СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

К ИСТОРИИ ВЫСТУПЛЕНИЙ БУХАРСКИХ КРЕСТЬЯН ПРОТИВ НАЛОГОВОГО ГНЕТА В КОНЦЕ XIX ВЕКА

Социально-экономическая история Бухарского ханства изучена еще недостаточно. Это объясняется отчасти том, что до сих пор не опубликованы даже важнейшие документы на национальных языках, хранящиеся в архивах Узбекской ССР ¹. Совершенно не изучен, в частности, фонд кушбеги бухарского эмира Центрального государственного архива Узбекской ССР. В публикуемых нами двух документах этого фонда приводятся данные, характеризующие степень налогового гнета и рассказывается об одном из крестьянских выступлений и 80-х годах XIX в. в вилояте Денау Бухарского ханства.

Документы представляют собой донесения, судя по характеру обращений, адресованные эмиру. Одно из них написано черными чернилами на русской бумаге 22x15 см насталиком. Донесение написано от имени двух должностных лиц, первое из которых именует себя «старым рабом», второе - кароулбеги. Другое донесение написано на кокандской бумаге 40х60 см насталиком, черными чернилами. Сверху, в правой половине документа, наклеен вырезанный с обертки донесения оттиск печати автора донесения козия мулло Мир-Имодиддина, с датой 1304 г. Автор второго документа шесть раз называет себя в донесении «старым рабом»; вместе с прибывшим от эмира сейидом Назор-беком кароулбеги он расследовал жалобу крестьян Денау. Оба донесения упоминают Алмас-бия и касаются крестьянских волнений. Все это дает основание полагать, что и в том и в другом случае речь идет об одном и том же крестьянском выступлении в вилояте Денау и что авторами первого документа являются козий мулло Мир-Имодиддин, именующий себя «старым рабом», и сейид Назор-бек кароулбеги, называющий себя просто кароулбеги. Вероятно, ознакомившись с положением дел на местах и опасаясь восстания крестьян, они спешно отправили первое донесение. Затем, расследовав положение и ограничив налоговый гнет амлокдоров фиксацией традиции, козий написал второе донесение, подробно излагая происшедшие события.

Из текста документов не видно, кем был Алмас-бий, но в делах ЦГА УзССР ² мы находим указание, что Алмас-бий являлся хакимом Денау и Доирчи. По оттискам [95] печати на документах фонда «Кушбеги эмира бухарского» устанавливается, что он был в Денау и 1303-1305 г. х. (1885/1886-1887/1888 гг.). Начиная с 1308 г. х. (1890/91 г.) имя Алмас-бия встречается и донесениях из Каратегина.

Правителем Денау Алмас-бий был, вероятно, с 1885 по 1888 г. включительно. Принимая во внимание, что на оттиске печати козия Мир-Имодиддина стоит дата - 1304 г. х., и первый и второй документы можно датировать не ранее 30 сентября 1886 г. и не позднее 9 августа 1888 г. ³.

Ниже мы приводим текст и перевод указанных документов ⁴. [96] [97]

№ 1

ДОНЕСЕНИЕ ДОЛЖНОСТНЫХ ЛИЦ БУХАРСКОМУ ЭМИРУ О КРЕСТЬЯНСКИХ ВОЛНЕНИЯХ

Не ранее 30 сентября 1886 г. и не позднее 9 августа 1888 г.

[О], ласкающий раба!

Да станем мы жертвой! По недостаточному разумению сего старого раба и кароулбеги следует: если ваш раб Алмас-бий уволит амлокдоров [и] назначит на их места относящихся честно к беднякам людей, которые соберут остаток хароджа у крестьян, [то] рассеет возмущение и волнение, и крестьяне, успокоившись, будут возносить бесчисленные молитвы за его величество.

По благожелательству и исканию [вашего], благоволения, сей старый раб и упомянутый кароулбеги, испугавшись, по невежеству рабски донесли [вышеизложенное].

Однако ваше величество, господин [и] владыка наш есть солнце мира и лучше знают при помощи света чудес.

Мы, рабы, ищущие благоволения и исполняющие приказы.

Виноват, виноват, виноват, виноват, виноват, виноват, виноват, виноват, виноват.

ЦГА УзССР, ф. 126, on. 1, д. 101, л. 1.

№ 2

ДОНЕСЕНИЕ МУЛЛО МИР-ИМОДИДДИНА, СУДЬИ ВИЛОЯТА ДЕНАУ, БУХАРСКОМУ ЭМИРУ О КРЕСТЬЯНСКИХ ВЫСТУПЛЕНИЯХ И О ФИКСАЦИИ СТАРИННЫХ НОРМ СБОРА НАЛОГОВ

Не ранее 30 сентября 1886 г. и не позднее 9 августа 1888 г.

Он открывающий [двери счастья]!

Во имя Аллаха, наилучшее из имен!

Донесение сего ничтожнейшего из рабов, молельщика ищущего [вашего] благоволения, жертвующего душу, нижайшего из слуг, имеющего девизом верность и привычность к милости.

Довожу до высочайшего, к которому стремятся допущенные к аудиенции во дворце средоточия справедливости, сферы могущества, возвысившегося до седьмого неба, Соломона царства, Бахрама силы, Александра великолепия, Дария державы, Джамшида достоинства, имеющего неисчислимые войска, Феридуна царского дворца, потомка рода Таха и Ясина, достойнейшего представителя потомства святейшего главы пророков, места восхода света божьего, всевышней и святейшей истины его величества.

Господин и повелитель мой! С тысячами недостатков и просьб, подобно пылинке и даже следу праха, доношу так: Хвала Аллаху! По милости «всевышней и святейшей истины» и вследствие благополучия могущества богоданной и незыблемой власти «святейшего господина, повелителя и владыки моего», все пространство этих владений спокойно и безмятежно. Все подданные рабы ваши, пребывая в колыбели безопасности и спокойствия, заняты денно и нощно молитвой о продлении жизни и могущества Вашего величества, святейшего моего господина и владыки.

О, ласкающий раба! Крестьяне вилоята Денау в заявлении высочайшему доносили: «Амоклодоры упомянутого вилоята Сахиб-бек, Мирзо Абдулхами и Баба-Мурад, причиняя бедствия, взимают кош-пули, увеличив сумму, и именем высочайшего повеления собирают завышенную сумму зернового хлеба, а также мушрифону и согубардори не берут по «старинному обычаю». [Поэтому крестьяне просили] прислать доверенное лицо для расследования.

Основываясь на этом, раб высочайшего дворца сейид Назор-бек кароулбеги, будучи назначен на [расследование] этого дела, вручил сему старому рабу высочайшую, августейшую и благословенную грамоту. [98]

Да стану я жертвой! Я, невежественный, старый раб, грешный с головы до ног, помолясь, проведя по своим глазам высочайшую, августейшую и благословенную грамоту, вознес благодарность за доверие ко мне высочайшей особы.

Да стану я жертвой! Высокий мой государь милостиво соизволил [сему рабу] совместно с упомянутым кароулбеги расследовать истинное положение и запретить поименованным амлокдорам взимать [сбор] больше установленного обычаем.

Да стану я жертвой! Сей старый и невежественный раб, ищущий благоволении, тотчас же принял высочайший приказ душой и сердцем, [и мы отправились] совместно с указанным вашим рабом кароулбеги в местности Хизиршах, Хайробод и другие. В каждой из названных местностей собралось около 1000 человек арбобов, аксаколов и прочих крестьян. Они плакали, жаловались на притеснения насильников-амлокдоров [и], помолившись за его величество высокого повелителя моего, рассказали: «Упомянутые амлокдоры берут с наших хирманов налоги разных видов вопреки старинному обычаю и причиняют нам страдания и бедствия. Мы, несчастные, кроме его величества не имеем никого, до кого бы дошли наши крики [о помощи]».

Да стану я жертвой! Совместно с указанным кароулбеги мы установили, что вышеназванные амлокдоры действительно сильно притесняли бедных жителей, причиняя им бедствия; в особенности невыносимы насилия амлокдора Сахиб-бека, в руках у которого находится сбор амнионы с базаров. Его насилия под разными предлогами больше других, и он постоянно пребывает на пути разорения несчастных крестьян.

Да станем мы жертвой благословенной главы нашего господина! ⁵ Крестьяне трех местностей указанного вилоята собрались в козий-хона, и мы устроили им очную ставку с амлокдорами. Упомянутые амлокдоры признались перед этими рабами, молельщиками, что брали помимо норм, установленных старинным обычаем: с каждого мана зерна пяндждсир кафсона, дунимсир мухрона, дунимсир даругоги и одну тангу котибона.

Да стану я жертвой! Старинный обычай таков: с каждого коша земли 22 танга кош-пуля, один ман зерна миробона, один ман зерна даругоги и с 7 манов зерна - один ман дунимсир хароджа. Все это составляет [размер налогов] по старинному обычаю, на который сейчас бедные жители согласны душой и сердцем и полностью их отдают.

Да станем мы жертвой благословенной главы его величества господина и владыки! Сей старый раб с указанным кароулбеги пошли к вашему рабу Алмас-бию и запретили то, что было вопреки обычаю, чтобы с будущего года не установленное обычаем не взималось. Ваш раб Алмас-бий и сей старый раб, приложив печати, дали [грамоту] в руки жителей. Ваши рабы, крестьяне, удовлетворившись ото всей души и сердца, вознесли молитвы за его величество, и мы по невежеству сделали рабское донесение.

Мы, ваши рабы, ищущие [вашего] благословения.

Виноват, виноват, виноват, виноват, виноват, виноват, виноват, виноват, виноват.

На оттиске печать: Козий Мулло Мир-Имодиддин, 1304 г. х.

ЦГА УзССР, ф. 126, on. 1, д. 101, л. 2.

Из содержания первого документа следует, что налоговый гнет и народное возмущение в вилояте Донау в 80-х годах прошлого века достигали таких размеров, что представители господствующего класса сочли необходимым назначить новых амлокдоров, чтобы предотвратить нараставшие крестьянские волнения. Второй документ рассказывает о выступлении крестьян вилоята Денау. Оба документа представляют для исследования большой интерес, поскольку они дополняют наши представления о народных выступлениях в Средней Азии в 80-х годах XIX в. Эти выступления несомненно следует поставить в связь с такими событиями, как восстание Восе. [99]

Из донесения мы узнаем, что «по старинному обычаю» с каждого коша земли следовало брать по 22 танга «кош-пули», по одному ману зерна «миробона», по одному ману зерна «даругоги» и с 7 манов зерна - один ман 2,5 сира хароджа.

При очной ставке с крестьянами амлокдоры признали, что кроме налогов по старинному обычаю, они взимали еще с каждого мана зерна пять сиров «кафсана», 2,5 сира «мухрона», 2,5 сира «даругоги» и одну тангу «котибона».

В документе упоминаются и такие редкие сборы, как «согубардори» и «мушрифона».

В рассматриваемом нами донесении сообщается, что амлокдоры исчисляли сборы «мушрифона» и «согубардори» не по так называемым эмирским ценам, указанным памирской грамоте, а по более высоким ценам.

«Эмирские цены» выводились следующим образом: козии и раисы записывали на трех базарах определенной местности цены на сельскохозяйственные продукты, а затем определяли средние цены для данного района и посылали эмиру. Затем эмир утверждал эти цены, и соответствующая грамота с утвержденными эмиром ценами направлялась копию, который передавал ее местному правителю. Через амлокдора эти «эмирские цены» объявлялись населению, платившему налоги. Согласно этим ценам, козии и раисы сообщали крестьянам «эмирские цены», т. е. не настоящие базарные цены, а завышенные, получая за это вознаграждение от беков. Разница между действительной суммой сбора и сбора по эмирской оценке составляла личный доход беков и амлокдоров.

Один кош земли давал примерно 240 манов зерна. Основной налог (хародж) с этого количества зерна составлял 36 манов, дополнительные сборы (исключая «амниону») - 64 мана, то есть почти в два раза превышали основной. Всего налог и сборы с коша земли составляли 41,5% урожая.

Только такими непосильными налогами можно объяснить, что несмотря на земельную тесноту в Бухарском ханстве крестьяне все же бросали свои земли, уходили в города, восставали против феодального гнета.

Комментарии

1. Исключение составляют публикации документов, появившиеся в последние годы. См. П. П. Иванов. Хозяйство Джуйбарских шейхов. К истории феодального землевладения в Средней Азии в XVI-XVII вв. М.-Л., 1954 и «Документы к истории аграрных отношений в Бухарском ханстве, вып. 1. Акты феодальной собственности на землю XVII-XIX вв.». Ташкент, 1954.

2. ЦГА УзССР, ф. 1, оп. 34, д. 609, 1884 г., л. 98.

3. 30 сентября 1886 г. начался 1304 г. хиждры, а 9 августа 1888 г. был последним днем 1305 г.

4. Автор приносит благодарность О. Д. Чехович и А. К. Арендсу за консультации при переводе документов.

5. Несмотря на то, что донесение написано от имени одного должностного лица, автор дважды обращается к эмиру от имени двух или нескольких человек.