I. Того же лета, априля 17, приехал из Крыма от Алексеа от Заболотского великого князя татарин Тотай, а привез от Менли-Гирея царя две грамоты, а от Алексея грамоту. А Менли-Гиреев царев татарин не приехал.

А се царева грамота. Менли-Гиреево слово. Великому князю Ивану, брату моему, много поклон. Рать моа на конь всела, и Фат-Гирей да Бурнаш-Гирей царевичи со многою ратью поехали. И яз с Арваною к тебе писав, послал есми, и сколко было речей с Арваною ж писал есми. А что Александр король ко мне прислал грамоту с черленою [466] печатью и сколко речей, и яз писав, к тобе брату своему, послал есми. И нынеча Арвана недругом в руки попал, слыщел есми; и Арвана отпустили, так слышал есми, и Арвана де тобя чаю не дошел. Молвя, Тутая казаков твоих с сем сь ярлыком своим отпустил есми. А нынеча так ведай: слава Богу, сам в головах и Ямгурчей царевич и Магмед-Гирей в головах, дети мои, добры здорбвы стоят. А тебе брату моему которые ведемы уланы и князи все здоровы стоят. А те мой два сына со многою ратию двема дорогами поехали, один на Литовскую землю Островские городы прошел полтретьяцать ден ходив и воевал и зажигал и много полону взяв, добр здоров воротился; а меншей мой сын, лятцкая была рать к королю пошла, и он встретив, за тою ратью погонил, до Кракова города десять миль не дошед, воротился и много городов разорив и много полону взяв, добр здоров приехал. А сват твой Стефан воевода сам в головах на конь всед тебя деля воевал, и сколкою ратью ходив, королев Камс в головах, и их городы доехав, разорив и иные поимав, и приехал, а от нас Суюнчу просити прислал. Да ещо Стефана воеводы ко мне слово то: ко мне, Асанчуком зовут, слугу своего послал еси: Ивановы княжые которые мастеры идут, и Ивановых княжых людей просити послал еси. И нынеча ко мне король приказал: Ивана князя деля, мне недружбу чинишь, мои земли и мои городы разоряешь, а Иван князь дочь твою поимал, а дочери твоей сына княжение отнял, и поимав, и лиха много учинил, так молвя, ко мне приказал. И яз королеву слову не верил, недружбы деля. Ивановы княжые люди ко мне не ходят, а, к тебе ходят, ты ведаешь, ко мне пряминою молвя прикажи; и толко будет над моею дочерью и над сыном так учинил, и нынеча что молвити, мне с ним в дружбе и в братстве как быти, и те люди как мне отпустити, молвя приказал. И мы с твоим слугою с Олексеем поговорили, то дело лживо недруга своего королевым речем веришь ли, молвя, верно отпустили есмя. А к Стефану воеводе крепкую грамоту писал есми, верно то лживо, молвил есми. После того от моего от Асанчука, которой был там поехал, от того человек с грамотою приехал, что княжим Ивановым людем в долг давали, и Стефан воевода с ними розчолся; ино за ними сто тысячь и семь тысячь и шесть сот, и сорок и четыре денги отманские учинилися; и от воеводины речи догадалися есмя, те денги сполна в руки не взяв, не отпустити ему, молвя, нам грамоту прислал. И нынеча так ведай, и еще просити человека посылаю ту сто тысяч и семь тысячь и шесть сот и сорок и четыре денги, толко их не издержите, и яз денги дам. Так учинилося то дело, тебе бы ведомо было, мелвя, к тебе писал есми, от тебя ко мне весть не бывала. Ещо было нам к тебе вести писати. А [467] нынеча еще слово наше то стоит: от короля к нам писмо и приказ тот был: Довлетек мырзу к нам пришлите, приехав, у Киева бы стоял, а мы отселе киевского воеводу князя Дмитрея к тебе пошлем, молвили, будети так. Сего лета от Шигзады от его величества кафинские гости от Киева Непром рекою со многими кунами поехали были сюды; и киевские и черкаские казаки, содиначився, тех гостей всех побили и куны все взяли, и сего лета в Киеве и в Черкасцех те люди не были, бегали. И как близко зима, и они в Киев пришли и оманкою тех поймали, и те куны все собрав, поставили полтретьятцать сот тысячь алтын, розчет учинив, поставили. И салтан к нам человека послал, а Шахзада своим величством у нас пррсил: как ни учини, а те куны нам возми, а шесть сот тысящь твоих ста...ков кун было, то твои куны стоят, не пропали бы; и мы человека пошлем, а ты человека ж пошли. А которой к тебе приехал татарской толмачь Илляз, тех с ним послав, и как тебе пригож, так поговорив, те наши куны возми и свои возми ж. Так молвя, стояли. И мы, подумав, с Шахзадиным человеком прикошевав своего одного человека и Иллеза толмача послал есми к королю: ты ко мне о Довлетек мырзе приказывал, а яз после того к тебе князя Дмитрея пошлю, меж нас добро и дружба была бы, молвил еси, и нам как тебе верив послати. А с салтаном меж вас лихо не бывало, сам веру давши, послал по наши гости; и те наши гости у тебя были, сам еси им волю дал, и тамгу и поминок у них взяв и назад отпустил, и твои люди тех наших гостей побили и куны взяли; и нынеча ты с нами похочешь ся помирити, примета то стоит. А те гости тем путем на твоей правде и вере поехали были, и тех кун государи побиты. И нынеча их братья с списки поехали; и нынеча те куны их братье сполна отдав, отпустишь. И мы тебе верив, на то смотря, Довлетек мырзу пошлем, молвя, тех кун деля, одного своего человека послал есми, и салтана деля и Шахзады деля, и нынеча человека послал слышев молвишь и в сердце иное взмыслишь, молвя, к тебе писав, объявити послал есми. А что с тобою с своим братом учинил есми шерть и правду, на том и стою; тебе, брата своего не объявив, мой доброй человек там не едет; а толко его люди придут, тебе брату своему объвим же. И нынеча ты брат мой ко мне ведомные речи свои молвя, борзо пришли: со Олександррм с королем каково ваше дело было и сего лета каково дело ваше будет? борзо молвя, пришли; и мы отведав, стоим. Да от недруга от нашего от Шиг-Ахметя Тевекель князь приехал; Ших-Ахметя Мусины княжые дети Алчагыр мырза да Шихим мырза, взяв его с собою, и поехали дяде своему Ямгурчею мырзе: о тебе печалуемся, и на том его с собою взяли. А опричь того, вести у меня [468] не бывали, так ведай. Да слово наше то: от салтана один доброй его холоп, Маахметем зовут, приехал, к нам грамоту привез, и к Шахзаде грамоту ж привез. Салтановы к нам речи таковы: ныне гораздо отведал есми великого князя Ивановых послов и гостей, и водою и полем дорог стерегли и грабили наши Азовские люди, с казаки одиначившись, свели их. И нынеча ты одного своего сына пошли с тысячею человеки, а Шахзада пашу своего да казыя своего отпустил бы. А мой тот холоп Магмет, ехав, в Азове колко людей есть всех переимав, ко мне бы привел; а твои слуги там бы остались в Азове, пять сот или шесть сот человек оставите; а которой посол придет, или гости, тех бы посмотри, а за иными бы недруги погнали и поимали бы, молвил. И нынеча мы о том деле стоим, так ведай. И толко то дело будет так, велми добро будет, так ведай. То дело как нам чинити, так учинити себе деля, да и тебя брата своего деля, так ведай. Молвя, с синим нищаном и жиковиною запечатав, ярлык послал есми, лета девять сот осмаго, февраля месеца в четвертый день, в середу. Писано в Сараи.

А се царева Менли-Гиреева другая грамота.

Менли-Гиреево слово. Великому князю Ивану, брату моему, поклон. Слово наше то стоит, с Арваною к тебе брату своему о Абдыл-Летифе царе писал, ярлык посылал есми. Летось тот ярлык до тебя брата моего будет дошел, и те наши речи Абдыл-Летифа деля инаково не учинил. А будет тот наш ярлык не дошел, Абдыл-Летифа царя деля, и у тебя прошенье наше то стоит: Абдыл-Летифу царю поместие дав, у себя его добром держишь, вам он дитя стоит, а он к тебе не лихом ехал, ты просил добром, и мы отгиустили дитя евое добром, не мочно ли нам было его кормити; нашим здоровьем Абдыл-Летифу царю так быти непригоже. И ты не всхочешь его у себя кормити, Бог нам дал, улусы у нас есть, и ты его к нам отпусти. Наше прошенье инаково учинишь, то тебе брату нашему непригоже. Молвя, жиковиною запечатав, с синим нишаном, ярлык послал есми лета девять сот осмого, 1 февраля месяца в четвертый день, в середу. Писано в Сарае.

II. А се Олексеева Заболотцкого грамота. Государю великому князю Ивану Васильевичю всея Руси холоп твой Олексеец Заболотцкой челом бью. Что, государь, прислал ко царю Литовской своего человека Илеза с трамотою о миру, и царь, государь, написав его речи все да и с тое грамоты список, которую ему король прислал, да послал, государь, к тебе с своим человеком с Арваною да с Кадышем; а яз, государь, с ними свою грамоту к тебе послал же; не ведаю, государь, дошли до тебя, не ведаю не дошли. А нынеча, государь, царь того человека королева [469] Илеза к королю отпустил по крещеньи две недели, да с ним, государь, послал и своего человека молодого Козем-бердея. А яз, государь, царю о том говорил и до сех мест, чтобы царь его человека Илеза к королю не отпускал, ни своего бы человека к королю не посылал без твоего, государь, ведома; и царь, государь, ждал вести от тебя с Москвы. Да как, государь, царь был вь Кафе, да приехав из Кафы учал говорити: говорил ми салтан кафинской, а сказывает, пограбили его гостей кафинских многих Черказци на Днепре; и ныне король ту рухлядь всю собрал, а хочет ту рухлядь отдати; и яз того Илеза того деля отпускаю, чтобы у нас то добро не пропало; а своего есми человека послал того деля: мои люди ныне многи попали к королю в руки, и король бы тех моих людей собрав всех да отпустил ко мне; а ведся с королем не помирю без великого князя ведома. А наперед того, государь, царь молвил так: о чем ми Илеза к королю не отпустити? Коли нам столко добра дают, ино у нас тому чему пропасти? А ведся с королем не мирю. А ныне дал Бог нам над нашими недруги наш верх сстался над Шиг-Ахматом и над королем, и нам бы с великим князем в ту пору и знатись, коли нас Бог милует; да того ми, государь, к тебе и не велел был писати в грамоте, а молвил так: как учну тебя отпускати, и яз то все с тобою тогды прикажу. Да сказывал, государь, царь, что быти у него посолством от короля наборзе князю Дмитрию Путятичю. А два царевича, государь, Фети-Кирей да Бурнаш в Литовскую землю ходили воевати; а были, государь, кажут, от Кракова за две мили, а люди их, государь, иные были и за Краковым; а царевичи, государь, были подо многими городы под литовскими и под лятцкими, под Луцком под болшим, да подо Лвовым, да под Бряслом, да под Люблиным, да под Вишневцем, да под Безлом, да под Туровым; а люди их, государь, иные были и под Киевым и под Лутцком под малым; а сами, государь, царевичи не пошли по тем местом, на которые, государь, ты велел им итти, за тем, что с ними было людей много; а те места кажут лесны и тесны. А полону, государь, привезли много добре. А из войны, государь, царевичи пришли за неделю до Филипова заговейна. А иные, государь, люди их имали под Киевым манастыри и села о Рождестве Христове. А иные, государь, собрався, и ныне дошли под Киев же воевати; а воюют, государь, безпрестани, и до сех мест не выходят из земли. А волошской, государь, Стефан воевода на короля ходил же воевать, а имал, государь, у него места на Днестре: Коломыю, Галшичь, Покутье, Снятин, Красное, Белое, да на тех, государь, местех и людей своих посажал. А наехал, государь, царев человек, которого, государь, царь послал с твоими грамотами по твоих [470] послов, Стефана воевзоду в Лятцкой земле под Галичем. И Стефан, государь, твоих послов хотел отпустити часа того, как приехав из войны к себе в Сачаву; ино, государь, пришла к нему от короля грамота, а в грамоте, государь, пишет: ты меня воюешь в ту же пору, в кою пору на меня мой недруг приступил; князь велики московской мне недруг, а тебе ныне недруг же, дочь твою и внука твоего поимал и великое княженье у внука твоего отнял да дал сыну своему. И Стефан, государь, воевода оттуды ж часа того прислал ко царю к Менли-Гирею своего человека доброго Максима Яна Тягинича о том с грамотою и с речми: отведай ми того полна, так ли будет дополна, как ко мне король писал, занже к тебе от великого князя с Москвы часто ездят, а от тебя к Москве, да и посол у тебя ныне московской есть, и ты бы то мне отведал дополна. Да отписал бы еси ко мне часа того: правда ли то будет, как ко мне король писал? Будет король солгал? И будет то король солгал, и яз великого князя послов к тебе отпущу часа того, да и своего посла к великому князю с ними отпущу ж к Москве. И царь, государь, меня пытал себе о том накрепко наедине; а, опять, государь, и, вдругие меня пытал перед Стефановым человеком, да и к целованью мя, государь, о том царь хотел привести. И яз, государь, царю говорил: то, государь, все лжина, неправда, а то, государь, все король собою затеял, недруг, государь, на недруга чего не взведет? Что хочет, то затеет. И царь, гасударь, к Стефану о том отписал: были мои люди недавно на Москве, и они сказывают, что то все лжина, неправда; да и боярина есми великого князя пытал себе наедине накрепко, да и перед твоим человеком пытал же есми; и он ми сказывал потомуж, что то все лжина, неправда; и ты бы о том королю не верил, а верил бы еси мне, что то все лжина, неправда; а была бы то правда, и яз бы тебе о том и сам отписал и без твбей присылки. А ведаешь и сам, что нам с великим князем король каков недруг; и ты бы ко мне великого князя послов отпустил часа того, да и своего посла с ними отпусти ж к Москве к великому князю, и твой человек сам видит твою дочь и внука, а яз к брату своему посла своего пошлю ж. А после того, государь, прислал к царю человек его из Волох грамоту; а в грамоте, государь, пишет, что счел Стефан воевода на твои, государь, послыи долгу тысячу рублев и семдесять рублев и шесть рублев и пятнатцать алтын без дву денег; и Стефан великого князя послов за тем долгом не выпустит; и царь, государь, хочет послать иного своего человека к Стефану и с денгами. А молвил, государь, царь: коли, Стефан денег не возмет, а их не выпустит, и он то уж их таки и не выпустит. А турской, государь, салтан Баазит прислал ко царю к Менли [471] Гирею, да и к сыну своему, к салтану к кафинскому, человека своего с грамотами; а велел, государь, царю Менли-Гирею и сыну своему салтану в Азове паш и турков и казаков всех лихих переимати, да иных, государь, велел лихих казнити, а иных, государь, велел в тюрму пометати. И царь, государь, отпускает в Азов сына своего Бурнаша, а людей с ним отпускает тысячю человек, а тех казаков Озовских имати и иных казаков, котерые казаки в Азове ни будут. А салтан, государь, кафинской отпускает со царевичем с Бурнашом своих людей турчан; а Баазит салтанов человек, которой с грамотами приехал, и он с ними едет в Азов тех паш азовских и турчан и казаков имати. А в Азове, государь, быти царевым Менли-Гиреевым людем, а на шубашстве, государь, быти в Азове Алакозю. А про Ши-Ахмата, государь, кажут, что с Нагаи содиначился; а правых, государь, вестей про Ши-Ахмата нет. А князь его, государь, Тювекель ко царю к Менли-Гирею приехал служити; а поехал, государь, Тювекель, кажет, от Ши-Ахмата царя от Азторакани, а царь Ши-Ахмат пошел в Нагаи. А казаков, государь, твоих у меня нет уж ни одного, нечто, государь, лучитца к тебе ж послать, ино, государь, некого. А отпустил, государь, царь к тебе Татая с товарищи февраля в 5 день, в неделю, за две недели до великого заговенья до мясного.

А сказал Татай, приехав, что стретил Ивана Берсеня на поле близко Сосны.

И после того, в пятницу, приехал Иван Берсень, а сказал, что их розгоняли на поле татарове.

Спасибо команде vostlit.info за огромную работу по переводу и редактированию этих исторических документов! Это колоссальный труд волонтёров, включая ручную редактуру распознанных файлов. Источник: vostlit.info