Письмо к секретарю Географического Общества по поводу статьи г. Пржевальского, помещенной в № 6-м «Известий» 1869 г.

Я только что получил октябрьскую книжку «Известий» Русского Географического Общества, в которой помещена, между прочим, любопытная статья г. Пржевальского об инородцах в Южно-Уссурийском крае, с заметками нашего ученого путешественника П. А. Гельмерсена. Позвольте мне представить по поводу этих сообщений несколько скромных замечаний.

...Говоря об изучении китайского языка корейцами, г. Пржевальский замечает, что вся дипломатическая переписка Кореи с Китаем ведется на китайском языке; можно прибавить к этому, что китайский язык обязательно употребляется в законодательных и административных актах корейского правительства, равно в исторических и географических сочинениях; географические названия (Исключая названия нескольких местечек, чисто корейских.) и наименования всех чинов в Корее, от первого до последнего, суть чисто китайские. В этом отношении Корею можно назвать маленьким Китаем и для изучения ее, волей или неволей, приходится иметь дело с китайским языком.

Города, из которых, по показанию г. Пржевальского, переселились к нам корейцы, упоминаются в Корейском уложении (Дадян тун бян; издано в Корее в 1784 г., в 5 книгах. Замечу при этом, что географическое описание Кореи в Китайской Географии, переведенное покойными Клапротом (см. San Kokf, в пр. ou Apercu general de trois royaumes, Paris. 1832, p. 42-49) теперь уже устарело; сведения его относятся к первым годам прошлого столетия, с тех пор в административной топографии Кореи произошли значительные перемены.) под следующими названиями (Произношение китайских знаков в Корее есть южно-китайское; где оно не согласно с принятым мною пекинским, я писал названия по обоим выговорам.):

Цин син (Кин хин) фу.

Цин юань (Кин юань) фу.

Юань чэн (Юань чин). [144]

Сюнь чжэнь (Сюнь чжинь).

Хой нин фу.

По Корейскому уложению, три из этих города относятся к разряду фу 3-й степени (Фу в Корее не одинаковой степени.). Остальные два низшего разряда.

Города Цин юань и Хой нин известны как рынки, на которых производится меновая торговля между жителями Маньчжурии и корейцами (Кроме этих двух пунктов есть еще третий, на границе Кореи и Мукденской области, в корейском округе Ичжоу; там торговля производится два раза в год.). Ярмарки открываются в Хой нине раз в год, а в Цин юани раз в два года, и продолжаются 20 дней. По указанию свода маньчжурских постановлений (Хой дянь цз. 31, стр. 15.), Хойнинская ярмарка, собственно, назначена для жителей Нингуты, а Цин юаньская — для обитающих там Хурха.

Со стороны Маньчжурской не позволено сбывать на этих рынках некоторые меха (собольи, выдры и рысьи), со стороны корейской — продавать женьшень и лошадей (Замечательно, что с китайской и с корейской стороны равно строго воспрещен взаимный ввоз исторических и географических сочинений. По корейскому уложению, за вывоз из Кореи какой бы то ни было корейской книги, виновный подвергается 100 палочным ударам. О других запрещенных к вывозу товарах подробно излагается в уголовном отделении Корейского Уложения.).

Относительно перехода корейских подданных за границу корейские законы не одинаковы, смотря по цели перехода. Вот несколько выписок из Корейского Уложения по этому предмету:

«Кто тайно уйдет за границу в Маньчжурию и будет собирать там женьшень, тот подвергается смертной казни отсечением головы на границе» (Такая строгость введена в корейские законы вследствие бесконечных дел с маньчжурами по поводу корейских искателей маньчжурского женьшеня.).

«Если пограничные жители перейдут во внутреннюю (китайскую) страну, то (разумеется, после выдачи их) они подвергаются 100 палочным ударам и затем возвращаются на их прежнее местожительство».

«Когда пограничные жители переселятся в чужую сторону и местный начальник не донесет об этом, то он отставляется от должности, а старшина селения, из которого переселились, подвергается 100 палочным ударам и ссылке за 3000 ли (от его местожительства)».

Кореец на вопрос относительно религиозных верований его соотечественников дал г. Пржевальскому смутные отзывы. Очевидно, он хотел сказать о двух господствующих в Корее религиях: Буддийской и так называемой религии духов, по-китайски Шинь дао (Из этого китайского названия произошло японское Синь то. О Конфуцианстве я не говорю, потому что оно не есть религия, а допускаемые им верования входят в область религии духов. Была попытка водворить в Корее Даосскую религию, но, по-видимому, без успеха.). Что касается добиблейских [145] преданий, будто бы существующих в корейской религии, то корейские переселенцы, несомненно, знают о них по рассказам христиан-корейцев, которых прежде было немало в Корее, особенно в северной ее части.

Буддизм внесен в Корею из Китая еще в 4 веке по Р. Х. и твердо основался в суеверном народе. Он всегда пользовался чрезвычайно важными привилегиями. Даже и теперь, когда Буддизм потерял прежнее безграничное влияние в стране, буддийские монахи все еще пользуются значительным положением и имеют право владеть крестьянами (рабами). Корейский Буддизм отличается от китайского немногим, именно тем, что в нем не произошло такого смешения сект и школ, как в китайском.

Религия духов существует в Корее с незапамятных времен; жрецами и жрицами этой религии в Корее до сих пор служат шаманы и шаманки, преимущественно последние; они состоят при кумирнях, посвященных разным божествам или гениям: гор, рек и пр. Есть шаманки бродячие. В особенности они известны силою своих заклинаний в случае физических бедствий: мирового поветрия, засухи, наводнений, землетрясения и пр., равно в тяжких болезнях и в наваждениях от злых духов, в которые корейцы, как и китайцы, верят безусловно. Подобно древним шаманкам Китая, они вызывают или низводят духа в себя и умилостивляют, или, в других случаях, потешают его пляскою и пением. Судя по некоторым указаниям, корейские шаманки большею частью молодые и красивые, чтобы более нравиться духам; этою чертою корейское шаманство ближе к древнекитайскому, чем к тунгузскому, в котором самань была колдунья или вещая старуха.

В заключение скажу слова два о раболепстве низших перед высшими в Корее, по замечанию г. Пржевальского. Не знаю наверное, но почти убежден, что оно и ныне развито между корейцами в такой же степени, как прежде. В прежние времена (а может быть, и ныне также) низшие не только падали ниц перед высшими, но в таком же унизительном положении выслушивали письменные приказания высших сановников. Нашелся, однако ж, один кореец, который ни за что не хотел пасть ниц, чтобы выслушать приказ первого министра, и, когда товарищи его выразили свое удивление такому нарушению приличия, он отвечал им: «Если пред приказом министра нужно падать ниц, то пред повелением государя придется вырывать яму и оттуда выслушивать его». Государственный историограф немедленно записал этот факт.

Спасибо команде vostlit.info за огромную работу по переводу и редактированию этих исторических документов! Это колоссальный труд волонтёров, включая ручную редактуру распознанных файлов. Источник: vostlit.info