(Лоренц Ланг — швед, секретарь посольства Л. В. Измайлова в Цинскую империю, российский торговый агент в Пекине (прим. сост.).)

Жители Кореи, данники китайские, всякий год приезжают по два раза в Пекин (Полуостров Корея лежит на востоке от великой стены китайской. С запада Корея смежна с китайскою областью Леавтунн, к северу с странами восточных монголов. Жители Кореи с давнего времени платят дань китайцам, которые очень жестоко поступают с ними, не позволяя иметь никакого сообщения с иностранцами. Впрочем, они тайно ездят со своими товарами на реку Амур, а оттуда чрез Наунду в город Наин для торговли с монголами, а некоторым образом и с россиянами.), то есть в месяцах марте и августе, числом от 40 до 50 человек, как для платежа дани, так и для торговли, которая особенно производится следующими товарами: толстою и большою, делаемою из сырца бумагою, похожею на европейскую картузную, которую в Китае употребляют вместо стекол; бумагою с золотыми и серебряными фигурами, употребляемою в обои внутри покоев; всякого рода веерами; тонкими и отлично сделанными циновками, употребляемыми летом вместо ковров; курительным табаком, весьма мелко изрезанным, которого в Китае расходится великое количество, — наилучшим почитается у китайцев растущий у них; бумажною полосатою тканью; мехами, называемыми у русских хорьковыми, а в Сибири колуками, которые в великом множестве водятся в Корее и составляют значительный предмет торговли в Пекине; сушеною рыбою, добываемою из некоторых больших раковин в Японском море.

Сими товарами производят они торг, и хотя бы их должно почесть за один народ с китайцами, а некоторым образом и за их подданных, однако ж они, во время пребывания своего в Пекине, не пользуются ни малейшею свободою. Всякое сообщение, не только с иностранцами, но даже с самими китайцами, им совершенно запрещено: и оттого они в таком же презрении у китайцев, как и все прочие народы.

Поелику же они не могут производить своими товарами обширной торговли, то обыкновенно привозят в Пекин большое количество денег [20] монетою гишпанскою и голландскими ефимками, которые в Пекине 5-ю и даже 7-ю процентами ниже внутреннего достоинства китайской монеты, которую чеканят из чистого серебра и вообще называют ханскими деньгами. Из сего видеть можно, что жители Кореи должны иметь какую-нибудь торговлю с островами Японскими или, по крайней мере, с лежащими между Япониею и Кореею, несмотря на то, что им совершенно запрещено иметь малейшее сообщение или торговлю с другими народами и впускать иностранные суда в свои пристани. На сей конец находится всегда у них от Двора мандарин для надзора за их поступками. На означенные деньги покупают они в Пекине: лучший тонкий шелк сырец; камку, русскими называемую голью, а китайцами кули-тоанза, то есть, камкою корейскою, потому что сначала одни только корейцы покупали такого рода камку; некоторый род тонкого шелкового штофу, годного для подкладки, называемого китайцами фанзою; чай и фарфор; белую глиняную домашнюю посуду; хлопчатую бумагу; собольи хвосты для опушки шапок и подолу платья.

Кажется, что шелком и камкою, вывозимыми из Пекина, они торгуют в других местах, потому что покупают они больше, нежели сколько нужно для их страны.

Когда нет ни одного каравана или других людей русских, то корейцы живут на подворье, назначенном для россиян; но когда есть русские в сем городе, то им дают другое. По сей причине китайцы называют дом сей Кули-Коан, или магазином корейским, когда он занят корейцами; а Уруссу-Коан или магазином русским, когда его занимают русские.

Лишь только корейцы, хотя бы то были поверенные от народа или купцы, прибудут и остановятся в Пекине, то тотчас назначают к ним двух мандаринов, которые и поселяются на их подворье, для наблюдения за людьми, входящими к ним и выходящими от них, и для разведывания, зачем приходили и откуда произошло знакомство их с сими людьми. Вокруг подворья ставят стражу, чтобы никто из них не мог иметь с корейцами тайного сношения. Когда кто из них захочет выйти за каким-нибудь делом, стража везде за ним следует с большими бичами, чтобы никто не приближался к нему, да и он не смеет видеть никого без позволения стражи. Поелику жители Кореи не привыкли ездить верхом и даже не осмелятся сесть на лошадь, из опасения какого-нибудь несчастия, то к ним приставляют пешую стражу, не имеющую никакого оружия, кроме бичей, потому что ее посылают из гарнизона. Сверх всего этого, прибивают еще к их подворью повеление Двора, которым запрещается ходить к ним без ведома приставленных для сего мандаринов, кои разыскивают все, что нужно приходящему, ведут точную записку их именам и посылают с ними в дом [21] солдата для надзора за тем, что они там будут делать. Таковое препоручение весьма прибыльно для мандаринов, поставленных на страже у корейцев, потому что они позволяют иметь сообщение с ними только по откупу от купеческого общества, которое дорого им за сие платит, да и они со своей стороны не позволяют уже никому, исключая их, торговать с корейцами.

Спасибо команде vostlit.info за огромную работу по переводу и редактированию этих исторических документов! Это колоссальный труд волонтёров, включая ручную редактуру распознанных файлов. Источник: vostlit.info