Лета 7024-го июнь 15. Бататырь приходил. И Ахматов человек Качим на Москве приехав побыл дни три ли четыре ли. А Багатырь пришел на великого князя украйну на резанскую и на мещерскую, да, быв на украйне, пошел прочь. И как царевичь пошел прочь, и князь великий говорил с братьею своею и с бояры, ждати ли вести из Крыма от Магмед-Гирея царя, или послати в Крым своего человека татарина ко царю с грамотою о том, которого для дела Богатырь приходил на великого князя украйну и с отцовым ли ведомом, а языки сказывали, что приходил без отцова ведома, отец послал был его на Нагаи. Да приговорил князь великий, что ему подождав немного да послати в Крым своего татарина, да и Ахматова человека отпустити,

И лета 7025-го сентября 4-го послал князь великий в Крым к Магмед-Гирею царю с грамотою татар своих Неболсу Кобякова с товарищи, а Ахматова царевичева человека Качима с ним отпустил.

А се грамота к Магмед-Гирею царю с Неболсою с Кобяковым. — Великие Орды великому царю Магмед-Гирею царю брату моему князь великий Василей Иванович всея Русия челом бьет. О сесь же год месяца августа отпустил еси к нам нашего боярина Михаила Васильевича Тучкова, а с ним вместе прислал еси к нам своего посла Ян-Чюру дувана с своею грамотою, а приказал еси к нам с вашим боярином с Михаилом и в грамоте еси в своей к нам писал с своим послом с Ян-Чюрою дуваном, и словом нам от тебя говорил твой [344] посол Ян-Чюра дуван, что еси как наперед того еще при отце при своем при Менгли-Гирее царе был с вами в дружбе и в братстве, и ты ныне и свыше того хочешь с нами в дружбе и в братстве в крепкой быти, и другу нашему хочешь другом быти, а недругу недругом, и на всех наших недругов хочешь с нами быти заодин. И нам бы к тебе послати своего доброго боярина с добрыми поминки вместе с твоим послом с Ян-Чюрою дуваном. И как будет у тебя наш боярин, и ты нам грамоту свою шертную велишь написати и правду нам на той грамоте собою почен в головах и с своею братьею, и с своими детми, и с сеити, и с уланы, и со князми и со всеми с своими людми учинишь и нашего боярина, не подержав у себя боле одного месяца ничего, к нам отпустишь, а с ним вместе к вам пошлешь своего доброго человека; да и грамоту еси свою опасную с своим послом с Ян-Чюрою дуваном на нашего боярина к нам прислал. А писал еси к нам в своей грамоте свои крепкие слова, как вам им лзе верити, что нашему боярину к тебе доброволно приехати и отъехати безо всякие зацепки, и силе и грабежу от тебя и от твоей братьи и от твоих детей и от твоих людей над нашим послом никак не быти и боле одного месяца тебе у себя нашего боярина никак не задержати. И как к нам наш боярин Михайло и твой посол Ян-Чюра дуван с теми грамотами пришел, и мы, поделав те дела, да посла твоего Ян-Чюру дувана и всех твоих людей на той же осени, не подержав у себя ничего, часа того к тебе отпустили, а с ними вместе послали есмя к тебе своего доброго боярина с добрыми поминки Ивана Григорьева сына Мамонова, а наперед того послали есмя к брату своему к Салим-шаг-салтану посла своего Василья Ондреева сына Коробова. И брат наш Салим-шаг-салтан посла нашего Василья к нам отпустил, и он на той же зиме к тебе пришол; и ты того нашего посла Василья к нам отпустил, а с ним вместе прислал еси к вам своего человека Итяк-тархана с своею грамотою. А в грамоте в своей писал еси к нам, да и словом нам от тебя твой человек Итак-тархан говорил, что еси нам брат и друг крепкой, и другом нашим прямо друг, а недругом еси нашим прямо недруг, и от нашего еси недруга от литовского ныне прямо от стал, а на вопчих наших недругов и на всех наших недругов с нами хочешь быти заодин, и друга у тебя и брата опричь меня такова любовна нет, как мы. Так еси писал к нам в своей грамоте с своим человеком с Итяк-тарханом. А на сей весне апреля месяца прислал еси к нам своего человека Девлет-Килдея Барлышева с своею грамотою, а в грамоте в своей к нам писал еси, что еси грамоту шертную велел написати с того списка слово в слово каков тебе [345] список дал наш боярин Иван, и правду к нам на той грамоте почен собою в головах и с своею братьею, и с своими детми, и с сеити, и с уланы и со князми хочешь учинити перед нашим боярином перед Иваном и нашего боярина Ивана к нам отпущаешь, а с ним вместе посылаешь к нам своего посла Ахмат-пашу Кулюкова сына, а отпустити тебе к нам своего посла Ахмат пашу и нашего боярина Ивана в исход апрель-месяца. Да с Девлет-Килдеем же писал еси к нам в своей грамоте, чтоб нам твоих людей Итяк-тархана и Девлет-Килдея и иных твоих людей которые у нас не издержав к тебе отпустити. И мы твоих людей Итяк-тархана и Девлет-Килдея Барлышева и всех твоих людей к тебе отпустили, а с ними вместе послали есмя к тебе своих казаков Темеша Кадышева с своими грамотами. И ваш боярин Иван и все наши люди, да и твой доброй человек у нас не бывали, ни весть у нас от тебя и до сех мест никакова не бывала. А сын твой Богатырь царевичь, забыв твоей к нам правды, да и своей к вам правды и вашего к себе добра, да пришед безвестно со многими людми нашим украйнам рязанским и мещерским лихое дело учинил, людей наших пограбил, а иных наших людей головами свел, И как по первой но твоей дружбе и по тому, как еси к нам приказывал с нашим боярином с Михаилом и с своим послом с Ян-Чюрою дуваном, да и в грамотах еси в своих к нам писал, и мы чаяли того, что тем нашим делом инако никак не быти, а сстатись тем нашим дедом всем так, как еси к нам приказывал с нашим боярином и с своим послом, да и в грамотах еси в своих к нам писал и на украйнах есмя на своих от твоих детей и от твоих людей люден своим беречись не велели. А ныне те наши дела все остались не по тому, как еси к нам приказывал с нашим боярином, да и с своим послом, да и в грамотах еси в своих к нам писал. И ты царь попамятуй сам, от колких лет меж наших отцов, твоего отца Менли-Гирея царя и нашего отца великого князя Ивана Васильевича всея Русии дружба и братство была, а с тобою меж вас и тогды дружба л братство была; ты нам дружбу свою и братство чинил и дела еси вашего берег, а мы также дружбу тебе свою и добро свое чинили и дела есмя твоего берегли. А как Божия воля осталась, отца нашего великого князя Ивана в животе не стало, и отец твой Менли-Гирей царь учинился с нами в дружбе и в братстве по тому жь, как был со отцем нашим, да и грамоту свою шортную отец твой Менли-Гирей царь нам дал и правду нам отец твой почен сам собою в головах, да с тобою с своим сыном и с иными с своими детми и со всеми с своими людми на той грамоте учинил; и дети его меншие, а твои [346] братья, позабыв отца своего к нам правды, да и своей правды и нашей к себе дружбы, да меж нас и отца твоего своею молодостью колко лихих дел учинили. А от тебя нам от брата нашего и тогды дружба и братство была, и дела еси вашего берег, а тебе и твоим детем от нас как дотоле дружба и братство была, и дела семи твоего и детей твоих берег, так и ныне от нас тебе и твоим детем дружба и братство и дела твоего и детей твоих бережем, а недружбы от нас тебе и твоим детем никоторые нет, и мы того не ведаем, которого для дела ныне те дела остались. А наш боярин Иван и твой доброй человек у нас не бывали, и Божия воля ссталася, боярина нашего Ивана там и в животе не стало, а от тебя у нас весть никакова не бывала. И ты б царь и ныне попамятовал свою к нам дружбу и братство и наше к себе добро и дружбу и свое крепкое слово, как еси к нам приказывал с нашим боярином с Михаилом и с своим послом с Ян-Чюрою дуваном, и как еси к нам писал в своих грамотах свои крепкие слова, и как мы к тебе приказывали с своим боярином с Иваном, грамоту бы еси свою шортную велел написати, и правду бы еси к нам на той грамоте почен собою в головах и с своею братьею, и с своими детый, и с сеити, и с уланы и со князми учинил перед нашими людми, которые ныне у тебя, и наших бы еси людей к нам отпустил, а с ними вместе прислал бы еси к нам своего доброго человека, и ту б еси свою шортную грамоту прислал к нам вместе с тем своим добрым человеком и на своей бы еси правде с нами крепко стоял и другу бы еси нашему друг был, а недругу недруг, и на вопчих наших недругов и на всех наших недругов был бы еси с нами заодин. А мы как наперед того были с тобою к дружбе и в братстве, так и ныне и вперед по тому же хотим с тобою быти в дружбе и в братстве, и другу твоему хотим другом быти, а недругу недругом, а на вопчих ваших недругов и на всех наших недругов хотим с тобою быти заодин. А что приходил сын твой Багатырь царевичь на наши украйны, на резанскую и на мещерскую, и людей наших пограбил, а иных головами с собою свел, и ты б брат наш по своей правде и по своему крепкому слову сына своего Богатыря царевича в том понаказал, чтоб вперед своею молодостью меж нас лихих дел не чинил. А что осенесь приходил на наши украйны Айдышка мурза с товарищи, да наших людей пограбил, а иных головами свел, и яз к тебе о том писал в своих грамотах, да и словом с боярином с Иваном о том к тебе приказывал, чтоб ты брат наш тот полон весь сыскав к нал прислал. И ты писал к нам с своим человеком с Девлет-Килдеем, что еси которой полон сыскав и ты тот полон [347] отдал нашему боярину Ивану, а иного нашего полону велеть еси сыскивати, и чего ся доищешь, и ты их к нам отпустишь с напшм боярином с Иваном. И ты б ныне по своей правде и по своему крепкому слову тех нишах людей, которые на нашей украйне попали в руки сыну твоему Богатырю царевичу и которые попали в руки Айдешке мурзе, всех сыскав к нам прислал, чтоб другу и недругу было слышати, а вам бы гораздо было ведомо, что ты с нами на своей правде крепко стоишь. Да послали есмя к тебе с сею своею грамотою казаков своих Неболсу Кобякова с товарищи. И как до тебя наши казаки Неболса Кобяков с товарищи доедет, и ты б тех наших людей, которые ныне у тебя, да и тех наших казаков Неболсу Кобякова с товарищи не издержав к нам отпустил. Писан на Москве лета 7025-го месяца сентября 4-й день. По татарски писана, сшита с русскою.

А се грамота Нур-салтан-царице с Неболсою с Кобяковым, — Нур-салтан-царице сестре нашей. Писала еси к нам в своих грамотах с своими людьми, да и словом нам от тебя люди твои говорили, как еси наперед того у брата нашего у Менли-Гирея царя дела нашего берегла, а нам дружбу свою чинила, так и ныне у брата нашего у Магмег-Гирея царя дела нашего бережешь, а нам дружбу свою чинишь, и о которых делех брат наш Магмед-Гирей царь приказывал с нашим боярином с Михаилом и с своим послом и в грамотах в своих к нам писал, и те дела все не по тому ссталися, как к нам брат наш приказывал с нашим боярином и с своим послом, и мы и того не ведаем, которого для дела те дела ее по тому остались. И ты как наперед того у брата нашего у Магмед-Гирея царя дела нашего берегла, а вам дружбу свою чинила, так бы еси и ныне у брата нашего у Магмед-Гирея царя дела нашего берегла, а нам дружбу свою чинила. А мы как на перед того к тебе дружбу свою держали и добро свое чинили, так и ныне и вперед хотим к тебе дружбу свою держати и добро свое чинити, сколко нам Бог поможет. Писан на Москве лета 7025-го сентября 4-й день.

А се грамота Ахмат-Гирею царевичу с его человеком с Качимом. — От великого князя Василья Ивановича всей Руси брату моему Ахмат-Гирею царевичу. Прислал еси к нам своего человека Касыма с грамотою, а в грамоте в своей писал еси к нам о вашем здоровье и о своем, ино то брат наш делаешь гораздо, что нам о своем здоровье отписываешь, а о вашем вспрашиваешь. Да в той же в своей грамоте к нам писал еси о вестех, ино то брат наш делаешь гораздо, что на своей правде крепко стоишь и наше добро к себе памятуешь, а дела нашего бережешь, а нам дружбу свою чинишь. и ты б и вперед на своей правде крепко стоял и нашу дружбу к себе памятовал и дела нашего берегл и делал, а нам [348] дружбу свою чинил. А мы к тебе и к твоему сыну дружбу свою хотим держати и добро свое чинити, и другу семи твоему друг, а недругу недруг, и дела твоего и сына твоего везде хотим беречи и делати, сколко ним Бог поможет. А и о котором еси к вам о своем деле приказывал с нашим боярином с Михаилом, и мы о том деле к тебе приказали с своим боярином с Иваном, и ты к нам писал в своей грамоте с своим человеком с Ибрегимом и словом нам от тебя твой человек Ибрегим говорил, что еси о том о своем деле с нашим боярином с Иваном говорил, а наш казак Неболса Кобяков с нашим боярином с Иваном туто же был. И мы к тебе о том о твоем и о своем деле писали в своей грамоте с своим казаком с Телешом с Кадышевым и словом есмя к тебе приказывали с твоим человеком с Ибрегимом. И как есмя к тебе приказывали с своим боярином с Иваном и в грамотах в своих писали а как есмя к тебе приказывали с твоим человеком с Ибрегимом, и мы по тому по своему прямому слову на том на твоем деле крепко стоим и твоего дела и сына твоего дела везде хотим накрепчо беречи, сколко нам Бог поможет. А ныне есмя послали к брату своему к Магмед-Гирею царю с своими грамотами того своего казака Неболсу Кобякова, которой у тебя у брата нашего был с нашим боярином с Иваном. А о твоем и о своем деле наказали есмя к тебе словом говорити тому своему казаку Неболсе, и что тебе от нас учнет говорити, и ты бы ему верил то есть наши речи. Да приказывал еси к нам с своим человеком с Касымом, чтобы нам к тебе послати шелом, да пансырь, да шапку черну лисью, да калпак ноугородской, да кречет. И яз к тебе пансырь и шелом и шапку и колпак послал с своим человеком с Касымом. А кречета есми к тебе ныне не послал затем, что есмя своих казаков, да и твоего человека Касыма вскоре отпустили. А вперед, ож даст Бог, кречет к тебе пошлю, да и иное что ся у нас лучит, и мы тебе за то не стоим. Да приказывал еси к нам с своим человеком с Касымом, чтобы нам к твоим князем, которые тебе служат, свое жалованье держати, и мы, ож даст Бог, вперед к твоим князем, которые тебе служат, жалованье свое хотим держати. Писав на Москве лета 7025-го сентября 4-й день.

А се грамота Ахмат-Гиреева жь царевичева с Неболсою с Кобяковым. — От великого князя Василья Ивановича всея Руси брату моему Ахмат-Гирей-царевичу. Прислал еси к нам человека своего Касыма с грамотою, а в грамоте в своей к вам писал еси, что брат твой Богатырь царевич из Перенопи вышел на поле со многими людми, и вам бы на своих украйнах своих людей велети поберечися. А в [349] кою пору Богатырь царевичь вышел на поле из Перекопи, и в те поры брата нашего Магмед-Гирея царя в Перекопи не было, а был в Кыркоре, и ты того деля поспешил к нам послати своего человека, чтоб у нас про то ранее весть была. Ино ты брат наш делаешь гораздо, что нашего дела бережешь и делаешь, а нам дружбу свою чинишь, и ты б и вперед дела нашего берег и делал, а нам дружбу свою чинил. А мы к тебе и к твоему сыну также хотим дружбу свою держати и добро свое чинити, сколко нам Бог поможет. А что еси прислал к нам своего человека Касыма, чинячи нам весть, и твой человек Касым к нам приехал. А Богатырь уже царевич на наши украйны пришел, и мы того твоего человека Касыма к тебе отпустили, и ты б и вперед дела нашего берег и делал, а нам дружбу свою чинил. А мы к тебе и к твоему сыну дружбу свою хотим держати а добро свое чинити, сколко нам Бог поможет. А как еси почал недругу нашему литовскому недружбу свою чинити, так бы еси и ныне на нашего недруга на литовского землю сам ли бы еси пошел, сына ли своего и людей своих посылал, и велел бы еси нашему и своему недругу литовскому недружбу свою чинити, чтоб как нам недругу своему литовскому недружба своя гораздо довести, а мы к тебе и к твоему сыну также хотим дружбу свою и свыше держати и добро свое хотим чинити и дела твоего везде хотим беречи и делати, сколко нам Бог поможет. Писан на Москве лета 7025-го сентября.

А се грамота Алп-Гирею царевичу с Неболсою жь. — От великого князя Василья Ивановича всеа Русии Алп-Гирею царевичу. Писал еси к нам наперед сего в своей грамоте с своим человеком с Исаком, что еси которое дело своею молодостью учинил нашей украйне, и нам бы тебе то дело ставити, и мы к тебе писали в своей грамоте с своим казаком с Темешом с Кадышевым, что тебе то дело оставливаем, и мы ныне тебе то дело оставливаем, а ты б вперед молодые дела оставливал и от нашего бы еси недруга от литовского ныне прямо отстал и у брата б еси нашего у Магмед-Гирея царя дела нашего берег и делал, а нам дружбу свою чинил, а мы к тебе вперед хотим добро свое держати и дружбу свою чинити, сколко нам Бог поможет. Писав на Москве лета 7025-го сентября 4-й день.

А се грамота Аппаку с Неболсою же. — великого князя Василья Ивановича всея Русии слово Аппаку князю. Слово наше то: о сесь же год брат наш Магмед-Гирей царь отпустил к нам нашего боярина Михаила, а с ним вместе прислал к нам своего посла Ян-Чюру дувана, а опосле того прислал к нам своего человека Итяк-тархана вместе с нашим послом с Васильем. А сее весны прислал к нам брат наш Магмед-Гирей царь своего человека Девлет-Килдея Барлышева с [350] грамотою; а с вашим боярином с Михаилом и с теми со царевыми людми со всеми были у вас твои люди с грамотами. А приказывал к вам брат наш с нашим боярином и с своими послы и в грамотах в своих к нам писал, что нам друг и брат крепкой, а ты к нам писал в своих грамотах, что брат наш Магмед-Гирей царь вам друг и брат, а вперед хочет с нами в дружбе и в братстве крепкой быти и другом нашим прямо хочет другом быти, а недругом нашим прямо недругом хочет быти, и от нашего недруга от литовского прямо отстал и на вопчих наших недругов и на всех наших недругов хочет быти с нами заодин. Да в тех же еси в своих грамотах к вам писал, что тебе говорил Богатырь-царевичь, чтоб ты его нам уверил, а он ся тебе уверил, что ему нам другом крепким быти и другу нашему хочет другом быти, а недругу недругом, И о которых делех брат наш Магмед-Гирей царь приказывал к нам с нашим боярином с Михаилом и с своим послом и в грамотах в своих к нам писал, и как ты к нам писал в своих грамотах, я те дела все не потому остались, и мы того не ведаем, которого для дела те дела не так остались как к нам приказывал с нашим боярином и с своим послом, да и в грамотах в своих к нам писал. И вы, Аппак, ведаете сами от колких лет меж отцов наших, отца нашего великого князя Ивана Васильевича всеа Русии и меж отца его Менли-Гирея царя дружба и братство была, а меж нас и тогды с братом вашим с Магмед-Гиреем царем дружба и братство было: он нам дружбу свою и братство чинил и дела нашего берег, а мы также ему и его детем дружбу свою и добро свое чинили и дело его и его детей берегли. А после того Менли-Гиреевы царевы дети меншие, а его братья, позабыв отца своего к нам правды, да и своей правды и нашей к себе дружбы, да меж нас и отца своего своею молодостью колко лихих дел учинили. А от него нам и тогды дружба и братство была, и дела нашего берег и делал, а ему от нас и его детем как дотоле дружба и братство была и дела есмя его и его детей берегли и делали, так и ныне ему и его детем от нас дружба и братство, и дела его и детей его бережем, а недружбы меж нас никоторые не было. И вы, Аппак, положите на своем разуме, пригоже ли так делается: о которых делех к нам в своих грамотах пишете и речью приказываете, и те дела все не по тому сставаются. И ты б, Аппак, и ныне нашего жалованья к себе не забывал, а нам бы еси служил по тому ж, как еси наперед того нам служил с своим братом с Магмедшею, так бы еси и ныне наше жалованье к себе памятовал, а нам служил, а мы тебя жаловати хотим. Писан на Москве лета 7025-го сентября в 4-й день. [351]

А се грамота Агышу князю с Неболсою. — Великого князя Василья Ивановича всеа Русии слово Агышу ннязю. Слово ваше то, чтоб еси вам служил и дела нашего берег, а мы к тебе жалованье свое хотим держати. Писав на Москве лета 7025-го месяца сентября в 4-й день.

А се такова грамота опасная послана с Неболсою, а велено ему дати, как ее попытают. — Великие Орды великому царю Магмед-Гирею царю брату моему. Нечто потонешь послати ко мне к брату своему к великому князю Василью Ивановичу всея Русии своего доброго человека о своих и о наших делех, и которого своего доброго человека к нам пошлешь, и тому твоему человеку и тем людем всем, которые с ним к вам пойдут, и их кунам приехати к нам доброволно, также и отъехали доброволно, безо всякие зацепки. А по всем нашим землям и по братьи вашей землян от нас и от нашей братьи и от наших князей и от всех наших людей силы и лиха никоторого им никак не будет и зацепки твоему доброму человеку от нас никоторые никак не будет. А которого к нам своего доброго человека пошлешь, и тому твоему доброму человеку ся наша грамота и опасная. Писан на Москве лета 7025-го сентябри 4-й день.

А се такова память дана о опасной грамоте Неболсе Кобякову. — Память Неболсе Кобякову. Послал с ним князь великий грамоту опасную, и как ож даст Бог приедет в Крым, и будет царь дело великого князя сделал и шлет к великому князю своего доброго человека, и Неболсе тое грамоты царю не давати и держати ему та грамота у себя бережно, чтоб ее не ведал у него нихто. А нечто царь похочет к великому князю своего доброго человека послати, да не посмеет послати своего доброго человека, или тот человек, которого царь учнет посылати, не поедет без опасные грамоты, а учнут говорили о опасной грамоте, и Неболсе тогды та грамота опасная сказали в Крыме Мите Иванову. А Мите тогды ити вместе с Неболсою ко царю, а молвити Мите царю: государь мой, господине, прислал с своим казаком с Неболсою к тебе на запас свою опасную грамоту того деля, нечто господине ты похочешь к нашему государю послати своего доброго человека, да без опасные грамоты его не пошлешь, и государь мой, господине, того деля с своим казаком с Неболсою послал к тебе свою опасную грамоту. Да та ему опасная грамота царю дати; а не учнут о грамоте говорили, ино ее не давати, да привезти к великому князю.

А се грамота Мите Иванову. — От великого князя Василья Ивановича всея Русии в Крым Мите Иванову. Послал есмя в Крым к Магмед-Гирею царю казаков своих Неболсу Кобякова с товарищи, а приехав в Крым велел есмя им наперед к тебе ити. И как к тебе придут, и ты б с ними шол ко царю, да Неболса царю от нас [352] челобитье правит и грамоты подаст и поминки подаст во записи. А ты б туто жь был, да и царицам бы и царевичам и князем которые с ним поминки посланы роздавал по записи. Да будет царь нашего дела не делывал и вас к нам не отпускает, и ты б тогда собрався с Федком с толмачем, да с Гаврилком с подьячим и со всеми с своими товарищи, да шли б есте ко царю, да царю бы есте били челом от себя, а не от нас. А молвили бы есте: царь, господине, государь наш прислал был к тебе своего посла Ивана о своем деле, и ныне, господине, Божья воля осталась: государя нашего посла Ивана в животе не стало. И ты б, господине, по своей правде и по своему крепкому слову государя нашего дела делал по тому как тебе наказывал с своим послом с Иваном, шертную грамоту велел написати, да правду бы еси государю вашему на шертной грамоте учинил и ту б еси свою шертную грамоту послал к нашему государю с своим добрым человеком, да и нас бы еси, господине, отпустил к нашему государю вместе с своим послом. Да и Аппаку бы еси князю о том говорил, чтоб вас царь к нам отпустил. А о всем бы есте царю били челом от себя, а не от нас, по нашему заказу, как если к вам наказывал с Телешом с Кадышевым и как если ныне наказал к вам с Неболсою с Кобяковым.

Да говорил Ахматов человек Качим от Ахмата, чтоб князь великий дал ему грамоту такову, коль пошлет к великому князю своего человека, ино б ему от великого князя людей силы во было. Дана ему такова грамота. — От великого князя Василья Ивановича всея Русии князем нашим украинным всем и наместником нашим по украинным городом и братьи нашей наместником и всем нашим людем украинным и братьи вашей людем и всем нашим людем и братьи нашие людем тем которые пойдут на поле в свои ухожаи и на добычи, кого к нам пошлет брат наш Ахмат-Гирей царевичь своего человека, ино б ему от вас, от наших князей и от наших наместников украинных городов и от братьи нашие наместников и от братьи от нашие людей в от всех наших людей силы и грабежу никоторого не было, и пропущали бы есте его к нам без всякие зацепки по сей моей грамоте. Писан на Москве лета 7025-го сентября в 6-й день.

А из Путивля Неболса поехал в неделю перед Покровом сентября 28-го.

Спасибо команде vostlit.info за огромную работу по переводу и редактированию этих исторических документов! Это колоссальный труд волонтёров, включая ручную редактуру распознанных файлов. Источник: vostlit.info