I. Лета 7027-го января 19-го приехали к великому князю из Крыма великого князя татарове Тутай да Мокша, а с ними вместе приехал царев человек Довлет-Килдей Мерекин от царя с грамотою.

А се грамота к великому князю от Остани от Ондреева. — Государю великому князю Василью Ивановичу всея Русии ходов твой Останя Ондреев челом бьет. Божиим, государь, милосердием, да и твоим государским здоровием до Крыма есмя доехали совсем поздорову, а царя семи, государь, наехали в Кыркоре, и у царя есмя, государь, был и грамоту подал, а после поминка речь говорил по твоему государскому наказу. И царь выслушав грамоты да д речей, да почал государь мне говорити, што ко мне брат мой князь великий писал в своей грамоте да и словом нам с тобою приказывал, и из ныне делаю дело брата своего великого князя по его грамоте, как ко мне брат мой князь великий в своей грамоте писал, да и словом вам от нашего брата от великого князя ты говорил. И яз ныне к брату своему посылаю Аппака князя, а в тетех с ним Ахмет-Пашу мурзу Халилева сына, и шерть перед Опаком и перед тобою брату своему великому князю крепкую дам, и с детми и с сеити и со князми и с уланы и с мурзами, по великого князя списку, каков брат наш князь великий список шертной с тобою прислал, да и грамоту шертную написав с того списка слово в слово, да приложа печати да пошлю к брату своему с своим послом с Оппаком князем, а отпускаю своих послов к брату своему да и тебя с ними часа того, не дожидая послов своих, Кудояра мурзы да Овель-Шиха с Москвы. А Богатырь государь царевичь да и Алп царевич выслушав твоих грамот да и речей, и они, государь, все по тому жь делают по твоему приказу, как ты государь к ним в [607] грамотах в своих писал, а Богатырь, государь, перед Оппаком и передо мною шерть дал по твоему списку по шертному, которой ты, государь, список со мною прислал, а выговорил государь так: не пособит князь великий отцу нашему да и нам на нашего недруга на азтороканского, а любо у великого князя чего попрошу, и он мне не даст, ино с меня и шерть доле. И яз, государь, о том говорил Опаку, кое Богатырь царевичь шерть дает не гораздо, и Опак, государь, мне отвечал: и мы, даст Бог, после покрепим, чтобы его ныне мало чем увязить, чтоб отстал от литовского дела, а дал, государь, Богатырь шерть того деля наперед что его отец послал на Охмата, а Охмат, государь, от царя отступил, а стоит в Очакове, а Гемметя царевича сына своего послал к турскому просити помочи на брата. А Мокшу есми государь к Охмату отпустил и с Кочимом не доехавши Перекопи, и они, государь, до Ахмата доехали поздорову. И от Ахмата, государь, ко мне приехал Мокшин товарищ Бай-Кул с Охматовым человеком по поминки.

И царь государь мне к нему поминков послати не велел и Мокшина, государь, товарища к нему отпущати не велел, а Охматову, государь, человеку не велел и к стану к моему бывати. А Алп, государь, сего лета в Литовской земле не был: был в Волосех, и волошской его побил, а убил, государь, у него головных людей Осан-мурзу Темирева сына, да Кул-Гозы-мурзу шурина царева, а поимал Тениш-мурзу Енкуватова сына, да Кул-Гозыева мурзина брата родного Ол-Гозы-мурзу, а мелких государь, сказывают, побили добре много: так, государь, угадывают — половина людей вышла из Волох, а все те, государь, вышли пеши, а Богатырь царевичь был, государь, в Черкасех, и Черкасы его, государь, побили; сказывают, государь, толко треть людей вышла из Черкас, а два жеребья людей побита. А ялся, государь, царь нас отпустити Опака да и мена часа того после гонцов в пятанатцатой день, а до нашего, государь, приезда хотел царь послати в Литву посолством Облеяр-мурзу Девлетекова сына, и как, государь, мы от тебя приехали, и царь, государь, литовское дело отставил, а литовской, государь, посол Ратомской и топере в Орде, а поводу их делу нет никоторого, и бил челом Богатырю, и Богатырь ему отмолыл: нет ужь вам пособи во мне. А турского, государь, сказывают в Едрине, а слух, государь, таков, что от него людей много отъехало к Кизылбашу, а Опака царь отпускает к тебе ко государю наборзе, а яз тебе своему государю холоп твой челом бию.

А се грамота царева и великому князю с его человеком с Девлет-Килдеем с Мерекиным сыном. — Великие Орды великого царя Магмед-Гиреево царево слово великому князю Василью Ивановичу брату моему поклон. Слово наше то: наперед сего начатую правду [608] попамятовав, и дружба бы и братство свершено было, чтобы вам другу своему другом быти, а недругу недругом. И ныне есм як тебе к брату своему Аппакова меншово брата Кудаяра мырзу послали, и что наши речи, и он тебе свершено донес познатью. И как до тебя Кудояр дошел, и ты к нашему слузе к Тамочу прикошевав своего слугу Астапа к нам прислал еси, что еси нашему другу друг, а недругу недруг, так еси к нам приказывал и в грамоте в своей тож писал, а мы тебе как свое слово молвили, на том слове и стоим. А как к нам ныне твой слуга Астап пришел и перед твоим слугою перед Остапом сын мой Багатырь царевич тебе великому князю Василью Ивановичи дяде своему крепко шерть учинил, что ему другу твоему другом быти, а недругу недругом, также и вперед с Литовским юртом ему недругом быти и на том шерть учинил, и те правды свершено дополна слуга твой Остап видел, а ино и сын мой и уланы и князи мои и с четырма карачи моими как крепко правду чиним, с Апаком князем слуга твой Астап видев то и тебе сказати едет. Да писал еси к нам в своей грамоте, да и словом еси к нам приказывал, что другов и недругов много, и толко брат мой царь мне правду учинит другу и недругу заодин быти, и тому примета то, чтобы по мне Аппака князя, да с ним тетя Халилева сына княжово сына Магмед-Пашу прислал. И мы твое слово брата своего великого князя приняли и свою правду и преднее свое братство попаматовали дружбы и братства для, а все бы добро было. В декабре месяце с болшею своею шертною грамотою верного своего человека Аппака князя и с ним тетя Халилева княжева сына Магамет-Пашу послал есми, и сколко нашие правды, и оне скажут, толко поздорову до тебя до брата моего дойдут, также и свыше тебе нашу правду скажут; а и шертную нашу грамоту взяв пошли, а тебя брата нашего великого князя свершено уверят и мысль твоя излише упокоится. И, Бог даст, Аппак князь поздорову до тебя дойдет, и он тебе брату нашему великому князю нашу правду донесет, и ты б брат мой мысль свою на одно переложил, свершено бы еси готов стоял. Бог даст, на сей весне на недруга своего на Астархань с братьею своею и с детми и с уланы и со князми со многою ратью иду, и ты б так ведая готов стоял, и сколко будет наших речей, и ты от Аппака князя услышишь, да князя моего Аппака и твоего слуги Астапа к тебе поход скажи, ехав наперед, молвили есмя и тяжелой поклон легкой поминок с слугою с своим с Девлет-Килдеем к тебе послали есмя, да и словом его вспросишь. А сколко наших речей и о которую пору на своего недруга пойдем, про то про все Апак князь тебе скажет, и что тебе Апак князь учнет от вас говорити, то наши речи, Лета 924 гевваря [609] месяца вначале. Жиковиною запечатав с синим нишаном грамоту послал семи. Писано в Фаряг-Кермени.

А се другая грамота царева же. — Великие Орды великого царя Магмед-Гиреево царево слово брату моему великому князю многие Руси государю много много поклон. Ведомо бы было, от которых времен каков гонец к нам ни пригонит или болшой посол придет, ино в головах сестре моей Кутлу-салтан царевне да и уланом и слугам моим поминки с ними хаживали. И ныне сю грамоту увидев Айдешке мырзе, да Агишову княжому сыну Тоузак-мырзе, да Бахтыяр-мырзину сыну Зиешке мырзе, да Авлия-мырзину сыну Багыргану, даТевекель-мырзину брату меншему Мамшеку, да Ахмет-улану, да Ази-Халиль-улану, да Багай-улану, да Бер-Доулатову княжому брату меншему Махмуту князю, да Маса-дуванову сыну Курман-Алею, да Келдишеву сыну Келдияру, да Бабе аталыку и тем людем, которых есмя в сей грамоте писали, посол ли от тебя пойдет, гонец ли погонит, чтобы еси в ним свои поминки посылал. Молвя грамоту написав послал есми.

А се грамота к великому князю от Багаттырь-царевича с его человеком с Суфою. Багатырь-царевачево слово великому князю Василью Ивановичю московскому многие Руси государю брату моему после поклона ведомо чиним: правда есть, гневался есми на тебя, а ныне еси к нам приказывал: гневался еси на меня, а ныне бы брат мой Багатырь-Гирей солтан мое печалованье отцу своему волному человеку донес, чтобы меня холопом и братом себе учинил: так еси к вам с своим человеком с Останею приказывал. И из полному человеку царю печалованье твое донес, и волной человек царь молвил: толко захочет со мною братом быти, и он бы шел со мною на Астархань, да которые городы при великом царе при Тактамыше к нам тянули, и он бы те три украинные городы взяв нам дал, а яз с болшим с своим послом с Апаком князем шертную свою грамоту пошлю и другу его другом буду, а недругу недругом, молвил. А ныне яз из отца своего заповеди не выступлю, а ты к нам приказывал, чтобы брат мой Багатырь солтан другу нашему другом был, а недругу нашему недругом был, а к нам бы доброго своего слугу послал, а о чем к нам царевич пи прикажет, и мы то на голове держим: слава милосердому Богу, волной человек великой царь волной царь, да яз о чем приказывал, чтобы на Астархань шел, о чем есмя приказывали — то бы дал. И будешь ты своему слову прям, и яз другу твоему друг буду, а недругу недруг; да волной человек царь коли в калгах был, и что ему поминков шло, и ты б мне таковы жь прислал, восе же на Астархань не пойдешь, а о чем есмя приказывали взяв не дашь и мне валашских поминков не пришлешь, и шерть на тебе ся останет, и възмолвишь, что те дела яз поделаю, и [610] как сесь мой слуга Сафа до тебя дойдет, и ты б одного доброго своего человека прикошевав, и о чем яз к тебе писал в сей своей грамоте взяв дам молвишь, и ты бы нам правду учинил, да с печатью свою грамоту прислал к нам, и мы верим и в сей зиме с болшим послом с Апаком князем и яз с своим болшим послом шертную грамоту пришлю. А ныне есмя про твое здоровье от Остани слышели, да там твоего добра хотят, а зде мне добра хотят, и о тебе ся печалуют добрые слуги мои те: Девлет-уланов меншей брат Сююду-Хозя улан, Мангыт Ислам-мырзин сын, Чомач мырза Мамышев княжей сын, Ак-Мелле мырза, Ковурать-Япанчин княжой сын, Ямгурчи мырза Ширин Мамаш-мырзин сын, Темеш мырза, Аргын Али-Шукур князь; те все мне о тебе печалуются и добра хотят, уланы и князи-то. И ты б тем, кто твой посол ни пойдет, тяжелой свой поклон легкой поминок посылал бы еси им; там те твоего добра хотят, а здесе моего добра хотят и печалованье мне доносят те-то: мамичь мой Мансырь Зиень-Суфу, аталык Мамак дуван, Тагирь, Бебей Ази-Махметь, писец мой Олло-Бердий, и ты бы и тем тяжелой свой поклон, а легкой поминок со всяким своим послом посылал бы еси. А ныне вамолвишь, чтобы мы другу твоему другом были, а недругу недружбу доводили, и мы тебе свою шертную грамоту с своим болшим послом сее зимы пришлем, а ныне к брату своему к великому князю с тяжелым поклоном с легким поминком доброго своего слугу Сафу послал есми, и что тебе он учнет говорити, и ты б ему верил, то наши речи. И ныне как Сафа до тебя дойдет, и ты б ею нашу грамоту вычетши да против того нам ответ написал в своей грамоте с печатью и доброго своего человека прикошевав да Суфу с ним не издержав отпустил, так бы еси ведал. Молвя лета 924-го декабря месяца вначале жиковиною запечатав грамоту послал есми.

А се грамота Еллу-Гирей-солтанова с его человеком с Шаматаем. — Великому князю Василью Ивановичю московскому многие Руси государю брату моему Еллу-Гирей солтан поклон. После поклона ведомо чиним: яз из отца своего изо царевы и из отца своего изо царевичь заповеди не выступлю. Волной человек царевичь отец мой с тобою братом ся учинил и другу другом и недругу недругом, а яз и твоему брата своего другу другом буду, а недругу недругом, ажь Бог даст. И ныне к тебе к брату своему с легким поиинком с тяжелым поклоном доброго своего слугу Шаматая послал есми, и что тебе учнет говорити и ты б ему верил, мои то речи. Лета 924 декабря месяца, Так ведая не издержав бы еси его к нам отпустил. Молвя жиковиною запечатав грамоту послал есми. [611] А се грамота от Ислам-царевича с его человеком с Баш-Куром. — Великому князю Василью многие Руси государю дяде моему от Ислама царевича много поклон. После поклона ведомо бы было: яз из отца своего изо царевы и из дяди своего изо царевичевы заповеди не выступлю. Волной человек салтан дядя мой твоему другу другом будет, а недругу недругом будет, а и из брат твой молодшей твоему другу другом буду, а недругу недругом буду, а саблею твоею сечи не скучаю себе, И ныне тебе дяде моему с легким поминком с тяжелым поклоном твоего здоровья отведати паробка своего Баш-Кура послал есми, и что тот Баш-Кур умнет говорити, и ты б ему верил, то мои речи, так бы еси ведал. Молвя лета 924 месяца декабря жиковиною запечатав грамоту послал есми. Да чтобы еси того моего паробка не издержав к нам отпустил.

А се грамота Боке-царицина с ее человеком с Юшаном. — Беке-царицино слово великому князю Василью Ивановичю московскому многие Руси государю поклон. После поклона ведомо чиним: нам бы что другу твоему другом быти, а недругу недругом, ино мы не ездоки; здесе с волным человеком со царем государя своего царевичева здоровий хотя обеим юртом добра хотичи стоим, здесь бы царевичь был здоров, а там бы ты князь великий здоров был, того хотим. И ныне с легким поминком, с тяжелым поклоном твоего здоровья отведати доброго своего слугу Юшана послала есми: что тебе учнет говорити, ино то мое слово. Да чтобы еси того нашего слугу Юшана с послы наборзе к нам отпустил. Лета 924-го месяца декабря. Так бы еси ведал. Молвя жиковиною запечатав грамоту послала есми.

А се грамота Аппакова с его человеком с Санчюком. — Великие Орды великого царя Магмед-Гирееву цареву брату великому князю Василью Ивановичю холоп ваш вопчей дву государей Аппак челом бьет. Здесе к нам приехали твой слуга Астап да царев слуга, а мой твоего холопа мамичич Тамачь, и мы от них про твое здоровье услышав да о том обрадовалися; а ты с своим братом со царем дружбы и любви для доброго своего слугу князя Юрия Дмитреевича Пронского с брата своего со царевым слугою с Кудаяром правды для и добра послал еси, завсе бы добро было, а мы бы дву государей слуги о том радовалися. А приказывал еси, что твой посол в Путивле стоит, а царева посла Кудаяра ко царю хочешь отпустити, и как до царя дойдет, и царь бы учинил по тому, как наперед того мы были с великими цари в дружбе и в братстве, правду бы нам царь учинил перед Кудояром и перед моим слугою перед Остапом и с своими детми с солтаны и с сеити и с уланы и со князми и со всеми с своими слугами постарине. А ту великую [612] шертную грамоту велел еси к себе мне холопу своему взяв привезти, и те твои дела свершено по твоему хотению сставаются. А ныне государь мой царь ляхово человека языком с Ахмат-салтаном розлучилися, после того государь мой царь в Крым пришел, а Багатырь-солтана на украйну заставою послал беречи. Да государь мой царь молвил: ты любо борзо из заставы будешь, любо помотчаешь, а яз здесе с уланы и со кинули шерть учиню, и ты гораздо уверися перед Остапом, да пойди. И он перед твоим слугою перед Остапом уверився гораздо да пошел; как отца своего недруга саблею секу, так и великого князя недруга саблею секу, и ныне и калга и салтан то. Да ещо своею с шертною грамотою доброго своего человека к тебе досылает, так бы еси ведал, брата твоего царева слугу Девлет-Келдия да и твоего слугу Тотая того для к тебе дослали, на весне на своего недруга на Азстархань хочет итти, и брат бы-деи мой князь великий безвестен о том не был, да тех в декабре месяце в четвертый день отпустил. А того-жь декабря месяца в девятый день наш праздник курман будет, и брат твой царь с своими детми, с салтани и с уланы и со князми со всеми собрався перед Остаповыми очима болшую роту и правду учинив, и шертную грамоту в мои руки хотят дати. Да государь мой царь мне молвил: с брата моего с великого князя послом Кудаяр придет ли, не придет ли, а ты таки пойди, и Бог даст те дела увидев из Крыма к себе еду, а декабря месяца в 20-й день от себя пойду. А мне холопу твоему не ровно было с Остапом к тебе итти, ино государь мой царь меня понудил на то добро итти, а братья моя и друза много меня уимали, с молодым-деи человеком о чем идешь, и яз им молвил, что много мне там есть дела: вы того не знаете. Да еще нам с тобою и наперед сего слово было, чтобы от таких дел Бог защитил, хоти две рати стенся (sic) стоят, и мне к тебе и ехати и отъехати надея есть, и сколко добра ссталося, меня слугу своего послом не называй. Яз дву государей для добра иду; яз слуга твой межи государя моего царя и тебя хоти имал есми, а меж чужих недругов имя мое велико, друг бы мой весел был, а недруг бы мой в укоре был, как твое жалованье ко мне будет, ты ведаешь. От тебя как весть еще не пришла, и лихие люди межи брата твоего царя впали, к королю доброго своего человека пошли, молвили, и от короля любо к тебе гонец будет, любо посла твоего к тебе отпустит. Да после того лживую весть выдрали, московской рати с литовскою ратью под Полотском бой был, да у московской-деи рати убили шестьнацать тысяч, да два-деи воеводы в руки попали, да тридцать и два боярина, да ещо лживую грамоту выдрали, будто от киевского воеводы пришла; а ту ложь кто выдирает, и тебе тот ведом, и с тех [613] речей х королю-деи доброго человека пошли. Да послали по Девлетекова сына во Авлия-мурзу: к королю-деи нам тебя послати, и Авлия-мырза шед да подумал с братом с своим с болшии с Бахтыяр-мырзою: царь-деи ко мне приказал, а велит х королю итти, и о том мне как подумаешь? И Бахтыяр мырза молвил: пойди ты на государевой двор, да каковы будут вести — отведай гораздо; у меня и друг и брат Аппак, поговори с ним о том гораздо, да после того по тому ответ учини, а хоти оба мира в одино место содиначатся, а мне тебя в Литву не пускивати, и доколе еще слуга твой Астап не приехал, а Авлия у меня в подворье пять ден был, да наговорився гораздо к королю не поехал. А слуга твой Астап и приехал, а Авлия мырза еще у меня на подворье; и как твоя дружебная грамота ко царю пришла, и те речи послышев, да учал меня к тебе посылати, и то послышев Авлия мырза да молвил мне. Аппак, великого князя на меня гнев есть, ино то не мои дела. Государь мой царевичь на меня ополелся, и яз его не остал, и толко бы мне то князь великий отдал, и яз бы на его деле был, да на той правде Остане роту пил, что ему тебе великому князю служити против зимы, как вострые сабли: Авлия мырза, тебе правду хотя чинити, долг и убыток на себя всклочил, нас провожати пошел. И твое бы величество, как сесь гонец до тебя поздорову доедет, и ты б встречю к ним в Путивль против человека послал, да им как свое доброе жалованье учинишь ты ведаешь. Да Кыяз-Ша-Амердень князь, да Ахмет-Паша Кулюков княжой сын, да еще брат твой царь о празднике о своем хотел молвити добрым своим людем, как их пожалуешь, ты ведаешь. Да еще есть мое тебе челобитье про твое дело: белогородцкие казаки, да азовские казаки всяков же год нечто слово было, да и ныне ко мне нароком человека присылали, чтоб яз Аппак князь тебе о них печаловался, чтобы-деи нам князь великий лиха никоторого не учинил, чтобы нам с своими женами прикочевав жити у Путивля и слугами быти, а твоего бы им недруга короля воевати. И ныне бы еси сем вашим речем ответ, как сесь гонец до тебя доедет, с теми людми ко мне приказал, которые встречу ко мне в Путивль приедут, и мы бы от Путивля человека воротили; так бы еси ведал. И которое дело пригоже, тебе будет, то дело у меня у холопа у твоего на голове, а брата-деи моего холопа своего Кудаяра гораздо, деи еси чтил и то нас же для, и утре и вечера тебе что годно которое добро, и мы холопи твои на том добре будем, также и на твоей службе. И ныне слово наше то: ва весне сей на Астархань ратью иду, говорит, и мы тебе с сем гонцем объявили, так бы еси ведал. Счастливого месяца декабря 7-й день с Асанчюком [614] с паробком своим тяжелой поклон, легкой поминок к тебе послал есми.

А се грамота Ахмет-Пашина Кулюкова сына с его человеком с Четом. — Великого царя брату великому князю Василью паробок твой и холоп Ахмет-Паша челом бьет. Здесе как государю своему царю служу, так и тебе государю своему добра хочю. А как межи вас дву государей дружбе и братству сстатись, и из тому помочь чиню холоп твой. Ныне есми сею дорогою послал к твоему величеству паробка своего, Четом зовут, твоего здоровья отведати, а свое сказати холопство, а наперед того тот наш паробок шел с Кудаяром, а послал был есми с ним товару на пять тысяч алтын кафинскими денгами, и то у него на дорозе пограбили, и он к нам пеш пришел, И ныне яз тебе, холоп твой, челом бью, меж другов и недругов мое лице бело учинишь, те куны пожаловав мне заплатишь, ты ведаешь. Да еще тебе государю своему великому князю челом бью: здесе со государем сбоям со царем, а там тебе государю на Бога надеяся правдою своею силу давал если, слава Богу царева брата Ебагу-уланову дочерь за себя взял есми, слава Богу, Здесе со государя своего со царем, а там твоим счастком государя своего что ести и носити добуду, тонко тебе государю челом бьючи прошу, чтобы еси своей робе прислал носити хребтовую шубу: государь еси как пожалуешь, ты ведаешь. Бьючи челом грамоту послал есми.

А се грамота великому князю от Тевекель-мырзы. — Великие Орды великого царя Магмед-Гирееву цареву брату многие Руси государю великому князю Василью холоп твой Тевекель челом бьет. А челобитье то: здесе государя своего царева добра хочю, а там твоего великого князя добра хочю, а государь наш царь твоего добра хотячи Аппака князя к тебе послал, и как Апак твоего добра хочет, также и яз холоп твой твоего добра хочю, и ныне твоего здоровья отведати пошел брат мой Алп-салтанов посол Черкес князь, так бы еси ведал. Молвя грамоту послал если.

А се грамота Авлиа-мырзина. — Великие Орды великого царя Магмед-Гирееву цареву брату многие Руси государю великому князю Василью Ивановичю дву государей слуга Авлия мырза челом бьет. Предние наши отцы как были в правде и в дружбе, и мы на той дружбы деле будем, а в котором месте твой недруг будет, и яз как государя своего царева недруга саблею своею секу, так и твоего недруга саблею своею секу, так ми надея есть, великого царя Магмед-Гиреев царев слуга Апак и твой слуга Астап идут к тебе с шертною грамотою, и государь наш царь, блюдучися недруга, да меня послал их провожати. И яз холоп твой, твоей для правды тебе служачи до Путивля провожати [615] иду; и ныне, как меж другом и недругов жалованье свое учинишь, ты ведаешь. А того дела нет, которого Астап не ведает, всегда тебе государю своему холоп твой правдою служу, как пожалуешь, ты ведаешь. Молвя грамоту послал есми.

II. Лета 7027-го марта 8-го приехали к великому князю из Крыма татарове Роз-Гозя Емалов сын от Остани от Андреева с грамотою, а от Магмед-Гирея царя вместе с нам приехал к великому князю царев человек Козюм-Бердей; а писал с ними к великому князю Останя Андреев в своей грамоте, да и царь писал в своей грамоте, что к великому князю отпустил своих послов Аппака князя да с ним в тетех Ахмет-Пашу Халилева сына.

А се грамота, что писал к великому князю Останя Андреев. — Государю великому князю Василью Ивановичю всея Русии холоп твой Останя Андреев челом бьет. Царь к тебе ко государю отпустил посла своего Опака князя, а в тетех с ним Ахмет-Пашу Халилева сына, да и меня с ними же вместе отпустил. А выехали есмя, государь, из Перекопи перед всеедною неделею в пятницу; а Богатырь, государь, к тебе послал своего человека Есубу имелдеша, а Алпак, государь, к тебе послал своего лутчего же человека Черкас-мурзу Тювекелева брата мурзина, а провожати, государь, царь послал до Путивля Шамоут-мурзу Монгиита, да Ахмет-Пашу Куликова, а князя Юрья им, государь, от Путивля и до Крыма проводити. А гонцов есмя, государь, к тебе ко государю отпустили от Ворскла. А яз, государь, к тебе послал казака твоего Розгозю Емалова сына, а царев государь гонец поехал к тебе Томач, а Богатырев, государь, поехал гонец Озе-Мохмет, а Алпов государь царевичев гонец Кулуй-Бердей. А яз тебе государю холоп твой челом бью.

А се другая грамота, что писал к великому князю Магмед-Гирей царь с своим человеком с Козюм-Бердеем.

Великие Орды великого царя Магмед-Гиреево царево слово великому князю Василью Ивановичу брату моему много поклон. Слово наше то: добра для доброго своего человека Аппака князя, да с ним тетя Халилева княжово сына Магмед-Пашу мурзу послал есми, и как до твоей украйны дойдут, и яз то видев своему человеку Хазюм-Бердею наперед ехав тебе сказати, да и легкой поминок тяжелой поклон с ним к тебе послал есми. Лета 925 месяца генваря в исходе. Писано в Крыме.

А се грамота Багатырь-Гирей-царевичева с его слугою с Ази-Махметем. — Многие Руси государю московскому великому князю брату моему Василью Ивановичю от калги Богатырь-Гирей-салтана много много [616] поклон, молвя, так бы еси ведал. Ты, брат мой, к волному человеку ко царю человека своего Остапа с легким поминком с тяжелым поклоном прислал еси, да и мне тяжелой поклон легкой поминок, да и запечатаную свою грамоту прислал еси, а приказал еси с ним ко мне, чтобы из брат твой Багатырь-Гирей-солтан волному человеку царю твое печалованье донес, дву юртов добра для, и с шертною бы грамотою царь своего доброго слугу Аппака князя прислал к тебе, а из бы с своею шертною грамотою к тебе своего доброго слугу Ян-Суфу имилдеша своего послал, молвя, с слугою с своим с Остапом так еси к нам приказывал. А взмолвит волной человек о Асторокани, и яз ему и Асторокань взяв дам; а взмолвит мне, что и те три городы дай мне, и яз и те три городы взяв дам ему, толко бы-деи моей земле убытка не было, а царь бы-деи ко мне толко посла своего прислал, а с королем ся яз сам ведаю: так еси к нам приказывал. И яз твое брата своего печалованье волному человеку донес, и твое брата моего прошение потому ся осталось как еси хотел: царь к тебе доброго своего слугу болшего посла Аппака князя послал, а яз своего доброго же слугу имилдеша своего, которого ты хотел, Дзиень-Суфу, болшим послом к тебе послал, что другу ми твоему быти другом, а недругу недругом, да на то и шертную есми грамоту с ним к тебе послал. И ныне к тебе к брату своему к великому князю перед отца своего перед царевым болшим послом перед Апаком князем и перед своим болшим послом перед имилдешем своим перед Дзиюн-Суфою слугу своего Ази-Махметя сююнчя просити гонцом к тебе послал есми и с тяжелым поклоном и с легким поминком, также и что тебе мой слуга Ази-Махмет учнет говорили, и то мои речи, и ты б ям верил. А как до тебя болшой посол дойдет, и что в той грамоте будет, и ты б с своими гораздо себе подумал, да с своим добрым слугою моего доброго слугу Суфу пришли. А се те люди, которые зде мне добра хотят, а там тебе добра хотят, слуги мои, Сююд-Хозя улан, Курман-Шых мырза, Хозяш мырза, Ямгурчи мырза, Темешь Али-Шукурь князь, Ибреим-Паша, Ахмат князь, Ойсул князь, Тагир имилдеш, надобные мои люди то: Мансырь Зиень-Суфу, Бешеге-Мамак, Бебей, Ази-Махмут писец мой, Олло-Бердей афыз; тем всем, хто твой человек ни приедет, легкие бы еси свои поминки к ним посылал, а сего бы еси нашего слугу Суфу наборзе к нам отпустил, а с тем бы еси тем моим людем поминки прислал. Да ещо у тебя у брата моего у великого князя Василья Ивановича прошение мое то: у тебя-деи два паробка мои есть, один Аппаков брат Сен-Бердеем зовут, да Ураз-Келдеев брат Девлет-Хозя: не постой ми за них, с Ази-Махмутом наборзе их ко мне пришли: так бы еси ведал. Молвя жиковиною запечатав грамоту [617] послал есми. Лета 925 месяца генваря в исходе, писано на Салгыри. Королевых брата своего многих кун и черленых золотых поступились есмя тебя для, брата своего, также и короля брата своего и шерти отступились есмя.

А се грамота Алп-царевичева с его человеком с Черкесек. — Великому князю Василью Ивановичю брату моему старейшему от брата твоего от молодшего от Алп-Гирей-салтана много поклон. Прошения нашего слово то, что отец наш царь к тебе к брату моему старейшему к великому князю дружбы и братства для с шертною грамотою болшего посла Аппака князя, да с ним тетя Халилева княжово сына Магмет-Пашу мурзу учал посылати. И мы своего слугу Черкеся князя послали есми, а их приезд возвеститя вперед гонцом Кудайчика послал есми, и ты его словом вопросишь. Молва грамоту с челобитьем послал есми.

А се Алпова жь царевичева грамота о полону. — От Алп-Гирей-салтана великого князя величеству поклон. После того ведомо чиним: брат твой Алп-Гирей, солтан тебе челом бьет; будет твоего величества жалованье, по грехом попал в руки паробок мой Хозяем зовут в твою землю, и яз к тебе и наперед того о нем писал, чтоб еси его допекался, и ты его не доискался. И ты бы ныне пожаловал, велел того паробка доискатись, да дал в руки моему гонцу. Да ещо грехом попал иной татарин мой в твою землю, и ты б пожаловал и того велел доискатись, да дал в руки моему жь гонцу.

А се грамота Ислам-Гирей-солтанова с его слугою с Шукаем. — Волного человека отца моего брату великому князю Василью Ивановичю от Ислам-Гирей-солтана много поклон. После поклона ведомо чиним: межи тебя и отца нашего добра для отец ваш Аппака князя к тебе послал, а мы из отца своего слова не выступаем. И ныне с легким поминком с тяжелым поклоном к тебе к брату своему доброго своего слугу Шукуя послал есми, и что тебе учнет говорити, и ты б ему верил, то мои речи, так бы еси ведал. Молвя жиковиною запечатав грамоту послал есми.

А се грамота Аппакова с его человеком с Табатаем. — Великие Орды великого царя Магмед-Гирееву цареву брату многие Руси государю великому князю Василью Ивановичю. К брату своему о чем еси приказывал, ино твоего приказу еще полнее ссталося: завсе бы такие добра сставалися. Ты такие хотел болшие шертные грамоты, ино еще свыше твоего прошенья полно и достаточно ссталося: завсе бы между дву государей такие добра сставалися Яз дву вас братов государей своих добра хочю, там живучи яз слуга ваш дела ваши делал межи многими твоими недруги: мне приеди ко мне молвил еси, а не службы для государские приедешь, дву братов для добра приедешь, и завсе бы друг твой весел был, а недруг твой в укоре быль. А мы твоего [618] добра хотим. И ныне яз со царевым слугою с Тамачем доброго своего слугу Табатая с легким поминком с тяжелым поклоном послал есми к тебе, а и сами к счастливому твоему порогу идем. Да пожаловал бы еси, от своей украйны встречи к нам прислал, занже грязно итти добре, кони поустали, и мы твое лице наборзе хотим видети, того для нудимся. Да и словом есмя к тебе со царевым человеком с Тамачем, да и с своим человеком с Табатаем наказали говорити, и что учнут тебе говорити, и ты б им верил. Да к азовским казаком уже год человека посылаю тебя для, а приказывал есми к ним так: яз у великого князя у вас печалуюся, а вы живите в Путивле, да ходите себе куде хотите. И тому нашему слову азовские казаки крепко поверили, да от азовских казаков к нам мырза приехал, Меретеком зовут, да с нами накрепко говорил, да и мы с Меретек мырзою говорив к азовским казаком Чакрака да Янкувата послали есмя, чтобы те азовские казаки пришедши негде поближе стали; а приказывал есми к ним так: яз о вас у великого князя печалую, чтобы вам дал место где летовати да где зимовати. И Меретек мырза в головах и все азовские казаки ныне о том тебе бьют челом: толко нас князь великий хочет себе слугами учинити, и он бы нам астороканцов дву Ян-Чюру да Ян-Асана из тюрмы выняв да нам дал: свершено бы нашему холопьству примета то была. А Меретек мырза с братом с своим с меншим ныне уже у нас, а едет царевы казны провожати, а кош его в Путивле, а проводив назад казну — будет часа того, а приехав — тебе холопом будет и на твоем деле будет. А и белогородские казаки со мною говорили, что все хотят тут же у тех казаков быти: как им весть будет, и они все будут же у них. И се мои дела, как яз тебе делаю, гораздо познаешь, ино недругу твоему в великую поруху будет, и от меня тебе с правдою служба моя то, а сверх того сам ведаешь.

А се грамота Магмед-Пашпна Кулюкова сына с его человеком с Гамзею. Великие Орды великого царя Магмед-Гирееву цареву брату великому князю Василью Ивановичю холоп твой Магмед-Паша челом бьет, а челобитье то, что государь мой царь с гобою с братом своим в крепкой дружбе и братстве учинился, а с недругом твоим в крепкой недружбе учинился и шертную грамоту написал и с Аппаком князем и со мною с твоим холопом к тебе послал, и ты б старую дружбу послышев о том повеселился, и Аппаков и мой холопа твоего приход сказати к ногам твоим праху слугу своего Гамзю послал есми. Молвя грамоту написав послал есми.

Спасибо команде vostlit.info за огромную работу по переводу и редактированию этих исторических документов! Это колоссальный труд волонтёров, включая ручную редактуру распознанных файлов. Источник: vostlit.info