УДИВИТЕЛЬНЫЕ СВЕДЕНИЯ ОБ ОКРУЖАЮЩИХ МОРЯХ

КАНКАЙ ИБУН

Словарь

(В бумажном варианте автор выделил бревисом (ў, й) гласные у, и, которые по задумке должны редуцироваться ("паразитические гласные"), хотя на письме это не отражено. В электронной версии жирным курсивом выделены японские долгие гласные; в скобках красным курсивом добавлено произношение японской слоговой азбуки — при этом кроме катаканы для словарных статей в бумажной версии также приводятся иероглифический перевод. — OCR)

Знакомство японцев с европейскими языками началось в середине XVI в. когда в южные японские княжества впервые проникли португальцы (1542 г.) и испанцы (1584 г.). Появление в Японии мореплавателей, купцов и миссионеров из Португалии и Испании пробудило интерес японцев к европейской географической науке, навигации, военному делу, медицине и другим областям знания. В начале XVII в. к японским берегам стали ходить голландские и английские (до 1623 г.) суда.

Однако преследования христиан, усилившиеся в 20-30-х годах XVII в. и переход сёгунского правительства (бакуфу) к политике изоляции привели к резкому сокращению количества ввозимых в Японию иностранных товаров, запрещению европейской литературы, закрытию японских портов для испанских, португальских и английских судов и к локализации японо-голландской торговли в фактории на искусственном острове Дэсима в бухте Нагасаки ¹.

Тем не менее бакуфу не могло воспрепятствовать проникновению в страну европейской науки и культуры. В годы Кёхо (1716-1735) в Японии возникла новая отрасль знаний, получившая название рангаку (*** «голландоведение»). Пионером ее был ученый-конфуцианец Аоки Ацубуми (***, 1698-1769) по прозвищу Конъё (***), начавший переводить на японский язык сочинения голландских авторов. Его ученики Сугита Гэмпаку (***, 1733-1817) и Маэно Рётаку 1723-1803) создали целую школу рангакуся («голландоведов»), изучавших и переводивших трактаты по медицине, математике, военному делу, астрономии, химии и другим наукам. В Нагасаки образовался официальный центр по изучению европейских наук на базе голландской литературы. Рангакуся с помощью голландских чиновников держали токугавское правительство в курсе международных событий, регулярно доставляли ему информацию обо всех крупнейших европейских державах.

Развитие в Японии рангаку требовало создания учебных пособий по голландскому языку. Появились японо-голландские и голландско-японские [6] словари, в которых голландская часть транскрибировалась японской слоговой азбукой катакана. Это был первый этап в изучении лексики одного из европейских языков японцами. Особенностью таких словарей было то, что их составители пользовались помощью голландцев с острова Дэсима и ориентировались не только на произношение тех или иных голландских слов в живой речи, но и на фиксированное в голландских книгах написание этих слов. Это обусловило сравнительную точность транскрипции иностранных слов средствами японской графики.

В конце XVII в. на внешнеполитическом горизонте Японии появилось еще одно европейское государство — Россия. В 1697 г. в результате экспедиций В. Атласова к русскому государству была присоединена Камчатка. В отчетах Сибирскому приказу Атласов впервые говорит о «земле Узакинской» (от названия города Осака), т. е. о Японии ². Он вывез из корякского плена и отправил в Петербург японца, незадолго до того спасшегося после кораблекрушения у берегов Камчатки. Это был Дэмбэй (Денбей), который затем по распоряжению Петра I был направлен «в приказ Артиллерии... для учения русского языка и грамоты» ³.

Впоследствии в России оказалось еще несколько японцев, чьи суда были занесены бурями в пределы русских владений и потерпели там кораблекрушение ⁴. Рассказы этих японцев были первыми подлинными свидетельствами о Японии, интерес к которой был весьма велик в русских правительственных научных и купеческих кругах. Из японских моряков вышли и первые преподаватели японского языка в Петербургской и Иркутской школах. Изучение японского языка в этих школах привело к созданию «Лексикона российско-японского», который был составлен воспитанником Иркутской школы японского языка Андреем Татариновым в 1782 г. ⁵.

Появление нового могучего соседа в непосредственной близости от японских берегов, естественно, вызвало интерес сёгунского правительства к истории России, ее международному положению и к русскому языку. Источником из которого японцы получили первые сведения о России, были сочинения голландских ученых и рассказы голландских моряков с острова Дэсима. С выходом России к Тихому океану японцы вступили в контакт с самими [7] русскими — с казаками, а затем с сибирскими купцами ⁶. К концу XVIII в. в Японии накопились достаточные сведения об истории, народонаселении и государственном устройстве Российской империи, 6 быте и языке русского народа. Появились труды рангакуся по истории и географии России, написанные по голландским материалам: «Оросия си» (***) Кацурагава Хосю (***, 1751-1809) и «Оросия хонкиряку» (***) Маэно Рётаку. На основе показаний японских моряков, побывавших в России, в конце XVIII в. были созданы общие работы по России: «Оросиякоку суймудан» (***), «Бандан» (***) ⁷ и «Оросиякоку хёминки» (***).

Возвращающихся от русских берегов японских моряков подвергали тщательным допросам. Для этого создавались специальные комиссии из высших государственных чиновников и авторитетных ученых-рангакуся. Ответы моряков записывались в особые книги. В этих книгах материал располагался по темам, одна из которых посвящалась вопросам русского языка. В XVIII в наиболее подробные сведения о русском языке сообщил властям Дайкокуя Кодаю (***) ⁸.

В 1804 г. в бухте Нагасаки бросил якорь русский фрегат «Надежда» под командованием И. Ф. Крузенштерна. На фрегате прибыло русское посольство во главе с Н. П. Резановым и четверо японских моряков с судна «Вакамиямару» (***), затонувшего в 1794 г. у Андреяновских островов Алеутского архипелага. Это были Цудаю (***), Гихэй (***), Сахэйда (***) и Тадзюро (***), прожившие в России почти десять лет. 18 апреля 1805 г. «Надежда» ушла в обратный рейс, а привезенные Резановым японские моряки были взяты под стражу и в течение многих месяцев подвергались детальному опросу специальной комиссией, в которую входили «голландовед» Оцуки Сигэтака (***, 1757-1827) по прозвищу Гэнтаку (***), врач и переводчик, ученик известных рангакуся Маэно Рётаку и Сугита Гэмпаку, и конфуцианец Симура Кокё (***) по прозвищу Токудзи (***).

В результате этого опроса был собран довольно богатый материал по географическому положению, истории, государственному устройству, экономике и политике Русского государства, по быту, религии, культуре, роду занятий и языку русского народа и народов Сибири и Дальнего Востока. В 1807 г. [8] Оцуки Сигэтака и Симура Кокё завершили работу над большим рукописным трудом, обобщавшим сведения о России и прилегающих к ней землях, полученные от Цудаю и его товарищей. Вся рукопись была разделена на 16 тетрадей (маки), каждая из которых посвящалась определенной теме. Сочинение получило название «Канкай ибун» (***) — «Удивительные сведения об окружающих морях» ⁹.

Один экземпляр рукописи «Канкай ибун» ныне хранится в Рукописном отделе Института народов Азии АН СССР в Ленинграде. Рукопись состоит из 16 тетрадей; обложка из плотной бумаги. Общий объем 421 лист (26,6*18,4 см), шифр С-191. Язык японский, скоропись хэнтайгана. Наибольший интерес для нас представляет восьмая тетрадь рукописи — один из первых и наиболее полных для своего времени японо-русских словарей. Прежде чем остановиться на разборе этого словаря, необходимо сказать несколько слов о его отличиях от уже имевшихся в Японии японо-голландских и появившихся позднее японо-русских словарей.

Как уже отмечалось выше, консультации голландских переводчиков и использование голландской литературы позволяли составителям японо-голландских лексиконов XVIII в. довольно точно передавать средствами японской графики звучание иностранных слов. То же можно сказать и о других двуязычных словарях, составленных во второй половине XIX в., когда японские лексикологи получили широкий доступ к европейским книгам. До начала массового изучения европейских языков составители словарей и справочников классифицировали лексику по тематическому признаку (традиция китайских классических книг), но затем по примеру европейцев все чаще стали располагать материал в алфавитном порядке (в фонетических словарях) или по ключам (в иероглифических словарях).

Предлагаемый в настоящем факсимильном издании японо-русский словарь составлен по тематическому принципу. Составители его не имели возможности проверить звучание русских слов ни в живой русской речи, ни по русским книгам и вынуждены были записывать эти слова так, как слышали их из уст моряков с «Вакамия-мару», иногда проверяя произношение по протоколам допроса Дайкокуя Кодаю (соответствующие места отмечены в рукописи иероглифами ***). Большой опыт и навыки Оцуки Сигэтака в транскрибировании голландских слов облегчили составителям фиксацию на бумаге и русской лексики, однако недостаточное знание русского языка моряками и своеобразное произношение ими некоторых звуков русской речи обусловили неточности словаря, о которых будет сказано далее. [9]

Словарь состоит из следующих разделов:

1. «Астрономия».

2. «География».

3. «Названия стран и общепринятые наименования основных государств».

4. «Время».

5. «Названия двенадцати месяцев».

6. «Человек. Размещенные по основным пунктам названия должностей» -

7. «Тело».

8. «Жилища, дворцы».

9. «Мебель, посуда».

10. «Одежда, ткани, напитки, пища».

11. «Словарь» (растения, цвета, вкусовые ощущения, наиболее употребительные прилагательные, глаголы и фразеологические обороты).

В общей сложности эти разделы содержат 632 словарные статьи. Большинство таких статей состоит из двух частей — японского слова и записанного катаканой русского его перевода, однако нередко вторая половина словарной статьи сопровождается более или менее обстоятельными пояснениями:

*** осўпа 'оспа'; когда говорят, что пришел человек, лицо которого покрыто оспинами,[произносят]: осупа пэририсйёрў 'оспа пришел'; когда же хотят сказать, что такой человек ушел, говорят: осўпа оссёрў.

*** [повозка], используемая в дороге, *** кипицука 'кибитка'; [повозка], используемая в городе, — *** корэйто 'карета'.

В некоторых случаях в словарной статье русский перевод отсутствует:

*** [немой] — название неизвестно.

*** [проказа] — название неизвестно, с такой болезнью видели одного человека.

*** [земля] — было выше.

Последние листы тетради содержат перевод на русский язык нескольких фраз, например:

*** тйёваниботобокорэтйёцўни 'чего-нибудь покурить есть ли?',

*** аитакакйнадзуваё 'а это как называют?'.

В ряде разделов содержатся небольшие этимологические и лингвистические экскурсы, представляющие интерес с точки зрения характеристики [10] научного уровня тогдашнего японского «голландоведения» ¹⁰. Так, в разделе «Названия стран и общепринятые наименования основных государств» объясняется происхождение названий китайского государства в русском, западноевропейских, индийских и японском языках. О происхождении русского названия «Китайская земля» сказано:

«Русские, называя Китай (***), говорят кэтайцўкэ (***) или китайсўкой (***). Сўкой (***) — частица, [прибавляемая к названиям], когда говорят о стране или об отдельном уезде. Они во многих случаях прибавляют сўкой к названиям стран. В переводе голландского "Краткого описания всей страны, вновь написанного" сказано: "Китай (***) называют также Китай (***) или Катай (***). В старину это была одна из провинций Татарии". В другом сочинении говорится, что китайские земли делятся рекой на две половины: на севере шесть частей, называемых Пекин, Шаньдун, Шаньси, Шэньси, Хэнань и Сычуань; другие же части — те, которые расположены на юге, называются Мандзин (***).

Что касается [названий] Китай и Катай то это — кидани, встречающиеся в ханьских сочинениях; их [название] могло транскрибироваться как Китай. Кидани существовали с эпохи пяти династий до середины Сун... ¹¹

Нам представляется, что русские, когда приблизились к монгольским землям и [установили с ними] регулярные связи, то, услышав название Китай (***), отнесли его к Китаю (***) и стали называть последний Китайсўкой. В действительности же территория Кидань соответствует [территории] собственно [киданьского] государства и Восточной Монголии...».

Другой комментарий — к словам на нэбо, объясняющий функции русского предлога на, — дает возможность предположить в транскрипции *** (нацука) (*** (наацука)) не одно слово ('Юнаска'?), а два ('на Атха'?) и, следовательно, уточнить, на какой остров попал экипаж «Вакамия-мару» после гибели судна. [11] Заслуживают внимания рассуждения о русском календаре и заключительный абзац тетради, в котором составители говорят о значении своего словаря.

Но главную ценность для исследователя представляет в восьмой тетради «Канкай ибун» приводимый в ней лексический материал. Следует отметить, что воспроизведенная в настоящем издании рукопись далеко не первый список сочинения. Об этом свидетельствует большое число знаков катакана в русской части словаря, не понятых переписчиком и замененных другими, сходными с ними по конфигурации. Так, наиболее часто встречающиеся ошибки переписчика — смешение знаков *** (ко) и *** (ю):

*** (оюни) вм. *** (огони) 'огонь',

*** (морою) вм. *** (мороко) 'молоко',

*** (оюсика) вм. *** (окосика) 'окошко',

*** (юрокоури) вм. *** (корокоури) 'колокол';

*** (ко) и *** (ро):

*** (маринро) вм. *** (маринко) 'маленький',

*** (ирорика) вм. *** (игорика) 'иголка',

*** (дзиримоноро) вм. *** (дзиримоного) 'силы много';

*** (ра), *** (тэ) и *** (у):

*** (раму) вм. *** (дэму) 'дым',

*** (поситэсафутара) вм. *** (посирасафутара) 'послезавтра',

*** (суракуро) вм. *** (сутэкуро) 'стекло',

*** (морицукэравотэи) вм. *** (морицукэувотэи) 'морская вода',

*** (тияусу) вм. *** (тиярасу) 'вчерась';

*** (на) и *** (ти):

*** (пурана) вм. *** (пурати) 'платье',

*** (нэдзутиё) вм. *** (нэдзунаё) 'не знаю';

*** (си), *** (н) и *** (рэ):

*** (мэсиниси) вм. *** (мэсинин) 'мещанин',

*** (кэрисутаран) вм. *** (кэрисутардзи) 'Христа ради',

*** (арибори) вм. *** (анбори) 'амбар'.

Переписчик, не зная русского языка, не мог правильно прочесть предыдущий список, что и вызвало ошибки в написании графемами катакана русских слов. Недостаточное знание русского языка моряками экипажа «Вакамия-мару» часто влекло за собой неправильный подбор японских эквивалентов для русских слов:

*** (надэсита) «Надежда» вм. 'правительственное судно',

*** (дзиядзинка) 'дяденька' вм. 'дедушка', [12]

*** (сэрицу) 'сердце' вм. 'печень',

*** (тэсуно) 'тесно' вм. 'низ' -

и искажение грамматических форм в разговорных оборотах:

*** (таунониюуэтарикаковасивасиуэ) 'давно не видали[сь], как ваша живё[т]?',

*** (хоситоутэбаисумиёцудза) 'почто тебя смеешься?'

Следует отметить еще два типа ошибок, составляющих особенности рассматриваемого словаря.

1. Перестановка и пропуск отдельных графем при написании русских слов, что объясняется как неправильным произношением этих слов Цудаю Сахэйда, Гихэй и Тадзюро во время допросов, так и ошибками переписчиков:

*** (эносутэнно) вм. *** (эносутэранно) 'иностранный',

*** (рухи) вм. *** (дорихи) или, что менее вероятно, *** (удорихи) 'вдруг',

*** (хорино) вм. *** (коноваборино) 'голове больно',

*** (биянинса) вм. *** (пиянниса) 'пьяница',

*** (хицусэ) вм. *** (писэцу) 'печать',

*** (бараика) вм. *** (барараика) 'балалайка'.

2. Бессистемность в фиксации грамматических форм глагола и имени существительного. Так, одни глаголы записаны в настоящем времени изъявительного наклонения (в 1-м, 2-м и 3-м лице):

*** (сумиёцусэ) 'смеется', *** (цунаё) 'знаю',

*** (уриёси) 'врешь', *** (хотию) 'хочу';

другие — в единственном числе прошедшего времени изъявительного наклонения:

*** (дзатинау) 'зачинал', *** (помэру) 'помер',

*** (сумотэрэру) 'смотрел', *** (уэрару) 'выиграл';

третьи — в неопределенной форме:

*** (сиябасия) 'шабашить', *** (мосинаридзэраитэ) 'можно ли делать?',

*** (бицусацу) 'бежать', *** (дзусицуса) 'зудиться';

четвертые — в повелительном наклонении:

*** (потари) 'подари', *** (кобаи) 'купай',

*** (дзоуээ) 'зови', *** (потини) 'почини'.

Большая часть существительных зафиксирована в именительном падеже единственного числа, например:

*** (сонса) 'солнце', *** (тоси) 'дождь',

*** (мэисэцу) 'месяц', *** (косэри) 'кошель'. [13]

Однако многие существительные и местоимения в словаре стоят в косвенных падежах или в именительном падеже множественного числа:

*** (нокэ) 'ноги', *** (сутория) 'стулья',

*** (сохэи) 'зубы', *** (минияа) 'меня', *** (наму) 'нам'.

Причина указанных ошибок не только в плохом знании русского языка моряками «Вакамия-мару», но и в том, что к началу XIX в. в рангаку не выработалось еще твердых нормативов для составления двуязычных японо-европейских словарей.

В словаре Оцуки и Симура отражено еще одно интересное явление, характерное для ранней стадии изучения русского языка в Японии. До конца XIX в. японцы транскрибировали слово «Россия» тремя иероглифами ***, снабжая их в случае необходимости фуриганой: *** (оросиа). Таким образом, к иероглифическому сочетанию, читавшемуся по он’у «Росиа», присваивалось чтение «Оросиа».

Как любезно сообщил нам В. М. Константинов, в одной из японских рукописей о России, хранящихся в Государственной библиотеке СССР имени В. И. Ленина, неправильное чтение иероглифа *** как «оро», т. е. прибавление к начальному р препозиционного о объясняется тем, что в феодальной Японии русский язык, как и все неяпонские языки, относился к «варварским», и потому вместо стандартного чтения «ро» этому иероглифу в сочетании *** присваивалось чтение «оро».

По нашему мнению, препозиционное о в слове «Россия» — результат влияния монгольского языка, исключающего начальное р. Испорченное название России заимствовано японцами у монголов через китайцев (олосы, элосы). В монгольском языке слова «Русь», «русский» трансформировались в Орос, отсюда в японском языке вместо «Росиа», как должно следовать из онного чтения соответствующих иероглифов, которыми транскрибировали это название, появилось «Оросиа» ¹².

В словаре рукописи «Канкай ибун» к 75 процентам русских слов с начальным р добавлены препозиционные о ила а, например:

*** (оробосиника) 'работник',

*** (орокава) 'рукава',

*** (поситоуокаё) 'почто ругае[шь]?',

*** (ваииноарэба) 'вяленая рыба',

*** (арацуна) 'разные'. [14]

Необходимо отметить еще одно обстоятельство, затрудняющее реконструкцию русских слов, транскрибированных знаками катакана, — сложность передачи русских звонких согласных средствами японской графики.

«В токиоском говоре парные звонкие состоят из b, d, з [z], g (***) и их "мягких" коррелянтов: b’, з’, (z’), g’, (***’)» ¹³. Система японской силлабической графики не располагает специальными графемами для обозначения этих звуков. Для передачи парных звонких на письме к графемам рядов *** (ха, та, са и ка) таблицы годзюон добавляют особый знак нигори («мутность»). Однако, несмотря на сравнительно раннее изобретение нигоризованных графем., употребление их в практическом письме в токугавскую эпоху (1600-1867 гг.) было весьма ограниченным. Как правило, знаки нигори и ханнигори («полумутность») в старых рукописях, ксилографах и старопечатных книгах опускались, поэтому графема в зависимости от контекста могла читаться как ха, ба или па. Но если такая небрежность при написании японских слов могла быть в какой-то мере оправдана соображениями каллиграфической традиции и не создавала особых неудобств при чтении текста, то опущение нигори и ханнигори при передаче иностранных слов неизбежно приводило к искаженному произношению их читателями и значительно снижало достоинство словарей.

Оцуки Сигэтака и Симура Кокё, судя по процентному соотношению употребления нигори в японских и транскрибированных русских словах, достаточно ясно это понимали. В подавляющем большинстве случаев русские согласные б, г, д, ж и з переданы в словаре нигоризованными графемами. Однако по причине ли невнимательности позднейших переписчиков, или по недостаточной компетентности моряков в вопросах русского языка, или по оплошности самих составителей в способах передачи перечисленных выше русских звонких согласных и п и в употреблении знаков нигори наблюдается некоторая непоследовательность, повлекшая за собой появление трех типов ошибок.

1. Отсутствие показателей озвончения: а) при первом же упоминании слова, б) в случаях, когда русское слово со звонким согласным встречается несколько раз (нигори обозначены лишь в первом написании), и в) в словах с двумя рядом стоящими звонкими согласными (один из них, как правило, не нигоризуется). Примеры:

а) *** корон 'гром',

*** хороцўно 'холодно',

*** оконй 'огонь',

*** тэра 'дыра';

б) *** дзўуидзўта 'звезда', но

*** сэйуэрэсўуисўта 'Северная звезда',

*** дзимўра, на симўра 'земля, на земле', [15]

*** борўно 'больно', но

*** гонохорўно 'голо[ве] больно';

в) *** таба 'даба',

*** насадэи 'назади' (т. е. сзади),

*** ицўба 'изба',

*** нэпотаю 'не подаю'.

2. Перенос нигори с графемы, обозначающей звонкий согласный, на графему, обозначающую глухой:

*** окўдохэрў вм. *** окўтобэрў (лат. October),

*** сафўтарага вм. *** дзафўтарака 'завтрак',

*** сўходзэрў вм. *** сўпосэрў 'вспотел',

*** потая тйёроўэка вм. *** ходая тиёроўэка 'худой человек'.

3. Наличие показателей озвончения в словах, где звонкие согласные отсутствуют:

*** сондза вм.*** сонса 'солнце',

*** боросўтой вм. *** хоросўтой 'холостой',

*** дзэтаё вм. *** сэтаё 'читаю',

*** карадзаиса вм. *** карасаиса 'красавица'.

О том, что в некоторых случаях знаки озвончения согласных употреблены неправильно не по вине переписчиков, а в результате неквалифицированной консультации моряков «Вакамия-мару», свидетельствует комментарий к слову «город»: «...Петербург называют *** (хоросёгорото); *** ("хоросё") означает "хороший”». Пропуск нигори в графеме *** (хо) привел к интерпретации слова «большой» (*** (боросё)) как «хороший» (*** (хоросё)). В отдельных случаях сочетание нескольких ошибок приводит к сильному искажению транскрибированного слова. Например: *** рэкафўрэ вм. *** дзикабўрэ 'декабрь' — нигоризуемая графема *** (си) заменена не допускающей нигоризации графемой *** (рэ) и опущен знак нигори у графемы *** (фу); *** цўтоё вм. *** дзўнаё 'знаю' — полное искажение русского слова в результате пропуска нигори в графеме *** (цу) и замены графемы *** (на) на *** (то); *** тэрэоюсйуцўха (Но катаканой написано: юсиуцутэорэха. — OCR) вм. *** тэрэогорйно сйраппа 'треугольная шляпа' — усечено окончание первого слова и опущены знаки озвончения в графемах *** (ко) и что вызвало превращение *** (ко) в *** (ю) при последующей переписке и появление перед ха слога цу (графема *** (цу) перед *** (па) служит показателем удвоения взрывного п, а перед *** (ха) не выполняет этой функции и читается как самостоятельный слог). [16]

Показанные выше искажения русских слов — в большинстве случаев результат ошибок, допущенных при позднейшем копировании рукописи. Можно даже проследить, как небрежность или описка одного переписчика повлекла за собой в дальнейшем ошибки у другого.

Говоря об ошибках составителей и переписчиков, мы далеки от той мысли, что, не будь этих ошибок, принятая в словаре система транскрипции вполне передавала бы звучание русских слов в живой разговорной речи.

«Японская транскрипция, как и всякая другая, является фонетической, однако она отличается большим своеобразием в силу трех основных причин. Во-первых, японцы имеют очень ограниченные возможности для передачи средствами своей силлабической графики многообразия звуков и звукосочетаний европейских языков. Во-вторых, японцы из-за своеобразия звукового состава своего языка воспринимают звуки европейских языков не так, как европейцы (не имея возможности осознать акустически чуждые звуки как особые фонемы вследствие отсутствия их в японской языковой системе). В-третьих, в произношении иностранных слов японцы вносят свои национальные произносительные навыки, деформируя звуки иностранной речи, а на письме обозначают их средствами своей графики в сильно измененном виде» ¹⁴.

Правда, звуковой состав японского языка не так далек от звукового состава русского языка, как, скажем, английского, однако различия между ними все же велики.

В чем заключается своеобразие японской фонетической системы?

От русской ее отличают три основные черты: 1) отсутствие некоторых фонем, характерных для русского языка (л, ш, ж, ы); 2) особенности артикуляции отдельных звуков (ф, р, с, у, в) и 3) ограниченность некоторых слоговых звукосочетаний (тс и ф сочетаются только с у, в — с а, т не сочетается с и и у, д — с и). Все эти черты плюс силлабизм японской графики создают ряд затруднений при передаче русских звукосочетаний знаками катакана (для транскрибирования иностранных слов японцы пользуются только этой системой фонетического письма).

Исследуя вопросы японской транскрипции английских слов, О. П. Петрова пишет: «Когда японцам приходится прибегать к транскрипции английских слов средствами своей графики, они (японцы. — Ред.) испытывают ряд затруднений. Во первых, при отсутствии в собственной звуковой системе эквивалентов японцы должны заменять в произношении английские звуки своими с большей или меньшей приблизительностью. Во-вторых, при транскрипции средствами своей графики они обозначают уже эти измененные звуки, причем транскрибируют не отдельные звуки, а слоги» ¹⁵. Это в полной форме относится к японской транскрипции слов любого иностранного языка, в том числе русского. [17]

Читая русский текст в транскрипции знаками катакана, японцы произносят вместо русского лабиодентального ф или в билабиальный, добавляют к русскому заднеязычному г (в интервокальной позиции) носовой форшлаг, не дифференцируют русские л и р и т. д. Решающее влияние на запись и произношение такого текста оказывает закон открытого слога (невозможность стяжения согласных) и связанная с ним система силлабического письма.

В последнее время японские ученые предлагают различные меры, направленные на усовершенствование алфавита катакана (увеличение числа основных и диакритических знаков, введение знака десиллабизации и т. д.) для передачи иностранных звуков, чуждых японскому языку, однако эта проблема не разрешена до сих пор ¹⁶. В начале XIX в., когда создавался словарь Оцуки и Симура, еще не было строгой системы закрепления определенных графем за соответствующими иностранными звуками.

В рассматриваемых нами случаях неточность транскрипции усугублялась тем, что составители словаря фиксировали русские фонемы, искаженные моряками, чьи произносительные навыки (т. е. главным образом особенности северо-восточного диалекта японского языка) отразились в записанных русских словах. Попытаемся рассмотреть вопрос о транскрипции русских слов в словаре и вывести некоторые ее закономерности.

Прежде чем перейти к проблеме транскрипции русских звуков знаками катакана, определим характер паразитических гласных, неизбежных при записи русских слов силлабическим письмом. В современной японской печати при транскрибировании знаками катакана иностранных слов в случае стяжения двух и более согласных принято употреблять графемы с гласным у для твердых и и для палатализованных согласных (в современном японском языке только эти гласные в определенной фонетической позиции могут редуцироваться), а также с гласным о для передачи т и д (японский язык исключает сочетание этих согласных с у). Например, русское слово «смотрел» транскрибируется в словаре Оцуки и Симура как *** (сумотэрэру). В данном случае вследствие силлабизма японской графики в двух местах (после с и после л) появился паразитический гласный у и в одном (после т) — паразитический гласный э. Такая система транскрипции создает при реконструкции иностранного слова большие неудобства. Не всегда бывает ясно, какой из редуцирующихся по законам японской фонетики гласных должен быть опущен и опускается ли таковой вообще. Может быть, у читается в обоих случаях, а может быть — только в одном или вообще не должен читаться. Из такой записи не видно, опускается ли гласный э и в каком случае.

В словаре графема с гласным и ставится на месте русского мягкого или твердого согласного в позиции перед палатализованным согласным или в конце слова. Например, графема *** (си) заменяет русские шипящие и с в позиции [18] перед мягкими согласными, причем последние, как правило, передаются графемами с твердым согласным:

*** досй 'дождь', *** сйпэна 'спина',

*** батисйка 'батюшка', *** госйтэ 'гости',

*** мусй 'муж', *** косйтэ 'кости'.

*** босйка 'бочка',

Графема *** (ти) служит для передачи палатализованного т и ч:

*** матй, матй 'мать',

*** тэрэтйёдзйни 'третьёво дни',

*** нотй 'ночь',

*** дотй 'дочь',

*** оттйкэ 'очки'.

Мягкое н транскрибируется графемой *** (ни):

*** огонй 'огонь',

*** гаванй 'гавань'.

Графема *** (ри) служит для передачи палатализованного л, твердого и палатализованного р на конце слова и р в конце слога:

*** ана сорй 'одна соль',

*** корорй 'король',

*** рорй 'руль',

*** имўпэраторй 'император',

*** поварй 'повар', (Катаканой — поварй. — OCR)

*** госодарй 'государь',

*** дзйярйко 'жарко',

*** сикйритарй 'секретарь',

*** посйто сэрйдзэсса 'почто сердишься?',

*** табакэрйка 'табакерка'.

Графема *** (ки) служит иногда для передачи конечного к, однако выбор именно этой графемы для к в указанной позиции совершенно произволен (чаще в этой позиции ставится *** (ка)):

*** пэрэотикй 'переводчик',

*** адзокй 'язык',

*** ясикй 'ящик'.

Графемы с нечитаемым гласным у ставятся в конце слога для обозначения твердого согласного. Знаком *** (цу), например, передается звук ц в конце слога, а также з, д и д' перед звонким согласным, с перед к и т перед к:

*** мэйсэцў 'месяц',

*** кородзэцў 'колодец',

*** ицўуэсўка 'известка', [19]

*** хороцўно 'холодно',

*** сўвацўба 'свадьба',

*** ўэрйхоно-удзинцўкэ 'Верхнеудинск',

*** амйсйяцука 'Амчитка'.

Графемой *** (су) передается согласный с в конце слова, а также перед т, иногда — перед в и к в середине и в начале слова:

*** одзэншйясў 'один час',

*** паросў 'парус',

*** мосў 'мост',

*** осўторо 'остров',

*** харансосукэ 'французская',

*** сўуэта '[рас]свет'.

Для передачи русских согласных в позиции перед твердым согласным и в конце слова употребляются следующие графемы: *** (ку) для твердого к, *** (фу, (пу, бу)) для твердого ф (п, б) и *** (ру) для твердого р или л:

*** мокўро 'мокро',

*** кўто 'кто',

*** сўтофў 'штоф',

*** сопўка 'сопка',

*** бўрадзицў 'братец',

*** экўваторў 'экватор',

*** амбарў 'амбар',

*** игорўка 'иголка',

*** сўмотэрэрў 'смотрел'.

Графемы с нечитаемым гласным о (Такие нечитаемые гласные в электронной версии выделены подчеркиванием, в бумажной версии — бревисом. — OCR) в большинстве случаев употребляются для передачи твердых согласных т и д в конце слова и перед твердым р:

*** горото 'город',

*** сэсўтора 'сестра',

*** дорова 'дрова'.

Однако нередки случаи, когда графемы с паразитическим о употребляются и для передачи других твердых согласных: х (б, п) и к (г) — в позиции перед твердым р (л) с последующими гласными о или у, передаваемыми графемой *** (ро). Выбор графем с немым о для передачи указанных согласных в этой позиции обусловлен законом гармонии гласных:

*** хоромой 'хромой',

*** боросў 'брус',

*** горохой 'глухой',

*** корогоро 'круглый'. [20]

Действием этого же закона можно объяснить и наличие в словаре значительного числа русских твердых согласных, записанных графемами с паразитическими э или а. Такие графемы, как правило, предшествуют сочетанию р с любой русской гласной, передаваемому в первом случае графемой *** (рэ), во втором — графемой *** (ру):

*** мудэрэно 'мудрено',

*** кэрэмэн 'кремень',

*** бэрэхо 'брюхо',

*** тэрэогоро 'треугол[ьный]',

*** дзафўтара 'завтра',

*** баранйу 'браню',

*** карасаисса 'красавица'.

Однако во многих словах для передачи согласного, за которым не следует гласный, используются графемы с редуцируемым у, как это принято в современном японском языке. Вместе с тем употребление графем с а и э для передачи русских согласных не ограничивается указанными случаями. Выше уже упоминалось, что конечный к чаще всего (около 80 процентов случаев) передается графемой *** (ка):

*** тёроўэйка 'человек',

*** отиника 'ученик',

*** монотока 'молоток'.

В нескольких словах графема *** (та) заменяет *** (то) в передаче конечного т:

*** сўуэта '[рас]свет',

*** марўта 'март'.

*** сэйўэрэ 'север',

*** сэнтйябўрэ 'сентябрь',

*** якорэ 'якорь'.

Здесь указаны, естественно, не все способы передачи графемами катакана русских согласных. Даже при современном уровне развития лингвистических дисциплин в Японии вопрос транскрипции иностранных слов средствами японской графики спорен. Тем более на заре изучения европейских языков японцам трудно было проверить истинное звучание отдельных слов в живой русской речи. Поэтому всякое из указанных выше правил изобилует исключениями, природу которых небезынтересно было бы выяснить в процессе дальнейших исследований.

В передаче средствами японской графики русских гласных, имеющих параллели в японском языке, не наблюдается сколько-нибудь существенных [21] отклонений от современных правил. Различие в произношении этих звуков русским и японцем, читающим их в записанном катаканой тексте, сводится только к особенности японской артикуляции гласных звуков. Однако в словаре Оцуки и Симура обращает на себя внимание непоследовательность в записи безударных русских о и е. Как правило, эти звуки обозначаются графемами *** и *** (о и э), также соответствующими графемами других рядов таблицы годзюон, когда они встречаются в сочетании с согласными. Поскольку словарь рукописи «Канкай ибун» отражает только разговорную русскую речь, такое явление можно объяснить тем, что основной загас слов моряки экипажа «Вакамия-мару» усвоили среди носителей окающих диалектов русского языка — на Дальнем Востоке и в Сибири:

*** огородэ 'огороды',

*** дзорото 'золото', (Катаканой — дзорото. — OCR)

*** осэн 'осень',

*** сўтэна 'стена'.

Однако отдельные слова, очевидно усвоенные японцами во время пребывания в Петербурге и плавания на «Надежде», несомненно, были заимствованы из акающих диалектов, а подчас даже из профессиональных жаргонов:

*** соцўна 'судно',

*** камэдзй 'комедия',

*** сикйрйтарй 'секретарь',

*** камўпасў 'компас'.

В передаче йотированных гласных не наблюдается существенных отклонений от современных норм транскрипции:

*** якорэ 'якорь',

*** юсё 'южный',

*** сўмиёсса 'смеется',

*** сўкамйя 'скамья'.

Исключение составляет способ передачи йотированного э. В тех случаях, когда этот гласный стоит в ударной позиции, он часто передается дифтонгом эй. Это правило распространяется также и на ударное э, следующее за палатализованными согласными м’, п’ и с’:

*** эйсй 'есть',

*** мэйсэцў 'месяц',

*** пэйтй 'печь',

*** сэйўэрэ 'север'.

Вообще дифтонг эй не свойствен японскому языку, а появился в нем в результате лексических заимствований из китайского. Дифтонг эй в японском [22] языке (особенно в именах собственных) факультативно переходит в долгое э. В данном словаре закон перехода эй в э использован составителями для передачи на письме русского силового ударения (о передаче русского ударения подробнее см. далее). Ту же роль выполняет дифтонг ай, используемый для транскрипции ударного русского э в позиции после палатализованных: л’, н’ и р’:

*** райта 'лето',

*** сўнайка 'снег',

*** апўрайрй 'апрель'.

Единственным явным нарушением современных норм японской транскрипции русских йотированных гласных является способ передачи русского йотированного у — почти во всех случаях этот звук записан в словаре графемой *** (ё):

*** дзўнаё 'знаю',

*** дзэтаё 'читаю',

*** домаё 'думаю',

*** иёрй 'июль'.

Но звук о заменяет русский у не только в этой позиции. Выше уже отмечалось, что для записи согласных т и д в конце слова или перед другими согласными вместо графемы *** (цу) используется графема *** (то) с немым о. Эта же графема служит и для передачи слога ту, не имеющего эквивалента в японском силлабическом письме, поскольку такой слог исключается законами японской фонетики:

*** порўтогари 'Португалия',

*** торўка 'Турция',

*** матосйка 'матушка',

*** сўторйя 'стулья',

*** сйтопай 'ступай'.

Гласный о заменяет у также и в сочетании с х, который в японском литературном языке перед у переходит в ф.

В некоторых случаях гласным о передается русский у и в таких звукосочетаниях, которые допускаются фонетическими законами японского языка. Подобно тому как йотированный русский у передается японской графемой *** (ё), составители словаря и русский у в начале слова почти везде транскрибировали графемой *** (о):

*** отитэрў 'учитель',

*** охо 'ухо',

*** осўко 'узко',

*** отйу 'учу'. [23]

Отмеченное правило распространяется также на те случаи, когда за у следует согласный, который может в японском языке сочетаться с у. Так, в большинстве случаев русские звукосочетания ку и су транскрибируются соответственно графемами *** (ко) и *** (со):

*** ирўкоцўка 'Иркутск',

*** сўкопой 'скупой',

*** фўкосў 'вкус',

*** сохая 'сухая',

*** сома 'сума'.

В передаче звукосочетания ру графема *** (ро) часто заменяет *** (ри):

*** рорй 'руль',

*** тороба 'труба',

*** боросў 'брус'.

В транскрипции сочетаний у с другими согласными подобные замены встречаются намного реже, чем в перечисленных выше вариантах, однако их можно обнаружить в значительном количестве:

*** тйёванибото 'чего-нибудь',

*** аогосй 'август',

*** дзобэ 'зубы',

*** попу 'пуп'.

Столь частые случаи передачи в словаре русской фонемы у при помощи японского *** (о) можно объяснить лишь особенностями артикуляции этих звуков в русском и японском языках. Известно, что *** (у) отличается от у больше, чем любой другой японский гласный от соответствующего ему русского. При его произношении губы не округляются и не выпячиваются, и японский *** (у) — более узкий гласный, чем у в русском языке. По артикуляции к русскому у ближе стоит *** (о), причем русский о, совпадая в основном с соответствующим японским гласным (правда, *** (о) несколько более закрыт), совершенно не похож на японский *** (у) или любой из его оттенков. Это и явилось причиной того, что русский звук у часто (а в некоторых позициях — как правило) передается в словаре Оцуки и Симура японским *** (о), тогда как обратного явления — передачи русского о или его сочетаний японскими графемами с у — не наблюдается ¹⁷. [24]

В отдельных случаях графемы с о служат для передачи гласного ы, отсутствующего в японском языке:

*** адзокй 'язык',

*** нэоммановой 'не обманывай'.

Следует отметить, однако, что фонема ы обычно передается гласным э:

*** дэмў 'дым',

*** дэра 'дыра',

*** ваиноарэба 'вяленая рыба'.

Выбор эквивалента для передачи чуждого японской фонетической системе гласного ы зависел от чисто субъективных факторов. Весьма существенное влияние на способ передачи того или иного русского звука в словаре Оцуки и Симура оказали неграмотность моряков из экипажа «Вакамия-мару» и происхождение их из района Сэндай, население которого говорит на особом северо-восточном диалекте, значительно отличающемся фонетически от японского литературного языка. Таким образом, не имея возможности сразу же фиксировать услышанные русские слова и придавая им более привычное для японца звучание, моряки уподобляли не свойственные японскому языку звуки какому-либо иному, обычному для северо-восточного диалекта звуку или звукосочетанию. Позднее, во время допросов, организованных нагасакской администрацией, моряки произносили русские слова в той искаженной форме, которую эти слова приняли в результате подобных трансформаций. А составители словаря, выслушивая звучание русского слова от всех моряков по очереди, записывали его уже с поправкой на фонетические особенности северо-восточного диалекта.

В результате для передачи русского звука ф с последующим а, и, э или о Оцуки и Симура использовали не сочетание графемы *** (фу) с соответствующей графемой ряда *** (а), как в современной японской транскрипции, а различные графемы ряда *** (ха), дающие вместо русского фа — ха, вместо фе — хэ и т. д. Интересно, что в «Лексиконе» Андрея Татаринова японский согласный ряда *** (ха) независимо от последующего гласного повсюду передан русской буквой ф. Это объясняется тем, что все или почти все японцы — преподаватели Иркутской школы японского языка были носителями северо-восточного диалекта, допускающего такие сочетания.

Словарь Оцуки и Симура дает следующие примеры транскрипции русского звука ф:

*** дзафўтара 'завтра',

*** хэпўрарй 'февраль',

*** хорўтока 'фартук'.

В современном японском языке билабиальный согласный в может предшествовать только гласному а; европейский лабиодентальный v передается [25] графемой *** (в = у с нигори). До реформы орфографии 1946 г. для транскрипции сочетаний этого звука с гласными использовались все графемы ряда *** (ва) (отражавшие фонетический строй старого японского языка) с добавлением знака нагори. Но составителями рассматриваемого японо-русского словаря и этот сравнительно поздний прием еще не применялся. Сочетание русского в с гласным а передавалось ненигоризуемой графемой *** ():

*** экўваторў 'экватор',

*** таварасй 'товарищ',

*** орокава 'рукава',

*** дорова 'дрова'.

Слоги ве и ви транскрибированы соответственно сочетаниями графем *** (уэ) и *** (уи):

*** сўуэссиа 'Швеция',

*** уэрйхо 'верх',

*** дзўуидзўта 'звезда',

*** уисўно 'весна'.

*** вэника 'веник'.

В транскрибировании слога во единого принципа нет. Можно лишь отметить, что этому звукосочетанию обычно в рукописи соответствует графема *** (о), но иногда оно передается и графемой *** (во), и даже знаком долготы после предшествующего о:

*** кэрэпўко оцўка 'крепкая водка',

*** орота 'ворота',

*** пэрэвотикй 'переводчик',

*** сйёвосйни 'сегодня',

*** онгорэрў 'он говорил'.

Согласный в в позиции перед другим согласным передается также самыми различными способами. Это и нигоризованная графема *** (фу) (на частные случаи смешения европейских б и в указывает и О. П. Петрова ¹⁸), и *** (у), и, наконец, просто опущение начального в, «усечение» транскрибируемого слова, например:

*** тйярасў 'вчерась',

*** рухи 'вдруг'. [26]

Как уже отмечалось, согласные т и д по законам японской фонетики не могут сочетаться со звуками и и у. Соответствующие графемы ряда *** (та) передают уже не варианты этих фонем, а совершенно самостоятельные фонемы. О способах передачи слогов ту и ду мы уже говорили, теперь проследим, как транскрибируются в словаре сочетания т и д с и. Анализ способов транскрипции слогов ти и ди показывает, что первый из них никогда в словаре Оцуки и Симура не смешивается со слогом ци. Если ци обычно передается графемой *** (ти), то ти, как и ты, транскрибируется графемой *** (тэ):

*** косйтэ 'кости',

*** тэтйка 'титька'.

Слог ди, по нашим наблюдениям, передается наряду со слогом зи графемой *** (дзи = си с нигори) и *** (дзэ) (но не *** (дзи = ти с нигори)):

*** дзимўра 'земля',

*** дзикабўрэ 'декабрь',

*** одзэн 'один',

*** садзэрў 'садил'.

Правила передачи отсутствующих в японском языке согласных ш, щ и ж не отличаются от современных. Первые два обозначаются графемой *** (си), третий — той же графемой со знаком нигори (*** (дзи)). Для транскрибирования сочетаний ц, со всеми гласными (кроме сочетания с у, передающегося графемой *** (цу)) используются все графемы ряда *** (са). В этой особенности словаря отразилось, как нам кажется, влияние произношения звука ц в восточно-сибирском диалекте русского языка; ср. *** (сонцза) (сиб. сонса 'солнце'), *** (сууэтосика) (сиб. светошик 'цветочек') и т. п.

Русский согласный л в большинстве случаев передается графемами ряда *** (ра), но в конце слога, когда этот звук следует после а или о, он иногда опускается совсем или транскрибируется графемой *** (у). Слово в этих случаях принимает в японской транскрипции такой вид:

*** гасўтока 'галстук',

*** дзяўко 'жалко',

*** тосўтой 'толстый',

*** доугэ 'долгий'.

Несколько слов о передаче русского ударения. В современной японской транскрипции ударение в русских словах принято обозначать знаком долготы ***, следующим за графемой с ударным гласным. По причине силлабизма японского фонетического письма обозначение ударения в транскрибированных иностранных словах требуется часто и там, где в оригинале стоит всего один закрытый слог.

В словаре Оцуки и Симура русское силовое ударение передано не во всех словах, а там, где оно обозначено, можно отметить следующие случаи. [27]

Самый распространенный способ передачи русского ударения — знак долготы:

*** оборока 'облако',

*** сўропой 'слепой',

*** поварй 'повар',

*** сэцўро 'седло'.

Большей частью этот способ применяется для передачи ударного о, иногда — а.

Другой способ обозначения ударного гласного — прибавление к графеме с ударной гласной соответствующей читаемой графемы катакана. Выше уже говорилось о транскрибировании ударного э дифтонгами эй и ай, дающими э. Долгий гласный может быть обозначен и прибавлением к предыдущей графеме графического эквивалента ее гласной:

*** минйяа 'меня',

*** карасиива 'красивый'

*** бээдзўна 'бедный',

*** кўтоо 'кто'.

В передаче русского ударения наблюдаются искажения звучания русского слова, в частности обозначение долготы как ударного гласного, так и одного из безударных:

*** осинаи 'ужинай',

*** сэмиё 'семя',

*** дзорото 'золото';

удлинение безударного гласного при отсутствии показателя долготы у графемы, передающей ударный звук:

*** охо 'ухо',

*** боигэрарў 'проиграл'.

Мы попытались рассмотреть основные приемы транскрипции русских слов средствами японской силлабической графики и главные ошибки в этой транскрипции. Детальная разработка этой проблемы может явиться предметом дальнейших исследований: она помогла бы, во-первых, определить место «Канкай ибун» в истории изучения России и русского языка в токугавской Японии, во-вторых, установить значение японо-русского словаря Оцуки и Симура как отдельного звена в общей цепи разработки японскими филологами правил транскрипции европейской лексики графемами катакана ¹⁹ и, в-третьих, полностью [28] восстановить звучание русских слов по принятой в этом словаре транскрипции. С последним вопросом косвенно связан самостоятельный вопрос о влиянии особенностей северо-восточного диалекта японского языка на передачу отдельных русских фонем соответствующими японскими.

Как уже неоднократно подчеркивалось выше, лексика словаря Оцуки и Симура заимствована из русской разговорной речи конца XVIII в. Уже при беглом знакомстве со словарем эта его особенность бросается в глаза. Приведем несколько примеров просторечных слов:

*** энараў 'анарал' (генерал),

*** тйярасў 'вчерась' (вчера),

*** торўка 'турка' (Турция),

*** натовари 'на дворе' (снаружи, вне),

*** сйябасйя 'шабашить' (кончать).

Эти и многие другие (например, названия частей тела) просторечные слова можно одинаково отнести к различным говорам русского языка. Но в словаре имеется значительный слой лексики, прямо отражающей диалектные особенности восточно-сибирского говора:

а) лексика, присущая только этому говору и чуждая западным русским диалектам:

*** сопўка 'сопка' (гора),

*** дзапўрото 'заплот' (изгородь); (Катаканой дзапўрото. — OCR)

к этой группе относятся и диалектные названия половых органов у несовершеннолетних;

б) характерные стяжения звуков во многих словах:

*** сйёгако 'сегодня' (в этом году),

*** тйё 'чё' (что);

в) окончание глагола «говорить» в 3-м лице единственного числа прошедшего времени:

*** горэрў 'говорел' (говорил);

г) характерное изменение семантики некоторых слов:

*** доўгэ 'долгий' (длинный) и т. д.

Автор данного предисловия отдает себе ясный отчет в том, что не мог здесь дать исчерпывающего ответа на все затронутые вопросы. Безусловно, [29] такие вопросы, как характер нигоризованных звуков, функции показателей долготы, приемы транскрибирования окончаний, потребуют еще кропотливой работы фонетистов и лексикологов и использования более широкого материала. В предлагаемом читателю очерке мы попытались дать краткую характеристику памятника и оказать посильную помощь в вопросах реставрации русских слов.

В заключение восьмой тетради «Канкай ибун» составители писали, что «вышеприведенный раздел "Словарь" отражает ничтожную долю языка их (т. е. русских. — Ред.) страны...». Но даже эта «ничтожная доля», а тем более вся рукопись — доказательство рано пробудившегося в Японии интереса к великому западному соседу.

Рукопись «Удивительные сведения об окружающих морях» и японские документы, отражающие пребывание в России Дайкокуя Кодаю, свидетельствуют о том, что русское правительство и русские промышленники с самого начала стремились к установлению с Японией добрососедских отношений и к развитию торговли с ней; что японские правительственные круги рассматривали Русское государство не как возможного военного противника, а как потенциального партнера в торговле. Не случайно в сочинении Оцуки Сигэтака и Симура Кокё основное место отводится описанию жизни и быта русского народа, народного хозяйства, торговли, промышленности и культуры России. Характерно, что в публикуемом словаре почти отсутствует военная терминология.

Комментарии

1. Подробнее о деятельности португальцев, испанцев, голландцев и англичан в Японии см. в кн. «Очерки новой истории Японии», М., 1958, стр. 3, 19-25 и ст. Э. Я. Файнберг, Начало экспансии европейских держав в Японии (1542-1640 гг.), — сб. «Япония. Вопросы истории», М., 1959, стр. 22-66. — Прим. ред.

2. См. в кн.: Л. С. Берг, Открытие Камчатки и камчатские экспедиции Беринга, М.-Пг., 1924, стр. 25; Bruno Levin, Der erste authentische Bericht uber Japan in russischen Archiven, «Oriens Extremus», 1958, Okt., Heft L, S. 103-105.

3. Цит. по кн.: С. И. Новаковский, Япония и Россия, ч. 1, Токио, 1918, стр. 10.

4. Подробнее о первых японцах в России см. в ст.: Э. Я. Файнберг, Японцы в России в период самоизоляции Японии, — сб. «Япония. Вопросы истории», М., 1959, стр. 226-260. — Прим. ред.

5. Об изучении японского языка в России и начальных связях между Россией и Японией много писали и пишут японские ученые. Библиогр. см. в кн. «Research in Japan in history, of Eastern and Western cultural contacts its development and present situation», Tokyo, 1957, p. 83-84 and 94-95.

6. О связях русских с японцами в XVIII в. см. в кн.: Димитрий Позднеев, Материалы по истории северной Японии и ее отношений к материку Азии и России, т. II, ч. II, гл. I-X, Йокохама, 1909.

7. См. ст.: В. М. Константинов, Свидетельства японцев о России XVIII века, — «Советское востоковедение», 1958, № 2, стр. 76-81.

8. Дайкокуя Кодаю был капитаном судна «Синсё-мару», которое в декабре 1782 г. направилось из гавани Сироко (провинция Исэ) в Эдо, но во время шторма потеряло руль и мачту и более восьми месяцев носилось по морю. В августе 1783 г. оно разбилось у острова Амчитка. Кодаю побывал в Петербурге и получил аудиенцию у Екатерины II. В 1793 г. он возвратился в Японию с экспедицией Адама Лаксмана на транспорте «Екатерина». Кодаю был доставлен в Эдо и подвергнут строгому допросу в присутствии сёгуна и родзю Мацудайра Садаобу. В допросе участвовал рангакуся Кацурагава Хосю. — Прим. ред.

9. Описание этой рукописи см. в ст.: В. М. Константинов. Свидетельства японцев о России XVIII века; Симмура, Возникновение японо-русских отношений, — «Известия восточного института», Владивосток, 1916, вып. 2, т. 31, стр. 63; В. Н. Горегляд, «Удивительные сведения об окружающих морях» — японская рукопись начала XIX в., — сб. «Страны и народы Востока», вып. I, М., 1959, стр. 213-228.

10. В токугавской Японии дифференциация наук на отрасли была развита слабо. Большее значение имело разграничение ученых по школам, в известной мере соответствовавшее специализации в различных областях знания. Так, "китаеведы" (кангакуся, ***) занимались главным образом китайской литературой и философией, прежде всего конфуцианством; "японоведы" (вагакуся ***) изучали и популяризировали отечественную историю, мифологию и старый японский язык, стремясь усилить позиции древней японской религии-синто. Таким образом, гуманитарные науки оказались монополией этих двух школ, а естественные науки стали в основном сферой деятельности школы «голландоведения». Но при этом любые сведения из других областей знания, полученные из голландских источников, например сведения по истории Китая и европейских стран, также относились к рангаку. — Прим. ред.

11. «Эпохой пяти династий» называют период междоусобных войн, когда Китаем правили династии Поздняя Лян (907-923), Поздняя Тан (923-935), Поздняя Цзинь (936-946), Поздняя Хань (947-950) и Поздняя Чжоу (951-960). Императоры из династии Сун (Северная Сун), чьей столицей был город Дунцзин (Кайфын), царствовали с 960 по 1127 г. — Прим. ред.

12. Автор выражает искреннюю благодарность старшему научному сотруднику Ленинградского отделения Института народов Азии АН СССР Б. И. Панкратову, подсказавшему мысль о возможности фонетических переходов от тюрко-монгольского «орос» к японскому «Оросиа».

13. См. Е. Д. Поливанов, Категория согласных в японском языке, — «Японский лингвистический сборник», М., 1959, стр. 23.

14. О. П. Петрова, О японской транскрипции иностранных слов, — Там же, стр. 199.

15. Там же, стр. 200.

16. Там же, стр. 216-218.

17. Старший научный сотрудник Ленинградского отделения Института народов Азии АН СССР О. П. Петрова, читавшая настоящую статью в рукописи, указала автору, что замена русского у японским о обусловлена диалектными явлениями тохокских говоров, в частности говора кэна Ямагата, где литературное о заменяется на у, а литературное у — на о. Нам кажется, что вопрос о происхождении описанного здесь способа передачи русского у может стать предметом специального экскурса.

18. О. П. Петрова, О японской транскрипции иностранных слов, стр. 205-206.

19. Следует отметить, что японские филологи накопили опыт записи звуков, свойственных индоевропейским языкам, еще до проникновения в Японию европейцев. В Рукописном отделе Института народов Азии АН СССР в Ленинграде хранится санскритско-китайский словарь, составленный в IX в. и впоследствии дополненный транскрипцией санскритских слов графемами катакана. Характерно, что многие особенности передачи русских звуков в словаре Оцуки и Симура (запись йотированного э графемами *** (эи), замена у на о, смешение звуков б и в, действие закона гармонии гласных и т. д.) имеют параллели в санскритско-китайском словаре. Таким образом, Оцуки и Симура в известной мере следовали традиционной транскрипции иноязычных слов.

(пер. В. Н. Горегляда)
Текст воспроизведен по изданию: Оцуки Сигэтака и Симура Кокё. Канкай ибун (Удивительные сведения об окружающих морях). Тетрадь восьмая. Словарь. М. Наука. 1980

© текст - Горегляд В. Н. 1961
© сетевая версия - Тhietmar. 2020
© OCR - Иванов А. 2020
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Наука. 1961

Спасибо команде vostlit.info за огромную работу по переводу и редактированию этих исторических документов! Это колоссальный труд волонтёров, включая ручную редактуру распознанных файлов. Источник: vostlit.info