-

“ЖАДНО ГЛЯДЕЛ Я НА БИБЛЕЙСКУЮ ГОРУ…”

О путешествии А. С. Пушкина в Армению

Тема “Пушкин и Кавказ” была объектом внимания ученых и дореволюционных (Е. Вейденбаум и др.), и особенно советских (Ю. Тынянов, В. Пожидаев, Л. Семенов, И. Ениколопов, Д. Благой, В. Шадури, Д. Ватейшвили и др.). Однако на карте пребывания Пушкина на Кавказе в 1829 году еще существуют “белые пятна”, немало мест пока не расшифрованных, а иногда и неточно прокомментированных. Давно назрела необходимость подойти к изучению второго кавказского путешествия Пушкина комплексно, как с литературоведческой, этнографической и исторической, так и с географической стороны, тем более что одним из мотивов посещения поэтом Кавказа явилось утоление жажды к путешествиям. К сожалению, именно географическая сторона посещения Пушкиным Армении до сих пор остается сравнительно слабо освещенной и нашла отражение лишь у Л. Берга, Ст. Лисициана, Э. Мурзаева, Л. Трубе.

У книги “Путешествие в Арзрум во время похода 1829 года” две даты рождения. Одна вынесена в заголовок: в 1829 году Пушкин вел путевые записки, с которых начиналась будущая книга. Другая — на окончательной рукописи “Путешествия…”: 1835 год. По этой рукописи “Путешествие в Арзрум…” и было напечатано в 1836 году в первой книге пушкинского журнала “Современник” (полный текст стали печатать только с1860-х годов).

Следует подчеркнуть, что, в отличие от арзрумских записей, “Путешествие в Арзрум…” — очерки, написанные не только на основе непосредственных наблюдений, но и с привлечением литературных источников, они соответствуют распространенному в начале XIX века литературному жанру “путешествий”. Путевые записки Пушкина представляют собой специальную тетрадь, которую он взял с целью вести “ежедневные записки”, а так как они делались в разных географических пунктах, то эти “ежедневные записки” были одновременно и путевым дневником поэта (всесторонний анализ дневника проведен Я. Левкович ¹). [374]

Одной из особенностей “Путешествия…” является его точность, иногда как бы нарочитая и педантическая. В то же время мало реальных, обозначенных числами дат. Так, дата вступления Пушкина на территорию Армении прямо не указывается: она определяется исходя из того, что поэт из Тифлиса выехал 10 июня и, переночевав на казачьем посту, на рассвете, то есть 11 июня, отправился далее. Именно в этот день он прошел ущелье Волчьи Ворота, Безовдальский (впоследствии Пушкинский) перевал, крепость и армянскую деревню Гергеры и прибыл вечером на казачий пост в Пернике. В такой последовательности указаны географические названия в “Путешествии…”.

Описывая свое вступление в Армению, поэт не всегда последователен при упоминании географических названий. Малое ущелье Волчьи Ворота находится не на горе Безовдал, отделяющей “Грузию от Древней Армении”, а На горе Осиновая (высота 1881 м). Казачий пост, где Пушкин переночевал, находился в селе Привольное Таширского района Республики Армения (бывший Акзибеюкский казачий пост) и располагался за перевалом.

Здесь допущена перестановка как географических пунктов, так и во времени: поэт вступил на землю Армении не 11, а 10 июня. Деревня Гергеры не находится на высоком берегу, и гроб с телом убитого Грибоедова он встретил не здесь, а в Джалал-оглу (Степанаване). Три потока, которые “с шумом и пеной низвергались с высокого берега”, Пушкин мог увидеть, находясь на ровном плато — высоком левом берегу Дзорагета, напротив Степанавана.

Основную причину допущенных неточностей мы видим в упоминании в путевых записках Пушкина лишь деревни Гергеры. Следовательно, сверка с маршрутом по путевым запискам не могла помочь избежать перестановки в пространственно-временной последовательности географических названий, как пишет, И. Ениколопов ². Стало быть, прав Н. Эйдельман, указавший на то, что о встрече с гробом Грибоедова Пушкин писал: “…позже 1829 года, может быть, много позже…” ³, то есть поэт писал по памяти.

“Путешествие в Арзрум…” представляет собой серьезное научное исследование, написанное с присущей поэту добросовестностью. Многие сведения, приводимые им, имеют первостепенное значение и заслуживают внимания и тщательного анализа. В частности, остановимся на географических вопросах.

Проезжая по Армении, Пушкин встречался с разными живущими здесь народами и этническими группами. При въезде в Армению он встретил кочующих татар (это кавказские татары: так назывались азербайджанцы). Очень интересно описание курдов-езидов. Отметим, что это одно из первых (если не самое первое) и достоверных сведений в русской литературе о данной этнической группе курдов.

Заслуживает внимания прибытие Пушкина в Пернике. Пернике — это видоизмененное название армянского села Парнигех, и форма написания “Перникенд”, предлагаемая И. Ениколоповым, неверна. Современное село Мец Парни Спитакского района в прошлом было известно также как Беканд Мец и Парни гех. Расположено оно на правом берегу реки Памбак в 17 километрах от города Спитака. Расстояние до Гюмри (бывший Ленинакан) равно 26 километрам; по Пушкину, от “Пернике до [375] Гумров считается 27 верст”. Кроме того, село Мец Парни находится по дороге в Гюмри со стороны села Гергеры, то есть по маршруту движения Пушкина в Арзрум. В целом в этой части своего путешествия поэт точно описал путь от Гергер до казачьего поста Пернике недалеко от Гумров.

Многие исследователи-пушкинисты неоднократно указывали на неточность во второй главе “Путешествия…”, в том месте ее, где Пушкин на вопрос: “Что за гора?” услышал в ответ: “Это Арарат” и так и записал. Из Гюмри и его окрестностей до реки Ахурян Арарат не виден. Это была самая высокая гора на территории Республики Армения — Арагац. Вне всякого сомнения, казаки ему ответили “Арагац”. Но настолько велико было желание поэта увидеть седой Арарат, что он смешал его с Арагацем. Тем не менее Пушкин очень живописно и красочно выразил свое отношение к Арарату: “Как сильно действие звуков! Жадно глядел я на библейскую гору, видел ковчег, причаливший к ее вершине с надеждой обновления и жизни, — и врана и голубицу излетающих, символы казни и примирения…” Для Пушкина Арарат не только гора, но и символ “жизни”, символ “обновления”.

Географическое описание Пушкиным Армении включает описание рельефа, погоды и климата, использования территории на 1829 год, рек и минеральных источников, расположения населенных пунктов в зависимости от условий местности. Добавим также глубокое понимание Пушкиным значения географического положения Арзрума, с учетом как природных, так и социально-экономических и политических факторов.

Город Карин (Арзрум, ныне Эрзурум), один из древних городов Армении, находится на левом берегу реки Евфрат на Каринском (Эрзурумском) плато, на Северо-западных склонах хребта Палантёкян на высоте 1960 метров (у Пушкина 7000 футов, что соответствует высоте 2133,5 метра, то есть на 173 метра выше). История основания города на самом деле относится к раннесредневековому периоду, когда в 421 году по приказу византийского императора Феодосия Второго военачальником Анатолием была построена известная цитадель ⁴. Город был важным политико- административным центром с удобным стратегическим положением” Он являлся главным городом в Азиатской Турции с численностью населения до 100 тысяч человек, хотя эта цифра вызывала сомнение у Пушкина ⁵.

“Климат арзрумский суров”, — пишет Пушкин. Именно в Эрзуруме и его окрестностях самая холодная зима во всей Турции. В самом городе устойчивый снежный покров держится более 120 дней в году. Вследствие суровости климата горы, окружающие город, “покрыты снегом большую часть года”. “Земля безлесна, но плодоносна. Она орошена множеством источников…” Более точно, сжато, метко трудно передать особенности природных условий Эрзурума. Здесь распространены в основном степные ландшафты с плодородными черноземными почвами. Река Евфрат в районе Эрзурума носит армянское название Севджур (современное турецкое название Карасу является дословным переводом с армянского и означает “черная вода”). Такое название она получила от обилия источников, которые из-за очень слабого уклона местности (это днище Каринской, или Эрзурумской, котловины) заболачивают ее. Отсюда и темный цвет воды. [376]

Город ко времени посещения Пушкиным имел ярко выраженный восточный вид, что особенно бросалось в глаза при сравнении со Стамбулом. Пушкин одним из первых предсказал перенос столицы Турции (тогдашней Оттоманской империи) из Стамбула в глубь страны. Учитывая размеры империи в то время, Арзрум находился в ее центре, имел выгодное экономико-географическое положение, был меньше подвержен европейскому влиянию и сохранял восточный вид. Это предвидение Пушкина, как известно, было осуществлено Кемалем Ататюрком, который в первой четверти XX века столицу Турции перенес из Стамбула в Анкару — сердце вновь созданной Турецкой Республики.

Говоря об Армении, Пушкин часто использует слова, “пустыня”, “пустынный”. Понятно, что он не имел в виду пустыню в экологическом (ландшафтном) значении, а пустыню в смысле разоренности, безлюдности. При спуске с гор “к свежим равнинам Армении” поэт был очень рад уменьшению зноя и изменению климата: перед нами сочные и влажные степи и лугостепи Лорийской котловины. Однако кругом было безлюдно, что позволило назвать местность “цветущей пустыней”. Тем более, что чуть ниже поэт пишет: “Я ехал среди плодоносных нив и цветущих лугов. Жатва струилась, ожидая серпа. Я пюбовался прекрасной землей, коей плодородие вошло на Востоке в пословицу”. Речь идет о Памбакской котловине — известной житнице Армении, слава которой, особенно Ширака, шагнула далеко за их пределы. Более точно описать ландшафты Лорийской, Памбакской и Ширакской котловин Древней Армении трудно: перед нами ясно встают степи и лугостепи, превращенные в пашню. Лесные ландшафты поэту встретились на Базумском (Безовдальском) хребте и Соганлугских (Мецрацских) горах. В последнем случае это известный сосновый лес в окрестностях Сарикамыша в верховьях реки Карс..

Дважды описываются минеральные источники. “Переехав через гору и спустясь в долину, осененную деревьями, я увидел минеральный ключ, текущий поперек дороги”. По пути Пушкина после Безовдальского перевала минеральные источники находятся в окрестностях села Базум (Безовдал). Нам представляется, что в “Путешествии…” упоминается источник Базум 2-й (гидрокарбонатного кальциево-магниевого состава) на правом берегу одноименной реки, за селом, недалеко от шоссейной дороги, ведущей из села Базум в город Ванадзор (бывший Кирова-кан), то есть по маршруту следования Пушкина.

Второе упоминание минерального источника относится к берегам реки Мурц, текущей под стенами Гасан-Кала. Действительно, недалеко от Гасан-Кала находятся упоминаемые поэтом железные и сернистые минеральные источники с температурой 35 — 450С. Три из этих родников местные жители с давних пор использовали для лечебных целей, о чем также говорится в “Путешествии…”.

Географы мало занимались анализом пушкинских маршрутов. В этом сообщении мы постарались акцентировать внимание на географической интерпретации некоторых слабо освещенных в художественной и научной литературе моментов пребывания великого поэта на территории Древней Армении.

г.Ереван

Комментарии

1. Я. Л. Левкович, Кавказский дневник Пушкина. — В кн.: “Пушкин. Исследования и материалы”, т. XI, Л., 1983.

2. И. К. Ениколопов, Пушкин в Грузии и под Эрзерумом, Тбилиси, 1975.

3. Н. Эйдельман, Мы молоды и верим в рай… — “Дружба народов”, 1987, № 10, с. 170.

4. Т. Х. Акопян, Города исторической Армении, Ереван, 1987, с. 256 (на арм. яз).

5. По данным Т. Акопяна, до 1829 года в Арзруме проживало не менее 130 тысяч человек.

Текст воспроизведен по изданию: “Жадно глядел я на библейскую гору…” О путешествии А. С. Пушкина в Армению // Вопросы литературы, № 6. 1994

Спасибо команде vostlit.info за огромную работу по переводу и редактированию этих исторических документов! Это колоссальный труд волонтёров, включая ручную редактуру распознанных файлов. Источник: vostlit.info