I. И князь великий, выслушав грамоты царевы, которые пришли с Омирем и с Итяком, и в грамотах писано: как придет на Москву поздорову Василей Коробов и Итяк-тархан, и князь бы великий послал ко царю с вестью его людей, что Василей пришел поздорову. И князь великий приговорил, что ему пригоже послати ко царю с тою вестью, да и послал с своею грамотою своих казаков Бай-Кулу Олферова с товарищи самого пятого, а царевичева человека Омиря, да Богтырь-салтанова человека Олло-Бердея, да Ахматова человека Чину, да Аппакова человека Томача вместе с ними отпустил. А поехали с Москвы великого князя татарове и царевы марта 14-го. А грамоты царевы и царицины и царевичевы и княжие и мырзины послал князь великий за ними в Колугу с Труфаном с подьячим, и Труфан приехав сказал великому князю, что татарове Бай-Кула Олферов с товарищи и царевы люди Омер с товарищи поехали из Колуги марта 23-й день.

II. А се грамоты ко царю и ко царевичем и во царице и ко князем и к мурзам с Бай-Кулою Олферовым с товарищи.

А се ко царю с Бай-Кулою первая грамота писана потатарски, да вшита в рускую.

Великие Орды великому царю Магмед-Гирею царю, брату моему, князь великий Василей Иванович всеа Русии челом бьет. Писал ли к нам в своей грамоте с своим человеком с Итяк-тарханом: что посылали есмя к Салим-шаг-салтану своего посла Василья Ондреева сына Коробова, и он быв у Салим- шаг-салтана, да пришол из Царягорода в Кафу судном, и ты по него посылал своего доброго человека, а велел ему у собя быти; и как он к тебе пришел, и ты, нам дружбу свою чинячи, его пожаловав и почтив, к нам отпустил, а с ним вместе послал еси к нам своего человека Итяк-тархана, а проводити послал еси нашего посла Василья Тенишь-мурзу со многими людми. Ино то царь брат наш делаешь гораздо, что на своей правде крепко стоишь и нашу переднюю дружбу к себе памятуешь, а нам ныне и свыше дружбу свою чинишь: а мы тебе также дружбу свою и братство и свыше хотим ч нити и добра твоего везде хотим смотрити и дела твоего беречи и делати, сколко нам Бог поможет. А наперед еси нашего посла Василья [256] и своего человека Итяк-тархана прислал к нам своего человека Омиря с грамотою, а в грамоте в своей писал еси к вам: как до нас дойдет наш посол Василей и твой человек Итяк-тархан, и нам бы к тебе послати с тою вестью твоих людей, а с ними бы нам вместе послати к тебе своего человека. И наш посол Василей и твой человек Итак-тархан, дал Бог, до нас дошли поздорову, и мы ныне к тебе отпустили твоего человека Омиря, да Ахмат-Кирей-царевичева человека Чину, да сына твоего Богатырь-царевичева человека Олло-Бердеа, а с ними вместе послали есмя к тебе с сею своею грамотою своего казака Бай-Кулу Олферова с товарищи, и ты бы к нам наших казаков не издержав отпустил, а с ними бы еси к нам отписал о своем и о нашем деле, как у тебя свое и наше дело поделалося, и как нашего боярина к нам отпустишь. Да писал еси к нам в своей грамоте с своим человеком с Итяк-тарханом о Абдыл-Летифе царе, чтобы нам его к тебе отпустити вместе с твоим человеком с Итяк-тарханом, а не отпустим его с твоим человеком с Итяк-тарханом, и нам бы его у себя держати готова дотоле, доколе у тебя от нас будет твой болшой посол. И мы о Абдыл-Летифе царе приказали к тебе с твоим боярином с Иваном, да и с твоим послом с Ян-Чурою дуваном. А как ож даст Бог будет у нас наш боарин Иван и твой доброй человек, и мы к тебе о всем о Абдыл-Летифове цареве деле откажем с твоим добрым человеком, а твоего человека Итяк-тархана к тебе отпустим наборзе. Писан на Москве, лета 7024-го, марта.

А се ко царю с Бай-Кулою другая грамота, а писана потатарскн ж, да вшита в рускую. Великие Орды великому царю Магмед-Гирею царю, брату моему, князь великий Василей Иванович всеа Русии челом бьет. Присылал еси к нам на сей осени своего посла Ян-Чуру дувана вместе с нашим боярином с Михаилом, а приказал еси к нам с нашим боярином с Михаилом и с своим послом с Ян-Чорою дуваном, что, памятуючи первую свою правду и нашу к себе первую дружбу, хочешь с ними вперед быти в дружбе и в братстве я другу нашему хочешь другом быти, а недругу недругом и на всех наших недругов хочешь с ними быти заодин, а нам бы также с тобою быти в дружбе и в братстве и другу бы нам твоему другом быти, а недругу недругом и на всех бы нам твоих недругов быти с тобою заодин; да и об иных еси своих делех к нам приказывал с нашим боярином с Михаилом и с своим послом с Ян-Чурою дуваном. А ныне писал еси к нам в своей грамоте с своим человеком с Итяк-тарханом, что свою правду и нашу дружбу к себе памятуешь и на своей правде крепко стоишь и другу нашему хочешь другом быти, а недругу недругом, как [257] наперед того был отец твой Менли-Гирей царь с отцем с нашим с великих князем Иваном в дружбе и в братстве, и другом своим дружбу доводили, а недругом своим недружбу доводили, и ты с ними потомуже хочешь в дружбе и в братстве быти и другом нашим дружбу свою хочешь доводити, а недругом нашим прямо недругом хочешь быти а опричь меня тебе брата и друга любовна нет. Так еси к нам ныне писал в своей грамоте. Ино то ты царь, брат наш, делаешь гораздо, что на своей первой правде крепко стоишь, а нашу дружбу к себе памятуешь. и мы тебе на том челом бьем. А мы также как наперед того есмя к тебе дружбу и братство, свое держали и дела твоего берегли везде еердечно, так и ныне брата у нас и друга такова нет, как ты, и другу есми твоему друг, а недругу недруг, я добра твоего везде хотим смотрити и дела твоего беречи и делати, и где твой недруг им будет, тут есми с тобою на всех твоих недругов заодин. А о которых еси делех к нам приказывал с нашим боарином с Михайлом и с своим послом с Ян-Чурою дуваном, и мы те дела поделав, да твоего посла Ян-Чуру дувана к тебе отпустили, а с ним есмя вместе к тебе послали своего боарина Ивана Григорьева сына Мамонова. А о делех есмя о своих наказали к тебе с своим боарином с Иваном, и ты бы брат наш по своей правде и по своему крепкому слову и по тому, как еси к нам приказывал с нашим боарином с Михайлом и с своим послом с Ян-Чурою дуваном, и как еси к нам писал ныне в своей грамоте, те наши дела делал о всем по тому, как есмя к тебе приказывали с своим боарином с Иваном, и боарина б еси нашего Ивана не издержав к нам отпустил, а с ним вместе прислал бы еси к нам своего доброго человека. А ныне есмя вместе с твоими людми послали к тебе с сею своею грамотою казаков своих Бай-Кулу Олферова с товарищи. И как до тобя дойдут твои люди, да и наши казаки, Бай-Кула Олферов с товарищи, и ты б к нам наших казаков не издержав отпустил, а с ними бы еси к нам отписал о своем и о нашем деле, как у тебя свое и наше дело поделалось, и как к нам нашего боарина Ивана отпустишь и своего доброго человека, чтобы нам то ведомо было. Писан на Москве, лета 7024-го, марта 14-го.

А се к Ахмату царевичю грамота с Бай-Кулою с товарищи, а писана потатарски, да зашита в рускую грамоту. От великого князя Василья Ивановича всеа Русии брату моему Ахмат-Гирею царевичу. Прислал еси к нам вместе с брата нашего с Магмед-Киреевым царевым человеком с Итяк-тарханом человека своего Сютемгеня, а наперед еси того своего человека прислал к нам вместе с брата же нашего с Магмед-Киреевым царевым человеком с Амерем своего же человека Чину с грамотою. А в грамотах в своих писал еси к [258] нам с своими лодки Сютемгенем и с Чиною, что хочешь с ними быти в дружбе, и другу нашему хочешь другом быти, а недругу недругом, и от нашего еси недруга от литовского отстал и почал еси своему и нашему недругу литовскому недружбу чинити, и посылах еси на нашего недруга на литовского землю сына своего Гемметя, а вперед хочешь с вами на наших недругов быти заодин, ино то делаешь гораздо. Как еси к нам приковал с нашим боарином с Михаилом, и ты на той на своей правде крепко стоишь, и другу вашему хочешь другом быти, а недругу недругом, и нашему еси недругу литовскому почал недружбу чинити. А мы также к тебе хотим дружбу свою держати и добро свое чинити и дела твоего везде хотим беречи и делати, сколко нам Бог поможет. А ты бы и вперед на своей правде крепко стоял и другу бы еси нашему друг был, а недругу недруг, и на всех бы еси наших недругов был с ними вводив и у брата бы еси нашего у Магмед-Гирея царя дела нашего берег и делал, а нам дружбу свою чинил, и царю бы еси говорил, чтоб царь памятовал к нам первую свою правду и нашу к себе дружбу, чтоб нам наши дела делал по тому, как к нам приказывал с нашим боарином с Михаилом и с своим послом с Ян-Чюрою дуваном. И как к нам ныне писал в своей грамоте с своим человеком, с Итяк-тарханом, и как есмя к брату к своему к Магмед-Гирею царю приказали с своим боарином с Иваном с Мамоновым, чтоб те наши дела делал все по тому, как есмя к нему приказывали с своим боарином с Иваном, и другу бы нашему друг был, а недругу недруг. И ныне бы к нам царь явил первую свою дружбу, чтоб от нашего недруга от литовского прямо отстал и на нашего бы недруга на литовского детей своих и людей своих послал. А ты как почал недругу нашему литовскому недружбу свою чинити, так бы еси и ныне на нашего недруга на литовского землю сам ли бы еси пошел, сына ли своего и людей своих послал, и велел бы еси нашему и своему недругу литовскому недружбу свою чинити, чтобы как нам недругу своему недружба своя гораздо довести. А мы к тебе также хотим дружбу свою и свыше держати и добро свое хотим тебе чинити и дела твоего везде хотим беречи и делати, сколко нам Бог поможет. А что еси к нам приказывал с нашим боарином с Михаилом, и что еси ныне к нашему боарину в Михаилу в грамоте своей писал, и мы к тебе ныне приказали о всех делех своих боарином с Иваном с Григорьевым сыном Мамонова. А мы твоего дела и сына твоего дела везде хотим беречи и делати, сколко нам Бог поможет; а ныне есмя к брату своему в Магмед-Гирею царю отпустили его человека Амеря, а к тебе есмя отпустили твоего человека Чину, а с нимн вместе послали есмя к брату к своему к Магмед-Гирею царю [269] своих казаков Бай-Кулу Олферова с товарищи. А человека твоего Сютемгеня отпускаем к тебе вместе з брата своего Магмед-Гиреевым и царевым человеком с Итяк-тарханом. Да писал еси к нам в своей грамоте с своим человеком с Чиною, что на нашей украине попал в руки вашим людем твой человек Ян-Килдеем зовут, в нем бы того твоего человека к тебе отпустити вместе с твоим человеком с Чиною; в мы тебя для того твоего человека Ян-Килдея к тебе отпустили вместе с твоим человеком с Чиною. Да писал еси в своей грамоте к боарину вашему в Михаилу, чтоб нам Михайло помянул, чтобы нам послати к тебе кречет, да зуб рыбей. И наш боарин Михайло нам о том поминал, и как отпустил брата твоего Магмед-Киреева царева человека Итяк-тархана и твоего человека Сютенгеня, в мы тогды к тебе кречет и рыбей зуб пошлем. Писав на Москве, лета 7024, марта 14 день.

А се грамота к Багатырю царевичу с Бай-Кулою, а писана потатарски, да вшита в русскую грамоту. От великого князя Василья Ивановича всеа Русии брату моему Богатырю царевичу. Прислал к нам брат наш отец твой Магмед-Гирей царь человека своего Итяк-тархана с грамотою, а ты к нам, прислал вместе с отца своего с брата нашего с Магмед-Киреевым царевым человеком с Итяк-тарханом своего человека Олло-Бердея с грамотою, а в грамоте в своей писал еси в вам, что нашу дружбу к себе памятуешь и на своей правде крепко стоишь и другу вашему хочешь другом быти, а недругу недругом, и у отца своего, у брата нашего, у Магмед-Кирея царя, дела нашего бережешь, а нам дружбу свою чинишь. Ино то ты, царевич, делаешь гораздо, что вашу дружбу к себе памятуешь, как еси к нам приказывал с наших боарином с Михаилом и с своими людми. И ты на той на своей правде крепко стоишь, и ты б и вперед у отца своего, у брата нашего у Магмед-Гирея царя, дела нашего берег и делал, а нам дружбу свою чинил и отцу бы еси своему, брату нашему Магмед Гирею царю, говорил, чтоб отец твой, брат наш Магмед-Кирей царь, другу нашему друг был, а недругу недруг, и за всех наших недругов был с нами заодин и дела бы делал о всем по тому, как к нам приказывал с вашим боарином с Михаилом и с своим послом с Ян-Чурою дуваном, и как к нам ныне писал в своей грамоте с своим человеком с Итяк-тарханом, и как есмя к нему приказали с своим боарином с Иваном, чтоб отец твой, брат наш Магмед-Гирей царь, грамоту свою шертную велел написати и правду бы нам на шертной грамоте учинил перед нашим боарином перед Иваном. И боарина бы нашего Ивана и своего доброго человека не издержав к нам [260] отпустил, и от нашего бы недруга от литовского прямо отстал и явил бы нам ныне первую свою дружбу, чтоб ныне на нашего недруга на литовского тебя бы сына своего Богатыря царевича и братью твою и людей своих послал, а ты б нам также свою дружбу явил, на нашего бы еси недруга на литовского аемлю пошел и землю бы еси литовского воевал, чтоб как нам недругу своему недружба своя гораздо довести. А мы как наперед того к отцу твоему, к брату своему, в Магмед-Гирею царю, и к тебе дружбу свою держали и добро свое чинили, так и ныне к отцу твоему, к брату своему, к Магмед-Гирею царю, и к тебе дружбу свою хотим держати и добро свое чинити, а вперед к отцу твоему и к тебе хотим дружбу свою держати и добро свое чинити и свыше, сколко нам Бог поможет, и другу отца твоего и твоему хотим другом быти, а недругу недругом, и на всех ваших недругов с вами заодин, и где отца твоего и твой недруг ни будет, тут есми на всех ваших недругов с вами заодин, и добра отца твоего и твоего хотим смотрити, и дела отца твоего и твоего везде хотим беречи и делати, сколко нам Бог поможет. Да писал еси к нам своим человеком с Олло-Бердеем, чтоб нам к тебе кун прислати. И мы послали к брату своему, к отцу твоему, в Магмед-Гирею царю, своего боарина Ивана Григорьева сына Мамонова, а с ним есмя к тебе свои поминкн послали, и свыше того, как есмя к тебе наперед посылывали, а вперед чтось тебе у нас понадобет, а у нас что ся лучит, и мы тебе за то не стаим. Да говорил нам от тебя твой человек Олло-Бердей, чтоб нам к тебе послати кречет, и как отпустим к брату своему, к отцу твоему человека его Итяк-тархана, и мы к тебе тогды кречет пошлем. Да писал к нам брат наш, отец твой Магмед-Гирей царь, в своей грамоте с своим человеком с Итяк-тарханом о Абдыл-Резяке, чтоб нам его к нему отпустити, а ты к нам о нем в своей грамоте писал же. И мы по него послали, а велели есмя его к тебе привести, и как его к нам приведут, и мы его велим отдати Сюстюмгеню и отпустим его к тебе вместе с отца твоего человеком с Итяк-тарханом.

А се Нурь-салтан царице грамота с Бай-Кулою, а писано потатарски, да зашита в рускую грамоту. Нурь-солтан царице, сестре нашей. Прислал к нам брат наш Магмед-Гирей царь своего человека Итяк-тархана, а ты к нам прислала своего человека Аппаса с грамотою, я в грамоте в своей писала еси к нам, что, памятуючи свою правду и нашу к себе дружбу, как еси наперед того у брата нашего, у Менли-Гирея царя, дела нашего берегла и делала, а нам дружбу свою чинила, так я ныне у брата нашего, у Магмед-Кирея царя, дела нашего бережешь и делаешь, а нам дружбу свою чинишь. Ино то [261] делаешь гораздо, что вашу дружбу к себе памятуешь и на своей правде крепко стоишь. И ты бы и вперед у брата нашего, у Магмед-Гирея царя, дела нашего берегла и делала, а нам дружбу свою чинила; а мы как наперед того тебе дружбу свою держали и добро свое чинили, так и ныне и вперед хотим тебе дружбу свою держати и добро свое чинити и свыше, сколко нам Бог поможет. Да писала еси к нам в своей грамоте с своим человеком с Оппасом о своем сыне о Абдыл-Летифе царе, и к нам о Абдыл-Летифе царе писал брат наш Магмед-Гирей царь в своей грамоте с своим человеком с Итяк-тарханом, и мы к брату своему, к Магмед-Гирею царю, о Абдыл-Летифе царе в своей грамоте писали ж, а и с боарином есми с своим с Иваном к брату своему, в Магмед-Кирею царю, да и к тебе о Абдыл-Летифе царе приказывали, а как ож даст Бог брат наш Магмед-Гирей царь, наших дед поделав, боарина нашего Ивана к нам отпустит, да и своего доброго человека вместе с ним к нам пришлет, да и ты к нам своего доброго человека пришлешь, и мы тогда к брату своему, в Магмед-Гирею царю, да и к тебе о всем о Абдыл-Летифове цареве деле откажем, а ныне есмя Абдыл-Летифа царя в дружбе и в братстве с собою учинил и вперед с ним в дружбе и в братстве хотим быти.

А се Аппаку князю с Бай-Кулою грамота, а писано потатарски, да зашита в рускую. Великого князя Василья Ивановича всеа Русии слово Аппаку князю. Слово наше то: как еси наперед того с своим братом с Магмедшою князем наше жалованье к себе памятовали и дела нашего берегли, а нам служили, так и ныне наше жалованье к себе памятуешь. а нам служишь и дела нашего бережешь. Ино то делаешь гораздо, что наше жалованье к себе памятуешь, а нам служишь, и ты б и вперед наше жалованье к себе памятовал и дела нашего берег, а нам служил; а мы как наперед того тебя жаловали, так и ныне жаиуем, а вперед свыше хотим свое жалованье к тебе держати. Да писал еси ко мне в своей грамоте с своим человеком с Томачем, что тебе говорил брат наш Магмед-Гирей царь, что, памятуючи к нам первую свою правду и нашу к себе дружбу, хочешь (sic) с ними быти в дружбе и в братстве и свыше того, как наперед того был с ними в дружбе и в братстве, и другу нашему хочет другом быти, а недругу недругом, и от нашего недруга от литовского отстал. И о том и брат мой Магмед-Гирей царь писал к нам в своей грамоте, и мы ныне о том к брату своему к Магмед-Гирею царю в своей грамоте писали же. И ты б Аппак ныне царю говорил, чтоб царь памятовал к нам первую свою правду и нашу к себе дружбу, и как к нам приказывал с нашим боарином с Михаилом и с своим [262] послом с Ян-Чурою дуваном, и как к как ныне писал в своей грамоте, чтоб с ними был в дружбе и в братстве по тому ж, как наперед того был с нами в дружбе и в братстве, в другу бы нашему друг был, а недругу недруг, а от недруга б нашего от литовского ныне прямо отстал. А мы как наперед того брату своему Магмед-Гирею царю дружбу свою держали и добро свое чинили, так и ныне и вперед и свыше того хотим дружбу свою держати и добро свое чинити, сколко нам Бог поможет, и другу его хотам другом быти, а недругу недругом, и на всех его недругов хотим с ним быти заодин. Да писал еси ко мне в своей грамоте о астороканском деле, и яз о астороканском деле к брату своему, к Магмед-Кирею царю приказал своим боарином с Иваном, что другу его хотим другом быти, а недругу недругом, и на всех его недругов хотим с ним быти заодин, и где его недруг ни будет, тут есмя с ним на его недругов везде заодин, и дела его со всеми его недрузи с ним вместе везде хотим делати заодин, сколко нам Бог поможет. А ты б, Аппак, брату нашему Магмед-Гирею царю говорил, чтоб нам ныне явил первую свою дружбу, чтоб на нашего недруга на литовского сына своего Богатыря царевича и иных своих детей и людей послал и велел бы нашему и своему недругу недружбу чинити. А как ож дает Бог то ваше дело с нашим недругом с литовским поделается, а где будет брату нашему Магмед-Кирею царю с его недрузи каково дело, и мы тогды с братом своим, о Магмед-Киреем царем, с его недрузи с ним вместе хотим его дело делати, сколко нам Бог поможет. А на сей осени брат наш Магмед-Гирей царь нашего боарина Михайла к нам отпустил, а с ним вместе прислал к нам своего посла Ян-Чуру дувана, и о которых о своих делех приказал к нам с нашим боярином с Михайлом и с своим послом с Ян-Чурою дуваном, и мы те дела поделав наборзе, да посла его Ян-Чуру дувана часа того к нему отпустили, а с ним вместе послали есмя к брату своему своего боарина Ивана Григорьева сына Мамонова; а о делех есмя о своих о всех к брату своему к Магмед-Гирею царю наказали с своим боарином с Иваном, а к тебеесня о тех делех о всех подлинно с своим боярином с Иваном писали же. И ты б, Аппак, брату нашему Магмед-Кирею царю говорил, чтоб брат наш те наши дела все делал наборзе по тому, как есмя к нему наказали с своим боарином с Иваном, и боарина б нашего Ивана и своего доброго человека не издержав к нам отпустил, чтоб другу и недругу слышати, а нам бы было гораздо ведомо, чтоб брат наш Магмед-Гирей царь на своей правде крепко стоит. Да писал еси к нам в своей грамоте о Абдыл-Летифе [263] царе, и мы о Абдыл-Летифе царе к брату своему к Магмед-гирею царю приказали с своим боарином в Иваном с Григорьевым сыном Мамовова, а ныне есмя к брату своему к Магмед-Гирею царю о Абдыл-Летифе царе в грамоте своей писали же. Да писал еси к нам в своей грамоте о брата нашего о Магмед-Кирей Цареве сыне, и как ож даст Бог брат наш Магед-Кирей царь наши дела поделав да нашего боарина Ивана к нам отпустит, а с ним вместе пришлет к нам своего доброго человека, и мы себе о том ож даст Бог помыслим, как тому делу пригоже быти.

А се другая грамота в Бай-Кулою Аппаку, а писана поруски. Великого князя Василья Ивановича всеа Русии слово Аппаку князю. Слово наше то: писал еси к нам в своей грамоте бьючи челом, чтоб нам послати тебе пансырь; и мы к тебе пансырь послали в твоим человеком с Томачем. Да бил нам от тебя челом твой человек Томач, чтобы иск послати к тебе два кречета, и как отпустим к брату своему к Магмед-Гирею царю его человека Итяк-тархана, и яз к тебе два кречята пошлю. Писан на Москве, лета 7024-го, марта 14 день.

А се Бахтеар-мурзе грамота с Бай-Кулою. Великого князя Василья Ивановича всеа Русии слово Бахтеар-мырзе. Слово наше то: прислал к как брат наш Магмед-Кирей царь своего человека Итяк-тархана с грамотою, а ты к нам прислал вместе с брата нашего в Магмед-Киреевым царевым человеком с Итяк-тарханом свою грамоту, а в грамоте в своей писал еси к нам, что наше жалованье к себе памятуешь, а на своей правде крепко стоишь, а нам служишь; и ты б я вперед наше жалованье к себе памятовал и на своей правде крепко стоял, а нам служил, а мы к тебе свое жалованье свыше хотим держати. Да писал еси к нам в своей грамоте о брата нашего о Магмед-Гирееве Цареве сыне, и как ож даст Бог брат наш Магмед-Гирей царь наших дел поделав да нашего боарина Ивана к нам отпустит, а к ним вместе пришлет к нам своего доброго человека, и мы себе о том, ож даст Бог, помыслим, как тому делу пригоже быти. Писана на Москве, лета 7024.

А се Ахмат-паше грамота с Бай-Кулою. Великого князя Василья Ивановича всеа Русия слово Ахмат-паше Кулюкову сыну. Слово наше то: прислал к нам брат наш Магмед-Кирей царь своего человека Итяк-тархана в грамотою, а ты к нам прислал вместе с брата нашего в Магмед-Гиреевым царевым человеком с Итяк-тарханом своего человека Чота в грамотою, а в грамоте в своей писал еси к нам, что наше жалованье к себе памятуешь, а на своей правде крепко стоишь, а нам служишь. И ты бы и вперед наше жалованье к себе памятовал и [264] на своей правде крепко стоял, а нам служил, а мы к тебе свое жалованье и свыше хотим держати.

А се грамота Халилю князю с Бай-Кулою. Великого князя Василья Ивановича всеа Русии слово Халилю князю. Слово наше то: что наше жалованье к себе памятуешь, а нам служишь, мно то делаешь гораздо. И ты б и вперед наше жалованье к еебе памятовал, а нам служил, а мы к тебе и свыше свое жалованье хотим держати.

А се грамота Тевекель-мырзе с Бай-Кулою. Великого князя Василья Ивановича всеа Русии слово Тевекель-мырзе. Слово наше то: что наше жалованье к себе памятуешь, а нам служишь, ино то делаешь гораздо. И ты б и вперед наше жалованье к себе памятовал, а нам служил, а мы к тебе свое жалованье и свыше хотим держати.

А се грамота Агишу с Бай-Кулою. Великого князя Василья Ивановича всеа Русии слово Агишу князю. Слово наше то: что наше жалованье к себе памятуешь, а нам служишь, ино то делаешь гораздо. И ты б и вперед наше жалованье к себе памятовал, а нам служил, а мы к тебе свое жалованье и свыше хотим держати.

А се грамота к Ивану в Мамонову с Бай-Кулою с товарищи. От великого князя Василья Ивановича всеа Русии в Крым Ивану Григорьеву сыну Мамонову. Отпустили есмя к Магмед-Гирею царю его человека Омеря, да Ахматова царевичева человека Чину, да Багатырь царевичева человека Алло-Бердеа, а с ними вместе послали есмя в Магмед-Кирею царю свои казаков Бай-Кулу Олферова с товарищи с грамотами; а каковы есмя грамоты послали с ними ко царю и ко царевичем и ко князем, и аз с тех грамот послал к тебе списки слово в слово за своею печатью; а наперед есми тем своим казаком Бай-Кулу Олферову с товарищи велел ити к тебе, и как они к тебе придут, и ты б с ними шел ко царю, да велел бы еси им от меня царю челобитье правити и грамоты подати и поминки подати перед собою по записи, а сам бы еси у царя дела нашего берег и делал о всем по нашему наказу, как есми к тебе сам наказывал и как у тебя в записех написано. Да писал ко мне Аппак князь в своей грамоте о азтороканском деле, а писал к нам, что ему царь велел к нам писати о азтороканском деле. И нечто царь учнет говорити тебе о азтороканском деле, или Аппак или иной кто ни буди, и ты б говорил о азтороканском деле о всем по нашему наказу, как есми тебе сам наказывал и как у тебя в записех написано о азтороканском деле. Да писал к нам царь в своей грамоте о Абдыл-Летифе царе; и яз ко царю о Абдыл-Летифе царе в своей грамоте писал. А нечто учнет царь тебе говорити о Абдыл-Летифе царе, и ты б о Абдыл-Летифе царе царю говорил по нашему же наказу, как есми тебе сам [265] наказывал и как у тебя в записех написано. А нечто похочет у тебя царь на том правды, что мне Абдыл-Летифа царя учинити с собою в дружбе и в братстве, потому ж, как с ними наперед того был в дружбе и в братстве, и город нам ему в своей земле дати, а учнет говорити о городе без и няни, и ты б на том царю правду дал, что нам о Абдыл-Летифа царяу чинити с собою в дружбе и в братстве, и город ему в своей земле дадим, которой будет пригоже, на чем ему будучи пригоже с ними быти в дружбе и в братстве. А похочет у тебя царь правды на том, чтоб нам Абдыл-Летифу царю дати город тот к тот имянем, которой царь назовет, или на том у тебя царь похочет правды, что нам Абдыл-Летифа царя к нему отпустити, и ты б на том правды царю однолично не давал, а говорил бы еси о Абдыл-Летифе царе по нашему наказу, как есми тебе сам наказывал и как у тебя в записех написано, о всем бы еси у царя дела нашего берег и делал по нашему наказу и по тому, каковы тебе записи даны. Да будет царь наше дело делает по тому, как есмя с тобою ему наказывали, ино то велми добро. А будет ещо царь не почал нашего дела делати, и ты бы царю говорил накрепко по нашему наказу, чтобы царь памятовал первую свою правду и нашу к себе дружбу, чтобы с ними учинился ныне в дружбе и в братстве по тому, как к нам приказывал с нашим боярином с Михайлом и с своим послом с Ян-Чурою дуваном и как к нам ныне писал в своей грамоте с своим человеком с Итяк-тарханом, и дела бы наши все делал по тому, как есмя с тобою к нему приказывали. Да тогды бы еси о том говорил Богатырю царевичу, да князем Агишу князю, Бахтияру мырзе, Халилю князю, Аппаку князю и иным князем, которые нам служат, чтобы царю о том говорили, чтобы царь учинился с нами в дружбе и в братстве по тому, как нам приказывал с нашим боярином с Михайлом и с своим послом с Ян Чурою дуваном и как к нам ныне писал в своей грамоте, и дела бы наши все делал по тому, как есмя с тобою к нему приказывали, и тебя бы к нам да и своего доброго человека не издержав отпустил. А учнет царь наши дела делати по тому, нам есмя с тобою к нему приказывали, да и поделает наших дел, ино дай Боже так. Да и о том бы царю от нас говорил накрепко, да и Богатырю царевичу, и Аппаку, и иным князем по нашему наказу, которым есми наказал тебе говорити о своих делех, чтобы нам царь явил ныне первую свою дружбу, чтобы на нашего недруга на литовского сына своего Богатыря царевича и иных своих детей и людей своих на его землю на Лятцкую или на Литовскую послал, а велел нашему недругу недружбу свою чиняти, чтобы нам своему недругу недружба своя гораздо довести; да о том бы еси говорил царю накрепко по [266] нашему наказу, да и Богатырю царевичу, да и князем бы еси о том говорах, да и Аппаку по нашему наказу, как есми тебе сам наказывать, которым князем о своих делех говорити. А пошлет царь на литовского землю детей своих и людей своих, а тебе учнет говорити: яз посылаю на литовского землю детей своих и людей своих, а брат наш князь великий на литовского землю сам пойдет ли и людей своих пошлет ли? И ты б царю говорил: ведаешь, господине, сан, что государь наш с твоим и с своим недругом с королем не теперя свое дело делает, да и вперед хочет с ним свое и свое дело делати; сам, господине, государь наш и его братья и люди государя нашего готовы и с недругом с твоим и с своим с литовским завсе государь наш свое дело делает, и зиме и лете, и люди его из Литовские земли не выходят, воюют. А ныне, госдине, ты на своего и на государя нашего недруга на литовского детей своих и людей своих пошлешь, а государю вашему весть учинишь. И как, господине, ко государю вашему та весть придет, что твои дети и твои люди в вашего недруга в Литовской земле есть, и государь наш тогды не токмо что братью свою и воевод своих и людей на его землю пошлет, яа, господине, чаю, что государь наш сам с твоим и с своим недругом тогды учнет свое и свое дела делати, сколко ему Бог поможет. Да нечто тебя про то вспросят, и ты б то говорил, а говорил бы еси то от себя. а не от меня; а нечто у тебя на том похотят правды, и ты б на том правды не давал. Да будет царь послал к нам своего человека, да и ты наших казаков по нашему приказу, ино то велми добро, а будет царь ещо к нам своего человека с вестью не послал, и ты бы царю говорил, чтобы к нам своего человека с вестью послал, а с ним бы к нам отписал, как ся у него наше дело делает. И пошлет царь к нам своего человека, и ты бы со царевым человеком послал к нам наших казаков по нашему наказу, а с ними бы еси к нам отписал о воем о тамошнем деле подлинно, каков твой приезд ко царю, и как у царя наше дело делается, и делает ли царь нашего дела, и хочет ли делати, и как его хочет делати, да и о всем бы еси к нам отписал, по нашему наказу, как есме тебе сам наказывал, и как у тебя в записи написано. Да нечто столь борзо не пошлет к нам царь своего человека, и ты бы царю говорил: не похочешь, господине, ты послати ко государю моему своего человека, и ты, господине, ослободи нам послати но государю нашему его казаков. И велит тебе царь послати к нам наших казаков, и ты б к нам наших казаков послал, кого будет пригоже, по нашему наказу, как если тебе сам наказывал, и как у тебя в записи написано. А похочет царь с нашими казаки послати к нам свою грамоту, и ты бы у царя грамоту взял, да послал к нам с нашими казаки, [267] а о всем бы еси у царя дела нашего берег и делал по вашему наказу, как есми тебе сам наказывал, и как у тебя в записи написано. Да присылал к нам Ахмат-Кирей царевич своего человека Чину вместе с брата нашего с Магмед-Киреевым царевым человеком с Омирем, и яз ныне к брату своему в Магмед-Гирею царю отпустил его человека Омиря, да к Ахмат-Гирей-царевичева человека Чину, да к Богатырю царевичева человека Олло-Бердеа, а с ними вместе послал есмя к брату своему к Магмед-Гирею царю своих казаков Бай-Кулу Олферова с товарищи. А писали есмя к Ахмат-Кирею царевичу с Бай-Кулою свою грамоту, в ты бы Ахмат-Гирею царевичу велел Бай-Куле подати грамоту вашу перед собою. А о делех бы еси о всех говорил Ахмат-Гирею царевичу по вашему наказу, как есми тебе сам наказывал, и как у тебя в записях написано. Да чтобы еси доведывался про турецкого посла, пришол ли он в Кафу изо Царягорода, или ещо не бывал; и будет пришол, ино какой человек, и как ему чаяти итти к нам из Кафы, с которого дни я на которые ему места итти; а будет ещо не пришол, ино что про него слух, как его чаяти в Кафу, и что будет про него слух; и как почнешь к нам отпущати наших казаков, и ты б и о том к нам отписал. Да и про турецкого бы еси салтана к нам отписал, что про вето слух, где он ныне и что его дело. Да что приходил на наши украйны на мордовские места Айдышка-мурза, и из тебе приказал о том царю речь говорити: которые наши люди попали им в руки, и царь бы тот наш полон сыскав весь к как прислал, и ты б о том царю говорил, чтобы царь по своей правде тот наш полов сыскав весь да тебе отдал. И будет того полону царь что сыскал и тебе отдал, ино то велми добро; а чего будет того полону царь не сыскал, и ты бы того полону допытывался; да где взведаешь того полону — в Крыме ли, или в Кафе, я ты бы царю и царевичем и князем говорил накрепко, чтобы царь по своей правде тот наш полон сыскав велел тебе отдавати. А приедет, Бог дает, Бай-Кула в Крым, а царь будет к нам с вестью послал, да и ты будешь к нам послал наших казаков, а тебе будет в Крыме ещо побыти для наших дел, и ты б царю говорил накрепко, чтобы царь ко мне с вестью послал человека своего. Да и ты б ко мне наших казаков Бай-Кулу Олферова с товарищи или иных наших казаков отпустил, чтоб мне однолично от тебя вести были, а безвестно бы яз от тебя и не был. А не похочет царь к нам послати своего человека, и ты б царю говорил, чтоб тебе ослободил к нам послати наших казаков. И велит тебе царь послати к нам наших казаков, и ты б к нам послал наших казаков по вашему наказу. А похочет царь послати к нам [268] свою грамоту с нашими казаки, и ты б цареву грамоту взял да к нам послал с нашими казаки. Да чтобы яз от тебя однолично без вестей не был, доколе ты ни побудешь в Крыме. Писан на Москве, лета 7024-го, марта.

Комментарии

44. За сим следующие 5 листов, служащие окончанием тетради, чистые; дальнейшая запись документов в книге начинается с новой тетради, по общему счету на 181 листе.

Спасибо команде vostlit.info за огромную работу по переводу и редактированию этих исторических документов! Это колоссальный труд волонтёров, включая ручную редактуру распознанных файлов. Источник: vostlit.info