Лета 7002, октября, приехал к великому князю от Менли-Гирея царя с грамотою человек его Кул-дербыш; а приехал вместе с Костянтином с Заболотьцким да с Иваном с Суботою.

А се грамота. Менли-Гиреево слово. Великому князю Ивану, брату моему, много много поклон. Что еси с Костянтином приказывал слово [196] свое инакого не учинил тебе брату своему, чинил и на роте и на правде, и на том будучи, другу твоему другом будучи, а на недруга на твоего на Литовскую землю крепко есмя недругом ся учинили литовского князя Александрова: которого к нам прислал посла да и толмачя поимали есмя, и людей его воевав разорили, и Ахмет-Кирей, сын мой, и тот людей его повоевав, и бившися Божьим даньем и силою; которые в погонь приходили, и тех людей побив, а лутчих людей с собою привел, а твой Костянтин то видел и сему лихому нашему делу не утерпя нашего брата Уздемиря царевичя к нам послал, Черказского городка князя Богдана вместе послал, твоего брата моего дела деля. Которой город на Непре чинил есми, вземши и разорили на тритцать тысящь алтын денгами взяли, а в нем шестьдесять да четыре человеки взяли, а иных побили, а иных в полон свели. А тот город делал и нутрь делал сколко харчю учинилося, с тобою с братом с своим чинил есми роту, потому не солжу, на полтораста тысящь алтын долгу учинив и нарядил, и ныне тот долг на мне. А как тот город сделан, а Литовскую землю как разорити было, и яз розболел, и в ту пору пришед город наш взяли да и разорили да и прочь пошли, и мы тому недругу зиме было недружба доспети, а о сю пору ведаю ничтося им у меня было водою отняти. Тебе брату своему чинил есми по роте, ведал бы еси и недругу дополна недружбу нашу ведал бы. Своею головою ты брат мой сдоров будешь, а кун мы надейся добудем, молвя; а что в руках у меня было, тот не бороня слугам роздавши, и роздаванье мое слуга твой Костянтин видев скажет. До зимы триждыкрат на конь садился: впервые пошел, ино лед розполился, а вдругорядь розболев воротился, а втретьее и сем ездом пришол с пушками и с пищалми на Черкаской городок пришли есмя, и наш ход которые их люди на Непре стояли видевшы, шод сказали, сколко городов своих пометав побежали; и мы шодшы Черкаской городок в головах и иные их городы пожгли, наблизу они людей своих не оставили бегу для. И яз выбравшы у кого кони тучны, в Литовской земле которые ся не розбегали, доступите да и воюйте. И убогие наши люди долг учинив и протор, пришли. Надобная наша рать недругу недружба бы полная довести, молвя, детей своих Махмет-Кирея да Ахмет-Кирея царевичев в головах рати своей половину с ними отпустил, а половину с собою взяв и воротился с первозимья, как снег падет, лед стянет. А которые водою ушли искати их, а нынечя коней кормити воротилися есмя. Ямгурчея царевичя да Довлетек мурзу послати нам. А се дела нашы Костянтин твой слуга вместе ходячи видел. Ино тебе брату которую свою роту и правду учинил еси, и яз на той роте и правде стою, другу твоему друг, а недругу ныне недружбу [197] доведши стою, слава Богу. Ино тобе брату моему ведомо бы было: от литовского князя Александра посол придет, и яз того, доколева от тебя весть придет, у себя его удержу, а иного ему лиха не учиним; послу иное лихо что учинити, ино то нам непригож, так ведай однолично. А яз ему недруг, посла к нему не пошлю, так ведай однолично, на сердце иные мысли не держы, а моя рота и правда с тобою с братом своим, так ведай. Да ещо на Непре того городка не нарядим, сей Литовской земле недружбу крепко нелзя довести, так ведай. Как тот наш город на Непре доспети его помощник будешь, брат мой ты ведаешь; нашего да и твоего брата моего дела не сделати, толко того городка на Непре сделаем. О сех делех с Кул-дербышом и с Костянтином словом речь приказал есми, так ведай. Ино о сех о добрых делех нашых, что над недругом есмя чинили, Костянтин видел, и яз к Костянтину прикошевав Кул-дербыша, слугу доброво, послал есми тебя брата моего гораздо взвеселити, молвя, как доброе свое жалованье доведшы пошлешь, ты брат мой ведаешь. Се слуга твой Костянтин твоего деля дела много истомился, двожды и трожды кое на конь садилися, а нашего доброво жалованья не было, как твое жадованье будет, то ты ведаешь. Молвя, с синим нишаном грамоту послал есми лета 898, месяца сентября 16 день. Писана в Керермане.

Твоему бакшею татарскому наш слуга Касым купил на него пансырь легкой, а тот пансырь сказывает мне пригож на себя положыти. Как у бакшея вземши, тот пансырь мне брату своему, да ещо красной крячат, кое лебеди ловит, да доброво рыбья зубу, да с три и с четыре портища добрых соболей, до горла черных лисиць просил был есми с нынешним послом, которой будет пришлешь, то твое братство ведает. Мынюра и Оюса, как Костянтин придет, с своим послом пошлешь, а к нам ближе и натеплее, а от недруга мирно едут. С Минурем да с Оюсом Аргын Мардана не оставя послал бы еси, у тебя у брата у своего добре прошу, так бы еси ведал. Кипчяк, а и Кобяк нам был брат, один его сын у тебя нынечя; как гораздо пожаловав, к нам того а и Кобякова княжова сына пришлешь, крепко дружбу и братство свыше учинишь в великой миньят мне брату твоему. Молвя, великой поклон.

Великому князю Ивану, брату моему, от Ямгурчея поклон. Ведомо бы было, с тяжелым поклоном с легким поминком наше брата своего здоровье отведати, Костянтином зовут, боярина своего прислал еси. Да ещо мне брату своему сколко речей добрых приказывал еси другу друг, а недругу недруг был бы еси; и что еси приказывал слово, и мы то слышели и догадалися есмя. Нынечя на Бога упованье положа, коли царь здоров [198] будет, сколко силы нашие будет на твое бы дело не ленитися, молвя, надею держу. Да ещо со царем вместе сели на конь на твоего недруга, Черказской городок да Канев столко ся над ними сстало на украинной земле у недруга как столное место было, ино ся то разорило, а сами ся, как передали со царем с братом с твоим подумали есмя. Орда нам недруг, самим нам будет долго ходити; а на дом недруг придет, и мы тово деля ся воротили. Аж даст Бог зиме седчи на конь на недруга будем, а на Киев пойдем зиме, так есмя говорили. Да ещо Магмет-Гирей царевичь, да Ахмет-Кирей царевичь, да Япанчей царевичь, трех в головах учинив, своею ратью воевати послали. Те дела слуга твой Костянтин видев, поехал. Да ещо так мысли: недруга не доступили, о том бы ся еси не гневал. Мы сдорови будем, недруга твоего деля не плошымся, на конь сядем. Да еще сее зимы сядем на конь, однолично молвишь сядь на конь, как ся грамота дойдет, тех тамо наших людей сее зимы пришлешь, да и к нам свои речи написав, в грамоте прислал бы еси; похочешь нас дополна на конь посадити, и о том деле ко царю бы еси приказал. Да ещо ежелет твой посол к нам приходит, с теми послы грамоты к нам не посылаешь, а, приказываешь словом с нынешним послом, которой будет к нам; что ти будет приказати речь свою, в грамоте написав прислал бы еси, и мы твое слово инакого не учиним, другу твоему другом будучи, а недругу твоему недружба бы довести. Да ещо с слугою с твоим с Костянтином прикошевав, с тяжелым поклоном, с легким поминком здоровье твое отведати, что на недруга ездили есмя, то бы сказати, Абдылою зовут, слугу своего послал есми. Молвя, жыковиною запечятав грамоту послал есми.

Спасибо команде vostlit.info за огромную работу по переводу и редактированию этих исторических документов! Это колоссальный труд волонтёров, включая ручную редактуру распознанных файлов. Источник: vostlit.info