Пекин, 13/25 мая 1883 г.

По полученным здесь из Вашингтона известиям, заключенный 10 (22) мая минувшего года в Нинсене между Северо-Американскими Соединенными Штатами и Кореею договор ратификован президентом, и вслед за тем некто г. Фут (Zuctus H. Foote) из Калифорнии, бывший консулом в Вальпарайзо, был назначен Чрезвычайным Посланником при сеульском дворе. Назначение это произвело неприятное впечатление на богдоханское правительство, так как оно может служить доказательством признания Соединенными Штатами самостоятельности Кореи и политической ее равноправности с Китаем, и что если в сообщении корейского короля к президенту от 3-го мая прошлого года и говорится о вассальном отношении Кореи к Китаю, то это вассальство не следует понимать в том смысле, в каком мы до сих пор привыкли на оное смотреть, основываясь на выработавшихся на Западе понятиях международного права.

Относительно ратификации английского договора с Кореей, насколько поверил мне великобританский поверенный в делах, не имеется пока известий, но судя по отзывам, данным коммерческими коллегиями (Chamber of Commerce) в Гонконге и Иокогаме, которым лорд Гренвиль конфиденциально сообщил договор, и по настроению купцов в Шанхае, высказывающимся в издаваемых там газетах, Сент-Джемский кабинет едва ли согласится принять трактат в настоящем его виде.

При сем имею честь представить Вашему Высокопревосходительству доверительно сообщенный мне отзыв гонконгского купечества. Разбирая постановления договора, оно обращает внимание лорда Гренвиля главным образом на международное положение Кореи и на обратное действие, которое некоторые статьи договора, невыгодные для иностранной торговли, могут оказать впоследствии на положение английских и других купцов в Китае и Японии. Когда в 1866 и 1871 гг. Франция и Соединенные [329] Штаты потребовали от корейского правительства удовлетворения за казнь католических миссионеров и сожжение американского судна и избиение его экипажа и предприняли военные экспедиции в Сеул, китайское правительство отреклось от ответственности за корейские дела и не считало объявление войны нарушением своих суверенных прав и прерогатив. Тем не менее, китайское правительство, после нападения в прошлом году на японское посольство в Сеуле, послало туда свои войска и, захватив обманом отца короля Дай-инь-гуна, бывшего зачинщиком нападения, увезло его в Бао-дин-фу, где он содержится в заточении, несмотря на просьбы короля о его освобождении. Китайские войска и теперь еще находятся в Корее и, как слышно, восстановили против себя жителей своим буйным и дерзким поведением.

Гонконгское купечество указывает вместе с тем на заключенные в конце прошлого года между Китаем и Кореею Торговые Правила, в которых Правитель Кореи ставится на одну линию с Чжилийским Генерал-губернатором Ли-хун-чжаном. Не более как два года тому назад, когда первые переговоры шли между Коммодором Шуфельдтом и Ли-хун-чжаном о заключении Корейского договора, известный своим тщеславием Канцлер высказался в разговоре со мною, что Король Кореи занимает такой же Генерал-губернаторский пост, как он сам, Ли. На мои замечания, что Канцлер от своего имени не может заключить договора, что он не пользуется правом назначения от себя Посланников при иностранных дворах, точно так же, как при его Генерал-губернаторстве не будут аккредитованы чужие Посланники, и далее, что он не управляет страною по законам, составленным им самим или его предками, и что он не может передать управление Чжилийской губернией в наследство своему сыну, между тем, как подобные права и преимущества он едва ли не признает за Корейским Королем, Канцлер, растерявшись, уговаривал меня не придавать такого значения его словам, необдуманно высказанным в дружеской беседе. В составленных под его редакцией Китайско-Корейских Правилах он старался, однако, проводить ту же идею.

Ввиду неопределенных отношений Корейского Короля к Китаю, Гонконгское купечество находит необходимым, чтобы Английское Правительство выяснило себе, до вступления с Кореей в дипломатические и торговые отношения, степень зависимости этой страны и насколько ее можно считать ответственною за принимаемые на себя международные обязательства.

Чем более распространялось в последнее время знакомство с запретною страною, с ее произведениями и ресурсами, тем более охлаждалось рвение купцов попытать в ней свое счастье. Она относительно бедна. Большой [330] вывоз местных произведений не предвидится, а иностранные товары, в особенности бумажные, ввозятся японцами в Фусан и Генсан и по сухопутной границе китайцами, и на значительное увеличение сбыта оных, по крайней мере, в ближайшем будущем, также не рассчитывают. Насколько же надежды на минеральные богатства корейских гор оправдаются, пока трудно сказать. С другой стороны, новый договор не представляет условий к свободному развитию торговой деятельности английских купцов, обставляя ее более стеснительными ограничениями, чем в Китае, и предоставляя англичанам менее прав в Корее, чем пользуются там японцы и китайцы...

Судя по тем скудным известиям, доходящим до нас большей частью через японцев в Фусане, либеральное движение между корейцами все более усиливается. Если они, может быть, не сознаются еще вполне в силе и могуществе Европейских Держав или в превосходстве иностранных учреждений, то, по крайней мере, они пришли к тому убеждению, что политика замкнутости, которой до сих пор держались, более невозможна и что ход событий заставляет их входить с другими народами в дружественные и торговые сношения. В сближении со всеми иностранными государствами они видят еще гарантию неприкосновенности корейской территории.

Доказательством такой перемены в их взглядах может служить появившаяся в здешних иностранных газетах прокламация Корейского Короля:

«Страна наша, — говорится в прокламации, — находится на Дальнем Востоке, в уголке океана, и по сие время не имела сношений с иностранцами; по этой причине мы и не видели их и лишь немного слыхали о них. Мы придерживались политики недоверчивого уединения около 500 лет, в продолжение которых мы никогда не уклонялись от древних обычаев. Теперь же Западные Государства, как Англия, Франция, Америка и Россия, придумали новые приспособления весьма остроумного и благодетельного рода, благодаря которым они стяжали громадные богатства и политическое могущество».

Указывая далее на поучительный пример Китая и Японии, также заключивших договоры с Иностранными Державами, Король говорит, что и Корея решилась входить с ними в международные отношения. «Если какая-нибудь страна стоит отдельно, она лишается в случае нужды помощи от других и дает повод к враждебному отношению к ней всех прочих держав; она делается предметом всеобщего нападения и, потерпев поражение, окончательно разоряется».

Относительно иностранной религии Король уверяет, что проповедование ее не будет дозволено. [331]

По совету Канцлера Ли-хун-чжана некто г. фон-Мёллендорф, служивший раньше в китайской морской таможне, а потом состоявший на Германской Консульской службе, получил назначение советника при корейском правительстве.

В конце прошлого года он отправился в Сеул и, получив поручение устроить таможни в открытых договорами портах, объехал порты и потом вернулся в Шанхай с целью сделать заем под залог ожидаемых таможенных сборов. Многие обращались к нему с просьбой о принятии их на службу, но денег он не мог достать и поэтому должен был обращаться в Тяньцзинь к Ли-хун-чжану, который побудил Китайскую Пароходную Компанию выдать ему 200 000 лян (400 000 руб. сер. мон.).

По Корейскому вопросу наступило теперь затишье; все в ожидании, какие решение примет Великобританское правительство.

Для России, я полагаю, нет особенной надобности торопиться с заключением договора и поэтому позволяю себе выразить мнение, что для нас полезнее будет выждать, пока положение в Корее более выяснится.

С глубочайшим почтением и проч. Е. Бюцов.

Спасибо команде vostlit.info за огромную работу по переводу и редактированию этих исторических документов! Это колоссальный труд волонтёров, включая ручную редактуру распознанных файлов. Источник: vostlit.info