в ноябре 1883 г.

(Report by M-r Carles on a Journey in two of the Central Provinces of Corea, in 1883 (Blue Book, Corea, № 1, 1884).)

Г.г. Карле, Петерсон и Моррисон, пользуясь случаем посетить Корею, отправились из г. Шанхая 25 октября (6 ноября) 1883 года на пароходе «Нанкин», а 27 октября (8 ноября) прибыли в г. Чимулфо (Chimulpho), лежащий на западном берегу Кореи и служащий портом г. Дженшуаню (Jenchuan), который находится в 8 верстах от берега. Дождливая погода не позволила съехать с парохода в тот же день; пришлось ограничиться наймом лодок для доставки на берег имущества пассажиров утром следующего дня. Между тем с рассветом поднялось волнение. Туземные лодки, несмотря на помощь двух шлюпок, посланных с парохода, не могли справиться с волнением и с противным приливным течением, что задержало их, пока направление течения не переменилось. Засим прислуга, пони, собаки и багаж пассажиров были отправлены на берег.

Лодки корейцев, с скреплением из деревянных болтов, имели жалкий вид, веревки были пеньковые грубой работы; о плохих мореходных качествах этих шлюпок можно судить по тому, что для избежания столкновения с японскою шхуною, стоявшей вблизи, корейцам пришлось отдавать якорь. Подняв и снова отдав его еще несколько раз, прежде чем пройти расстояние в 80 шагов, лодочникам удалось наконец бросить находившимся на берегу корейцам веревки, за которые уж и подтянули шлюпки. От тридцати до сорока носильщиков, ожидавших на берегу, помогли выгрузить имущество.

Трудность выгрузки и нагрузки товаров в Чимулфо должна служить серьезным препятствием для торговли этого порта. Г-н Карле, вернувшийся в Чимулфо в конце путешествия, убедился, что то, что он считал исключением, снова повторилось: туземная лодка, на которой находились прислуга и багаж, три часа боролась с противным течением и все-таки [344] не дошла до парохода, до которого считалось 3 версты, вследствие чего путешественники оставили на берегу часть груза, который хотели взять с собою.

Суда, пользуясь узким проливом, могут проходить за остров Розы, но и в этом случае, даже при помощи туземных шлюпок и лодочников, выгрузка и нагрузка товаров часто затруднительна, а иногда даже невозможна.

Тем не менее, порт Чимулфо быстро растет. Корейцы строят, работая чуть ли не скорее японцев, дома, стены которых обмазываются глиной с соломой; иногда крыша еще не готова, а нижний этаж уже отдается внаймы. Дом японского консула, стоящий на собственной земле, есть единственный построенный на европейский манер. Общее впечатление, что город расположен неудобно, нечист и недостроен.

Выйдя из города на окрестную местность, которая представляет в малую воду грязную равнину, простирается на несколько верст. Дорога, соединяющая Чимулфо с Саулем, т. е. столицею Кореи, проходит на расстоянии десятков верст по волнообразной местности, с которой там и сям виднеется море. За столицею вдали подымаются горы, нижняя часть которых покрыта высокою травою и небольшими лесами. Долины частью заняты под рисовые поля, а частью представляют необработанные пространства.

Упомянутая дорога, направляющаяся в г. Сауль, достигнув крутого подъема на высоту в сто пятьдесят футов и затем круто спустившись, следует в этом месте вдоль подошвы лесистых холмов, имея по другую сторону широкую долину, местами обработанную, местами покрытую травою. Пройдя еще некоторое расстояние, дорога пересекает долину, минует несколько деревень и, не доходя девяти верст до Сауля, приводит, к неглубокому ручью, через который переправляются вброд; далее до р. Хан-канг простирается песчаная равнина, по-видимому, покрывающаяся водою летом во время разлива.

От г. Чимулфо до переправы через р. Хан-канг, т. е. до города Мапю, который лежит на северном берегу, считается около 36 верст сухим путем; по этой дороге, несмотря на то, что она удобна для следования повозок, колесного движения не существует и пассажиры перевозятся на людях, пони или быках. Во время приезда г. Карлса в г. Сауль, т. е. в ноябре, движение по дороге было небольшое, но оно значительно усилилось месяц спустя, с прекращением сообщения по реке между г. Мапю и морем.

Ширина р. Хан-канг у г. Мапю около 250 шагов, глубина ее у южного берега менее, чем у северного, но все-таки достаточная для судов. Джонки в сто тонн и более подымаются вверх по реке, а если верить словам автора книги «The Hermit Kingdom», то в 1866 г. до г. Мапю доходили [345] французские канонирки «Derowlede» и «Tardif». Река Хан-канг, допуская, что она действительно доступна для пароходов, приобретает большое значение. В настоящее время, вследствие сильного противного течения, суда следуют из г. Чимулфо в г. Мапю несколько дней; неизвестность, сколько времени придется оставаться в пути, заставляет путешественников предпочитать грунтовую дорогу, по которой переезд, если не будет задержки во вьючных животных, может быть сделан в 24 часа, но при этом надо иметь в виду, что не относительно людей, а товаров, доставка их сухим путем потребует более времени и обойдётся дороже, чем водою. Судя по величине джонок, приходящих в г. Мапю, очень вероятно, что по реке могут ходить и мелко сидящие пароходы; при длине реки от г. Мапю до устья в 68 верст, пароходы, пользуясь каждый раз попутным течением, могли бы совершать путь взад и вперед в один день.

Будь в г. Чимулфо еще, кроме того, баржи, то товар излишне было бы выгружать на берег, пароходы не простаивали бы из-за этого лишнее время и в г. Чимулфо уплачивались бы одни таможенные пошлины. Надо полагать, что выгоды пароходного сообщения столь очевидны, что оно неминуемо будет введено со временем.

Несмотря на то, что Хан-канг судоходна до г. Мапю, где уровень реки в высокую воду подымается до восьми футов и где течение при переезде г. Карлса было так сильно, что чуть не унесло паром, в декабре месяце путешественник нашел, что в трех верстах выше, где река значительно шире, глубина ее не превосходила трех футов, а лодка, на которой он охотился, беспрестанно касалась дна. Правда, в это время высота воды была почти самая низкая, но тем не менее г. Карлса поразило то обстоятельство, что количество воды в нижних частях реки слишком мало, если принять в соображение длину ее и величину притоков, впадающих в 150 верстах выше.

Мапю, служащий портом г. Саулю, расположен, вместе с другими деревнями, как выше упомянуто, на северном берегу реки. Дома отстоят недалеко от воды, построены скученно и тянутся до самой вершины холмов. Хотя от Мапю, где ведется оживленная торговля, до столицы считается шесть верст, но оба города соединяются между собою двумя отвратительными дорогами. Впрочем, у г. Сауля, у одних из его южных ворот, видна хорошая дорога, направляющаяся к реке несколько ниже г. Мапю; по ней поддерживается сообщение на повозках, запряженных быками. Плата за такую повозку в два быка, поднимающую 1.500 катти, составляет 200 каш (1.000 малых каш = 200 больших каш и по курсу = 5 шиллингам. Плата за наем пони или быков, как вьючных животных, та же самая — 20 малых каш за ли; при этом предполагается, что разница в грузе, так как пони поднимает от 150 до 200 катти, а бык от 300 до 350, уравнивается тихим шагом последнего.) [346] за путь туда и назад в 12 ли (шесть верст). Это была единственная дорога, на которой г. Карле видел движение повозок.

Дорога из Мапю в Сауль, имеющая оживленный вид вследствие торгового движения делается все хуже и хуже по мере приближения к столице. Причиною тому служит отчасти месторасположение г. Сауля, построенного у подошвы крутых гор, подымающихся по северную его сторону и отделяющих от себя низкие отроги, из которых один направляется на соединение с высотою в 900 футов, расположенною по южную сторону столицы; кроме неудобства, представляемого подъемом дороги, она портится еще жителями, которые вывозят на нее всякую дрянь из предместий, тянущихся по сторонам.

Городские ворота, прочной каменной постройки, имеют двухэтажные башни с амбразурами для орудий, на манер китайских; городская стена, высотою около 25 футов, тоже каменная и выглядит прочною, хотя не раз возобновлялась. Внутренность города представляет совершенный контраст с его наружными оборонительными постройками: дома покрыты соломенными крышами, на главных широких улицах встречаются площади. Здесь видно большое скопление народа, а по улицам проходят навьюченные быки и пони. На площадях быки с хворостом останавливаются и ожидают покупателей.

Боковые улицы узенькие, извилистые, часто следуют вдоль ручьев, которые служат для канализации города; на этих улицах построено большинство хороших домов. Род архитектуры повсюду один и тот же, а именно: деревянные столбы, поддерживающие крышу и составляющие остов глиняных стен. В лучших домах наружная стена выложена камнями, обвязанными в пучки соломою, промежутки между которыми замазываются. Характер построек есть как бы применение японской архитектуры к более холодному климату, хотя, без сомнения, Япония сама заимствовала как архитектурное искусство, так и много других вещей из Кореи. Весьма естественно, что дома богатых сравнительно с жилищами бедных представляются усовершенствованными как по отношению законченности построек, так и по отношению качества материалов, но что касается распланировки зданий, то она одна и та же: главный корпус обращен фасадом на юг, с крыльями под прямым углом, образующими двор. При входе в дом устроена задвигающаяся дверь, имеющая три фута высоты и состоящая из деревянной рамы, обклеенной бумагой, которая, не пропуская воздуха, пропускает свет. Снаружи двери устроена площадка или в хороших домах галерея, на которой хозяева и гости при входе в комнаты оставляют башмаки; под полом дома находится пустое пространство, куда проходит комнатный воздух и затем вытягивается через отверстие наружу. [347]

Дома корейцев за отсутствием стульев и столов плохо меблированы. Внутри строений, стены, окна и двери которых обклеены белой бумагой, встречаются только следующие предметы: складные ширмы, сундуки, деревянные вешалки для шляп, а на дверях железные ручки и кольца для запирания. Пол иногда полирован, иногда покрыт масляной бумагой, а по большей части циновками. Таким образом, внутренняя обстановка весьма простая, но воздух в комнатах чище и теплее сравнительно с домами неимущего класса в северном Китае.

По сторонам более широких улиц устроены лавки, в которых продаются различного рода бобы, пшено, рис, ячмень, горох, грецкие орехи, каштаны, груши, айва, крыжовник, различные ягоды, грибы, имбирь, рыба и говядина. Здесь же можно получить упряжь и туфли, но лавки, торгующие одеждою и материалом, из которого она делается, отодвинуты дальше от улицы; торговцы сидят в них на корточках, как в Каире, на деревянных подмостках, имея товар под рукою и стараясь переманить покупателей у товарищей но ремеслу. Лавок десять, в которых продается один и тот же товар, расположены кругом площадки, имеющей не более 10 шагов в длину. Этим объясняется обыкновение, что на улице выставляются люди, зазывающие покупателей.

Судя по числу лавок с головными уборами и башмаками, надо полагать, что торговля этими предметами стоит на первом плане; следующее производство, обращающее на себя внимание — это особенный процесс, которому подвергаются бумажные материи, чтобы получить лоск, составляющий отличительную черту одежды корейцев. По-видимому, женщины заняты этою работою день и ночь, так как стук палочек, которыми они бьют материю, никогда не прекращается.

Столярная работа отличается некоторым искусством, бронзовые изделия и корзиночное плетенье не без вкуса; зато книжная торговля в плохом состоянии, да и то, что продается, по большей части китайские произведения; искусство живописи существует почти исключительно в применении к ширмам.

Вообще, как на улицах, так и внутри домов заметно полное отсутствие погони за яркими цветами и эффектом, что, напротив того, существует в Китае, так как там позолота и резная работа составляют характерную черту; в Корее же, даже на дверях и окнах, украшения сравнительно встречаются редко.

Другое различие в характере китайцев и корейцев составляет небольшое число лавок с кушаньями у последних. В то время как китайцы низшего класса едят обыкновенно вне дома и часто поодиночке, корейцы, по-видимому, всегда обедают дома и большею частью в компании. [348]

Вследствие этого на улицах должно было бы быть просторнее, но г. Карле нашел, что толкотня в г. Сауле нисколько не менее, чем в Пекине. Город имеет не более пяти верст в длину и двух в ширину, если не принимать в соображение большого пространства, где мало построек, к северу от города.

Г. Карле и его спутники, пробыв в г. Сауле несколько дней в ожидании паспортов, отправились далее, взяв с собою небольшое число прислуги и двух солдат. Приобретение достаточного числа пони составляло немалое затруднение. На одном из переходов г. Карле насчитал 39 пони, каждое с своим погонщиком, 3 носилок, 2 солдат и 7 человек китайской прислуги. При таком числе людей и лошадей путешественникам часто не хватало помещения.

Вид гор, возвышающихся к северу от г. Сауля, поражает своим бесплодием. Даже в нижней части их, где растут деревья, последние, за отсутствием кустарника, не могут совершенно закрыть белеющей поверхности гранита; на вершине же высот трава видна только изредка. Зато в долине, по которой пролегал путь путешественников, почва была почти всюду обработана, но, судя по ее рыхлости, она казалась наносною, принесенною водою с гор.

При движении на север деревни, находящиеся вблизи столицы, расположены по сторонам дороги; находящиеся далее от столицы и, следовательно, ближе к горам, отстоят от дороги и от обработанных мест на некоторое расстояние, а иногда, чтобы не подвергнуться наводнению горных потоков, защищены со стороны высот дамбами.

Дорога настолько хороша, что на расстоянии первых 60 верст путешественники встретили только два места, где повозки не могли бы проехать, да и то при помощи мотыги и лопаты эти места легко было бы поправить. Имеющиеся мосты не прочны и узки, но зато грунт реки настолько тверд, что можно переезжать вброд. В настоящее время колесного движения по этой дороге не существует: путешественникам, считая с выезда и до их возвращения в г. Сауль, попалось не более дюжины подвод. В 18 верстах от города, у ворот одного дома, стояла тачка, а вблизи этого места встретилось должностное лицо, путешествовавшее в экипаже, который представлял нечто среднее между носилками и тележкою. Более никаких повозок не попадалось; в горах же хворост перевозится быками на легких рамах, сделанных из жердей, нижние концы которых тащатся по земле и прыгают по камням и пням, встречающимся по дороге.

По мере движения на север долины становились уже и каменистее, а возвышенности лесистее и менее круты. Хотя на расстоянии 135 верст путешественники следовали местностью, покрытою белеющимся [349] гранитом, тем не менее, он постепенно делался менее заметен для глаз, так как высокая трава, густой лес и кустарник стали все чаще и чаще закрывать нижнюю часть гор. Беспрестанно встречавшиеся реки затрудняли движение. Каждая гора, на которую путешественникам приходилось подниматься, служила источником новому потоку, хотя все эти воды направлялись к р. Хан-канг, тем не менее, казалось невероятным, чтобы они могли слиться в одну реку. Общее количество текущей воды, получающееся от слияния этих рек, хотя каждая из них не шире 80 шагов, должно было бы превзойти количество текущей воды в р. Хан-канге у г. Мапю, а поэтому вероятно, что значительная часть воды проходит внутрь земли, не доходя до р. Хан-канг. Подтверждением этому служит и быстрота, с которою дороги высыхают после сильных дождей.

Время года не позволило определить в точности, какие хлеба растут в долине и в каком отношении они находятся между собою. По-видимому, первое место занимает рис. За ним следуют бобы, идущие на корм скота, а также употребляемые людьми или как отдельное блюдо, или в соленом и сушеном виде, как приправа. К главным предметам производительности относятся также пшено, ячмень, горох, хлопчатая бумага, табак, конопля; кроме того, по сторонам дороги встречается много фруктовых садов с грушами, каштанами и т. п.

До Ким-хуа путешественники следовали по дороге, которая ведет в Дженсан — порт на восточном берегу полуострова, недавно открытый для торговли (Для иностранной торговли в ноябре 1883 г. открыты следующие порты: Иен-шуань — на западном берегу Кореи, Фузан — на юго-восточном и Джен-сан — на восточном. Фузан и Джен-сан вели торговлю с Япониею и до того; что же касается Иен-шуаня, то он до сих пор не может завязать настоящих торговых сношений с Китаем. В ноябре 1883 г. в служебный состав вновь устроенных корейских таможень поступили многие европейцы, но расходы по их содержанию не окупились вследствие обманутых ожиданий касательно развития торговли; а между тем заем в 200000 долларов (265540 рублей), сделанный у китайцев в 1883 г., пошел исключительно на упомянутые таможенные и другие реорганизационные потребности. Привоз и вывоз товаров в 1883 г составлял в совокупности 1100000 рублей, т. е. на 706000 рублей меньше, чем в 1882 г. Что же касается собственно вывозной торговли (главным образом рис и кожи), то в 1883 г. она составляла на 190425 рублей более, чем в 1882 г. В Корее существуют теперь две партии: нороны и шороны. Первая, состоящая из лиц благородного происхождения, считается консервативною и преследует всякие нововведения; вторая, если и не совсем охотно, то все-таки без сопротивлений, уступает требованиям европейцев, Действительно же за сношения с Европою в Корее стоит только один человек — молодой король.

В 1884 г. порт Фузан связан подводным телеграфом, проходящим через остров Цусима, с Япониею (Нагасаки).). От г. Сауля до г. Дженсана считается 370 ли, или 185 верст; торговля между этими двумя пунктами, несмотря на разделяющие их горы, оживленная. Пони, нагруженные сушеною рыбою и т. п., направляются [350] десятками в г. Сауль, откуда возвращаются в Дженсан с солью и разным штучным товаром.

Товар во время переезда покрывается особого рода циновками. По уверению корейцев (г. Карле, тщательно осмотревший циновки, нашел объяснение правдоподобным) они делаются из человечьих волос, которые покупаются людьми, ходящими для этого из дома в дом. Подобного рода производство объясняется несколько обычаем корейцев, по которому мужчины отпускают длинные волосы, пока не женаты, и обстригают их перед свадьбою; с другой стороны, имея в виду, что волоса в значительном количестве вывозятся в Китай, где из них делаются косы, становится невероятным, чтобы их хватало на обе потребности.

Ким-хуа, как пункт, официально носящий название города, должен был представить много интересного для путешественников. К своему удивлению, они увидали, однако, что Ким-хуа имел вид длинной, раскинутой деревни, в которой можно насчитать домов 400; город не окружен стеною и не имеет ничего замечательного. Для иностранца главную особенность составляет обыкновение устраивать базар один раз в пять дней; в другие же дни, за неимением лавок, в городе ничего нельзя приобрести. По-видимому, обычай этот распространен по всей Корее; путешественники, не попавшие ни на один базар, должны были ждать десять дней, пока представился случай купить столь простую вещь, как трубку. Еще лучшим примером, как трудно доставать самые обыкновенные предметы, за исключением установленных дней, служит случай, что в деревне в 100 домов невозможно было приобрести листа корейской бумаги. В Ким-хуа и Ким-саинге путешественники могли добыть муку только из частных складов магистратов, и при их же помощи удалось приобрести великолепный местный мед.

Не найдя лавок в Ким-хуа, г. Карлсу нельзя было узнать, какого рода торговля процветает в этом городе, но по возвращении в г. Сауль ему сообщили, что Ким-хуа замечателен бумажно-шелковыми изделиями. Образчики этих произведений, виденные путешественниками, казались грубыми и плохой работы, к тому же настолько узкими, что не могли бы продаваться на европейских рынках. Сырой шелк и коконы стоят так дорого, что вывоз их за границу не может быть выгоден.

Из Ким-хуа путешественники проехали горами по направлению к северо-востоку и северу, где местность великолепная. Крайний пункт, достигнутый ими на востоке, была небольшая деревня Тал-тайен, отстоящая не более 60 верст по прямому направлению от берега Тихого океана. Дорога, пройдя версты три среди березового, дубового и кленового леса, где беспрестанно встречались ручейки, журчавшие среди покрытых мхом [351] камней, вышла в долину, ограниченную со всех сторон известковыми скалами, внизу которых там и сям виднелись хвойные деревья. Серый цвет скал и рыжевато-бурый исландского мха представлял совершенную противоположность с богатою растительностью долины.

В гористой местности к северо-востоку от Ким-хуа, где долины меньше, пространства обработанной земли встречаются на высоте двух и трех тысяч футов, хотя, сравнительно с Китаем, земледелие мало развито. Судя по описаниям, надо полагать, что в других местностях Кореи, где жители богаче, обработка земли находится в лучшем состоянии. Следуя по дорогам, через каждые три, четыре версты, встречаются группы в 10-20 домов; с пресечением же дорог и с подъемом выше, в горы, жилища и обработанные поля прекращаются. Отсутствие строений на более высоких горах следует приписать отчасти боязни подвергнуться нападению диких зверей, так как число жертв, уничтожаемых тиграми, весьма значительное.

Г. Карле убедился, что прекрасный лес, сплавляемый по р. Я-лю и вывозимый в Китай, не растет в местности, где ему пришлось быть. Леса, им виденные, состояли обыкновенно из сосны и дуба, вперемежку с кленом, ясенем и можжевельником; в горах примешивались иногда береза, орешник, рябина и Thuja orientalise в долинах встречались обыкновенная и плакучая ивы, Sophora japonica, Euonymus alatus и еще реже катальпа и telkown. Вообще флора этой местности сильно походит на флору г. Чжи-фу, в китайской провинции Шань-дунь; роскошные азалии свидетельствуют о климате, более мягком, но, с другой стороны, г. Карлсу удалось видеть одно растение, которое прежде он встречал только в горах к северу от Пекина, на высоте 3.000 футов.

Тал-тайен — единственный пункт, жители которого выразили неудовольствие видеть путешественников. Во всех же прочих местах они относились хорошо, без низкопоклонства, без навязчивого любопытства, и лучшее помещение в деревне отдавалось безропотно в распоряжение путешественников, хотя последние прибывали часто, не предупредив жителей. Так как все переговоры с населением велись через туземных переводчиков, то поведение корейцев заслуживало удивления.

В Тал-тайене же прибытие путешественников навело панику — все мужчины, женщины и дети убежали из деревни. Этот страх можно объяснить отчасти поведением прислуги, которая, достигнув, когда смерклось, переправы напротив деревни, развела большие костры, чтобы дать знать о своем присутствии. Какая бы ни была причина, но путешественники, прождав целый час парома, должны были послать за ним человека кружным путем. Переправившись на другой берег реки, они нашли дома [352] покинутыми и послали людей уверить в своих мирных намерениях жителей, которые, однако, начали возвращаться не ранее полночи.

Ширина реки в этом месте — 190 шагов; глубина ее значительная, но, подобно всем прочим рекам, плавание по ней невозможно из-за плотин, которые устраиваются, чтобы получить сильный поток воды для особого рода машин, служащих для шелушения риса. Устройство этих машин очень простое. Струя воды наполняет чан, вместимостью от 10 до 20 ведер, привязанный к одному концу бревна — рычага, к другому концу которого прикреплен большой деревянный молот; чан, наполняясь водою, поднимает другой конец бревна, а опоражниваясь — заставляет молот падать и ударять о рис. Эти машины не требуют за собой никакого ухода; в некоторых долинах рек их можно видеть целую дюжину, работающих одновременно. Это было единственное приспособление, виденное путешественниками, устроенное на основании физических законов природы.

Вблизи Тал-тайена нет пункта, откуда можно было бы осмотреть окрестную местность, так как ширина долин небольшая и высоты приблизительно одинаковые; но с горы у Танг-хсайена, далее к западу, об окружающей местности можно получить хорошее понятие. Оттуда видно, что горы, тянущиеся с севера на юг и составляющие главный хребет полуострова Кореи, имеют наименьшую высоту у Тал-тайена, не превышающую, вероятно, 3.000 футов. Самые высокие вершины были видны по направлению к юго-востоку, да и они едва ли превышали 5.000 футов.

На высотах, где рис не может расти, он заменяется овсом; горные жители питаются главным образом овсяною мукою, картофелем, а также медом диких пчел.

Даже в местах, стоящих в стороне от путей сообщения, люди находят себе пропитание; глиняные лачуги выглядят прочными постройками; топлива вдоволь, одежды тоже достаточно. По мнению г. Карлса, единственные признаки, свидетельствующие о нужде, — это сморщенные лица детей, которые, хотя и выглядят здоровыми, но малорослы за недостатком питательной пищи. Сравнительно с северным Китаем, страна кажется в одно и то же время и беднее, и в лучшем положении. Больших богатств, по-видимому, нет, но рабочий класс находится в лучших условиях, чем в Китае. В пищу обыкновенно употребляется рис; овес и картофель растут в изобилии в горах, а бобы и репа находятся всюду. Этот род пищи, при употреблении рисовой воды или вина, следует предпочесть тому, что китайские земледельцы и рудокопы едят в провинциях Чжи-ли и Шань-дунь. Нищие встречаются очень редко, и ничто не говорит об общей нужде, хотя, по случаю неурожая в 1883 г., в северные провинции были посланы комиссионеры для закупки зерна. [353]

Ввиду холодных зим платье рабочего класса кажется не довольно теплым. Кожаной или шерстяной одежды не употребляется, а жакетки, подбитые ватой, шьются таким образом, что часть тела остается незащищенной. У женщин эта манера шить платье доходит до крайности, вследствие чего груди их остаются открытыми. Руки защищены узенькими рукавами до локтя; зато ноги обертываются в кусок материи и не имеют другой обуви, кроме соломенных туфель.

Женщины и даже девушки ведут отчужденную жизнь. Как бы ни была бедна лачуга, в которой останавливались путешественники, им, хотя бы мельком, редко удавалось видеть женщину; встречавшиеся же на дороге или свертывали в сторону, или повертывали спину и оставались в таком положении, пока путешественники ехали мимо. В окрестностях г. Сауля одни рабыни, имевшие голову и плечи завернутыми в плащ, оставляли лица открытыми, но с удалением в глубь страны эти правила соблюдаются менее строго.

Торговля в Корее ведется главным образом мелочная, да оно иначе и быть не может, за отсутствием хороших перевозочных средств. Существующая же торговля сильно стеснена употреблением новых медных денег, которые введены пять лет тому назад. Каждая такая монета (большой каш) равняется пяти прежним монетам (малым кашам), но так как большие каши берут неохотно, то курс прежней мелкой монеты поднялся на 30 процентов. Большое количество малых каш ради золота, которое входит в их состав, вывезено в Японию, в настоящее время поднят вопрос об изъятии из употребления больших каш, потерявших свою стоимость, что еще более мешает их обращению. О том, насколько неудобно употребление медных денег, можно судить по затруднениям, с которыми была сопряжена доставка 24.000 каш, посланных путешественникам из г. Сауля. Деньги были нагружены на двух пони, так что каждый пони вез около 8 пудов, и отправлены под конвоем двух солдат. Последние, однако, вернулись в г. Сауль и потребовали, чтобы им дали для охраны китайца. Наконец, партия в шесть человек и четыре пони отправилась в путь. Несмотря на ее многочисленность, люди страшно боялись за сохранность денег, стоимость которых не превышала 200 рублей.

Купцы иногда дают друг другу кредитивы, хотя в меняльных лавках этого не допускается; кредитив может быть разменен на наличные деньги только в том месте, где он дан, что поручается делать большею частью торговцам из г. Сауля и г. Ай-чжоу, лежащего в провинции Пинг Ан на границе с Китаем, так как туземные жители этих мест обладают коммерческими склонностями. За неимением бумажных и медных денег, принимаются [354] иногда серебряные слитки и золотой песок, но не в большом количестве и не по определенной цене.

При этих условиях иностранным купцам нет расчета привозить свои товары, разве что они пожелают обменять их на местные произведения, так как в противном случае медная монета имела бы ничтожное значение вне Кореи. Тем не менее очень возможно, что через несколько лет вывозная торговля разовьется, в особенности если минеральные богатства страны окажутся значительными.

В Корее, за исключением леса и местных произведений, могут развиться еще и другие отрасли торговли.

Рогатый скот замечательно хорош, а в провинции Пинг Ан, как уверяли путешественников, он еще лучше. Средняя цена около двадцати пяти рублей за голову; тяжесть же, поднимаемая быками из провинции Пинг Ан (пятьсот катти, или свыше шестнадцати пудов), заставляет подумать, не выгоднее ли будет, в случае войны, употреблять вместо мулов быков для перевозки войсковых тяжестей. Кормят их бобами и рубленою соломою. Животные выглядят крепкими и покорными, управляются обыкновенно за веревку, которая привязана к деревянному кольцу, продетому через нос, и обнесена кругом рогов. Так как коровье молоко в Корее не пьют, то коровы редко держатся для молочных ферм. Кожи вывозятся за границу в значительном количестве.

Овёс в горах продается очень дешево; он мог бы служить до некоторой степени предметом вывоза в китайские порты, открытые для европейцев.

Попытка снабжать иностранные рынки корейским табаком уже сделана; сигары оказались из хорошего табаку.

Мед так хорош, что мог бы продаваться по высокой цене, но в настоящее время его мало получается.

Из мелких произведений можно указать на работы слепых из расщепленного бамбука и на циновки. Образцы последних, взятые из дворца, значительно превосходили кантонские произведения подобного рода.

Отличительную черту корейской торговли составляет участие, принимаемое в ней лицами служащими и высокопоставленными, занимающимися этим делом через посредство агентов, с которых они требуют известную сумму дохода в год. Даже отец короля, еще очень недавно, пускал свои деньги в подобного рода обороты. Появление иностранных капиталов, которые неминуемо вызовут конкуренцию, может быть принято корейскими властями недружелюбно.

За всякого рода торговыми сделками, по-видимому, ведется строгий надзор; но, несмотря на все расспросы г. Карлса, он не мог узнать никаких подробностей, за исключением того, что об этом доносится ежедневно [355] местным властям. Торговцы платят небольшую сумму офицеру, который следит за торговлею, но есть ли это средство заставить молчать или подать в пользу правительства, осталось без разъяснения. Относительно торговли, которая ведется властями, г. Карле тоже не мог ничего добиться. Будучи гостями, путешественники стеснялись первое время делать намеки, что им нужны кое-какие вещи; но охота, с которою предлагались вещи, и то обстоятельство, что многие из них можно было получить только от хозяев, заставляют думать, что такое изобилие в предметах не есть случайное. Впоследствии оказалось, что путешественники находились в долгу не у одних местных властей. По возвращении в г. Сауль г. Карле узнал, что пони, на которых они путешествовали, составляли собственность короля. К каждому королевскому пони приставлен погонщик, получающий ежемесячно определенное жалованье за уход за лошадью; когда же король не нуждается в своих пони, то погонщики имеют право отдавать их в наем высокопоставленным лицам, к числу которых были причислены и путешественники. Купцы для езды по своим делам держат собственных животных, на которых и совершают небольшие переезды в окрестности; но такого числа пони, какое нужно было для путешественников, нанять в частных конюшнях было бы трудно, хотя животные были бы и лучшего качества. Открытие, кто был владельцем пони, нанятых путешественниками, разъяснило, почему погонщики могли пропивать спокойно деньги, которые им платились ежедневно.

Кроме рогатого скота, корейцы не могут похвастаться домашними животными. Овцы оставляются для королевских жертвоприношений, а коз путешественники совсем не видали. Пони хорошо сложены, чистокровны, но зато надорваны, плохо кормлены и вышиною менее 12 ладоней. Жеребцы, поднимающие большую тяжесть, делают в день при частых привалах по 45 верст, но шаг у них плохой. Кобылы употребляются для земледельческих работ, под вьюком же ходят редко. Ослов мало, и они маленькие; мулов, по-видимому, совсем не существует. Свиньи по величине и по весу очень дурные. Собаки несколько видоизмененной китайской уличной породы. Гуси держатся случайно, как дворовая птица; домашние утки и голуби не разводятся; кур много, и они хорошо откормлены. Дикие звери встречаются разных пород, но их не так много, как ожидали путешественники, которые даже не видели этих животных; на рынке же в г. Сауле продавалось всего несколько плохих шкур. Нет сомнения, что в стране водятся тигры, леопарды, дикие кошки, медведи, лисицы, барсуки, олени разных пород, зайцы и дикие свиньи. Из диких птиц встречаются лебеди, гуси, дрофы, журавли двух пород, японские ибисы, цапли, очень хорошие фазаны и много водяных птиц. [356]

Главные государственные доходы составляют поземельный налог и налог на дома, из которых первый уплачивается в два срока; на содержание королевского двора назначается пошлина, налагаемая на китайское растение жинзенг. По-видимому, немыслимо, чтобы это были единственные источники, идущие в пользу казны и на содержание королевского двора. Объяснения, дававшиеся по этому поводу корейцами, противоречили друг другу. Сам же г. Карле пришел к убеждению, что прямых налогов на местные произведения не существует, но в случае продажи их из рук в руки уплачивается известная сумма; соль составляет в этом случае исключение, но на право вываривать выдается особая привилегия; транзитной пошлины не установлено; значительная часть доходов раздается в виде подарков придворным и правительственным чинам. Один налог на растение жинзенг превышает 600.000 рублей, уплачиваемых на китайской границе.

Несмотря на раннее возникновение цивилизации в стране, интересного в историческом отношении мало: путешественники видели только род жертвенников, воздвигнутых в долинах во время японского вторжения в конце 16-го века, чтобы умилостивить земные силы.

О суеверии народа свидетельствуют разные приношения горным силам. За исключением этих приношений и буддийского храма вблизи от городских ворот Сауля, религиозных признаков не встречалось. Несколько верст севернее места, до которого доезжали путешественники, у Чин-Канг-Шана в горах находится много храмов, куда пилигримы стекаются летом; но г. Карлсу, не ездившему так далеко, не удалось видеть религиозных обрядов.

Спасибо команде vostlit.info за огромную работу по переводу и редактированию этих исторических документов! Это колоссальный труд волонтёров, включая ручную редактуру распознанных файлов. Источник: vostlit.info