I. Лета 7024, ноября. Приговорил князь великий, что ему пригоже послов вспросити, Янчюры с товарищы, как с ним Магмед-Кирей царь хочет быти в дружбе и в братстве, да и о шертной грамоте, да велел им быти на дворе. И как послы приехали на двор, и князь великий высылал к ним казначея своего Юрья Дмитреевича, да Федора Карпова, да диаков Губу Моклокова, да Меншего Путятина. И Юрьи им говорил. Государь наш велел вам говорити. Писал к нам Магмед-Кирей царь в своей грамоте с тобою с Янчюрою в словом еси нам от него говорил, да и с нашым боярином с Михайлом брат наш к нам приказывал, что с ними хочет быти в дружбе и в братстве [190] потомуже, как наперед того с нами бык в дружбе и в братстве отец его Менли-Гирей царь; ино ведаете сами, что меж государя нашего и Менли-Гиреа царя были шертные грамоты о дружбе и о братстве. А и с иными государи, с которыми государь наш в дружбе и в братстве, ино меж ими грамоты же утверженые о дружбе и о братстве. И государь наш велел вас вспросити: от брата нашего от Магмед-Кирея царя есть ли с вами которой наказ о шертной грамоте, как ему быти с ними в дружбе и в братстве.

И Янчюра с товарищи говорил, что государь мой которые грамоты послал со мною к вашему государю, и яз те грамоты до вашего государя донес; а которые речи государь мой приказал со мною к великому князю, и яз те речи от своего государя великому князю говорил, что государь мой Магмед-Кирей царь с великим князем хочет быти в дружбе и в братстве потомуже, как был наперед того отец его Менли-Гирей царь с великим князем в дружбе и в братстве. А о шертной грамоте государь мой не наказал со мною к вашему государю ничего.

И князь великий послом велел ити к себе, да зва(л) их к себе ести, и ели того дни у великого князя.

И ноября (пробел) велел князь великий послом быти на дворе. Да говорил им князь великий сам: Янчюра и Довлетчар и Кудояр! О которых делех посылали есмя к вам бояр своих, и вы те наши речи слышали, а ныне вас отпущаем к брату своему к Магмед-Кирею царю, а с вами вместе посылаем к брату своему к Магмед-Кирею царю своего боярина Ивана Григорьева сына Мамонова. И брат бы наш Магмед-Кирей царь того поберег, чтобы нашему боярину Ивану от его братьи и от его детей и от сеитей и от уланов и от князей и от всех его людей силы и нечти никоторой не было. Наперед того при отце его при Менли-Гирее царе нашим бояром сила которая и нечесть была, и то было при отце его, да то уж минулось. И брат бы наш ныне того поберег, чтоб нашему боярину Ивану силы и нечти не было никоторые, чтобы, как дал Бог, межи нас дружба и братство осталось, и люди б наши меж нас на обе стороны ездили. Да говорил князь великий того дни о дорозе, куде им ехати и где им Днепр лести. И послы говорили: толко Днепр станет, и нам бы за реку лести на уст Ореля и Самары; а толко Днепр не станет, и нам бы ити по сей стороне Днепра. И князь великий поговорил о том, да положил на их воле, где им будет пригоже лести за Днепр, и им ту то за Днепр лести. Да говорил им князь великий: где бы вам Днепра не лести, а ити б вам дале Литовские украйны. И послы говорили: на том, государь, тебе челом бьем, что нас наказываешь, а и сами, государь, [191] хотим того, чтобы нам ити одале Литовские украйны. Да того дни им князь великий сказал, что им хаир дает в неделю ноября в 11 день.

И в неделю, ноября 11 день, велел князь великий послом быти на дворе и звал их к себе ести. И ели того дни у великого князя, и того дни им князь великий и хоир дал, а сказал им, что ему своего боярина и их отпустите в четверг, ноября 15 день, и они б наряжались и к тому сроку были готовы. И ноября в 14 день, в середу, их князь великий и отпустил, а приказал с Янчюрою Магмед-Гирею царю челобитье. А наперед их князь великий отпустил к Магмед-Гирею царю его человека Маирика, а с ним вместе послал своих казахов, Неболсу Тулашейкова с товарищи, с тем, что послов его князь велики отпустил, да и своего посла.

А ее грамоты с Неболсою в Магмед-Гирею царю. Великие Орды великому царю Магмед-Гирею, брату моему, князь великий Василей Иванович всеа Русии челом бьет. Отпустил есми к тебе твоего человека Девлет-Килдея, а с ним вместе послал есми к тебе своих казаков, Чюру Албазеева с товарищи, с грамотою, а в грамоте в своей писал есми к тебе, да и словом есми к тебе с твоим человеком с Девлет-Килдеем приказывал, что твоего посла Янчюру дувана и тех твоих людей, которые наперед того отца твоего и от тебя к нам приехали, отпускаем к тебе на ваш на болшой праздник на сей осени, а с ним вместе к тебе посылаем своего доброго боярина Ивана Григорьева сына Мамонова. А как отпустим к тебе твоего посла Янчюру дувана и всех твоих людей, да и своего посла Ивана Григорьева сына Мамонова, и нам с тою вестью наперед их отпустите к тебе твоего человека Маирика, — так есмя к тебе с твоим человеком с Девлет-Килдеем приказывали и с своими казаки с Чюрою Албазеевым писали в своей грамоте. И мы ныне твоего посла Янчюру дувана и всех твоих людей, которые с ними пришли, да и тех людей, которые наперед того от отца твоего и от тебя к нам приехали, всех есмя их к тебе отпустили, а с ними вместе послали есмя к тебе своего доброго боярина Ивана Григорьева сына Мамонова с добрыми поминки. А выехали от нас с Москвы твои послы и наш боярин Иван месяца ноября в 15 день; а к тебе есмя с тою вестью наперед их велели ехати твоему человеку Маирику, а с ним вместе послали к тебе своего казака Неболсу с сею своею грамотою. И тебе бы то брату нашему ведомо бы было. А как ож даст Бог дойдут до тебя твой посол Янчюра дуван и все твои люди, да и наш боярин Иван Григорьев сын Мамонова, и ты б часа того с тою вестью прислал к нам своих казаков с грамотою. Да и нашему бы еси боярину Ивану Мамонову велел наших казаков к нам отпустити, а отписал бы еси к нам, что твой посол [192] Янчюра и все твои люди, да и наш боярин Иван совсем, дал Бог, дошли до тебя поздорову. А пришлешь к нам с тою вестью, ино дружбе твоей к нам примета то; а того бы еси не учинил, что тебе к нам с тою вестью не прислати, однолично бы еси к нам с тою вестью прислал часа того. Писан на Москве, лета 7024, ноября 15.

А се грамота Багатырю царевичу с Маириком, да с Неболсою. От великого князя Василья Ивановича всеа Русии брату моему Багатырю царевичу. Отпустил есми отселе отца твоего посла Янчюру дувана и всех его людей, а с ними есми вместе послал ко отцу твоему своего доброго боярина Ивана Григорьева сына Мамонова с добрыми поминки, да и тебе есми поминки послали. А наперед есми их с тою вестью в отцу твоему послали человека его Маирика да своего казака Неболсу с грамотою. И ты как наперед сего дела нашего берег и делал, а к нам дружбу свою держал, так бы еси и ныне у отца своего у Магмед-Гирея царя дела нашего берег и делал, а к нам дружбу свою держал. А мы как наперед того тебе дружбу свою держали и добро свое чинили, там и ныне и вперед дружбу свою хотим тебе держати и добро свое чинити, сколко нам Бог поможет. А о болшим есми деле о всем приказали к тебе с своим боярином с Иваном. Писан на Москве лета 7024.

А се грамота к Опаку с Маириком да с Неболсою. Великого князя Василья Ивановича всеа Русии слово Аппаку князю. Слово наше то: как еси наперед того нам служил и дела нашего берег, так бы еси и ныне нам служил, а у брата нашего у Магмед-Кирея царя дела нашего берег; а мы тебя за твою службу ныне, да и вперед жаловати хотим. А ныне есмя отпустили к брату своему к Магмед-Кирею царю посла его Янчюру дувана, а с ним вместе послали есмя к брату своему в Магмед-Кирею царю своего доброго боярина Ивана Григорьева сына Мамонова; а наперед есми с тою вестью к брату своему к Магмед-Кирею царю послали человека его Маирика, да своего казака Неболсу с грамотою; и ты б у царя дела нашего берег и делал, и царю бы еси говорил: как ож даст Бог придут к брату в нашему посол его Янчюра дуван, да и наш боярин Иван Григорьев сын Мамонова, и царь бы часа того к нам с тою вестью послал своего человека, что к нему посол его Янчюра дуван да и наш боярин пришли поздорову, чтоб нам то ведомо было. А о болшим о своем деле приказали к тебе с своим боярином с Иваном. Писан на Москве, лета 7024, ноября 15 день.

II. В четверг, ноября 15 день, отпустил князь великий Ивана к Магмед-Гирею царю. [193]

А се речи Ивану говорити Магмед-Гирею царю.

Первые. Говорити от великого виявя Магмед-Кирего царю Ивану Григорьеву сыну Мамонову: брат твой, господине, князь великий Василей Иванович всеа Русии велел тебе челом ударити. Брат твой князь великий Василей Иванович всеа Русии велел свое здоровье в и дети.

А после того на государстве здорового. Брат твой, господине, князь великий Василей Иванович всеа Русии велел тебе говорити: приказывал еси к нам с своим послом с Янчюрою дуваном, да и с нашим боярином с Михайлом, что еси на отца своего юртех царем ся учинил. — Князь великий велел тебе говорити: ино дай Бог ты, брат наш за отца своего юртех и на своих здоров был и с своею братьею и с детми и со всеми твоими людми. А мы б дал Бог здесь здоровы были, а наши недрузи под нашими ногами были. Брат твой, господине, князь великий Василей Иванович всеа Русии послал к тебе кречат красной, да шубу соболью черную, да чару серебряну, да ковш серебрян, да черпало серебряно.

Да поминки подати по записи. А после поминков речь говорити. Князь великий велел тебе говорити: прислал еси к нам своего посла Янчюру дувана, Собак дуванова брата, а с ним вместе отпустил еси к нам нашего посла Михаила. А писал еси к нам в своих грамотах с своим послом с Янчюрою, да и словом нам от тебя говорил твой посол Янчюра, что Божья воля осталась, отца твоего, брата нашего Менли-Гирея царя в животе не стало, а на том отца твоего юрте учинился ты царем. — Князь великий, господине, велел тебе говорити: и мы того хотели, чтоб отец твой, брат наш Менли-Гирей царь, да и ты, дал Бог здоровы были, а то осталось ни от кого, от Бога, а ныне бы дал Бог на тех на своих государствех ты брат наш здоров был. — Князь великий велел тебе говорити: да в той же в своей грамоте писал еси к нам с своим послом с Янчюрою, да и словом нам от тебя говорил твой посол Янчюра, что ты своей правды не забываешь и на своей правде крепко стоишь; ино ты царь делаешь гораздо, что на своей правде крепко стоишь и нашу первую дружбу к себе памятуешь. — Князь великий велел тебе говорити: и ты б царь и ныне памятовал отца своего Менли-Гирея царя добра к отцу нашему к великому князю Ивану и отца нашего великого князя Иванова добра во отцу своему к Менли-Гирею царю и в собе, да и нашу бы еси дружбу, какова была наша дружба в отцу твоему в Менли-Гирею царю, да и к тебе, чтобы еси нас ныне учинил себе впрок братом и другом потомуже, как наперед того был с ними в дружбе и в братстве отец твой Менли-Гирей, и от недруга бы еси от нашего от литовского [194] отстал в другу бы еси нашему друг был, а недругу недруг и на всех наших недругов был бы еси с ними заодин, а на вопчих наших недругов, на Ахматовых детей и на Махмутовых и на литовского, был бы еси с ними заодин потомуже, как наперед того на тех наших недругов был с ними отец твой Менли-Гирей царь, да и ты, и грамоту б еси свою шертную нам дал о дружбе и о братстве, как нам с тобою вперед быти в дружбе и в братстве, и на той бы еси на шертной грамоте перед нашим боярином перед Иваном нам правду учинил с своею братьею и с своими детми, и со всеми сеити, и с уланы, и со князми, и ту бы еси свою шертную грамоту дал нашему боярину Ивану и нашего бы еси боярина Ивана не издержав к нам отпустил, а с ним вместе прислал бы еси к нам своего доброго человека. А мы как наперед того тебе правду учинили, на том и ныне стоим и вперед по тому тебе хотим правити и другу твоему хотим другом быти, а недругу недругом и на всех наших недругов хотим с тобою быти заодин, а на вопчих наших недругов на Ахматовых детей и на Махмутовых и на литовского с тобою есми заодин. — Князь великий велел тебе говорити: а как будет у нас наш боярин Иван с твоею шертною грамотою, да и твой доброй человек, и мы тогды тебе правду учиним перед твоим добрым человеком, да по тому тебе хотим и правити. — Князь великий велел тебе говорити: да писал еси ко мне в своей грамоте, да и словом нам от тебя говорил твой посол Янчюра дуван, а опосле того писал еси к нам в своей грамоте с своим человеком с Маириком о Абдыл-Летифе царе. — Князь великий велел тебе говорити: и мы ныне тебя для брата своего Абдыл-Летифу царю к себе велели ходите, и на потеху есми ему с собою велели ездити, и людей есмя его ему дали, о которых он нам сам говорил. И как ож даст Бог учнешь к нам отпущати нашего боярина Ивана, а с ним вместе станешь к нам посылати своего доброго человека, и кого учнешь к нам посылати своего доброго человека, и ты б тому своему человеку приказал, чтобы Абдыл-Летифа царя изкрепил гораздо, как бы нам ему вперед лзе верити. И мы тебя для брата своего Абдыл-Летифа царя впрок другом и братом себе учиним и город ему в своей земле дадим, на чем ему, будучи у нас, пригоже с ними быти в дружбе и в братстве. — Князь великий, господине, велел тебе говорити: писал еси ко мне в своей грамоте с своим послом с Янчюрою, да и словом нам от тебя говорил твой посол Янчюра, чтоб нам к тебе послати своя опасная грамота на твоего посла; и мы к тебе свою опасную грамоту на твоего посла послали с своим боярином с Иваном. Да и грамота подати. — Князь великий велел тебе говорити: да приказывал еси ко мне с своим [195] послом с Янчюрою, чтоб нам к тебе отпустити Хозяк Сеитеву жену Налби. И мы тебя для брата своего Хозяк Сеитеву жену Налби к тебе отпустили вместе с твоим послом с Янчюрою.

Да нечто царь велит посолство правити перед царевичи и перед князми перед всеми, Ивану говорити ся речь; а тайные ему речи и о астороханском деле и о городех не говорити. А нечто ему велит царь говорити все речи, и ему ся у царя отговаривати, чтоб ему говорити ся одна речь; а не взможетца у царя отговорити, а велит ему говорити все речи, и Ивану говорити о астороханском деле, и о городех; а тайные ему речи однолично не говорити, а говорити ему тайная речь наедине.

Се речи говорити Ивану не перед всеми царевичи и передо князми, а говорити ему наедине; или будет у царя сын его Багатырь царевич, да Агиш князь, да Бахтиар мырза, да Халиль, да Аппак князь, а велит ему царь се речи говорити передо всеми царевичи и передо князьми, а не взможется у царя отговорити, что ему тех речей не говорити, и Ивану се речи говорити передо всеми. — Князь великий велел тебе говорити: писал еси ко мне в своей грамоте о городех, которые городы наша отчина достались отцу нашему да и нам от нашего недруга от литовского; и ты царь писал к нам ныне в своей грамоте, по отца своего грамоте Менли-Гирееве цареве, да и грамоту еси к нам прислал отца своего Менли-Гирееву цареву, которую был грамоту о том послал к нам отец твой с своим человеком с Довлет-Килдеем; ино то отец твой Менли-Гирей царь писал к нам в своей грамоте о тех городех, послушавши лихих людей речам, а чинячи дружбу нашему недругу литовскому. — Князь великий велел тебе говорити: и ты царь положи на своем разуме: которые городы, наша отчина, за нашим недругом, и Божиим милосердием, те городы дал Бог отцу нашему да и нам отца твоего и твоею к нам дружбою, и нам тех городов своему недругу литовскому чего деля поступитись? Яз надежду имею на Бога: которые иные городы наша отчина и ныне еще за вашим недругом, и мы твоею дружбою и тех городов, своей отчины, хотим доставати, сколко нам Бог поможет. — Князь великий велел тебе говорити: и нам тех городов своему недругу литовскому не поступитись, а ты б царь лихих людей речем не потакал, а от нашего еси недруга от литовского пожаловал отстал, а на своей бы еси правде крепко стоял, и на нашего бы еси недруга на литовского был с ними заодин потомуже, как еси наперед того на нашего недруга был с ними заодин. А яз на своей правде крепко стою и другу есми твоему друг, а недругу недруг, а на вопчих наших недругов, на Ахматовых детей и на Махмутовых и на литовского, с тобою [196] есми заодин. — Князь вешний велел тебе говорити: да писал еси ко мне в своей грамоте с своим человеком с Маириком, что был есм вышел из Крыма, а пошел был еси на своих и на наших недругов на Махмутовых детей и на Ахматовых на Асторохань и на Нагаи, и они, послышав то, что ты идешь на них ратью, да перелезли за Волгу. И ты воротился в Крым, а к нам еси писал, чтоб нам тебе дати помочь судовая рать, да и суды б нам и людей в судом изготовяти. А астороханское бы нам дело делати на сей весне с тобою заодин. — Князь великий велел тебе говорити: и ты царь положи на своем разуме, лзе ли нам ныне на сей весне с теми с твоими и с своими недрузи, с Астороханью, свое и свое дело делати? Ведаешь сам, от колких лет отец твой Менли-Гирей царь с отцем с нашим был в дружбе и в братстве, и колко те меж себя дел делывали с своими недрузи, с Ахматовыми и Махмутовыми детми и с литовским, и каковы пан дела отцу нашему и нам с литовским были до сех мест; а ныне пак нам с нашим недругом с литовским какие дела остались, и тебе брату нашему ведомо. — Князь великий велел тебе говорити: и ты б брат наш о том себе на мысли досады никоторые не подержал, что нам ныне на сей весне с тобою того твоего и своего дела с Асторханью делати не успети, а ныне бы еси на нашего недруга на литовского был с ними заодин и дело бы еси наше и свое с тем с нашим недругом с литовским делал с ними заодин, чтобы как дал Бог наше и свое дело ранее поделалось. А мы ож даст Бог вперед с твоими и с своими недрузи, с Астороханью, хотим свое я свое дело делати с тобою заодин, сколко нам Бог поможет.

Ся речь говорити Ивану царю спустя после болшего посолства дня два или три. Князь великий велел тебе говорити: писал еси ко мне в своей грамоте, да и словом нам от тебя твой посол Янчюра дуван говорили: которые твои люди и детей твоих люди и братьи твоей люди попали в руки вашим людем на нашей украйне, и нам бы тебя для брата своего тех людей пожаловати к тебе отпустити; ино, царь, ведаешь сам, которым обычаем те люди попали в руки нашим людем; и нам было тех людей и непригоже пожаловати. — Князь великий велел тебе говорити: мы, чинячи тебе свою дружбу и любовь и свыше, тех есми людей пожаловали, к тебе есмя их всех отпустили вместе с твоим послом и с твоими людми. — Князь великий велел тебе говорити: а которые наши люди на нашей украйне попали в руки твоим братье и твоим детем и твоим людем, и ты б брат наш по своей правде и по своему крепкому слову, тот наш полон у своей братьи и у своих детей и у своих людей сыскав, к нам прислал с нашим боярином [197] с Иваном, — Князь великий велел тебе говорити: отпустил еси к нам нашего боярина Михайла, а с ним вместе прислал к нам своего посла Янчюру дувана, а приказал еси к нам с ними, да и в грамотах еси в своих к нам писал, что еси из Крыма вышел на своих и на наших недругов на Асторохань; и ты к нам приказал с нашим боярином с Михайлов, да и с своим послом с Янчюрою дуваном, пойдешь на своих и на наших недругов на Асторокань, и ты к нам ялся весть прислати; а не пойдешь на своих недругов на Асторохань, а пойдешь назад в Крым, и ты к нам ялся весть же прислать; а доколе у нас от тебя вести не придет, и нам бы велети на своих украйнах поберечи того, чтобы которые твои казаки, пришед без твоего ведома, нашим украйнам лиха никоторого не учинили. И ты к нам прислал своего человека Маирика с грамотою, а в грамоте в своей писал еси к нам, да и словом нам от тебя человек Маирик тоже говорил, что ты на своих и на наших недругов, на Асторохань, не пошел за своими делы, а пошел еси к себе в Крым, а людей еси своих всех с собою поворотил в Крым, а на поле твоих людей никаков человек не остался. И мы по той по твоей присылке, с своих украин и з застав людем велели есмя ехати в себе, а иных есмя людей велели роспустити по домом. И твои люди Аидышка мырза Мамаков сын с товарищи, пришед безвестно на нашу украйну на Мордовские места, да нашим украйнам много лиха учинили. — Князь великий велел тебе говорити: и ты б брат наш, по своей правде и по своему крепкому слову, тот полон весь сыскав, да к нам прислал вместе с нашим боярином с Иваном, а тех бы еси лихих людей велел казнити, чтобы вперед на наши украйны не ходили и нашим украйнам лиха никоторого не чинили и дружбе бы и братству в них порухи не было. — Князь великий велел тебе говорити: и которых наших людей именных полонили, детей боярских жены и дети, и мы к тебе послали по имяном тем людем список; а которых наших людей половили молодых, и ты б брат наш по своей правде и по своему крепкому слову, тот наш полон весь сыскав, к нам прислал вместе с вашим боярином с Иваном, чтоб дружба и братство свыше было.

А се говорити от великого князя Магмед-Гирею царю Ивану Григорьеву сыну Мамонову наедине. А учнет царь сем речем описка проекта, и Ивану списка однолично не давати. Князь великий, господине, велел тебе говорити: царь, от колких еси лет при отце своем при Менли-Гирея царя и при нашем отце при великом князе Иване учинился с ними в дружбе и в братстве, и колко пак еси у отца своего у Менли-Гирея царя дела нашего берег и нам дружбу свою и добро свое [198] чинил, а мы также тебе дружбу свою чинили и дела твоего везде берегли. А опосле отца нашего, великого князя Ивана, и ты к нам приказывал с своим князем Кудояром, что нашего дела у отца своего у Менли-Гирея царя и свыше хочет беречи и делати, а нам бы с тобою в опришней правде учинитись. И мы тогды ж, хотя с тобою дружбы и братства сердечной, да приказали к тебе с своим боярином с Васильем, что твоего дела хотим беречи и делати везде, сколко нам Бог поможет. И ты нам на том и правду учинил перед нашим боярином перед Васильем, а мы также тебе правду учинили перед твоим князем перед Кудояром, и после того дружбы нам и братства от тебя много было, и дела еси нашего много берег, а от нас также тебе братство и дружба была, и дела есми твоего берегли и до сех мест. А отец твой, брат наш Менли-Гирей царь, послушавши лихих людей, да от нас был почал отставати, а в недругу в нашему почал приставати, и дети его, твоя братья, с его ведомом безвестно нашим украйнам лихое дело учинили, а твоих детей, ни людей с ними на нашей украйне толды ни каков человек не были. А опосле того также отец твой, слушаючи лихих людей, учал тебя наводити на то много, чтобы ты пошел на нашу украйну, и ты с у отца от тех дед много отговаривал, чтобы тебе с ними свое дружбы не порушити, да не могл еси у отца у своего от того отговорити, и ты не своею волею ходил на наши украйны. — Князь великий, господине, велел тебе говорити: а то к тебе, царь, приказываю свою прямую мысль того деля, чтобы тебе ведомо было, а того мы доведались дополна, что то дело ссталось не от тебя, осталось то дело от лихих людей. — Князь великий, господине, велел тебе говорити: и ты б и ныне, царь, попамятовал свою роту и правду и свое первое к нам добро и нашу к себе дружбу, чтобы еси от нашего недруга от литовского пожаловал отстал, а лихих бы еси людей речем не потакал и с ними б еси в дружбе и в братстве был и свыше старого и другу бы еси нашему друг был, а недругу недруг и на всех нашых недругов был бы еси с ними заодин. А мы как на чем тебе свое слово молвили и правду учинили, на том и стоим, другу есми твоему друг, а недругу недруг и на всех наших недругов с тобою есми заодин; а вперед ожь даст Бог хотим тебе и свыше дружбу свою держати и дела твоего хотим беречи и делати усердно, сколко нам Бог поможет, и где твой недруг ни будет, и тут есмя на всех твоих недругов с тобою заодин. — Князь великий, господине, велел тебе говорити: и попамятуешь свою первую правду и к нам свое добро и дружбу первую, а похочешь нам свою дружбу и свыше учинити, и ты б ныне нам свою первую дружбу явил, чтобы еси на нашего недруга на литовского детей [199] своих и братью свою и людей своих послал, а велел бы еси недругу нашему литовскому недружбу чинити с ними заодин, чтоб как дал Бог нам своему недругу недружба гораздо довести. А яз тебе своему брату челом бью. — Князь великий, господине, велел тебе говорити: а что твой и наш недруг Шиг-Ахмет царь у нашего недруга у литовского в руках, и мы того доведались дополна, что ты о нем к литовскому как ни приказывай, а ему его ни тебе не дати, ни у себя ему конца никакова не учинити. А похочешь его достати, и ты станешь с ними с нашим недругом с литовским наше дело делати заодин, и мы надею имеем на Бога, что Ши-Ахметя царя у своего недруга у литовского достанем. А к тебе, царь, приказываем всю свою прямую мысль.

III. А се такова грамота опасная послана с Иваном с Мамоновым к Магмед-Гирею царю, а писана по татарски, а другая писана по русски слово в слово, да спечатаны вместе отворены. — Великие Орды великому царю Магмед-Гирею царю, брату моему. Писал еси ко мне к брату своему, к великому князю Василью Ивановичу всеа Русии, в своей грамоте с своим послом с Янчюрою, да и словом нам от тебя говорил твой посол Янчюра, чтоб нам к тебе послати своя опасная грамота на твоего посла, которого ты своего посла к нам пошлешь, и тетя и бакшея, и на всех людей, которые с ними к нам пойдут, чтобы им по нашим землям и по нашей братьи землям приехати к нам и отъехати доброволно, а силы бы им от нас и от нашей братьи и от нашых князей и от нашых людей от всех никоторые не было. И которого своего посла к нам пошлешь, и тому твоему послу и тетю и бакшею и царициным людем и царевичевым людем и княжым людем и всем твоим людем со всеми их людми и с их кунами приехати к нам добро(во)лно, также и отъехати доброволно без всякие зацепки. А по всем нашим землям и по братьи нашей землям от нас и от нашей братьи и от нашых князей и от всех нашых людей силы и лиха нивоторого им никак не будет. А как придет к нам твой посол и все твои люди, и мы их у себя не задержым; а как взможем их сколь борзо отделати, и мы твоего посла и всех твоих людей и с их людми и со всеми кунами к тебе отпустим, не издержав ни часу, по своему пряному слову, в правду. А сия наша грамота твоим брата нашего послом и опасная. Писана на Москве, лета 7024, ноября 15 день.

А се список, каковы просити Ивану шертные грамоты у Магмед-Гирея царя, а написал его князь великий ново. — Великие Орды великого царя Магмед-Гиреево царево слово. С своим братом, с великим князем Васильем Ивановичем всеа Русии, от сего дни вперед быти [200] нам в доброй любви, от детей на внучата, братом и другом быти впрок, где ни будем, другу другом быти, а недругу недругом быти, на всякого нашего недруга обема нам заодин быти. А кто мне Магмед-Гирею царю друг, тот и великому князю Василью брату друг; а кто мне недруг, тот и великому князю Василью недруг; а кто великому князю Василью брату друг, тот и мне друг; а кто великому князю Василью брату недруг, тот и мне недруг. А на Ахматовых детей и на Козимировых Королевых детей, Жыкгимонтом королем поченшы, или иной кто будет на Великом Княжстве на Литовском и на Полевом королевстве, на них оба нас будем заодин. Пойдут на меня на Магмед-Гирея царя Ахматовы царевы дети, и ты брат мой князь великий Василей салтанов и уланов и князей пошлешь на их улусы недружбы чинити; а пойдут Ахматовы дети на тебя, брата моего великого князя Василья, и яз Магмед-Гирей царь на Ахматовых детей сам пойду или с братьею своею и с детми своими рать свою пошлю. А ты, брат мой князь великий Василей, на вопчево нашего недруга на литовского сам пойдешь или рать пошлешь, ино яз сам пойду на его землю и на люди, или братью и детей своих с своею ратью пошлю. А нечто пойдет литовской и король полской на тебя, моего брата на великого князя Василья, или пак рать свою пошлет, и яз потомуж на него и на его землю иду, или братью свою и детей своих с своими людми пошлю. А хоти яз с литовским и с королем полским с Жыгимантом и в правде буду, а тебе брату моему великому князю Василью с ним каково дело будет, и яз тогды литовскому и королю Жыгиманту полевому шерть свою сложу, а с тобою с братом с своим оба нас на него заодин будем. А нечто пойдет наш недруг Жыгямант король с нашым же недругом с Шыг-Ахметем на меня на Магмед-Гирея царя придет, а хоти ты брат мой князь великий Василей с ним и в правде будешь, и тебе ему тогды правда сложыти, а обема нам с тобою на него бы заодин и ити, а на его землю сам ли тогды пойдешь, или братью свою пошлешь и людей своих с ними на его землю недружбы чинити, сколко тебе Бог пособит. А мне Магмед-Гирею царю и моей братье и нашым детом и уланом и князем нашым и нашым казаком твоих брата моего великого князя Васильевых земль и твоих детей земль и братьи твоей земль не воевати. Также и князей, которые тебе служат и твоим детем, — князь Василей Шемячичь и князь Василей княжь Семенов сын Стародубского, и нам на их землях не стояти и не воевати нам их земль. Также и опричь того которые князи тебе служат и твоим детем и на вас которые смотрят, и нам тех вашых князей земль также не воевати; а без нашего веданья и без нашые братьи веданья и без нашых детей [201] веданья, нашы люди вашых людей повоюют, или вашых князей, которые служат, а к нам придут, в как их казнити, а взятое отдати и головы люцкие без окупа нам тебе отдати. Также и твои брата моего послы или гости куды пойдут от тебя Доном или полем; также отколе пойдут к тебе твои послы или гости; также и от иных государей от кого нибуди пойдут к тебе к брату нашему послы или гости, и нашым людом твоих послов и гостей и тех послов и гостей не имати, ни грабити. А кто нашых людей твоих послов или гостей, или тех послов и гостей, которые пойдут к тебе от иных государей от кого нибуди, пограбят, а к нам придут, и нам их казнити, а взятое велим отдати, а головы людские без окупа нам тебе отдати. А которые люди на нас смотрят, я тем нашим людем или гостем торговцом твои люди или царевичевы люди убыток учинят, да к тебе прядут, к тебе про то тех людей казнити, а взятое куны и головы, то ти нам отдати, а инаео ти того не учинити. А коли мой посол от меня пойдет к тебе, в моему брату к великому князю Василью, и мне его к тебе послати без пошлин, а пошлина твоим людем и тебе все пошлины отстали. А твой посол брата моего ко мне придет, и он идет прямо ко мне, и дарагам и пошлинам даражским и иным пошлинам никак не быти, ни силе, ни наступанью никоторому над твоими послы и над твоими людми никак не быти. А в сем ярлыке, кои слова есмя молвили, инако тому не быти. Того деля яз Магмед-Гирей царь в головах, в моя братьа в головах, — Ахмат царевич, в мой болшой сын Багатырь царевич в головах, в мои дети.

А другой список послан с Иваном с Менли-Гиреевы царевы грамоты с шертные с великим князем Васильем, которую привез Костянтин Заболотцкой слово в слово. А писано имя Магмед-Гиреево. А се список. Единого Бога помощью, Магмедевым чюдотворьем. Великие Орды великого царя Магмед-Киреево царево слово с своми братом, с великим князем Васильем. Василью брату наше жалованье и смилованье сталося. От сего дня вперед быти нам в доброй любви, от детей и на внучата, братом и другом быти впрок, где ни будем, другу другом быти, а недругу недругом быти, на всякого нашего недруга обема нам заодин быти. А кто мне Магмед-Гирею царю друг, тот и Василью брату друг; а кто мне недруг, тот к Василью брату недруг; а кто Василью брату друг, тот и мне друг; а кто Василью брату недруг, тот и мне недруг; а на Ахматовых детей и на Козимировых королевых детей, Жыгимантом королем поченшы, или кто иной будет за Великом Княжстве Литовском и на Полевом королевстве, на них оба нас будем заодин. Пойдут на меня за Магмед-Гирея царя Ахматовы царевы дети, и ты брат мой князь великий [202] Василей салтанов и уланов и князей пошлешь на их улусы недружбы чинити; а пойдут Ахматовы дети на тебя, на брата моего великого князя Василья, и яз Магмед-Гирей царь на Ахматовых детей и сам пойду, или с братиею и с детми с своими рать свою пошлю. А ты брат мой князь великий Василей на вопчего нашего недруга на литовского сам пойдешь, или рать пошлешь, ино яз сам пойду на его землю и на люди, или братью и детей свох с своею ратью пошлю. А нечто пойдет литовской и король полской на тебя моего брата, на великого князя Васильа, или пак рать свою пошлет, и яз потомуж на него и на его землю иду, или братью свою и детей своих с своими людми пошлю. А хоти яз с литовским и с королем полским с Жигимонтом и в правде буду, а тебе брату моему великому князю Василью каково дело будет, и яз тогды литовскому и королю Жигимонту полевому шерть свою сложу, а с тобою с братом с своим оба нас на него заодин будем. А нечто пойдет наш недруг Жигимонт король с нашим же недругом с Шиг-Ахметем на меня на Магмед-Гирея царя придет, а хоти ты брат мой князь великий Василей с ним и в правде будешь, и тебе ему тогды правда сложыти, а обема нам с тобою на него быти заодин и итти; а на его землю сам ли тогды пойдешь, людей ли своих пошлешь недружбы чинити, сколко тебе Бог пособит. А мне Магмед-Гирею царю, и моей братье, и нашим детем я уланом и князем нашим, и нашим казаком твоих брата моего великого князя Васильевых земль и твоих детей земль не воевати; таккже и князей, которые тебе служат и твоим детем — князь Василей Шемячичь и князь Василей княж Семенов сын Стародубского, и нам на их землях не стояти и не воевати нам их земль. Также и опричь того которые князи тебе служат и твоим детем и на вас которые смотрят, и нам тех ваших князей земль также не воевати. А без нашего веданья и без наших детей веданья, и без наших уланов и князей и казаков всех веданья, наши люди ваших людей повоюют, или ваших князей, которые вам служат, а к нам придут, и нам их казнити, а взятое отдати, а головы лодские без окупа нам тебе отдати. Также и твои брата моего послы или гости куды пойдут от тебя Доном или полем; также отколе пойдут к тебе твои послы или гости, и нашим людем твоих послов и гостей не имати, ни грабити; а кто наших людей твоих послов или гостей пограбят, а к нам придут, и нам их казнити, а взятое велим отдати, а головы людцкие без окупа нам тебе отдати. А которые люди на нас смотрят, и тем нашим людем или гостем торговцом твои люди или царевичевы люди убыток учинят, да к тебе придут, и тебе про то тех людей казнити, а взятое куны и головы, то ти нам отдати, а инако ти того не [203] учинити. А коли мой посол от меня пойдет к тебе в моему брату, к великому князю Василью, и мне его к тебе послати без пошлин, а пошлина твоим людем и тебе все пошлины отстали. А твой посол брата моего ко мне придет, и он идет прямо ко мне, а пошлины и дараги и иным никоторым пошлинам не быти, ни силе ни наступанью никоторому над твоими послы и над твоими людми никак не быти. А в сем ярлыке, кои слова есмя молвили, инако тому не быти. Того деля яз Магмед-Гирей царь в головах, и мой брат Ахмат-Кирей царевич, и мои братья и сын мой болшей Багатырь в головах и все мой дети.

IV. А се такова память с Иваном с Мамоновым. Память Ивану Григорьеву сыну Мамонову. Даст Бог приедет в Крым, и кто его встретит от царя на дороге, а что ему приведет или привезет от царя, в ему то взяти, да дати ему от себя царевым людем, что будет попригожу, по тому, как прежние послы великого князи тем людем царевым на встрече кто давали, которые были у царя до Василья Наумова и до Костянтина Заболотцкого. А нечто у Ивана имут просити, потомуж как Василей Наумов давал и как на Костянтине имали, и Ивану им по тому не давати, а говорити ему: как прежние государя нашего послы, а наши дяди и братья от государя нашего у царя бывали, и что давали царевым людем на встрече, и яз ныне вам дам потомуж. Да однолично ему по тому не давати, как Василей Наумов давал и как на Костянтине имали, а дати ему потомуже, как наперед тех иные послы давали. А как приедет в Крым на подворье, и ему с царем обослатися потомуже, как наперед того великого князя послы с ним обсылалися. И как ему велит царь быти у себя и речь от великого князя говорити, при всех ли царевичех и князех, или наедине; да и о поминках велети ему царя вспросити о девятных поминкех и о запросе, и о тех поминкех, что ему сверх послано с Иваном на государстве здоровати. И как велит к себе царь поминки привести и как ему велит царь быти у себя и речь от великого князя говорити при всех ли царевичех и князех, или наедине, и Ивану быти у царя по его приказу, речь ему от великого князя говорити и поминки ему являти по великого князя записем, как царь велит. А как пойдет к царю, и которые князи его встретят, а учнут что говорити о каквове деле о пошлинном, и Ивану тех речей у князей никоторых не слушати и не делати по тому, как ему учнут говорити, а ити ему к царю прямо потомуж, как наперед того великого князя послы к царю ходили, а пошлин никоторых не бывало; а нечто учнут у Ивана которые [204] пошлины просити, и ему в пошлину никому ничего не давати, опричь того, что с ним к кому послано от великого князя в поминкох, или что кому от себя даст за его добро, а не в пошлину, а в пошлину ему однолично ни царевичем, ни князем, ни царевым людем, ни царевичевым никому ничего не дати. А нечто учнут какову Ивану силу чинити, и Ивану о том говорити царю: написано, господине, в отца твоего и в твоей в шертной грамоте с нашим государем с великим князем, что послу государя нашего, брата твоего, итти прямо к вам, а пошлинам и дарагам и иным никоторым пошлинам насиле над его послы и над его людми никак не быти; а ныне, господине, прислал еси ко государю нашему с своим послом Янчюрою свою опасную грамоту на его посла, а написал еси в своей грамоте ко государю нашему, что государя нашего послу придти к тебе доброволно без всякие зацепки, и силе над ним и пошлинам никоторым не быти. И государь наш, господине, по отца твоего и по твоей шертной грамоте и по тому, как ты писал к нему в своей опасной грамоте на его посла, и государь наш, господине, послал меня к тебе, и ты б, господине, по отца своего и по своей шертной грамоте и по тому как еси писал в государю вашему в своей опасной грамоте на его посла, силы бы еси, господине, надо мною чинити не велел и пошлин бы еси, господине, на мне имати не велел. А пошлины Ивану однолично не давати, да говорити Ивану о том по великого князя наказу.

А велит царь Ивану быти у себя вечере наедине и речи говорити наедине, а велит царь быти у себя своему сыну Багатырь царевичю, да Агишу князю, да Бахтияр мырзе, да Халилю князю, да Аппаку князю, или кто будет у царя иной тое стороны, а Адрахмана и Адрахмановы стороны не будет никого, а велит царь Ивану все речи наказные говорити, да и те речи, которые приказаны с Иваном ко царю наедине говорити, и Ивану те речи все царю говорити. А нечто велит царь Ивану быти у себя в вечере и речи все велит говорити перед собою, да и тайные речи, а будут у него тут Адрахман князь, или Одрыхмановы стороны хто ни буди, которые с Одрахманом в его стороне, и Ивану ся у царя отговаривати, чтобы ему перед Адрахманом речи никоторые не говорити; а не отговорится у него Иван, а велит ему царь перед Адрахманом речи говорити, и Ивану тогды говорити болшая речь посолства, а о астараканском деле и о городе и тайных речей Ивану никак не говорити, а отговариватися ему о том накрепко, по великого князя наказу. А велит ему царь речи все говорити перед Адрахманом, и не взможет ся Иван отговорити, и Ивану говорити царю речи о Астаранани и о городех, а тайные речи однолично не говорити. А как велит царь Ивану [205] быти у себя на посолстве, а будут тут у царя царевичи вое братья его и дети и князи все и Адрахман, а велит царь Ивану перед теми передо всеми посолство правити и речи все велит говорити, и Ивану тогды говорити та ж болшая речи, а о астараканском деле и о городех и тайных речей Ивану инках не говорити. А нечто велит ему царь речи все говорити, и Ивану тогды отговариватися у царя по великого князя наказу; а не взможет ся Иван отговорити, и Ивану говорити речь о Астаракани, да о городех, а тайных речей однолично не говорити; а чтобы Ивану речь наедине говорити царю ранее того же дни, или как пригоже: лучится ему наперед болшего посолства говорити, ино велми добро; а не лучится, ино ему после болшого посолства приказати ко царю часа того, чтобы ему велел у себя быти наедине. И как велит царь Ивану быти у себя, и Ивану у него быти, да тайная речь царю говорити наедине. А велит царь быти у себя сыну своему Багатырю царевичу и Аппаку князю, и Ивану перед царевичем и перед Аппаком речь говорити; а велит царь Ивану тайную речь говорити, а у него тут будут Багатырь царевич, да Агиш князь, да Бахтияр мырза, да Халил князь, да Аппак князь, или у него из тех который ни будет, и Ивану тогды речи все царю говорити по великого князя наказу.

Да послано с Иваном два списка, каковы просити у царя грамоты шертные: один список князь великий написал ныне ново, а другой список послал князь великий с Менли-Гиреевы царевы грамоты слово в слово, какова была грамота Менли-Гиреева царева у великого князя Василья. И Ивану говорити от великого князя Магмед-Гирею, чтобы Магмед-Гирей царь велел написати грамоту шертную с того списка слово в слово, которой список князь великий ново написал. И велит царь написати грамоту шертную такову, каков список князь великий ново написал, ино велми добро; и Ивану того беречи накрепко, чтоб грамота была с того списка слово в слово, а ни приложено бы, ни уложено было ничего. А не даст царь великому князю такие грамоты, каков послал князь великий с Иваном новой список, а не взможет Иван у царя того у говорити по великого князя наказу, и Ивану царю говорити от великого князя, чтобы царь велел написати грамоту с того списка слово в слово, какова была шертная грамота Менли-Гиреева царева у великого князя у Василья с Азекова писма с Афызова слово в слово, а не приложено бы, ни уложено было ничего. И велит царь такову грамоту писати, какова была Менли-Гиреева царева шертная грамота у великого князя у Василья, и Ивану беречи того накрепко, чтобы та грамота была написана с того списка слово в слово, а ни прибавки бы ни убавки перед тем списком не было ничего, а беречи того Ивану по великого [206] князя наказу. Да говорити Ивану Багатырю царевичю и князем, Агишу князю и Бахтияр мырзе, да Хадилю князю, да Аппаку князю и иным князем Аппакове стороне, которые великому князю служат, чтобы царевич у царя великого князя дела берег и дружбу свою чинил, а князи б великому князю служили, великого князя дела берегли и делали, и царю бы о том говорили накрепко, чтобы царь великому князю дал свою шертную грамоту по тому списку слово в слово, каков список послал князь великий новой с Иваном, а ни прибавки бы, ни убавки перед тем списком не было. А не даст царь таковы грамоты, каков с Иваном послал князь великий новой список, и Ивану говорити Багатырю царевичю и князем, чтобы царь дал великому князю свою грамоту шертную такову, какова была шертная грамота Менли-Гиреева царева у великого князя Василья, а ни прибавки ни убавки бы в той грамоте не было. Да говорити Ивану о том накрепко Багатырю царевичю и князем по великого князя наказу. А велит царь написати такову грамоту, какова была грамота отца его Менли-Гирея царя у великого князя Васильа, а что в той грамоте прибавит или убавит, а станет ту грамоту давати Ивану, и Ивану тое грамоты не имати. А учнет царь отпускати Ивана, а с ним вместе учнет посылати своего посла, а ту грамоту станет посылати к великому князю с своим послом, и Ивану говорити царю: царь господине! посылаешь ко государю нашему свою грамоту шертную не такову, какова была шертная грамота отца твоего Менли-Гиреева царева у государя нашего, у великого князя Васильа. Государь наш, господине, к тебе приказал, чтобы ты дал государю нашему такову ж грамоту, какова была грамота шертная отца твоего Менли-Гирея царя у государя нашего у великого князя Васильа, а ныне, господине, посылаешь такову грамоту в государю нашему, и государь наш, господине, нам такие грамоты имати не велел; а посылаешь в государю нашему такову грамоту с своим послом, ино то, господине, ведаешь ты, да государь мой. Да говорити Ивану о том царю накрепко, по великого князя наказу. А велит царь написати такову же грамоту, какова была грамота отца его у великого князя Васильа, а похочет в ту грамоту написати Астарахань имянно, и Ивану о том говорити царю по великого князя наказу, а молвити ему: царь господине! государь мой приказал со мною к тебе, что хочет с тобою быти в дружбе и в братстве, другу твоему хочет другом быти, а недругу недругом; а имянно, господине, со мною к тебе приказал, что на вопчих твоих и на своих недругов, на Ахматовых детей и на Махмутовых и на литовского, хочет с тобою быти заодин, где твой недруг ни будет. И государь наш, господине, на твоих недругов везде хочет с тобою быти заодин и дела твоего везде хочет беречи и делати [207] сколко ему Бог поможет. А в шертных, господине, грамотах написано меж отца твоего Менли-Гирея царя и тебя и государя нашего великого князя Васильа, что вам на вопчих недругов, на Ахматовых детей и на Махмутовых и на литовского, быти заодин; ино, господине, в Астаракани Махмутовы дети, а у твоего и у государя нашего недруга у литовского ваш жо недруг, Ахматов сын Шы-Ахмет; ино, господине, чего деля Астаракань писати именно? Государь наш, господине, как наперед того со отцем с твоим и с тобою на своих недругов был заодин, так и ныне государь наш на твоих и на своих недругов с тобою заодин; где твой недруг ни будет, и государь наш на всякого твоего недруга с тобою заодин и дела твоего везде хочет беречи и делати, сколко ему Бог поможет. Да однолично о том Ивану говорити накрепко, по великого князя наказу, чтобы царь в грамоту в шертную Астаракани имянно писати не велел. А молвити Ивану: царь господине! мне государь мой приказал проекта у тебя грамоты, какова была грамота шертнаа отца твоего и твоя у государя нашего; а чего, господине, во отца твоего и в твоей грамоте не писано, и мне, господине, лзе ли то в грамоту писати, чего со мною не наказано? другие, господине, головы на мне нет. И говорити о том Ивану накрепко, по великого князя наказу. А учнет царь Ивану говорити: яз такову шертную грамоту велю написати, какова была шертнаа грамота отца нашего у великого князя у Васильа, да и правду яз на той грамоте к брату своему учиню перед тобою и с своею братьею и с своими детми и с уланы и со князми, да по тому брату своему хочю и правити, и ту свою грамоту пошлю с тобою к брату своему, к великому князю, а с тобою вместе пошлю к брату своему своего посла; и брат мой князь великий даст ли мне свою грамоту такову же, какова была грамота у отца нашего у Менли-Гирея царя, и правду мнение на той грамоте учинит ли перед моим послом? И Ивану царю молвити: царь господине! как ты велишь свою шертную грамоту написати такову ж слово в слово, какова была грамота отца твоего Менли-Гиреева царева у нашего государя, и правду на той грамоте учинишь передо мною, и меня к моему государю отпустишь, и ту грамоту со мною ко государю нашему пошлешь; я как будет у государя нашего твой посол, и государь наш, господине, велит тебе написати свою такову же грамоту, какова была грамота государя нашего великого князя у отца твоего у Менли-Гирея царя, да и правду тебе на той грамоте учинит перед твоим послом и ту грамоту пошлет к тебе с твоим послом. Да о том Ивану царю иматися накрепко, что ему князь великий такову грамоту даст. А нечто царь похож на том у Ивана и правды, и Ивану на том царю и правды дата, что ему князь великий такову грамоту даст, какова была великого князя [208] грамота у Менгли-Гирея царя, да о всем Ивану у царя великого князя дела беречи я делати по великого князя наказу. А нечто царь учнет Ивану давати список каковы грамоты у великого князя захочет, а не таков, какова была грамота великого князя у Менгли-Гирея царя, а учнет говорити чтобы князь великий дал мне такову грамоту, да и правды похочет у Ивана. И Ивану царю говорити: яз, господине, тот список везу к своему государю; а то, господине, ведает государь мой, даст ли тебе такову грамоту. А правду, господине, тебе дам на том, что государь мой тебе на шертной грамоте правду учинит. О всем Ивану у царя великого князя дела беречи и делати по великого князя наказу.

Да говорити Ивану накрепко Багатырю царевичю, да Агышу князю, да Бахтиару мырзе, да Халилю князю, да Аппаку князю, чтобы у царя великого князя дела берегли и делали и царю бы о том говорили накрепко, чтобы царь однолично от литовского отстал, а пристал бы к великому князю, а явил бы великому князю свою первую дружбу, чтобы на литовского землю детей своих и братью свою и людей своих послал и недружбы литовскому велел чинити, как ему Бог поможет. А велит царь Ивану у себя быти, а будет пригожо, Ивану царю о том говорити накрепко, по великого князя наказу, чтоб царь от литовского отстал, а пристал к великому князю, детей бы своих и братью свою и людей своих на его землю послал, а велел бы ему недружбу чинити. — Да говорити Ивану о том Нур-солтан царице Темиреве дочери: как наперед того у Менли-Гиреа царя великого князя дела берегла и делала, а великому князю дружбу свою чинила, так бы и ныне у Магмед-Гиреа царя великого князя дела берегла и делала, и Магмед-Гирею бы царю о том говорила накрепко, чтобы царь от литовского отстал, а пристал бы к великому князю, а ныне бы великому князю явил свою первую дружбу, детей бы своих и братью свою и людей своих послал на Литовскую землю и недружбу бы литовскому велел чинити, сколко им Бог поможет. — Да говорити о том Ивану Магмед-Кирееве царице Нуруну.

Да как ож даст Бог Иван будет у царя и речи от великого князя царю изговорит и поминки подаст по записи, и ему царю говорити, чтобы царь послал к великому князю своего человека и отписал бы к великому князю, что к нему его послы и Иван дал Бог совсем пришли поздорову. И пошлет царь к великому князю своего человека, и Ивану с ними послати великого князя татар, а с ними Ивану к великому князю о всем отписати подлинно, каков его ко царю приезд, и как у царя великого князя дело делаетца; да и о том бы великому князю отписал, есть ли кто ныне у Магмед-Кирея царя из Литвы королев посол или гонец; и толко есть в Орде королев посол или гонец, ино кто [209] королев посол именем или гонец, и наперед ли Ивана пришол, или при Иване. И будет пришол наперед Ивана, и он сколь давно пришол и что царю привез поминков и что ко царевичем и ко князем, и бережет ли царь литовского посла, и делает ли царь с литовским дело, или не делает, и хочет ли делати, и посла литовского к королю хочет ли отпустити и своего посла к королю царь посылает ли, и будет посылает, и он кого посылает? о всем Ивану отписати к великому князю подлинно, как великого князя дело у царя делается, да и про все ему про тамошнее дело к великому князю отписати подлинно, чтобы про все про тамошнее дело великому князю ведомо было. А не похочет царь послати к великому князю своего человека, и Ивану царю говорити: не похочешь, господине, ты послати к великому князю своего человека, и ты, господине, освободи нам послати к государю вашему его казаков. И велит царь Ивану послати к великому князю его казаков, которые с ним посланы, Неболсу Кобякова; а нечто не взможет Неболса, и Ивану послати к великому князю иного казака, которого пригоже, которой бы, приехав к великому князю, умел сказати про все про тамошнее дело. А похочет царь с великого князя казаки послати к великому князю свою грамоту, и Ивану царева грамота взяти да послати к великому князю. Да пытати Ивану, как Магмед-Кирей царь с литовским и с волошским и с турским и с угорским, и как турской с угорским и с волошским и с литовским, и как волошской с литовским и с турским, и где ныне турской, и что его дело, и как ныне с кизылбашом туретцкой, и от туретцкого салтана Магмед Гиреев царев посол Довлет-Бахтый бывал ли, и волошской к нему своего человека какова присылывал ли? Да и про Василья про Коробова Ивану пытати, что про него слух, и где наехал турового салтана, и где Василей ныне, ещо за морем, или пришол в Кафу, и поздорову ли вышел. Да что Ивану про Василья скажут, и Ивану о том отписати к великому князю.

А вспросит царь или царевич, или иной кто нибуди Ивана: есть ли великого князя посол в Азтарахани, и Ивану молвити: есть, господине, в Астаракани государя нашего человек молодой, Иваном зовут, Федоров сын Елизарова. А вопросят у Ивана: а астараканской посол есть ли у великого князя, и Ивану молвити: а из Астаракани, господине, у государя нашего посол есть, а ездят, господине, из Астаракани и из Нагаи во государя нашего земли торговые люди, а государя нашего люди в Астаракань и в Нагаи ездят, ино, господине, из Астаракани и из Нагаи послы ко государю нашему ездят тех для людей торговых, а у государя нашего люди молодые в Астарахань и вь Нагаи тех же для [210] людей торговых ездят. И вспросит царь или царевич или иной кто нибуди Ивага, а о иных пак делех о каких ездят ли, и Ивану молвити: яз, господине, того неведаю, а и ныне, господине, из Астаракани и из Нагаи по государя нашего земле послы и люди торговые ездят.

А как ож даст Бог у царя великого князя дело поделается. и похочет царь послати на литовскую землю детей своих и братью свою и людей своих, и Ивану говорити царю накрепко, чтобы царь послал детй своих и братью свою и людей своих на литовского землю, а велел бы им идти на лятцкую землю: ты бы, господине, велел лятцкие земли воеват и недругу недружбу свою чинити, сколко ему Бог поможет. Да говорити о том Ивану царю накрепко по великого князя наказу.

А вспросит царь Ивана: приказывал яз к великому князю о Абдыллетифе царе, чтобы его учинил с собою в дружбе и в братстве, и князь великий его учинит ли с собою в дружбе я в братстве? И Ивану молвити: яз, господине, от своего государя тебе в посолстве говорил: как, господине, отпустишь меня в моему государю, а со мною, господине, вместе пошлешь ко государю нашему своего посла, и ты бы, господине, своему послу приказал, чтобы Абдыллетифа царя искрепил гораздо, как лее государю нашему ему верити; и как, господине, твой посол изкрепит его гораздо, и государь наш, господине, Абдыллетифа царя учинит с собою в дружбе и в братстве, потомуж как наперед того с ним был в дружбе и в братстве, и город ему, господине, в своей земле даст. А взмолвит царь Ивану: даст ли князь великий Обдыллетифу царю город, которой назовет имянем царь, и Ивану молвити: приказывал, господине, к тебе со мною, что Абдиллетифа царя хочет с собою учинити в дружбе и в братстве, потому ж как наперед того был с ним в дружбе и в братстве и город, господине, ему в своей земле хочет дати. А того, господине, не ведаю, которой ему город даст. И похочет царь у Ивана правды на том, что великому князю дати Абдыллетифу царю тот город, имянем которой царь назовет, и Ивану на том царю правды не давати, а отговариватись о том по великого князя наказу. А похочет царь у Ивана правды на том, дай ты мне на том правду, что великому князю Абдыллетифа царя к нему отпустить, и Ивану однолично на том правды не давати, а оттовариватися ему по великого князя наказу. А взмолвит Ивану: дай ты мне правду на том, что великому князю вперед казны нам потолкуж слати, и Ивану говорити: царь, господине, мне на том правду как давати, то ведает [211] государь мой; ныне, господине, государь мой посылал к тебе сколко казны, а вперед, господине, его не ведаю, сколко тебе князь великий учнет посылати. А ныне, господине, государь мой послал к тебе по твоему прошенью, что к нему ты писал, что еси после отца казну роздавал, и государь бы мой тебе что прислан. И государь наш, господине, послан к тебе со мною, что ся у него лучило, а учинишься с государем нашим в дружбе и в братстве, да будешь, господине, государю нашему друг и брат, а о чем ко государю нашему учнешь приказывати, и государь наш учнет к тебе посылати, что ся у него лучит, а мне на том как правда давати. Да о том отговариватися Ивану по великого князя наказу, а правды ему на том никак не давати. Да нечто попросит царь у Ивана речей его список, и Ивану ни с которые речи списка не давати, а отговариватися о том по великого князя наказу.

Память с Иваном же. Как ож даст Бог станет царь великого князя дело делати, да и грамоту шертную велит написати, и на конце у тех грамот написано, что царь сам в головах с своею братьею и с своими детки и Шырын и Барын и Аргын и Кипчак имяны, а сеити и уланы и князи все, и Ивану говорити царю, чтобы велел написати в грамоту имяием князя два или три, а шерть бы на той грамоте однолично все дали перед Иваном.

V. А се такова грамота послана с Иваном Ахмату царевичу.

От великого князя Василья Ивановича, всеа Русии брату моему Ахмат Гирею царевичу. Здесь нам говорил от тебя наш боярин Михайло, что которые нам дела наперед того от тебя сталися, и приходил еси на наши украйны, и нам бы ныне те дела все отставити, и на сердце бы нам себе про то дело лиха никоторого не подержат. И мы ныне те дела все отставили, и на сердце у нас про то дело лиха нет никоторого, и ты бы себе про то от нас на сердце лиха ни которого не подержал, а мы к тебе и к твоему сыну хотим добро свое держати и дружбу свою чинит и дела твоего здесь и везде хотим беречи и делати и свыше, сколко нам Бог поможет, а ты бы там и везде нашего дела берег и делал; а иное есмя го тебе о своих делех приказали с своим боярином с Иваном словом говорити, и что тебе от нас учнет говорит наш боярин Иван о наших делех, и ты бы ему верил по сей нашей грамоте, то есть наши речи. А сю есмя свою грамоту послали к тебе того деля, чтоб тебе наши дела все внятны были. Писан на Москве лета 7024-го ноября 15 день.

А се такова речь с Иваном Ахмату царевичу. — Память Ивану Григорьеву сыну Мамонову. Как ож даст Бог приедет в Крым, и [212] ему, спустя ден пять или шесть или как будет пригоже, сослатись ему с Охматом со царевичем, а послати Ивану к Охмату царевичу Неболсу Кобякова, а приказати Ивану к Ахмату с Неболсою: есть ми, господине, от твоего государя до тебя речи наедине, и ты, господине, как велишь у себя быти. И как велит Ивану Охмат царевич быти у себя, и Ивану к Ахмату итти, да взяти Ивану с собою одного Неболсу. А как станет Иван Ахмату царевичу речь говорити, и туто бы у него его люди не были никаков человек, опричь самого царевича, да Ивана, да третьего с ними не было бы. А ся речь Ивану держати и беречи опричь всех речей, а учити Ивану ся речь до Путивля, да в Путивле изодрати, а у него бы та речь не была. А как Иван придет ко царевичу, и ему молвити царевичу, чтоб Ивану дал правду на том, которые ему речи Иван от великого князя учнет говорити, и царевичу тех речей не сказати никому. И даст царевич на том правду Ивану, что ему тех речей никому не сказати, и Ивану ему та речь говорити, а не даст царевич на том Ивану правды, я Ивану царевичу речи не говорити. Да говорити царевичу по великого князя наказу. А даст царевич на том правду, что тех речей никому не скажет, и Ивану ему ся речь говорити:

Князь великий велел тебе говорити: приказывал еси к нам с нашим боярином с Михайлом с Васильевичем с Тучковым, которые дела нам ссталися от тебя, и приходил еси на наши украйны не своею волею по отца своего веленью, и нам бы тебе те дела отставши и на сердце бы нам себе про то на тебя лиха никоторого не подержати. И мы тебе те дела отставили, и на сердце у нас на тебя лиха никоторого нет, и ты бы себе на сердце от нас лиха никоторого не подержал. А нечто тебе каково дело останется, и ты хочешь ехати к нам в наши земли, а нам бы тебе в своей земле велети быти и опочив учинити. Да и грамота бы нам тебе своя опасная на то дати, что тебе и твоим детем и всем твоим людем, которые с тобою придут, приехати к нам доброволно без всякие зацепки, а доколе там побудешь, и ты от нашего недруга от литовскою хочешь отстати и землю нашего недруга литовскою хочешь воевати. — Князь великий велел тебе говорити: и похочешь к нам ехати, и ты бы ныне к нам поехал, а мы тебе у себя в своей земле велим быти и опочив тебе учиним; а сын твой и все твои люди, которые с тобою к нам приедут, и мы их пожалуем. А приехати тебе к нам и твоему сыну и всем твоим людем и отъехати от нас доброволно без всякие зацепки, а лиха бы еси от нас не блюл никоторого. Да и грамоту тебе опасную свою на то дадим, а ныне есмя на том велели тебе и правду учинити своему боярину Ивану. — Князь великий велел тебе говорити: а ты б ныне дал нам правду перед нашим боярином перед Иваном [213] на том, доколе побудешь тамо, и тебе от недруга от нашего от литовского отстати и землю тебе недруга нашего литовского воевати и другу тебе нашему другом быти, а недругу недругом и на всех наших недругов быти тебе с нами заодин и дела ти везде беречи и делати. А ныне бы еси к нам отказал всю свою прямую мысль с нашим боярином с Иваном, что твоя ныне мысль, чтоб нам твоя мысль ведома была. Да молвити Ивану царевичу от себя: а опасные, господине, грамоты государь мой не послал ныне к тебе со мною, берегучи твоего дела, чтобы твоему делу порухи не было, А как, господине, похочешь ехати ко государю нашему, я ты, господине, вышед из Крыма, да привод близко государя нашего украйнам, да пошли ко государю нашему своего человека. И государь наш, господине, даст тебе свою опасную грамоту, что тебе я твоему сыну и всем твоим людем приехати к государю нашему и отъехати доброволно без всякие зацепки, и опочив тебе государь наш в своей земле учинит.

И нечто учнет царевич говорити Ивану: дай ты мне правду на том, что мне приехати к великому князю без всякие зацепки, и место мне князь великий в своей земле даст тот и тот городок, которой назовет своим имянем, и Ивану царевичу говорити: государь мой, господине, приказал со мною к тебе, что тебе и твоему сыну и всем твоим людем к нему приехати и отъехати доброволно без всякие зацепки, и опочив тебе государь наш в своей земле учинит и сына твоего и людей твоих пожалует, а о городе, господине, мне государь мой не наказал, что ему тот город тебе дати, и мне, господине, на том как тебе правда давати, а яз, господине, тебе дам правду на том, что тебе ко государю вашему приехати доброволно без всякие зацепки. Да на городе Ивану правды никак не давати, а отговариватися о том по великого князя наказу.

VI. А се такова грамота послана с Иваном Богатырю царевичу.

От великого князя Василья Ивановича всеа Русии брату моему Богатырю царевичу. Отпустили есмя к брату своему к Магмед-Гирею царю его посла Янчюру дувана и всех его людей, а с ним вместе послали еси к брату своему своего боярина Ивана Григорьева сына Мамонова. И ты, как наперед того у брата нашего у отца своего у Магмед-Кирея царя дела нашего берег и делал, а нам дружбу свою чинил, так бы еси и ныне и у брата нашего у отца своего у Магмед-Кирея царя добра нашего смотрил и дела нашего берег и делал, а нам дружбу свою чинил. А мы как наперед того к тебе дружбу свою держали и добро свое чинили, так и ныне и вперед и тебе хотим дружбу свою держати [214] и добро свое чинити и свыше того, сколю нам Бог поможет. А о иных о своих делах наказали есмя к тебе словом говорити с своем боярином с Иваном, и что тебе учнет от нас говорити наш боярин Иван о наших делех, и ты б ему верил по сей нашей грамоте, то есть наши речи. Да о котором о своем деле приказали есмя к тебе с своим боярином с Иваном, и ты б нам первую свою дружбу явил, чтобы еси нам то дело поделал так, как есмя к тебе наказывали с своим боярином с Иваном. Писан на Москве лета 7024 ноября 15.

А се такова речь с Иваном Богатырю царевичу. Говорити от великого князя Богатырю царевичу Ивану Мамонову наедине, сослався с с ним, как будет пригоже. — Князь великий велел тебе говорити: говорил нам от тебя отца твоего человек Кудаар князь, что у отца у своего нашего дела бережешь, а нам дружбу свою чинишь да и вперед у отца у своего у Магмед Гирея царя и свыше хочешь дела нашего беречи и делати и от нашего недруга от литовского хочешь отстати и на нашего недруга на литовского и на всех наших недругов хочешь с нами быти заодин и землю нашего недруга литовского хочешь воевати; да на том нам и правду хочешь учинити. — Князь великий велел тебе говорити: и ты бы ныне от нашего недруга от литовского отстал и за нашего недруга на литовского был бы еси с ними заодин и ныне бы еси нам первую свою дружбу явил, чтоб еси на нашего недруга пошел и земли бы еси его воевал и правду бы еси нам перед нашим боярином перед Иваном учинил, а мы тебе хотим добро свое держати и дружбу, свою чинити, другу твоему хотим другом быти, а недругу недругом и дела твоего везде хотим беречи и делати, сколко нам Бог поможет.

А похочет царевич великому князю правду дати, и Ивану царевича привести на том, что царевичу от великого князя недруга от литовского отстати, а пристати к великому князю, и пойти ему ныне на литовскою землю воевати и другу ему великого князя другом быти, а недругу недругом и у отца своего у Магмед-Кирея царя дела ему великого князя беречи и делати сколко взможет. А нечто царевич станет Ивану говорити: из великому князю перед тобою правду учиню, и ты дай мне ныне правду, что великому князю правду учинити. И Ивану молвити: отца твоего, господине, человек Кудаар князь государю нашему от тебя о правде не говорил, а мне, господине, то не наказано. И учнет царевич Ивану говорити о том накрепко, чтобы ему Иван правду дал на том, что великому князю другу его другом быти, а недругу недругом, и Ивану у царевича от правды отговариватися по великого князя наказу. А нечто Иван не взможется у царевича от правды отговорити, и Ивану и правда [215] царевичу дата на том, что великому князю другу его другом быти, а недругу недругом, и на всех недругов будем с ним за один. — А нечто царевич станет давати Ивану свою опричнюю шертную грамоту, и Ивану у царевича грамоты его не имати. А говорити ему: царевич, господине, Кудаяр князь отца твоего человек говорил государю нашему, что ты хочешь правду государю нашему учинити оприче и другу государя нашего хочешь другом быти, а недругу недругом, а о грамоте о твоей о шертной со государем нашим тогды и в речех не было. И отговариватися о том Ивану по великого князя наказу и грамоты ему шертные у Богатыря царевича никак не имати. Да нечто станет царь великого князя дело делати, и Ивану говорити Богатырю царевичу и Аппаку князю, чтобы царевич отцу своему Магмед Гирею царю говорил и явил бы великому князю первую свою дружбу, чтобы на литовского землю отец его Магмед Кирей царь детей своих и людей на литовского землю послал, а Богатырь бы царевич сам на литовского землю пошел. А нечто царь станет великого книга дело делати, а на литовского землю детей своих к людей не похочет послати, и Ивану говорити Богатырю царевичу и Аппаку князю, или будет иному которому царевичу пригоже говорити, и Ивану иному царевичу говорити, чтобы однолично на литовского пошли и землю его воевали.

VII. А се такова грамота послана с Иваном к Аппаку князю.

Великого князя Василья Ивановича всеа Русии слово Аппаку князю. Слово наше то: сказывал нам наш боярин Михайло Васильевич Тучков и все наши люди нам сказывают, как еси наперед того с свояк братом с Магмедшою князем наше жалованье к себе памятовали в на своей правде крепко стояли и у брата нашего у Менли Гирея царя дела нашего берегли и делали, а нам служили, так и ныне наше жалованье к себе памятуешь, а на своей правде крепко стоишь и у брата нашего у Магмед Кирея царя дела нашего бережешь и делаешь, а нам служишь, ино то делаешь гораздо, что на своей правде крепко стоишь, и наше жалованье к себе памятуешь, и ты б ныне да и вперед наше жалованье к себе памятовал, а на своей правде крепко стоял, и у брата нашего у Махмет Кирея царя добра нашего смотрил и дела нашего берег и делал, а нам служил, а мы тебя, как наперед того жаловали, так и ныне жалуем и вперед и свыше того хотим жаловати. Да писал ко мне брат наш Магмед Кирей царь о городах, которые городы наша отчина досталось отцу нашему, да и нам от нашего недруга от литовского, и царь ныне писал к нам в своей грамоте по отца своего грамоте по Менли Гирееве цареве, да и грамоту к [216] нам прислать отца своего Менли Гирееву, которую был послал к нам отец его Менли Гирей с своим человеком с Довлет Килдеем; ино о тех городех Менли Гирей царь писал к нам в своей грамоте, послушавши лихих людей речем, а чинячи дружбу нашему недругу литовскому. И мы о том ныне к царю с своим боярином приказали, а царь бы о том положил на своем разуме, да и вы себе Аппак рассудите, которые городы, наша отчина, были за нашим недругом за литовским, и Божьим милосердием те городы дал Бог отцу нашему в руки да и нам, отца его Менли Гиреевою царевою да и его к нам дружбою, и нам тех городов своему недругу литовскому чего деля поступатися; яз надежу имею на Бога, которые иные городы наша отчина и ныне ещо за нашим недругом за литовским, и мы брата своего Магмед Киреевою царевою дружбою и тех городов своей вотчины хотим доставати, сколко нам Бог поможет. И ты бы Аппак брату нашему Магмед Кирею царю говорил, чтобы памятовал свою правду и к нам свое первое добро и дружбу и нашу к себе дружбу, чтобы другу нашему друг был, а недругу недруг и на всех наших недругов был с ними за один и от недруга бы от нашего отстал и явил бы ныне к нам первую свою дружбу, на нашего бы недруга на литовского землю детей своих и братью и людей своих послал и недругу бы нашему и своему недружбу делал с ними заодин, а лихих бы людей речем не потакал. А что наш недруг Шиг Ахмет у нашего же недруга у литовского в руках, и мы ся того доведали дополно, сколко к нему брат наш Магмед Кирей царь о нем не приказывай, а ему Шыг Ахметя царя, ни брату нашему Магмед Кирею царю не отдати, ни у себя ему конца никакова не учинити. И похочет брат наш Магмед Кирей царь достати своего недруга Шиг Ахметя царя, и он станет с ними свое и наше дело делати с нашим недругом с литовским. И мы чаем, что Шиг Ахметя царя у своего недруга у литовского достанем. Да писал к нам царь в своей грамоте об астараканском деле, чтобы нам с ним остараканское дело делати на сей весне заодин и нам ныне не успети на сей весне астараканского дела делати того деля, что у нас с нашим недругом с литовским великие дела ссталися, а и брату то нашему Магмед Кирею царю да и вам всем то ведомо, и нам как такое дело отставити. А как ож даст Бог брат наш Магмед Кирей да и мы с своим недругом с литовским дело свое поделаем, и мы брату своему Магмед Кирею царю на Астаракань и на всех его недругов, где его недрузи ни будет, и мы на всех на его недругов с ним заодин и дела его везде хотим беречи и делати с ним заодин, сколко нам Бог поможет. Да писал ко мне царь, что после отца своего [217] казну роздал братье своей и людем своим, и нам бы ему казною помочь учинити, и что ся у нас лучило, и мы ему пособь послали с своим боярином с Иваном. Да чтобы Аппак наше жалованье к себе памятовал, а нам бы еси служил, о которых яз делех приказывал ныне ко царю с своим боярином с Иваном, и ты бы царю говорил о том накрепко, чтобы нам царь те дела делал так, как мы ему приказывали с своим боярином с Иваном. Да приказали есмя к Богатырю царевичу о своем деле с своим боярином с Иваном, и ты б Богатырю царевичу говорил, чтобы нам первую свою дружбу явил, чтобы нам то дело поделал так, как есмя к нему приказывали с своим боярином с Иваном, да и словом есмя к тебе наказали с своим боярином с Иваном, так ведая веря. Писан на Москве лета 7024 ноября 15 день.

А в Охматове грамоте и в Богатыреве во царевичеве и в Аппакове зашиты грамоты татарским письмом слово в слово с русских грамот.

VIII. А се такова речь послана с Иваном Нур-салтан царице Темиреве дочери.

Говорити от великого князя Нурсалтан царице Темиреве дочери Ивану Мамонову. Князь великий велел тебе поклонитися. — Князь великий велел свое здоровье видети. А после того поминок подати, да речь говорити по записи, а речь ей писана в казенных книгах у поминков. Да молвити Ивану Нурсолтан царице: князь великий велел тебе говорити: писал ко мне брат наш Магмед Кирей царь в своей грамоте, да и словом нам от него говорил посол его Янчюра дуван, да я ты к нам писала в своей грамоте о Абдыллетифе царе, и мы, брата своего для Магмет Кирея царя и тебя для, Абдыллетифу царю к себе велели ходите и на потеху есмя ему с собою велели ездите и люди есмя ему его дали, о которых он нам говорил. И как, госпоже, ож даст Бог брат наш Магмед Кирей царь учнет к нам отпускати нашего боярина Ивана, а с ним вместе станет посылать к нам своего доброю человека, и кого учнет к нам посылати своего доброго человека, и брат бы наш своему человеку приказал, да и ты бы тому человеку брата нашего приказала, чтобы Абдыллетифа царя искрепил гораздо, как нам ему вперед лзе верите. И как у нас будет наш боярин, да и брата нашего доброй человек и искрепит Абдыллетифа царя гораздо, как бы ему лзе верите, и мы, брата своего для Магмед Кирея царя да и тебя для, Абдыллетифа царя впрок другом и братом себе учиним и город ему в своей земле дадим, на чем ему, будучи у нас, пригоже с ними быти в дружбе и в братстве. [218]

А се опосле того Ивану говорити от великого князя Магмед Гирееве цареве царице Нуруну. Князь великий велел тебе поклонитися; князь великий велел свое здоровье видети; а опосле того поминок подати, да речь говорити по записи.

А се молвити Ивану от великого князи Магмед Гирееву сыну цареву Ахмату царевичу: князь великий велел тебе поклонитесь; князь великий велел свое здоровье видети. А опосле поминок подати, да речь говорити по записи. А се молвите Ивану от великого князи Махмуту царевичу, да Бурнашу царевичу: князь великий велел вам поклонитися. Князь великий велел ваше здоровье видети. А опосле поминок подати, да речь им говорити по записи.

А се молвите Ивану от великого князя Богатырю царевичу Магмед Гирееву цареву сыну: князь великий велел тебе поклонитися. Князь великий велел свое здоровье видети. А опосле того поминок подати. — А ее молвите Ивану от великого князя Халиль князю Кипчаку Итемгеневу сыну, да брату его паше мурзе, да Ахмату паше мурзе, Куликову сыну, да Абдуле князю Усеинну сыну, да Тювекель мырзе Юшуну шурину цареву: князь великий велел вам поклонитися. Князь великий велел ваше здоровье видети. А опосле того поминок подати, да речь им говорити по записи.

А речь царице Нуруну и царевичем и князем писана в казенных книгах у поминков.

IX. А о смоленском деле и о походе великого князя на литовскую землю, дана Ивану память, какова была с Останею с Ондреевым. А писана Останина память в старых книгах в Останине посолстве. А такова память дана Ивану о нынешнем походе великого князя. Вопросит Ивана Магмед Кирей царь: а ныне как князь великий с своим недругом с литовским свое дело делает, и Ивану молвите: сего, господине, лета государь наш ходил в свою отчину в Боровеск, оберегаючи своих городов от литовского, а воеводы государя нашего стояли по украйнам, также оберегали государя нашего городов от литовского. И недруга государя нашего литовского люди хотели приходите на государя нашего украйну, и государя нашего воеводы посылали против них людей, да не допустив их до украйны государя нашего, да с ними билися и неодинова, да людей у них многих побили, а иных многих живых имали, да к государю нашему присылали. А которые воеводы государя нашего стояли на украинах, и те воеводы посылали государя нашего людей в недруга государя нашего литовского землю и неодинова и не в одно место. И те государя нашего люди в его недруга землю ходили и [219] землю его воевали, да там, господине, ходячи, людей государя нашего недруга многих побили, а иных живых имали и ко государю нашему присылали, и тех ко государю нашему недруга его людей бесчислено приводили, и ныне тех людей у государя нашего бесчислено много. А государь наш, стояв в своей отчине в Боровске, да пошел в Москве, а воеводы государя нашего стояли по украинным местом, оберегали государя нашего земль. А на вашего же, господине, недруга на литовского на прусскую землю посылал воевод своих брат государя нашего Максимьян избранный цесарь римский и наввышшей король, и оттоле, господине, Максимьяновы воеводы и люди государя нашего и твоему недругу недружбу чинили и земли воевали и людей в полон многих вели. А ныне, господине, государь наш воеводам своим с украйн всем велел итти в себе, а людей, всех велел роспустити по домом, а приказал, господине, государь наш своим людем всем, чтобы были готовы. А вперед, господине, государь наш с своим недругом с литовским хочет свое дело делати, сколко ему Бог поможет. А вспросит царь Ивана: а вперед на лето князь великий как хочет с литовским свое дело делати? И Ивану молвити: хочет, господине, государь наш беречися от своего недруга от литовскою, да от поля, господине, хочет беречися, доколе ты, господине, с коим государем дело свое в государя нашего поделаешь и меня к моему государю отпустишь, и докуды, господине, яз буду у своего государя, и государю, господине, и от поля беречися. — Да похочет царь послати на литовскую землю детей своих и братью свою и людей своих, и Ивану царю говорити в роаговоре: царь, господине, похочешь, господине, государю нашему первую свою дружбу явити, и ты, господине, пошли детей своих и братью свою и людей своих за лятцкую землю и недругу государя нашего и своему вели недружбу свою чинити. А пошлешь, господине, детей своих и братью и людей своих на литовскую землю и государь наш, господине, воевод своих пошлет на литовскую землю, ино, господине, двема ратем где сойтися, о вашему, господине, делу в том прибытка нет никоторою; и ты бы, господине, послал детей своих и братью свою на лятцкую землю, а государь наш, господине, пошлет за литовскую землю, ино, господине, вашему делу прибыток будет и недругу, господине, своему недружбу гораздо доведете. Да говорити о том Ивану по великого князя наказу. — А вспросят Ивана про Смоленеск, и Ивану молвити: как, господине, государь наш взял свою отчину город Смоленеск, да посадил в нем своего боярина и наместника князя Василья Васильевича и устроил, как ему пригоже быти приказчики городовыми детми боярскими, так, господине, ныне город Смоленеск за государем нашим, а в нем его наместники и люди; а [220] которые, господине, тамошние бояре бил челом государю вашему, чтобы, господине, государь наш пожаловал их подавал им поместьем в своей земле, и государь наш, господине, подавал им поместье в своей земле. А которые, господине, дети боярские приезжают от государя нашего недруга от литовскою, и государь, господине, наш дает им поместье в своей земле. Да говорити Ивану о всем о том по великого князя наказу.

X. А се таков список послан с Иваном, какова грамота была великого князя у Менли-Гирея царя запасу для, нечто Магмед Кирей царь похочет таковы грамоты у великого князя у Василья.

Дай Господи тебе лиха не было брату моему Магмед Кирею царю, а нечто ти ся сстанет, каково дело о юрте отца твоего царя дело будет, а пришлешь ко мне к великому князю Василью к брату своему собою почен в головах от меня от великого князя, от детей моих и от братья и от великих князей и от добрых бояр тебе царю и брату и твоей братье и твоим детем и великим князем и добрым слугам никакова ми вам лиха не учинити, доброволно приедешь, доброволно куды хочешь пойти пойдешь, а нам тебя не держати, а колко сила моя имет печаловатимися царева отца твоего места досягати, надеясь на Бога печаль свою учиню; другу друг, а недругу недруг буду, и опричь сех слов инако не учиню по той правде, как есми тебе по своей вере молвил и крест целовал; так молвя из своих уст сю крепкую грамоту о золотою своею печатью дал есми.

А се которых татар крымских отдал князь великий царевым послом Янчюрю дувану с товарищи. Орманчей старой, да Хозян Якул, да Урмет, да Бетюк, да Тягрикул, да Кутлуяр, да Кулчюгас, да Кулдербиш, да Елболдуй, да Кадырбек, да Дебешым, да Аблез, да Баранчеев сын Ислам Казы. Да о топ же Истлам Казые бил челом великому князю Кудаяр, а царь о нем писал же и князь великий того татарина отдал Кудаяру.

Посланы грамоты с Иваном ко князем в Халилю князю, к Бахтияр мырзе, Хозяш Азею, Агышу князю.

А се такова грамота послана с Иваном к Хозяш Азею Черному.

Великого князя Василья Ивановича всеа Русии слово Хозяш Азею. Слово наше то: как еси наперед того у брата нашего у Менли Гирея царя добра нашего смотрил и дела нашего берег и делал, а нам служил, а ныне нам сказывал наш боярин Михайло, что наше жалование к себе памятуешь, у брата нашего у Магмед Гирея добра нашего смотришь и дела нашего бережешь и делаешь, а нам служил, и ты б и ныне да и вперед наше жалованье к себе памятовал и у брата нашего [221] у Магмед Гирея царя добра нашего смотрил и дела нашего берег и делал, а нам служил, а мы тебя за твою службу и свыше жаловати хотим.

А ко князем Халялю князю, к Бахтияр мырзе, к Агышу князю с Иваном с Мамоновым таковыж грамоты посланы, как и к Хозяш Азею.

А послал князь великий списки и грамоты за Иваном за Мамоновым с меншим с Путятиным, а се приказывал князь великий с меншим к Ивану: а взмолвит царь Ивану: говорил еси мне от великого князя, что он городов литовскому отдати не хочет, ино яз приказывал к великому князю, чтобы отдал те городы мне, а не литовскому, яз их у него прошу себе. И Ивану молвити: что, господине, со мною государь мой к тебе приказал, и яз тебе от своего государя говорил, а то, господине, говоришь, ино то ты ведаешь. А иного Ивану о городех не говорити ничего, ни того не говорити, что со мною прикажешь, и яз то скажу от тебя своему государю; покинути городы за просто. Да говорити в розговоре с Аппаком или с иным из тех, которые служат великому князю, а болшое Аппаку: Аппак, потому ли царь хочет быти в дружбе и в братстве с нашим государем, как с ним наперед того был в дружбе и в братстве. И толко царь похочет со государем нашим быти в дружбе и в братстве, и он то гораздо ля во нашему государю о городех приказывает; как государю нашему своей отчины своему недругу поступитися? И похочет царь быти в дружбе и в братстве, и он бы о городех к нашему государю не приказывал. А молвит царь Ивану, чтобы князь великий взял у меня к себе которого моего сына, да дал бы ему городок, или о ином о котором городе учнет царь говорити имянем, чтобы ему князь великий дал тот город, и Ивану царю говорити: что, господине, со мною ко государю к моему накажешь и яз то до своего государя от тебя донесу. А не отговаривати, ни иматись; и нечто на том царь, похочет правду у Ивана, дай ты мне правду на том, что великому князю сына моего к себе взяти, и городок ему дает, или который город назовет имянем, и Ивану на том правды не давати, а говорити тож: что, господине, со мною к моему государю накажешь, и яз то до своего государя донесу, да правда ми, господине, на том как давати. Да отговаривати о том накрепко, а правды не дати.

А Ахмату царевичу Ивану речи долго не говорити, беречи того накрепко; учнет царь великого князя дело делати, а Ахмату Иван не почает худы ему себе пути искати, и ему тое речи от великого князя не говорити, а сказати ему, что к нему от великого князя речь есть о всех делех. Да как дело великого князя поделается, и ему от великого князя Ахмату речь говорити, да болшое Ахмату говорити и тогды о том [222] накрепко, чтобы на литовскую землю пошол. — А Богатырю царевичу Ивану говорити, чтобы на литовскую землю пошел.

Да Анпаку писал князь великий в грамоте, чтоб Богатырю говорил о великого князя деле. И Ивану Аппаку сказати, чтобы Аппак Богатырю царевичу говорил о том, чтобы явил великому князю свою первую дружбу, на литовскую бы землю пошел. Да даст Богатырь царевич великому князю в опришнину правду перед Иваном. А сделается дело великого князя, и грамоту царь велит написати и шерть на той грамоте даст, да и братье и детем правду велит дати, и тогды на грамоте и Богатырь царевич правду учинил. О Адрахмане, — похочет великому князю служити, и Ивану говорити с Аппаком, чтобы Адрахман правду дал великому князю на том, что ему от литовского отстити, а великому князю служнти. А Ивану ся в том инати, что князь великий Адрахману свое калов&нье учнет держати. А нечто Аппак учнет ся переворачивати в Одрахманову сторону, я Ивану Аппаку говорити, чтоб памятовал великого князя к себе жалованье и великому князю служил.

А будет Адрахман по старому Аппаку недруг, а послышит что Иван у Оппака про Адрахмана, и Ивану говорити с Аппаком от себя в розговоре, а того Ивану беречи, чтобы великого князя в том в слове не было, а говорити по великого князя наказу о том, чтоб его не было.

XI. Послана с Иваном опасная грамота русская с печатью, да опасные грамоты список, что царь приказал к великому князю. А сшита русская грамота опасная с татарскою. А грамоту опасную послал князь великий за Иваном с Труфаном с подьячим. А се приказал князь великий словом к Ивану с Труфаном: вспросят Ивана о астараканском деле, и князь великий Ивану о астараканском деле приказал, что ему про астараканское дело говорити. А нечто его ныне вопросят про астараканское дело, и Ивану молвити: во государя нашего землю изо всех земль послы и гости ходят, а государя нашего гости во все земли ходят и в Астаракань и в Нагаи, и которые дела государя нашего гостем в которых землях сставаются, и государь наш о тех гостах посылает своих молодых людей управы деля. А в Астаракани был государя нашего молодой человек Иван Голова Федоров сын Елизарова о тех же обидных делех. И меня, господине, государь мой и твоих послов к тебе отпустил, я нас, господине, и твоих послов та весть пришла на дорозе; что государя нашего человек Иван из Астрахани вышел, а с ним, господине, вместе ко государю нашему пришел из Астрахани царев посол. И спросят Ивана: о котором деле пришел из Астаракани посол ко государю вашему? Язь, господине, того не ведаю, о [223] котором будет деле пришол ко государю нашему посол. А государя нашего гости ходят в Астаракань и в Нагаи, а из Астаракани, господине, и из Нагаи ходят торговые люди во государя нашего земли, и о тех, господине, о торговых людех государь наш посылает в Астаракань и в Нагаи своих молодых людей о обидных делах, а ко государю нашему также из Астаракани и из Нагаи послы ходят о тех же обидных делех. А ведомо, господине, и тебе, что из всех земль ко государю вашему послы ходят и гонцы гоняют, а ныне, господине, и твой человек в Астаракани есть. А о болшом деле, о котором есть ли послы великого князя в Астаракани, и Ивану говорити: опричь того, господине, послов государя нашего нет в Астарахани, а болшн того, господине, яз дела не ведаю.

XII. И после того прислал к великому князю слуга его князь Василей Иванович грамоту, а к нему прислал грамоту мордовской князь Темирь Алышов пасынок. А писана грамота к великому князю, что которые мырзы были на мордовских украйнах Аидышка с товарищи, я в тем прибывают люди многие из Крыму, а хотят итти на великого князя украйны. И князь великий приговорил с бояры, что ему пригоже послати к крымским послом с речью, то им сказати, да и к Ивану о том приказати, да и послал к послом и к Ивану Гришу Левашова.

А се речь с Гришею к Ивану: князь великий велел тебе говорити: слухи к нам пришли, которые мырзы крымские Аидышка мырза с товарищи приходили на нашу украйну за мордовские места, и те деи мырзы и ныне стоят у Озова, а иные деи будто к ним люди прибывают из Крыма, а хотят итти на наши украйны. И яз о том Грише Левашову велел речь говорити Магмед Киреевым царевым послом Янчюре с товарищи перед тобою. А что есми им велел говорити, и яз то Грише велел тебе сказати; и как ож даст Бог будешь у Магмед Кирея царя, и ты бы о нас царю и царице и царевичем и князем и мирзам речь говорил по записем по вашему наказу. И ож даст Бог у царя учнется наше дело делати, и ты б царю говорил, чтобы царь по своей правде, как нам слово молвил, берег того накрепко, чтобы его люди за наши украйны не ходили и вашим украйнам лиха никоторого не чинили. Да и по тех бы мырз и по людей послал, которые ныне в Азове, а велел им итти к себе в Крым, а которой полон поимали, и он бы тот полон весь сыскав к нам прислал. Да говорил бы еси о том Богатырю царевичу и царице и Аппаку князю и иным князем и мырзам, которым пригоже, что бы говорили и о том царю накрепко, чтобы царь того берег накрепко, чтобы его люди за нащи [224] украйны не ходили. Да о всех бы еси делех царю и царице и царевичем и князем и мирзам говорил накрепко по вашему наказу. А нечто изведаешь где инде людей крымских на поле, а похотят ити к нашим украинам, и ты бы царю говорил накрепко: царь, господине, приказывал ты ко государю нашему с своими послы, да с его боярином с Михайлом, что хочешь со государем нашим быти в дружбе и в братстве, и ты, господине, яви государю нашему первую свою дружбу, людем своим всем с поля вели ити в Крым, чтобы они ко государя нашего украйне не ходили. А то, господине, которая меж вас со государем дружба и братство, коли, господине, люди твои учнут ходить на государя нашего украйну, и ты бы, господине, людем своим всем велел быти в Крыме, чтобы государя нашего украинам лиха не чинили, и дружбе бы и братству в том порухи не было. Да говорил бы о том царю накрепко, и Богатырю царевичу, и Аппаку, и иным князем и мырзам, которые великому князю служат. — Да доведается Иван дополна, что в Азове крымские татарове стоят, или виде где на поле татарове крымские, или иные которые, есть, а не пошлет царь вести к великому князю, и Ивану домышлятись того, чтобы ему однолично к великому князю с тою вестью послати, как ся ему ни имет, чтобы однолично у великого князя про то весть была.

Да сю бы речь сказал Иван и Мите Иванову. Да писал к великому князю из Азова мордовской татарин Темирев пасынок Алыш, что в Азове украинских татар Темирева жена Антонина с двема сыны, да Тювеева жена с дочерью, и Ивану о тех говорити, чтобы их велели доискатися, да послал к великому князю.

А се речь от великого князя с Гришею с Левашовым Магмед Киреевым царевым послом Янчюре дувану, да Аззек Афызу и Довлет яру и Кудаяру и Акчюре, и иных бы татар тут не было. Князь великий велел вам говорити: ты Янчюра и Аззек приехали к нам от брата нашего от Магмед Кирея царя а после вас брат наш Магмед Кирей царь прислал к нам своего человека Маирика с грамотою, а приказал к нам с вами, что с ними хочет быти в дружбе и в братстве. И в кою пору вы были у нас и в те поры приходили на наши украйны на мордовские места Аидышка мурза с товарищи, и яз вам то сказывал; и к нам ныне пришла весть, что те люди и мырзы все стоят у Азова, а которой полон поймали на наших украинах, и тот деи полов и ныне ещо у них, а иные деи люди ещо к ним из Крыма прибывают, а хотят деи ити под наши украины. Князь великий велел вам говорити: «яз, отпущая вас к брату своему к Мегмед Кирею царю, с вами наказывал; коли брат наш Магмед Кирей царь хочет с нами быти в дружбе и в братстве, и он бы того берег накрепко, [225] чтобы его люди на наши украйны не ходили и вашим бы украйнам лиха никоторого не чинили, чтоб в том дружбе и братству порухи не было. И вы бы ныне брату вашему Магмед Гирею царю от нас говорили, чтобы брат наш Магмед Гирей царь, будучи с ними в дружбе и в братстве, берег того накрепко, чтобы его люди в вашим украинец не ходили и лиха нашим украйнам никоторого не чинили, чтобы дружбе и братству в том порухи не было; а которые мырзы и люди стоят ныне в Азове, и он бы по тех послал, а велел им ити к себе со всеми людми, да их бы про то показнил, чтобы от них вперед нашим украйнам лиха не было. А которых людей ныне поймали на нашей украйне, и брат бы наш Магмет Кирей царь тех людей сыскав всех к нам прислал, чтобы вперед меж нас дружбы и братства прибывало, а порухи бы в том дружбе и братству не было.

XIII. А с волошскою грамотою ездил Останя Авдреев, и та грамота и посылка Останина писана в волошском ящике. А в приставех послал князь великий с крымскими послы Ивана Дмитреева сына Загрязского. А к Шемячичю послал князь великий грамоту: как приедут послы крымские в Новой Городок, и он бы им велел корм дати да и за поле бы им велел корму дати, сколко будет пригоже. Да послал бы с ними севрюков, и велел их проводити, докуды будет пригоже. А Деменка бы с Маириком и с болшими послы провожати однолично не посылал. И князь Василей писал к великому князю что севрюков послал послов провожати, а о Деменке ему говорил от великого князя Иван Мамонов, чтобы с ним его послал проводити за поле. И князь Василей его и послал с Иваном.

И Генваря 26 писал к великому князю князь Василей, что Деменок с поля приехал, да и прислал Деменка к великому князю, а писал с ним грамоту к великому князю, а Иван Мамонов писал грамоту к великому князю с Деменком же.

А се грамота Иванова к великому князю с Деменком. Государю великому князю Василью Ивановичу всеа Русии холоп твой Иванец Мамонов челом бьет. Милосердьем, государь, Божьим и твоим государьским счастием дал Бог до Самара дошли есмя совсем поздорову и Самару, государь, перешли есмя по здорову, на Крещенье Христово, а по твоему по государьскому приказу туто нам было на уст Самара за Днепр лести, и татарове, государь, как вышол из Путивля, да Сулу перешод, пошли по засулью меж Сулы и Псла к устью ко Пселскому, а захотели, государь, Днепр лести за усть Пела, и яз, государь, Янчюре и Кудояру ежодень о том много говорил, чтобы лезли за [226] Днепр по твоему государьскому приказу на усть Самара. И ови, государь, мне отвечали: и сами ещо не забыли государя великого князя приказу, что то так и было, как ты говоришь, да нынеча есмя собе прямую и тихую дорогу промыслили на усть Псла за Днепр лести. А как ты блюдется своего государя великого князя, так и мы потому же си блюдем царя своего государя, чтоб дал Бог нам до царя с тобою здоровым дойти. Да и пришли, государь, в Днепру, на усть Псла канун Васильеву дни, и тут, государь, Днепр не стал, лести было через него нелзя, а Пселское, государь, устье кажут сто верст ниже Черкас. Да оттоле, государь, пошли подле Днепр, а искали, государь, и не в одном месте, где за Днепр лести, ино, государь везде Днепр не стал. И они, государь и сами говорили, что та дорога крива лучилась того для, что за Днепр нелзе было лести. А как, государь, перешол Самар, и яз им говорил, Янчюре и Кудояру, чтоб по твоему государскому приказу за Днепр пошли на уст Самара, и они, государь, мне отвечали: видел еси за Самаре, как у нас кони потонули, а за Днепр лзе ли уж и подумати, взем Бога за помочь пойдем по сей стороне Днепра, да и пошли по сей стороне Днепра от Самара на завтрее Крещенья Христова в понеделник. А Деменка есми, государь, отпустил из Самара на завтрее ж Крещенья, идучи к стану, а яз тебе государю челом бью.

Спасибо команде vostlit.info за огромную работу по переводу и редактированию этих исторических документов! Это колоссальный труд волонтёров, включая ручную редактуру распознанных файлов. Источник: vostlit.info