СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

«ДОКУМЕНТЫ ПО ИСТОРИИ ГРУЗИИ (1862-1917)»

Серия II, т. 1, ч. первая. Под редакцией проф. Ш. К. Чхетия. Тбилиси, 1954, VI + 908 стр.

Вышел в свет первый том широко задуманной публикации документов по истории Грузии в период капитализма, предпринятой Главным архивным управлением Грузинской ССР.

117 документов первой части первого тома, подготовленных к печати С. С. Дрейзен под руководством проф. Ш. К. Чхетия, отражают события, связанные с проведением в Грузии буржуазных реформ (1862-1866 гг.). Документам предпослана вводная статья. Сборник снабжен именным, географическим и вопросно-предметным указателями, а также перечнем опубликованных документов.

Документы первого тома отражают важный период в жизни грузинского народа. Многие ценные материалы по [236] социально-экономической истории Грузии публикуются впервые, поэтому книга вызвала интерес не только историков Грузии.

Сборник составлен по тематическому принципу. Материалы распределены по девяти предметным разделам: сельское хозяйство и крестьянское движение; буржуазные реформы; колониальная политика царизма; пути сообщения; связь; общие обзоры; налоги, подати и повинности; финансы, торговля и промышленность; история городов и их развитие и, наконец, общественная мысль, культура, просвещение. Внутри разделов документы расположены в хронологическом порядке. Такое построение в целом является правильным.

Однако нельзя согласиться ни с тем, что вопрос о «Колониальной политике в Грузии» выделен в специальный, третий раздел, ни, особенно, с самим подбором документов в этом разделе, где 9 из 11 документов подробно касаются вопроса о судьбе владетеля Абхазии князя Шервашидзе, и один документ — о вознаграждении князя Дадиани и его потомства «в случае, если он добровольно откажется...» от притязаний на владение Мингрелией (стр. 678-681).

Колониальную политику нельзя сводить к тому узкому кругу вопросов, который выделен в томе специальным разделом, — это, во-первых. А во-вторых, если национально-колониальная политика угнетения, проводившаяся царизмом, отражается документально, то требуется также отразить и другую сторону жизни — прогрессивное влияние русского народа на Грузию в пореформенный период. Ведь историю нельзя ни улучшать, ни ухудшать.

Почти все документы о крестьянском движении в Грузии, опубликованные в первом томе, исходят от представителей царской администрации и помещиков.

Вполне понятно поэтому, что особенно большую ценность имеют документы, исходящие от самих крестьян. Такие документы представлены в первом томе (жалоба крестьян дер. Эртиси Тбилисского уезда от 8 июня 1863 г. на притеснения их помещиком Габашвили; жалоба крестьян Сурамского участка Горийского уезда наместнику на притеснение их помещиком и т п.). Но таких документов в сборнике крайне мало. Между тем, включение в первый том большего числа материалов, исходящих от крестьян, значительно увеличило бы его ценность.

К большому сожалению, из тома, уже сданного в производство, были изъяты чрезвычайно важные документы по истории крестьянского движения в Гурии в 1862 г., а также доклад Д. Кипиани о крестьянской реформе, проекты «большинства и меньшинства» и другие документы только на том основании, что их уже успели опубликовать в «Историческом вестнике» (стр. VII). С другой стороны, в первый том попали некоторые малозначительные материалы, например документы о движении в Сухумском отделе в 1866 г. В некоторых из них ложно изображаются настроения крестьян, цели их борьбы. Феодально-монархическая, реакционная группа Шервашидзе (известного в Турции под именем Хамид-Бея) пыталась использовать революционное движение народа в своих интересах, стремилась к восстановлению мтаварства и к отрыву Абхазии от России. Князь М. Шервашидзе был врагом не только русского, но и абхазского народа, обманывая народные массы Абхазии. После ликвидации «самостоятельного» мтаварства князь М. Шервашидзе ставил своей задачей восстановить свою власть над абхазским народом, чтобы удержать его в повиновении феодалам. Однако народные массы Абхазии надеялись освободиться именно от феодального угнетения, боролись против социальной несправедливости, феодальной эксплуатации. Отсюда — глубокие внутренние противоречия в движении 1866 г. между его рядовыми участниками и феодальным руководством. Вот почему, нам кажется, нецелесообразно было публиковать те документы или их части, в которых крестьянам неправильно приписывается желание остаться в зависимости от ... феодалов.

В показаниях переводчика Управления Сухумского военного отдела о причинах восстания в Бзыбском округе (док. № 24) утверждается, будто бы крестьяне не только не боролись против своих феодалов, по, наоборот, просили царскую власть оставить их в том же положении «и в тех отношениях к помещикам», в каких они находились прежде. Крестьянам приписываются слова, что, мол, «наша зависимость от помещиков нисколько не тяжела для нас» (стр. 64). Эти и подобные им сведения документов нигде не комментируются.

В качестве введения к публикации помещена статья проф. Чхетия «Буржуазные реформы в Грузии», написанная на интересном материале и являющаяся ценным трудом, по, к сожалению, она не выполняет основного назначения вступительной статьи, так как не дает характеристики публикуемых документов. А между тем, такая характеристика совершенно необходима ввиду тенденциозного характера документов и материалов, освещающих события с «охранительных» феодально-крепостнических позиций. Досадно, что проф. Чхетия, правильно оценивая события, не раскрыл, как они отражены в документах, какие факты можно и должно использовать, не отсек их реакционную тенденцию и не показал, что является ценным в публикуемых материалах.

Необходимо было дать и характеристику фондов, из которых извлечены документы, или хотя бы перечислить их, так как в легендах обозначены только их номера. [237]

Документы первого тома подобраны так, что, вопреки желанию составителя, реформы в Грузии оказались несколько изолированными от реформ в самой России и на Кавказе.

Задача составителя публикации документов по истории Грузии заключалась в том, чтобы на основе первоисточников документально показать все возрастающее сближение и общую борьбу народов Кавказа против царизма и крепостничества, показать, как, в противовес союзу феодальной верхушки нерусских народов с русскими помещиками, складывался и укреплялся союз угнетенных народов во главе с великим русским народом. Однако в огромном томе объемом в 908 страниц не нашлось места для документов по истории совместной борьбы народов против феодально-крепостнического гнета. Речь идет не о том, чтобы документы во истории грузинского народа заменить документами по истории всех народов Кавказа, а лишь о том, чтобы не отрывать истории грузинского народа от истории других народов нашей страны. Падение крепостного права в 1861 г. в России, в частности в Ставропольской губернии, мощные крестьянские движения в России, — все это, как показывают архивные первоисточники, способствовало оживлению крестьянского движения в Грузии. Падение крепостного права в Грузии в 1864 — 1866 гг., борьба грузинского крестьянства против феодально-крепостнического гнета, в свою очередь, как убеждают опять-таки документы, оказали сильнейшее влияние и послужили важным толчком к подъему революционного движения крестьян горских народов Северного Кавказа. Главнокомандующий Кавказской армией в 1866 г. вынужден был сообщить военному министру, что вопрос об освобождении зависимых сословий горцев на Северном Кавказе «стал в такое положение, что было бы неблагоразумно и неосторожно откладывать его разрешение. Дух времени и слухи об освобождении крестьян в России и Закавказском крае произвели свое действие, и случаи столкновения горских холопов с их владельцами... становились все чаще и чаще, делая отношения между ними все более и более натянутыми»1.

В результате падения крепостного права в Ставрополье — в 1861 г. и в Грузии — в 1864-1866 гг. горскому населению стало ясно, «что крестьянская реформа, охватившая их со всех сторон, неизбежно коснется и их», а поэтому «крестьяне, рассчитывая на самое близкое освобождение, стали оказывать неповиновение владельцам и не желали исполнять свои прежние повинности»2 до тех пор, пока и на Северном Кавказе была проведена в 1867 г. крестьянская реформа.

Недостатки первого тома заключаются не только в отсутствии документов о взаимовлиянии русского, грузинского и других народов Кавказа. История самого, грузинского народа в первой части первого тома отражена в документах неравномерно. Составители оставили без внимания ряд документов, которые ярко показывают, как упорно сопротивлялись грузинские крестьяне введению уставных грамот. Так, в Кутаисской губернии к концу 1867 г. было введено в действие лишь 30 уставных грамот, а следовало составить 70003.

Составители тома включили в него не только архивные материалы, но и документы из «Полною собрания законов Российской империи», из «Кавказского календаря» перепечатана «Программа сельскохозяйственной выставки в Тбилиси». Но даже самые ценные газетные материалы в сборнике не использованы. А между тем, для всестороннего освещения буржуазных реформ периодическая печать 60-х годов XIX в. имеет важное значение и не всегда доступна.

Научная ценность сборника несколько снижается небрежным археографическим оформлением документов: не было обращено должного внимания на выбор и установление текста источника, на указание разночтений и других важных особенностей документа, которые имеют серьезное значение для исследователя. Из 117 опубликованных документов 47 воспроизводятся по копиям, 5 — по черновикам и т. п. Таким образом, почти половина документов дается не по подлинникам, а по копиям (док. № № 34-38, 71-76, 78-81, 94-98, 104-107 и др.). При более тщательном изучении не только фондов, имеющих непосредственное отношение к теме издания, но и сопредельных, в которых по тем или иным причинам могли оказаться необходимые для публикации источники, многие документы можно было бы дать по подлинникам, а не по копиям. В легендах нет сведений о прежних публикациях документов.

Серьезные недостатки имеются и в обстоятельном научно-справочном аппарате. Например, в указателе личных имен большая часть фамилий дана без каких- либо пояснений, искажена фамилия просветителя кабардинского народа Ш. Ногмова.

В предметно-тематическом указателе имеются пропуски: в рубрике «волнения крестьянские» не упомянуто о неповиновении крестьян — осетин Горского округа (стр. 11); вместо трех страниц 48, 49 и 50, на которых рассказывается об отказе 360 дворов крестьян отбывать «своим помещикам» [238] Дадиани подати и повинности, отмечена только стр. 48.

Оглавление содержит лишь заголовки отделов и помещено в начале тома. А перечень документов, опубликованных в сборнике, расположен в самом конце книги не только без указания страниц, но даже без указания отделов, в которые эти документы входят.

Выпуск «Документов по истории Грузии» только начат и, несмотря на имеющиеся недостатки, выход его следует приветствовать.

В интересах общего дела Главное архивное управление Грузии должно так организовать публикаторскую работу в республике, чтобы избежать дублирования и параллелизма.

В. П. Крикунов.

Археографическое предисловие к сборнику недостаточно полно. В нем нельзя найти каких-либо определенных указаний о методике выявления публикуемых документов, о принципах отбора их к печати, о приемах передачи текста и т. п.

Много существенных недостатков допущено при археографической обработке документов.

Научное значение сборника снижается наличием пропусков в текстах ряда документов, причем содержание опущенных мест, как правило, не оговаривается (см. док. № № 4, 13, 19, 24 и др.). В док. № 19 пропуск текста даже не отмечен в заголовке. Заголовки к документам составлены небрежно. Часто в них не сообщается автор документа (док. № № 28, 93, 99, 105 и др.), хотя установить это не представляло особых трудностей; не указываются адресаты (док. № 8, 22, 88, 93 и др.), фамилии должностных лиц (док. № № 3, 6, 15, 23, 52, 95, 101 и др.), несмотря на то, что эти фамилии известны; изредка они без всякой системы все же встречаются в заголовках.

Неудачно составлены заголовки к док. № № 10, 12, 21, 22, 101. Непонятно, почему в заголовке (док. № № 1, 5, 8) говорится о кн. Еристове, Габаеве, Андроникашвили, тогда как в тексте документов — о кн. Эристави, Габашвили, Андроникове.

В результате плохо составленных заголовков многое остается для читателя непонятным. Так, не ясен характер док. № 28, озаглавленного очень кратко: «Из следственного дела о восстании в Абхазии». Что это за следственное дело, кем оно велось? Исходя из того, что в легенде упоминается о работе какой-то комиссии, можно догадаться, что здесь речь идет о комиссии по расследованию причин восстания в Абхазии. Возможно, что и данное дело — результат работы этой комиссии. Но опять-таки неясно, каков состав комиссии, когда и как она работала и т. п. Все эти вопросы необходимо было бы осветить в примечаниях к указанному документу или к док. № 27. В заголовке же нужно было сказать, о какой комиссии идет здесь речь. То же относится к заголовку док. № 105 — «Записка о постройке порта в г. Поти». Из сборника нельзя узнать, что это за документ (отсутствует подпись) и кто его автор. А это очень важно для исследователя.

Совершенно неоправданно помещение в легендах к документам разного рода примечаний, помет, резолюций и т. п. (см. легенды к док. № № 5, 6, 8, 12, 13, 21, 22, 25, 34, 43, 50, 87, 92, 115 и др.).

Остро ощущается отсутствие списка сокращений, крайне необходимого в таком фундаментальном издании, тем более, что применение их не унифицировано.

В сборнике встречается много «незамеченных» опечаток — см. стр. 13, 57, 460 и др. Внешнее оформление тома сделано крайне небрежно, бледно, невыразительно.

В. Л. Кондратьев, Н. П. Митрофанова.

Комментарии

1. ЦГИАЛ, ф. 1286, д. 138, л. 34.

2. ЦГИА Грузинской ССР, ф. 7, 1871 г., оп. 8, д. 60. лл. 4-5.

3. Там же, ф. 220, 1866 г., д. 833, л. 121.