Составление или исправление мною грамматики совершалось по указаниям г. Броссе, по тем указаниям, которые мною найдены заслуживающими от всех и внимания и благодарности, и об которых я объяснил в своем отзыве, потребованном его сиятельством графом Протасовым. Всем же указаниям г. Броссе нельзя дать места в грамматике грузинской потому, что многие из них очень неуважительны, а некоторые даже и смешны. Подобные ошибки могут быть терпимы в грамматиках языков мертвых, или теми, которые сами не зная языка, скрывают мнимое достоинство ученого знания других под безотчетными выражениями: знает дух языка, теорию языка, идиом языка, философию языка. Естьли бы пределы этого отзыва не стесняли меня, в настоящей его цели, я бы подробнее раскрыл всю неосновательность тех, которые, принимая в защиту других подобные оправдания, этим самым помрачают достоинство изучивших язык и вообще оскорбляют науку в ее божественном значении.

Если же потребуется от меня (от чего да сохранит бог язык грузинский) исправления по всем указаниям г. Броссе, в таком случае оскорбим науку, унизим собственное свое достоинство, языку не окажем должной услуги, не исправим языка, но превратим прямые его правила и предадим себя на суд и достойное негодование современников и потомства. А потому теперь же торжественно отказываюсь от труда над уродливой грамматикою, которое может составиться, следуя всем его указаниям. Пусть поверят мне незнающие грузинского языка, что в некоторых правилах грамматики г-на Броссе, не найдут они природной физиономии и красот языка грузинского: на них надета уродливая маска, сквозь которую нельзя видеть естественных, живых черт лица. Таковая грамматика похожа на тех мореплавателей, которые пристав к неизвестному острову, берут его во владение, дают свое название, ставят на нем какой-нибудь знак своего владычества и удаляются спокойно, не заботясь, приняли ли жители найденной земли их власть и будут ли ей повиноваться.

Напрасный труд опираясь на собственный авторитет войти с новыми понятиями законодателем и поработать своему отважному учению то, что существует вне его и независимо от него. Он скорее в состоянии создать новый мир, чем овладеть одной песчинкою, не испросив у ней смиренно прощения за свои суетные о ней гадания. Самовольно располагая на высоте общих идей всею совокупностью вещей и сил, этот гигант готовый пересоздать вселенную по своим отважным замыслам, обязан подслушать звуки у этих же вещей и сил, и подсмотреть чью-либо улыбку или слезу, когда хочет, чтоб в его вселенной жизнь говорила звуками, смеялась и плакала. Читая и разбирая грамматику г. Броссе, невольно вспомним Карамзина и две его статьи: Великой муж русской грамматики и о русской грамматике француза Мо-дрю. [156]

Я не осмелюсь сказать; чтобы страницы моей грамматики вполне отражали истинный образ языка, коего они составляют как бы портрет. Язык в его философском значении есть тайна природы. По крайней мере то полезно, что правила ее не купаются в лучах солнца, не ходят и спят на воздухе и неопределенном эфире; но именем аналитического рассудка подчиняются истине и закону языка в его употреблении. Обязанность моя при всем уважении к лицу моего же приятеля г. Броссе, защитить язык от набега надменных полумыслей, от правил ему чуждых, как истинных его врагов. Грузинский язык, как материнский мой, мог меня поставить в приличные себе отношения, и скорее мог открыть мне свои тонкости, для поверки их в его двухстихийной жизни; разговоре и письме. Титулярный советник Платон Иоселиан.

*** «Титулярный советник Платон Иоселиан» — ***.

ЦГИА, ф. 440, оп. 1, д. 154, л. 51-52

Спасибо команде vostlit.info за огромную работу по переводу и редактированию этих исторических документов! Это колоссальный труд волонтёров, включая ручную редактуру распознанных файлов. Источник: vostlit.info