СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

ДНЕВНИК С. Я. КЛЮЧАРЕВА — ИСТОЧНИК ПО ИСТОРИИ ЮЖНОГО КАЗАХСТАНА

Важным источником сведений о социально-политическом строе, хозяйстве, быте, культуре казахского общества XVIII-XIX вв. являются сочинения и записки русских путешественников — ученых, дипломатов, купцов.

Как известно, большая часть территории Казахстана на протяжении XVIII в. вошла в состав России и была относительно подробно описана русскими исследователями, особенно в первой половине XIX в. Южные же районы края оставались в сфере влияния Хивинского и Кокандского ханств. Большая отдаленность территорий юга Казахстана от таких городов, как Оренбург, Троицк, Петропавловск, Семипалатинск, ограниченность путей сообщения, характер отношений России с государствами Средней Азии препятствовали ознакомлению с жизнью казахского населения в зоне, расположенной южнее 46-47 параллели. [17] Из имеющихся источников, касающихся этого региона, выделяются записки М. Поспелова и Т. Бурнашева ¹, а также Ф. Назарова ², совершивших в 1800-1813 гг. поездки в Коканд и посетивших по пути Юго-Западный Казахстан.

В этом плане представляет интерес дневник приказчика троицкого Купца Зубова С. Я. Ключарева, который в 1851-1852 гг. «по торговым делам» ездил из Троицка в Среднюю Азию ³. В основном в дневнике речь идет о достоинствах и недостатках маршрута, но есть и немало ценных сведений о политической обстановке в крае, хозяйстве, населения и т. п.

Чтобы эти сведения «заговорили» в полный голос, напомним, как развивались политические события в той части Средней Азии, которая непосредственно примыкала к юго-западным районам Казахстана.

Кокандское ханство с начала XIX в. быстро усилилось и в 20-30-х гг. XIX в. превратилось в одно из крупных государств региона. В его состав вошли обширные земли до низовьев р. Сырдарьи на севере и бассейна р. Или на востоке, т. е. значительная часть территории нынешних Чимкентской, Джамбулской, Алма-Атинской и частично Кзыл-Ординской областей.

Кокандское ханство было феодальным государством, постоянно раздираемым междоусобицами. На захваченных казахских землях давно существовавшие здесь города стали опорными пунктами влияния кокандских феодалов. Кроме того, в глубине степи они создали систему Укреплений, в которых размещались небольшие гарнизоны во главе со сборщиками налогов — зякетчи.

С. Я. Ключарев сообщает о нескольких таких укреплениях на территории Южного Казахстана: Яны-Курган, Караспан, Чулак-Курган и др. Укрепления были обнесены глиняными стенами с одними воротами, внутри располагались жилые помещения и хозяйственные постройки гарнизона, также глинобитные. Гарнизоны таких «крепостей» насчитывали от нескольких десятков до нескольких сотен сарбазов (воинов). Так, в одном лишь г. Туркестане — в центре обширного района находилось примерно 300 кокандских сарбазов, а в Чимкенте — 200. При этом, однако, нужно иметь в виду, что в то время, когда Ключарев проезжал Туркестан по пути в Ташкент, в Кокандском ханстве усилились внутренние смуты, связанные с отстранением от власти ханом Худояром могущественного временщика Мусульман-Кула, опиравшегося на многочисленное кочевое узбекское племя кипчаков, и это не могло не вызвать концентрации большей части вооруженных сил враждующих группировок в центральных районах ханства ⁴.

При чрезвычайной обширности казахских степей население их было крайне редким. В середине XIX в. общее число казахов составляло примерно 2 млн. человек, причем часть их проживала за пределами современной территории республики ⁵. Ключарев в своих записках ни разу не упоминает о встрече с казахами, вплоть до подхода к земледельческим оазисам вблизи Туркестана и далее к югу от него. Столь редкое население, разбросанное на просторах степей и полупустынь и ведущее [18] кочевой или полукочевой образ жизни, трудно было удерживать под контролем.

Для поддержания своего господства кокадская феодальная верхушка создавала укрепления так, чтобы отрезать казахам Старшего жуза их традиционные пути кочевок на джайляу в предгорную зону и на зимовки в пойму Сырдарьи. Однако и эти меры не гарантировали кокандским властям контроль над казахскими аулами, которые могли откочевывать за пределы досягаемости кокандских отрядов — в труднодоступные местности, например в горы или на территорию, уже давно вошедшую в состав России. Именно об этом свидетельствует запись Ключарева о том, что «киргизы не дают зякета и уходят в горы» ⁶. Ведь в это время, как, впрочем, и вплоть до присоединения Южного Казахстана к России, не существовало какой-либо определенной разграничительной линии между русскими и кокандскими владениями в Казахстане.

Со ссылкой на сведущего рассказчика — жителя Туркестана Ключарев пишет: «В Туркестан был прислан новый начальник Юсуп-бий», но «сын Ахмет-бердыя (уехавшего с отрядом кипчаков в Ташкент. — Авт.) не впустил его в Урду и собрал войско. Вообще дела в целом Коканде находятся в очень дурном положении» ⁷.

Междоусобицы внутри феодальной верхушки Коканда тяжело отражались на положении трудящихся. Спасаясь от жестоких расправ кокандских феодалов, множество казахских аулов откочевывало на север, в местности, хотя и менее пригодные для выпаса скота, но зато относительно безопасные от набегов кокандских феодалов — там они находились под покровительством русских властей.

В борьбе казахов за освобождение от гнета кокандских феодалов с ними были солидарны узбеки и трудящиеся других национальностей, проживавшие на территории Южного Казахстана. Ключарев, отметив, что население г. Туркестана состоит из «узбеков, киргизов, татар», рассказывает о сопротивлении, которое это многонациональное население оказало 12-тысячному кокандскому войску в 1845 г. Пятнадцать месяцев простояли кокандцы под командованием Азиз-Бека под стенами города. И лишь после того, как они перегородили каналы и вода затопила город, жители покинули его. Однако 800 человек заперлись в цитадели и продолжали сопротивляться. Кокандский военачальник предложил им сдаться, обещая сохранить всем жизнь. Осажденные, измученные длительной осадой, поверили, но когда вышли из ворот цитадели, то почти все были убиты ⁸.

Записки Ключарева содержат ценные сообщения о хозяйстве населения Южного Казахстана. Многократно он упоминал о полях, обрабатываемых казахами. При движении из Троицка в Ташкент в первый раз Ключарев встретил казахов-земледельцев около Яны-Кургана (ныне поселок на юге Кзыл-Ординской обл.) на реке Сырдарье. Далее по пути в Туркестан ему попадалось много пашен, некоторые были заброшены - возможно, из-за непосильного бремени налогов и поборов, накладываемых кокандскими наместниками. Много засеянных хлебом полей Ключарев обнаружил вокруг Туркестана, Икана, Чимкента, по рекам Арысь и особенно Келес; значительная их часть обрабатывалась казахами-земледельцами. Проезжая долину р. Келес, Ключарев делает такие, например, записи: «На каждом шагу встречали пашни и видели киргизские аулы»; «киргизские аулы виднелись невдалеке от дороги»; «пашен попадалось много»; «встречали множество киргизских аулов и проехали рабат» ⁹; «Бигляр-Бек, кругом которого, верст на 8, были засеяны поля. [19]

Поселяне берут здесь воду из родников» ¹⁰. В другом месте он пишет: «По берегу Келеса, не в дальнем друг от друга расстоянии, расположено много киргизских аулов: скот их пасся в большом числе. Киргизы этих аулов отчасти занимаются хлебопашеством: сеют преимущественно просо, а иногда пшеницу и сарацинское пшено. Вода для орошения полей, проведена из Келеса» ¹¹. Такова же информация и о долине р. Бадам.

Во время обратной поездки, находясь в 120-130 км от оз. Врыс-туз (в северо-восточной части Кзыл-Ординской обл.), Ключарев тоже обнаружил «следы старинных пашен».

Дневник Ключарева свидетельствует о том, что в 50-х гг. XIX в. Южный Казахстан играл роль одной из житниц Кокандского ханства. Описывая кокандское укрепление Чулак-Курган на р. Бугунь, Ключарев отмечает: «В ней живет Диван-беги для сбора с киргизов хлеба» ¹². То же самое он пишет и о «крепостце Караспан», расположенной недалеко от слияния Арыси и Бадама: «Она служила местопребыванием Диван-беги и нескольких человек, приставленных для сбора хлеба с киргизов» ¹³. Примерно в 50 км севернее Туркестана у ручья Кайран-Булак Ключарев видел аулы казахов, занимающихся хлебопашеством. На речке были устроены 3 мельницы ¹⁴. Примерно в 20 км к северу от Туркестана он видел «множество полей, принадлежащих туркестанским жителям», «на которых убирали пшеницу киргизы, нанятые с платою за каждые 50 сжатых снопов» ¹⁵.

Из других занятий местного населения Ключарев отмечает ремесло и торговлю, сконцентрированные в крупных населенных пунктах, например в Туркестане, Чимкенте. Значительная часть, если не большинство_; их жителей занималась хлебопашеством, а часть — торговлей и ремеслом. В Туркестане ремесленники «ткут бязь», а «женщины прядут бумагу», т. е. хлопчатую пряжу ¹⁶.

Дневник Ключарева свидетельствует об осведомленности автора в топографии и истории края. Он знал о древнем городе Шауране (Сайране), проявлял живой интерес к нему, правильно определял его местонахождение. Но ошибался, считая, что Аулие-Ата находится в верховьях р. Арысь.

Обращает на себя внимание также то, что Ключарев скрупулезно отмечал расстояние между остановками каравана (путем указания времени, затраченного на очередной переход, что при средней скорости передвижения 3,5 версты в час дает возможность примерно определить пройденное расстояние).

Ключарев пишет преимущественно о том, что он непосредственно видел во время поездки. Это, с одной стороны, несомненное достоинство его записок, с другой же — неизбежное ограничение наблюдений автора. Маршруты его движения в Ташкент и обратно в большинстве пунктов совпадают (за исключением участка от р. Бугунь до Ташкента); к тому же зачастую караван двигался в ночное время.

Дневник Ключарева содержит, таким образом, немало конкретных фактов, характеризующих обстановку в подвластных Коканду районах Казахстана накануне присоединения их к России, и может быть использован как исторический источник; однако, конечно, нужно учитывать, что его записи — только фрагмент социально-политической и хозяйственной жизни края.

Комментарии

1. Поездка Поспелова и Бурнашева в Ташкент в 1800 году. — Вестник РГО, ч. 1, кн. 1, отд. 6, 1851, с. 1-56 (Сведения о хозяйственном строе и социальных отношениях в Казахстане. Описание путей сообщения от Иртыша до Ташкента. Южный Казахстан под властью Ташкента. Очерки истории Ташкента и Кокандского ханства).

2. Назаров Ф. Записки о некоторых народах и землях средней части Азии. — Вестник Европы за 1821 г., ч. 119, № 16, с. 314-321; ч. 121, № 24, с. 331-339.

3. Вестник РГО за 1856 г. Кн. V. Спб., 1956, с. 133-152 (приложения). Далее: Дневник Ключарева, — ГАОО, ф. 6, оп. 10, д. 6590 а (о поездке купца Ключарева в Коканд, 1851 г., л. 1-330).

4. Назаров Ф. Записки о некоторых народах и землях средней части Азии. М., 1968, с. 51.

5. Ученые записки Казанского университета. Кн. III. Казань, 1861, с. 18. 2–134

6. Дневник Ключарева, с. 147.

7. Там же.

8. Там же, с.141 – 142.

9. Рабат -здесь постоялый двор для проезжающих по караванной дороге.

10. Дневник Ключарева, с. 144.

11. Там же.

12. Там же, с. 142.

13. Там же, с. 143.

14. Там же, с. 146.

15. Там же.

16. Там же, с. 142.