-

Зимние маневры 16-й дивизии в 1910 г. по течению реки Кицу между Фушими и Нара, продолжавшиеся от 12-го до 16-го февраля, имели в виду: на первый день — встречный бой на линии Тамамицу — Танабе — Ювата; на второй день — атаку красными занятой синими позиции в горах; на третий день — отступление красных с переходом через реку и преследование синими; на четвертый день — «активную» оборону реки красными.

Общая тактическая обстановка: армия синих находится в районе Иокооги — Мукомахи; на нее наступает армия красных с юго-востока.

Дополнительные данные для синих утром 12-го февраля:

Командующий синей армией принял решение отойти перед возобновлением активных действий на высоты Отокояма и Ямазаки и выждать там подхода подкреплений. При известии, что слабейшие силы противника наступают вниз по течению р. Кицу, был отделен отряд — I и II/9 пех. полка, 2/20 кавал. полка, [112] 2/22 полка пол. артил. 2/3 2/16 пион. бат. (Т. е. 1-й и 2-й баталионы 9-го пехотн. полка, 2-й эскадрон 20 кавал. полка. 2-я батарея 22-го полка пол. артилерии и 2/3 2-й роты 16 пион. баталиона. Аналогичных обозначений автор держится и в дальнейшем изложении.) — для обеспечения отступления армии. Этот «Кицусский отряд» в 12 ч. пополудни достиг моста южнее Иодо. Получено донесение, что отряд противника, обнаруживавший себя до сих пор на восточном берегу р. Кипу, вошел в район Тамамицу и готовится к переходу на западный берег. По сведениям от местных жителей дорога от Яваты на Мацуи доступна для полевой артилерии.

Дополнительные данные для красных утром 12-го февраля:

Кицусский отряд красных — I. и II./53 пех. полка, 1/2 1/20 кавал. полка, 1/22 полка пол. артил., 1/3 2/16 пион. бат., получив от командующего армией директиву двинуться в тыл синим, утром 12-го февраля начал переходить с восточного берега р. Кицу на западный, на котором он и был в полной готовности к 12 ч. пополудни. Дорога Асасано — Мацуи — Явата на основании донесений признается проходимой для полевой артилерии.

Итак, назначенные для маневров силы были незначительны, составляя в общем: 2 полковых штаба, 4 баталиона пехоты, 2 эскадрона, 2 батареи, 1 роту пионер и 8 пулеметов; были приданы обозы 2-го разряда; все части доведены до военного состава (Для формирования частей были использованы старослужащие всех полков дивизии, а именно: 9 пех. полка из Оду, 19 пех. полка из Цуруги, 53 пех. полка из Нары и расположенных в Фушими 38 пех. полка, 20 кавал. полка, 22 полка пол. артил., 16 пион. баталиона и 16 обозного баталиона. Штаб дивизии и штаб 19 пехотной бригады стоят тоже в Фушими, а штаб 18 пехотной бригады — в Цуруге.) с полным снабжением на вьючных лошадях.

Руководство маневрами было возложено на командира 19 пех. бригады, генерал-майора Ои, с его двумя адъютантами и офицером генерального штаба от 16-й дивизии. Сюда же было разрешено присоединиться автору и австрийскому капитану ф. Винтерниц. В полдень 12-го февраля руководители выехали из Киото на место действий.

Все, что в разных стоянках могло освободиться от мирного течения занятий с новобранцами, приняло участие в маневрах в качестве посредников, помощников посредников, оценщиков потопок, запасных действующих лиц и просто зрителей. [113]

Слегка морозило; небо было ясное; резкий ветер быстро разгонял появлявшиеся облака. Погода оставалась без перемен до 15-го февраля, принесшего с собою снежную мятель.

Четверо суток были использованы настолько основательно, насколько это позволили сделать силы начальников и войск. Район маневров не отличался своею обширностью, но был удачно выбран, давал возможность разнообразнейших маневременных комбинаций, что и было вполне утилизировано, благодаря искусно составленному плану действий. Старослужащие дивизии, большая часть офицеров и все штабы получили полезную зимнюю практику, причем обучение новобранцев шло своим порядком и нисколько не было нарушено.

Чтобы достигнуть указанных в задании сборных пунктов, пехота мирным порядком сделала переходы: из Фушими — 20 килом., из Нары — 14 килом. и из Оду — 20 килом., следуя доброму японскому обыкновению начинать всегда маневры с «натасканными» войсками, вследствие чего можно подвергнуть их выносливость еще более значительному испытанию.

В итоге этих предварительных маршей получилось следующее расположение войск на отдыхе, готовых к выступлению.

Западный отряд синих у моста южнее Иодо; восточный отряд красных у Тамамицу на дороге в Танабе, где автор и познакомился со следующим приказом.

ПРИКАЗ ПО ОТРЯДУ.
Распределение войск .	1. О неприятеле сведений еще не имеется.
Конница: 1/20 кавал. полка.	2. Отряд наступает на Явату, предшествуемый конницей, которая начинает разведку в 10-30.
Авангард: 1/53 п. п. без 3 и 4 рот, 4 кавалериста, 1 взвод 16 пион. бат.	3. Авангард, выслав пехотную походную заставу, в 12-30 пополудни выступает через Танабе на Явату.
Левое боковое прикрытие: II/53 п. п. без двух рот, 2 пулемета.	4. Левое боковое прикрытие начинает движение вместе с авангардом и направляется из Танабе через Мацуи — Ухизато (Ухизато — кружок над в в названии Ювата (см. отчетную карту).) на Явату. [114]
Главные силы: I/53 п. п. — 3 и 4 роты, 1/22 п. пол. артил., II/53 п. п. — 2 роты с 2 пулеметами.	5. Главные силы выступают в 12 30 пополудни из центра Тамамицу. 6. Осип следует за главными силами на дистанции 1000 метров. 7. Начальник отряда находится в голове главных сил.

Начальником синих было также решено наступать. В 12-10 пополудни авангард должен был выступить через Явату на Танабе, имея главные силы за собою в 700 метрах. У Яваты должны были отделиться 2 роты для образования бокового прикрытия, направившись через Мацуи на Такиги.

Самостоятельно действовавшие уже с 10-30 утра обе конницы столкнулись между Яватой и Осуми.

Сперва я, говорит автор, последовал за наступавшим авангардом красных, патрули которого, беглым шагом шедшие впереди на широком фронте, обеспечивали авангард от наблюдений неприятельской конницы.

Головные части красных и конница синих встретились около 2 пополудни на небольшом, узком плато в 500-200 метрах южнее Асасано: авангард красных ускорил свое наступление и в 2-30 развернул боевой порядок по обе стороны дороги, заняв канаву в 500 м. южнее Юваты и получив возможность удачно обстрелять беспечно выходивший из этой деревни авангард синих.

Несколько восточнее незначительные части для обеспечения фланга имели отдельные схватки из за речной дамбы, доходившей местами до 9-ти метровой высоты.

Дорога через Ювату оказалась настолько плохой и узкой, что для возможности провести орудия потребовалась работа пионер; выезд батареи синих прошел под убийственным огнем артилерии красных, занявшей отличную позицию к югу от Асасано. Начался встречный бой.

Энергичный начальник синих отделил свои главные силы и быстро развернул их из Юваты через поля на юго-запад в то время, как красные в густых колоннах, неудачно [115] выбрав путь между Осуми и Мацуи, глубоко втянулись в затопленные рисовые поля, где и попали под сильный пулеметный огонь синих.

Внезапный фланкирующий огонь пулеметов, даже когда их всего четыре, на основании опыта войны оценивается очень высоко, как верное средство «всегда производить большое замешательство». Так былой теперь, хотя в последнюю минуту красным удалось создать сильную огневую линию на высокой дамбе к востоку от Мацуи. Положение красных было не особенно благоприятно, когда в 3-30 дня прозвучал сигнал «общая остановка».

Около 5-0 дня маневр возобновился после продолжительного разбора. Красные отошли назад через Танабе, а синие их преследовали, но вяло и неохотно: сперва они позволили отбить себя огнем на насыпи в 200 м. к югу от Асасано, вторично же были остановлены у железной дороги к северу от Танабе и высокой речной плотины, пересекающейся дорогой при посредстве туннеля. Энергичнее всего преследовал расторопный командир батареи синих во главе небольшой конной группы; несколько отставая, за ним следовали пулеметы. Уже наступил вечер, когда, в силу полученного приказания, синие остановились у речной плотины южнее Танабе.

Красные отошли до Кодо и, с прекращением преследования противника, снова восстановили фронт своего расположения. В полной боевой готовности отряд к 6-0 вечера стал квартиро-биваком в Кодо и Миямаки.

Вскоре после этого красные были осведомлены командующим армией, что последняя 13-го февраля открывает активные действия против синих, наступая левым крылом на высоту Минояму, что к югу от Яваты. На Кицусский отряд при этом возлагается задача снова попытаться опрокинуть находящегося перед ним противника и в качестве крайнего левого фланга содействовать общему наступлению.

Такое приказание заставляло прежде всего подумать об овладении внезапным ночным нападением местечком Танабе, но крайне жидкая завеса постов и патрулей противника к югу от местечка убеждала в том, что Танабе и Такиги остались незанятыми и что настоящее сторожевое охранение синих находилось значительно дальше к северу, перед Асасано — Асаока. [116]

Синие получили сведения от 16-й дивизии, находившейся на правом фланге главной армии, что она ночью продолжит свое движение для занятия оборонительной позиции к югу от Яваты.

Вслед за этим в Индусский отряд синих пришло следующее приказание:

«...1) 16-я дивизия, имея правый фланг на высоте в 800 м. к югу от Миноямы, располагается 13-го числа от указанного места через деревню Минояма и до высоты Отокояма; 14-го предположено возобновить наступление.

2) Кицусский отряд занимает сегодня ночью позицию для обеспечения отхода главной армии и переходит завтра рано поутру к правому флангу 16-й дивизии, где, по возможности, усиливает свою позицию в качестве крайнего правого крыла армии, имея фронт на восток».

Вследствие этого, в связи с одержанным днем успехом, была организовано лишь частное преследование вплоть до речной плотины к югу от Танабе; здесь, при помощи конницы и патрулей, до наступления темноты были инсценированы передовые посты, что сначала также имело успех.

Затем, исходя из правильного расчета, что ближайшей задачей отхода на северо-запад является выигрыш времени, было отдано следующее приказание:

1) Неприятель, отброшенный за Танабе, расположился на отдых, вокруг Кодо.

3) I/9 п. п., назначенному в сторожевое охранение, стать в Асасано, протянувшись: правым флангом до чайных плантаций в 700 м. южнее Асаоки и левым флангом — до брода у плотины против Мицуши; баталион охраняет отряд в направлении Танабе, непрерывно разведывая

4) Главные силы располагаются квартиро-биваком: штаб, пулеметы, II/9 п. п. без двух рот — в Асаока; две роты II/9 п. п. — восточнее Оцуми; 2/20 кавал. полка и 2/16 пион. бат. — западнее Оцуми; 2./22 п. пол. артил. — в Мацуи.

5) Сборный пункт на случай тревоги: поля юго-восточнее Асаока. [117]

6) Довольствие получить из обозов 2-го разряда, которым собраться после этого в Мацуи.

7) Я нахожусь в Асаока, куда явиться за приказаниями в 9-0 вечера.

В 9-0 вечера войска обеих сторон получили вечернее довольствие, отдыхая под защитой своего сторожевого охранения, проявлявшего всю ночь оживленную деятельность.

Начальник Кицусского отряда красных отдал на 13-е февраля следующий приказ:

1) Ближайшая к нам линия охранения противника находится у плотины южнее Асасано-Асаока. Главные силы противника отошли назад и, по-видимому, намереваются оказать сопротивление на высотах Минояма и севернее.

Завтра Кицусский отряд переходит в наступление по левому берегу р. Кицу.

2) Для чего отряду завтра, 13-го февраля, снова атаковать противника и разбить его, после чего организовать связь со своими главными силами.

3) II./53 п. п. без двух рот завтра в 5-0 утра занять железнодорожную насыпь севернее Танабе; здесь же быть и пулеметам.

4) I./53 п. п. и двум ротам II./53 п. п. в то же время собраться под командою майора Ф. севернее Танабе.

5) Батарее быть в 5-30 утра на северной окраине Танабе, при батарее пионерный взвод.

6) На эскадрон возлагается дальнейшая разведка на левом берегу р. Кицу и обеспечение нашего правого фланга.

7) Установить связь от Танабе через Нагайке по Нарской дороге.

8) Обозам 2-го разряда завтра до полудня остаться на правом берегу р. Кицу в районе Тоно.

9) Завтра в а 30 утра я буду на перекрестке дорог в центре Танабе.

В намерениях синих также произошли некоторые перемены: сначала предполагалось за час до рассвета, с соблюдением абсолютной тишины, отступить на северо-запад, чтобы выиграть время и приготовиться к бою в районе Асаока — Осуми, имея арьергард южнее Асасано; в конце концов было решено отойти [118] на высоты в 800 м. юговосточнее Миноямы и держаться на них, войдя в соединение с 16-й дивизией. Соответствующий приказ, отданный в 2-0 утра 13-го февраля, предписал быть в полной боевой готовности: батарее, отступающей через Мацуи, — к 5-0 утра на высоте в 800 м. северовосточнее Нагао; II./9 п. п. — к 5-20 утра у пруда в 450 м. северовосточнее Нагао, I/9 п. п. — к 5 40 утра у прудов в 600 м. южнее Миноямы (см. схему № 1-й). По одной роте от каждого баталиона должны были остаться на подступах к позиции для обеспечения отступления и препятствования разведке неприятельской кавалерии.

Синие мастерски выполнили свой отход на намеченные высоты, удачно обманув противника; гористая местность к югу от Мацуи оказалась хорошей оборонительной позицией.

Не обнаружив отступления синих, красные простояли с четырьмя орудиями западнее и двумя орудиями восточнее Танабе, как это было указано в приказании, до 7-0 утра, не придя [119] к сколько нибудь определенному решению. Затем двинулись вперед по обе стороны дороги и дали себя заманить незначительным арьергардным частям синих, поддерживавшим бой только ради выигрыша времени, в местности югозападнее Мацуи, где и было потеряно всякое соприкосновение с ловко и внезапно исчезнувшим противником.

В это время красные получили сведения о сильной позиции, занятой синими при Минояме и к северозападу от нее, а также о том, что собственная наступающая армия своими передовыми частями лишь в 4-30 дня подойдет к северу от Мацуи; чувствовалось, что для обеспечения себя с запада надо будет осторожно приступить к дальнейшим розыскам столь подозрительно исчезнувшего противника.

Сопровождаемые генерального штаба капитаном Х мы поехали к новой оборонительной позиции синих.

Новое поле сражения, несмотря на ничтожные по своей абсолютной величине холмики, представляло все трудности настоящей горной войны; сходство с полем битвы при Иоширее (Joshirei) в манчьжурских горах бросалось в глаза и многократно обсуждалось японскими офицерами.

Во время этой поездки мы были свидетелями, как снова возобновилось соприкосновение с авангардом красных, завязавшим бой под огнем с сильной позиции. Началась искусно руководимая деятельность пехотных патрулей. Провезти орудия в столь трудно проходимой местности можно было лишь ценою больших усилий; артилерийские разведчики нашли позицию на высоте в 500 м. югозападнее Мацуи, но пионерам пришлось предварительно разработать около 200 м. труднейшей дороги, и лишь тогда только позицию можно было признать действительно хорошей.

Линия укреплений синих, куда около полудня мы проехали верхом из Мацуи по узкой, крутой лощинке, составляла крайний правый фланг правофланговой дивизии; для ее занятия на протяжении почти 1,400 м. сначала был назначен всего один баталион пехоты с 4 пулеметами и батареей, разделенной повзводно, но под общим руководством; двойная телефонная связь соединила отдельные командные и наблюдательные пункты, выдвинутые вперед посты и резерв.

Последний, силою в один баталион, находился сначала совершенно правильно за правым флангом, но затем был [120] передвинут за центр в виду энергичного наступления противника на фронт позиции.

Для укрепления своей позиции начальник синих имел в распоряжении вполне достаточно времени: кроме окопов глубокой профили, орудийных окопов, командных пунктов, ходов сообщения и маскировки, оказалось еще возможным на значительном пространстве устроить проволочные заграждения и засеки из острых бамбуковых кольев (последние в мирное время столь же опасны, как и в военное).

Таким образом до 3-30 пополудни из этой оборонительной позиции был создан образец фортификационного искусства, причем все закрытия были добросовестно выполнены; в целом же оказалась ошибка — выдвинут слишком фланг, что создавало опасность обхода, несмотря на значительное усиление этого фланга проволочными заграждениями и засеками.

Около 3-30 пополудни стал известен приказ красных, определивший их намерения на этот день и вечер:

1) Неприятель находится на высотах в 1,000 м. северо-восточнее Нагао по дороге Мацуи — Нагао и занимает сильную позицию около 400 м. по обе стороны седловины. Резервы его около пруда 500 м. северовосточнее Нагао. Точное расположение его окопов и мер охранения еще не выяснено.

2) Отряд остается сегодня биваком на занимаемых им местах, чтобы дождаться намеченного на завтра наступления главных сил и на рассвете перейти в наступление.

3) II./53 п. п. без одной роты обходит позицию на высотах, наступая по обе стороны долины.

4) II./53 п. п. охраняет занятое расположение вплоть до туннеля против Нагао.

5) Кавалерия вечером переходит в Мацуи, организуя связь с двигающимися северовосточнее главными силами.

6) И./53 п. п. охраняет позицию и бивак артилерии.

8) Пулеметы остаются на прежней позиции. [121]

9) Продовольствие будет заготовлено и доставлено из Мацуи, для чего последует особое распоряжение.

10) Я нахожусь на биваке II./53 п. п. Получение приказаний — в 9-0 вечера.

Первым видимым следствием этого приказа было следующее: между 3-0 и 3-30 пополудни от двух до трех рот красных по долине и вдоль ее северного края продвинулись к слабому месту позиции на ее северовосточном фланге, обошли очень неудачно расположенный здесь стрелковый окоп и обстреляли его продольным огнем.

Эти роты очень быстро прошли около 600 м. по труднейшей местности и хотя были отбиты фланкирующим артилерийским огнем и наступлением резерва, до тех пор находившегося за правым флангом, но все же их смелое движение совместно с оживленным возведением окопов по фронту увенчалось успехом: внимание синих и их резерв были притянуты к средней части позиции.

Синие к вечеру пришли к заключению, что 13-го февраля ничего нового более не произойдет, вследствие чего их начальник в 5-0 дня приказал располагаться на позициях биваком.

Красные тем временем тщательно оборудовали позицию впереди (северозападнее) изгиба железной дороги, но с явным намерением ввести в заблуждение противника относительно своего действительного плана наступления — оставив на позиции минимум сил, всем остальным дать отдых и в утренних сумерках начать наступление: сначала вдоль полотна железной дороги, а потом на Нагао, и выйти по труднопроходимой местности во фланг и тыл крайнему правому крылу синих.

Усиленная деятельность по возведению окопов должна была убедить обороняющегося в серьезности «фронтальных» намерений красных; но он, однако, не пошел на удочку, выдвинув ночью часть своей пехоты, так что противник утром обнаружил его на новом месте вопреки данным вечерней разведки.

Вечером руководитель, с вполне понятною гордостью, показал мне укрепленную позицию наступающего; трудно было найти в ней какой-либо недостаток: при существовавших неблагоприятных обстоятельствах она была отлично подготовлена, все приспособлено к местности и обдумано во всех деталях. Работы были выполнены положительно образцово. Войска отдыхали, ели, [122] мылись на хорошо для этого приспособленном биваке, в своих палатках; из превосходно устроенного и со всеми связанного наблюдательного пункта спокойно отдавались приказания на завтрашний день.

Начальник красных описал очень подробно неприятельское расположение, упомянул о восстановлении связи с левым флангом собственной армии и затем продолжал:

«Отряд завтра атакует неприятеля с охватом его правого фланга.

II/53 п. и. с пулеметами завтра в 5 30 утра выдвигается с этого склона долины на противоположный, привлекает на себя огонь с позиций, старается приобрести перевес в огневой борьбе, притягивает как можно больше сил противника к фронту и овладевает его батареей.

I/53 п. п. в 5-0 утра наступает через котловину восточнее Нагао в обход правого фланга неприятеля и ударяет ему в тыл. К баталиону придается взвод пионер.

Две роты II/53 п. п. остаются в моем распоряжении и следуют позади уступом за I/53 п. п.

Кавалерия идет вперед через Нагао, освещая местность перед нашим левым флангом.

Артилерия с рассветом (началом пехотной атаки) обстреливает правый фланг и артилерию неприятеля».

14-го февраля между 4-0 и 4-30 утра началась усиленная работа патрулей перед фронтом и на левом фланге синих; отлично выполненное, почти беззвучное обходное движение осталось незамеченным. Многочисленные младшие посредники облегчали, конечно, общую работу.

Безусловно синие сознавали слабость своего правого фланга и сделали все для его искусственного усиления. Однако, несмотря на это, когда лощины еще оставались во мраке, а на востоке уже просветлело, атака красных через долину Нагао (см. схему № 1: а-а-а) 14-го в 5-30 утра явилась полною неожиданностью и совершенно нарушила все расчеты обороняющегося.

И это несмотря на то, что оборонительная позиция ночью была изменена — пионеры и 2 роты пехоты продвинуты на 200 м. дальше на небольшую, удобную возвышенность.

Указанное передвижение явилось сюрпризом для красных, заставило их задержаться, вызвало непродолжительный, но [123] оживленный и всех всполошивший огонь, и нарушило одновременность штурма.

Решающее столкновение с быстро подоспевшим резервом имело место у четырех маленьких прудов по обе стороны дороги в 500 м. восточнее Нагао и довело бы рукопашную схватку до артилерийской позиции синих, но руководители положили конец этой схватке.

Начальнику красных было сообщено, что армия начала отступление на восток и что войска левого фланга должны перейти до утра 15-го числа в район Камицуи на восточном берегу р. Кицу. Кицусский отряд получил приказание немедленно отойти к югу от Терады (на восточном берегу р. Кицу), имея целью прикрыть отступление левого крыла армии и дальнейшее его обеспечение.

Красные не могли, следовательно, использовать только что с таким трудом одержанного успеха: последний лишь облегчил им очень трудный отход назад. Этот отход был произведен, часто показывая зубы, через вчерашние позиции и Танабе к бродам р. Кицу южнее Мицуши и Тоно.

Синие таким образом вздохнули свободно и получили возможность выполнить пришедший тем временем приказ по армии, гласивший:

«Армия синих встречает наступление красных 14-го утром контр-атакой, для чего действует одновременно всеми своими силами.

Армия намеревается не позже 15-го днем перейти на восточный юг р. Кицу у Камицуи и к северу от нее.

Кицусскому отряду немедленно отбросить находящегося перед ним противника и перейти завтра рано утром через р. Кицу в район Тоно.

Наступая через Тераду, отряд должен облегчить переправу правого крыла главных сил».

Согласно этому приказу синие немедленно начали преследование. Но три колонны, сформированные для этой цели, двинулись несогласованно и не спеша: конница с одной ротой пехоты взяла сильно к югу по дальней дороге через Фужисаку и Танабе; таким образом отсутствовала настойчивость преследования, вследствие чего красным удалось оказать удачное сопротивление при Мацуи, Асаоке и Танабе; они получили возможность повернуть на Тоно и перейти в брод. [124]

Главные силы отряда с артилерией перешли р. Кицу южнее Тоно, а арьергард между Асасано и Мицуши; это был первый опыт подобного перехода через р. Кицу, осуществившийся лишь благодаря низкому уровню воды.

Глубина быстрого горного потока на местах бродов не превосходила 65-70 сантим., но дно состояло частью из песка, частью же из ила и скользящей под ногами гальки. Кто попадал неудачно — погружался быстро по грудь в ледяную воду. Тела орудий порою заливались водой; погружение их было значительное, а ширина главного рукава — добрых 100 метров!

Этот переход реки в зимнее время заслуживает самого серьезного внимания. Наибольшие затруднения для повозок представили глубокий канал вдоль восточного берега и крутые дамбы, но и их успешно преодолели.

Владея сильной позицией на дамбах восточного берега р. Кицу, допускавшей также удачное расположение батареи, красные решительно остановили преследование синих; удачное использование красными реки для своего сторожевого охранения — остановило кавалерию и пехотные патрули синих.

Оставив батарею на ее позиции, красные окопались на отлично выбранном участке у Терады (см. схему № 2), сделав эту деревню опорным пунктом своего западного фланга и протянувшись отсюда до гор; 2400 м. протяжения были заняты 7 ротами, 8 пулеметами и 6 полевыми орудиями; 5 рот и пионеры составили резерв. Прибывший в Хиракаву I/1 пех. полка (Flaggentruppen) поступил в распоряжение начальника отряда.

Синие, продолжавшие преследование до района Танабе, тоже получили подкрепление: к ним примкнул I/22 пех. полка, ночевавший в Асасано. Начальник отряда в 4 ч. пополудни приказал располагаться биваком в Танабе. Меры охранения были выдвинуты вплоть до левого берега реки и установлена связь с поддержкою в Асасано.

Патрулям синих удалось установить присутствие неприятеля в Тераде и частью в Тоно и Бивансо. Крайние фланги его сторожевого охранения были замечены при Асаюроку и Мицуши. Начальник синих решил 15-го рано утром начать наступление и перейти на восточный берег реки, назначив сборный пункт отряду в 4-30 утра у Танабе и Таниги.

Красные окончили свои окопные работы около 6-30 пополудни. Войска направлялись на квартиробивак в Тераду. В Тоно и [125] Нагайке было выдвинуто по одной форпостной роте для наблюдения за течением реки.

Патрулям красных уже не удалось больше перебраться через реку, и лишь при помощи подзорной трубы с высот у Терады было замечено, что неприятель вошел в Танабе, но оттуда не показывался.

1) О неприятеле новых сведений нет. I./1 пех. полка подчиняется мне.

2) На отряд возложено прикрывать завтра отступление левого крыла главных сил; отряд остается на занимаемой уже им позиции. [126]

3) Эскадрону выступить завтра в 4-0 утра для наблюдения совместно со сторожевым охранением за переправами между Мицуши и Асаюроку; ему же установить связь с главными силами через Цукахару.

4) Ротам сторожевого охранения встречать энергичным огнем все попытки неприятеля переправиться. Под натиском превосходных сил правой форпостной роте отойти к правому флангу и затем к резерву, левой же роте — к левому флангу позиции.

5) В 5-0 утра сторожевому охранению снова занять свои дневные боевые позиции; ротам, после отхода от реки, поступить в распоряжение своего командира I/53 пех. п.

6) I/1 п. п. быть с 5-0 утра в боевой готовности при резерве.

7) Обозам собраться в походную колонну к 6-0 утра, имея голову у южного выхода из Хироно.

Синие предполагали на рассвете 15-го февраля перейти реку в брод двумя группами южнее Тоно и у Асаюроку. Но переправа могла начаться только в 6-0 утра, так как первые попытки около 4-0 утра потерпели неудачу: условия переправы изменились, да и река охранялась очень бдительно.

Батарея синих, выехавшая на дамбу юго-восточнее Бивансо, была на наших глазах приведена ротой красных с северо-восточного берега в совершенно беспомощное состояние — батарее не удалось на узкой площадке дамбы, посреди лошадей, быстро открыть огонь; бывшая при ней пехота вместо того, чтобы отвечать на огонь, укрылась; «демонстрирующая» группа не выполнила своей задачи и понесла напрасные потери.

Главные же силы отряда перешли реку в брод против Нашимы в глубоком месте, оттеснили находившиеся там передовые неприятельские посты и вынудили тем самым к отступлению от берега остальных, до сих пор успешно оборонявших реку красных.

В 7-0 утра синие овладели Нагайке и Тоно, которые и послужили опорными пунктами для дальнейшего наступления. Батарея была выведена на позицию на речную плотину у дороги к югу от Тоно, а северная окраина Тоно и находившийся к северовостоку храм были заняты двумя ротами пехоты и тонерами, перешедшими реку совместно с артилерией.

Синие решили вести наступление с правого фланга через лесную гору; распределение их сил поясняет нижеследующая схема: [127]

Но при этом синие, оценив слишком высоко пассивное препятствие в виде болотистых рисовых полей между Тоно и Терадой, не обеспечили себя как следует с фронта, отделили 10 рот в восточном направлении для дальнего охвата и дали этим ротам втянуться в трудно проходимый лес.

Ошибка не замедлила сказаться: красные вовремя заметили угрожавшее им обходное движение, оставили только 2 роты и 2 пулемета на восточном фланге своей отлично оборудованной позиции, а все остальное (11 рот, из них одна пионерная) энергично бросили вперед западнее железной дороги, пулеметы — по железнодорожной насыпи.

Правда, от 2 до 3 рот синих пытались произвести контр-атаку из лесу, но в общей своей массе завязшие в лесу синие в нужный момент оказались неспособными принять участие в бою; наступление же красных было так единодушно, шло таким бодрым ходом через болотистые рисовые поля и железнодорожные сооружения, что общее впечатление руководителей маневра и зрителей лишь подтвердило полный успех красных.

Я пешком сопровождал эту атаку через рисовые поля; местами было еще сносно — по насыпям или замерзшим участкам, местами же приходилось проваливаться по живот, наступая почти все время по неровностям; нужно воздать должное трудности этого движения и выносливости красных. [128]

При окончании маневра войска, четыре дня не раздевавшиеся, были свежи: 19-й пехотный полк и кавалерия совсем не имели выбывших из строя, остальные же части — незначительное число.

В 9-0 утра кончился маневр, а в 11-30 на позиции красных, на отличавшейся хорошим кругозором Терадской дамбе, состоялся длинный и обстоятельный разбор маневра.

19-й пехотный полк вернулся вечером по железной дороге в Цуругу; остальные войска без промедления направились походным порядком в места постоянного расквартирования: частям из Фушими предстояло пройти еще 16 килом., 9 пех. полку из Оцу — 22 килом. и 53 пех. полку из Нары — 20 килом.

Дальше я привожу некоторые, показавшиеся мне наиболее существенными, замечания из превосходного и ясного разбора руководителя маневра.

Из мероприятий первого дня руководитель порицал самостоятельное употребление слишком для того слабой кавалерии, излишнее дробление сил обеих сторон при наступлении и входящие теперь в привычку выезды артилерии на позицию только тогда, когда ей точно известны и определились цели.

Относительно событий 13-го февраля было высказано, приблизительно, следующее:

«Отступление синих выполнено правильно, но перед позицией надлежало оставить сторожевое охранение — в данном случае последнее слишком скоро отошло назад к позиции.

Если не хотят вступать в решительный бой, а лишь стремятся выиграть время для укрепления своих позиций — нужно выдвинуть к стороне противника завесу из незначительных частей, которые задерживаются на подходящих пунктах, отдаляя и затрудняя неприятельскую разведку.

Этот способ, конечно, имеет то неудобство, что его можно применить не на всякой местности. В горах, однако, он всегда будет уместен.

Красные недостаточно энергично преследовали — надо было двинуть все силы, а не разъединенные части. Преследуй красные настойчивее, они сильно затруднили бы синим занятие их позиции в горах.

При оборонительных позициях в горах необходимо прежде всего обратить внимание на ближний обстрел, гораздо большее, чем на обстрел дальний, потому что противник будет всегда в состоянии избегнуть последнего». [129]

Ночные передвижения красных для атаки утром 14-го получили полное одобрение руководителя, который справедливо указал на выдающееся, несмотря на труднейшую местность, выполнение этого маневра и приписал результаты отличной подготовке войск.

С другой стороны получило порицание употребление в этот день синими своего резерва, которым воспользовались не для производства общей контр-атаки, но применили его по частям для усиления фронта.

Дальнейшие действия обеих сторон 14-го февраля — отступление красных через Кицу и преследование синих вплоть до реки — заслужили одобрение руководителя. Его выводы были настолько интересны, что их стоит привести, хотя бы по главным вопросам, дословно:

«Начальник красных считал, что общая обстановка 14-го днем и местные условия у Терады принуждают его к обороне в узком смысле слова; тем не менее, несмотря на хорошую оборонительную позицию и на искушавшую к пассивному образу действий обстановку, можно было смело подумать и об активном разрешении задачи.

Наш новый пехотный устав рекомендует при самой пассивной обстановке стремиться к наступлению и контр-атаке. Такому решению вполне благоприятствовала лесистая местность восточнее дороги и было бы лучше вместо возведения многочисленных шанцевых и проволочных заграждений — почистить штыки для боя в лесу!

В лесу и ночью рукопашный бой назревает внезапно, т. е. после кратковременного, энергичного огня; поэтому необходимо искать случая для контр-атаки.

Наступление синих было неудачно в последний день. Когда свои войска бросают в лес, он их легко поглощает и ими более нельзя распоряжаться. Начальник синих удержал в руках только две роты и батарею, все же остальное оказалось в лесу.

Если же хотели вести наступление лесом, то должны были занять фронт Нагайке — Тоно по крайней мере одним батальоном. Думаю, что единственным основанием избранного способа наступления была уверенность в непроходимости затопленных рисовых полей; но пехота должна всюду пройти, и нет такой местности, которая явилась бы надежной защитой исключительно в силу своей труднопроходимости».

В заключение же с полным правом и с гордостью руководитель маневра мог засвидетельствовать: «на усердие офицеров и нижних чинов ничуть не могли повлиять столь [130] значительные тягости маневра; личным составом прилагались все усилия, чтобы добиться намеченной цели».

Зимний маневр преследовал задачу дать разнообразнейшую практику войскам и начальникам во всякое время дня и ночи.

Воззрения японцев, основанные на опыте войны, в общем оценены у нас по достоинству; они положены также в основание нового английского наставления для ночных действий и многих французских литературных трудов. В особенности подчеркивается необходимость не мешать движениям противника при полной темноте на видимом для нас горизонте, что его легко при этом обнаруживает и чего по возможности не надо делать самим; когда не надо передвигаться, все-таки оставаться не на дороге, и избегать проектироваться на светлом заднем плане.

Частые ночные маневры подготовляют разведчиков и патрули для почти бесшумной, кошачеподобной деятельности; да и вообще видеть работу японских пехотных патрулей доставляет почти тоже наслаждение, как наблюдение за лисой на охоте:, так много делает соединение техники со врожденной страстью.

Атака шести рот на рассвете была произведена по труднейшей местности настолько быстро и бесшумно вплоть до ближайшей дистанции, что находившийся под рукой всего в 200 м. резерв из двух рот не успел своевременно прибыть на помощь.

Одно из важных заключений, сложившееся лично у меня еще и раньше, но на этом зимнем маневре окончательно закрепленное, касается одной из основ искусства управления войсками — растяжки фронта.

Японцы собственною кровью доказали, что могут успешно драться дивизией, растянувшей свой фронт, там, где их европейскому противнику требовался бы целый армейский корпус.

Воспитывая своих начальников и обучая войска в мирное время, японцы проводили принцип, что можно безнаказанно значительно больше растягивать свой фронт, чем это рекомендовалось их европейскими инструкторами.

На первый взгляд может казаться преувеличенным, но это так было фактически, что, например, 1400 м. протяжения укрепленной позиции занимали всего только 4 роты, 4 пулемета и 6 разделенных повзводно орудий, или что на протяжении от 3 1/2 до 4 килом. на фланге армии была всего одна дивизия!

Сообразно сказанному мы должны трезво и без предубеждений проверить свои воззрения, имея в виду соответственное увеличение расхода боевых припасов при расширении района [131] действий, или же нам придется признать превосходство иностранной армии в ее нравственных и боевых качествах.

Другого решения быть не может, если мы, воспитывая своих старших начальников и обучая войска преимущественно в идеях обхода, не проведем для своих глубоких боевых порядков других руководящих идей, вплоть до стремления к прорыву.

«Охватить», вообще говоря, невозможно противника, равного по высоким качествам своих войск и сражающегося при растянутом фронте.

Существенными вспомогательными средствами при растянутых боевых порядках, наряду с готовностью самопожертвования и боевыми качествами войск, являются: искусное применение к местности, выдающееся уменье в производстве ближней разведки и подвижность, сильно увеличивающая значение резервов; наконец, широкое использование полевой фортификации при атаке и обороне и ее продуманное, умелое применение даже отдельными унтер-офицерами и рядовыми.

Применение полевой фортификации тогда достигнет прямо артистического развития, и с быстротою молнии мертвая пассивная оборона будет превращаться в наступательную операцию, оживляемую способностью баталионов, полков и бригад пехоты пробежать при случае беглым шагом 4 килом. и более.

При возведении полевых укреплений, как бы ни было кратковременно их существование и хотя бы они предназначались лишь для маскировки наших истинных намерений — никакую затрату труда нельзя считать чрезмерной.

Техника полевой фортификации у японцев, несмотря на всегда возможные ошибки, в общем продумана и приспособлена к пониманию рядового нижнего чина; именно он и проявил в этой области много ловкости и хороших теоретических сведений, оказавшись усвоившим лучше нашего солдата искусство полевой фортификации.

Стоит остановиться на некоторых характерных особенностях, обнаруженных японцами на этом маневре:

а) Сначала наступающий не должен обстреливать издали заметных позиций, считая их «инсценированными», пока непосредственным соприкосновением не убедится, что они действительно заняты противником; «настоящие» же позиции издали почти неприметны, и, где только возможно, это всегда следует проверять самому обороняющемуся. [132]

б) Вероятность, что наступающий найдет обороняющегося на рассвете на тех же позициях, где он был обнаружен вечером-ничтожна; днем занимают позиции с дальним обстрелом, ночью же такие, чтобы вынудить противника переходить через гребни возвышенностей и проектироваться на светлом фоне.

в) Следует оборудовать от 2 до 3 позиционных линий, не щадя для этого усилий; пользоваться же придется той или другой линией, смотря по времени суток, туманной или ясной погоде.

г) Двух или трех часов, иногда и при полной темноте, совершенно достаточно для превращения ничего из себя не представляющей местности в едва проходимую для атакующего; но это надо делать так, чтобы противник не заметил ничего нового, не согласующегося с благоприятными данными вечерней разведки.

д) Наступающий и обороняющийся, укрепляя свои позиции, предпочитают расположение на одной линии, местами выступающей вперед и кое-где назад, оставляя защищаемые огнем «окна» и создавая для разведки противника впечатление недоступной, более или менее широкой зоны с обстреливаемыми подступами. Все передвижения должны прикрываться на расстоянии около полукилометра завесою пехотного сторожевого охранения, на долю которого и выпадает наибольшая работа.

е) Если приняты все меры против фронтального нападения, если надежно укрепились и окопались — надо ждать внезапной атаки с какой-нибудь совершенно непредвиденной стороны; скорее всего оттуда, где трудно доступная местность дает иллюзию надежной защиты.

Я много раз наблюдал за японской пехотой и не видел еще местности, по которой эта пехота, в конце концов, не могла бы пройти. Как обжегшееся дитя, она лишь несколько боится открытых равнин и охотнее идет в обход через леса, горы и болота.

ж) Неправильно думать, что фортификационные работы a la longue потребуют большей затраты сил, чем попытки обойтись без них. За спиною отдельных постов, незначительных частей и сторожевым охранением в окопах, за всякого рода заграждениями — достигается восстановление и сбережение сил; там подкрепляют себя пищей, отдыхают и моют белье; войска и штабы пишут, ничем несмущаемые, при правильном разделении труда и полном душевном спокойствии; с начальством и соседними группами налажено тесное общение, благодаря телефону, флажной и световой сигнализации. [133]

Ограниченные лишь в комфорте, войска в полной мере должны пользоваться средствами театра военных действий, бивакируя, например, в лесу и разрешая себе порубки и костры.

Вот, что можно сказать об отношении японцев к бивакированию: на зимнем маневре войска бивакировали 3 дня сряду; оно кажется им «удобным» во всякое время года; им пользуются совершенно естественно также, как и переходными ступенями между биваком и квартиробиваком.

Пристрастия именно к биваку японцы не имеют, скорее даже наоборот, но из двух зол они выбирают меньшее. На биваках устраиваются вполне по домашнему, моют белье и возобновляют походную укладку, пополняя израсходованное из обозов; отдых получается полный, хорошо восстанавливающий силы. У нас же, говоря по совести, бивак является просто передышкой между отдельными фазами маневра; действительный же отдых и восстановление сил приносит только ближайшая дневка и квартиробивак, от которых чрез это мы так сильно зависим.

«Гвоздем» описанного зимнего маневра была переправа в брод р. Кицу. Последняя напомнила мне по быстроте и силе течения реку Лех (Приток Дуная в Баварии.), а по глубине воды в день переправы — р. Альц (Приток Инна в Баварии.); во многих местах, где замерзанию не препятствовало быстрое течение, был лед.

Орудия настолько заполнили реку, что волны перекатывались через них. Орудия шли свободно, причем очень просто и удобно были припряжены фейерверкерские лошади. Пехота преодолевала быстрый поток в иных местах по грудь в воде; солдаты держались за руки — предосторожность против часто случающегося головокружения от быстро несущейся воды.

Пешие командиры рот, также как младшие офицеры, врачи и т. д. переправились в брод; конные же офицеры делали это из любви к «спорту». Затем, при непрекращавшихся боевых действиях, нашли возможным обсушиться и переменить белье, после чего разошлись — кто в сторожевое охранение, кто на бивак.

Наполеон I тоже имел пеших командиров рот. На зимнем маневре мне бросилось в глаза, насколько эта мера сурова, но вместе с тем и правильна: она требует подбора сильных, выносливых пехотных офицеров и особенно целесооб- [134]

Текст воспроизведен по изданию: Зимние маневры в Японии. (Майора баварской службы К. Хаусхофера) // Военный сборник, № 3. 1912

Спасибо команде vostlit.info за огромную работу по переводу и редактированию этих исторических документов! Это колоссальный труд волонтёров, включая ручную редактуру распознанных файлов. Источник: vostlit.info