СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

«ЗАПИСКИ О ЧЕРКЕСИИ, СОЧИНЕННЫЕ ХАН-ГИРЕЕМ»

Так озаглавлена рукопись, обнаруженная мною в научно-справочной библиотеке Центрального государственного военно-исторического архива (ЦГВИА). Рукопись состоит из двух частей, каждая из которых переплетена в отдельный том с самостоятельной нумерацией страниц. Текст «Записок» написан крупным писарским почерком на плотной писчей бумаге большого формата. Объем рукописи около 16 печатных листов. Обе части «Записок» подразделяются на отделения, а эти последние — на главы. В конце каждой части помещены авторские примечания, поясняющие отдельные места основного текста и занимающие около 5% общего объема рукописи.

Автор «Записок» был крупнейшим адыгейским ученым и писателем первой половины XIX в. Он происходил из знатного княжеского рода и воспитывался в России. С получением первого офицерского чина Хан-Гирей был зачислен в лейб-гвардии Кавказско-горский полуэскадрон, созданный в 1828 г. и вскоре после этого включенный в «собственный его императорского величества конвой» ¹. Служебное положение и личные способности, при разносторонних умственных интересах, позволили ему завязать знакомства в различных кругах столичного общества. Есть основание полагать, что, вращаясь в великосветской и литературной среде, Хан-Гирей встречался с А. С. Пушкиным, М. Ю. Лермонтовым, с известными писателями и учеными 30-40-х годов XIX века ². В то же время он поддерживал тесную связь со своими соотечественниками, бывавшими в столице, и со своим сослуживцем — автором известной «Истории адыгейского народа» Ш. Б. Ногмовым ³.

В 1836 г. Хан-Гирей был включен в состав депутации именитых горцев, которая по поручению Николая I вела переговоры со своими соотечественниками с целью привести их в покорность ⁴. По-видимому, именно в этот период, незадолго до начала переговоров, Хан-Гирей завершил свою работу над рукописью. Во всяком случае в тексте двух обнаруженных частей «Записок» содержится ряд мест, указывающих на практически-политическую направленность сочинения в целом. Будучи вполне самостоятельным и законченным произведением, эти две части являются как бы историко-этнографическим введением, предназначенным, прежде всего и главным образом, для обоснования тех соображений о реорганизации управления горцами, которые содержались в ненайденной пока третьей части. [174]

Некоторые сведения об обстоятельствах, связанных с подготовкой «Записок о Черкесии», приводятся в воспоминаниях В. Б. Бурнашева, который вместе с Н. Гречем помогал Хан-Гирею в литературной обработке текста ⁵. Законченная рукопись была представлена Николаю I, от которого попала к тогдашнему военному министру А. И. Чернышеву, а от этого последнего — к командующему войсками на Кавказской линии и в Черномории генералу А. А. Вельяминову «для заключения» ⁶. Вельяминов совершенно неосновательно оценил первые две части «Записок» как простой пересказ сочинений Броневского и Дебу, а практические соображения, содержащиеся в третьей части, признал в большинстве своем неприемлемыми ⁷. Опубликование «Записок» не было разрешено. Рукопись, несмотря на неоднократные просьбы автора, не была возвращена ему и оказалась сначала среди секретных сведений Департамента Генерального штаба, а впоследствии — в библиотеке Московского отделения Общего архива Главного штаба ⁸. В начале 40-х годов Хан-Гирей уволился в отставку с производством в чин генерал-майора и уехал на родину. Продолжая литературную деятельность, он старался познакомить публику с теми историко-этнографическими материалами, которые имелись в его распоряжении. Две его работы появились в печати в 1841-1842 гг. ⁹, еще шесть были опубликованы посмертно ¹⁰. В этих работах была использована часть фактического материала, содержащегося в «Записках». Однако основная масса этого материала так и не была введена в научный оборот.

Первая часть «Записок», занимающая около 270 страниц рукописи, включает в себя четыре отделения. Первое из них (46 страниц) посвящено характеристике территории и природных условий Черкесии. Отделение состоит из 13 следующих глав: положение, границы и наружный вид страны; климат; воды: реки, озера и море; источники: минеральные, соляные и нефтяные; селитра и сера; металлы; произрастания; животные четвероногие; птицы; рыбы; насекомые; достопамятности; исчисление рек и речек. Территорию Черкесии автор определяет как «длинную узкую полосу, которая, начиная от восточного угла, образуемого слиянием Сунжи с Тереком, то расширяется, то опять стесняется, следуя на Запад вниз по Кубани до берегов Черного моря» (стр. 1 об).

Во втором отделении «Записок» затрагиваются вопросы о численности населения Черкесии, его языке, истории, религии, культуре. Касаясь населения Черкесии, Хан-Гирей заявляет, что в момент написания рукописи численность его достигла примерно 250-300 тыс. человек или 48 тыс. дворов (стр. 50). Часть текста, посвященная истории черкесов, основывается, по собственному признанию автора, главным образом на известном сочинении Броневского, пространные цитаты из которого занимают в нем больше половины текста (стр. 52-58).

Гораздо интереснее и содержательнее основанные на собственных наблюдениях и размышлениях автора главы о языке и религии черкесов, их внешнем облике, врачебном искусстве, грамоте, системе счета и даже метеорологии и астрономии. Целая глава второго отделения «Записок» посвящена поэзии и музыке черкесского народа (стр. 84-94). В ней даны характеристики отдельных разновидностей народных песен (по терминологии Хан-Гирея — жизнеописательных, плачевных, наезднических, колыбельных и т. д.) и описаны наиболее распространенные музыкальные инструменты. В качестве приложения к главе приводится нотная запись некоторых из черкесских мелодий. [175]

Едва ли не наибольшую ценность в «Записках» представляет третье отделение первой части, трактующее вопросы социально-экономического и политического устройства черкесских племен. В то же время здесь с особой отчетливостью проявляется классовая ограниченность их автора, являвшегося знатным и крупным феодальным владетелем Черкесии.

Первая глава этого отделения (стр. 95-108) называется: «Разделение народного состояния на классы». По утверждению автора, в Черкесии существовали следующие пять главнейших классов: «1. Князья, 2. Дворяне, 3. Духовные. 4. Вольные земледельцы и 5. Крестьяне» (стр. 95). Происхождения власти князей («пшы») он не объясняет, заявляя, что объяснения «не нужны образованному читателю и бесполезны здесь описываемому народу» (стр. 96). В дворянах же Хан-Гирей видит потомков тех, в ком обладатели княжеского достоинства «имели нужду... для достижения своей цели — присвоить себе верховную власть» (Там же). Черкесское название дворянина («оркк») он переводит словом «служитель в благородном смысле» (стр. 96 об).

Дворян Хан-Гирей делит на первостепенных, которые «подчинены князьям в виде великих вассалов» (стр. 97), второстепенных, которых князья «водворили у себя..., дабы, тем заменяя услуги первых, оградить себя силою нового класса» (стр. 98), и третьестепенных, которые, «живучи в деревнях князей, исправляют у них службу, на известных маловажных условиях» (Там же). К последним Хан-Гирей причислил также и дворян, по бедности своей подчинивших себя другим дворянам и называемых обыкновенно «дворянин-дворянина» (стр. 98об.). Рядом с дворянами в «Записках» упоминаются выходцы из «простого класса», уполномоченные князьями «собирать для этих последних все потребное от поселян» и «взыскивать пеню с вольных землевладельцев, буде кто подвергнется штрафованию» (стр. 100). Указанных лиц автор называет черкесским словом «биеколь», не переводя его на русский язык. Хан-Гирей резко критикует малокультурность и фанатизм черкесского духовенства («едяхг»).

Вольные земледельцы, или, по терминологии Хан-Гирея, «льфокотли», характеризуются в «Записках» отдельно для племен с «народным правлением» и для племен с княжеской властью. В первом случае «льфокотли» живут, «не зная над собой никакой власти иного класса» (стр. 103 об.). Во втором случае они, «хотя и пользуются такою вольностию, которая их отделяет от класса крестьян или крепостных людей..., но состоят в зависимости от князей и дворян» (стр. 104). Крестьяне (или пшьтлы, т. е. буквально «княжеские люди») являются, по мнению Хан-Гирея, классом, который образовался «чрез насилие», из числа лиц, захваченных при набегах на соседние племена (стр. 105). По своему происхождению и обязанностям крестьяне подразделяются в «Записках» на четыре разряда: уволенных, дворовых внешних, дворовых внутренних и бездомных (стр. 105 об.). Каждому из этих разрядов дается подробная характеристика с точки зрения их имущественного положения и обязанностей по отношению к князьям и дворянам (стр. 106-108). По словам Хан-Гирея, все четыре разряда крестьян пользовались правом иметь собственность и не являлись рабами (стр. 108). Под этим последним названием существовали «невольники и невольницы, покупаемые для барыша, т. е. на продажу и нередко оставляемые их покупателями для домашней услуги» (стр. 108 об.).

Не менее интересны другие главы третьего отделения, озаглавленные: «Права и обязанности классов» (стр. 109-118), «Образ управления» (стр. 118-119), «Образ судопроизводства» (стр. 129-132) и «Главнейшие законы» (стр. 132-144). Пересказ содержащегося в них фактического материала невозможен в кратком сообщении. Четвертое отделение первой части «Записок» содержит описание тех территорий и племенных комплексов, которые Хан-Гирей относил к Черкесии. Он начинает изложение с «предварительных понятий об общем разделении племен», подразделяя описываемую территорию на две части: на княжеские владения и на территории племен, имеющих народное правление (стр. 145). В княжеских владениях, расположенных на равнинах, народ, по ею словам, селится всегда деревнями, но губительные междоусобия между владетелями нередко опустошают целые деревни и принуждают их жителей к частым переселениям, сокращая численность населения в целом. Напротив, «племена, имеющие народное правление, живут в горах и жилища свои располагают по ущельям и отлогостям гор рассеянно усадьбами», они «без величайшей нужды не [177] переселяются» и «не только не уменьшаются в числе своем, но даже умножаются .и приходят, если не в цветущее, то, по крайней мере в сильнейшее состояние» (стр. 146). Хан-Гирей дает подробное описание территории, истории и состояния каждого из племен (стр. 147-229). Итоги этому описанию он подводит в специальной главе: «Замечания о причинах разрушения и ослабления княжеских владений и усиления племен, не зависящих от власти князей или имеющих народное правление» (стр. 230-235). Заканчивается четвертое отделение главой: «Колена, обитающие между черкесами», рассказывающей об абхазских, абадзинских и ногайских родах и поселениях (стр. 236-251).

Вторая часть «Записок» состоит из трех отделений, первое из которых посвящено описанию жилища, утвари, пищи и питья, одежды и вооружения, а также «препровождению времени» у черкесов (стр. 1-37). Особенно подробны и богаты фактическим материалом описания поварского искусства и обычаев гостеприимства черкесов, мужской и женской одежды и вооружения. Раздел о вооружении, состоявшем из 6 видов наступательного и 4 видов оборонительного оружия, автор заключает соответствующим отрывком из «Кавказского пленника» А. С. Пушкина.

Второе отделение включает главы о земледелии, скотоводстве, пчеловодстве, звероловстве, рыбной ловле, рукоделии и торговле у черкесов (стр. 38-66). По словам Хан-Гирея, «их успехи в земледелии весьма ограничены» (стр. 38 об.). «Вообще, — пишет он, — черкесы стараются сеять и собирать хлеба столько, сколько им потребно для продовольствования до будущей жатвы, отчего, не имея запасов, в случае неурожаев, подвергаются всем ужасным последствиям голода» (стр. 39 об.). По его словам, они «не радеют о скотоводстве подобно другим народам», чему «причиною непрестанная опасность, сопровождающая их в течение всей жизни» (стр. 41). Далее подробно характеризуются породы, распространение и способы разведения рогатого скота, буйволов, коз, овец и, в особенности, лошадей.

Особое внимание во втором отделении привлекают главы, посвященные «рукоделиям и мастерству», т. е. ремесленному производству (стр. 53-54) и торговле (стр. 57-61). В Черкесии, пишет Хан-Гирей, «оружейники, золотых дел мастера и ткачихи производят превосходные изделия» (стр. 53). Кроме перечисленных ремесел, в «Записках» отмечается кузнечное и медное производства. «Сверх всего этого, — заявляет Хан-Гирей, — черкесы делают седельные арчаки, стрелы и с большим искусством приготовляют порох» (стр. 54 об.). При наличии ремесленников разного рода, черкесы «не имеют никаких фабрик, заслуживающих этого названия, и всякий мастер или мастерица работают у себя на дому» или ездят «к князьям и там у них работают, везя все нужное для своей работы» (стр. 55-56). Хан-Гирей отмечает, что у черкесов нет своих денег, а чужестранные они рассматривают «лишь как драгоценный металл, и вся их торговля производится посредством мены» (стр. 57 об.). Обмениваются они в основном мехами, медом, воском, маслом, тканями, оружием, предметами домашней утвари. В торговле с Россией первостепенное значение имеет соль (стр. 58).

В последующей главе второго отделения, озаглавленной «Доходы» (стр. 62-66), автор пытается вскрыть источники благосостояния черкесских князей и дворян. Первым источником, по его мнению, являются «крепостные люди разных подразделений» (стр. 62 об.). Второй источник «заключается в правах и власти, присвоенных достоинству княжеского рода, и состоит в возможности взыскать пеню в случае оскорбления» (стр. 63 об.). Третий источник — «кровавые наезды» (стр. 64).

Третье отделение второй части состоит из двенадцати глав, в которых описываются нравы, обычаи и домашний быт черкесских племен (стр. 67-152). Главы эти называются: рождение; имена; воспитание; празднества, игры, пляски и телесные упражнения; женитьба и свадебные обряды; взаимные отношения в супружестве и обоих полов; общепринятые знаки вежливости и приличия; гостеприимство, покровительство и дружество; образ воевания; о содержании раненого; погребение и поминки; анекдоты. Значительная часть содержащегося в них фактического материала вошла в упомянутую выше статью Хан-Гирея о вере, нравах, обычаях и образе жизни черкесов.

В оглавлении второй части «Записок» фигурирует еще и четвертое отделение, о котором тут же в подстрочном примечании говорится следующее: «Это отделение, [178] самое последнее, хотя и принадлежит к сей части, но будет переплетено отдельной тетрадью, так как оно еще вполне не окончено».

Судя по оглавлению, четвертое, отделение состоит из четырех глав: «I. Замечания о важности черкесского народа между народами Кавказского края; II. Замечания О' причинах неприязненности черкесского народа к России; III. Замечания о пользе просвещения горцев вообще; IV. Заключение: некоторые мнения о мерах и средствах для Приведения черкесского народа в гражданственное состояние кроткими мерами — с возможным избежанием кровопролития». Сохранившаяся переписка показывает, что переплетенное в отдельную книгу четвертое отделение было закончено вскоре после завершения работы над первыми двумя книгами и представлено Хан-Гиреем царю вместе с последними ¹¹. Вместе же все три книги неоднократно пересылались в 1836-1872 гг., пока не попали в Московское отделение архива Главного штаба ¹². Поэтому есть основания надеяться, что и оторвавшаяся от двух первых третья книга «Записок» будет обнаружена в ЦГВИА.

Некоторое представление об этой части «Записок», наряду с приведенным выше оглавлением, дают сохранившиеся замечания генерала Вельяминова. Она, по-видимому, довольно объемиста и насчитывает не менее 42 листов ¹³. Основу ее содержания, по словам Вельяминова, составляет проект создания ряда таких новых органов управления на Кавказе, которые бы содействовали подъему культурного уровня племен и их сближению с Россией. Хан-Гирей предлагал в частности: реорганизацию духовного управления (назначить двух муфтиев); создание местных органов гражданской власти (назначить двух валиев и учредить суды под их председательством — «махчемотства»); устроить учебные заведения «как для княжеских и узденских детей, так и для простого народа»; назначить деятельного и просвещенного человека «попечителем над просвещением и образованием черкесского народа и водворения между ним спокойствия кроткими мерами» ¹⁴.

Таковы те замечания по поводу «Записок о Черкесии», которыми приходится ограничиться ввиду краткости настоящего сообщения. Они, разумеется, ни в коей мере не могут исчерпать содержания обнаруженной рукописи, бесспорно имеющей право занять место среди важнейших источников по истории и этнографии северо-западного Кавказа. «Записки» следует рассматривать как интереснейший памятник культуры народов Кавказа, как замечательный памятник научной мысли адыгов, достойный занять почетное место рядом с «Историей адыгейского народа», написанной Ш. Б. Ногмовым. Все это позволяет считать, что «Записки» не только имеют право на пристальное внимание научной общественности, оставаясь в рукописи, но и заслуживают опубликования в самое ближайшее время.

В. А. ДЬЯКОВ.

Комментарии

1. См. С. Петин. Собственный Его Императорского Величества конвой, 1811-1911. Исторический очерк, СПб., 1911, стр. 137 и др.

2. См. С. А. Андреев-Кривич. Лермонтов. Вопросы творчества и биографии,
М., 1954, стр. 69-70; «Очерки истории Адыгеи», т. I, Майкоп. 1957, стр. 324-325.

3. См. Ш. Б. Ногмов. История адыгейского народа, составленная по преданиям кабардинцев, изд. 5, Нальчик, 1947, стр. 15.

4. См. М. О. Косвен. Материалы по истории этнографического изучения Кавказа в русской науке. «Кавказский этнографический сборник», I, М., 1965, стр. 326.

5. См. В. Б. (Бурнашев). Из воспоминаний петербургского старожила. «Заря», 1871, апрель, стр. 36-42. Сведения эти, в общем, весьма достоверны. Явно ошибочны лишь датировка времени работы над рукописью (1837 г.) и ее название («Адиги (черкесы) и все близкие к ним племена»). Обе эти ошибки вполне естественны для мемуариста, касающегося событий более чем тридцатилетней давности.

6. ЦГВИА, ф. 38, оп. 30/286, 1836, д. 31, лл. 1-2.

7. Там же, л. 10.

8. Там же, лл. 15, 22 и др.

9. X. Г. (Хан-Гирей). Черкесские предания. «Русский вестник», 1841, № 4 и 5; Его же. Вера, нравы, обычаи и образ жизни черкесов (Там же, 1842, № 1).

10. Перечень всех Опубликованных сочинений Хан-Гирея приводится в названной выше работе М. О. Косвена (стр. 337).

11. ЦГВИА, ф. 38, оп. 30/286, 1836, д. 31, лл. 1-2.

12. Там же, лл. 13, 15, 21.

13. Там же, л. 5.

14. Там же, лл. 3-5.