Летом 1882 года на крайнем востоке произошло несколько событий, обративших на себя внимание как военных, так и коммерческих моряков, находившихся на месте.

Главнейшими из них следует считать заключение между Кореею, с одной стороны, и Северо-Американскими Штатами, Англиею и Германией, с другой, договоров о взаимном мире, дружбе и торговле, по которым в пяти своих прибрежных местах Корейское королевство открылось для иностранцев.

До 1882 года с корейцами имели торговый договор только одни японцы (Китай для Кореи не считается чужим, а потому торговля между этими странами издавна велась на основаниях внутренних сношений.), которые через три приморские порта: Гензан, Пузан и Броутон-бэй или порт Лазарева и могли сноситься с Кореею; попытки же остальных наций открыть эту страну для торговли и международных сношений оставались без результата. Корейское королевство или, по-туземному, Чозен или Хозен (Chosen), до недавнего времени упорно отказывалось от всякого сближения с иностранцами. Первыми, изменившими это упорство корейцев на согласие их начать торговлю с Америкою, были моряки военного флота Соединенных Штатов. Бывший начальник американской эскадры у восточных берегов Азии, коммодор Шуфельд (Тот самый, который еще в 1867 году, будучи в чине командора, вел переговоры с корейцами по случаю сожжения последними нескольких американских судов, потерпевших крушение у берегов Кореи.), действуя под покровительством Ли-хунг-чана, генерал-губернатора провинции Чили, 9 (21) мая 1882 года заключил с корейцами трактат о торговле. Текст этого договора неофициальным образом печатался в шанхайских газетах, но действующим законом он еще не сделался за неутверждением его сенатом и президентом Соединенных Штатов; утверждения же не последовало, по [312] местным слухам, именно потому, что при заключении этого договора Американская Республика оказалась в недостаточно высоком положении страны, не самостоятельно заключающей договор с другою, а лишь благодаря покровительству и посредничеству китайцев. Но, во всяком случае, хотя американцы и возбудили вопрос о том, правильны ли притязания Китая на вмешательство во внешние сношения Кореи и потому с утверждением заключенного договора медлят, трактат этот все-таки останется навсегда первым в своем роде, открывшим Корею для западно-образованных наций.

Из факта участия Ли-хунг-чана в заключении трактата Шуфельда, а также из событий, сопровождавших восстание в столице Кореи против партии сближения с иностранцами, восстания, случившегося также летом 1882 года, видно, что Китай желает деятельно поддерживать свое право государственного главенства над Кореею, которое английскими историческими сочинениями и в особенности политическими писателями за ним и признается. Но сомнение в том, что это право действительно существует, возбуждается трактатом о морской торговле между Япониею и Кореею 1876 года, в котором находится совершенно определенная статья, говорящая о полной независимости Корейского королевства от кого бы то ни было, по отношению права на заключение международных актов.

Вопрос о соглашении этой статьи о независимости Кореи с фактом действительного ее подчинения китайскому губернатору, может быть, также влияет на то, что Северо-Американские Штаты медлят с утверждением договора Шуфельда; если и другие государства также затрудняются вступить в сношения с вновь открывшейся страною не иначе, как с одобрения китайского чиновника, то в морях крайнего востока возникнут усложнения, в которых непременно примут участие суда военных флотов, но для участников интересно знать все подробности дела, дошедшего до них на известной ступени его развития.

Дело открытия Кореи для европейцев, которое летом 1883 года необходимо должно продолжаться, весьма недавно находилось в таком положении: После заключения Шуфельдом договора, 25-го мая (6 июня), в Корейском порту Гензан был подписан второй торговый трактат Кореи с западными иностранцами, а именно — с англичанами, уполномоченным которых в данном случае был теперешний флагман английской эскадры в китайских водах вице-адмирал Вельс.

18-го (30) июня подобным же образом начальник германской Тихоокеанской эскадры коммодор фон-Бланк заключил третий трактат с Кореею. Оба эти трактата, как и американский, в январе текущего года еще не были объявлены во всеобщее сведение и не попали в календарь крайнего востока под заглавием «Chronicle and Directory for China and Japan», издающийся в [313] Гонконге и заключающий в себе, между прочим, все трактаты восточных народов с другими государствами.

В то время, когда корейское правительство заключало новые договоры, открывавшие страну чужеземцам, в самой Корее существовала сильная партия, имевшая во главе дядю короля по имени Дайен-Куна, которая не желала предстоящих сближений с иностранцами. 11-го (23) июля 1882 года эта партия в Сеуле, столице Корейского королевства, произвела беспорядки, лишила свободы царствующего короля и королеву, напала на японское посольство, убила 8 лиц из его состава, остальных же четырех человек с посланником во главе вынудила бежать к берегу, схватить первую попавшуюся лодку и, спасая жизнь, выйти на ней в открытое море без одежды, без карт и без провизии. Бедственное положение спасшихся японцев прекращено было английским клипером Flying Fish, производившим опись у берегов Кореи, с которого бедствовавшая среди моря лодка была замечена, пассажиры с нее приняты на палубу и затем доставлены в Нагасаки. Одно время думали, что Сеульское побоище поведет к войне между Кореею и Япониею, но вмешательство китайцев предотвратило войну; на корейском престоле был снова восстановлен прежний король, дядю же его — узурпатора, китайцы обманом захватили, отправили внутрь Китая и водворили там на пожизненное заключение.

Осенью 1882 года генерал-губернатор провинции Чили отправил в Корею партию чиновников с неким г-ном фон-Моллендорфом (германский подданный, служащий при Ли-хунг-чане переводчиком и делопроизводителем) во главе для организации таможенной службы, которой до сих пор вовсе не было в Корее. Следовательно, административно-фискальные учреждения в Корее, с которыми главным образом придется сталкиваться иностранцам, будут организованы наподобие уже существующих в Китае таможен, которые, как известно, созданные сэром Робертом Гартом, считаются в своем роде совершенством.

На этом дело открытия Кореи для иностранцев в 1882 году остановилось для того, по всей вероятности, чтобы со вскрытием моря, в апреле или мае текущего года, продолжаться — появлением у берегов Кореи купеческих судов тех стран, которые имеют уже свои трактаты заключенными, военных — от тех, которые пожелают таковые трактаты заключить вновь, и т. д.

Япония, Соединенные Штаты, Англия и Германия уже приобрели для своих подданных права пребывания в Корее с торговыми целями. До настоящего времени Корея считается очень бедною страною, явная отпускная торговля которой может состоять только из риса и еще из [314] особенно прочной прозрачной бумаги, употребляемой в Китае и Японии для заклейки оконных рам вместо стекол.

Кроме этих предметов явной отпускной корейской торговли, на крайнем востоке ходят слухи, что имеется еще один товар, тайно вывозимый из Кореи, состоящий из золотого песку. В Японии говорят, что на почтовых японских пароходах Митзу-Баши (трех алмазов), по трактату 1876 года имеющих право заходить в Корейские порта: Гензан (порт Сеула), Пузан и Броутон-бэй (порт Лазарев), японцы иногда привозят мешочки, заполненные самородками, выгодно приобретенными в Корее. Насколько справедливы эти слухи, не далее как к осени текущего года, вероятно, вполне выяснится, так как с настоящей весны в корейские порта будут заходить суда не одной только японской компании, но и многих других... (Статью завершают тексты следующих документов: Договор мира и дружбы Японской империи и Корейского королевства Хозен (Chosen); Дополнительный договор между Японией и Кореею; Правила ведения японской торговли в Корее (прим. сост.).).

Спасибо команде vostlit.info за огромную работу по переводу и редактированию этих исторических документов! Это колоссальный труд волонтёров, включая ручную редактуру распознанных файлов. Источник: vostlit.info