ДОНЕСЕНИЕ ЛИТОВСКОГО КНЯЗЯ ВИТОВТА

1390

Littauische Berichte

Ein Bericht Herzog Witowds von Littauen

“Донесение Витовта”, а на литовском - “Жалоба Витовта” имеет огромное значение для изучения истории Литвы. Этот текст был найден в XIX веке в одной из церковных книг Тевтонского ордена, хранившейся в Кёнигсбергском секретном архиве (номер A228). В настоящее время рукопись хранится в берлинском архиве. “Донесение” находится среди текстов договоров, заключенных Тевтонским орденом с польскими, русскими и литовскими князьями в XIII-XIV веках. Впервые этот памятник был опубликован в 1863 году во втором томе Scriptores rerum Prussicarum. Теодор Хирш датировал текст 1390 годом. Позднее польский историк Смолка пришёл к выводу, что первую часть произведения, описывающую события до 1382 года, можно считать самым ранним вариантом “Летописца великих князей литовских”.

Повествование в “Донесении” ведётся от лица самого Витовта, что проясняет и обстоятельства его создания. В то время князь поднял очередное восстание против своего двоюродного брата Ягайло. За поддержкой Витовт обратился к великому магистру Тевтонского ордена и был вынужден разъяснять “братьям” свою прежнюю политику. Фактически “Жалоба” представляет собой дословную запись речи Витовта перед руководством Тевтонского ордена, сделанную (вероятно, на слух) одним из орденских писцов на средневерхненемецком диалекте. Но на каком языке говорил сам Витовт? Славянизмы, хорошо заметные и в немецком переводе, позволяют предположить, что он использовал - хотя бы частично - так называемый старобелорусский язык, на котором говорило большинство тогдашних жителей Западной Руси.

Помимо чисто исторической ценности, “Донесение” не менее интересно и для понимания личности самого Витовта, которому пришлось многое испытать, прежде чем в 1392 году он стал владыкой Литвы и Западной Руси. В этом произведении мы видим нашего героя не в величии и славе, а в гонениях и унижениях: убийство родителей, тюрьма, из которой он бежал, переодевшись в женскую одежду, позор и хлеб чужбины. Так закалялся характер будущего Витовта Великого.

“Донесение” дает нам уникальную возможность взглянуть на нашего героя и как на семьянина: старонемецкий текст хорошо передает нежность, с которой Витовт говорит о своей дочери Софии.

К сожалению, “Донесение” до сих пор мало изучено. Довольно сложный средневерхненемецкий язык в издании Scriptores rerum Prussicarum, очень существенно отличающийся от современного немецкого языка, не способствовал более глубокому знакомству с этим произведением.

В Литве ещё до Второй мировой войны (1939) “Донесению” было посвящено отдельное исследование К. Альминаускиса, который также опубликовал перевод произведения на литовский язык.

Замечательный перевод “Жалобы Витовта” на современный белорусский язык был опубликован Олегом Лицкевичем в 2009 году. Взяв за основу издание 1863 года, переводчик использовал словарь средневерхненемецкого диалекта Мюллера и Чарнке и 16-томный словарь немецкого языка братьев Гримм. Помимо этого, он провёл сравнение с польским и литовским текстами. Только благодаря этой работе Лицкевича удалось без особого труда выполнить адекватный перевод на русский язык, сверенный с немецким оригиналом.

Донесение литовского князя Витовта

(Жалоба Витовта)

Перед смертью отец нашего отца, наш дед, государство своё раздал для управления: Явнуту (Jawnuten) ¹ - великое княжество в Вильне, Ольгерду (Algarden), отцу Ягайло - княжество в Витебске, а моему отцу, князю Кейстуту (Kinstutte) - в Троках. А поскольку наш дядя, князь Ольгерд, и князь Кейстут с юности были друзьями, то они терпели несправедливости от князя Явнута. И сговорились они, князь Ольгерд и мой отец, князь Кейстут, как-нибудь завладеть Вильной и изгнать Явнута. И назначили день, в который им быть перед Вильно. В тот день наш отец Кейстут приехал в Виленский замок, но Ольгерд не смог приехать. И отец наш, князь Кейстут, завладел Вильно и изгнал оттуда Явнута. Весь народ поддержал его, и все остальные замки были переданы ему. Тогда князь Ольгерд приехал в Вильно к нашему отцу, и наш отец, повинуясь закону старшинства, ведь [Ольгерд] был его старшим братом, дал ему во владение Вильно и другие земли и города. Они разделили всё это на две части и пообещали друг другу: кто захочет приобрести что-либо в других землях, тот должен разделить это на две части. И в Русской (Russchen) земле было приобретено много замков и территорий - всё это они разделили пополам и относились друг к другу с большим доверием. А потом умер наш дядя князь Ольгерд, а князь Ягайло был молод, так что наш отец князь Кейстут - а в то время он был могуч - если бы пожелал, то взял бы Вильно [себе] и дал бы князю Ягайло любое (другое) княжество, где бы тот ни пожелал, потому что этот князь Ягайло, [оставшийся] после своего отца, был совсем молодым. Но наш отец ни в коем случае не хотел отбирать у него Вильно, [уважая] волю старшего брата. Он посадил князя Ягайло в Виленский замок и всеми силами защищал его, пока он не вырос и пока народ не привык к нему. И вот отец наш узнал от некоторых своих друзей, что князь Ягайло, без ведома отца нашего и в тайне от него, заключил мир и с Прусской землей, и с Ливонской землей ². Он предал нашего отца, потому что обещал [дать им] войска и не помогать нашему отцу. И он всё время хвастал, как поймает моего отца и меня, как убьёт моего отца и меня, и заберёт себе нашу землю. Мой отец узнал об этом воочию и увидел для себя угрозу. Он пришел в Вильно, овладел Вильной и посадил в темницу самого князя Ягайло, и братьев его, и мать его. Он также взял в свои руки все его области, и замки его, и золото его, и сокровища его, и коней его - все взял. Однако наш отец не искал никакого прибытка для себя и не хотел изгонять никого из своего рода. Он отдал ему всю его отцовскую долю - Витебск и другие земли, которые принадлежали отцу его, и золото его, и сокровища его, и коней его. И князь Ягайло обещал нашему отцу с матерью его и братьями его, и дал ему клятву, и определил в своих грамотах, что никогда не захочет претендовать на Вильно и что он должен быть послушным нашему отцу в Витебской доле своего отца. Но он преступил правду и отнял Вильно у нашего отца, а отец наш в это время был в походе. И отец наш вернулся из похода, и князь Ягайло без его ведома взял Троки. И отец наш, князь Кейстут, пошёл в Жемайтию, где хотел получить себе помощь. И отец наш пришел с жемайтами под Троки, и я сам был там с отцом моим, с князем Кейстутом. И князь Ягайло настиг нас со своим войском, и с ним паны из Ливонии. Мы с отцом нашим стали на одной горе, а князь Ягайло на другой горе против нас. Тогда князь Ягайло послал своего брата, князя Скиргайла ³, к моему отцу и ко мне. И тот начал звать нашего отца по имени, чтобы мы могли поговорить друг с другом по-хорошему. Князь Скиргайло дал моему отцу клятву от вина князя Ягайло и дал ему свою руку. И от своего вина ⁴ он также дал свою клятву и свою руку. [Итак,] он дал мне клятву от [имени] князя Ягайло и от своего. Отец наш поверил ему, и я [тоже]. Мы пошли навстречу князю Ягайле под их клятвой и под их рукой. И под клятвой они схватили моего отца и убили его ⁵, и мою мать тоже убили ⁶, а меня отвели в темницу. Там Бог спас меня, и я бежал из нее ⁷. Я побежал к знатным людям, к великому магистру Пруссии ⁸ принял святую веру христиан и послушание святому отцу Папе ⁹. И я оставил там с ними моего брата ¹⁰, и мою сестру, и мою жену, и моих детей - всех их я оставил в их темнице. И князь Ягайло стал часто присылать к нам своих бояр и свои грамоты, приглашая меня за всем наследством моего отца и давая мне клятву. Я поверил его клятве и поверил ему и пошёл к нему снова. Кроме того, нас туда заманил один из наших неверных советников. Но князь Ягайло не исполнил своей клятвы и отступил от своей правды, и не дал мне наследства моего отца. Наследство моего отца он отдал своему брату князю Скиргайло. А Скиргайло не нашей христианской веры, а русской веры, как и по сей день держится. Мне самому было велено принять русскую веру, чтобы страдать от всех людей ¹¹. И я сказал не по своей воле, но чтобы исполнить их волю: “Я принял русскую веру и возвестил её народу”. Но тайно я придерживался своей веры, потому что принял веру христианскую (католическую). И когда князь Ягайло получил Краков и Краковское королевство его приняло, тогда я объявил, что я истинной христианской веры и придерживаюсь её по сей день. Они хотели помешать мне [принять] другую веру, и это было большой несправедливостью по отношению ко мне, что они хотели, чтобы я принял русскую веру против моей воли. Уже год прошёл с тех пор, как князь (Ягайло) в качестве своего пожалования записал князю Скиргайле моё отцовскую вотчину ¹² - в Люблинском замке ¹³, на моих глазах, чтобы [причинить] мне больше страданий. Князю Ягайле я часто жаловался на это, но прекрасно видел, что ничего не могу с этим поделать и никак не могу отменить это пожалование. И я также попросил у князя Ягайло грамоту и привилегию на ту русскую землю, которую он мне дал, на землю, которая принадлежала Любарту ¹⁴, чтобы я мог ею владеть. Я послал к нему господина Ясько (Jesken) из Тарнова, старосту Руси и воеводу краковского ¹⁵, и краковского каштеляна Спытко (Spitken) ¹⁶. Но князь Ягайло не дал мне жалованую грамоту на эту землю и сказал всем людям: “Я дал князю Витовту эту землю против моей воли. Если я захочу, то отниму у него эту землю”. Более того - они схватили моих бояр, пытали их водой, заковали в железо и бросили в темницу - и все это против моей воли. И князь Скиргайло часто клеветал на меня перед князем Ягайло и слал письма. Не по моей воле он посылал письма, не по моей воле я послушался того, что он сам мне советовал, и не по моей вине это произошло. Но он хвастался, что убьёт меня, потому что хорошо знал, что я всё ещё хочу получить наследство отца. Он очень боялся того, что мне причиняет боль то, что он держит наследство моего отца. Вот почему он причинил мне зло перед князем Ягайло в моем присутствии. И князь Ягайло просил никогда не упрекать его за это и просил никогда не обвинять его за это. И до сего дня у князя Ягайло живет слуга по имени Варш (Warssch). Скиргайло послал ко мне этого Варша, оправдывался передо мной и сказал: “Позаботься обо мне, а я о тебе” ¹⁷. В то время у меня не было столько свободы, чтобы посылать гонцов, куда я хотел, или письма в Пруссию или на Русь. Я был у них, как раб. У меня не было никакой свободы ни в каких делах. У меня была дочь, моя маленькая девочка, и я даже не был волен выдать ее [замуж] за кого хотел. Один человек очень просил ее у меня ¹⁸, но они запретили мне и приказали не отдавать ее. Они боялись, что из-за нее у меня могут появиться друзья. А сколько у меня было друзей - Ягайло у всех их отнял отцовское наследство. У моего брата, князя Товтивила (Tewtewiln) ¹⁹, он отнял всё, что ему дали. И у брата моей жены он отнял всё его отцовское наследство, и у того, который [был женат] на сестре моей жены, у Ивана, сына Ольгимонта (Iwan Augemunden son) ²⁰, он также отнял его отцовское наследство. А [ведь] князь Ягайло передо мной давал ему свою руку, что он никогда не отнимет у него отцовского наследства. И князь Иван дал ему за это золотой пояс из моих рук ²¹.

Комментарии

1. Явнут (Евнутий) Гедиминович (1306-1366) - дядя Витовта, великий князь литовский (1341-1345) и князь изяславский (1347).

2. Договор с ливонскими братьями Ягайло заключил 27 февраля 1380 года, а с прусскими - 31 мая того же года.

3. Скиргайло Ольгердович (1354-1397) - старший брат Ягайлы, князь полоцкий (1377), трокский (1382) и киевский (1395), наместник короля Польши в Великом княжестве Литовском (1386).

4. В оригинале: Von herczog Jagals wein… und von sinent wein. При чём тут вино - непонятно. Возможно, имеется в виду языческий обряд принесения клятвы, связанный с употреблением вина.

5. Подробности умерщвления Кейстута см.: Хроника Быховца. М., 1966. Стр. 64.

6. Известие о том, что Ягайло приказал утопить Бируте, нередко подвергалось сомнению, но здесь сам Витовт прямо говорит об убийстве (Vorterbten) своей матери.

7. О бегстве Витовта из заключения см.: Хроника Быховца. М., 1966. Стр. 65.

8. Великим магистром Тевтонского ордена в это время (1382-1390) был Конрад Цолльнер.

9. Витовт впервые был крещён как католик под именем Виганд во время своего первого побега в Пруссию в октябре 1383 года. Около 1384 года, вернувшись на родину, он принял православие под именем Александр. Но в феврале 1386 года в Кракове Витовт был повторно крещён по католическому обряду - и снова под именем Александр.

10. Речь идёт, вероятно, о Товтивиле. Смотри примечание 19.

11. В немецком оригинале: Das ich allen luten mich derleite - “чтобы все люди меня ненавидели”.

12. В немецком оригинале: Fetirlich erbe. “Отцовой вотчиной” Витовт в данном случае именует Трокский (Тракайский) замок и Трокскую землю.

13. Жалованная грамота Скиргайло на Трокские и Полоцкие земли была выдана 28 апреля 1387 года, но не в Люблине. Возможно, в Люблинском замке грамота два года спустя была подтверждена.

14. Любарт Гедиминович (1312-1383) - дядя Витовта, князь Луцкий (1323) и Владимир-Волынский (1342).

15. Ян (Ясько) из Тарнова (1348-1409) герба Лелива - каштелян (1377) и воевода (1385) сандомирский, генеральный староста русский (1387), краковский воевода (1401), староста и каштелян (1406).

16. Спытко из Мельштына герба Лелива - воевода (1384) и каштелян (1389) краковский, наместник подольский (1395). Погиб в битве на Ворскле 12 августа 1399 года.

17. Чтобы предотвратить гражданскую войну в Литве, 29 мая 1389 года Ягайло заставил Витовта подписать документ, в силу которого тот обязывался хранить “любовь и братское согласие” со своим врагом, князем Скиргайло. В “Жалобе” Витовт подчёркивает, что Скиргайло первым нарушил это соглашение.

18. Возможно, речь идёт о сыне Дмитрия Донского - будущем великом князе Василии I. См.: Игнатьев А. Битва за Прибалтику. XIV век. Калининград, 2021. Стр. 494-496.

19. Товтивил Кейстутович (1355-1390) - князь новогрудский. Младший брат Витовта и его активный сторонник во время гражданской войны (1381-1384) в Великом княжестве Литовском.

20. Иван Ольгимонтович герба Гипоцентавр - первый достоверно известный князь Гольшанский (Ольшанский). Они с Витовтом (второй брак Витовта) были женаты на сёстрах - дочерях Судимонта. В конце 1390 года Иван Гольшанский сопровождал дочь Витовта в Москву, где Софья вышла замуж за великого князя Василия I. Дочь Ивана Ульяна стала третьей женой Витовта (1418), а его внучка София - четвёртой женой Ягайло (1424).

21. Возможно, это первое в исторических источниках упоминание того самого серебряного позолоченного пояса, который в настоящее время экспонируется в Национальном музее истории и культуры Беларуси и лишь условно именуется “поясом Витовта”.

Спасибо команде vostlit.info за огромную работу по переводу и редактированию этих исторических документов! Это колоссальный труд волонтёров, включая ручную редактуру распознанных файлов. Источник: vostlit.info