НОВЫЕ ЕЖЕМЕСЯЧНЫЕ СОЧИНЕНИЯ.

В САНКТПЕТЕРБУРГЕ,

Иждивением Императорской Академии Наук.

=================================================================

Государыня Императрица Елисавет Петровна указать изволила, отправить к Шах Надиру великое посольство. Иностранная Коллегия посланным в Медицинскую канцелярию сообщением требовала для оного посольства доктора, лекаря и подлекаря. Сообщение сие отправил я к графу л’ Ештоку, находившемуся тогда с Ее Императорским Величеством в Хотилове. Он писал ко мне, что за оказанные доселе мною услуги сие выгодное место назначает он для меня преимущественно пред всеми другими; поелику же Персидский климат мне известен, то и было бы для него тем приятнее, если б я согласился паки туда отправиться: однако же предоставил он мне на волю, размыслить, нахожу ли я сие сходным с моими обстоятельствами; но чтобы при том не умедля о сем его уведомил. [53] Таким образом рассудивши обо всем, принял я сделанное мне предложение, и немедленно уведомил о сем Графа, который по возвращении своем представил Правительствующему Сенату, что я от него назначен при сем посольстве. Решение воспоследовало вскоре, в дан был указ, чтобы с Апреля 1745 года получат мне жалованья по 1000 рублей, да сверх оного повелено было выдать мне 270 рублей на одежду и на все нужные к путешествию приготовления.

Сделав все приготовления к моему отъезду, поручил я на сохранение домашние уборы и книги мои обер-аптекарю Лапену, и по том простившись с моими друзьями, Отправился в путь 2 Маия 1745 года, с подлекарем Разе, и прибыл в Словянку, лежащую в 28 верстах, 3 числа в Тосницкой ям в 57 верстах отстоящий, и в Лубавны в 83 верстах лежащие. 4 Маия приехали в Чудову, находящуюся во 116 верстах и к Сосницкой пристани, лежащей на реке Волхове во 123 верстах. Здесь погрузили мы в судно наши повозки, и в [54] тот же день, имея благополучный ветр, я переплыв в низ по реке более 60 верст, прибыли к великому Новугороду, отстоящему во 187 верстах: обыкновенно же на плавание сие не менее трех дней потребно. Тогда в реке столько прибыло воды, что Сосницкую пристань и другие на низком месте, лежащие селения совсем потопило. Мне сказывали, что столь высокой воды уже 10 лет не бывало. В Новегороде посетил я полковника Дросмана и лекарей Беле, Шеве и Еинбродта. По вечеру проехал я еще до Бронниц в 221 версте отстоящих, а 5 числа до Зайцова в 251 версте лежащего вдоль ручьев Работки и Витолки. Сей последний течет чрез прекрасную долину извивисто на подобие змии, от чего и получил он свое название. Ночью проехал я до Крестецкого яма в 283 верстах находящегося; 6 числа до Варницы 40 верст: а того ж месяца до Валдая в 341 версте лежащего. На 333 версте при деревне называемой Мирониха, множество находится по полям небольших бугров, которые мужики называют могилами или древними кладбищами. Вообще все они заросли небольшими [55] деревьями, и представляют приятноц вид. В некоторых местах находится вместе таковых бугров от 8 до 10, кои вышиною от 3 до 5 саженей. Далее при Гедровой видны также подобные бугры. Гедрова лежит в 367 верстах, от которой до Хотиловского яма 31 верста считается, где Великий Князь лежал в оспе. 8 числа проехали мы до Вышнего Волочка в 389 верстах находящегося. Здесь находится известный полезный канал со слюдами, по которому барки с хлебом, пенькою, кожею, и со многими другими Российскими товарами в Санктпетербург проходят. Купец Сердюков, родом калмык, сделал сие место полезным; ибо во времена Государя Императора Петра I, канал сей прокопал он длиною на 3 версты и сделал на нем двои слюзы, чрез которой реки Тверь и Сна соединены; и так из Волги в Тверь, и чрез канал в озеро Мсто, а из оного в Волхов и далее в Ладожской канал даже до Санктпетербурга плыть можно. Канал сей содержит Сердюков, и с каждой барки собирает пошлину, а именно по 10 копеек с каждой сажени, меряя по длине судна, Ему дозволено также [56] строишь в сем месте кабаки, оные содержать, и предавать мед, пиво и вино, что приносит ему великую прибыль. 8 Маия продолжал я мой путь до Выдропуска, в 481 версте лежащего, а от оного в город Торжок в 506 верстах находящийся. Город сей за 4 пред тем года выгорал троекратно. 9 числа достигли мы деревни Медной; а по том и Твери, находящейся в 563 верстах, где нашел я штаб-лекаря Лори, который всех проежжающих чужестранцев записывал для памяти в книгу. 10 Маия проехали мы 30 верст до Гродней, где имел свое пребывание славный бригадир Беме. Гродни лежат при Волге. Вечером проехал я еще до города Клина в 651 версте находящегося; 11 числа до Пещки в 33 верстах от Клина, откуда до Москвы 52 версты считается. Следовательно весь продолжаемый мною путь состоял из 734 верст. В Москве находился тогда назначенный посол князь Михайло Михайлович Голицын, Адмирал и брат бывшего славного Фельдмаршала. Я и подлекарь Разе явились к нему. По том один за другим приехали так же сюда и [57] прочие назначенные в посольство. В сие время начаты были приготовления к отъезду, и продолжалися до Сентября месяца, в котором уже все было к оному приуготовлено. Посол на все потребности для путешествия получил 15000 рубл, из которых должен он был одеть как служителей, так и стрелков; но сих большую часть взял он из крепостных своих людей. Прежде нежели приступлю я к описанию моего путешествия, за нужное почитаю упомянуть о том, что в бытность мою в Москве случилося. Губернатором был тогда заслуженный Генерал Левашев, магистратским же Председателем Князь Хованской, а в Медицинской конторе доктор Беме; в госпитале, же статской советник и прежний Лейбмедик Влюментрост, а другие доктора де Теильс, Ацарити, Севасто и Ломаин. Здесь нашел я двух старинных моих друзей Вернера, и Петра Миллера, и пост-директора Пестеля. При старой Лютеранской кирке пастором был Винтер, а при новой Литке, который по том за беспокойные его поступки отрешен был; в Реформатской [58] церкви пастором был Шварц. В сие лето во многих уездах около Москвы был сильный падеж как на лошадей, так и на рогатой скоте, и опасались, чтоб оный не заразил так же и людей: чего ради почти все доктора и лекари один по другому были разосланы; но на сие время выдавалось им двойное жалованье. С начала посылаемы были находящиеся не при должностях, а на конец почти все туда были разосланы, исключая только Блюментроста и Бема. По возвращении своем оттуда уведомили они, что падеж был только на один скот, от которого в некоторых местах весьма много скота выпало. Главнейшую падежа причину приписывали они неумеренному жару, от коего так же летние посевы совсем выгорели. Известно было по ведомостям, что в Англии, Голландии, Голстинии, и пр. был столь же великий падеж на скот; почему и запрещено было вывозить оттуда в Санктпетербург сыр, масло и солонину. За городом был я два раза в Астанкине, где находится хорошо выстроенная с прекрасными садами мыза, принадлежащая канцлеру князю Алексею Михайловичу Черкаскому, [59] который там за 2 пред сим года скончался. Он был самый богатый господин в России; княжна его дочь вступила в супружество с обер-камергером Графом Шереметьевым. Пребывание мое в Москве не очень для меня было щастливо: я купил там двух человек и двух лошадей, за которых заплатил 60 рублей; но купленные мною люди, не прожив у меня недели и обокрав меня, убежали.

29 Августа было обнародовано, что 15 числа сего же месяца в Санктпетербурге с отменным великолепием отправлялося бракосочетание великого Князя, и положено было праздновать на дней с ряду; а чтобы торжеству сему большее придать великолепие, то все знатные господа государства были приглашены к оному. Сверх сего все придворные служители пожалованы были годовым жалованьем не в зачет. Какие же в сие время производили увеселения, оные после, обстоятельно были описаны и описание сие напечатана. Наконец 10 Сентября посольство отправилося в путь. Все наши стяжания помещены были на [60] 70 телегах. За день пред тем порутчик Сухой Кабылин отправился с четырью судами, нагруженными палатками и другими тяжелыми вещами; тах же находились на оных 24 сокольника с разными ловчими птицами. Он приехал в Астрахань за 8 дней прежде нас. За 2 недели пред сим порутчик Челищев отправлен был вперед с 20 прекрасными Испанскими, Аглинскими и Неаполитанскими лошадями, назначенными в подарок Шаху. В первый день прибыли мы в деревню называемую Выход, отстоящую в 10 верстах, и числа проехали чрез Островеньку до Брониц 39 верст; 12 до Микитки 49 верст; 13 до Непетшина 61 версту; а вечером прибыли к городу Коломне. Весь путь наш состоял из 90 верст. Здесь настиг нас посол и его супруга, которая провожала, его даже до Переславля Рязанского. Коломна город изрядный, имеет твердые стены и зажиточных купцов. Здесь находился с Воронежским пехотным полком полковник Румянцов (Нынешний Генерал-Фельдмаршал.), сыне славного графа [61] Румянцова. Архиерей Коломенской имеет великую епархию; в которой находится 900 церквей. В самом городе было оных токмо 20. Москва река при сем городе впадает в Оку, которая шириною на ружейной выстрел. В городе много находится каменных домов. 15 Сентябри из города Коломны даже до перевозу чрез Оку ехали мы 4 версты. Берег ее по сю сторону высок, крут и каменист. Камень в оном по большой части был белой песчаной с меловатою корою и красным кремнем, в котором находились иглы морским ежей, длиною в полтора дюйма, толщиною ж в небольшой периной накосток; равным образом и звездочные окаменелости, дорожчатые раковины, так же красные и голубые кристаллы. Проехав 6 верст по ту сторону вдоль реки Оки, прибыли к деревне Городку, лежащей в 15 верстах. 16 числа проехали до села Кропетова 40 верст чрез прекрасные страны, исполненные полей и лесов. Путь лежащий к Тамбову называется посольскою дорогою. 17 числа достигли мы до Переславля Рязанского, лежащего в 25 верстах [62] и отстоящего от Коломны на 92 версты. Две здесь протекающие речки Трубежь и Лебеда в 3 от города верстах впадают в Оку. Около сих мест при Оке и Волге множество держится разбойников, которых изыскивает уже многие годы известный полковник Реткин, и многих из них искоренил. Для совершенного оных истребления находится тут ныне полковник Греков, а на Оке и Волге полковник Ливен. Они многих из сих разбойников в разных местах переловили, так что трудно становится их караулить; да и в Переславле несколько сот оных в тюрьмах находилось: однако и по сю пору не были еще все они искоренены. Переславль лежит на нарочита высоком месте; в нем живет Архиерей, и прекрасный выстроен собор. Епархия состоит в 1900 церквей; в городе же находится оных 25. За городом выстроен Архиерейской дом с довольно хорошим садом, в котором остановился посол. Воеводою был тогда подполковник Агариов, с коим я прежде был знаком; а провинциальным лекарем Тоболь. Около [63] Переславля многие находятся деревни и живут дворяне. Здесь должен я упомянуть о некоей редкости, а именно: в доме лекаря находится каменный со сводом, покой, который так сделан, что в одном углу можно явственно слышать все то, о чем в другом насупротив ему лежащем тихо говорят, стоящий же по средине покоя или в каком другом углу ни чего из оного не слышит. Сказывают, что толикого же примечания достойные залы, находятся в Мантуе и Веймаре. Подлинность сего события сам я испытал: я исследывал оное, и с примечанием рассматривал сей покой. Свод в нем сведен четвероугольником гладкий и безо всяких выдавшихся фигур. Маленькой во своде желоб был проведен из одного угла до другого. Я различные делал опыты; и сие весьма было удивительно, что когда один другому очень тихо говорил, стоящий в насупротив ему лежащем углу мог совершенно все слышать. Граф Румянцев, который жил в сем доме прошлого года, узнал о свойстве сего покоя чрез своих служителей. Когда они ночевали на скамьях в сей людской избе, [64] тогда двое из них сговаривались между собою в углу, как бы поколотить товарища лежащего в супротивном тому, который услышав сии слова, жаловался по утру своему господину; но первые в том запирались, а последний клялся, что жалоба сия - справедлива, показывая то место, где он лежал когда они о там между собью сговаривались. Господин их желая узнать истинну, стал рассматривать сей покой и нашел, что свод был причиною такого свойства в оном. Без сумнения в России много найдется таких покоев, коих своды равное же окажут действие, если только кто оное испытать пожелает.

20 Сентября проехали мы 10 верст до деревни Чемеров, принадлежащей полковнику Реткину, а до Черной Бабы 35 верст; 21 числа до Шулинки при ручье Иссеи лежащей 17 верст, а до Левашовой 10 верст. 22 приехали мы к городу Ряску, находящемуся в 25 верстах при реке Куфте, которая в 5 верстах оттуда в Рану, а оная в Оку впадает. Город Ряск не велик, лежит на возвышенном берегу, худо [65] выстроен, и имеет старинной развалившийся вал. Управляет им воевода, место которого занимал тогда порутчик, 22 числа проехали еще 35 верст, до немалой деревни Кимича, принадлежащей разные дворянам. 23 Сентября прибыли мы степными местами в деревню Илаву Рожественскую, лежащую в 40 верстах при ручье того же имени. 24 числа проехали до Козлова 30 верст, расстоянием от Ряска на 104 версты. От его города страна сия не очень заселена, и мало видно деревьев, исключая находящихся около рек. При Козлове протекает река Воронеж, которая неподалеку оттуда выходит из степи, и течет чрез 200 верст до города того же имени. В нем находился Тверской драгунской полк, в которой подполковником был Левашев, сын Генерала в Москве находящегося. Город не мал и хорошо выстроен, обведен валом, на которой была развалившаяся деревянная подзорная башня. По полудни проехали мы до почтовой станции 30 верст; 25 числа до деревни, зовомой Лиссагора, 22 версты, и до Тамбова 18 верст. Между Козловым и Таибовым [66] находится старинный вал или линия, простирающаяся даже до Белагорода, и которая проведена была для удержания Татарских набегов; ныне же ни малой не приносит она пользы. Тамбов всегда составлял провинциальной город, к которому принадлежат некоторые другие приписные города. Тогдашний воевода назывался Свиньин. Он служил прежде во флоте, и зависит от Воронежской губернии. Город длиною на 1 1/2 версты: часть оного довольно укреплена валом, рвами и палисадами, а особливо кремль, обнесенный рвами и высокими палисадами. Большая часть города лежит в долине, по коей протекает ручеек; но в наше, время был он почти высохший. В 5 верстах оттуда течет река Сна, около которой много ростет лесу. В сей реке, сказывают, мало водится рыбы, но по большой части раки. Здесь находился подполковник Роде с ландмилицким полком для выгона мужиков на поселение при линии. В городе построено 8 церквей. Здесь для починки наших повозок остались мы еще на 3 дни. [67]

27 Сентября проехали мы от Тамбова до Кузминской 22 версты, по том по степям летнею Дорогой чрез почтовые станции до Сампура 21 версту, до почты Пановик называемой 22 версты, до Вессавои 20 верст, до Коссаи 18, до Тагайска 22 версты и до Товолшанска 20 верст. Места сии ни кем не заселены; но на станциях сих построены избы и конюшни для почтовых лошадей. 30 числа проехали мы еще 22 версты до Новохоперской крепости, отстоящей от Тамбова во 166 верстах. На 80 версте переправлялись мы чрез реку Сну, а по том ехали вдоль по речке Салава называемой, где находятся леса и деревни. По обеим сторонам оных лежат плодоносные степи; по чему тамошние жители держат много лошадей и рогатого слота, так что мы видели стада состоящие от 600 до 1000 скотин. Честь посольству воздана была пушечною пальбою из крепости, которая сделана правильным четвероугольником с бастионами и обведена сухими рвами и рогатками. Комендантом был тогда в ней капитан Воронежского гарнизона. При реке Хопре растут большие дубы; из коих [68] многие были срублены на брусы и доски, приготовляемые на построение новой Темерниковской пограничной крепости, неподалеку от Азова. Река Хопер шириною более 50 сажен, и в 7 верстах отсюда впадает она при устьхоперской станице в Дон. Сия крепость заложена была в 1716 году по причине тамошних бунтующих Донских козаков под предводительством Некрасова и Буловина, кои принуждены были бежать в Кубань; так же и ради Калмыков, которые тогда повсюду шатались, когда еще Царицынская линия в 1722 году не была проведена. 30 Сентября спускались мы с весьма высокой горы к реке Хопру, чрез которую сделан был тут мост. 1 Октября приехали в первую Донских Козаков станицу, называемую Михайловская, расстоянием в 30 верстах. Здесь нашли мы козацкого полковника, которого войсковой атаман Данило Ефремов послал на стретение послу, чтобы подводы и лошадей содержал в готовности; сам же он всегда вперед ехал верхом, взяв с собою от 30 до 40 козаков, из коих некоторые несли знамена. Мы по ближайшей [69] дороге ехали степью, где для нас выставлены были для перемены подводы. 22 Октября оставив Михайловскую станицу, достигли до Алексеевской, где проехав от станицы 2 версты, надлежало было спускаться с высокой и чрезвычайно крутой горы; а по том чрез реку Бузулук до Лосунова, лежащего при реке Медвице, и до почтовой станции, при Доне находящейся, проехали 77 верст. Оттуда продолжали мы по степям путь наш до Царицына, отстоящего на 120 верст, и достигли до оного города 6 Октября, ехав от Хопра день и ночь, и едва имели отдыху от 2 до 3 часов в то время, когда переменяли наши подводы. От Лосунова принуждены были мы ехать с великим затруднением по песчаной горе, простирающейся чрез 20 верст. На сей горе множество растет козацкого можжевельника, который подобен почти обыкновенному можжевельнику, но не столь высок, и имеет черные ягоды. По ту сторону Лосунова на 15 версте в первой раз увидел я солодкового корня кустарники, кои в таком росли множестве, что как бы они нарочно были насажены. [70] Саранча в сие лето все степи между Доном и Волгою находящиеся опустошила, которой остатки мы еще видеть могли. В Царицыне был тогда коммендантом Майор Агариов, определенный на место преждебывшего комменданта Полковника Кольцова, который чрез 15 лет всегда там находился, поделавшись богатым, был за год пред сим уволен от службы с бригадирским чином. Здесь нашел я честного мужа, именем Алексея Михайловича, еще живого, но весьма чахотного, который по обыкновению своему много оказывал мне благодеяния. На Царицынской линии стоял тогда Сибирской драгунской полк с полковником Силингом, расположенный по крепостям. 7 Октября прибыл сюда из Кизлара и из Астрахани заслуженой Генерал-Порутчик Еропкин с 6 драгунскими полками. Он послан был туда по причине беспокойствий, восставших на Персидской границе во время Шаха Надира, который стоял при Дербенте почти 2 года; однако оные были прекращены. В сем корпусе находился так же бригадир Фридерици, человек отважный, и много мне знакомых [71] офицеров. Город Царицын в 1738 году выгорел, и после того улицы в нем были распространены. В Царицыне находятся 3 каменные церкви и одна деревянная. Сей город обведен валом и палисадами; внутри же оного и поныне еще стоит старая деревянная бойница, и при реке Царицынке сделаны три крепкие бастиона. В Волге около сего времени вода была низка, и повсюду многие оказывалися мели. Тогда множество стояло около Царицына Калмыков, более нежели во 100 кибитках. Бывшая в 1740 году суровая вина привела их в бедность: много перемерло у них людей и скота; а ныне работают они у Руских для своего прокормления: хлеб свой снискивают домашнею работою, на судах и на рыбных ловлях. Они пришли тогда очень к стате; ибо по новой ревизии повелено было, чтобы всех праздношатающихся и беспашпортных людей не держать на судах, но отсылать таковых к их господам; чрез что купцы в плавании своем великое имели препятствие.

Приятно было смотреть, каким образом ловили в сие время рябчиков. Они по [72] утрам и вечерам стадами летают в верх по Волге, так же и чрез города весьма низко; и случается, что падают они на дворы, где их ловят тогда руками. На берегу ставят два шеста, на коих раскидывают большую и широкую с матнею сеть, в которую рябчики влетают и там запутываются; и таким образом ловят их тут во множестве. Пара рябчиков продавалася тогда по две копейки. Прохаживаясь по берегу вниз города, увидел я плавающую у берегу маленькую берестеную люльку или коробку, в каковые Калмыки кладут умерших своих детей, не привязывая их в оных, по чему они вскоре по том выбрасываемы бывают из оной волнами. Все таковые коробки были пусты, а только в одной нашел я младенца, который равным образом лежал не привязан. Посольство наше в Царицыне пробыло 10 дней, в течении которого времени повозки наши и два струга (большие суда) были починены, для погружения в оные тяжелых вещей. 16 Октября отправился я оттуда на одном из сих судов, а посол пустился в дорогу сухим путем. [73] Судно было о 30 веслах и 8 каютах. 19 числа проплыв 180 верст, прибила мы в Черной Яр, где и переночевали; поелику ради низкой воды никто ночью не ездил, опасаясь, дабы не сесть на мель. От Черного Яра оставалося нам плыть до Астрахани еще 240 верст. В Черном яру выстроена была новая каменная церковь. Город укреплен деревянными стенами и башнями; а около предместия сделан вал вышиною в человеческой рост; и обнесен рогатками. 21 числа отвалили мы от берегу, а 22 за противным ветром стояли на якоре; 23 продолжая наш путь скорее, приехали к новой крепости, Енотаевскою называемой, которая за 5 пред сим лет была заложена. 25 числа опять сделался нам противной ветр. 26 обогнал нас посол едучи по берегу. 27 числа стояли мы опять на якоре, а 28 при благополучном ветре достигли Астрахани у острова Болды. Ночью приехал я в город, и жил, у тестя моего Петра Поссиета. Посол прибыль сюда в тот же день. Он отправил шурина моего Корнелия Поссиета, Капитана и Кавалера посольства, в перед из Москвы к [74] Генералу-Порутчику Еропкину, для выбору двух драгунских рот, которые с нами должны были итти в Персию, с коими он уже и возвратился. В Астрахане Губернатором был известный ученый муж Василей Никитич Татищев, который недавно новую Оренбургскую губернию в хорошее привел состояние. Он говорил по Немецки, имел великую библиотеку, состоящую из самых лучших книг, и был весьма сведущ как в философии, так и в Математике, а особливо знал хорошо Историю. Древняя его Российская история составляет большую книгу в лист, которую он при смерти своей вручил кабинет-министру Ивану Антоновичу Черкасову, а сей отдал по том профессору Михайле Васильевичу Ломоносову, скончавшемуся в Марте месяце 1765 года. Рукопись оные истории не похотели сообщить профессору Миллеру, который бы лучшее из нее употребление сделал. Сей Татищев жил совершенно по философски, и особливое имел понятие о законе; по чему его многие не почитали за православного. Он слабого был здоровья и сухощав; но во [75] всех делах скор и предпринимав; знал так же каждому подать совет и помощь, а наипаче купцам, коих он в великую привел славу; однако ж даром он ни чего не делал, по чему и подпал под ответ, и Сенат послал указ, сменить его от должности. По прибытии сюда 11 Ноября нового Губернатора Камергера Брилкина, Татищев отъехал в Москву, и удалился в свои деревни, лежащие от оной в 60 верстах; дела же его преданы были забвению. Спустя по том 3 года умер он спокойно в своих деревнях. В великих его богатствах наследовал ему его сын, который женат был по том на дочери барона Черкасова. Я намерен еще нечто упомянуть о учреждении в Астрахане престарелого Татищева. Как Шах Надир в 1743 и 1744 году стоял у Дербента, то в армии его великая была дороговизна. Находившийся при Шахе Российский резидент Калушкин выписал на свое содержание корабль пшеничной муки, и большую часть оной продал Персиянам, покупавшим у его каждой куль по 20 и до 30 рублей, который в Астрахань продавался менее 3 [76] рублей, чрез что он великую получал прибыль, которою однако не долго пользовался, поелику он умер в Дербенте, и брат его получил по нем из Москвы великое наследство. Но как купцы узнали, что продажею хлеба можно не малой получить барыш; то они просили Губернатора о дозволении, везти туда оной. Хотя сие было запрещено, однако самым богатым он сие дозволил ради великой в казну пошлины, при чем и не позабывал себя; ибо купцы меня уверяли, что он за каждой мешок брал по рублю. Он различные затевал здесь новости под видом казенного приращения, как на прим. запретил, чтобы кроме рыбной конторы никто не выносил на продажу рыбы, чрез что оная стала весьма дорога и редка: но по прошествии одного года прислан был указ, чтобы каждой мог ловить и продавать рыбу. Он наложил так же пошлину на свечи, на пряники, на плоды, и проч. и отдал все сие на откуп известным людям, чрез что небогатые купцы совсем обедняли. За таковые учреждения принесена была жалоба в Сенат, который все сие повелел уничтожить. [77] Офицеров почитал он за ничто, и по тому все радовалися, когда он отъезжал, в желали ему благополучного пути.

В Астрахане прежде посольства находился около трех месяцов Генерал-Порутчик Девиц, который назначен был Губернатором; однако сие было отменено, и он долженствовал возвратится в Москву. В 1747 году. послан он был в Кизляр для принятия там комманды. Спустя по том три года сменил его Генерал-Майор Фрауендорф, который возвращаясь в Москву, умер в Туле 1753 года. Намерен я еще упомянуть о некоторых делах, о коих я сведал в то время, когда посольство пребывало здесь 11 месяцов, и нова все к отъезду было готово.

Магистрат по указу Государя, Петра I около двух лет в другом находился состоянии, то есть: назначен был в Москве Обер-Президентом Князь Хованской, от которого бы одного зависело все Российское купечество. По сему новому [78] учреждению во всех больших и малых городах, где токмо несколько находилось купцов, посажены были Президенты, учреждены Магистратские дома и несколько Советников, кои все избраны были из купечества и которым предоставлено было право решить только купеческие дела. Губернаторы и воеводы не имели власти ими повелевать, но друг другу сообщали промемориями. От сих Магистратов зависел таможенной сбор и кабаки. Доходы долженствовали они каждой месяц отсылать в Губернскую канцелярию. Секретарь Торопов сказывал мне, что в Астрахани кабаки ежемесячно вносили от 6, 8 и до 9000 рублей, а ежегодно по 100,000 рублей. Вино, пиво и мед стоило все около 30,000 рублей, а прочий барыш приходил в Государственную казну. Президенты могли носить шпаги, и в больших городах имели Капитанские чины. Они так, как и все другие купцы, имели торги. В Астрахане президентом был Федор Рубьяков, человек весьма искусной. Купечества считалося до 3000 человеке, из числа коих именитейшие были Тихон Демидович Лескаров, Лаврентий Иванов, [79] Богдан Николаевич Макаров, Телепнев, Хлебников и Черин, которые все имели собственные суда как по Волге, так и по Каспийскому морю. Они в состоянии были поставить более 50 судов, т. е. трехмачтовых щерботов, галиотов и ладей. Они и ныне ежегодно строят суда, как то в бытность мою спущено было уже 5 судов; при чем каждый посла и Губернатора приглашал к себе и угощал. Отчасти отправляют они великие торги, и посылают на судах своих прикащиков в Гилань., Испагань, Шамаху и проч. в Россию же посылают соль, рыбу, икру; содержат кожевные и кирпичные заводы, виноградные сады, рыбные ловли. Армянские купцы имели у себя свой магистрат, а Индейцами правит сам Губернатор.

С началом 1746 года намерен я нечто упомянуть о жестокой зиме, и сравнить оную с Санктпетербургскою, о которой меня профессоре Гмелин, особливой мой друг, уведомил. Уже в конце Ноября месяца сделалась в Астрахане чрезвычайная стужа, так что 2 Октября река Волга покрылась льдом. Стужа [80] продолжалася во всю зиму, и никогда не было оттепели. В половине Декабря месяца начал выпадать снег. Зима в 1740 году не столь была здесь холодна и дружна, как на сей раз; лед толщиною был в полтора аршина: но и в самом Санктпетербурге лед не более сей толщины имел, при чем и частая была оттепель и шел дождь. Стужа в Санктпетербурге по Делилеву тепломеру простиралася до 180 степеней, а в Астрахане 5 Генваря до 195 1/2, которая от первой весьма различествовала и достойна примечания.

Когда наступали дни рождения или тезоименитства Императорской фамилии, тогда либо Посол, либо Губернатор, делал у себя угощение; при чем посланикова свита в великолепном находилася наряде. Г. Губернатор Брилкин был Греческого исповедания, которое уже отец его принял. Товарищем его или вицегубернатором был Подполковник Лихачов, прокурором Николай Михайлов, секретарями Торопов и Чириков, Комендантом Федор Иванович Кнутов, ученый и весьма обходительный человек, искусный инженер, [81] математик, историк и музыкант, так же довольно хорошо говорил по Немецки. При соляной конторе находился Полковник Колупанов с секретарем Богдановым, а при адмиралтействе Лейтенант Абалешоа с несколькими офицерами, под начальством которого было 600 матрозов и одиннадцать судов. В Артиллерии Майором был Мальгин, а в Инженерном полку Кутузов и проч. Аптекарем Магдебург, который по том в Санктпетербурге сделался обер-Аптекарем при Адмиралтействе. Понеже Астрахань есть город пограничной, то уже несколько лет намеревалися оной укрепить; но на конец прожект комменданта Кнутова был конфирмован. Сначала положили ввести предместие из Кутумова, и чрез Солончак или соленую топь провести вниз по Волге канал длиною на полторы версты; но сие делалося медлительно, и по сие время, как я известился, не окончано: так же и весь город перестроить, и для безопасности от пожаров сделать и широкие улицы, что большею частью и исполнено. Для Армян отведено било особенное место за Солончаком вдоль по [82] новому каналу, где они чрез 3 года отчасти прекрасные выстроили дома. Между ими при канале отгорожено было для Немецкой кирки место; по чему старую кирку мы сломали и перенесли на то место, что как пасторам, так и заведенной при кирке школе не мало стоило. Общество было не велико и не могло, или не хотело к сему довольно поспешествовать. Собрано было с Армян 60 рублей; однако и с оными не много наделали: чего ради прибавил я еще к сему 200 рублей, с коими мы в сем году все привели к окончанию. Проповедник наш пастор Невбауер прибыл сюда около сего времени. Не нужно бы было употреблять столь великих издержек, когда бы вал не был сделан, который захватил старую церковь. По том послали мы в Юстиц-коллегию письменное прошение, дабы позволено было собирать деньги на построение кирки; и сим средством собрали мы 1200 рублей, которую малую сумму роздали мы Армянам в проценты.

Армяне и Грузинцы, по причине восставших в Персии беспокойств, здесь [83] разумножились, и число их возрасло выше двух тысяч человек. В бытность мою выстроили они более 200 домов. Между ими не мало находилося зажиточных купцов, которые для обделывания различных бумажных и шелковых истканий завела по образу Персидскому фабрики; иные ж промышляют вином и садовыми овощами. Самый лучший шелк привозится из Гиляни, где пуд его продается от 20 до 30 рублей, в Астрахане ж от 50 до 60. Две шелковые фабрики были обширны и в цветущем находились состояний; а в других малых делали бумажные исткания. На крашение материи употребляли они суду, которая приуготовляется из пережженых соляных трав кали, солянки и сальсолы, от чего шелковые и бумажные исткания получают прочные цветы, которые не скоро линяют. Сула более к сему пригодна, нежели квасцы. О Армянах остается мне еще сказать, что они разнятся по закону: одни из них православного, а другие католического исповедания; но большая часть первого закона. Они имеют каменную церковь: начинали так же строить и деревянную, однако [84] принуждены были оную сломать и довольствоваться только одною. К ним приехал из Персии Архиерей, который хотел великую присвоить себе власть, и требовал немалого количества денег на их общество в Персии находящееся. Он налагал на людей по своему произволению деньги, и требовал за крещение младенцев и за похороны умерших от пятидесяти до ста и до двух сот рублей; однако он достигнуть своего намерения не мог, и ему запрещено было ходить в церковь. Католические Армяне имеют деревянной костел с тремя куполами, который внутри везде был украшен и прекрасно расписан. Обыкновенно находится здесь от двух до трех Капуцинов, и одни или два Армянские священника. В 1732 году прибыли сюда 4 патера из Италии, Феликс, Фиделис и Ио. Баптиста. Они начали Калмыков обращать в свою веру, а особливо патер Феликс в одного из них так окую вперил, что мог его послать к Калмыкам делать их себе созаконниками: к тому ж и не было в тогдашнее время строгого запрещения. Каждый мох покупать тогда [85] Персиянина, Татарина и Калмыка, и воспитывать их в своей вере; особливо ж Калмыков очень было легко к сему склонить. Думаю: когда бы патерам дали волю, то б они в немногие годы великое множество перекрестили в свою веру. В 1744 году отправился Феликс в Рим, и в 1745 возвратился оттуда епископам, дабы обратно в Астрахань ехать. Скоро по прибытии его в Санктпетербург потребовав он был в тайную канцелярию для ответа, и вывезен был за границу, а по том в Бонии поставлен был епископом. Лишь только патеры сюда приехали, то и стали обучаться Армянскому и Турецкому языку. Патер Иоганн столько в Армянском языке успел, что не только во всякой воскресной день говорил проповедь, но и написал так же Армянскую историю. Он был здесь тогда только один, и с Татищевым много раз имел споры, который не хотел позволить ни ему выехать, ниже кого другого принять на его место.

Наконец поссорился он с своими прихожанами, которые не хотели довольно [86] поспешествовать к содержанию его и церковных служителей. Наконец довели они до того, что церковь начала оскудевать в свечах; чего ради он отлучил по том некоторых от церкви. А как и сие не помогло, то запер он ее на 6 недель до тех пор, пока они принуждены были согласиться и дать ему верное слово. В 1748 году приехали на место его два патера, а он обратно в Италию поехал. Он был хороший архитектор и механик; дом имел весьма спокойной о двух жильях, в коих было 8 келей и две искусно сделанные лесницы, из коих одна была потаенная в кладовую, по которой можно было пройти в верхние покои. Печи прикрыты были дверьми так, что не видно было, где топилося. Сени искусно были сделаны и так теплы, что могли служить столовою. Он был обходителен и нашими любим. На дорогу я его подарил.

В Татарской слободе живут не токмо здешние Нагайские, но так же Казанские, Хивинские, Бухарские и Трухменские Татара, которые уежжают и приежжают. Они [87] великой производят торг различными товарами, а наипаче мягкою рухлядью, лошадьми и овцами. Базар их или рынок бывает до полудни, а торговля Россиян и Армян в городе отправляемая по полудни. В прочем Астраханские Татары с Мурзами своими, от которых они зависят, живут в юртах или кибитках. Они подсудны Губернатору; но всегда есть между ими Татарской судья, место коего занимает Российской офицер, знающий их язык, и который маловажные дела разбирает, так же и наряжает подводы нужные проезжающим в Кизляр и Царицын. Летом садят они на своих землях множество овощей, как то арбузов, дынь, пшена, огурцов, кореньев и других садовых овощей. Они косят сено, ловят рыбу; бедные ж нанимаются летом или в садах у тамошних жителей, или на рыбных ловлях; а зимою живут с своими Мурзами на одном месте в кибитках, куда привозят они все свои домашние вещи, пригоняют скот и привозят потребное для него сено. Место жилища своего огораживают они тростником. С Калмыками обходятся дружественно, поелику [88] между ними на каких не бывает ссор. Они имеют в своем обществе купцов, которые по России и Бухарии отправляют торг.

О Индейцах в Астрахани живущих сказать должно, что вообще число оных простирается до двух сот, которые все уроженцы провинции Мультанской в Индостане находящейся. Они живут в городе на Индийском гостином дворе, который обнесен, каменною стеною, где и их лавки находятся. Торгуют они одними Персидскими и Индейскими истканиями. У них можно дойти самые драгоценные материи. Торговаться они не любят; но что ни попросят, то и должно им давать. Жен с собою они не имеют, но ходят к замужным татаркам, от чего у них с Татарами бывают великие ссоры. Почти все они великорослы и видны, и одеваются чисто; в капище, где несколько поставлено идолов, совершают они свои молитвы; почти ежедневно выходят на воду, и там моления свои отправляют. Курят калиан так, как и Персиане; но каждой для себя имеет [89] особенной и никто из их товарищей не осмеливается из оного курить, а наипаче чужестранцы: напротив того Персияне и Армяне курят между собою из одного калиана, и предлагают так же оной и приходящим. То ж самое наблюдают они и при столе: каждый имеет при себе особливое блюдо и стакан, и хотя иного их случится за столом, однако все в великой держат чистоте. Они имеют толстые из тазовой меди сделанные Индейские чаши, которые хорошой издают звон; но ни за какие деньги купить их у них не можно. Мяса они не едят и птиц не бьют; верят преселению человеческих душ в животных. Не могут смотреть, ежели кто мучит какую нибудь птицу; что я сам видел. Своевольные ребятишки стояли у их дверей, с воронами, ожидая их выходу; и когда Индейцы выходили, то они давили ворона столь сильно, что оной принужден был кричать; и тогда Индейцы давали им денег, чтоб они только его отпустили. Летом часто ходили они прогуливаться в виноградной сад моего тестя, где он для них построил на [90] островку длинную беседку, в которой они весь день провождали и приготовляли себе пищу в больших котлах, из коих каждому давалась его часть в особливую его посуду. Прежде нежели садились они за стол, брали полное блюдо пищи, выносили оную на реку, читали молитвы, и бросали ее рыбам; после чего садились есть. Все они сидят подогнувши под себя ноги на коврах, досланных около стен беседки. Ежедневная их пища пилов, состоит в вареном сорочинском пшене с изюмом и тмином, а иногда и с шафраном, куда кладут они много масла, там же и листы вонючей травы [afa foetida], которую они привозят из Бендер Абаса, и Коннади (полевая вайда), Банге или Бенги растущую около Астрахани, от коей становятся они пьяны, веселы, и по том дремливы; а наипаче, когда при том пьют и свой напиток составляемой с вонючею травою и конопляным семенем; иначе употребляют воду и кофе. Едят так же различного рода плоды, особливо бадиджан и тури (род маленькой тыквы), которую они жарят и кладут в сорочинское [91] пшено. После обеда ходят на реку и моются а по том обвесив беседку полотном вокруг, ложатся отдыхать. После сего курят табак и играют в свои Индийские тавлеи, для которых доска со всем иначе расположена, нежели наша шахматная и шашечная. Они более сходствуют с Китайскою квадратною игрою, в каковую при шашечной игре играют крестьяне в Штрепке при Галберстате. По том приходят их музыканты, а по большой части плясальщики и фигляры. Когда в саду П. Поссиета имеют они собрание, тогда приносят ему одно или два блюда пиловы, которая приготовляется весьма вкусно. Они уделяют из их котла так же и прихожан; но с тем, чтоб они собственную имели с собою посуду.

Все Индейцы имеют весьма белые зубы. Я сам видел, каким образом они их чистят. Отрезывают тонкие ветви от ивы, длиною в палец, которые на конце насека ют, и по том жуют по тех пор, пока не сделаются так мягки, как щетка; и сим они ежедневно трут [92] и чистят свои зубы. У них положено чтоб каждый из них однажды в год раскладывал в своей лавке на показ деньги для того, чтобы другие могли видеть, сколь они богаты. Во времена предков их за 30 лет был у них Суканапт, который хорошо говорил по Руски, пекся о их делах в правительстве, наконец ездил в С. Петербург и представлял правительствующему Сенату о их прошениях. Он умер на возвратном пути в Москву, и оставил в наследство двоюродному брату своему 200,000 рублей. Когда умрет Индеец, выносят они его на поле, сожигают в особливой яме, и по том пепел его собрав, пускают на воду. Кроме вышеупомянутых народов находятся еще здесь другие, но в малом только числе, как то Французы, Италиянцы, Немцы, Шведы, Агличане, всякого рода Татары, Кабардинцы, Каракалпаки, Персияне и Греки.

Теперь остается мне упомянуть в кратце о виноградных и других садах. Известно, что летом дождь идет здесь [93] мало, и беспрерывный зной всю на земли траву иссушает, выключая низкие влажные места, по которым Волга разливается. Река сия разделяется на многие рукава, которые протекая до Каспийского моря составляют не малые острова, а наипаче на восточной и стороне; другая же западная сторона будучи возвышена, имеет небольшие ручьи впадающие в Волгу. Около сих островов живут Татара, которые имеют там луга, поля и сады: они делают плотины, проводят так же и рвы, чрез кои впускают туда воды столько, сколько будет потребно. Они только одни сеют арбузы и дыни, которые на арбах вывозят во множестве на продажу, и за дешевую продают цену. Самой большой арбуз не более там стоит двух или трех копеек. У иных жителей от 3 до 4 верст от города находятся на навислых берегах сады, окруженные высокими земляными валами. Когда вода станет низка, то употребляют они водяные колеса чигири называемые, кои движут лошади, или вельблюды, посредством которых черпают воду в привязанные к ним бадьи, и [94] поднявши выливают оную в деревянные жолобы, чрез которые восходит она до высочайшего места рва; оттуда проводят ее во все стороны, и тем напояют землю, когда в том бывает нужда, там что она никогда не высыхает. Зажиточные жители построили ветреные мельницы, помощию которых поднимают воду. В сих садах столь много находится различных дерев и чужеземных произрастений, что любитель ботаники великое найдет удовольствие в рассматривании и исследовании оных. Равным образом и вне сих садов не мало находилося растений по большой части неизвестных, кои старался я по расположению славного ботаника Карла Линнея описать. По том сообщил оные ему в особенном описании Астраханских и Персидских растений, за что он мне оказал свою отменную благодарность. Здесь не у места все оные начислять. Над виноградными садами Ее Императорского Величества, коих в Астрахане и в Красном Яру находилося до 19, имел главное смотрение Петр Поссиет, тесть мой. В 1712 году привел он их в гораздо лучшее [95] состояние; а в 1756 ради престарелости своей должен был от надзирания своего отказаться. В том же году отъехал он в С. Петербург, дабы там при мне окончить жизнь свою; но доехавши только до Москвы, умер он на 80 году своего века. Наконец за все свои труды был он столь худо награжден, что в Астрахане лишился всего своего имения. Виноград поспевает здесь в исходе Июля месяца, а в Сентябре бывает собирание оного. Причиною сего толь раннего винограда собрания бывает соленая и селитреная земля, чему еще много споспешествуют беспрерывный жар и прилежное поливание. Самые лучшие оного кисти красны, так же и вино от него такого же цвета, и называется по Персидски Чаир, а по Российски чихирь. Оно не столь крепко, как другие вины, чеку избыток воды есть причиною, от коей и самые ягоды становятся больше, нежели в других местах. - Оно не осаживает ни винного камня, ни превращается в уксус, но выдыхается и не долее держится, как до весны; и его выпивают все, прежде нежели оно может окиснуть; ибо всякой, не [96] исключая и черни, охотно его пьет стаканами. Ведро вина, в которое входит во семь штофов, продается по осми гривен, и по рублю. Много развозят его так же в окрестные области и употребляют на церковное вино. К Императорскому двору не мало доставляют винограда, к тому ж самый лучший; и в тогдашнее время собирают оной и из частных садов. П. Поссиет почти во всю зиму имел виноград, коего стебель облепливал он сургучом, и вешал на нитке в покое умеренной теплоты, по чему хотя он несколько и увядал, но тем лучший получал вкус. Осенью виноградные лозы нагибали и обсыпали землею, а весною паки оные выпрямив обрезывали и привязывали. Если отрезанные черепки посадить в землю, то они через три года приносят плод, и по сему весьма удобно можно развести виноградные сады, если только употреблено будет к тому довольное число людей. По созрении винограда, галки и другие птицы чрезвычайно к нему бывают жадны: того ради во всех садах поделаны высокие шалаши, на которых караулят ребята, и кои на веревке [97] привязанной глиняной шар бросают в птиц, и криком их разгоняют. Скупщики, продающие вино врознь, обыкновенно скупают целые сады, выжимают виноград; по том в выжимки приливают еще воды, и в другой раз выдавливают, что дает винной квас, которой пьют тогда, когда он еще свеж; или смешав оной с виноградным соком заквашивают, от чего делается по том слабое вино, которое долго держаться не может и ради сего продают его с самого начала. Когда винограду дадут долго остаться на лозе и созреть, и потом выжатой оного сок наливают в бутылки, то оный держится от двух до трех лет. Некоторые приливают в сие вино несколько бутылок французской водки, от которой око становится несколько крепче. За три года пред сим претерпевали около Астрахани общенародное от саранчи бедствие, которая, великими стадами то подымаясь в верх, то опускаясь, пожирала траву; но когда она прилетала в сады, то винограду и другим садовым плодам не столько причиняла вреда. В 1747 году более ее здесь не стало, но перелетела она [98] в Украину. В Астрахане заведен был птичной двор, в котором держали всякого рода иностранных с Волги и Каспийского моря птиц, кои отсылаемы были в Санктпетербург. Самые редкие птицы были там Красные Гуси, коих ловили по реке Ембе в то время, когда они начинают только оперяться и не могут еще летать. Пищу свою они находят в болотах и песчаных морских берегах, где в изобилии бывают раковины. Сего песку несколько берут с собою и тем их кормят. Вышиною, красные гуси и с головою в два аршина; нос у них короткой, загнут, толст и красноват; телом не велики; ноги имеют высокие, подобные журавлиным, и цветом красные, как киноварь; крылья же и прочие перья белые. Когти их подобны журавлиным, и следовательно они не могут плавать. С обыкновенными гусями ни малого не имеют сходства. В то время было их там до тридцати. Крик их отменной и ясной. В прочем они крепкого сложения; однако редко можно привесть их в Санктпетербург живых, по тому, что холода сносить и обыкновенного их корму [99] здесь сыскивать они не могут. Тогда в птичьем дворе находилися так же прекрасные дикие Голландские курицы, цветов зеленые, и большие дикобразы; всякого роду цапли, большие и малые; белые и серые колпики, журавли, красные утки, кваквы и большие бабы с белыми подзобками. Половина Индейского гостиного двора занята была Индейцами, а другая принадлежала Армянам, кои самые лучшие свои товары там держали. Они обыкновенно только сидят, а некоторые в живут в них. В прочем все там вещи можно покупать дешевою ценою. Чего не ростет в Астрахани, то в великом изобилии привозят на судах из России по Волге. За 50 рублей можно закупить со стругов хлеба на целой год, так что весьма легко можно было себя содержать. Воздух в Астрахане не здоров. Приезжие в рассуждении многоразличных плодов долженствуют брать предосторожность. К зною можно мало по малу привыкнуть; однако в полдни выходить не надобно. В 1746 году приметил я, что Августа 6 дня самой большой зной простирался по Фаренгейтову тепломеру на 103 1/2 [100] степени. Пленные Шведы заложили в семи верстах от города на западной стороне первой селитерной городок; но несколько уже прошло лет, как перестали в оном работать: а напротив того в Красном Яру и при Ахтубе великие к тому сделали заведенья, и они зависят от Артиллерийского корпуса: с 1750 года снял оные на себя купец Кобяков. Там, где прежние селитерные заведены были заводы, сказывают, находился прежний город Астрахань: на высоком берегу, который Волгою омывается, видны инде своды. Сказывают, что солдаты, содержавшие там караулы, находили древние золотые и серебряные Персидские, так же и Римские монеты.

В Апреле месяце овдовевшая Калмыцкая Ханша Дон Дука Омбо с несколькими сотнями Калмыков крестилася и приняла Греко-Российскую веру. Она была дочь Кабардинского князя, и имела трех сыновей, кои по том воспитывались в кадетском шляхстном сухопутном корпусе, и теперь уже офицерами.

В Маие отправилася Ханша со своими людьми в Ставрополь, где отведены ей [101] были земли, на которых ныне кочуют более 1000 крещеных Калмыков; каждый обыкновенно получает при крещении рубль.

Сего лета шел здесь несколько раз дождь и был гром, молния ударила в каменной дом; но дождя шло не столь много, сколько для иссохшей земли было потребно. Здесь, обыкновенно бывает дождя мало. Астраханскую слабительную соль открыл лекарь Магдебург, отделив оную от нечистой голубой соли, выкапываемой из земли при соляных озерах, чрез прибавление щелочной. соли, и которая в России так, как и Аглинская соль, с пользою употребляется. Намерен я еще упомянуть о заразительной болезни, на рак похожей, которая за несколько лет показалася сперва в Астрахане. Россияне, называют ее чечуйною, противу коей найдена трава называемая чечуйная трава. Сия болезнь равно как у младых, так и у старых людей бывает, и когда она вселится в дом, то весьма многих заражает. Сначала оказывается она на шее на подобие жабы: шея и ниобо пухнут и разгораются; и тогда появляются небольшие чирьи, от коих не [102] скоро можно очиститься и излечиться. По сем болезнь подобна бывает болезни рака, которою больные мучатся долго. Наконец женщины нашли против нее средство, которое по истинне не малое приносит врачевание, когда только заблаговременно оное употребят. К сему служит чечуйная оная трава в порошок истолченная, к которой примешивают несколько квасцов, или синего купороса, нашатыря, инбирю, перцу и корицы, и берут помянутой травы три части, а купоросу и квасцов одну часть; а некоторые прибавляет к сему сухую арбузную зеленую корку, так же в порошок истолченную. Сперва женщины выдавив чирьи пальцами, вдувают сей порошок в горло по три раза тростинкою несколько дней сряду, от чего много вытягивается мокроты, которую больной должен выплевывать; шея в восемь дней становится чиста, и болезнь прекращается. Некоторые порошок сей мешают с медом и намазывают оным часть больного тела. Сие средство не без пользы бы можно было употребить и от болезни рака.

Текст воспроизведен по изданию: О втором путешествии доктора и коллежского советника Лерха в Персию, от 1745 до 1747 года // Новые ежемесячные сочинения, Часть LXVIII, июнь 1790 года. СПб. Императорская академия наук. 1790

© текст - Клевецкий А., Судаков М. 1790
© сетевая версия - Тhietmar. 2024
© OCR - Иванов А. 2024
© ИАН. 1790

Спасибо команде vostlit.info за огромную работу по переводу и редактированию этих исторических документов! Это колоссальный труд волонтёров, включая ручную редактуру распознанных файлов. Источник: vostlit.info