Пекин, 11 августа 1868 г.

В апреле текущего года пароход «China» под северо-германским флагом и при нем небольшой буксир в 60 тонн были секретно зафрахтованы в Шанхае гамбургским подданным Оппертом для следования к берегам Кореи. Сверх экипажа набрано было еще несколько европейцев, 20 манильцев и 100 китайцев. Оба судна эти прибыли в Нагасаки, взяли там одного католического миссионера и несколько ящиков с оружием и направились к корейским бухтам Императорского принца и Принца Иеронима. Здесь захвачены были две большие корейские лодки (сампаны). Посадив на них всех привезенных людей и раздав им оружие, Опперт и французский миссионер поплыли с ними на буксире вверх по одной реке верст на тридцать. Высаженные на берег люди прошли во внутрь страны еще пять верст и, достигнув могилы одного из последних корейских королей, начали, по приказанию миссионера, ее раскапывать. Работа шла довольно успешно, пока не наткнулась на одну большую каменную плиту, сдвинуть которую по неимению нужных инструментов не было возможности. Начинавшие между тем собираться корейцы заставили пришельцев возвратиться к своим лодкам и отплыть далее до другого места, в соседстве небольшого города. Высадившись вновь, эти искатели приключений послали требовать от города большую контрибуцию. Переговоры продолжались безуспешно три дня, и когда пришельцы намеревались привести в действие свои угрозы, то собравшиеся корейцы бросились на них и обратили в бегство. Достигнув своих лодок, иностранцы поплыли поскорее вниз по реке, оставив двух человек убитыми и одного тяжело раненного. Там сели на пароход «China» и поплыли в Шанхай.

Слух о неудавшейся экспедиции распространился в последнем порте, и так как в числе убитых был один манилец, то испанский консул начал требовать исследования дела и денежного вознаграждения со снарядившего экспедицию. [109]

Исследования эти ограничивались лишь допросами, произведенными манильцам испанским консулом, и следствием, произведенным генеральным консулом Соединенных Штатов над одним американским купцом Дженкинсом, передавшим деньги на зафрахтовку парохода и сопровождавшим «China» до берегов Кореи, хотя не участвовавшим в высадке...

Из собранных северо-американским и испанским консулами показаний можно вывести следующее заключение: главный участник в нем — католический миссионер; Дженкинс не принимал в нем участие как банкир, а Опперт, не имеющий никакого состояния, был видимым деятелем и прикрывал все своим именем.

Для того чтобы завлечь последних в это предприятие, аббат Феррон уверил их, что в гробнице этого корейского короля схоронены большие богатства и что, во всяком случае, взяв тело этого покойного короля, можно будет заставить корейцев на большие пожертвования и даже уступки, так как с этою гробницею связано верование, что с разрушением ее должно пасть государство. Аббат Феррон надеялся этим путем открыть хотя бы Корею для католических миссионеров.

Из частных сведений, мне поверенных, уверенность была до того велика, что он употребил на снаряжение помянутой экспедиции двухгодичную сумму, посылавшуюся на содержание корейской католической миссии.

Все это дело, возбудившее против себя общественное мнение в портах, без сомнения, могло бы быть потушено с самого начала, если бы выдано было тотчас же зачинщиками ничтожное вознаграждение, требованное за убитого манильца. Но, однажды получив огласку, оно не может остаться без полного исследования, тем более что оно подало повод весьма живой переписки между английским и прусским посланниками.

Первый вмешался в это дело под тем предлогом, что действия, подобные предпринятым вышеозначенными авантюристами, ложатся невыгодно на всех европейцев и что странно было бы державам, хлопочущим об уничтожении пиратов, проповедывающим о том китайцам, и проч., допускать такие флибустиерские предприятия, которые оскорбляют священные народные чувства не только в этих странах, но и в Европе, ибо и там за раскопку могил подвергаются большим наказаниям.

Нельзя действительно найти несправедливым взгляд моего британского коллеги и не пожалеть, если бы поступок Опперта остался без наказания или, по крайней мере, без исследования, потому что хотя бы даже не было от того никаких последствий, огласка всех потребностей этого дела и гласное открытие главных виновников оного было бы уже достаточным предостережением для желающих повторить его. [110]

Прусский коллега мой препроводил всю переписку свою по этому предмету на дальнейшее заключение королевского кабинета в Берлине, от которого будет зависеть, приказать ли подвергнуть Опперта допросу или оставить дело без последствий.

О всем вышеизложенном считаю долгом довести до сведения Вашего Сиятельства и, по смежности Кореи с Восточного Сибирью, сообщить г. генерал-лейтенанту Корсакову.

Имею честь быть и проч. А. Влангали.

Спасибо команде vostlit.info за огромную работу по переводу и редактированию этих исторических документов! Это колоссальный труд волонтёров, включая ручную редактуру распознанных файлов. Источник: vostlit.info