ОБЗОР ДОСТУПОВ К ХИВИНСКОМУ ХАНСТВУ

И КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ О НЕМ.

(Военно-статистический очерк).

(С картою).

Часть азиатского материка, прилегающая к Аральскому морю, представляет для нас двоякий интерес: во-первых, по ней пролегают кратчайшие пути для нашей торговли из Европейской России в центр Средней Азии, пути, которые должны, в будущем, послужить главными соединительными артериями не только в экономическом, но и в политическом смысле; и во-вторых — эта часть обширной туранской низменности является, в настоящее время, театром особенно важных для нас событий, так как от исхода их будет зависеть упрочение спокойствия и развитие гражданственности среди значительной части подвластных нам кочевников, а может быть и доступ к новому торговому пути в Среднюю Азию, если плавание по реке Аму-дарье окажется удобным для наших пароходов.

Многолетние враждебные отношения Хивинского ханства к России побудили, наконец, принять решительные меры к наказанию его и к ограждению чрез это спокойствия и безопасности в прилегающих к нему наших пределах. Экспедиционные отряды со стороны Каспийского моря, Оренбургского и Туркестанского краев, уже приближаются к хивинским границам и можно надеяться, [128] что в скором времени мы получим интересные известия о ходе экспедиции.

Дабы облегчить читателям возможность следить за действиями и движениями наших отрядов в их трудном предприятии, мы прилагаем к настоящему нумеру “Военного Сборника” карту Закаспийского края, Хивы и прилегающих стран, составленную г. Люсилиным по сведениям азиятской части главного штаба, и, в пояснение ее, помещаем настоящую статью, заключающую в себе общий обзор при-аральского пространства, характеристику главнейших путей, ведущих от наших границ к Хиве и некоторые сведения о современном состоянии этого ханства.

* * *

Площадь изображенного на карте пространства обнимает почти 59,000 квадратных географических миль и заключает в себе: части областей Акмолинской и Сыр-дарьинской с Зеравшанским округом, области Тургайскую и Уральскую, части Оренбургской, Саратовской и Астраханской губерний, Каспийское море с берегами, туркменские степи, Хивинское ханство во всем его объеме и почти все Бухарское, владения Кундуза, Балха и Андхой, находящиеся в зависимости от Авганистана, и часть Персии, именно: северные пределы провинции Хорасана.

Общий характер поименованных местностей степной. Горы проходят, преимущественно, по окраинам при-аральского пространства и только в юго-восточном углу Сыр-дарьинской области, они достигают значительной высоты. На севере мы видим отроги Уральского хребта, отделяющие басейны рек Урала и Эмбы от Тобола и Иргиза; горы эти невысоки, суживаются к югу и, под именем Мугоджарских, оканчиваются недалеко от северо-западного края Аральского моря. Небольшая и невысокая полоса гор, проходящая между 84° и 85°, разделяет площади рек Тургая и Ишима и служит границею Оренбургского и Сибирского генерал-губернаторств. Горы, идущие с юго-востока, вдоль правого берега Сыр-дарьи, к укреплению Джулеку, носят название Кара-тау, не превышают 5-6,000 футов и составляют западное продолжение горной массы (наполняющей южную часть Семиреченской области), отроги которой, понижаясь к юго-западу, подходят почти к самому Ходженту. Горы, расположенные близ Самарканда, к юго-востоку и северо-западу от него, представляют также непосредственное продолжение великого средне-азиятского горного массива, известного в географии под именем Тхянь-шаня. На [129] меридиане гор. Ходжента, обозначенном на карте, часть этих гор достигает громадной высоты, слишком в 20,000 футов над уровнем океана, с перевалами, покрытыми вечными снегами и обширными ледниками.

Водораздельная цепь этих гор направляется к Джизаку, где проходит знаменитый Джеланутинский перевал, соединяющий долину среднего Зеравшана с Коканом и Ташкентом. От Джизака цепь продолжается к северо-западу, где она получает название Нуратын-тау (Ак-тау и Кара-тау). Северо-западная оконечность этой цепи переходит в гряды небольших холмов, тянущихся, без видимой определенной связи, до Буканских гор, расположенных у юго-западной части песков Кызыл-кумов. Наконец, несколько западнее этих гор, и, вероятно, их продолжение, тянется вдоль правого берега нижнего течения реки Аму-дарьи, в хивинских пределах, небольшой хребет Шейх-джели.

На западе, между Аральским и Каспийским морями, лежит обширная плоская возвышенность Уст-урт в 500-600 футов высоты, а на восточном берегу Каспия встречаются, в некоторых местах, небольшие горы, как, например, на Мангышлаке и у Балхапского залива.

Юго-западная часть Арало-каспийской низменности окаймляется хребтами Кюрян и Копет-дагом и отрогами Хоросанских гор, наполняющих долины рек Атрека и Гюргеня.

Общее падение рассматриваемого нами пространства-с востока на запад. Аральское море лежит выше уровня океана на 42,₉ фута, Каспийское же море расположено ниже поверхности океана на 89,₁ футов; следовательно, уровень Аральского моря выше Каспийского почти на 132 фута. Этим измеряется общее понижение местности от первого моря к Каспию.

Реки Сыр и Аму-дарья суть главные жизненные артерии Средней Азии. Без них эта часть азиятского материка не заключала бы в себе тех прочных начал оседлости, которые дают полное право рассчитывать ввести ее, в будущем, в общую жизнь цивилизованного мира. Близ этих рек расположены главные средне-азиатские оазисы: Хива, Бухара, Мокан, Ташкент и другие.

За исключением лишь некоторых окраин той площади, которая изображена на карте, и весьма незначительных полос по берегам рек, — все остальное пространство неспособно к возделыванию, или, вернее сказать, лишено земледельческой обработки. Оно представляет безотрадные для оседлого человека пустыни, со [130] скудною степною растительностью, покрытые во многих местах песками и солончаками. В северных частях степи, вода встречается в большем изобилии, чем к югу от Аральского моря; там же и корма лучше. В песчаных местах вода находится и лучшею, и в большем количестве, чем в глинистых, а там, где преобладают солончаки, колодцы встречаются глубокие, воды в них мало и на вкус она горько-соленая. Самые печальные части степи находятся: между низовьями рек Чу и Сары-су (в Акмолинской области), — так называемая Голодная степь; между Чипазом и Джизаком, (Сыр-дарьинской области); к югу от Буканских гор — пески Бат-пак-кум; часть Кызыл-кумской степи, к северо-востоку от Буканских гор; северо-восточное прибрежье Аральского моря с Каракумскими песками и почти все пространство к западу от Аральского моря и к юго-западу от низовых и средних частей Аму-дарьи, почти вплоть до восточных берегов Каспия и северных пределов Персии.

Хивинское ханство, занимая небольшой и хорошо орошенный оазис аму-дарьинского басейна, расположено почти в центре всех этих бесплодных и ненаселенных степей.

Удаленное от образованного мира трудно проходимыми степями, ханство это весьма мало соприкасается с Бухарою, промышленное и торговое значение которой весьма сильно во всей Средней Азии. Ближайшие соседи Хивы — туркмены, представители самых грубых, бродячих степняков, для которых грабеж, разбой и убийства составляют самые главные и прибыльные занятия. Это соседство не могло не отразиться на состоянии Хивинского ханства, которое доныне считается разбойничьим гнездом в Средней Азии и служит главным рынком, где производится, постыдный для человечества, торг людьми.

Мы, конечно, не можем останавливаться на обзоре всех частей Средней Азии, вошедших в прилагаемую карту, и должны ограничиться предпосланным выше поверхностным очерком при-аральского пространства. Цель предлагаемой статьи, как уже объяснено выше, состоит в военно-топографическом описании ближайших к Аральскому морю местностей, ипритом, лишь тех из них, которые отделяют Хивинское ханство от Туркестанского и Оренбургского краев и от Кавказа. Таким образом, для исполнения предстоящей нам задачи, мы принимаем за исходные пункты следующие местности: со стороны Туркестанского края — Ташкент, Перовск и Казалинск; со стороны Оренбургского [131] генерал-губернаторства — город Оренбург и долину реки Урала; а со стороны Кавказа — восточное прибрежье Каспийского моря. Сверх того, для оценки водного пути, по которому можно достигнуть Хивинского ханства, приведены будут некоторые данные о реках Сыре и Аму и об Аральским море, а в заключение сообщим о современном состоянии ханства и о военных его силах.

I. ДОСТУПЫ К ХИВЕ СО СТОРОНЫ ТУРКЕСТАНСКОГО ГЕНЕРАЛ-ГУБЕРНАТОРСТВА.

Туркестанское генерал-губернаторство, в западных частях своих, весьма близко подходит к Хивинскому ханству. Небольшие летучие отряды войск, ежегодно высылаемые из укреплений Перовска и Казалинска, для охраны наших за-дарьинских киргиз от грабежей хивинских шаек, неоднократно проходили почти до самых границ Хивы и, благодаря их рекогносцировкам, а также исследованиям отрядов, ходивших в последние годы из Джизака к Буканским горам, все почти пути, пролегающие от низовий Сыра к низовьям Аму-дарьи. сделались более или менее известными. Многие из замечательных мест за-дарьинской степи сняты инструментально, а некоторые точки имеют хорошо определенные широты и долготы.

Пространство между средними и нижними частями Аму и Сыр-дарьи, начиная от пунктов Ходжа-сале, на Аму, (на границе бухарских и авганских владений) и Ходжента — на Сыре, и до Аральского моря, представляет почти совершенно правильный четырехугольник, со сторонами в 750 и 430 верст; площадь его равна 6,581 кв. географическим милям. Характер этого пространства степной, безводный, за исключением лишь небольшой юго-восточной части, наполненной отрогами великой тхянь-шаньской системы. Для нас, в настоящем случае, нет надобности подробно рассматривать горную часть Зеравшанского округа, так как, она не имеет никакого отношения к доступам из Туркестана в Хиву. В этом смысле важна для нас лишь часть водораздельного хребта, идущая от Джизака к северо-западу, где она получает разные названия, как-то: Кара-тау, Ак-тау, Богдан-тау и др.; общее же название этих гор, огибающих северные части долины Зеравшана, есть Нуратын-тау. По северным отрогам их лежит ряд селений и идет дорога из Кокана и Ташкента в Хиву, минуя Бухару, подробные сведения о которой будут приведены ниже. [132]

Из всего пространства, заключающегося между показанным На карте течением Сыра и Аму, только самое ограниченное количество земли в юго-восточной части его возделывается под пашни, благодаря искуственному орошению водами рек Сыра, Зеравшана и Кашка-дарьи; кроме того, есть еще небольшие участки земли, называемые богарными, которые питаются не искуственным орошением, а атмосферною влагою, и расположены все на предгорьях не ниже 2-3,000 футов над уровнем море. Вся остальная поверхность рассматриваемой нами площади почти сплошь покрыта песками и солончаками. Исключением может служить Чиназская голодная степь, где нет песков и грунт твердый.

Самые значительные пески здесь, так называемые, Кызыл-кумы, т. е. красные пески. Они расположены к северу от Нуратынских гор и почти подходят к Сыру, в среднем его течении; линия, проведенная от Джулека до колена Сыра, у Чардары, определяет восточную границу песков; протяжение их от востока к западу можно определить от 400 до 500 верст; от севера же к югу, в самом широком месте, до 350 верст. В западной своей части, прилегающей к Буканским горам, пески суживаются, так что, следуя караванною дорогою из Казалинска в Бухару, Кызыл-кумы тянутся по этому направлению лишь на 125 верст.

Пески эти не представляют, впрочем, ровной, плоской местности. Поверхность их, напротив, испещрена разными неровностями: не говоря о бесчисленном количестве холмов, более или менее возвышенных, об углублениях, имеющих часто вид продольных, либо поперечных лощин, на поверхности Кызыл-кумов кое-где встречаются пространства, имеющие горный характер. Близ этих мест, при каменистом и чисто глинистом грунте, иногда пробиваются небольшие ключи пресной воды, составляющие отрадные места для отдыха и подкрепления сил, в этой мертвенной степи. Таких мест, впрочем, не много, и они ревниво оберегаются кочующими киргизами. Кызыл-кумы далеко не богаты водою, а потому кочевья здесь не обширные; зимовок же достаточное число. Корм, преимущественно годный для верблюдов, и последние содержатся в значительных стадах и крупной породы. Кочующие в этих песках киргизы служат возчиками товаров, отправляемых из Бухары в Россию.

Топлива в Кызыл-кумах в достаточном количестве; оно состоит из саксаула и колючки и в нем кочевники никогда не терпят недостатка. Конечно, для значительных военных [133] отрядов добывание его будет затруднительно, но легкие отряды, в две и более казачьих сотен, двигавшиеся по Кызыл-кумам почти без дневок, находили большею частью топливо в изобилии; местами, впрочем, приходилось сбирать его в нескольких верстах от колодцев.

Кроме саксаула и колючки на топливо идут также: джангыл, гребенщик, камыш (растет близ влажных мест) и течек, растущий на каменистых возвышенностях. Из трав, растущих в степи, и употребляемых на корм скота, можно назвать чалган (мелкий камыш), полынь, джююсан, селеу, ранг, джантак и многие другие. Сверх этого, верблюды едят колючку (чингиль) и мелкий молодой саксаул.

Замечания о топливе и кормах можно отнести ко всему рассматриваемому междуречию (пространство между Сыром и Аму), где степь и где нет орошения. Там же, где земля орошается, как в долинах Зеравшана и Кашка-дарьи, к описанному топливу присоединяется еще тал, а близ горных мест, можжевельник (по туземному арча). В орошенных оазисах, на корм лошадей употребляют искуственно разводимую люцерну (по туземному юнушка или джауревка) и ячмень; сверх того, идет на корм скоту и частию лошадям солома, зерно кунака и джугары.

К числу мест в Кызыл-кумах, где вода встречается не только в колодцах, но и в родниках, следует отнести урочищу Тахты, Тюрт кудук и Карак; последнее у восточной оконечности песков. Это довольно видные возвышенности, из которых первая имеет в окружности 48 верст, вторая 32 версты, а третья простирается на 40 верст; вблизи их находятся небольшие ключи, которые, весною, образуют маленькие ручейки, в несколько сот шагов; но уже в мае месяце, вода в этих ключах значительно уменьшается, и остаются лишь колодцы, уровень воды в которых опускается до трех аршин ниже поверхности земли. Кроме этих ключей, у тех же возвышенностей, киргизами вырыты многие колодцы на небольшом друг от друга расстоянии. Вообще же, количество колодцев для обширных Кызыл-кумов весьма недостаточно и во многих местах они слишком удалены друг от друга, что чрезвычайно затрудняет путешествие и походы в степи. В средней части песков, вдали от возвышенностей Тахты и Тюрт-кудука, глубина колодцев доходит до 20 и 25 сажен; колодцы эти ежегодно заносятся песками, а на место их вырываются новые. В восточной части степи, близ Сыр-дарьи, [134] грунтовая вода показывается на меньшей глубине, именно от 6 до 12 сажен; вода в этих колодцах совершенно пресная и годная к употреблению, пока ее выкачивают; но как только киргизы откочевывают в другие места и оставляют колодцы без употребления, вода в них скоро и сильно портится.

К юго-востоку от Кызыл-кумов расположена степь, известная под именем Джизакской голодной степи. Степь эта с востока ограничивается левым берегом Сыр-дарьи, с юга и запада Ура-тюбинскими и Джизакскими горами, близ которых расположены оседлые пункты. Степь эта действительно голодная: каких-нибудь два, много три месяца в году, она проявляет жизнь растительную и животную; эти месяцы — февраль, март и часть апреля. К концу последнего, степь начинает сохнуть и трава выгорает от жгучих лучей солнца, сухости воздуха и удушливых западных ветров. В мае месяце степь как бы совершенно замирает: черепахи, змеи, фаланги и волки, поедающие черепах, делаются полными хозяевами в степи. Поверхность голодной степи чрезвычайно ровная, с весьма небольшими холмами, разбросанными на значительном друг от друга расстоянии; число колодцев в ней самое незначительное и то; с весьма плохою водою; местами, впрочем, грунтовая вода не глубока. По мере приближения голодной степи к северной части Нуратынских гор, грунт становится солончаковый, и в этом месте расположено обширное соленое озеро Туз-кан, соль которого употребляется в пищу всеми окрестными киргизами, а часть ее вывозится и в долину Зеравшана.

Не такова была эта степь прежде: не голодною, а заселенною и хорошо обработанною; но постоянные войны между соседними ханствами разорили ее в конец, и население бросило свои поля и жилища, и разбрелось по окрестностям. Проезжая ныне по степи, можно еще видеть совершенно ясные остатки прежней иригации; топографическая съемка и геодезические нивелирования, произведенные с 1869 по 1872 год, открыли целую систему оросительных каналов, больших и малых, которые перерезывали степь по многим направлениям. Эти работы дали материал для составления проекта нового обводнения голодной степи и преобразования ее в цветущий оазис, каким она была прежде; работы по этому проекту уже начались в 1872 году.

К западу от Кызыл-кумов проходит долина р. Яны-дарьи, ныне почти безводная; к востоку же от Аральского моря тянутся весьма дурные, маловодные пески и солончаки, так что в этом [135] месте почти не ходят кочевники. Река Яны-Дарья, начинаясь недалеко от Перовска, протекая в извилистых берегах, между камышами и саксауловым лесом и колючим кустарником, теряется в озерах Акча-кул и Кукча-куль. В настоящее время, по берегам этой реки расположены довольно многочисленные зимовки киргизов Перовского уезда и частию Казалинского; бедняки же из них (игенчи) обработывают некоторые места под хлеб. В прежнее время, когда плотина не запрудила воды реки и когда рекою владели коканцы, в ее долине были значительные поселения и хлебопашество.

Впоследствии же, частые столкновения между Хивою и Коканом разорили берега Яны-дарьи и привели их в современный вид. Между тем, многочисленные развалины некогда населенных пунктов и укреплений, множество заброшенных арыков, масса полей, которые давали хлеб, а ныне производят колючку и саксаул — все это указывает на то, что долина эта видела когда-то лучшие дни, и можно предполагать, что, из всей северной части междуречья, местность эта вправе рассчитывать на лучшее будущее. В настоящее же время берега. Яны-дарьи заросли камышом, колючкой и саксаулом. Воды в долине достаточно, но подножный корм не изобилен; это заставляет перовских киргизов весною перекочевывать в Тургайскую область. Люцерна сеется киргизами в самом ограниченном количестве и то только в верховьях Яны-дарьи. Летом рогатый скот, принадлежащий игенчам (землепашцам), кормится травою по арыкам и затем хлебною соломою; но корм этот существует только в пределах киргизских пашен, т. е. до урочища Кат-пак-саксаул. Главный подножный корм составляет молодой камыш, которого, впрочем, едва достает на прокормление скотины в зимние месяцы, а потому зимою весь скот, принадлежащий киргизам Перовского уезда, выгоняется для корма в Кызыл-кумы.

Долина Яны-дарьи направляется по линии, соединяющей Хиву с Перовском и не имеющей выгодного значения для караванов, так как между поименованными городами почти нет никаких торговых сношений. Караванный же путь, главный для Средней Азии, и проходящий из Бухары в Казалинск, пересекает эту долину в одном лишь месте, у Иркибая. Обходные отряды, высылавшиеся от Перовска к стороне Хивы, двигались вдоль Яны-дарьи и не терпели недостатка ни в мясе, ни в воде, ни в топливе, ни в подножном корме. [136]

В 20 верстах ниже Яны-дарьи, из Сыра выделяется рукав Куван-дарья, ныне также заброшенный. Он не образует постоянного потока, а состоит из ряда плесов, в которых находится пресная вода. Течение Кувана направляется на запад и, далеко не доходя Аральского моря, русло реки теряется в песках. Необходимо заметить, что близ устьев Яны-дарьи и Куван-дарьи местность носит характер болотистый и поглощает значительное количество сыр-дарьинской воды совершенно непроизводительно. Близ этих устьев проходит главное русло Сыра — Джаман-дарья (дурная река), по правую сторону которого расположено болото Кара-узяка (дурной проток).

Пространство к западу от Яны-дарьи и до Аральского моря, ограниченное с севера берегом Сыра, представляет большую степь, частию солонцоватую, частию песчаную, всхолмленную буграми и покрытую местами озерами, поросшими камышом. Площади саксауловых лесов чрезвычайно обширны; местами они тянутся на сотни верст и заросли так густо, что для колесного движения пришлось бы местами прорубать лес. Надо заметить, что саксаул дерево невысокое, не достигающее 2 1/2 сажен вышины, ствол его чрезвычайно неправильный и как бы скрученный; оно весьма хрупко и при горении дает обильный жар, почему и употребляется, преимущественно, на топливо. Молодые же листочки этого дерева охотно поедаются верблюдами.

В направлении от низовьев Сыра к низовьям Аму, колодцы местами достаточно наполнены пресною водою. Замечательно, что чем западнее дорога, тем она хуже, а близ самого берега Аральского моря дороги до того отвратительны, что почти вовсе не посещаются. Так, например, если следовать из Казалинска к Хиве через урочище Дау-кару, то, начиная от станции Темир-астау и до Камысты, на протяжении 150 верст (Впрочем, есть основание предполагать, что расстояние это значительно преувеличено.), приходится идти совершенно безводным пространством.

К югу от Буканских гор, по направлению к Бухаре и низовьям Аму, простираются пески Бат-пак-кум, местами носящие название Яман-кызыл-кум. Пески эти хуже вышеописанных Кызыл-кумов, почему и названы туземцами “худыми красными песками”. Впрочем, не все пространство между Буканскими горами, Бухарою и низовьями Аму-дарьи наполнено песками, но общий характер местности подходит к характеру песчаной степи. Жители [137] Бухары утверждают, что пространство этих песков постоянно, год от году, увеличивается, и есть очевидные свидетельства, что пески стесняют с северо-запада город Бухару и грозят ему, со временем, полным запустением.

Рассмотрим в заключение несколько подробнее Буканские горы, о которых уже было упомянуто вкратце, так как прилежащая к ним местность имеет для нас не маловажное значение. Мы видели, что Буканские горы образуют крайнюю северо-западную оконечность тхянь-шаньского горного пояса и состоят из небольших возвышенностей, весьма небогатых растительностью. Главное же достоинство их заключается в том, что из под них просачивается хорошая пресная вода, которая и собирается в колодцы. Горы эти лежат почти на полдороге из Казалинска в Бухару и приветствуются восторженно всяким, проходящим по этому пути, караваном. Действительно, к северу от них, на расстоянии 150 верст, проходит до реки Яны-дарьи почти безводное пространство, а на юге лежит Яман-кызыл-кум, с отвратительною водой. Горы эти хотя и исследованы, до некоторой степени, экспедициями наших обходных отрядов 1869, 1871 и 1872 гг. и в особенности последнею, по результаты этих исследований еще не сообщены и точные съемки названных гор нам неизвестны.

На пути, ведущем от Джизака к Буканским горам, лежит урочище Тамды, близ которого, до 1868 года, стояла бухарская крепость того же наименования. Урочище это важно потому, что чрез него пролегает несколько степных путей, соединяющих главнейшие пункты Средней Азии. Пути эти следующие:

1) караванный путь из Казалинска в Бухару (главный); он проходит западнее в 25 верстах.

2) путь, соединяющий город Перовск с Бухарою.

3) путь из Доку лека в Бухару.

4) путь из Туркестана в Бухару.

5) путь из Хивы, через Ата и Чардары, на Ташкент (самый короткий).

6) путь из Хивы, чрез Ата на Чиназ, к Ташкенту.

7) путь из Хивы, через Темир-кибук, Джизак, Чиназ, до Ташкента (а от последнего и в Кокан); это самый длинный путь между Хивою и Ташкентом, но за то самый удобный.

8) путь из Хивы в Самарканд через Ату, минуя Бухарские земли. [138]

Сверх этого, близ Тамды, как показано на карте, перекрещивается очень много степных дорог; по этим дорогам расположены главные степные колодцы, по которым кочевники сообщаются между собою и ездят на ближайшие бухарские базары.

В Тамды есть, как сказано, полуразрушенная бухарская крепостца и незначительные постройки, ныне, вероятно, уже разобранные. Тщательно сохраненные арыки, деревья и огороды, а также недавние следы земледелия, указывают на удобства урочища. В Тамды, по удостоверениям бывших там начальников обходных отрядов, находится в изобилии ключевая вода; один из ключей теплый. Крепостца стоит на самых ключах, на небольшой возвышенности, примыкающей с юга к горам Бель-кудук, вершины которых отстоят от стен крепости в одной или двух верстах. Связь возвышенности с горами производится речками с крутыми берегами (до двух сажен), которые, имея направление с юго-востока на северо-запад, сходятся близ самого укрепления в одну речку, огибающую его с западной стороны.

Из этого краткого описания урочища Тамды видно, что, в стратегическом отношении, оно чрезвычайно выгодно расположено; топографические же его свойства, в особенности обилие проточной ключевой воды, — что так редко в степи, — дают право сказать, что в этом пункте было бы весьма выгодно и возможно устроить пункт постоянного пребывания небольшого отряда. Этот пункт обеспечивал бы спокойствие всего пространства между Сыром и Аму-дарьею, охранял бы торговые караваны, которые ходях между Бухарою, Европейскою Россией и Западною Сибирью, и был бы прекрасным этапным местом для колон войск, двигающихся между Самаркандом и Казалинском, либо между Ташкентом и Хивою.

Для совершенного закрепления за-дарьинской степи можно было бы устроить еще другой укрепленный пункт на низовьях реки Яны-дарьи, у Иркибая. Пункт этот имеет также свое специальное значение: он выдвинут на 284 версты к Хиве со стороны Казалинска и на 800-со стороны Перовска. Сверх того, он лежит на пути из Самарканда, через Тамды, к Казалинску. Укрепленный пункт Иркибая прикрыл бы всю долину Яны-дарьи, которой можно предсказать хорошую будущность, если в реку будет пущена вода, а также все пространство, заключающееся между Яны-дарьей, Сыром и Аральским морем. С возведением этого укрепления представится [139] возможность упразднить форт № 2, на Сыр-дарье, существование которого сделается тогда совершенно бесполезным.

Перейдем теперь к обзору населения, занимающего степную часть междуречья к северу от Бухарского и Хивинского ханств.

Мы уже сказали, что на всем этом пространстве населенные пункты расположены лишь близ гор, составляющих водораздел Сыр-дарьи и Зеравшана. Эти пункты тянутся узкою полосою от Ура-тюбе, по западной окраине голодной джизакской степи, через Сават, Заамин к Джизаку, а далее, по северным склонам Нуратын-тау, до селения Темир-кобука, последнего поселенного места в направлении к Букан-тау, отстоящего от Джизака в 136 верстах. Лишь близ Ура-тюбе полоса селений имеет некоторую густоту и ширину; в прочих же местах, начиная от Савата — это не более как ряд селений, лежащих на одной линии. Прочее население степи все кочевое, ибо за исключением поименованных местностей, нет ни одно оседлого места вплоть до Сыр-дарьи.

Кочевое население степи разделяется, по характеру своих кочевок, резко на две групы. К первой принадлежит большая часть степных кочевников — это киргизы уездов Сыр-дарьинской области, лишь проводящие зиму в степи, а большую часть года кочующие по правую сторону Сыр-дарьи; вторая група — киргизы Ходжентского уезда — летом откочевывает к югу в горы, проходящие к северу от верхнего Зеравшана.

В настоящем виде коренное население за-дарьинской степи распределяется следующим образом:

К западу от Темир-кобука, близ колодцев Балта-Салдыр, живут трухмены, в количестве 200 домов; они полуоседлы.

От Балта-Салдыра на запад находится несколько колодцев, принадлежащих киргизам Средней орды, кунградцам. Кунградцы, кроме того, живут и к востоку, по подножию Нуратынских гор, до Джизака и на север доходят до Сыр-дарьи. Близ Нуратын-тау кунградцев считается всего 523 кибитки. Некоторые из них по речке Килы, близ Джизака, сеят хлеб.

Занятия кунградцев: скотоводство, производство угля из саксаула и добыча соли из озера Туз-кана.

Далее, от колодцев Бисчапан до колодца Рру включительно, сидят каракалпаки; они распространяются влево и к югу от дороги, которая соединяет названные колодцы. При хорошей воде [140] в колодцах, население расположено здесь довольно густо. Занятия каракалпаков те же, что и кунградцев. Скот, уголь и соль доставляются ими на базары ближайших городов Бухарского ханства, Нураты и Гиджуана.

К северу от колодцев каракалпаков, по направлению к Сыр-дарье, живут семиродцы, Средней орды, входящие в состав Чемкентского уезда.

За каракалпаками, по направлению к Тамды и далее за Буканские горы, кочуют отделения Малой орды, носящие общее название алчинцев или чумекеевцев и в частности делящиеся на большое число под-отделений. Общая цифра всего населения алчинцев простирается от 2,500 до 3,500 кибиток.

Кроме алчинцев, близ Мин-булака и на колодцах Артык-Ходжа, кочует небольшое количество ходжей, а между Тамды и Тумигуты есть два или три колодца, принадлежащие тумигутам. Эти последние, как надо полагать, суть потомки рабов бывших киргизских ханов. Главные занятия алчинцев — скотоводство, обжиг угля и перевозка тяжестей.

Познакомившись с главными топографическими особенностями страны, лежащей по левую сторону Сыр-дарьи, и коренными ее обитателями, перейдем к рассмотрению путей, пролегающих по этому пространству в направлении к Хиве.

Со стороны Туркестанского округа к Хивинскому оазису можно подойти либо с востока, от Ташкента и Самарканда, либо с севера — от Казалинска и Перовска.

Наибольшая масса войск округа расположена в Ташкенте и Самарканде; по фортам же низовий Сыр-дарьи войск немного. Из этого, само собою разумеется, что движение к Хиве, вообще говоря, должно было быть предпринято с востока. Но, предпринимая движение с этой стороны, необходимо было соединить его с движением колоны, направленной либо из Перовска, либо из Казалинска. Второй пункт должен быть предпочтен первому, ибо, во-первых, от него ближе до Хивы, а, во-вторых, через Казалинск проходит главный комуникационный пункт с Оренбургом; а при поддержке военного движения к Хиве, со стороны Оренбургского военного округа, Казалинск приобретает еще большее значение в военно-стратегическом отношении.

При движении к Хиве, со стороны низовий Сыра восточным берегом Аральского моря, и от Оренбурга западным берегом, положение наше в сыр-дарьинских фортах, и без того вполне [141] обеспеченное, будет упрочиваться все более и более, по мере приближения к Аму-дарье; в тылу у нас останутся наши мирные киргизы.

Совершенно иное видим мы по отношению к Ташкенту и Самарканду. Войска, находящиеся в этих пунктах, имеют двоякое назначение: во-первых, служить для поддержания спокойствия среди наших новых туркестанских подданных и, во-вторых, представлять достаточно внушительную силу в глазах средне-азиятских владетелей, которые все еще ставят материальную силу выше всего и преклоняются лишь перед нею одной. Поэтому, при движении на Хиву, со стороны Туркестана, нельзя много ослаблять войсками ташкентский район. Тоже самое относится и до Зеравшанского округа, где близость Бухары и существование в ней многих враждебных нам элементов побуждает не трогать ни одной части войск из Самарканда, без соответствующей замены их войсками Сыр-дарьинской области.

Два главные пути, ведущие из Ташкента и низовий Сыр-дарьи к Хивинским пределам, показаны на прилагаемой карте. Дабы дать более ясное понятие о качествах этих путей, рассмотрим их по участкам, начиная с первого пути.

Он идет из Ташкента сперва на Чиназ к Джизаку, по почтовому тракту, ведущему в Самарканд. Расстояние до Джизака 178 верст. Первая половина этого участка от Ташкента до Чиназа проходит по местности населенной, а потому вода и топливо находятся в достаточном количестве; далее же, от Чиназа к Джизаку тянется голодная степь с малым числом колодцев, содержащих весьма плохую воду, и для топлива “имеется кое-где лишь колючий кустарник, так что необходимо брать с собою топливо на это пространство. Подножный корм на этом участке встречается лишь раннею весною; в селениях же, лежащих до Чиназа, можно добыть люцерну.

От Джизака на запад, чрез селения Ушма, Фариш, к урочищу Темир-кобук, расстояние — 138 верст. Воды на этом участке достаточно из горных речек; корма же хороши лишь раннею весною. Топливо можно достать из окрестных селений. Начиная от селения Фариша к западу, дорога становится крайне затруднительною для колесного проезда.

От Темир-кобука на колодцы Балта-Салдыр, Утар и Кидер, к урочищу Тамды — 221 верста. Колодцы встречаются на всех ночлегах и местами по сторонам дороги, но в некоторых из них воды мало и горько соленого вкуса. Вода улучшается по [142] мере приближения к Тамдам. Кормов и топлива на всем этом участке чрезвычайно мало. Грунт дороги песчаный, затрудняющий местами движение, и, подходя к урочищу Тамды, путь становится гористым и каменистым.

От Тамдов до урочища Мын-булака в Буканских горах 157 верст. На первых двух ночлегах от Тамдов вода солонцеватая и весьма дурная; далее же до Мын-булака, вода в изобилии и хорошего вкуса. Кормов опять весьма мало; топлива встречается достаточно для небольшого отряда. Путь на этом участке не представляет особенных трудностей, за исключением части первого перехода, где встречается глубокий песок, и оврага у колодца Бас-кара.

До Мын-булака путь исследован нашими отрядами в последние два года; далее же, от названного пункта до селения Шурахана, в хивинских пределах, имеются лишь распросные сведения.

Основываясь на них, можно считать от Мын-булака до переправы чрез Аму-дарью, в восьми верстах от Шурахана, 148 верст. Вода на этом участке хорошая, кроме двух переходов, но о кормах сведений нет. Путь ровный, но местами трудный, вследствие песков. От переправы же чрез Аму до столицы ханства, путь идет уже по густо населенной и пересеченной местности, на расстоянии, примерно, в 50 верст.

Таким образом, общее протяжение пути от Ташкента, чрез Джизак, вдоль северной бухарской границы, на Мын-булак, к Хиве будет около 890 верст.

Приведенное выше описание этого пути показывает, что он весьма труден для прохода значительного отряда с артилериею, движение которого возможно лишь не иначе, как небольшими эшелонами, с достаточным запасом воды в турсуках (кожаные бараньи мешки) и сухого фуража. Самое удобное время для похода в этой местности — с конца февраля до второй половины, апреля, когда лошади и другие животные отряда могут еще рассчитывать на достаточный и питательный подножный корм.

Кроме этого пути есть еще другой из Ташкента к северной части Нуратынских гор; он короче предыдущего, но также удобен лишь раннею весною. Путь этот ведет из Ташкента через развалины Чардары, далее степью на урочище Аты, откуда выходит к селению Темир-кобуку или прямо к колодцам Балта Салдыр, лежащим на вышеописанной дороге. Раннею весною этот [143] путь изобилует кормами и водою, но, не доходя Аты, нужно переходить соленое озеро Туз-кан, окруженное солончаками.

Путь этот хотя и сокращает расстояние от Ташкента к Хиве на 147 верст, но на нем, до самого селения Шурахана, не встречается ни одного населенного пункта, тогда как по первой дороге, от Ташкента до Темир-кобука, на протяжении 320 верст, путь проходит через несколько городков и селений.

Рассмотрим теперь путь из Казалинска в Хиву, по, так называемой, Иркибайской дороге, по которой неоднократно ходили наши отряды, причем, однако, самым южным пределом их движения было озеро Акча-тенгиз.

От Казалинска к Иркибаю, на Яны-дарье, около 235 верст; путь пролегает чрез озеро Алимбай, колодец Ирбай, Манас и урочище Джаман-Чеганак. Маршрут этого участка показывает, что воды для небольшого отряда имеется на нем достаточно. Кормов же местами вовсе нет; топлива — саксаул и колючий кустарник — большею частью везде довольно. Предпоследний переход к Иркибаю в 46 верст самый тяжелый.

От Иркибая к озеру Акча-тенгизу 145 верст; дорога идет все время вдоль берега Яны-дарьи; воды много, саксаула на топливо в изобилии и в кормах также не встречается недостатка.

Далее, от названного озера путь ведет или на юго-запад, к урочищу Дау-тра, а оттуда чрез город Кипчак к Хиве; или же от Акча-тенгиза к югу, на колодец Кокче, Кара-батыр к селению Шурахана и Хиве. Разница в расстояниях по обоим этим направлениям не особенно значительна, каких нибудь 30-40 верст, так что общее протяжение пути от Казалинска чрез Иркибай, Акча-тенгиз и Дау-кару к Хиве будет около 730 верст, а чрез Акча-тенгиз на Шурахан, около 760 верст. Последний участок пути от Акча-тенгиза к Дау-каре и далее до Кипчака почти не исследован, но имеет, сколько известно, совершенно степной характер; другое же направление на Шурахан, по расспросам, имеет мало воды и до колодца Кара-батыра путь чрезвычайно густо зарос саксаулом, так что для движения по нем необходимо прорубать лес. Грунт на всем протяжении песчаный.

Иркибайская дорога из Казалинска на Хиву короче хивинско-ташкентского пути на 130-160 верст, и относительно количества воды и топлива может быть предпочтена ему. Кроме того, она представляет еще ту выгоду, что служит как бы продолжением орско-казалинского пути, соединяющего Европейскую Россию с [144] Туркестанским краем, тогда как описанная нами выше дорога из Ташкента в Хиву проходит вдоль северной границы независимого Бухарского ханства.

Упомянем еще о пути из Перовска к Хиве, идущим вдоль Яны-дарьи до Иркибая и далее, согласно предыдущему маршруту, на Дау-кара или Шурахан.

Путь этот верст на 25 длиннее предшествующего, но отличается от него лишь тем, что от самого Перовска до Иркибая движение отряда или каравана обеспечено водою Яны-дарьи. Вообще же, можно сказать, что пути из Казалинска и Перовска в Хиву представляют также немаловажные неудобства для большого числа войск, которые могут двигаться по ним не иначе, как слабыми эшелонами.

Но, кроме этих затруднений, при движении отрядов к Хиве со стороны Туркестанского округа, не следует упускать из виду и тех препятствий, которые могут встретиться при переправах чрез Сыр и Аму-дарьи, вследствие неимения достаточного количества паромов. Эти препятствия могут на несколько дней задержать движение войск, в особенности на Аму-дарье, если отряды наши не запаслись каким либо мостовым материалом. Не подлежит также сомнению, что хивинцы, с своей стороны, постараются уничтожить все средства переправы через реку и будут оборонять ее активным образом. Тогда придется, конечно, пожертвовать несколькими днями для устройства паромов на месте, к чему легко найти материал в садах Шураханы или других кишлаков, по правому берегу Аму.

II. ДОСТУПЫ К ХИВЕ СО СТОРОНЫ ОРЕНБУРГСКОГО ГЕНЕРАЛ-ГУБЕРНАТОРСТВА.

Нигде беспокойное соседство Хивы не отражалось так вредно, как на оренбургской степи, которая, до последнего времени, терпела от хищнических набегов хивинских шаек, имевших полную возможность вторгаться в наши пределы чрез широкие ворота Усть-урта, между Каспийским и Аральским морями. Ни ряд укреплений, выдвинутых внутрь степи, ни ежегодно высылаемые отряды, не в состоянии были оградить наших киргизов и даже проезжающих по орско-казалинскому почтовому тракту, от нападений и грабежей партий, снаряжаемых Хивою. Если бы Хива считала себя уязвимою со стороны Оренбургского округа, с [145] которым она ближе всего соприкасается, то, конечно, она была бы сдержаннее в своих враждебных проявлениях. К сожалению, все попытки, предпринимавшиеся со стороны Оренбурга, для наказания Хивы, окончивались неуспешно и еще более способствовали к убеждению хивинцев в недосягаемости их страны.

Поэтому, как только вопрос об экспедиции в Хиву получил определенный характер, становилось особенно необходимым связать военные действия против этого ханства, с какой бы стороны они не были направлены, с действиями от Оренбурга. Этою мерою достигалось бы, во-первых, прикрытие наших оренбургских киргизов от возможных попыток Хивы к распространению беспорядков между ними; и во-вторых, было бы доказано этому ханству, что оно может получить удар и с той стороны, в которую оно так долго и безнаказанно высылало своих хищников. Наконец, направление отрядов с нескольких сторон облегчает действия каждого из них, раздробляя и развлекая силы неприятеля.

В обыкновенное время, базисом операционных действий в южной части оренбургской степи служит город Оренбург; но при движении отрядов к низовьям Аму-дарьи, т. е. к Хиве, базис может быть устроен и в Верхне-Эмбенском посте, что сокращает длину операционной линии с 1,395 верст до 964 верст, т. е. на 431 версту.

Дорога от Оренбурга до Верхне-Эмбенкого поста не представляет особых трудностей и вообще удобопроходима для всех родов оружия. Она хорошо и давно известна войскам оренбургского округа; кормов и топлива везде достаточно, воды много. Она проходит частию по невысоким горным возвышенностям, тянущимся паралельно рек Уралу, Илеку и Хобде, частию по западным склонам Мугоджарских гор. Этим обусловливается значительное число речек, которые приходится пересекать на этом пути. Долины многих рек весьма обильны кормами: таковы Якши-Каргалы, Илек и особенно урочище Биш-Тамак.

Пространство же от Верхне-Эмбенского укрепления на юг, а равно на запад, представляет совершенно иную картину, и, вплоть до северного чинка Уст-Урта, отличается плохим состоянием кормов, горько-соленою водой и значительными площадями солонцов и песков. Местами же почва твердо-глинистая. Реки Уил, Сагиз и Эмба, не доходя берегов Каспийского моря, исчезают в соляных грязях. Длина их довольно значительна: первые две текут на протяжении 400, а Эмба — 500 верст. Эта последняя, [146] местами, шириною в 30 сажен, вообще мелководна, и имеет много бродов; в глубоких местах, однако, бывает до 7 сажен. Иногда она доходит и до Каспийского моря. Южнее басейна Эмбы, у подножья Усть-Урта протекает, в юго-западном направлении, река Чеган, берущая начало в южной оконечности Мугоджарских гор. Вода в ней пресная, но летом от гниения разных органических веществ, становится весьма вредною для питья.

Местность от верховий рек Уила и Эмбы понижается по направлению к юго-западу, т. е. к Каспийскому морю и к северному чинку Усть-Урта. К северу от Аральского моря находятся две значительные массы песков, Малые и Большие Барсуки. Малые Барсуки начинаются близ залива Перовского в Аральском море и тянутся почти прямо на север, на протяжении около 120 верст, не доходя верст 40 до почтовой станции Терекли; недалеко же от этого места начинаются пески Кара-кум, по которым пролегает часть оренбургско-казалинского тракта. Большие Барсуки начинаются недалеко от залива Чернышева, и тянутся также почти в северном направлении до песков Талды-кум, которые можно, отчасти, рассматривать, как их продолжение. Длина этих песков до 200 верст, ширина же доходит, в иных местах, до 50 верст. Пески эти служат местом кочевок некоторых киргизских родов, которые находят в них хорошие зимние стойбища, весною питательные корма и достаточное количество пресной воды. Окружающая Барсуки местность, а равно и пространство между ними, отличается своею бесплодностью; это — солонцоватая степь, в которой колодцы содержат дурную, горько-соленую воду.

Пространство же между Каспийским и Аральским морями занято плоскою возвышенностью Усть-Урта, которая сообщается с окружающею степью посредством крутого обрыва, называемого чинком.

Теперь остановимся на обзоре пути, ведущего из Эмбенского поста к Хиве, вдоль западного берега Аральского моря.

От Эмбенского поста дорога идет через речку Ата-Джаксы, мимо горы Намаз-тау, реки Чеган, к роднику Асю-Тасты (на Усть-Урте); расстояние до этого пункта 213 верст. Воды на этом протяжении достаточно, но за то корму чрезвычайно мало и притом плохой. Подъем на Усть-Урт удобен для телег.

От родника Асю-Тасты путь пролегает чрез колодцы Сор-кудук, пески Исен-Чагыл, урочище Каска-Джуль и далее, по [147] восточной окраине Усть-Урта, вдоль Аральского моря к урочищу Ак-суату. Расстояние 355 верст. Здесь переходы встречаются от 40 почти до 60 верст, и так как родники лежат у подошвы чинка и спуск к ним не везде удобен, то необходимо запасаться водою для питья и для варки пищи на привалах. Корму большею частью нет; топлива же достаточно по всему Усть-Урту. У Ак-суата удобный спуск к заливу Аральского моря; вода здесь хорошая, но корму нет.

От Ак-суата дорога следует берегом озера Айбугира к заливу Ак-Чеганак, далее спускается с Усть-Урта и приводит к городу Куня-Ургенчу, пройдя расстояние в 239 верст. На этом участке вода всюду пресная, но корму совсем нет.

Наконец, от Куня-Ургенча к Хиве дорога идет на протяжении 158 верст по местности населенной и обработанной.

Общее расстояние от Эмбенского поста до Хивы, по этому пути, 964 версты, а от Оренбурга к Хиве 1395 верст.

Из этого маршрутного описания мы видим, что вся дорога от Оренбурга до города Хивы может быть разделена на две неравные части; первая, от Оренбурга до Верхне-Эмбенского поста, в 431 версту, может быть рассматриваема как внутренняя комуникационная линия, посредством которой соединяется временный базис, устраиваемый в Эмбенском посте, с главным внутренним базисом, центром которого должен почитаться город Оренбург. Линия от временного базиса до города Хивы, длиною в 964 версты, есть операционный путь к стороне низовий Аму-дарьи. Путь этот, как мы видели, весьма труден для движения: переходы, местами, до того велики, что приходится делать значительные привалы и варить на них пищу, для чего необходимо запасаться водой. Топлива везде достаточно; воды также довольно; но неимение кормов служит главным затруднением для следования отрядов и караванов. Единственно удобнейшим временем для движения по этой дороге следует считать март и апрель месяцы, во время которых легче найти подножный корм. Отсутствие же его обусловливает необходимость значительного транспорта при отряде, что еще более увеличивает неудобства этого пути. В перевозочных средствах недостатка встретится не может, так как у киргизов, перекочевывающих раннею весною на север, можно всегда добыть требуемое количество верблюдов. До Аральского моря дорогу эту можно считать обеспеченною от нападения; но по западному берегу его придется принять некоторые меры охранения, так [148] как близ Айбугирского озера можно ожидать столкновений с киргизами, туркменами и вообще с хивинскими шайками.

Для прикрытия этой части операционной линии от нападений с запада полезно рассчитывать на содействие небольшого летучего отряда, высланного с полуострова Мангышлака, на Усть-Урт; Если же часть киргизов Мангышлакского приставства и туркмены рода Чодор, кочующие по Усть-Урту, выкажут намерение препятствовать движению оренбургского отряда к Хиве, то из форта Александровского потребуется уже высылка отряда самостоятельной силы. Эмбенский отряд должен следовать эшелонами, не более 500 человек в каждом, и колодцы по берегу Аральского моря должны охраняться особо назначенными для того командами. На линии между Эмбою и заливом Ак-Чеганаком, необходимо устроить где-либо временное укрепление, которое поддерживало бы связь действующего отряда с операционным базисом; впоследствии же, укрепление это может быть с пользою обращено в передовой частный базис, для склада некоторых запасов.

III. ДОСТУПЫ К ХИВЕ СО СТОРОНЫ КАВКАЗСКОГО ВОЕННОГО ОКРУГА.

При направлении военных отрядов из Оренбургского военного округа к низовьям реки Аму-дарьи, как мы только что видели, необходимо будет обеспечить движение их от случайных нападений с запада киргизов и туркменов. Естественным последствием этого должно быть одновременное движение отрядов и со стороны Каспийского моря. При неспокойном состоянии киргизов и туркменов, обитающих по Усть-Урту, движение небольшого отряда с Мангышлака, конечно, будет полезно для сдержания их враждебных попыток. Но это успокоит лишь северную часть туркменской степи; большая же часть ее останется вне влияний наших военных операций, а между тем, обитатели этой именно части степи могут оказать значительную поддержку хивинцам и вредить почти безнаказанно нашим предприятиям. Вот почему нельзя не согласиться, что при военном движении к низовьям Аму-дарьи со стороны перешейка, отделяющего Каспий от Арала, будет весьма целесообразно произвести и военную демонстрацию внутрь туркменской степи, имея в виду при этом, что при совершенной успешности этой демонстрации, она может перейти в активное предприятие, конечная цель которой должно быть наступление к Хиве.

Таким образом, при разборе доступов к низовьям реки [149] Аму необходимо рассмотреть и те доступы, которые ведут к ним от берегов Каспийского моря, рассматривая эти берега как базис операционных действий кавказских войск.

Хивинский оазис отделяется от Кавказа Каспийским морем, плоскою возвышенностью Усть-Урта и туркменскою степью. Поэтому все пространство между Аральским и Каспийским морями может быть разделено на две части: Усть-Урт, лежащий к северу от старого русла Аму-дарьи (узбоя), направлявшего некогда ее воды к Каспию и низменной туркменской степи, простирающейся к югу от “узбоя” до реки Атрека.

Западную часть этой плоской возвышенности составляет полуостров Мангышлакский, северная часть которого, отделенная от него невысокими горами Ак-тау и Кара-тагу, называется полуостровом Бузачи. В северо-западном углу Мангышлака находится форт Александровский, в котором сосредоточивается ближайшее управление мангышлакскими киргизами и туркменами и расположен военный отряд.

К югу и юго-востоку от “узбоя”, между Каспийским морем и нижним течением Аму-дарьи, простирается громадная степь, покрытая песками, известными под названием Кара-кум, и представляющая совершенно необитаемую пустыню. Колодцы встречаются на этом пространстве лишь изредка, по путям, пролегающим с юга на север и северо-восток. Лучшая и в большем количестве вода находится в ложбине старого русла Аму.

Возвышенности, нарушающие однообразие этой степи, лежат близ [150] северной и восточной части Балканского залива и известны под различными наименованиями; из них более замечательны Малый и Большой Балхан. Все эти горы отличаются пустынностью с весьма скудною кустарною и травяною растительностью. К юго-востоку от Балхан тянутся, в виде продолжения их, горы Кюрян и Копет-даг, отделяющие туркменскую песчаную низменность от долины Атрека, составляющей границу нашу с Персиею. Вдоль северного склона Копет-дага тянется узкая полоса земли, с небольшими туркменскими оседлостями. Самые долины Атрека и Гюргеня представляют также некоторые удобства для оседлой жизни, в особенности последняя из них.

К югу от Карабугазского залива мы имеем два военных поста: один в Красноводске, где устроивается постоянное укрепление и складочный пункт, в крайней западной части Балханского залива; другой близ урочища Чикишляра, лежащего к северу от Гасан-кулинского залива.

Население описанного нами пространства состоит из киргизов и туркменов: первые занимают всю северную половину, не переходя далее южного чинка Усть-Урта; между ними встречаются некоторые кочевья подвластных нам туркменов, занимающих участок к северу от Карабугаза, вблизи Киндерлинского залива. Далее, к востоку на Усть-Урте, почти до Айбугира, кочуют туркмены рода Чодор. Затем, вся страна к югу от высохшего аму-дарьинского русла принадлежит, исключительно, туркменским кочевьям. Начиная от Балханского залива, вдоль Каспийского прибрежья и по долинам Атрека и Гюргеня живут туркмены иомуды и гоклены, занимающиеся отчасти хлебопашеством, скотоводством и рыбным промыслом; большая же часть из них кочевники. По северным предгориям Копет-дага, вплоть до Мерва, кочует самое дикое и хищное племя текинцев, неоднократно производившее набеги на Хиву и Персию. К югу от Мерва и далее на восток, к авганским пределам, кочуют еще некоторые туркменские племена, но они пока не имеют для нас значения. Общее число всего туркменского населения можно считать, примерно, около одного милиона.

Сообщение Кавказа с за-каспийским краем производится весьма скоро и удобно посредством пароходов и барж, совершающих рейсы между Петровском и Баку с одной стороны и фортом Александровским, Красноводском и Чикишляром, с другой. Пути же, ведущие от этих последних пунктов к хивинским пределам имеют те же степные свойства, как и доступы со стороны [151] других наших окраин, вследствие недостатка воды и корма для больших караванов или отрядов; кроме того, протяжение большей части из них не все исследовано к стороне Хивы и известно лишь из расспросов.

Перечислим главнейшие из них:

Из всех этих путей лучшим должен быть все таки признан первый, от форта Александровского, не смотря на представляемые им неудобства. Необходимо будет только увеличить свой обоз лишними верблюдами для того, чтобы они могли везти за отрядом достаточный запас воды, на время безводных переходов.

Пути, ведущие к Хиве от южной части каспийского прибрежья, известны отчасти со времен Муравьева, а в последние десять лет по ним ходили Вамбери и наш красноводский отряд. Главные исходные пункты этих путей: Красноводск, Гассан-Кули или Чикишляр. [152]

Путь, по которому шел Муравьев и отряд полковника Маркозова в 1871 году (последний до урочища Сарыкамыша), ведет первый из Красноводска на колодцы Сюльмен, Темурджен, Туер, Дирин и Беш-дишик, чрез Ак-сарай и крепость Ильгельды, на Хиву. Расстояние 819 верст. Надо, впрочем, заметить, что от Ак-сарая до Хивы прямым путем, минуя Ильгельды, 50 верст, а через Ильгельды 71 верста, так что муравьевский путь сокращается до 798 верст. По этому пути встречаются значительные песчаные пространства, местами даже с сыпучими песками; топливо в достаточном количестве, хотя и не повсюду, корма не обильны, а вода не везде хорошего качества. Пресная вода находится в изобилии в колодце Туере и в Беш-дишике, где она выступает из сруба и течет ручьем; начиная с 10-й версты от колодца Темурджен (142 версты от Красноводска) и до колодца Туер, на протяжении 109 верст, воды нет. От Туера до Беш-дишика, на протяжении 279 верст, дорога во всех отношениях плохая. Вообще, путь этот не отличается хорошими качествами, хотя движение по нем небольшими эшелонами, снабженными достаточными перевозочными средствами с запасом воды и фуража, возможно. Отряд полковника Маркозова шел в 1871 году тем же путем, но в несколько ином направлении: он проследовал через Гезли-ата, а у Беш-дишика вышел на дорогу Муравьева. Длина этого пути до Хивы — 730 верст.

Из Красноводска к Хиве можно пройти также дорогой, пролегающею через колодцы Белек, Кош-агырлы, к колодцу Буураджи, откуда, на протяжении почти 150 верст, она проходит вдоль старого русла Аму-дарьи, на Игды, Куртыш и далее чрез Орта-кую, Дудур, к Измыхширу и Хиве. Путь этот известен лишь до колодца Игды, на расстоянии от Красноводска около 360 верст. От Игды же до Хивы, по описанному направлению, будет примерно верст 380; так что протяжение всей дороги можно считать около 750 верст. До колодца Игды путь не представляет затруднений, но далее он проходит по песчаной пустыне с редкою и плохою водою.

От Чикишляра мы знаем два пути к Хиве: первый идет чрез колодцы Ах-натлаух, Кара-дефэ, Гамяджик, Шаирды, Ярыхлы, к Буураджи и Дзоюрукуна старом русле Аму-дарьи; отсюда дорога идет по предыдущему маршруту на Игды, к Хиве. От Чикишляра до колодца Игды путь исследован; на нем воды [153] довольно, но много солонцов; расстояние по нем 404 версты. Следовательно, от Чикишляра к Хиве будет около 785-800 верст.

Другой путь из Чикишляра проходит сперва долиною рек Атрека и притока его Сумбара, потом на бывшую крепость Кизыл-Арват и затем через колодец Динар, песками, до Игды. До этого пункта от Чикишляра длина пути 425 верст. До Хивы, следовательно, слишком 800 верст. От Игды путь проходит или по описанному уже направлению, или же на Дудур, Сакар-чанга, к крепости Ильгельды и к Хиве. Путь вдоль Атрека и Сумбара к Кизыл-Арвату на Игды и Хиву несколько длиннее предыдущего и представляет те неудобства, что идет по канавам и рытвинам, которые весною, при сильных дождях в Кюрян-Даге, наполняются водою; кроме того, от Кизыл-Арвата до Игды приходится идти по затруднительной песчаной степи.

Относительно степных путей вообще следует заметить, что кроме топографических свойств их, удобство движения по ним зависит, в большой степени, от числа верблюдов, которых можно добыть под тяжести. В Оренбургском и Туркестанском крае не представляется в этом отношении затруднений; то же самое и на Мангышлаке. Но в красноводском и атрекском районах достать необходимое число верблюдов дело не легкое, так как в Балханских горах туркмены кочуют только временно, а большая часть при-атрекских кочевников относится к нам недружелюбно, потому что видит в нашем присутствии преграду главному их промыслу — грабежам и разбоям.

В заключение, укажем на пути, по которым уже следуют наши отряды к пределам Хивы. Туркестанский отряд двигается двумя колонами: одна из Ташкента на Джизак, вдоль северной бухарской границы, к Буканским горам, где соединяется со второю колоною, идущею из Казалинска на Иркибай, Акча-тенгиз, к Мын-булаку. Отсюда весь отряд направляется на Шурахан к Хиве. Самое большое расстояние пути от Ташкента к Хиве 894 версты. Оренбургский отряд, сосредоточившись в Эмбенском посте, следует на Ата-джаксы, Асю-тасты, по западному берегу Аральского моря, к Куня-Ургенчу и Хиве; протяжение пути из Оренбурга 1395 верст. Кавказские отряды идут: мангышлакский от Киндерлинского залива к Ильте-идже, на Хиву; расстояние 638 верст; и красноводский отряд — из Чикишляра, на Ах-патлаух, Гамяджик, Ярыхлы, Буураджи, Игды, Дудур, Измыхшир, к Хиве — около 755 верст. [154]

IV.

ДОСТУПЫ К ХИВЕ ВОДНЫМ ПУТЕМ. РЕКИ СЫР И АМУ И АРАЛЬСКОЕ МОРЕ.

Город Хива лежит в 50 верстах от самой значительной реки Средней Азии, Аму-дарьи. К этому городу, со стороны Туркестанского военного округа, можно достигнуть водою по реке Сыр-дарье, Аральскому морю и низовьям Аму-дарьи.

Не имея в виду разбирать вопроса о том, каким способом произвести передвижение войск этим путем, мы сделаем несколько географических замечаний о названных реках и об Аральском море. Эти замечания будут, полагаем, нелишними, чтобы составить себе понятие о том, на сколько водные пути удобны для военных операций против Хивинского ханства, как самостоятельных, так. и вспомогательных, предполагая, в последнем случае, что главное движение войск будет произведено по сухопутным дорогам.

Река Сыр-дарья судоходна от порогов Бегговатских, расположенных к югу от укрепления Чиназа, в 60-70 верстах. Пароходы вверх по этой реке далее Чиназа ходят весьма редко. Начиная от Чиназа, река удобна для плавания пароходов вплоть до форта Перовска. От этого форта, Сыр-дарья течет одним руслом на протяжении до 20 верст и тоже удобна для судов; но с того места, где вправо от реки отделяется проток Караузяк и до форта № 2 (Карамакчи), главное русло ее, называемое Джаман-дарья (дурная река), чрезвычайно мелководно и извилисто. Тут возможно судоходство лишь во время половодья; при низкой же воде с трудом могут пройти суда, сидящие в воде не глубже 2 футов. Затем, от форта № 2 и до устьев Сыр-дарьи пароходы ходят без труда. Самое устье мелководно, а бар местами затрудняет выход в море пароходов, даже с небольшой осадкой. Но все эти неудобства могут быть преодолены при удачном выборе времени для плавания. Заметим, что весною глубина фарватера устьев Сыр-дарьи до 4-х футов, а осенью-до 2 1/2 футов.

Аральское море, расположенное выше уровня океана на 42,9 фута, разделяется на три части: малое море (кичкине-денгиз) — северную часть, большое море (улу-денгиз) — среднюю часть, и озеро или залив Айбугир. Эти части моря соединяются двумя [155] проливами: один в 25 сажен шириною, другой, западный, гораздо уже; между малым и большим морями расположен остров Куг-Арал. Большое море имеет в длину и в ширину до 250 верст. Глубина его в середине до 90 английских футов; у западного же берега глубина достигает 222 футов, а к северу, востоку и югу уменьшается. Глубина малого моря местами более 72 футов.

Дно северо-западной части Аральского моря состоит из ила, а юго-восточной — из песку. Подводные камни находятся: по южной и северной стороне острова Николая I-го, на северо-восток от острова Ермолова и около полуострова Куланды. Мелей в открытом море не существует, а встречаются они около песчаных и низменных берегов и островов.

Господствующие ветры на море северо-восточные и они часто дуют по целым месяцам. Большею частию бывает или штиль, или крепкие ветры, переходящие в шторм.

Аральское море, в северной, своей части, т. е. в малом море, имеет весьма удобные стоянки, но удобство это условное, ибо господствующие северо-восточные и северные ветры могут сильно мешать судам, стоящим там на якоре. У северного берега большого моря существуют хорошие закрытия от северо-восточных ветров за мысами на острове Куг-Арале, Тюбе-Кара и Узун-Каир (на полуострове Куланды). У западных берегов нет ни одного порядочного якорного места. Южный же берег мелок и не имеет бухт. Удобные бухты встречаются лишь у восточного берега, но приближение к ним требует осторожности, вследствие встречающихся мелей.

Берега Аральского моря вообще пустынны: северные и западные из них обрывисты. Восточные и южные берега, напротив, низменны, песчаны, чрезвычайно извилисты и поросли камышом и кустарником. В юго-восточной части моря, в заливе Туще-бас, находится природная, совершенно закрытая, гавань.

Из Островов Аральского моря самый большой Николая I; затем Барса-Кильмес с копанями пресной воды, Токмак-ата, и Ермолова, лежащие против устьев Аму-дарьи, и еще многие другие.

Так называемое малое Аральское море замерзает почти каждую зиму; южная же часть — большое море покрывается льдом только близ берегов.

Ширина реки в верхнем и нижнем течении незначительна; в среднем течении, у Ходжа-сале, ширина ее, измеренная секстантом, достигает 213 сажен, а близ Келифа уменьшается уже до 150 сажен. Впрочем, ниже, ширина опять увеличивается и доходит местами до 400 сажен; течение реки, в общем, отличается прямизною.

Вопрос о глубине Аму-дарьи, наиболее важный из всех вопросов, касающихся этой реки. Лишь определенная глубина делает реку способною к судоходству.

Наиболее верные данные для разрешения вопроса о степени судоходности Аму-дарьи заключаются в измерениях Борнса, Можайского и Бутакова. Не приводя всех цифр, выведенных этими лицами из исследований, скажем, что в среднем течении реки у Ходжа-сале и Чарджуя глубина найдена в 9 и 19 футов, (средним числом); от бухарской крепостцы Ясты (близ Чарджуя) до Кунграда глубина измерялась, хотя и не непрерывно, лейтенантом Можайским и большею частью везде обозначена словом “глубоко”. От Кунграда же до устья Аму-дарьи имеются подробные и точные измерения Бутакова; наименьшая глубина, показанная им у Кунграда, 4 фута, самые же мелкие места встречаются на баре рукавов Ульхун-дарьи и Талдыка — 2 1/2 и 1 1/2 фута. За исключением этих мест, глубина русл обоих рукавов обозначена в саженях; средняя глубина первого рукава превышает 3 сажени, а второго — немного менее.

Из этих цифр мы вправе заключить, что устье Аму-дарьи, представляющее самую трудную часть для плавания, еще не совсем безнадежно для прохода судов с малою осадкою, которые могут подниматься по реке не на 1,050 верст (как считал Борис, исключавший дельту Аму), а на расстояние 1750 верст. Только при неподвижности средне-азиятцев и их непредприимчивом характере, река, имеющая все данные для развития судоходства, находится почти в пренебрежении. [157]

V.

КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ О ХИВИНСКОМ ХАНСТВЕ, ЕГО АДМИНИСТРАТИВНОМ И ВОЕННОМ УСТРОЙСТВЕ И ВЛИЯТЕЛЬНЕЙШИХ ЛИЦАХ УПРАВЛЕНИЯ.

Из предыдущего военно-топографического обзора мы видели, что Хивинское ханство совершенно изолировано от всего, что носит на себе признаки более или менее благоустроенного порядка. Персия отделена от Хивы степями, по которым кочуют дикие племена туркменов; от центра Туркестанского края она отделяется также большими степями, между Сыр и Аму-дарьей, на которых кочуют полудикие киргизы. Наконец, от Кавказа и Оренбургского края Хива отделена Каспийским морем, Усть-Уртом и обширным степным пространством к северу от него.

Границы ханства в точности не определены. Те границы, которые признаются соседями, не признаются хивинцами. Хива нарушает их при всяком удобном случае и шайки ее весьма часто вторгаются. в пределы соседних стран. Правительство ханства не признает никаких международных отношений; о них оно даже не имеет ясного представления.

Дерзкие посягательства незначительного, и, в сущности, ничтожного ханства, на спокойствие подданных соседней державы являются именно следствием его изолированного положения: окруженная со всех четырех сторон трудно проходимыми степями, Хива понимает, что вторжение в ее населенные части есть предприятие чрезвычайно трудное.

Лишь в последнее время, в особенности с занятия кавказскими войсками восточного берега Каспийского моря и после частых рекогносцировок как этих, так и туркестанских войск, доходивших до Хивы на 200 верст и ближе, хивинцы начинают, по-видимому, сознавать, что положение их небезопасно. Но и это сознание не упрочилось в них и только одна грубая сила в состоянии отрезвить хивинское правительство.

Не входя в подробное описание ханства, которое можно найти в достаточно известных сочинениях, мы приведем в настоящем очерке лишь несколько общих данных о нем, прибавив к ним и некоторые сведения о военном его устройстве, на основании имеемых за последние три года данных.

Хивинское ханство, называемое ныне в Средней Азии Ургенджем, называлось в древности Харезмом. Очертить поверхность [158] его по неопределенности границ весьма трудно. Население же ханства простирается примерно до 242,000 (Венюков: “Материалы для военного обозрения русских границ в Азии”. Цифра эта, как нам кажется, может быть увеличена, без ущерба истине, до 320-340 тысяч; излишек этот мог бы быть отнесен, преимущественно, на кочевое население ханства.).

Население ханства состоит, преимущественно, из казаков (киргизы), каракалпаков, туркменов, узбеков, таджиков и персиян. Узбеки — господствующее племя. Персияне, по преимуществу, рабы.

Количество обработанной земли в хивинском оазисе в точности также неизвестно, но, судя по аналогии с Бухарою и русским Туркестаном, оно не должно превосходить 100 квадратных географических миль. Остальная земля степи и болото.

Правление в Хиве деспотическое. Настоящий правитель ханства, молодой человек, лет 25, сын Сеид-Магомет-хана, Мухамед-Рахим-хан. Он человек слабого характера и находится постоянно под влиянием кого-либо из приближенных; почти не входит в управление страной и страстно любит соколиную охоту. В важных случаях собирает совет и держит сторону противников русских.

Важнейшие лица в ханстве следующие:

Этим трем лицам хан обязан своим возвышением.

Из всех этих лиц наибольшим влиянием пользуются Мад-Мурад, диван беги, и Садык. Этот последний, сверх того, пользуется большею популярностью в войсках; вокруг него собираются все, которым ненавистно пребывание русских в Средней Азии. [159]

Все эти лица хорошо понимают выгодное географическое положение ханства. Они убеждены, что защитою ханства служат святые, которым они молятся и страшные пограничные степи.

Управление ханства ведется без всякой системы. Мехтер ведает доходами южной половины ханства, а доходами северной части ведает куш-беги. Диван-беги возвещает о сборе войск, иногда начальствуя ими, и надзирает за копанием оросительных каналов. Он же сборщик зякета. Заметим, что в Бухаре главным сборщиком зякета назначается куш-беги; он же старшее лицо в ханстве.

Обязанности этих лиц, однако, не разграничены строго; каждый из них, смотря по обстоятельствам, вмешивается в чужие дела; и тот из них, кто поумнее и половче, забирает в свои руки бразды правления и повелевает всеми остальными, даже и ханом.

В доход казны, по сведениям 1869 и 1870 годов, взимаются следующие подати:

1) Каждый домовладелец платит салгыт от 1 до 5 тиллей в год (тилля до 4 руб. сер.); если он обработывает участок на ханской земле, то вносит 2/5 с урожая, если же на собственной, — то не дает ничего.

2) Танап — с земледельцев; это есть переложенная на деньги подать с садов, виноградников и полей люцерны.

3) С кочевого населения взимается саваим зякет, по расчету с каждого верблюда 40 коп., с вола 20 коп. и барана 5 коп.

4) С привозимых товаров взимается зякет в размере 2 1/2% стоимости их. Этот размер, вследствие произвола сборщиков, возвышается до 5%. Этому последнему размеру сбора подлежат и все торговцы не-мусульмане.

5) Во время войны и большой соколиной охоты хана, все домовладельцы оседлые и кочевые юртовладельцы облагаются особою податью.

Судопроизводством занимаются лица, стоящие во главе администрации и казии. Хан обязан публично судить тех, кто приносит ему просьбу (арз). Суд творится по шаригату, т. е. по письменному закону мусульман, по адату — обычаю, и урфу — произволу.

Земледелие стоит на довольно высокой степени развития, как и в прочих частях Средней Азии, благодаря тому, что поля орошаются водой, проведенной нарочно для того вырытыми каналами (арыками). Пшеница, ячмень, рис, джугара и хлопок суть главные земледельческие продукты ханства. [160]

Скотоводство развито в значительной степени, в особенности у кочевников.

Мануфактурная промышленость не процветает. Бумажные и шелковые материи невысокого достоинства.

Внутренняя торговля ханства довольно значительна, благодаря большому количеству кочевого населения, нуждающегося как в хлебе, так и в других потребностях жизни. Внешняя же необширна. Хива ведет торговые сношения с Россией через Оренбург и отчасти через Каспийское море, затем с Бухарой и с туркменами.

Между тем, Хива лежит по направлению, по которому еще в недавнее время шла значительная торговля. Она находится на пути, соединяющем Астрахань с басейном Аму-дарьи, и со временем может принять значительное участие в торговле Европы с странами Индии. Небезопасность пути и некоторые другие причины, зависевшие от плохой администрации Астрахани конца прошлого века и начала нынешнего, прекратили процветавшую в конце XVIII столетия торговлю.

Таково в общих чертах современное положение полуразбойничего ханства.

“Русские нейдут”, говорят хивинцы, “значит не чувствуют себя сильными для того”; такова их логика. Правительство ханства не понимает вовсе того, что русским было бы гораздо желательнее достигнуть обеспечения караванного движения и безопасности границ путем мирных соглашений, если таковые вообще возможны в Средней Азии.

Теперь перейдем к описанию военного положения ханства.

По сведениям 1869 года, в ханстве регулярного войска считается всего 1,500 человек; из них пехоты 500, а регулярной конницы и артилерии 1000 человек. Обмундировка и вооружение, как пехоты, так и кавалерии, отпускаются от правительства. Первая одета в куртки, а вторая — в халаты.

Пехота разделена на сотни, одни сотни имеют красные куртки и черные шаровары, другие на оборот, черные куртки и красные шаровары; на головах бараньи шапки; обувь — ичиги (козловые сапоги).

Оба рода войска вооружены ударными ружьями со штыками и шашками, которые приготовляются в самой Хиве иранцами и авганцами. [161]

Артилеристы большею частию авганцы и индусы. Артилерия довольно многочисленна. Бушаев, посланный с письмом туркестанского генерал-губернатора к хивинскому хану в конце 1869 года, видел по обеим сторонам ворот цитадели города Хивы до 20 орудий, поставленных на лафеты, с зарядными ящиками; лафеты и ящики были выкрашены зеленою краскою. Внутри цитадели, под навесом, в два ряда, стояло еще 60 пушек. Эти последние, как говорили хивинцы, в недавнее время вылиты одним мастером, родом из Авганистана.

Постоянные войска имеют свои казармы, расположенные около цитадели, получают от правительства пищу, жалованье деньгами и зерном. Каждый сарбаз (регулярная пехота) получает в год по 5 тиллей (до 20 рублей) и от 30 до 40 батманов пшеницы (батман 7 пудов 32 фунта). Обучение регулярного войска весьма плохое. Кроме того, в ханстве существует еще род ополчения. Для сбора его хан пользуется административным делением ханства.

Округа управляются биями и аталыками, которые имеют каждый по несколько тысяч нукеров, призываемых перед войной и составляющих ирегулярную кавалерию. Ханство может свободно выставить до 20,000 всадников.

Ирегулярная кавалерия вооружена копьями и саблями; часть имеет фитильные ружья. Одета она в разноцветные халаты и кожаные штаны (чембары).

Ополчение не имеет никакого понятия о ведении правильной войны; действует в рассыпную и не отличается вовсе стойкостью. Однако, в числе этого войска есть много отличных наездников. Эти последние, имея хороших лошадей, могут нанести значительный вред неприятелю, если во главе их будут поставлены хорошие начальники, в роде Садыка и Азбергена.

Все хивинские города (Из сведений 1870 года.), от Кунграда до Хивы включительно и далее до границ бухарских владений, укреплены. Профили укреплений такие же, как в коканских и бухарских крепостях, но крепостные стены ниже и тоньше, чем в этих последних. Кроме укреплений, в городах имеются рвы с водою или без воды, смотря потому, в каком расстоянии город находится от Аму-дарьи, и на какой местности он расположен — низменной или возвышенной.

Крепостные верки плохо поддерживаются исправлениями, по этому они не имеют той прочности, какую представляют стены коканских укрепленных городов. [162]

Гарнизон, организованный более или менее правильно, имеется только в городе Хиве. Остальные же крепости охраняются родственниками и приверженцами беков и всяким сбродом, который, по смене бека, заменяется другими людьми такого же сорта. В случае движения неприятеля к хивинским пределам, из Хивы высылаются в передовые укрепления отряды, сформированные из оседлого и кочевого населения, с частию сарбазов и орудиями.

Следующие подробности об укрепленных городах ханства заимствованы из сведений 1870 года:

Сверх этих укреплений, года четыре тому назад, хивинцы возвели новое укрепление, в 20-ти верстах от устьев Аму-дарьи, на нижней оконечности острова, образуемого рукавами: Кичкине-дарьей и Улькун-дарьей. Размеры укрепления и число гарнизона — пока неизвестны.

* * *

Из этого краткого описания Хивинского ханства и его вооруженных средств видно, что, само по себе, оно на столько ничтожно, что не может потребовать сколько нибудь значительных сил для овладения им. Если бы это ханство примыкало к населенной части туркестанского края, двухтысячный отряд был бы совершенно достаточен для полного его покорения. Примером тому может служить занятие в 1870 г. Шахрисябской долины, не говоря уже о более характерных примерах наших военных операций в Средней Азии, как, например, взятие Ташкента и др. Но из описаний доступов к Хиве, мы видели, что ханство чрезвычайно выгодно защищено обширными степями. Поэтому, самая главная и трудная задача состоит собственно не в борьбе с Хивою, а в преодолении тех естественных препятствий, которыми обставлен военный поход чрез пустынные степи. В этих видах нельзя не признать основательным направление отрядов на Хиву с трех сторон, так как этим значительно облегчается успех предпринятых операций против этого ханства, причем даже задержка одного из отрядов встреченными на пути трудностями, не может нарушить хода экспедиции.

Апрель 1873 года,
С.-Петербург.

Л. Соболев.

Текст воспроизведен по изданию: Обзор доступов к Хивинскому ханству и краткие сведения о нем. (Военно-статистический очерк) // Военный сборник, № 5. 1873

© текст - Соболев Л. 1873
© сетевая версия - Тhietmar. 2025
© OCR - Иванов А. 2025
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Военный сборник. 1873

Спасибо команде vostlit.info за огромную работу по переводу и редактированию этих исторических документов! Это колоссальный труд волонтёров, включая ручную редактуру распознанных файлов. Источник: vostlit.info