МЕСЯЦ АПРЕЛЬ.

1791 года.

В САНКТПЕТЕРБУРГЕ,

Иждивением Императорской Академии Наук.

=================================================================

13 Августа, 1747 года, на море стало тише, а команда наша, большею частию из больных состоящая, перебралась на два галиота. Я сел на галиот Кобякова с капитаном Сталыпиным, с прапорщиком Карабановым и с 40 драгунами, служителями, толмачами, Армянами, и одним Индейцем; а на Хлебниковом галиоте были порутчик Путилов с подлекарем Разе и прочими больными. 19 Августа пустились мы в море при слабом восточном ветре на парусах. 20 ехали подле берега и гор. 21 числа было еще тихо, ими отдалились от берега в море. Многие малые птицы сажались для успокоения на наше судно. 22 ехали мы к востоку к Астарским горам. Там стоял другой галиот на якоре, поелику сильная поднялась буря; наш же кормщик не хотел остановиться, но лавировал и держал к северовостоку. Буря в ночи усилилась, при чем шел довольно сильной дождь. Мы сожалели [64] о том, что не бросили якоря. Вечером в 8 часу сделался вдруг порывистой ветр 5 которой, застав нас на всех парусах, едва нас не опрокинул. На корабль беспрестанно лилася вода, и он часто был долгое время посреди больших волн невидим, так что я всегда думал, что мы потонем. У нас было 11 матрозов, из коих 5 лежали больны. Больные наши драгуны не могли им помогать; они лежали друг на друге, и сильно стонали. Наконец шестеро матрозов спустили большой парус; по том упал блок с раиною и едва не убил корабельного плотника, который жалостно крычал, и когда мы вдруг услышали падение, то думали, что корабль пошел на дно. Но наконец перерезали наши люди несколько веревок, и таким образом спустили все парусы, прикрепили твердо руль, и пустили корабль. Волны его чрезвычайно колебали, и казалось, что он ежеминутно приближался к разрушению. Мы находились посреди страха и надежды, и призывали в помощь Бога, который нас избавил от опасности. Сперва обрадовались мы, когда настал день. Я ободрял матросов быть неутомимыми, и [65] напрягать все их силы; посулил также каждому дать по червонцу, что они и получили. Я делал и другие некоторые обещания, которые после в Астрахане и исполнил. По полудни подул северовосточный ветр, и мы подняв один токмо парус, поехали назад, и не знали, как далеко были занесены. В таком состоянии ехали ты всю ночь. На другой день рано увидели мы другой наш галиот в стороне, где находятся Астарские и Ленкеранские горы, и стали на якорь. 13 Августа во весь день продолжался такой же сильной ветр с беспрестанным ливнем, также и во всю ночь до самого полудня. Тогда стало несколько утихать, и ветр начал дуть с запада, или от гор; матросы починивали корабль и парусы, и все сие наконец к вечеру уже исправлено было. По том подняли мы якорь, и продолжали путь наш при тихом ветре. Мы приносили Богу благодарение за ниспосланную от него помощь. В первые дни нашего отъезда сидел я с обоими офицерами на поднятом карабельном боте, и мы покрывались от солнечного жару парусиною; однако во время бури и дождя должны были уходить [66] в каюту которая в сем судне для путешествующих была не удобна, ибо в ней не было по бокам краватей; и для того ложились один подле другого на полу, и когда во время бури качало корабль, то мы не имели спокойного места и всегда один на другого были взбрасываемы, что весьма тягостно было; больные становились от того хуже, из коих 7 человек в сие путешествие и умерло, в числе которых также и мой слуга.

25 Августа могли мы еще видеть при ясной погоде горы позади Астара. Море сделалось тихо, и гладкостию подобилось зеркалу. В сей день высушили мы наши перемоченные вещи. 26 отдалились мы к реке Куре, где Гирканские горы, от Ленкерана до самой Решты простирающиеся, весьма приятной представляли вид. 27 отъехали вы, несколько далее; однако должны были, ради северного ветра, стать на якорь. 28 ехали мы южным попутным ветром, но чрез полчаса ветр сей переменился в южно-восточной, которым однако продолжали мы путь свой. 29 бросили мы за противным ветром якорь около того места, где река [67] Кура впадает в море. 30 по полудни в 12-м часу проезжали мы при южно-восточном ветре многие небольшие, каменистые и бесплодные острова, и видели в Генше простирающиеся горы; а 31 Августа ехали между помянутыми пустыми островами, где однако весьма глубоко было. Вечером при хорошей ясной погоде видели мы еще Астарскую гору, позади же оные возвышалась еще гораздо большая гора Шеитан (Демонская гора), которая не подалеку от Ардевила лежать должна. Сего числа приехал к нам другой наш галиот, и столь близко, что мы друг с другом могли, говорить; по том проехала мы еще некоторые малые острова, в 30 или 40 верстах от берега около Навагинской стороны. Сего дня увидели наши люди на корабле змею, однако не могла ее поймать: она, думать надобно, попала в оной в Ензили с нашими пожитками.

1 Сентября находились мы против Баку, где стоял Ельтоном построенный Шахский фрегат об 18 пушках. В полдень объезжали мы отмель Шахова коса называемую, которая длиною на 3 версты, и [68] находится на конце Абшеронского полуострова; но она из воды не приметна. По правую сторону лежат острова Нарген и Шилой. Отъехав на 20 верст от помянутой отмели, под вечер вошли в морской залив, между Абшероном и Святым островом лежащий. Остров сей длиною 7 верст, а шириною 3. Морской залив едва заключает в себе пространства 2 версты; в оном стоят корабли, так как в гавани, безопасно. Как остров, так и берег полуострова жителями не населен. На сей стороне не подалеку от берега, на вышине посредственно высокой горы видны три старые башни, стеною обнесенные, а несколько верст далее еще две башни. В сем месте был город Абшерон, Дауд Беком разоренный, который и поныне пуст. В оном находится чистый источник, откуда для наших судов обыкновенно брали воду. Мы имели еще 10 бочек воды, и почли за ненужное стоять, поелику попутный дул ветр: итак отправились мы еще вечером с обоими галиотами. 2 Сент. дул тот же ветер, и мы столь далеко ушли к море, что потеряли из виду горы; но по утру [69] в 6 часов переменился ветр в северосеверозападной, и час от часу сильнее становился, и был столь жесток, что я почитал невозможным, чтобы ветер ног когда либо, быть сильнее оного. И так должны мы были следовать северовосточному ветру, в надежде, что он переменится в восточной; тогда бы мы могли держать ход наш к северу. Однако противное случилось; жестокая настала буря: мы сняли верхний парус, поелику оный весьма наклонял судно на одну сторону, и мы опасались, чтобы не опрокинуться; при том же корабль не мог держаться к северовостоку, но всегда гнало его назад к Югу в Гилан; следовательно, мы несены были посреди больших волн, от коих корабль чрезвычайно колебался. В полдень приказал корабельщик снять большой парус, и поднять топ и безан-парусы, на которых держалися мы против ветра к Юговостоку. Таким образом продолжали мы, путь во всю ночь, так что мы без сомнения отнесены были опять назад за Абшерон. Буря сия несравненно сильнее прежней была. Волны были столь велики, что они всегда били чрез край и [70] корму. Корабль многажды уходил столь глубоко между волнами, что он долгое время был невидим, и сие великой наносило страх, так что мы отчаялися жизни. В каюте все вещи попадали, и вы вместе с ними и весьма трудно было удержаться. К утру буря несколько утихла, и сие подало некоторую отраду: но колебание корабля долго еще продолжалось так, что не можно было на месте утвердиться; однако не было при том более опасности.

3 Сент. дул сперва северный, в 7 часов востоко-южно-восточный, в 9 часов восточный ветр, в на часу сделался нарочито: сильный востоко-южно-восточный ветр, так что мы могли опять назад поворотить, и направлять путь наш к северу. Небо было ясно, больные наши взошли на палубу, дабы свежим насладиться воздухом и воздать Богу благодарение; однако мы еще не знали, где находились. На конец в вечеру, около: шести часов, когда солнце с приятностию клонилось к своему захождению, увидели мы позади Шаврана высокую гору Шах. В сие время [71] спокойно продолжали мы путь наш, и колебание корабля от прежнего северного ветра перестало. 4 Сент. не можно было за облаками видеть горы, и чаятельно проехали мы уже Дербент. Весь день ехали мы при сильном попутном ветре столь скоро, как будто летели: но вскоре востоко-южно-восточным ветром приметно загнаны были в Трухменскому или Бухарскому берегу: однако матросы наши думали, что мы недалеко находимся от четырех буеров, сие вскоре по чистой воде и по отмели узнали, поелику по средине моря вода всегда чернее казалась. Но надежда была неосновательна. Бог нас хотел более искусить. В вечеру, когда я в боте лежал, поднялся вдруг небольшой ветер. Корабельщик увидя при лунном сиянии от севера черное облачко, закричал, чтобы все матрозы со всевозможною скоростию шли на мачты, и парусы бы, которые были подняты, крепче привязали, поелику он предвидит приближение жестокого оркана. Едва матрозы могли оное исполнить, как страшная восстала буря, облака быстро неслися, и вдруг покрыли все небо. Я коря за глубиною не льзя было [72] бросить; и так поплыли мы без парусов назад к Юговостоку к Бухарскому берегу, и в каждой чае по крайней мере по 10 верст гнало нас назад. Тогда мы находились вновь в большей опасности; руль был крепко привязан; никто не мог остаться на верху, всяк прятался. Высокая волны беспрестанно били чрез корабль, который столь низко одним боком наклонен был, что внизу и в нашей каюте все опрокинуто, было. Больные упали друге на друга, и жалости было достойно слышать крик их. Большая часть одного бока корабля так погрузилась, что угрожало нас мгновенным опровержением оного. Помощь людей была бесполезна. Какой был слышан вопль, какое стенание, какие вздохи! Все почти были без надежды и вручили тело и душу свою Всевышнему. Матрозы говорили, что толь страшной бури никогда не претерпевали. Бедствие сие продолжалось беспрерывно два дни, т. е. 4 и 5 Сент. до 6 часа вечера. В корабле сделалась течь, а матрозы почти все были больны; воду надлежало вытягивать насосом. Днем должен был каждый, кто только имел силы, помогать; [73] но ночью ни кого не можно было к тому принудить. Корабль, четыре года, как построен, но с год не был конопачен. Нам по справедливости надлежало опасаться, поелику мы близь Бухарских берегов находились, и может быть ночью могли бы попасть на скалы, или сесть на мель. Толь великая опасность весьма меня устрашала; люди наши сделались опаснее прежнего больны: и кто мог за ними смотреть? При таковой буре едва можно было для них достать воды. 5 числа в вечеру перед захождением солнца увидели матрозы к общему счастию землю, коея высокий берег состоял из беловатого камня, чему мы весьма обрадовались, и нашли глубину посредством лота в 26 сажен; когда же мы ближе подъезжали, и оная становилась в 20 сажен, то кинули мы якорь, в 10 верстах от берега. Но в сие время ветр ни мало не утихал. Когда смотрели через край судна, то волны подымались выше корабля и всегда били чрез оной; но как корабль был довольно утхл; то некоторые опасались, чтобы бурею его не разбило и он бы не потонул, поелику судно во время большой бури стоя на [74] якоре более претерпевает вреда, нежели когда оно по морю плавает. Однако мы не могли сего переменить; иначе бросило бы его на берег и разбило, по чему и должны были остаться в сем положении. Волны подымали корабль, который стоял на якоре, так легко, кар бы малой отрубок дерева и отвсюду его так били, что ужасно было на него смотреть. Ежели бы корабль разбился, то бы мы конечно спаслись на береге; однако попались бы в руки Трухменским Татарам. Но мы отдались на волю Божию, который в нашем крайнем бедствии весьма к нам близок был с своею помощию. 6 Сент. к вечеру буря утихла, и хотя чрезвычайное колебание корабля во всю ночь продолжалось, однако мы находились в безопасности. 7. Сентября поутру на море было тихо; мы все благодарили Бога за его милосердую помощь. Буря весьма попортила парусы, и сверх того много привела в беспорядок, что тогда и поправлено было. В полдень дул тихий южнозападный ветер; мы направили корабль к северозападу и продолжали путь вдоль высокого каменистого берега; вечером шли мы завозом, [75] где глубина была на 17 сажень. Корабельщики думали, что мы находились около острова Кулали, где бьют тюленей; но они ошиблись, как мы после узнали; ибо Кулали лежит прямо против Астрахани. 8 и 9 Сент. тянулись мы еще за противною погодою завозом; судно было поправлено и мы пустились в море. Мы рассуждали о наших обстоятельствах, что далеко еще находились от Астрахани, и по крайней мере должны иметь 3 дни хорошей погоды, чтоб из Трухменской стороны приехать паки в Российскую. И как сие случилось во гремя равноденствия, когда погода обыкновенно бывает переменна, то мы совершенно, опасались, чтобы путешествие долго еще не продолжилось, чтобы нам не претерпеть недостатка в воде, которой у нас токмо 6 бочек оставалось; по чему вознамерились мы искать воды на берегу. 10 Сент. поутру рано отправили мы бот с 10 человеками, и одним толмачом. Я поехал туда с прикащиком или надсмотрщиком корабля, и взял с собою на 6 дней запасу, и нужные к копанию колодезя орудия; когда мы не найдем источников. Мне казалось, что береге был от [76] нас на 2 версты; но до него было от 6 до 7 верст: однако мы не оставили нашего предприятия и приехали к матерой земле. Берег состоял из песка и раковин; скалы составляли длинной хребет низкой горы, отстоящей от моря на полверсты. Мы тотчас назначили людей для доставания воды, а других поставили с заряженными ружьями, дабы они прилежно осматривались, не приметят ли людей. Между тем пошел я с прикащиком и толмачом на гору для обозрения сего места, где мы в разных местах находили кучи камней. В низу вдоль берега проложена дорога, по которой езжено на Татарских арбах; также видны места, где скот шел, и следы велблюдов. Скалы были беложелтоватые и весьма ноздреваты; в верху земля довольно ровна, и можно было далеко видеть. Одна куча каменьев вышиною была в полтора человека; прикащик на оную всходил: но он вскоре оттуда сошел и говорил, что он видел около в 3-х верстах от нас едущих верхом 5 человек, и побежал во всю ночь с горы к нашему боту. Но я ни кого не мог приметить; однако весьма [77] поспешно за ним следовал, и пришел паки к нашему боту. Пятеро Татар почли нас без сомнения не за иностранных, но на одноземцов, хотя б они нас и видели; ибо ни кто из них не приходил. Бота нашего не могли они за низкостию места, где они ехали, приметить. Мы перестали копать, сели на судно, и поехали тихо; часто оглядывались, но никто не приходил. Мы намерялись опять ехать к берегу для доставания воды, и рачительно стеречься, поелику мы могли далеко видеть, ежели кто шел. Ежели бы принуждены и на ночь остаться, то нам надлежало бы несколько от берега отъехав, забросить якорь, и препроводить ночь на боте. Когда мы о сем сговаривались, то матросы говорили, что они не взяли с собою якоря для бота, которой, они кошкою называли, и как на сие не много требовалось времени, то мы поехали на гребле опять к нашему кораблю. Но нам великая предлежала опасность, ибо ветр около полудни сделался сильнее, и для нас совсем противный; к кашей же досаде подняли на корабле парусы, и поехали далее. Мы имели езды от 6 до 7 верст к [78] достижению оного. В сем случае были мы в немалом недоумении: люди, должны были против ветра сильно грести, валы нас со всем перемочили, и на малом суденке довольно навели страху: однако Бог до нас был милосерд, что ветр не увеличился, так что мы в 4 часа благополучно по не совершив дела, возвратились к кораблю. Мы предприняв сие, на весьма многое отважились, позабыв особливо якорь. Когда бы сделалась буря, то где бы мы могли остаться? Вытти на берег, в рассуждении Татар было всегда опасно. Я радовался, что мы могли еще так уйти.

11 Сент. погода была хороша, и мы направили путь прямо к западу, дабы достичь Российской страны. Тюлени показывались около нашего корабля в великом множестве, и более двух часов играли. В ночи ветр сделался сильнее, и мы к нашему удовольствию продолжали путь наш далее. 12-го Сент. ветр стоял в одном положении. В полдень направили мы корабль к северозападу, и к вечеру ветр утих. Мы не могли еще видеть земли, но [79] прилетали разного рода ястребы, которые для успокоения своего в великом множестве посели на корабль, и были столь ручны, или утомлены, что многих можно было брать руками, а особливо молодых, которые с виду бело-серы, величиною с дрозда, и весьма красивы. Они пробыли всю ночь на мачте и канатах. В сию ночь переменился ветр в западной. 13-го дул паки с северозапада, и довольно был силен. Мы направили корабль наш, сколько можно было, к северовостоку, дабы опять не быть занесенным столь далеко. к югу. В полдень бросили мы якорь, имея глубины с 24 сажени. 14 Сент. поутру рано видели мы паки нас к Трухменской стороне занесенных. У нас осталось токмо 4 бочки воды, и мы не видели совсем конца нашей езды; не знали точно, где находились, и которого пути должны держаться, когда б и случился попутный ветр. На море сделалось тихо, небо покрылось звездами. Я направил квадрант мой к северной звезде, и нашел, что мы, смотря по высоте полюса, не столь были близко к югу, но около Кизляра и Астрахани находилися. По том матросы [80] говорили: когда сие так, то мы не претерпим более никакой нужды, поелику глубина уменьшается и волны не столь высоки хотя б сделалась опять буря, то бы мы всегда могли бросить якорь. Мы в самом деле нашли оное справедливый. 14 Сентября ехали мы западным ветром вдоль Трухменского берега в верх к северовостоку к проливу, который впадает в Яик, где море не столь глубоко. В полдень направили мы путь при способном ветре к западосеверозападу в море, и благополучно удалились от Трухменского берега. Чем далее мы ехали, тем менее становилась глубина, до 20, 16, и 12 сажень. Море переменяло цвете и казалось беловато, бледно и мутно, и не столь было солоно: напротив того сперва на глубине казалось оно темно-зеленым и прозрачным. 16 ехали мы тем же путем к западосеверозападу, как я по найденной высоте полюса узнал, при чем я взял в помощь карту. Мы не знали, ниже, или выше Астрахани приедем. В полдень должны были мы за противным ветром, который от северозапада весьма сильно начинал дуть, бросить якорь, [81] глубиною на 7 саженях. Мы имели токмо 3 бочки воды, по чему и к утолению жажды давали ее весьма умеренно, а кушанье приуготовляли уже из морской воды, которая в сей стране не столь была солона. В ночи дул с северовостока нарочито сильный ветр, так что мы действительно могли путь наш продолжать по ветру к северозападу. 17-го ехали мы с удовольствием далее, вода становилась от иловатого дна отчасу мутнее. Птиц налетело гораздо в большем прежнего числе, так же и камышенных воробьев, которые нам служили к доказательству, что мы приближались к земле. Люди наши попеременно всходили на щоглы; в полдень море имело глубины на 3 сажени: тогда то мы имели несомненную надежду. Я обещался тому, кто первый увидит землю и ее покажет, дать небольшой подарок. На конец в вечеру около 6 часов закричал матрос весьма радостно, что он башню на четырех буграх прямо от нас видит; и сей получил рубль. Я напоил всех матросов из моего запаса вином. Когда мы приближались, то могли все четыре бугра узнать, к которым мы в [82] вечеру около 9 часов благополучно приехали. Но удивительно было, что корабль наш прямо по направлении к северовостоку приехал к башне так, что нам не нужно было более его поворачивать. Там мы сталина якоре. Не можно было изъявить, в какой радости мы находились, когда видели благополучный конец езды нашей. Ночь мы стояли, и имели глубины на 2 сажени. 18 Сент. поутру ехали мы еще 20 верст до Ярки, где находится устье реки Волги. У маяка стояло 8 судов, из коих 2 назначены были в Гилан, для доставлению Шаху лошадей; прочие должны были за провиянтом ехать в Кизляр. Мы узнали, что князь за месяц отправил в Гилан галиот, на котором для нас, как для остального посольства, лекарства, сухари, муку и прочее привести надлежало, приказав притом зимовать в Реште. Корабль, которой мы при выезде из Ензили издалека видели, и совершенно думали, что он для нас назначен, приехал после нас на другой, день, и следовательно поздно: мы уже отправились, и не хотели назад возвращаться.

Текст воспроизведен по изданию: Продолжение известия о втором путешествии доктора и коллежского советника Лерха в Персию, с 1745 до 1747 года // Новые ежемесячные сочинения, Часть LVIII, апрель 1791 года. СПб. Императорская академия наук. 1791

© текст - Клевецкий А., Судаков М. 1791
© сетевая версия - Тhietmar. 2025
© OCR - Иванов А. 2025
© ИАН. 1791

Спасибо команде vostlit.info за огромную работу по переводу и редактированию этих исторических документов! Это колоссальный труд волонтёров, включая ручную редактуру распознанных файлов. Источник: vostlit.info