I. Лета 7021, декабря 15, приговорил князь великий Василий Иванович всеа Русии с своею братиею и с бояры, что пригож послати к туретцкому салтану с грамотою в Царьгород к Салим-шагъхандыкерю своего человека. А учинился государем во Царегороде и на Турецкой земле Салим-шагъхандыкерь, Баазыт-салтанов сын, туретцкого старого после отца своего Баазыт-салтана. И послал князь великий к нему о грамотою в Царьгород впервые Михайла Иванова сына Алексеева, а отпустил его с Москвы до Крыма вместе с Менли-Гиреевым царевым человеком с Кудояром да и с своими казаки, с Неболсою с Кобяковым с товарыщи. А приказал князь великий с Михайлом к туретцкому салтану поклон да и поминок подати. А се речь от великого князя о поклоне и о поминке молвити салтану Салим-шагъхавдыкерю Михайлу Иванову. А послана была ся запись в Путимль к Михаилу с Мешком с Валуевым; и Мешок сказывает, его в Путимле не заехал, а они пошли в Крым. А первую запись о поклоне и о поминке давал Михайлу казначей Юрьи Дмитреевич. А се такова запись, которая была послана с Мешком из-под Смоленска, генваря.

Память Михайлу Иванову сыну Алексеева. Говорить ему от великого князя турскому салтану Салим-шаг-бегухандыкерю: Василей, Божьею милостью един правый государь всеа Русии и иным многим всточным и северным государь и великий князь, тебе Салим-шагъхандыкерю великоимянитому в бесерменских государех велел поклонитися. — А поклонитися Михайлу, руки пригнув к себе выше пояса, по их обычаю. А на коленех ему не ставится, ни в землю челом не ударити. А после того Михайлу великого князя Салим-шагъхандыкерю поминок подати. А молвити ему: Василей, Божьею милостию государь всеа Русии и великий князь, поминается тобе хандыкерю. Да молвити, что будет поминок имянно. Да после поминка грамота подати: государь наш прислал к тебе грамоту. А о здоровье Михайлу от великого князя турского салтана не спрашивати. А вспросит его туретцкой про великого князя здоровье, и ему про великого князя здоровье сказати: государь наш добр здоров. А будет у Михайла и в записи написано, от великого князя туретцкого салтана о здоровье спрашивать, и Михайлу по той записи туретцкому [85] салтану не говорити, а говоряти ему по сей записи. А попросят у Михайла сее записи у туретцкого салтана, и ему тое записи не дати, опроче грамоты, что с ним в туретцкому послана, и Михайлу тое грамоту туретцкому дати.

А се великого князя грамота такова в туретцкому салтану послана с Михайлом; а написано в крузех золотом наперед имя Божие, а после Божиа вмени великого князя имя, да после того туретцкого салтана, имя. А се имяна в крузех на грамоте так поставлены ⁷ «Бог наш Троица, иже прежде век сый, ныне есть Отец и Сын и Святый Дух Высокостолнейшому властию в превознесеному честию яко рогу, я сын рога Гамаюна подражателю, в по сему желателнейшу светлостию лица неже песни Сирина царское изгнетение, ведомые власти глава, салтану двополскому, хакканулу двоморскому, государю Константинополскому Салиму-шагъхандикерю, Василий, Божиею милостию един правый государь всеа Русии и иным многым землям всточным и северным государь и великий князь. Здесе у нас ведомо есть, что ты ныне государем ся учинил на отца своего Баазыт-салтановых государьствах, Анаталейской и Румской и Караманский и иных многих земль государь еси. А мы, з Божьей милостью, на отца своего великого государя Ивана, Божьею милостью, за государьствах всеа Русии и иным многим землям всточным и северным государем ся есмя у чинили. Ино дай Боже так, ты бы на своих государьствах много лет здоров еси был и счастлив со всех стран, а мы бы дал Бог здесе на своих государьствах здоровы были много лет и счастливы, а с тобою в дружебной любви и в еднначьстве были, и люди бы наши промеж вас ходили здоровья нашего видети да твое бы здоровье нам сказывали. А наперед сего отца нашего великого государя Ивана, Божиею милостью, государя всеа Русии и иных земль многих и великого князя с отцом с твоим з Баазыт-салтаном люди их промеж их ходили здоровья их видети и дружебные для любви. И мы, несмотря в те записи в старые отца своего великого государя, послали есмя к тебе ныне с сею с своею грамотою твое здоровье видети да и ваше здоровье тебе сказати, да и с поминком своего доброго человека Михайла Иванова сына; и похочешь с нами дружебные любви, а люди бы наши промеж вас ходили здоровья нашего видети, и ты бы того нашего человека Михайла отпустил к нам не издержав, а о том бы еси нам ведомо учинил, какова твоя вперед дружба и любовь к вам; а людем бы вашым к нам за обе стороны приходити и отходити доброволно безо всякие зацепки, а нечти бы им никоторые не было; также и гостем бы нашым промеж [86] нас на обе стороны в наши земли и приходити и отходити доброволно же, безо всяких зацепок.

II. Лета 7021, генваря 8 ⁸, такова грамота пришла к великому князю под Смоленеск от Михайла от Иванова сына Алексеева из Путимля.

Государю великому князю Василью Ивановичу всеа Русии холоп твой Михаил Иванов сын Алексеева челом бьет. Милостью, государь, Божьею и причистые Матери Божией, и твоим государьским здравьем и жалованьем, Бог дал до Новогородка до Северского доехали послы царевы поздорову, за все твое государьское жалование поминаючи, хотя служити вам великим государем. И послы стали, государь, в княжом селе в Гремячем, и твои, государь, татарове Неболса с товарищи с ними ж. А Василей Волк ко князю наперед поехал в Новгородок, а яз холоп твой с ним же, а толмачя посылал наперед, чтобы татаром корм собрали; и приказщики без княж Васильева Ивановича слова корму дати самим а конем не хотели, и твой пристав того для поспешил наперед к городку. Князю Василью Ивановичу есмя челом ударили и твою, государь, грамоту ему подал, и что ему, по твоему государьскому приказу, велено самим корм и конем давати; и князю, государь, возвестил, что татарове в Гремячем стали, и твои приказщики корму самим и конем не дадут, и татарове у них просили и они хотят соромотить; и послы за яловицу взяли, а ркучи так: изымала ночь, лошади не идут, а инде стати негде, и они и конем корму сена взяли, а молать так: мы по государьскому жалованью собе корм взяли есмя собе на пять ден, в Радогоще нам корму не дадите, а здесе корму нам же не дадите, нам умерети ли? Да сена конского корму взяли, а овса не дали. А мы, государь, с твоим приставом в суботу, в 9 генваря, князю челом ударили, нам подворья велел подавати, нас ести звал, а сам в Троице пошел. Приехали, государь, на татар с жалобою, что они яловицу взяли; и князь Василей, государь, Иванович ни послу, ни твоим татаром ни подворей, ни корму давати не велел, а велел, государь, пять верст провед город, там сена дать; а они хотели у князя быти, и князь им у себя быти не велел; а ркучи: мне дей ныне дела государьские великие пришли, с вами не мощно ся видети; а на завтреи велел их рано выбивати из села. И послы, государь, ко князю послали твоего государьского толмача Федора, а ркучи так: нас, господине, вон бьете, подвод нам не дадите по государьскому жалованью, как нас [87] государь жаловать, велел подвод дать до Путивля. И князь Василей Ивановичь им отказал так: поедте прочь, а подвод вам нет. И послы, государь, учали говорить: коли нам подвод не дадите, велите нам наши 9 коней отдати, нам бы было на чем отъехати, которых еси для царя и царевича и царици велел своему сыну боярскому Истоме поимать кормити, дайте те наши кони, и мы прочь едем; а се нас бьете вон, а ни на наших коней нам не дадите, ни подвод нам не дадите, на собе пеши не можем государьского жалованья повезти. А князь Василей, государь, в неделю из городка выехал к Радогощу сниматися с твоими воеводами, да ночевал 7 верст от городка в неделю 10 генваря. И в понеделник, государь, их кони привели таковы, что не мощно на них смотрити, не мог ехати, одва их, государь, до городка довели. И учат их, государь, воевода княжь Васильев Ивановича воевода Иван Семенович, по княжь Васильеву слову Ивановича, отдавати послом; и послы, государь, такову речь стали говорить воеводе княжь Васильеву Ивану Семеновичу: Иван Семенов! такову ли дружбу государь твой нашим государем учинил царю и царевичу и царици, что нас поимав, кони кормити да переморити велел; коли было не кормити, на что у нас их имал? а поимал, на что переморити велел? толко что они живы, на таких конех в нынешнюю пору лзе ли ехати, от великого князя до волного человека мощно ли ехати? и ты пристав смотри, и ты Михайло смотри. Дай Бог толко государь в Орде волной человек здоров был а здесе бы государь князь великий здоров был, можем на тех на своих конех, которые с нами у государя были, аже Бог даст, его государьское дело делати про его великое жалование, что есмя от него видели, толко бы государи здоровы были, тех для коней нам нет никоторые запы нет, то нам будет царь платити. И послы, государь, были кони пометали, у них не взяли; и воевода о том со князем ся обослал. И князь Василей, государь, Иванович так отписал к своему воеводе: емлют ли, не емлют ли, кони им помечи, да вели их выбити вон. И послы, государь, заплаков, свои кони погнали, а четверо мало идут. И Кудояр, государь, мне Михалю, холопу твоему, перед твоим приставом так молвил: Михайло, мне тебя государь дал из своих рук, а велел до моего государя аж Бог даст здорово допровадити; и тобе бы сведомо было: как даст Бог на поле выйдем, и яз твой лучший конь возму у тебя, тобе здесе мощно ещо добыта, а мне не мощно, на што ся есми надеяли на которые кони, ныне видишь сам: ты поедешь, а яз пеш остану, вам мощно ли ехати? И яз, государь, поомысля с твоим приставом с Волком: не дать мерин, выехав лучшей конь возметь; да мерин дал полтретья рубля, чтобы не взял лучшого коня, а сяк бы [88] твое дело государьское не мешкалося. И как, государь, послы до Путимля дошли в 15 генваря, и князь приказал корм дати назавтреи Петрова дни вериг, велел послов и нас бити вон; а по грехом, государь, по нашим снега велики закинули, шти пядей, на поле конь никаков брести не может, и самим, государь, и конем перепропасти. И Довлет-Келдей и Кудояр и Ботуй воеводе так учали говорити: пожалуй воевода, вели нам корм продавати, как у вас торг подоймет, а силы никоторые никому от нас не будет; кто наших кого денгою изобидит, за денгу яз рубль на нем возму и его головою выдам, доколе о том к государю о том обошлемся, как государь пожалует, а сверх того и наши головы, и государьское жалованье перед вами. А яз Девлет-Келдей да Кодояр, которые у нас есть ещо государьским жалованьем по две лошади взяв, во государю едем бити челом к великому князю, чем нам без ведома помереть; не пожалует государь, перед ним помнем. Ведает Бог да государь: здесе князь великий, а в Орде волной человек. А как нас государь пожаловал, его пристав по великого князя вотчине провадил, и по брата его по княжь Юрьеве отчине и по княж Дмитрееве вотчине Ивановича, и по Стародубского вотчине, все добро было, я сами сыти есмя были и кони наши сыти ж были и подвод нам давали, как государь пожаловал. А как есмя, государь, пришли к Шемячичеву вотчину, и самим нам, государь, корму не дадут, ни государьской грамоты слушают, кони наши перепропали з голоду, как бы есмя в лиходеевы в недружни руки попали. Нам так ся видит, что Шемячич ни царя, ни великого князя обеих не смотрит, и нечто за его несмотреньем назад его ярлык назад ко царю привезем, и царь нечто розлобитца на Шемячича да великого князя дело не сделаетца, и тот ярлык с Волком в тобе к государю послали. А яз то слышев, не смел к тобе к государю не отписати, ведает Бог да ты; а царю деи и не Шемячич не смеивался, то ведает волной человек. Да привел, государь, притчю Ивашко Хотковичь, промеж себя тихо говорили: так деи на Киеве Хотковичь не смотрил на царя, да Бог от него царя оборонил, а ныне Шемячичь сам знает. Да бью челом тебе государю моему холоп твой Михаль: семеро лошадок, государь, было на чем ехати, ино, государь, одну Кудояру неволею дал, а не дал бы, государь, и он бы лучши того взял; а другую в проесть лошадкам и собе продал, заньже, государь, кормити их нечим, три копы взял. А ныне, государь, смилуйся, на проесть да на лошадку пожалуй, как тебе государю Бог на сердце положит. А яз тобе моему государю холоп твой много челом бью. А сверх того, государь, спрашивай своего пристава Волка подиячего.

А се грамота к великому князю от Девлет-Келдея и от Кудояра [89] и от Неболсы Кобякова. — Государю великому князю Василью Ивановичу всеа Русии холопи твои Девлет-Келдей, да Кудояр, да твой моломожной холоп Неболса Кобяков челом бьют. По грехом, государь, по нашим, лежим и ныне в Путимле, а итти, государь, не мощно: как есми, государь, приехали в Путимль, и мы, государь, Девлеть-Келдей, да Неболса, да с вами, государь, княжь Васильев человек Шемячича, путивлец, ездили дороги отведывати; и мы, государь, день ехали, а пяти верст, государь, не могли перебитися, снег, государь, доброму коню по тебенек; сверху, государь, серен, а на исподи лед толща перста. И мы, государь, после того неделю лежали, а ждали есмя, государь, севрюков с поля, чтобы, государь, нам тою дорогою итти; и севрюки, государь, с поля пришли нартах, а коня, государь, и с санми пометали на поле в своих вотчинах, а итти, государь, было им, сказывают, на конех не мощно. А что еси, государь, пожаловал нас, велел еси дать нам князю Василью Шемячичу проводника от Путимля до Крыма, и князь Василей, государь, нам дал проводника Деменка, и Деменок, государь, сказывает: приказал ему князь Василей проводить до Сулы. И до Сулы, государь, одна-два дни езду, и мы, государь, до Сулы и сами знаем от Путимля, ино, государь, ведает Бог да ты, чтобы еси, государь, пожаловал, велел проводити до Крыма. Да что, государь, царь послал ярлык ко князю к Василью к Шемячичу, и мы, государь,... ⁹.

Комментарии

5. В подлинной рукописи везде он называется неправильно Салим-шах.

6. Книга в четверку, на 414 лл., содержит в себе сношения Московского правительства с Турцией за 1512–1564 года; сношения за время государствования Василия Ивановича, с 1–337 лл. — Продолжение сношений Московского правительства с Турцией, начатых печатанием под настоящим № , см. далее под № № 6, 7, 9 и другими.

7. В поданной рукописи нижеследующий титул написан в нарисованных трех кругах отчасти вязью.

8. Здесь, должно быть, описка писца, потому что ниже в грамоте говорится о событиях 15 генваря.

9. На этих словах кончается первая тетрадь книги; далее, видно, недостает во крайней мере тоже тетради.

Спасибо команде vostlit.info за огромную работу по переводу и редактированию этих исторических документов! Это колоссальный труд волонтёров, включая ручную редактуру распознанных файлов. Источник: vostlit.info