу царского величества землю потому ж без урыву, и дурна б на обе стороны и войны никоторые не было. А которой будет недруг ваш на вас наступит, и нам бы, великому государю, велеть тебе помочь учинити нашими ратными людьми, а в которое время нам, великому государю, надобны будут твои ратные люди, и ты сам, /л. 7/ Алтын-царь, со всеми своими ратными людьми нам, великому государю, на помочь готов и на своей правде и шерти вперед учнешь стояти крепко и непременно.

Да к нашему ж царскому величеству прислал ты, Алтын-царь, с послы своими дани: куяк с нагрудником и с подпазушники и с подшейником, оправлен серебром с каменьем, да барс, да 10 /л. 8/ бобров, да 200 соболей. И нам бы, великому государю, тебя, Алтына-царя, пожаловать, тое дань велети у послов твоих принять, и послов бы твоих велети отпустити к тебе назад, а с ними б прислати к вам посла нашего доброго человека.

Да ты ж, Алтын-царь, нашему царскому величеству бил челом, чтоб нам, великому государю, тебя пожаловать, прислати к тебе золота, серебра, жемчюгу крупного, корольков, каменья розными цветы, пансырь доброй, саблю, пищаль о 7-ми зарядех, отлас золотной, сукна доброго, аргамак, колокол набат, трубу суренку малую, трубку с стеклами. Да к [297] тебе ж бы прислать старца, которой бывал во Иерусалиме, чтоб тебе у него посмотрить, /л. 9/ как богу молятца, а ты сам умеешь грамоте, да и переводчика, хто б уплел по-руски и по-мугальски грамоте, да лекарям зельи, да мастеров серебряного и пищального и кожевного мастера, да часы боевые. А что у тебя, Алтына-царя, есть, а нам, великому государю, будет годно, и нам бы, великому государю, о том к тебе приказать. А которая наша жаловальная грамота послана к тебе с послы нашими с Яковом да з Дружиною, и та наша грамота у тебя по ся места еще не переведена, потому что у вас таких людей, кому ее перевести, нет, а послы наши без нашего указу вам тое нашие грамоты не чли же. И нам бы тебя, Алтына-царя, пожаловати, прислать к вам своего доброго человека, /л. 10/ хто б тебе нашу грамоту прочел и тебе розсказал.

И мы, великий государь царь и великий князь Михайло Федорович всеа Русии самодержец наше царское величество, тебя, Алтына-царя, похваляем за то, что ты поискал к себе нашей царского величества милости и жалованья и учинился со всею своею ордою под нашею царскою высокою рукою в нашем царском повеленье и в холопстве навеки неотступно, и хотим тебя держати под нашею царскою высокою рукою в нашем царском милостивом жалованье и в призренье и от недругов твоих во обороне и в защищенье. И послов твоих Дархана да Урала с товарыщи, пожаловав нашим царским жалованьем, велели отпустить к л. И тебе ¹⁰⁹. А нашего царского жалованья по твоему челобитью /л. 11/ и прошенью велели мы, великий государь, послати к тебе: 40 золотников жемчюгу крупново, отлас золотной, саблю оправлену серебром, пансырь доброй, 500 листов красного золота, 500 листов двойного золота, 600 листов серебра, 30 золотых, 40 ефимков, 5 литер золота и серебра пряденого, 10 аршин сукна багрецу, 19 аршин сукна лундышу червчатого, 16 аршин с полу аршином сукна лундышу жолтово, 22 королька, а в них на спнях серебряных, 100 каменей лазоревых, 800 каменей зеленых. 2 фунта и 12 золотников каменю ентарю, набат, трубу сурну.

И ты б, Алтын-царь, видя к себе /л. 12/ нашу царского величества милость и жалованье, нам, великому государю, служил и прямил и правду свою подкрепил, по своей вере шертовал бы еси сам /л. 13/ перед нашими послы, которые к тебе ныне с нашим царским жалованьем ис Томского города посланы, и на своей правде и шерти стоял крепко и неподвижно, и был бы еси в нашем царском повеленье и в послушанье со всею своею ордою навеки неотступен, и впредь на нашу царского величества милость и жалованье во всем был надежен. А дань бы тебе к нашему царскому величеству присылати перед нынешнею данью с прибавкою, и послов бы еси наших в Томской город отпустил, не задержав, и проводити велел, чтоб им дойти здорово, и оружья б у них отымати не велел. А мы, великий государь, учнем тебя, Алтына-царя, держать в нашем царском милостивом жалованье и в приз/л. 14/ренье и от недругов твоих во оборони, смотря по твоей к нам, великому государю, службе и правде.

А что ты, Алтын-царь, к нашему царскому величеству писал и бил челом, чтоб нашему царскому величеству тебя пожаловати, прислати к тебе пищаль о 7-ми зарядех, аргамак, колокол, старца, которой бывал во Иерусалиме, переводчика, хто б умел по-руски и по-мугаль/л. 15/ски грамоте, лекаря з зельи, да мастера серебреного и пищального и кожевника, которой бы делал кожи красные, часы боевые. И пищалей в нашем в Московском государстве о 7-ми зарядех не делают, а колокола в нашем Росийском государстве у церквей божьих, а звонят в них для церковного пения, и послы твои говорили, что тебе такие колокола не пригодятца. А старцы иеросалимские у нас, великого государя, бывают времянем, приходят для милостины, не по вся годы, потому что Иеросалим [298] от нашего Московского государства место дальнее, а ныне при послех твоих из Еросалима старцы не были. А лекари у нас, великого государя, бывают из розных государств вольные люди, и в неволю тех чюжих государств лекаря послать к тебе не пригоже. А серебряные и пищальные мастеры и кожевники руские люди /л. 16/ православные крестьянские веры, а мугальского языку не умеют, и такой дальней путь тем мастеровым людем не за обычей, и православные крестьянские веры отбыть им немочно. А аргамака к вам послати было для дальнего пути немочно и до вашие земли аргамака довести невозможно. А часы не посланы затем, что послы ваши сказали, часов де водить у вас некому, а нашие православные християнские веры часовного мастера послати нельзе, потому что у вас православные християнские веры нет (Далее зачеркнуто: И часовому рускому мастеру у вас быти невозможно. А вскоре ваших людей научить немочно, потому что ваши люди к такому делу ненавычны). /л. 17/

А что ты, Алтын-царь, с теми ж своими послами, з Дарханом да с Уралом, прислал к нам, великому государю, челобитную на подьячего на Дружину Огаркова, что ты, Алтын-царь, посылал от себя з дарами к Якову Тухачевскому и к нему, Дружине, Дурала-табуна, и он, Дружина, те твои дары бросал и тебя безчестил, и Дурала-табуна, которой от тебя приходил к нему з дарами, бранил всякою неподобною лаею. Да к Якову ж и к подьячему Дружине присылала з дарами мать твоя Чечен-царица, и он, Дружина, и матери твоей Чечен-царицы дары бросал же и ее бранил, а для нашего царского величества тому Дружине за то ты ничево учинить не смел. И в Томском городе по твоему приказу послы твои Дурал да Урал, едучи от тебя к нам, великому государю, к Москве на того подьячего на Дружину били ж челом стольнику нашему и воеводам князю Миките Ивановичю Егупову-Черкаскому с товарыщи. И стольник наш и воеводы князь Микита с товарыщи за то воровство посадили ево, Дружину, в тюрьму до нашего указу. И мы, великий государь, жа/л. 18/луя тебя, Алтына-царя, велели тому подьячему Дружине за такое ево воровство учинити большое наказанье, в Томском городе перед послы твоими бити кнутом нещадно и посадить в тюрьму, чтоб на то смотря, иным нашим царского величества людем тебя, Алтына-царя, и мать твою и табунов неповадно было безчестить.

Писан в государствии нашего дворе в царствия нашего дворе в царствующем граде Москве в лето от созданья миру 7144-го месяца февраля 9 дня.

Писана на александрейской на меньшой бумаге, что царю большой венец руским письмом, буки золотом фряжские большие, государево имя по обладателя золотом, алтыново имя только аз золотом, а то все чернилы. Подписана без загибки, как к подданным к Ильдару и к иным, печать на чорном воску воротная, каймы и фигур нет ¹¹⁰.

Комментарии

А во 141 году послана государева грамота, какова послана к Алтыну ж царю з государевыми послы с Яковом Тухачевским да с подьячим з Дружиною Огарковым, писала на александрейской на середней бумаге руским письмом, государево имя писано золотом, а буки писаны золотом фряжские без фигур, припись дьячья у грамоты на загибке, печать государственная на красном воску под кустодиею.

А ныне он, Алтын-царь, учинился под царского величества высокою рукою в холопстве. И к поданным х кумыцкому Ильдару шевкалу и к нагайским князем и к нурадыном и х кейкуватом пишут государевы грамоты на простой бумаге без золота одними чернилами, а подпись дьячья без загибки, а печать государева над подписью на чорном воску воротная» (ф. Монгольские дела, 1635 г., д. № 1, л. 224).