I. Июля 16 приговорил князь великий, что пригоже послати в Кафу на вести Дяду с товарищи, да и татар своих Бакшыша Османова да Сумая Меншикова к Михаилу Тучкову с грамотою.

А се грамота. От великого князя Василья Ивановича всеа Русии в Крым, околничему нашему Михаилу Васильевичу Тучкову. Послал есмя к Магмет-Гирею царю татар своих, Кожуха Карчеева о товарищи; и будет Кожух Карчеев с товарищи пришел к царю в Крым, я ты бы ся у Магмета-Гирея царя просил, чтоб тебя царь с ними отпустил или весть нам какову учинил. А как дойдет до тебя сия моя грамота, и ты бы к нам отписал, каково тебе у царя, и жалует ли тебя царь, я как ты там живешь, и чаешь ли, что тебя царь к нам отпустит, чтобы про то ведомо было. Писав на Москве, лета 7023, июля.

II. Лета 7023, августа 15, приехали к великому князю в Боровеск из Крыма татарове, Байкула Олферов с товарищи, а привезли от Михаила от Тучкова к великому князю грамоту. А от Магмед-Гирея царя приехал к великому князю человек его Девлет-Килдей Имереков сын, [147] а сказали великому князю великого князя татарове Байкула с товарищи, что Магмед-Гирей царь посла его Михайла Васильевича Тучкова отпустил; а сам царь из Крима вышел со всею своею братьею и со всеми детми и хочет итти на Нагаи; а Михайла отпустил с Молочные Воды.

А се грамота с Байкулою от Михайла от Тучкова. Государю великоу князю Василью Ивановичю всеа Русии холоп твой Михаил Тучков челом бьет. Отпустил меня к тебе ко государю царь Магмед-Гарей с Молочные Воды на Госпожино заговейно во вторник по полуднех со всеми товарищи, а своего посла послал к тебе ко государю Янчюру дувана, Собак дуванова брате, а в тетех с ним послал Аззеку афыза, а был с Казимером и с Магмедшою наперед того у тебя у государя в бокшеех. А царь пошел на Нагаи. А ты б, государь, однолично велел украин своих беречи накрепко, доколева велит Бог мне твои государские очи видети. А того, государь, дополна не ведаем, пойдет ли за Нагая, не пойдет ли, или рать в Перекоп воротит; а вышли, государь, с ним все царевичи в уланы и князи и все люди. И ты, государь, одноконечно вели ее беречи от Рязанские стороны и везде. Алп царевич пошел, государь, под Киев, а с ним Алик царевич; а царь посылал по него трижды добрых людей, и он к нему не поехал, а людей с ним тысячи с две; а ялся его привести на твою украину Дашковичь; а того не ведаем, куды его поведет, будто си мимо Кричев хочет его вести, а дополна, государь, того не ведаем, за кои его места поведет. А от царици и от царевичей и от князей и от мурз, которые к тебе ко государю посланы, в яз тех переписав по имяном, да список к тебе ко государю с Байкулом да с Темешом послал за своею печатью. Писан на Ворскле, августа в 6 день.

А се список с Байкулою ж, да с Темешем, которые посланы от цариц и от царевичев и от князей и от мурз к великому князю. Царицы в человек болшой Нур-салтанин Усейн, а Махмет-Киреевы царици Нурунов человек Чюра, а другие царици Махмет-Киреевы Цевкин человек Токуш, да царев Махмет-Киреев человек Окас, Багатырев царевичев человек Кесмяк, Саип царевичев человек Янчюра, Кемелешов царевичев человек Шигим, царевнин Бахтеяровы жены человек Абдула, Агишов княжов человек Козя-Бердиш, Довлет-Бахтыев княжев человек Баран, Азикин княжой человек Сармак, Кудояр мурзин человек Болдуй, Бахтеяр мурзин человек Сембахтый, Апаков княжей человек Алекечь, шурина царева Тевекель мурзин человек Иптокмас, Магмедшина сына Шелемшин мурзив человек Тавай, Абулин княжей человек Уракшей, Ахмет пашин мурзин человек Куликова сына Саталкуль, да Ахметов [148] царевичев человек Каиту. А послан был перед послом в гонцех, и посол его не пошел, и Михайло и того наперед в гонцех не отпустил. Махмет-Киреева царева сына царевичев Казы-Киреев человек Исак. А Янчуриных дувановых людей сказывают десять человек. А Азек-афыз теть сказывает с собою четыре человека. Да от наместника от кафинского к тебе к государю посланы два человека, а того не ведают о чем ³⁹.

III. И августа в 15 день велел князь великий быти у себя цареву человеку Девлет-Килдею Мерекину сыну. И Девлеть-Килдей от Махмет-Кирея царя правил великому князю поклон, да подал грамоту, а речью говорил тож, что Магмет-Кирей царь посла его Михайла к нему отпустил, а с ним вместе послал великому князю своего посла Янчюру дувана, а меня прислал наперед послов к тебе о тою вестью, что твоего посла к тебе отпустил.

А се грамота от Магмет-Гирея царя с Довлет-Килдеем. Великие Орды великого царя Магмет-Гиреево царево слово великому князю Василию Ивановичю, брату моему. Слово наше то: ныне наше здоровье сказати и твоего брата моего здоровья отведати болшего посла своего Янчюру дувана, а с ним теть Аззек-афыза, да и твоего брата моего болшего посла Михайла Тучковича в головах, и всех твоих гонцов и казаков к тебе брату моему отпустил есми. И ныне всех послов моих, которые писаны зде, да и твоих послов от нас отпуск видев, тебе брату моему наперед скажу: молвили есмя, сего Довлет-Килдея, доброго слугу своего, се добрые вести ехав бы сказал тебе, и ты бы, брат мой, порадовался о них, молвя, к тебе послали есмя, и Бог даст поздорову до тебя дойдет. И кого учнешь посла своего к нам посылати, и ты бы того Довлет-Киддея с их походом наперед борзо к нам гонцом отпустил. Молвя, жиковиною запечатав с синим нишаном грамоту послал есми, лета 921, июля месяца в 14 день. Писан на Когенли Арыше.

А се другая грамота к великому князю о Девлет-Килдеем. Великие Орды великого царя от Магмед-Кирея царя брату моему великому князю Василью мног мног поклон. Бедово бы было: у тебя у брата моего одно прошенье есть, и того прошенья соромеяся прошу; и того бы прошенья еси не молвил, что нет; братству примета то. Мой от молодости слуга был, а сын его у Ахмат-Кирея был и летось в твою землю попал; и ты б его послу моему Кудояру в руки дал; а зовут его Акъягак Кизыр-беком. И дашь того паробка послу моему Кудояру в [149] руки, братству и дружбе знамяна то, да инаково бы еси того не учинил. Молвя, с синим нишаном грамоту послах есми.

А се грамота от Багатыря царевича к Кудояру в Девлет-Килдеем. Багатырь-Гирей салтаново слово, Кудояру князю поклон. После поклона ведомо б было: наши речи как великому князю Василью Ивановичю скажешь, ты ведаешь, в нашу правду ему увери. А и тебя есми в той грамоте, которую к великому князю послал, написал, так ведая. Молвя, грамоту послал есми.

А се грамота Ахмат царевичева к Михаилу к Тучкову. Ахмат-Гирей солтаново слово, Михаилу поклон. Ведомо б было, паробка своего Тегеша с наказом к тебе послал есми; и сколко речей будет, и ты скажи, толко своему слову прям будешь. А и княжих сколко речей будет, и он бы к нам одного человека прислал, да о том бы нам ведомо учинил, так бы еси ведал. А которые есмя тебе речи говорили, в ты те речи все ведаешь; а о чем к нам ни прикажешь бить челом, и наше жалованье тебе инаково не будет, так бы еси ведал. Молвя, с нишаном ярлык послал есми.

IV. А как пришел Михайло в Путивль, и он прислал наперед себя Кожуха Карчеева с грамотою. А царев человек приехал с грамотою Мангыр, а наехали великого князя в Боровску.

А се грамота с Кожухом от Михайла к великому князю. Государю великому князю Василью Ивановичю всеа Русии холоп твой Михал Тучков челом бьет. Отпущаючи, государь, меня царь Магмет-Гирей царь к тебе ко государю, да приказал мне накрепко, чтобы яз, как приехав в Путивль, часа того к тебе в государю послал его человека Мангира с тем, чтобы была у брата моего у великого князя ранее весть про вас, что вы, дал Бог, пришли в Путивль поздорову. И мы, государь, милостию Божиею, да твоим государевым здоровьем, в Новгородом в Северской приехали августа 12 дал Бог поздорову. Да и отпустил есми, государь, к тебе к государю того царевичева человека Мангира, по цареву приказу, из Новогородка из Северского, да и твоего государева казака Кожуха Карчеева августа в 13 день, а скажет тебе государю про приказ про царев казак твой Кожух.

А се грамота царева с Менгиром. Великие Орды великого царя Магмед-Киреево царево слово великому князю Василью Ивановичю, брату и моему. Слово наше то: ныне есмя с своими послы твоих брата моего послов, Михайла Тучковича в головах, и всех твоих послов и гонцов и казаков отпустили; и как до Путивля дойдут, и мы, то видев, велели к тебе ехати, да сказати гонцу и паробку своему Мангиру с сею [150] грамотою, чтобы ты брат мой, послышав, порадовался. Молва, так ведая. Жиковиною запечатав, с синим нишаном грамоту послал семи, лета 921, июня месяца 14 день, в четверг. Писан на Когенли Арыше.

И князь великий против послов крымских послал Михайла Долматова, и корм ему по дорозе едучи, давати до Москвы. И августа 21 день Михайло Тучков, приехал в Боровеск к великому князю. А сказал великому князю, что Магмет-Кирей царь с ним хочет быти в дружбе и в братстве потомуже, как наперед того отец его Менли-Гирей царь с ним был в дружбе и в братстве.

И августа 30 день приехал к великому князю от Магмед-Кирея царя человек его Маирик Баубеков с товарищи, и подал от царя грамоту.

А се грамота от Магмед-Кирея царя с Маириком к великому князю. Великие Орды великого царя Магмед-Кирея царя брату моему многие Руси царю Василью князю Ивановичю поклон. После поклона ведомо чиним: сего году на своего недруга на Асторохань были есмя пошли, а посол твой Михайло Тучков, видев то, поехал, да сами есмя до Дону были дошли, и встретили нас люди кони гонят, и те нам сказали, что деи послышав про нас весть, астороханской царь и Шыгим мурза на ту сторону Волги перелезли. И мы с уланы и со князми подумали, и уланы и князи говорили: ныне они хотя и полезли за Волгу, а на зиме на сей стороне будут, а у нас тогды кони тучны будут, а сами мы опочинем. А при отце де при твоем с Магмедшою о том приказывал к Москве, что хотел Асторохань воевати; и Василей князь отцу твоему так приказывал, что другу твоему друг, а недругу недруг. И уланы и князи так нам здумали, чтобы те вести к тебе отписали, что царь от нас и Шыгим мурза за Волгу перелезли, и ныне бы еси к нам наперед, сего к отцу нашему приказывал, рекою суды изготовив сего году прислал по прежнему слову; а мне бы то от тебя брату твоему много дружбы осталось, чтобы те суды сее зимы были приготовлены к вешнему моему делу, а на весне бы на недруга моего пошли. А мы твоему другу другом будем, а недругу недругом, да дело твое потомуже хотим делати. И ныне к нам кого своего посла учнешь посылати, и ты б нам с ним о том деле срок отказал; в судовой рати голову кого пошлешь, и то бы еси к нам приказал, и кого туде наших людей похочешь, и ты б к нам и то отказал, и мы к твоим послам пошлем. Да ещо мое у тебя у брата моего прошение то: а наперед сего и отец наш посылал его к тебе просити Абдыл-Летифа, брата нашего; и ныне отец наш на Божью волю пошел, и мати наша нам говорила, что в Меке [151] хочет итти; и ты бы деи у брата своего у великого князя печаловался, да нас о том крепко кручинит, и ныне чтобы еси его с тем послом, не оставливая, к нам прислал, и мы б его к Меке отпустили, а он бы с матерью шел да там им у Меки и жити, так бы еси ведал. Да тяжелый свой поклон и легкий поминок с своим паробком в Маириком послал есми, и ты б его не издержав к нам отпустил. А что тебе учнет говорити, то наши речи. Да ныне есмя послали у тебя просити Хозяк Сеитевские жены да детей, а там тебе в ней прибытков нет никоторого, а нашей вере убыток; и ты б меня для к нам ее прислал. И ныне которые нам добра хотят и братье моей и детем, что давал есми Апъпак, то тебе ведомо учинити. И ныне у сына моего у Богатырь-Гирея царевича есть пять человек, которые твоему делу пригожи, и ты б и в тем поминки послал, а имяна тебе их царевич скажет в своей грамоте. Лета 921, августа месяца 3 день, в понеделник. Писан на реце на Молочной Воде.

А речью от царя говорил Маирик. Царь велел тебе говорити: вышли были есмя со всею своею братиею и со всеми своими людми на Нагаи; и наши недрузи Нагаи, послышав то, что мы сами вышли, и они побежали на ту сторону Волги. И мне учали говорити уланы и князи: чего для тебе на Нагаи пойти себя томити, а астороханской царь тебе да и брату твоему великому князю недрузи; наперед того брату твоему великому князю со отцем с твоим с Менли-Гиреем царем о том ссылка была, что было итти им на Азсторахань, и то у тебя дело не уйдет, а, ож аст Бог, обослався о том с братом с своим с великим князем, да то свое дело делаешь. И мы ныне пошли в Крым со всеми людми, а к тебе есмя послали то сказати я твое здоровье видети человека своего Маирика.

V. И августа 31 день Магмед-Киреев царев посол Янчюра дуван и теть его Аззек-афыз на Москву пришли. И князь великий послал встретити их на Поклонной горе яселничево своего Ивана Сухова, а велел ему от себя поклонитися, да о здоровье вспросити его, поздорову ли дорогою ехал, да и на подворье ему велел с ними ехати. А на подворье посылал к нему о Цареве здоровье вспросити да и с кормом князя Ивана Овчину княж Федорова сына Телепнева.

Лета 7024, сентября в 1 день, велел князь великий Магмед-Кирееву цареву послу Янчюре дувану быти у себя. И Янчюра правил великому князю от Магмет-Кирея царя поклон, да подал грамоту. И князь великий Янчюру и Аззека звал к себе ести, и ели того дни у великого князя. А потчивати его посылал с медом князя Никиту княж Борисова сына Туренина. [152]

А се грамота от Магмед-Кирея царя и великому князю и его послы с Янчюрою и с тетем с Аззеком. Великого царя Магмед-Гиреево царево слово великому князю Василью Ивановичю, брату моему. Слово наше то: ныне Божья воля ссталася над вашим отцом над великан царем над Менли-Гиреем, и на Божью волю пошел; и Божьей волею яз брат твой царь на отца своего месте царем ся учинил. И с теми вашими добрыми вестьми и свое здоровье сказати с тяжелым поклоном с легким поминком Янчюру дувана своего и с ним тетя Аззека к тебе послали есмя, да и твоего посла Михайла Тучковича в головах, и всех твоих с ним гонцов и козаков прикошевав отпустили есмя и, Бог даст, до тебя поздорову дойдут. И ты б брат ваш толко будешь со мною в братстве и на дружбе, чтобы еси к нашему к сему к болшему послу в Янчюре и тетю его к Аззеку, которого еси своего болшего посла хотел послати прикошевав, да и которых к тебе отец наш великой царь прислал людей Девлетъяра и моего слугу Кодояра, и сех наших людей наборзе к нам с своим наказом в сей зиме отпустил, однолично бы еси инаково не учинил, толко с нами на братстве и на дружбе будешь. И ныне еси к нам с нашим человеком, с Хозяшевым братом с меншим с Олло-Бердеем, своих козаков прикошевав, прислал Кожуха с товарищи с своею грамотою за печатью. И мы тут твою грамоту чли и речи в вей уразумели; коли отец ваш великой царь был с тобою в дружбе и в братстве, и толды отец ваш с нами и со всеми уланы и с князми подумав, роту и правду тебе учинил и шертную грамоту тебе дал, и в той шертной грамоте писано и за дети один одного другу другом быти, а недругу недругом. И мы как учинилися с Жигимонтом королем в дружбе и в братстве, да отец ваш о том тебе ведомо учинил, что мы с ним в дружбе и в братстве, и ты брат наш, шед без нашего ведома, Смоленск воевал и разрушал и взял, а взяв уже к нам еси приказал. А до взятья Смоленского к отцу еси в нашему грамоту прислал, да и к нам, а писал еси, что пошел еси стояти за свою украйну, а к Смоленску своего похода к нам еси не писал, отца нашего да и нас оманув, да королю еси недружбу учиняв без нашего ведома, да шед еси на литовской юрт. Великий царь отец ваш которой год пожаловал, им дал Смоленск, и ты тот город взял, и с нами которая твоя рота и правда и братство и дружба была, и нам ся видит, как бы еси порушил ее; и с нами правда твоя и рота учинена на том была, что всякому нам другу своему другом быти, а недругу недругом. А коли было тебе королю недружба своя чинити, и тебе бы было пригоже о том нам ведомо чинити; и ты нашему другу недружбу учинил: которой [153] город мы пожаловав дали им, и ты тот город опотай весь ваял. И наперед сего великий царь отец наш сам собою почен со всеми царевичи в с уланы и со князми крепко здумав, всех нас думою к тебе с Довлет-Килдеем ярлык был написал, а к тебе послати хотел. И ныне есмя тот отца своего ярлык к тебе послали, в ты б его гораздо велел вывести и речи его уразумел, да и ответ бы еси тех речей к нам приказал с своим болшим послом, которого прикошевав учнешь к нам посылати с вашим послом со Янчюрою дуваном. И ныне речи наши то: город Смоленск в литовскому юрту отец наш пожаловал дал; да ещо которые городы к нам тянут, Брянеск, Стародуб, Почап и Новой Городок и Рылеев, Путивль, Карачев, Радогощ, те, которые писаны, восмь городов, отец наш великой царь, поймав, отцу твоему дал; и будешь с нами на дружбе и на братстве, ино те писаные городы, которые есмя писали наши городы, а королю их мы ж давала, в ты б те наши городы ныне нам отдал, и мы б потому твою дружбу и братство, что за правде и за роте своей стоишь, погнала; восе же не отдашь нам наших городов, и роту и правду свою сам нарушил будешь; а мы с тобою дружбы и братства своего не забываем, а ты роту и правду свою нарушишь, и ты не от нас то ведай. Да будет ти послати своего болшего посла с вашим послом со Янчюрою дуваном, и ты б его наборзе послал, а яз тебе того деля послал свою опасную грамоту; так ведая, послу вашему Янчюре дувану и тетю его Аззеку своего большего посла наборзе прикошевав со всеми с своими с наказными речми пустил бы еси, и он бы поздорову к нам пришел и от нас поздорову отшел; а от нас ему и от нашей братьи в от наших детей и от уланов и от князей и от наших слуг, опричь добра, лиха не будет, боле одново месяца не задержим, с добром его отпустим; и в сех речех от нас неправды нет никоторые, верил бы еси. Молвя, жиковиною запечатав с синим нишаном грамоту послал есми, лета 921, июль 12 день, в середу. Писан за Когальли Арыше.

А се грамота с Янчюрою ж Менли-Гиреева, что был ее послал с Довлет-Килдеем к великому князю наперед Янчюры. — Великие Орды великого царя Менли-Гиреево царево слово великому князю Василью Ивановичю, брату моему. Слово наше то: которые еси речи к нам приказывал, и ты их не по тому учинил, инако, королю враждебные чиня дела, без нашего ведома шед, Жигимонту королю, которому мы, пожаловав, дали Смоленской юрт, воевал его и разрушил, и город Смоленск взял деи еси. И Жигимонт король многую свою рать послав, в с твоею ратью бились в рать твою побив и прогоняли, слышали есмя. И ныне [154] ты брат мой и князь Василей, с нами у чиненую роту и правду порушив и от нас свои дела потаив, Жигиионту королю столво недружбы учинити, и нашу шерть еси порушил; а с нами было тебе другу и недругу заодин быти, и от тое нашие роты и шерти инаково осталось. И Девлетъяра яз послал, а Магмед-Гирей сын мой Кудаиара слугу своего послал, на роте и на правде стояние свое приказали есмя с ними. А наперед сея зимы с нашим слугою с Девлетъяром и с Магмед-Гиреевым слугою с Худояром, или пак наперед их с легким человеком с нами на своей шерти стою, к нам бы приказал, молвили есмя, и на тот срок от тебя брата нашего человек к нам не бывал. И ныне нечто князь Василей Иванович свое братство и дружбу, которая межи нас была, у себя из мысли отставил по знатью, молвили есмя, и яз сына своего Магмед-Гирея со многою ратью послал есми. И ныне мы с отцем с твоим с великим князем Иваном свою правду, что межи нас была, попамятовав, с тобою с Васильем Ивановичем роту и правду, которую есмя учинили, я на той будучи, тебе Василью Ивановичю ведомо чиним того деля: область наша к нам тянет, Брянеск, Стародуб, Почап, Новый Городок, Рылеск, Путивль, Карачев, Радогощ, те писаные восмь городов из старины наши были, а отцу твоему великому князю Ивану мы их дали по нашему их слову, взял Одоев в головах, тритцать и пять городов из старины дела нашего были, а и в дефтери посмотрив уведаешь. А с нами с братом с твоим отец твой и князь великий Иван как учинился в дружбе и в братстве на всякой год дараги наши князи наши взимки взяв, к нам привозят с них. И мы тех городов, тебя брата своего томячи, не просим их, толко которые в сей грамоте писаны, опричь тех, Брянском поченши, осми городов, нам отдашь, ино рота и правда наша и дружба и братство как будет. И ныне ту восмь городов, о которых писали есмя, отдашь нам. Аз Жигимонтом королем, молвишь, гораздо меня помири, и яз межи вас будучи и гораздо вас помири, и межи меня брата твоего царя и тебя Василья князя и короля добро бы было, люди и земли в упокое бы были, нам и вам бы на сем свете доброе имя было, от людей и от земль молитва и моленье примем; восе пак что будет, лиху ляха много добудет; что прибыток будет в людцкой и в земской порухе? нам и вам прибытка нет. И ныне и наперед сего к тебе к брату своему с слугами своими, с Довлетъяром и с Кудояром, которые послал есмя грамоты, и там о том писали есмя: наперед зимы к сему сроку сем нашим речем ответ учинив, человека прислал бы еси. И яз послу твоему Михайлу Тучковичу, ты брат мой о котором прислав пометил еси, великого посла своего прикошевав отпустим. Молвя, [155] написали есмя. И ныне на дружбе и на братстве и с нами учиненной роте и правде стоишь; толко в ты б к нам Девлетъяра и Кудояра и своего болшего посла наборзе к нам прислал с крепкими и с прямыми своими речми, в мы те твои речи послышав, да толды о котором ты брат мой наказывал о моем добром человеке о великом после, и аз того с своими прямыми речми прикошевав в твоему послу к Михайлу к Тучкову, да и того твоего посла, которой к нам придет, прикошевав к ним, наборзе отпущу к тебе. А которые речи у сее грамоты осталися, и яз наказал тебе Девлет-Килдею словом говорити, так бы еси ведая верил; а того нашего человека Довлет-Килдея наборзе бы еси к нам отпустил. Молвя, с синим нишаном грамоту послал есми, лета 920, месяца декабря,

А се грамота с Янчурою ж к великому князю о запросе от Магмед-Кирея царя ж. Великого царя Магмед-Киреево царево слово великому князю Василью Ивановичю. Слово наше то: с великим царем с Менли-Гиреем, с отцом с нашим, отец твой князь великий был в дружбе и в братстве; а в отцов своих здоровье мы с тобою с братом с своим с великим князем были в роте и в правде. А ныне отец наш на Божию волю пошел, а мы на брата твоего цареве месте царев; а казну есми свою истощил братье своей и детем своим и уланом и князем, в внутренним и задворным своим слугам, и ничего у себя не оставил. И ныне тебе брату своему преднее и нынешнее возвещенье наше то: толко будешь с нами на дружбе и на братстве, и ты б нам казною помочь учинил, толко взмолвишь, что на предней роте и правде стою, и мы потому познаем, что ты нам по старому друг и брат, и толко нам сею дорогою казною помочь учинишь, в то твоей дружбе и братству примета с нами то; вось же толко не дашь, ино то из мысли из своей дружбу еси и братство наше отставил, и роте и правде меж нас с тобою как быти? Толко захочешь со мною быти в дружбе и в братстве, и ты бы сею дорогою наше слово почтил, а прошенье ваше принял, а нам бы что было дати своим слугам и царевичем и уланом и князем, и ты б нам того дела казны поболе прислал. И толко нам с тем с своимь послом пришлешь, которой от вас к нам придет, незабыточную нам дружбу учинишь, также и дружбе в братству твоему примета то. Так ведая, того бы еси не учинил, что ти не прислати. Молвя, жиковиною запечатав, с синим нишаном грамоту послал есми, лета 921, июля месяца 12 день, в середу. Писан на Молочной Воде.

А се грамота другая о запросе же с Янчюрою к великому князю 5-а. Магмед-Киреево царево слово великому князю Василью, брату моему, много много поклон. Чтобы еси прислал кречет, узорочье с своей [156] рукавицы, с свои соколником, которой бы был ловец. А после того пришли к нам послы от Салим-шага салтана, в от мисюрского салтана, и мы им на поминки кречетов не добудем, в ты б мне прислал три-девять кречетов молодиков, которые не держиваны, с своими соколники. Да после того чтобы ни еси прислал ястреб белой, да добр бы был, ловец бы был, дал бы еси его Девлетъяру, и он его посмотрив возмет, да добр бы был, а не лих. Да того бы еси прошенья нашего инаково не учинил. Молвя, жиковиною запечатав, с синим нишаном грамоту послал есми.

А се грамота Магмед-Киреева царева о запросе, а подал ее великому князю царевичев человек Итьбакмас, 6-я. Магмед-Киреево царево слово брату моему Василью князю много много поклон. Ведомо бы было: у тебя ми у брата своего не просити, да у кого ми просити? Братья моя и дети и уланы и князя, Мангит, Шырын, Барын, тем князем сами есмя ново царем ся учинили, а казны нашей куны все есмя им подавали. А в со слугою есмя с своим со Янчюрою в тех грамотах у тебя своего старейшего некоторых прошений послали же просити, и то прошенье как к нам пришлешь, ты ведаешь. А ныне бы еси прислал кабы мне пригоже на себя вздети шубу черных лисиц, да чтоб был узорочье; да пришли мне здоровати на государстве, ино бы опричь иных поминков чтобы мне, как пригоже, из чего перед уланы и перед князми пити, добру чару серебряну, да и наливку серебряну, да ковш серебрян вместе бы еси прислал. А сю бы мою грамоту слуга мой Кудояр тебе подал. А что к нам учнешь посылати, и ты б то Кудояру же показал, что учнешь ко мне посылати, а он бы то видел. Прошенье наше у тебя того для: твоим брата моего счастком, от арапов, и от азямов, и от мисюри, и от Царягорода, отовселе к нам от государей добрые люди на государстве здоровати идут. И ты б к нам прислал тридевять кречетов молодиков им на поминки, да чтобы еси к нам прислал с своим соколником один узорочье кречат, которой ловец; да там бы еси дал нашему соколнику Девлетъяру один белой ястреб, которым бы пригоже нам ловити. Молвя, грамоту послал есми лета 921, месяца июля в исходе. Писан на Молочной Воде.

А се грамота с Янчюрою царева о Абдыл-Летифе царе, 7-я. Великие Орды великого царя Магмед-Гиреево царево слово брату моему великому князю Василью Ивановичю. Слово наше то: наперед сего отец наш да и мы многижды писывали к тебе о брате своем о Абдыл-Летифе царе; и ты к нам отказал, Абдыл-Летифу царю дати ли мне нечего, городов ли, волостей ли у меня нет, а ныне, приведши его, у себя на Москве держу, молвил еси. И ныне Абдыл-Летиф царь перед [157] Богом мне брат, у упокойника у отца нашего у Менли-Гирея царя взял его отец твой и князь великий Иван сыном себе его нарядити, а ни от голоду, ни от наготы, ни от босоты от нас он к вам пошел; отец наш добра для был его отпустил к твоему отцу к великому князю Ивану. И ныне мати наша Азеи царица к Меке идет, а по нашей вере к по нашим книгам женской пол толко пойдет к Меке, ино ей надобе любо бы с нею муж был, любо бы с нею сын был. И ныне муж ея, а наш отец на Божию волю пошел. И ныне утебя у брата моего мое великое прошенье то: сею дорогою чтобы еси брата нашего Абдыл-Летифа царя прислал, в он бы с своею и с вашею матерью со царицею в Меке шел, и достаточно свое дело пополнят, однолично толко взмолвишь, что еси со мною на прямом братстве и дружбе, и ты б того не учинил, что его к нам не пришлешь. Толко же мое слово не почтишь, а брата моего Абдыл-Летифа царя ко мне не отпустишь, дружбу и братство сам порушишь, начало братству и дружбе добром ся состоит. Да и словом есми о том накат тебе говорити слуге своему Янчюре и тетю Аззеку тебе брату своему; так ведая, вери. Молвя, жиковиною запечатав, с синим нишаном грамоту послал есми, лета 921, месяца июля 12 дни, в середу. Писан на Молочной Воде.

А се царева грамота к великому князю со Янчюрою, 8-я. Великие Орды от великого царя от Магмед-Гирея царя брату моему великому князю Василью много поклон. Ведомо бы было: которой твой посол пришел при отце нашем, Михайло Тучвович, и ты б себе того в мысли не подержал, что он там был долго задержан. И ты брат мой писал ко мне в своей грамоте, чтоб отец мой твоего посла Михайла наборзе к тебе отпустил, и яз те речи послу твоему Михайлу показал. И Михайло мне бил челом: ныне деи мне ко государю своему итти с которым делом? А в ту пору отца нашего на тебя гнев был, и яз тебя деля отцу своему печалован, да хотел, своего доброго человека к послу к твоему к Михайлу прикошевав, к тебе отпустите. И после того борзо над нашим отцом Божья воля ссталася, и ныне, слава Богу, за его месте царем ся есмя учинили. И Михайло Тучкович слуга твой, пришедши, мне бил челом: наперед деи еси сего меня жаловал при отце своем, хотел отпустити, да и своего доброго человека, ко мне прикошевав, хотел послати, а ныне, слава Богу, сам еси царем ся учинил; и ты б, государь, ныне пожаловал, ко мне своего доброго человека прикошевав, в государю моему меня отпустил, — так мне бил челом. А яа к тебе к брату своему своего доброго человека Собак дуванова брата Янчюру дувана послал есми. А посол твой Михайло Тучкович много тебе служил и твоего дела берег, да вделав твое дело, [158] доброго нашего человека взяв, к тебе от нас пошел. А того бы еси не молвил, что измотчал, холопство свое доведчи поехал, мало позварот ( таких слуг, который бы умел так государское дело делати. Да которому твоему послу к нам итти, и яз за того твоего посла послал свою опасную грамоту; а ты б которого человека у нас себе пометив, и ты б к нам за того нашего человека прислал свою опасную грамоту. Молвя, жиковиною запечатав, с синим нишаном грамоту послал есми, лета 923, месяца июля 20 дня. Писан на Молочной Воде.

А се опасная грамота с Янчюрою за посла великого князя, 9-я. Великие Орды великого царя Магмед-Гиреево царево слово брату моему великому князю Василью Ивановичу. Слово наше то: сю опасную грамоту послали есмя к тебе с своим послом с Янчюрою дуваном: что которого своего посла с вашим послом пришлешь, в от меня самого, и от моей братья, в от моих детей, и от уланов, в от князей, и от мурз, и от внутренних, и от задворных слуг наших, и ото всех нам подлежащих людей послу твоему и тем людем всем, которые с ним вместе прядут, самим я их кунам и их конем от нас не будет лиха; а нехто силы, или наступанью, или какое злорадство учинит, или потомит, право перед Богом перед истинным вери, в тех речех ложна нет, боле как одного месяца у себя не позадержим, наборзе к тебе отпустим, поздорову к нам придут, а поздорову от нас отъедет. Молвя, жиковиною запечатав, с синим нишаном опасную грамоту послах есми, лета 921 счастливого, июля месяца 12 день, в середу.

А се грамота о одоевском ясаку Магмед-Гиреева царева с его послом с Янчюрою, 10-я. Великие Орды великого царя Мегмед-Гиреево царево слово брату моему, великому князю Василью Ивановичу. Слово наше то: бакшеишева сына Девлетъяра, по отца своего по жалованию, как его отец нам пожаловал, и яз его пожаловал одоевскою пошлиною. А наперед того Девлетъяр за отца нашего и за наше дело ездил и зде был у вас; и мы бы с болшим с своим послом послали к тебе при отце нашем которую ему пошлину с Одоева давали, и ты б и ныне ему велел ту пошлину давати. Молвя, к тебе к брату своему ею грамоту послал есми, да и словом есми к тебе Янчюре дувану наказал говорити. Молвя, с синим нишаном, жиковиною запечатав, грамоту послал есми, лета 921, июля месяца.

А се грамота Магмед-Гиреева же царева о почапской татбе с его послом с Янчюрою, 11-я. Великие Орды от великого царя Магмед-Гирея великому князю Василью, брату моему, много много поклон. Ведомо бы было: с своими кунами товару купити Чюру, слугу своего, к твоему человеку к Мещерскому к Неболсе прикошевав, послал есми; и в [159] Почапе у него коих денег тысячю алтын и пять сот алтын за подворье украли; а где стояли, то подворье Неболса человек твой знает. И яз бы... малых кун у тебя ли просил, ино толко далней и ближней недруг услышит, что князь великий Василей Магмед-Кирееву цареву хоти денгу где украдут, и он опытав да велит доправливати, и нам то велико имя, о кунах не говорим, тысяча пять сот алтын многие ли денги, недругу слышети добро. И ты б те кои куны, которые в Почапе взяты, Кудояру князю в руки дал, братству и правде прмета то. Да и словом есми Кудояру князю написав послал, велел тебе говорити: ведомо бы тебе было. Молвя, с синим нишаном, жиковиною запечатав, грамоту послал есми, лета 921, июля месяца в исходе. Писан на Молочной Воде.

А се грамота Магмед-Гиреева царева с его послом со Янчюрою о полону, 12-я. Великие Орды великого царя Магмед-Гиреево царево слово великому князю Василью Ивановичу. Слово наше то: наш Ахмат-Кирей коли там ходил, и тогды моих слуг твоим людем семдесять человек попали в руки и пятдесять семь в тюрме померли. А Баранчей Дербышев сын Ислам Казы, да Яиль, да всех их тринатцать человек у тебя деи ныне в тюрме сидят, дополна есмя отведали, что поздорову. Да Янчюрою зовут в головах сам-третей, наши люди к тебе из Литвы прибежали, и ты деи им алафу велел написати. А отец их и братья у июня. И ныне у тебя у брата у коего великого князя прошенье то: те писаные шестнатцать коих слуг, меня для царя своего брата, ту им их вину отдай, да с болшим с нашим послов с Янчюрою дуваном и с тетем с Аззеком к нам бы прислал еси. Да того бы еси не учинил, что ты их к нам не прислал: как то наше слово примешь и слово наше почтишь, дружба я братство твое свыше будет. Так ведая, нашего слова забвенно не учини, тех писаных коих робят ко мне бы еси их прислал. Молвя, жиковиною запечатав, с синим нишаном грамоту послал есми, лета 921, месяца июля 14 день.

А се грамота царева ж о тамге с его послом с Янчюрою, 13-я Магмед-Гиреево царево слово брату моему великому князю Василью. Ведомо бы было: сю нашу грамоту взяв, пошел слуга наш Итемгень; послали его есмя с своими кунами, а велели есмя ему купити, что нам надобе, ино мои куны твои куны. И ты б не так его скотрил, как иных торговцев в ходбе и в приходе, чтобы еси с того с нашего слуги с Темгеня тамги и иных никоторых пошлин не велел имати. Да своих же деля еси ему кун дали два человека на службу. Молвя, жиковиною запечатав, с синим нишаном грамоту послал есми, лета 921, июля месяца в исходе послана. Писана на Вфряг Кермени. [160]

А се грамота Магмед-Киреева царева о рязанском ясаке к великому князю с его человеком с Ахметем ичкою, 14-я. Великие Орлы великого царя Магмед-Киреево царево слово великому князю Василью Ивановичу брату моему. Слово наше то: ныне к рязанскому князю Ивану своего зхоровья сказати, сесь ярлык взяв, пошол наш ичка слуга Ахмет; а послал есми того Ахметя ичку слугу своего к тебе к брату своему; и поздорову до тебя дойдет, и ты б у него тот ярлык рязанского князя посмотрив, да дав ему подводу да и человека своего прикошевав и нему, да к рязанскому бы еси его князю не издержав и отпустил наборзе. И он бы наш ярлык к нему довез, да и назад бы ранее приехал. И как учнешь наших послов к нам отпущати, и ты бы и того нашего слугу Ахметя не оставливая с ними к нам отпустил бы еси, иноково не учння. Молвя, жиковиною запечатав, с синим нишаном грамоту послал есми, лета 921, августа месяца 14 день, в неделю, писана.

А се грамота царева о татарине о Мелгличеке, что полонен под Рязанью, 15-я. Великие Орды великого царя Магмед-Киреево царево слово великому князю Василью Ивановичу, брату моему. Слово наше то: покойника брата моего Бурнаш салтанов слуга Менглячек под Рязанью вашим людем в руки попал. И Бурнаш салтан, отходя сего света, заповедав мне, умер: слуги моего Тингичекова брата Менгличека в поиманьи полоном его не остави, возни. Молвя и преставися. И ныне бы его заповедь исполнилася бы, а нам бы греха не было, у тебя у брата коего того Менгличека, которой под Рязанью попал в руки, просити послали есмя. А сю свою грамоту твоему послу Михайлу в руки дал есми, да и словом есми ему наказал у тебя его просити. И ныне Бурнаш салтанову заповедь до конца исполнишь, а нам греха не учинишь, а наше слово почтишь, дашь его, незабыточная дружба и братство будет. Молвя, жиковиною запечатав, грамоту послал есми, лета 921, июля месяца посреди. Писана на Молочной Воде.

А се царева грамота о Облязе о татарине, 16-я. Великие Орды великого царя от Магмед-Кирея царя великому князю Василью, брату моему, много поклон. Ведомо бы было, что ми у брата моего у великого князя одно прошенье есть, и того прошенья соромеяся прошу. Сего году у Почапа у твоего города, Аблязом зовут, паробок мой попал в руки твоим людем; и ныне которой посол наш пошел к тебе Янчюра дуван, и ты б его тому в руки дал, то бы дружба и братство, что ваше слово почтишь. А тот деи татарин у Федора у Карпова в руках. Молвя, с синим нишаном грамоту послал есми.

А се царева грамота о Сеитевской жене, 17-я. Магмед-Гиреево [161] царево слово брату моему великому князю Василью. Ведомо бы было, чтобы ми еси прислал Сеитивскую жену, да с двема с ее дочерми, чтобы моему уху не докучали; а дал бы еси ее Девлетъяру да Кудояру в руки, ино тебе спасенье будет. Молвя, грамоту послал есми.

А се Азеина царицина грамота к великому князю о Абдыл-Летифе царе с ее человеком с Усейном, 18-я. Азеи царицино слово брату моему великому князю Василью. Слово наше то: государь мой царь на Божью волю пошел, и наш прожиток таков ся учинил. И яз еще при цареве животе завет положила себе, что ми к Меке итти, и ныне хочу итти к Меке. И в нашей вере так: толко женской пол к Меке пойдет, ино бы с нею был любо муж, иди сын, или брат. И наперед того ходила есми к Меке, ино был со мною родной брат Усейн князь; а ныне у меня родного брата нет, пожаловал бы еси, сына моего Абдыл-Летифа ко мне отпустил, и яз бы его взяв да в Меке с ним шла, и тебе бы великое спасенье было таково же, как бы ты к своей Меке ходил поклонитися. И ныне братства твоего примета то, чтобы еси сею дорогою не оставливая сына моего Абдыл-Летифа ко мне прислал. Милосердый бы Бог сына моего Магмед-Гиреев царев век свыше учинил, нашего слова инако не переставливает. Наперед того как есмя твое дело у брата твоего у Менли-Гирея царя делали и твои речи до него доносили, так и ныне у сына своего у Магмед-Гирея царя хотим свое дело делати и речи твои доносити, по старого братства твоего правости. Напрасно хто шерть свою нарушил, которое ся добро сстало? И ныне бы еси у сего царя у Магмед-Гирея роты и правды просил, а по старому буду тебе друг и брат, молвил бы еси, яз уже стар человек, а то тебе себе в мысли вели подержати. А сколко у нас правых речей, мы то тебе велели говорити своему паробку Акчюре; и сею дорогою свое здоровье тебе сказати, а твоего здоровья отведати с тяжелым поклоном, с легким поминком, паробка своего Усейна послали есмя, да и словом есмя наказали тебе говорити. И что тебе от нас учнет говорити, и ты бы ему верил, то наши речи. Молвя, жиковиною запечатав, грамоту послала есми.

А се грамота царева к великому князю о поминкех людем его, 19-я.

Великие Орды великого царя Магмед-Гиреево царево слово великому князю Василью Ивановичу, брату моему. Слово наше то: Насыр Оллог Шиих Башиков сын, началной Ших, Ябач салтан, Девлет улан, Конъемес улан, Аргин Манташ князь, Хозяй мурза, Баши-бек мурза, Аидешке мурза, Коурат Кезеев сын, Мама князь, Шырин Мамышев сын, Газим Китай Османов сын, Магмут князь, Алук-Бердей дуванов сын Машин, Кейкубат князь Мамутеков сын, Апасов сын Бурнаш [162] князь, хозя Махмутов сын Касым афыз, Усеин Азей Чагиров сын Ибреим, Муртозин Бакшеев сын Газы, Халилев княжой сын Махмут паша, Кулюков сын Али паша, Чешмешов сын Келдиш, Арслан Суфуев сын Бетеке, Муртозин Бакшеев брат меншей Гайдар Газы, Бурчи-Барлышов сын Девлет-Килдей — се писаные люди отца моего слуги были, а ныне наши слуги, и при отце при нашем им (и) иным поминки посылывал еси, а иным таки не посылывал еси. И яз ныне с болшим с своим послом с Янчюрою дуваном сю грамоту свою к тебе, к брату своему, послал, и ты бы их поминки с ущербом не учинил: как иным вашим слугам посылаешь, так бы еся и тем прислал, нам надобны добрые слуги. А те пак Апаков сын Бурнаш, да хозя Махмутов сын Касым афыз в головах наши ички и слуги, инаково бы еси не учинил, поминки бы их с ущербом не учинил; сколко нам силы дают, и тебе также добра хотячи силу дают. Да о сех же писаных людей поминкех и словом есми тебе наказал говорити с твоми послом с Михайлом. Молвя, жиковиною запечатав, грамоту послал семи, лета 921, июля месяца среди. Писана на Молочной Воде.

А се грамота Магмед-Гиреева царева ко князю Ивану к рязанскому с его человеком с Ахметем. Великие Орды великого царя Магмед-Гиреево царево слово другу моему и становитину рязанскому Ивану князю. Ведомо бы было, что великий царь Менли-Гирей, отец наш, на Божью волю пошел; а мы великой царь государь твой, Божиим милосердием, на царстве отца своего месте царем ся учинили, к великому князю к Василью к Ивановичу, к брату в своему, болшего посла своего послали есмя; также и к тебе, к другу своему, как великой царь отец наш изначала свое здоровье к тебе с своим послом приказывал, также ныне я мы великой царь и государь твой се наши добрые вести велели есмя тебе обьявити и здоровье твое сказати, и твое бы здоровье приеди, молвили есмя. Сесь наш ярлык взяв, пошел слуга наш Ахмет, и с легким поминком послали есмя его к тебе; и как до тебя поздорову дойдет, и ты б доброго слугу своего послал к нам; да и словом есмя тому Ахметю приказали, и что тебе учнет говорити, то наши речи, так бы еси ведая верил. Молвя, с синим нишаном ярлык послал есми, лета 921, июля месяца 14 день, во вторник, писана.

А се Ахмат царевичева грамота к великому князю с его человеком с Хаиком. От Ахмат-Гирея от салтана брату моему Василью князю поклон. Брат мой Магмед-Гирей царь посла своего Девлет-Килдея послал; и мы твоего брата своего здоровья отведати Хаитука слугу своего послали есмя, чтобы твое здоровье видев, да нам приехав сказал, как пожалуешь, ты ведаешь. Молвя, со многим [163] поклоною, жиковиною запечатав, грамоту послал есми, лета 921, июля месяца писана.

А се Ахмат-Гирей царевичева ж грамота с его человеком с Тегешем; а приехал с Маириком. Брату моему великому князю от брата твоего от Ахмат-Гирея царевича поклон. Ведомо бы было: великого своего доброго человека посолством послал был есми к тебе, да случай таков остался, попоздал, и он не поехал; а которой у нас был посолством Михайло, и он ведает. А ныне есми с поля от Миюша гонцом послал паробка своего Тегеша твоего здоровья отведати, а Бог даст к себе при шедши, великого своего посла к тебе пошлем, так бы еси ведал. Да ещо сколко нашего дела ни было, и мы к тебе с твоим послом с Михайлом наказали, как сам пожалуешь, и ты б его вспросил, гораздо уведаешь. А нечто учнешь к нам гонца посылати, и ты б к нам прислал своего человека (с грамотою), а в ней бы еси нам изъявил про все свои речи; а и словом есми тебе наказал с своим паробком с Тегешем говорити. Молвя, с нишаном грамоту послал есми. Писан на Миюше.

А се грамота Богатырь царевичева с его человеком с Сенеком, в Боровеск, с Девлет-Килдеем. Великому князю Василью, брату моему от Богатырь-Гирей солтана поклон. Ведомо бы было: ныне великой царь, Магмед-Гирей, отец наш, к тебе к брату моему великому князю болших послов послал, да и твоих болших послов, Михайла Тучковича в головах, и всех твоих гонцов и казаков вместе скошевав отпустил. И мы твоего брата своего здоровья отведати я своего здоровья сказати, да и тех болших послов видев, скажи, молвили есмя, сю грамоту взяв, поехал слуга Есенар гонец, а прикошевав есми его к отца нашего гонцу. И ныне с болшим с своим послом что к нам прикажешь, и мы меж отца своего и тебя ради делати, на Бога надеяся, крепко твое дело, так бы еси ведая верил. Молвя, жиковиною запечатав, грамоту послал есми, лета 931, июля месяца 14 день.

А се грамота другая Богатырь царевичева с его человеком с Олло-Бердеем с Маириком приехал. Великие Орды великого царя Магмед-Гирееву цареву отца моего брату, многие Русии государю, Василью князю Ивановичу, брату моему, от Богатырь-Гирея царевича много поклон. После поклона, твоего здоровья отведати есмя послали здесе отца нашего царевым здоровьем, а там Василья князя Ивановича здоровьем, сколко твоих дел будет, Бог их поделает, а мы тому помощники, покойника дела нашего шерти для и сего царя отца нашего шерти для, короля есмя отступится с тобою по шерти, рать была пошла, мы ее воротили с Олло-Бердеем, с моим паробком, что еси ко мне наказал, [164] и Кудояр князь что тебе молвил, на том и стоим, имелдеш мой Мансур и дуван мой Камак, да ещо имилдешы мои Чунсуфу, да Кучук, да Ахмет мурза, да Салим-ша. И как отпустишь к нам нашего паробка Олло-Бердея, и как почтить тех наших ичек, ты ведаешь. А как будет у нас твой болшей посол, и мы на твоей правде имилдеша своего Чинсуфая к тебе пошлем, слова нашего правда то. И как Олло-Бердей к тебе доедет, и ты б его не издержав к нам отпустил, а наши речи в Апанове грамоте ведав познаешь. Али-паша, бакшей наш, тебе служит, и ты ему как поминок пошлешь, ты ведаешь. Да чтобы ми еси прислал пять труб медяных добрых. Лета 921, месяца августа 3 день, в понеделник. Писан на реке на Молочной Воде.

А се третья грамота Богатырь царевичева о Менгличеке о татарине, что пойман под Рязанью. Брату моему старийшему, великому князю Василью, от брата твоего молодшего от Богатырь салтана много много поклон. Ведомо бы было: со отцем своим с Магмед-Киреем царем дружбы твоей и братства день от дни прибывало бы хотим, а яз брат твой молодшей у брата своего у старешего одно прошенье прошу: коли брат мой Бурнаш царевич на Рязань приходил, и тогды, Менгличеком зовут, паробок его попал твоим людем в руки, и мне было у тебя его и не просити. И как Бурнаш царевич на Божию волю пошол, и государь отец мой меня пожаловал его местом и людми; и братья того Менгличека пришед мне били челом. И яз ныне брат твой молодшей послал к тебе брату своему старшему бити челом с грамотою паробка своего Кесмека, как то наше челобитье инако не учиня пришлешь, а мы бы тебе, холопство чиня, крепко стояли. Молвя, жиковиною запечатав, грамоту послал есми.

А се грамота Магмуд-Гирей царевича. Великого царя брата моего старейшего брату моему, великому князю Василью от Магмуда царевича поклон. Ведомо бы было: ныне великой царь Магмед-Гирей, брат мой старейшей, к тебе болших своих послов послал, да твоего болшего посла, Михайла Тучковича в головах, да всех твоих гонцов да и козаков отпустил с ними вместе. И мы ныне тебя своего брата великого князя Василья твоего здоровья отведати, а свое сказати своего доброго человека с легким поминком к тебе послали есмя; даст Бог поздорову дойдет с великого царя брата нашего старейшего послы, и ты бы к нам о своем здоровье приказал, а мы б слышав обрадовалися. Молвя, жиковиною запечатав, грамоту послал есми.

А се другая грамота Магмуд-Гирей царевича. Великие Орды великого царя Магмед-Киреев царев брат Магмуд-Кирей салтан многие Русии великому князю Василью Ивановичу, брату моему, поклон. После слово [165] наше то: межи царя брата своего да я тебя добру помочь хотим чинить, а брату твоему царю твое брата моего печалованье доносити хочу; о котором к нам деле прикажешь, и мы инаково не молвим; а ныне есмя сами с братом своим с царем на дозоре были. С легким поминком, с тяжелым поклоном, Тягди-Бердеем зовут, слугу своего послали есмя, чтобы твое брата моего здоровье видев, приехал к нам. Молвя, жиковиною запечатав, грамоту послал есми. Писана на Молочной Воде.

А се грамота Нурун царицина Магмед-Киреевы царевы с ее человеком с Чюрою. Великого князя деверя моего величеству от Нурун царицы поклон. Ведомо бы было, что ныне великой царь Магмед Кирей царь, муж мой, к тебе болших послов послал, а сын мой Багатырь царевич к тебе своего человека послал, а и твоих послов всех гонцов и казаков к тебе отпустил, и мы ныне твое здоровье видев приехали, молвили есмя. Сю грамоту взяв, пошел к тебе слуга наш Чюра с нашими легкими поминки, с тяжелым поклоном; и до тебя поздорову дойдет, и ты бы его с послы наборзе своего здоровья вестми назад к нему отпустил. Молвя, грамоту послала семи.

А се другой царицы Магмед-Гиреевы царевы Чевкина с ее человеком с Тюгушем. Великому князю, деверю моему, от Чевки царицы поклон. Ведомо бы была: ныне Магмед-Кирей царь, муж мой, великих своих послов послал, а сын его Богатырь салтан своих людей послал, да я твоих же послов и гонцов, да и казаков всех отпустил.

И ныне мы твоего здоровья отведати с своею грамотою слугу своего Тогуша послали есми с легким поминком; и поздорову до тебя дойдут, и ты б его своего здоровья вестми с послом наборзе отпустил еси его к вам. Молвя, грамоту послала есми.

А се грамота Кемелеш салтанова, Магмед-Киреева царева сына, с его человеком с Шыхимчюком. Великому князю Василью, брату моему, от Кемеш-Гирей салтана много поклон. Ведомо бы было: ныне великой царь Магмед-Кдрей царь, отец наш, к тебе к великому князю, брату своему, болших своих послов отпустил, и твоего болшего посла, Михайла Тучковича в головах, и всех гонцов и казаков твоих вместе отпустили. И ныне яз твоего, брата своего, великого князя здоровия отведати и своего здоровий сказати, да и послов поход видев, ехав скажи, молвили есмя. С сею грамотою своею доброго слугу своего Шихимчюк, отца своего гонцу прикошевав, гонцом послал есми. И ныне как твой болший пойдет посол к нам, и ты б к нам приказах межу отца нашего и тебя как добру ся сстати, и яз на Бога ся надея, межу дву вас дружбе и братству и добру ся как сстати, помогаючи вашему доброму делу, крепко делати хотим. Так молвя, вери. [166] Молвя, жиковиною запечатав, с синим нишаном грамоту послал есми, лета 921, июля месяца 14 день, в четверг, писана.

А се грамота Саип-Гирей царевичева с его человеком с Ураэ-Бактыем. Великие Орды великого царя Магмед-Гиреев царев брат меншей, Саип-Гирей, многие Руси князю великому Василью Ивановичу, дяде моему, поклон. Слово наше то: царева брата своего, да и твоего добра хотим и добру вашему помочь от нас, другу вашему друг, а недругу недруг есми; и ты б брат наш, что с коня есмя послали, к тебе Ураз-Бактые человека своего послал есми с легким поминком, с тяжелым поклоном. Молвя, жиковиною запечатав, грамоту послали есмя. А писана ся грамота на Молочной Воде.

А се другая грамота Саип-Гирей царевичева с человеком его с Янчюрою. Брату моему великому князю от Саип-Гирей салтана челобитье. После ведомо чиним: и ныне царевичи, на твою землю шед, воевав, пришли; а яз твоей хлеба-соли и добрые чти правости не пошол; а и ныне по тому по твоему хлебу и соли правости, сколко нашей силы, другу есми твоему друг, а недругу недруг. Своего здоровья сказати и твоего здоровья видети с легким поминком, с тяжелым поклоном слугу своего Янчюру послали есмя. Молвя, жиковиною запечатав, грамоту послал есмя.

А се грамота Магмед-Кирей царева сына Камаледин салтана с его человеком с Магмед-Алием. Великие Орды великого царя Магмед-Кирей царев сын Камаледин салтан многие Русии великому князю Василью Ивановичу, дяде моему. После послов то со царем отцем нашим тебя, дяди моего, чтоб одному от одново дружбы и братства бы прибывало, и помочь бы от нас была, добра в том хотим, и другу твоему другом и недругу недругом будем; и ты бы то, дядя наш, гораздо знал. И ныне на дороге есмя были с легким поминком, с тяжелым поклоном, Магмед-Алия слугу своего послали есмя, чтоб твое здоровье дяди моего видев, приехал. Молвя, жиковиною запечатав, грамоту послал есми. А писана на Молочной Воде.

А се грамота Казы-Кирей салтанова с его человеком с Исаком. Великого улуса великому князю Василью дяде, брату моему, от брата твоего от молодшего от Казы-Кирей салтана поклон. Твое бы здоровье видев, приехал, а наше здоровье сказал, ехав с тяжелым поклоном, с легким поминком, Исака паробка своего послал есми. И ныне бы еси брата своего царя для, как того паробка моего Исава пожалуешь отпустишь, ты ведаешь. Молвя, жиковиною запечатав, грамоту послал есми, лета 921, месяца июля. Писан в Фаряг Кермене.

А се грамота Кутлусалтан царевнина с ее человеком с Абдылою. [167] Великого царя, брата моего старейшаго, брату моему великому князю Васялью от Кутлу солтан царевны поклон. Ведомо бы было: ныне великой царь, брат мой старейшей, к тебе к великому князю, брату своему, болших послов послал, а твоего болшого посла, да и твоих гонцов и казанов вместе с ними отпустил. И мы ныне твое здоровье видети своего человека Абдылу к тебе послали есмя с своею грамотою с легким своим поминком, и даст Бог поздорову дойдет, и станешь послов отпущати, и ты б того нашего человека Абдылу вместе с ними отпустил, да и о своем здоровье к нам приказал. Молвя, грамоту послали есмя.

VI. А се грамоты Апъпавовы к великому князю с его человеком с Аликечем, а приехал с Янчюрою дуваном. Многие Руси государю великому князю Аппак мурза челом бьет. И ведомо чиним: твоего посла замотчание оттого ся сстало: коли Илья, твой слуга, гонцом пригоyил в Крым, и ты царю легкие поминки прислал еси. И царь так говорил: меня уж ни за что почел! да розгневался и посла твоего за тем держал. И царь мне говорил: съсваталися с Салим-шаг-салтаном есмя; и яз посылал к нему просити добрых шуб и доброго товару, и он толко мне два сорока соболей прислал. А Магмед-Гирей мне сын, и он, молвил, толко что свадбу учинит, и он ему добрые поминки прислал. И царь мне молвил: дружба так ли живет, обеих нас во гневу учинил. И после того от короля Ибряим моллин сын Кутлу Заманс сююнча просити приехал, что великого князя рать прогонили, а город Смоленск опять назад взяли; а князь великий князя Михайла Глинского поймал; и которые твои недрузи, и они так молвили: которой человек на его дорозе голову свою и душу за него покладывал, и он над ним так доспел, ино которому добру быти? А опять после того послышали есмя, аж король опять к себе назад пришел, а Смоленска не взял; и мы ся тому обрадовали, чтобы ты всегда над своими недрузи был. Да тот же Кутлу Заман толмач царю одно слово говорил от короля, а мне ся в ту пору лучили к ним притти, и он как увидев меня, так перестал говорити. И яз молвил: от меня о чем таишься? будет у тебя какова речь, говори. И царь молвил: от того о чем таишься, говори. И он почал царю говорити: брат твой король велел тебе бити челом, чтоб еси нас деля князю Василью Шемячичю поговорил, чтобы королю дружбу учинил. А коли король Москву возмет, и сколко ныне за ним, и он ему вдвое того даст; и толко те королевы речи до него донести велишь, то король как бы Москву взял, молвя, бил челом; и что будет царь ответ ему дал, того не ведаю, а то [168] ведаю, что князь Василей того не ведает. А коли царевичь шел, и яз молвил: царь государь, чтобы тебе от великого князя каковы вести дождатися? И он мне отвечал: коли яз с королем помирился и сына своего к нему послал, и он шед короля воевал, пригоже ли ему было так делати, а ещо другу моему другом было быти, а недругу недругом; ино так другу моему друг ся учинил, а недругу недруг. Мы ся как помирили с королем, и он шед без нашего ведома королеву землю воевал и город Смоленеск взял и сколко дел поделал без нашего ведома, то мне отведал, и ныне наше знает все. Сею дорогою доброго своего человека пришли с доброю казною, да царю и царевичем унорови и гораздо бей челом, и мы чаем, что твое дело сделаетца. А Михайлу Тучкову есми говорил: пошли к великому князю грамоту. И он, не ведаю, посылал к тебе, не ведаю, не посылал. И наше веданье то так ведай.

Другая Аппакова грамота с его человеком с Аликечем привез вместе с Янчюрою дуваном. Великие Орды великому царю Магмед-Кирееву цареву брату, многие Русии государю великому князю Василью Ивановичю, слуга твой Аппак челом бьет. От нас вести уведати захочешь, сего своего доброго человека Аликеча с тяжелым поклоном, с легким поминком, твоего здоровья отведати послал есми. А боярин твой затем мотчал, и что здешние наши какие дела, и он тебе скажет по знатью. Государя великого царя вести то: у тебя осми городов просит; и толко ему ту восмь городов отдашь, и ты ему другом будешь; а не отдашь ему тех осми городов, ино наше веданье то, что тебе ему другом не бывати, нечто пак ему столко же казны пришлешь, сколко король, и он ся тебе городов отступит. И ныне которой от него пошел сесь человек Янчюра, и ты бы к нему часа того прикошевав своего человека доброго, да отпущал бы еси с нему ранее. А как зима будет, и реки станут, и им тех людей за Днепр перепроваживати; а с королем заодин будут, и тебе им недружба своя чинити; а толко пришлешь своего доброго человека с такою ж казною, с какою король присылает, ино познают, межи вас добро будет. И ныне всей земле с Богатырь царевичем, да с Бахтыяр мурзою Аблиа мурзу хребет себе учинити и другом доспети, и им ся велети печаловати, да с ними содиначити; да доброй бы твой человек там пришед стоял, и он бы короля покинул, да с тобою бы был в друзех; а с королем в друзех как не быти? и лете и зиме казна от него, как река, беспрестани течет, и малому и великому всем уноровил. И ныне бы еси однолично безо всякого перевода, в которую пору межи вас шерти нет, наборзе посла своего послал с казною, и великой царь государь мой твоего слова инако не переставит; вос? же позамотчаешь, ино вблизке добро [169] будет молвити нелзе. Что прибыток в грамоте многие речи писати? нет тех речей, которых боярин твой Михайло не ведает, и он тебе гораздо росскажет; так бы еси ведал. И ныне мое челобитье то: становитина моего сын к тебе попал, и яз на том заклялся передо всем светом, что яз его у государя у великого князя выпечаловав возму. И яз в твою голову заклялся, да послал к тебе человека своего Аликеча, и ты б пожаловал передо всем светом мое лице учинил бело, того человека дал моему человеку Аликичю. А толко то мое челобитье не останется, ино то государь мой царь и брат мой Магмедша опять умерли; так ведай, то ваше челобитье с вашим человеком управя пошли. Да брата своего дочери Магмедшиной свадбу учиню, и яз в Аликечю два молодца прикошевав послал, и тем бы твое жалованье было, и наборзе их к нам отпустишь, ты ведаешь. Государя моего Магмед-Киреев царев шурин Тевекел мурза твоего для дела и душею и сердцем пособь чинит, так бы еси ведал. И ныне зятя моего Абдылу князя, да брата коего Ахмет пашу, которой посол твой ныне к нему придет, и он с тем их отпущает на твоем холопстве. Василью Ивановичу великому князю, челом бьючи, ведомо чиним. А и царь мне молвил, чтобы яз тебе своею грамотою ведомо учинил о Хизырбек Аксаке, чтоб ты его Довлет-Килдею в руки дал, ты ведаешь. И коли будет твое жалованье, сестры своей хотим свадбу чинити; и которой твой первой гонец от тебя погонит, и ты б пожаловал, моего человека Аликеча отпустил, а ему бы еси, Карою зовут, человека в руки дал, как пожалуешь, ты ведаешь. А ныне царь пошел на Божий путь, а Магмедша на твоей службе умер, а мы брата своего Магмедшины дочери свадбу чиним, да и свою дочерь за человека даю, сего года печалны есмя, как твое жалованье будет, ты ведаешь. Да и словом есми тебе с Аликечем наказал говорити.

А се Аппакова третья грамота его человеком с Томачем, а приехал с Маириком вместе. Великие Орды великого царя брату Магмед-Киреа царя, великому князю Василью Ивановичу слуга твой Аппак челом бьючи являет: ся рать пошла, а посол твой то видел. А от нас веет ведай: Шыгим за ову сторону перелез, а Асторохань на ону сторону перелезла; а как от Дону воротились, и царевичем лихие люди слово дали, в ту пору деи бы воевати, в которую пору шерть порушилася. Которые люди королю служат, те им люди ту науку давали, чтобы в ту пору воевали, в которую пору шерть порушена. А сколко отцу вашему казны важивали от короля, столко и вам привезут, а яз в том поручник. И с того царевичи, почен собою, пошли были; а кто их подучал, и сам того знаешь. И яз те речи холоп твой [170] послышав, да шед царю говорил. И царь, призвав к себе Багатырь царевича, да молвил ему: яз при отце своем дела делал, а ему в том упокой был, и ты также мои дела делай, яз другу другом буду, а недругу недружбы для, котораа рать нарядилася с братьею моею, и ты ехав вороти ее. И царевич молвил: яз ехав их ворочу, ино всяк тут должной человек, да царю ся о том печаловал. И царь брат твой молвил: ты ехав братью свою вороти и в том ся им поимай порукою; а яз сколко съдобуду, столко им дам. И Богатырь царевич царевым словом тех царевичев от Донцу воротил, и царь им иному тритцать тысячь алтын дал, а иному дватцат тысяч, а иному десять тысячь алтын поплатил. И ныне мне царь говорил: Аппак, ты мой доброхот слуга, да и брату моему великому князю добра хочешь; и яз ныне брата своего великого князя для тот долг поплатил, а и ты то ведаешь. Мы межи дву братов дружбы хотим, и ты б сего году казны не жаловал; и ныне Багатырь царевич столко добра твоей для дружбы учинил и правды своей дошел, а недруг твой король и тем был недруг, да как учал и зиме и весне казну им свою посылати, и он ся им другом учинил; и ныне бы еси сего году казны своей не жалеючи прибавил, чтоб они короля воевали, а недругу бы в том недружбу довели, мы верим. Сего году доброго своего посла пришлешь, а дружбы гораздо не учинишь, мое знает то, которые люди за Перекопью кочуют, и они их за Днепр хотят препровадити, да королю дружбу чинячи, а тебе недружбу доведут; и толко ныне гораздо казну свою потощищь, и ты у недруга своего у короля на шее сядешь. И ныне тебе добра хотячи, Бахтеяр мурза гораздо тебе холопство свое чинит. Да царь меня пожаловал своим ратным конем, на котором сам ездил, и здесь его у меня царевичи просили, и яз им не дал, того для что тебе пригож, да к тебе есми его послал с милдешем с своим с Томачем и каков тот Томач, посол твой его знает. И мы сю грамоту, на коне сидячи, писали. А и словом есми к тебе наказывал Томачю говорит, и что тебе от нас учнет говорити, то мои речи; а много есми тебе тех речей наказал говорити, которые в сей грамоте не писаны, и ты б ему верил. А се писаны речи, и доброй царев паробок Маирик ведает. А как учнешь гонца посылати, и ты б с Маириком и того моего человека Томача ко мне отпустил. Да и Тевекель мурза твоего добра смотрит, да Абдыла князь, зять мой, тебе добра хочет, да и Ахмат паша, брат мой, тебе служит; а и брат мой Магмедша на твоем деле так ся над ним сстало, и ныне сына его Салим-шага, как и отца же, учнешь смотрити, ты ведаешь. Да и Касым тебе друг мой служит, и как его поминком своим не забудешь, ты ведаешь. А всю мою тайну Михайло [171] Тучков ведает; яз как своему государю холопство чиню, так и тебе холопство чиню, ты ведаешь. С тяжелым поклоном, с легким поминком, Аликеча послал есми, Карю зовут, становитина своего; и будет твое жалованье, и ты б его тому моему человеку Аликечю в руки дал. А учнешь отпущати мамича моего Томача, и ты б Аликеча с ним вместе отпустил; а спешу того деля, сестру свою замуж даю, да и по Магмедше хочу правити, и яз того деля спешу, что у тех дел смотрят они.

А се грамота Ахмат пашына, Аппакова брата, с его человеком с солтан Кулом. Великие Орды великого царя Магмед-Кирееву цареву брату, государю великому, Аппаков брат Кулюков сын Ахмет паша челом бьет. Брат наш Аппак как тебе холопство чинит, а и мы холопи твои также, твоего государя добра для, государя своего как холопство чиним, слуга твой Михайло Тучков видел. И ныне твое государя своего здоровье видев, приеди к нам, молвили есмя. Легкий поминок, тяжелый поклон с салтан Кулом с слугою своим послал есми. Государю своему царю как добра хотим, а тебе государю своему также добра хотим, ваше бы холопство так тебе ведомо было. Молвя, бьючи челом, грамоту послали есмя.

А се грамота Абдылина, Аппакова зятя, с человеком его с Уранчеем. Великие Орды великого царя Магмед-Кирееву цареву брату, многие Русии государю, Аппаков княжей зять, Мискиев княжой сын Абдыла князь. Сколко нашей силы, и мы тебе служим; и твое здоровье слышав, Уранчея слугу своего, с легким поминком, с тяжелым поклоном, бьючи челом, послали есмя, ты ведаешь.

А се грамота Магмедшина с его человеком с Исмаилем. Великие Орды великого царя брату, многие Русии государю великому князю Василью, слуга твой Магмедша челом бьет. С братом твоим Саадет-Киреем у Асманова сына неколико лет в службе есмя были, и он нас держат на алафе у своих ворот. А яз с братом своим с Аппаком дело твое делаем, толко бы с царевым величеством счастливой хандивиндикерь здорови были, а твои дела все прямы будут, аж Бог даст; а яз и до своей смерти на своей шерти тебе бы себе в мысли лиха не подержати. Бог даст твоей правды пособьем. У короля которой был царевич умер, ино то уже счасток твой, да зде брат твой Саадет-Кирей у счастливого хандивиндикеря рати просит, да с Турки хотим Литовскую землю воевати. А все твои речи счастливому хандивидникерю сказали есмя, а хотим тебя счастливым хандивидникерем другом учинити; и счастливой хандивидникерь с тобою дружбы для верного своего человека Камала к тебе послал в Манкупе татских князей сын, а мне друг, а твоей службе пригожей человек. И ныне моя дружба к [172] тебе то, чтобы еси счастливого хандивиндикеря потребы все исполнял до его любви, а слугу бы еси его Камала почтив отпустил; а он твоему другу другу друг, а недругу недруг; а слуга твой хоти от очей твоих далече будет, и он бы от мысли у тебя далече не был. А яз слуга твой наборзе ко царю еду. И ныне бы твое здоровье видев, да к нам приехав сказал нам на радость. Исмаиля паробка своего послал есми; и что нам велишь, и мы все на твоей службе будем и с своею братьею.

А се грамота Магмедшина сына Салим-ша. Великие Орды великого царя брату, многие Руси государю великому князю Василью Ивановичю, слуга твой Магмедшин сын Сеалим-ша челом бьет. Покойник отец наш, по твоего хлеба соли правости, и до своей смерти на твоем холопстве был; а дело то: государь великой царь зде бы здоров был, а там бы ты здоров был слава Богу. Я на отца своего холопстве стою, а с дядею с своим с Апаком тебе служим по своей силе, другу есмя твоему друзи, а недругу недрузи. А как отец наш Магмедша князь тебе служил, и дядя наш Аппак князь тебе служит, и нам также надея есть тебе служити, толко Бог прямо доведет. И ныне твоего здоровья отведать с легким поминком с тяжелым поклоном послали есмя. И сколко нашего дела поделати и пригодство учинить. Человека своего послал есми торговати того деля, что за Баба-шихова сына сестру свою даю свадбы деля. И ныне тебя поздорову увидев, и ты б его с гонцом наборзе отпустил, чтобы свадбе нашей порухи не было за ним. Молвя, о своем сиротстве бьючи челом, послал есми. Да того бы еси моего паробка Доваа наборзе к нам отпустил, а и словом от нас тебе речь молвит.

А се грамота Азикина княжая с его человеком с Ирмаком. Великого улуса великому князю Василью Азика князь челом бьет. Ведомо бы было: от моего отца, от великого царя, и от твоего отца от великого князя был отец наш с твоим отцем в дружбе и в братстве болшей старейшим, а и меншей молодшим. И волной человек Менли-Гирей царь пожаловал, великой царь Тактымыш яз буду, а великим князем ты будешь, молвил был. И твоему Михайлу ведома наша правда. И ныне Магмед-Гирей царь пожаловал тем же княженьем, смотрити яз твое око, а слышети, и яз твое ухо, а другу есмя твоему друзи, а недругу недрузи. А твое царю каково печалованье будет, и мы царю о тебе ради печаловати, как о себе, а как при отце при твоем и при моем ходили, так бы и ныне ходили. Молвя, с легким поминком Сырмака слугу своего послал есмя, и как пожалуешь, ты ведаешь. Молвя, грамоту послал есми.

А се грамота Агиша князя с его человеком с Хозя Бердишем. Великому князю Василью от Агиша князя челобитье. Прошенье то: что [173] государь наш Магмед-Гирей царь с тобою наперед сего на роте и на правду, и ныне на той же роте и на правде зде бы Магмед-Кирей царь здоров был, а тамо бы ты брат его здоров был, а противу бы вашего недруга саблею сек, и добру и правде быть, помочь чинити хотим. А ныне государь наш царь твоего брата своего здоровья отведати человека своего послал; и мы бив челом царю, да твоего здоровья послали отведати паробка своего Хозя Бердиша с легким поминком, с тяжелым поклоном; и ты как учнешь государя нашего людей отпущати, и ты б и того паробка моего с ними не задержав отпустил. Молвя, грамоту послал есми, лета 921, месяца июля. Писана на Молочной Воде.

А се другая грамота Агишова. Государя нашего брату великого князя величеству слуга твой Агиш князь челом бьет, чтобы еси государь пожаловал: с Бурнаш салтаном ходили мои два паробка, да под Рязанью твоим людем попали в руки, а ныне есми дополна отведал, что у тебя таковы люди дополна есть, а яз четыре годы уж как тебе служил и твое дело делал. И как есми боарина твоего, на Бога надеясь, у царя взяв и всех твоих слуг отпустил к тебе, а мне в том слове не поверишь, спроси своего боарина. И своей бесермени Агышева княжна служба мне дошла ли, не дошла ли, и они тебе по божественому скажут по знатью. И нынеча бы еси пожаловал меня для слуги своего тех дву человек мне дал, что Бог ведает, да ты ведаешь. А зовут их, — одного Бебеем зовут, а другово Олло Бердеем. Бьючи челом, грамоту послал есми.

А се грамота Барын Довлет Бахтыева. Многие Руси государю великого князя величеству Девлет Бахтый князь челом бьет. Наши предние отцы, идячи от волново человека, от вашего отца хлеб и соль едали, а мы при государе своем царе и о деле и о слове вместе стоим, слава Богу правда есть. С Менли-Гиреем царем в братстве учинился был еси, и государь наш Ординской Базар взял, а Нагаи трожды имал, и с нашим государем с царем в дружбе и в братстве учинился еси. И ты многой улус королев имал и до государьства его дошел, один одново братством и дружбою те дела делались. А ныне еси к нам приказал с своим послом с Остапом межу братом моим царем и мною сколко добра будет, д ты б делал, и ныне государю моему царю тебе другом быти, сколко от нас и от нашего языка будет надобе, и мы за то не стоим; а наш обычай, который посол твой, у нас быв, к тебе придет, и ты от того у ведаешь. Изначала государьские есмя два слуги Шырын, а другой Барын, и Шырыву от тебя ежогодов твой легкий поминок, тяжелой поклон ходил, а яз убогой твоего жалованья не видал. И ныне ко мне так еси приказал; и дай Господи царь [174] здоров был, да в ты б здоров был; а после сего каково кое холопство будет, ты уведаешь. И ныне волной человек царь пожаловал, нашу дочерь за своего сына за Кенелеш салтана взял, и ныне моя дочь волному человеку великому князю сестра стоит, и ныне чтобы еси пожаловал, прислал такову шубу, чтобы в чем пригоже на двор итти.

А се другаа грамота Довлет Бахтыева. Великого улуса великому князю от Довлет Бахты князя челобитье. Зде государю своему царю твоему для добра государя своего каково слово будет, и мы помогаючи не скучаем себе зде, как своему государю добра хотим, также и тебе добра хотим. И ныне волново государя здоровья увидев, приеди, молвили есмя, а наше здоровье до волного государя донеси, молвили есмя. С легким поминком Борана паробка своего послал есми. Молвя, жиковиною запечатав, грамоту послал есми.

А се грамота Кудояр мырзина с его человеком с Елболдою. Великому князю Василью от Кудояра мырзы челобитье наше то: со государем моим с Магмед-Гиреем царем твоя государя моего рота и правда крепка бы была, и сколко от нас может сстатись, тебе помогати ради есмя, а боле того что нам говорити? Сколь возможем, твоего недруга сечи саблею ради есмя. А как брат твой царь человека своего послал, и мы со царевыми людми человека своего Елболду послали есмя твоего здоровья отведати с легким поминком, с тяжелым поклоном. И учнешь царевых слуг отпущати, и ты б и моего слугу с ними вместе отпустил.

А се грамота Тевекель мырзива с его человеком с Итбатмасом. Великие Орды великого царя Магмед-Кирей цареву брату, великому князю, Тевекель мырза челом бьет. Твоего здоровья видети с легким поминком, с тяжелым поклоном Итбатмаса билдеша своего послал есмя; здесь бы царь государь здоров был, а тамо бы ты, государь, здоров был. А мы слуги ваши межу царем и тобою добру, Божиим милосердием, как бы межи вас быти, чресла препоясав, стоим. А про дела про твои про все, как их делаем, боарин твой те дела и гораздо видел. А про государя нашего царевы дела к нам к своим холопом, которой твой боарин сюды пойдет, и ты с тем накажешь, и мы на своей голове хотим держати и животом своим помогати. Наперед сего с государя своего царевым гонцом послали, хотим свадбу чинити, и мы того деля поспешив послали. И ты которого гонца учнешь посылати, и ты наборзе посылай, и ож даст Бог и друга и недруга ведаешь, друг хто, недруг хто, тогды ведомо будет, и ты по тому учнешь себе мыслити. Молви, грамоту послал есми.

А се грамота Бахтияр мырзина Довлетекова сына с его человеком [175] с Сенбактыем. Великие Орды великого царя Магмед-Гирееву цареву брату великому князю Василью Ивановичу, Девлетеков княжей сын Бахтеяр мырза челом бьет. От твоего кагана от Кожуха слышали есмя про твое здоровье, и о том ся есмя обрадовали. А к тебе есмя своего паробка Сеньбавтыя с легким поминком, с тяжелым поклоном, послали. А какова наша тебе служба зде, и твой боярин Михайло Тучковичь тебе скажет по знатью. А как придет твой болшей посол, и сволко будет нашего холопства, и ты по тому познаешь, сколко твоего дела ни будет, и мы им себе не скучим.

А се грамота к Шемячичу от Магмед-Гирея царя с его человеком с Хозяйдаром. Магмед-Гиреево царево слово другу моему Шемячичу мног поклон. И после ведомо бы было: слава Богу, царем ся есми учинил. А в мысли у меня то, что межи нас с великим князем Васильем с братом своим, и как с вами добрыми друзи, чтобы добро и дружба и правда и доброе пожитье было, в мысли у нас так; а так то добро и будет, зде бы из здоров был, а там бы с великим князем с братом моим друг мой Шемячич здоров был, и те все добра будут. И как ся есмя царем учинил, и из к тебе свое здоровье взвестити, а твое друга моего Шемячича здоровье отведати доброво и верною человека своего Хозяидара с легким поминком, с тяжелым поклоном, послал есми; а ты бы нам завсе о своем здоровье приказывал. И как сесь ярлык наш взяв пошел верной человек и доброй Хозяидар, и ты бы его нас для гораздо почтил, дружбе примета то. Да чтобы еси мне прислал один кречет ловец, которой бы добр был. Молвя, с синим нишаном, жиковиною запечатав, ярлык послал есми, лета 921, июля месяца в исходе. Писана на Молочной Воде.

А се другаа грамота Магмед-Кирея царя к Шемячичу о тамге. Магмед-Кирей царево слово. Другу моему Шемячичу мног поклон. Ведомо бы было, что царь отец наш о тамзе к тебе ярлык посылывал; и ныне, слава Богу, яз ее царем учинил. И ныне у тебя, друга своего, прошения прошу: послал есми к тебе доброю человека своего Хозяидара в головах, а с ним десять человек, и ты бы с них тамги не велел имати; вось же того нашего прошенья не послушаешь, а взмолвишь так, что возму на них, и мысль моя от тебя отстанет, и дружебного знамени не будет, то уже недружно знамя. А взмолвишь, чтобы дружба и правда день бы от дни прибывала, и ты б с тех десяти человек тамги имати не велел, дружбу знамя то; слава Богу, печатью запечатав, арапом и азямом тамги не емлите, молвя, прошенье учиним, и они не возмут. И ты, по тому смотря, себе помысли, толко молвишь так не возму, и дружба твоя и правда то. А мы тебя с своими добрыми поминки [176] николи не оскудим, так бы еси ведал. Молва, с синим нишаном, жиковиною запечатав, ярлык послал есми, лета 921, месяца июля в исходе. Писана на Молочной Воде.

А се Магмед-Киреева царева грамота к Шемячичу. Магмед-Гиреево царево слово слузе моему Василью. Ведомо бы было: два года уже, как один мой паробок попал, и яз его у тебя ныне прошу; толко мне то прошение дашь, и много нам от тебя дружбы будет. А к нам твое каково челобитье будет, и мы хотим тебя жаловати. Молвя, жиковиною запечатав, ярлык послал есми.

А се грамота к Шемячичу от Апакова брата, от Ахмат паши от Кулюкова сына, с его человеком Солтанкулою. Василью Шемячичу, другу моему, от Аппакова брата моего от Кулюкова сына от Ахмет паши много поклон. Слово наше то: государя своего великого князя здоровья отведати и наше холопство сказати Солтанкула слугу своего послам есми, да и твоего, брата моего, здоровья видев, приеди, молвил есми, с тяжелым поклоном с легким поминком слугу своего Солтанкула послал есми. А как сее зимы государь наш Магмед-Гирей царь приходил на вас, и мне тебя друга моего в Новегородке сказали, и яз сам ездил к Новугородку с тобою корешеватися и здоровья твоего видети, аж тебя в Новегородке не было; и яз к тебе с твоим человеком написав писмо на стреле, да к тебе послал. И ныне нам от тебя дружба то: сего нашего слугу не так бы еси смотрил, как иных смотришь, как нам дружбу учинишь, ты ведаешь; а мы зде о твоих делех инако не молвим, так бы еси ведал. Молвя, грамоту послал есми.

VII. И князь великий, выслушав царевы грамоты, да приговорил с братьею своею и с бояры, что ему, по цареву приказу, пригоже отпустити к нему его человека Довлет-Килдея с тою вестью, что князь великий царева посла Янчюру дувана к нему отпускает, а с ним вместе посылает своего боярина Ивана Григорьева сына Мамонова; а отпустити хочет на их на болшей праздник, на сей осени, лета 7024. Да и о том приговорил, что ему пригоже, по цареву приказу, Абдыл-Летифу царю велети к себе на очи итти, и на потеху ему с собою велел ездити.

И сентября 11 дня велел князь великий Абдыл-Летифу царю быти у себя; а послом велел быти на дворе, а к себе им ещо с Абдыл-Летифом ходити не велел. А Абдыл-Летиф царь был один у великого князя. И князь великий ему говорил: Абдыл-Летиф царь! Ведаешь сам, что писал к нам брат наш Менли-Гирей царь, чтоб нам тебя учинити с собою в дружбе и в братстве. И мы тебя с собою в дружбе и в братстве учинили, и были есмя с тобою в дружбе и в братстве; [177] и то ведаешь жо, которого есмя для делано учали с тобою быти в дружбе и в братстве. А опосле того ведаешь сам, не ведаю которого для дела, Менли-Гирей царь с ними не учаль быть в дружбе и в братстве. И то тебе ведомо ж, что Магмед-Гирей царь приходил на наши украйны, и ты то все ведаешь, которого еси для дела у нас так был. А ныне Менли-Гиреа царя в животе не стало, а брат наш Магмед-Гирей царь боярина нашего Михайла Васильевича Тучкова к нам отпустил, а с ним вместе прислал к нам брат наш своего посла Янчюру дувана; а приказал к нам брат наш Магмед-Гирей царь, что с ними в дружбе и в братстве хочет быти, потомуж, как наперед того с ними был в дружбе и в братстве Менли-Гирей царь. А что приходил на нашу украину, и то ходил неволею, посылал его отец его Менли-Гирей царь, а ныне с ними в дружбе и в братстве хочет быть потомуж, как наперед того с ними был отец его Менли-Гирей царь в дружбе и в братстве; а мы с ним в дружбе я в братстве хотим быти. А о тебе к нам брат наш Магмед-Гирей царь писал в своей грамоте, чтоб нам тебя учинить с собою в дружбе и в братстве; и мы тебе ныне к себе ходити велели и на потеху с ними ездити. А к брату своему, к Магмед-Гирею царю, его послов отпускаем и своего боярина Ивана Григорьева сына Мамонова с ними вместе к брату своему посылаем. А о болшем о твоем деле к брату своему в Магмед-Кирею царю и к матери твоей к Нур-салтан царице наказываем с его послы, да и с своим боярином с Иваном. Да велел князь великий послом Янчюре дувану и Девлетъяру и Кудояру с товарищи к себе ити. И как послы пришли к великому князю, и князь великий им говорил: Янчюра, Довлетъярь и Кудояр! Писал ко мне брат мой Магмед-Гирей царь в своей грамоте, да и ты Янчюра говорил нам от брата нашего от Магмед-Кирея царя, чтоб нам Абдыл-Летифа царя учинити с собою в дружбе и в братстве. И мы для брата своего Магмед-Кирея царя, Абдыл-Летифу царю к себе есмя велели ходити и на потеху есмя ему с собою велели ездити. А о болшим деле о Абдыл-Летифе царе к брату своему к Магмед-Кирею царю и в матери его к Нур-салтан царице с вами накажем, да и с своим боярином с Иваном о Абдыл-Летифе царе накажем. А ныне наперед вас с тою вестью посылаю к брату своему, к Магмед-Кирею царю, его человека Девлет-Килдея, да казака своего Чюру Албазеева с товарищи.

Комментарии

39. См. ниже в сношениях с Турцией.

Спасибо команде vostlit.info за огромную работу по переводу и редактированию этих исторических документов! Это колоссальный труд волонтёров, включая ручную редактуру распознанных файлов. Источник: vostlit.info