РЕЙЕР ЖИЗБЕРЦ

HISTOIRE D'UNE PERSECUTION QUI A ETE FAITE AUX CHRETIENS ROMAINS DU JAPON

ИСТОРИЯ О ГОНЕНИИ НА ХРИСТИАН БЫВШЕМ В ЯПОНЕ

Переведена чрез Ивана Горлицкого.

=================================================================

II.

История о гонении на Христиан бывшем в Японе.

В конце 1622 года, а в начале 1628, в Нангезак сожжено и казнено близко ста и тритцати человек, мужей, жен, и младенцев: из сего числа были два священника, которых мы чрез долгое время в наших домах содержали. Сии священники приплыв из Манилли с оборонными караблями, когда приставали караблем, имянуемым Элизабет, близ острова Формозы, тогда приняты были нашими людьми. Один назывался [2] Дон Педро де Сюинего, родом Гишпанец, а другой Лудовик Петерц. Антверпский уроженец.

Между сими, которые были сожжены, случился еще один Италианец, именем Спинело, родом из Гены, другой Фландрец, и много Португальцев и Гишпанцев, а все священники. Прочие были Яппонцы, которые у соседов самых ближних прибежище имели, и сохранялися, так как в Яппонии есть обычаи.

И так было их сто тритцать казненых, в те поры как сожгли Зюинего и Лудовика Петерца, а в другую пору было еще сто человек казненых, мужей, жен, и детей, между которыми были писарь да переводчик нашего дому, по тому что согласилися они с священниками, как бы их спасти, в чем [3] и пощастилося. Но по нещастию их, священники те были пойманы. Сицевая (Т. е. "таковая". - OCR) удума сих двоих Яппонцев, более на ярость подвигла, что у нас служили, так, что не только милости, но ниже какого послабления в казни надеяться было им возможно.

А что бы лучше было внятно, коим образом людей в той стране жгут, о том изъявим, да лучше изреченным нами, читатель внемлет.

На каноне дня уреченного, для таковые казни, бьют в чашу, еже есть бирюч, как тое гласом трубным в некиих местах имеется, и тогда объявляют, чтоб всяк из домов близ такого карательного места обретающийся, дал 2 связки, либо назначенное число фашин, по числу людей имущихся умереть.

По обычаю страны той, всякая [4] улица имеет своего управителя особливого, или кому вручено, тот управитель должен усматривать что там делается. Сей то должен дрова припасать. Когда хотя Христианина, хотяж и Идолопоклонника сожигают, тогда толикое число поставляют столпов, колико людей огню предать осуждено. Окладывают тые столпы вкруг дровами на полторы сажени, оставя только проход в средину, для бедного, его же за одну руку веревкою привязывают к столпу, так высоко как мощно, другую свободно оставя: а ноги в низу так же бывают привязаны.

Сие так учинив, закладывают проход, и дрова так высоко поднимают как надобно. По том, когда уже дрова хорошо укладены, тогда зажигают со всех четырех сторон, так что, бедный [5] привязанный, лютее терпят задохнуться, либо изжареным быть неже сожженным.

А когда Сюинего и Люи (Людовик) Петерц, уже были скараны, некии Христиане Португальцы и Яппонцы, пошед нощию на площадь, где они были замучены, нашли тело их в пол только сожжено, и тогда начали на ломти и куски разбирать, и относить, для мощей, по обычаю церкве Восточнозападные, так что на утрее почти и ничего не осталось.

Сицевою причиною не менше Магистраты Нангезатскии опечалилися, как разъярилися, мало бо времяни спустя, когда Спинело, и прочие Фляндрцы, при многих других сожжены были. Приказали сделать великий ров, и там набросав дров, и положа остаток телес скаранных, и прикрыв другими дровами, сожечь, а по том пепел [6] их вкинуть в море, того ради, чтоб пересечь Христианом не употребить того пепела, для некаких забобон их.

Прежде сего времяни, некоим християном Нангезанским отсечены головы, и отвезены с телами в месте, и брошены за пять миль Яппонских от берега в море, но христиане расславивши повсюду, не боялися в случаях и утверждать, что будто де те головы приплыли к берегу, будь же то правда, что море тое прибило их к берегу, или бы то сделано некиим благочестивым подлогом, что инные на то место подставлены были, однакож всегда сохраняли те мощи, которые и почитают аки истинные от глав оных, к томуж и послали в те страны, где, вера их обращается.

Между теми, которые были сожжены в месте с Спинолою, был [7] некоторый человек родом из Бруксела, которого когда приведено было в средину струба, не хотел, чтоб он был привязан, упал лицем на землю, и так обеими руками ухватился за столпе, и держался до тех месте крепко, что пока дух свои отдал.

В том числе было 5 человек, которые привязаны к столпам друг от друга неподалеку по ветру, так что огонь не вельми к ним приближался, и не крепко жег, тогда друг на дружку дули, тщащеся некакое возыметь прохлаждение, с преудивительным постоянством разговаривали даже до тех пор, покамест все задохнулися.

В том же числе еще два человека, которые мало нечто были под ветром, у которых как веревки, которыми были привязаны, отгорели, и тогда скочив из [8] огня и из струба, уже жестоко обгорелые, просили отрещися, чтоб как нибудь да спасти живот свои, но не милостивые приставники сицевое мучительство отправляющии, отказали, шестами и копьями опять их в уголье отпехнули, говоря, что де склонение их тогда не приходило от благосердия, но только того ради, чтоб избежать оное нестерпимое мучение. Были еще и инные особливые случаи, которых за краткостью не можно было здесь внести.

После сих двух казней, гонение начало переставать, и более неслышно даже до 24 Генваря 1624 году, разве поймано было одного священника и того у кого оной приставал, со всем родом в городе Эддо, числом 127, или 128 человеке. Все сии сожжены были за милю от Эддо, близ места зовомого, Сюняго, а Император [9] вельми разъярился, что нашлися христиане, к тому еще и священники в том городе, где стольное его есть пребывание.

Хозяин того дома, где той священнике приставал, был очень богат, а предал его некий христо-отступник, который притворяяся всегда в христианина, просил дабы имел часть в милосердии христианов, и прият был от них на Агапи (пир в знак любви христианския.), где довольно уведомился о всех бываемых, о них же бы мог точно донести Магистратом. Чтоже в награждение такого его предательства? дано ему было опальный той дом и с пожитками, к томуж и заказано, что бы ему ни кто о том ни коими меры попрекать не мог, под жестокою карою тем всем, которые дерзнули бы сие учинить. Сей путь донощиков вельми угодился [10] Яппонцам, и так положили и впредь поступать, и возбуждать людей чрез награждение.

Брат владельца королевства Фирандо именем Жантерродом, тогда бывший в Иэддо в силе аки бы залог, или б агент братен, не мешкав известил ему о сем. А сие было в последних числех Генваря, в которых еще время нового года не окончалося, когда он получил таковые новизны, то тотчас повелел прилежно проискивать Христиан во отечестве, по всей стороне владения своего, идеже всех тех умертвил, которые отрещися Христа не хотели.

Смотря по пространству Фирандо, вельми великое число Христиан нашлося; но только из них 36, или 37 человек крепость довольную в претерпении смерти показали, а прочии все [11] отреклися. Между погибшими явился един отрок от шести до семи лет, который шед на скарание, с таким веселым и довольным лицем, что удивительно было! Хвалил бо Бога, поя гимны христианские, на языке Яппонском.

Все сии отвезены были судном к Норду, или к Нордвесту острова того, где вода очень глубока, там обязав каменья около тела, бросили их в море. Гробы, на которых были каменья с надписанием, или инными какими либо знаками, что там погребены Христиане, тые места все были откопаны: и вынув телсса, бросано так же в море, а место заровнено так, как бы и погребеных там не бывало.

Между всаженными в темницу, попался наш толмач имянем Льон (Лев), со всем своим родом, с отцом, матерью, женою и [12] ближними сродниками, так, что до ста человек, не вычитая двух ево младенцев, который были так млады, что един еще при груди. Послал я к нему Ассистента, или подкомисара именем Симона Симонца, оному Льону сообщить, ежели хощет, то бы тех младенцев от компании своей вскормил, ежели бы он мне их на руки отдал, еже отверг, говоря, что он хощет их с собою отвесть.

Между сих ста человек, был некий отроча полушеста года, которого Симон вопросил, мальчик, для чего ты здесь? отроча же отвещал крепким и небоязненным голосом, для того, что есмь Христианин. Много труда положено, как бы толмача оного призвесть в отречение, для того и казнь его чрез многое время от дня на день отложена бывала. На конец, в один [13] вечер говорено было: что, долженствовал на утрие быть казнен со всеми своими сродниками; и тогда управитель того места, в полночь дал ему знать, и приказал, что бы тотчас со всеми своими товарищи выбрался в Нангезак. А когда сей получил указ, тогда в туюжде ночь пришел к нам, и простился.

Не мощно знать, от куду бы сицевая пришла благодать, мнели некоторые, что сему мы были причиною, или поне некий случай, а понеже сей человеке от многого времяни нам служил, и на всякий день имел способ говорить с сим господином, по тому особливо и знатен был то не диво, что обе нем и сожаление возымел. В той его дружине был такожде толмач на Англенском языке, и еще один или два, а все уроженцы Нангезака, который все [14] туда посланы под видом, что будто Господарь Фирандо не хотел умертвить тех людей, которые не его державы, но другого.

После сего все семьи в Фирандо, собраны были в одну пагоду, где принудили их клястися пред их Идолом, что больше христиан в домех их не обретается, к томуж бы и подчинили себе престрашным казням, ежели обрящется, что ложно клялися, подписал же всяк свое объявление кровию своею из пальцев, или из какие нибудь, как хотели, части плоти, мало надрезав ножиком, большая же часть в таком случаи вытачивает себе кровь из мизинца у левыя руки.

Однакоже тогда уже более происку о христианех в Нангезаке не было, только со времяни на время поймано было несколько попов, когда об них известие какое [15] учинилося. В 1626 годе Марта 15 поймано было некоего попа родом Гиспанца за пол мили от города. Сей был уже человек старый, который в Яппонии уже близ дватцать лет жил, управитель того места именем Гонрок невиделся быть, чтоб он был охотник проливать кровь; а к тому всегда еще был скорбен, или как лучше сказать, притворял себе что он таков, как я то думал, когда либо с ним нивиделся, по тому что когда ни хотел я с ним говорить, то всегда скучал о некакой болезни, от чего, я не думал, чтоб так как сказывал, он мучился.

Непрестанно, сей управитель пред всеми, кто ни приходил его посещать, жаловался, что де ни днем ни ночью спать не может, понеже расслабление некое в себе чювствовал, от которого [16] всеконечно изнемагал. Под сим видом многажды просил, что бы его от сего звания отставлено было, что в получил в 1626 годе, а на его место поставлен был некий царедворец именем Коваицдо, славен умом и постоянством, но так же и очень жесток, однакож познали его, что он не так честный человек, как то в народ был прославлен.

Христиане же в Нангезаке жестоко боялися прихода его, а наипаче что сию область никогда еще никакой Господарь, ниже дворянин управлял, но только купецкие люди, либо инный какой: а управитель сей, собственно сказать, был дворцовой купчина, которому было повелено выбирать и покупать пристающих туда иноземцев, так же и товары годные Императору, либо в которых ему какая бы случилася потреба. [17]

Но понеже дворянство Яппонское, есть надменно и гордо пуще всех, как то можно видеть в прочих народах: а к тому вельми купцов и прочих обывателей презирают. И по тому Христиане боялись, чтоб сицевой пышный нрав, нового своего управителя, по которому ими гнушается, не привело их в крайние беды и напасти.

Коваицдо прибыв в Нангезак Июня 17 числа в 1626 год, приказал на площади вкопать 53 столба, обложить их дровами за полторы сажени. А 20 числа приведено было жечь 13 человек, то есть трех священников, который были Франциско Паркверо Епискуп Португальский, в 70 лет. Другой Балтазар де Торр проповедник Гиспанский в 68 лет. Третий Иван Баптист проповедник же Италианский, в 57 лет. [18]

Прочий были 5 Португальцев, то есть Албремен Жосс с сыном своим младым 14 лет, Балтазар де Солф кормщик, сей изрядный имел дом в Нангезак, и превеликии огороды: Жуан де Косте так же кормщик, и Диего де Честра, одного места уроженец. было там так же и пять Яппонцев, которые священников оных призирали и сохраняли.

Сии: сиесть священники, и Португалцы великое постоянство показали, но пятеро Яппонцев отверглися, пошли поклониться идолом, и дали себе остричь как и прочии жители страны той.

А понеже они были природные Христиане, не подвержены бы были жестокости нравов; но того ради виноваты стали, что не смотря на заказ Императорский в Яппонию возвратилися. Из того числа [19] были 3 женатых, которые покинув жен своих и детей, пошли посещать тех священников, два прочии хотя навестить матерей своих, которые такожде там жили, так что по обычаю страны той, отрицание их им ни что бы не помогло, ежели бы за благорассудили оставить их живых, того ради, что бы злый их приклад был пред очами у Христиан Яппонцев, в надежде получения таковыяжде милости, таковым же путем.

12 Июля: девяти человеком головы отрублены, из которых было 5 мущин, 3 женщины, и один малчик от пяти до шести лет, за то, что убежище дали священником, еще же их осталось в темнице, которые равно осуждены на смерть, а для чего отложено было сию смерть? тое случилося число что управитель [20] не чаянно отъехал в Меако, куда и Император прибыл.

Тогожде Июля в 29 день, поймано было священников в Умбра близ Нангезака, который чрез многие годы, то там, то сям, укрывался в маленких шалашиках, где прокаженные отходят посереди полей; не могут бо стерпеть чтоб они были в городех. Казалося что не можно было быть лучше, как не быть познану, для того что проказа в Яппонии весьма есть обща, и удобно прилепляется, и по тому всяк от тех отбегает кто ею заражен бывает, и того ради охотно никто не входит в избушки, или паче норочки их, в которых препроводят житие свое пребедно, и на своих бедных постеленках токмо прикрыты соломою, которую так разравнивают и располагают, как бы только в ночи от дождя [21] защититься. а в день милостину просить ходят.

Управитель, видя непоколебимость Христианов, число ж их в Нангезак еще так было велико, что надобно было умертвить многие тысящи, чтоб их перевесть. Сыскал инный способ, он, и Фезодон, употребили довольно времяни, и непрестанно труждалися, что бы их принудить клятвою объявить под страхом жестокие казни, сколько кто имеет денег и поклажи на море, и в каких бы ни были руках, хотя у Португальцев, или Яппонцев, или Хинцев, или где на удаче, или в купечестве что их домашние или сродники отправляют, да и точно держали запись сих объявлений. И когда случилося прийти кораблям, тогда посылали к ним осмотрщиков, и все что находили, забирали. [22]

Сим путем, управитель множество к себе приклонил богатых, по тому что: богатый обыкновенно всегда пуще привящивы к богатству, кроме сего, не пропускал давать им знать, что не будет он там жить, а они не избегнут последние казни. Однакож сладко давал им яд проглотить, говорил бо с ними любительным взглядом, и аки бы им давал совет как другу надлежит.

Чтоже касается до убогих; жестокою грозбою поступал с ними когда они противились, противным образом, ежели послушают, тогда обещает им помощь дать, такожде и проискать посредствия как им разжится, в чем и слово держал, ибо одним домы давал, другим опальные животы тех, который уже умерщвлены, а приходящим Хинцам в тую область [23] почти на 60 судах именуемых Жонки, велики ли они были, малы ли, приказал стоять у тех, который им показаны будут, а платить им десять на сто сколько у него ни будет товара продажного, только что бы хозяева им давали (обогревали и освечивали) огонь и свечи. Сим путем много обретаются таких, которые быв вельми убогими, теперь уже живут не убого.

Купцы Португальские, который на остатке пришли с галиотами, не имели свободы стоять у Христиан, и ниже у отрекшихся, ежели да сами не отрекутся. Христиане такожде не имеют больше видется, а ниже торговать с ними. Так как прежде сего бывало, однакож Португальцы в том не потеряли, лучше надеяся на них нежели на протчих Яппонцев. А с их стороны Христиане изрядно дела свои отправляли с [24] Португалцами, и таким посредствием имели, чем пропитаться. Сим путем довольно пощастилося управителю, и больше им приобрел народа нижели учинением всяческих жестокостей.

Осмого числа Октября, управитель приказал, чтоб все Христиане отвергшиися, пришли к нему что ни в самом лучшем платье, а числом их было 1500 человеке. Тогда говорил им с великою кротостью, и обещал впредь помоществовать и оберегать их самих и щастье их, для того чтоб таксе приятствие и иным во ум вперилося. По нескольких же днях и сам указом ко двору поехал.

1627 Октября в 8 день, поймано было 12 человек мужеска и женска полу, в некоем городке прозванием Монги, за пол мили от Нангезак, но понеже они под управлением Господаря места [25] зовомого Аррика имянем Бонгемендо. Кара, которую они претерпели, была, что железом горячим запятнаны были в лоб. По том спрашивал их Магистрат, ежели хотят отрещися, и когда они смело ответствовали, что ни как, и нет инных богов кроме единого, ему же единому подобает веровати да спасутся, и последовательне не могут его отрещися, тогда сызнова их запятнали по всякой щеке да уже двойным знаком.

Когдаж тая болезнь не могла их победить, а к тому и держалися в своем исповедании, тогда раздеты были до нага мужеск поле и женск, и растянув их за руки и за ноги так били тростми толстыми что чють только живых оставили. В сем состоянии еще не хотели отрещися, то уже жгли им детородные уды [26] и прочие части тела самые нежные и чювствительные, так же железом раскаленым.

Между сих 12 человек, случился один младенец в 6 лет, который все сии роды мучений перешел, и так крепко претерпел, что никто инный таков, все то подъял а который еще живы осталися, те опять отведены были в тюрму.

Однакож в нове еще поймано близко 41 человека, который все были казнены, и разными образы замучены, прежестоко били их палками и тростьми, жгли горячим железом так, как о том объявлено, отсекали им пальцы у рук и у ног, протчим же инные давали казни.

И так егда уже самые жестокие болезни не возмогли принудить отрещися веры их, тогда осуждены были лишиться живота своего, числом же их было 17 [27] человек что окончили житие свое, в том числе была целая семья, отец, мать, и трое детей, один в 17, а другой в 13, еще и инный в 6 лет, сей видя, каковым образом навязывали каменья на шею, и около тела отца и матере и брата и сестры своей, и прочих своея дружины, не восхотел, чтоб и ему тож было учинено. И тогда Магистрат видя, что он не хощет, спросили у отца и у матери, хотят ли они чтоб живот его оставили, на что ответствовали: что никак, и что они желают да тогожде благополучия сопричастник будет которого и они, и по истинн бросили с ними его инакожде в море. В таковом случаи потребно приметить, что отцы и матери господа суть чад своих, и имеют власть живота и смерти их, и хотя каков ни самовластен Император, и так [28] сказать, что выше того невозможно, однакож не касается сего права, как то творят некии Державцы Христианские.

Прочие восемь заключенных быв такожде мучениями искушены, казнены главою, а оставшиеся шестнатцать ведены были на место нарицаемое, на Яппонском, Сингок, то есть, Ад, и се есть пространство воды кипящие, которая падает с горы отрывные с великим шумом. Бедных сих возведено было на тую гору, поставлено их на самый край стремглавия, и вопрошено, ежели хотят отрещися, а как ответствовали, что никак, то того часа и вержено их стремглав во оную воду.

Сицевое их постоянство так силно видится удивительно и что вера их никак не основана, что либо они знали, что то она есть, а ниже ведают, по каким началам [29] почерплена от слова Божия, которое никогда не читывали, и ниже имели света, разве живым только гласом данный, либо бы истолковано, что то содержится в святом писании. Христианство их не мнее было от сего. Вестимо бо было им таковое христианство только по разговорам, так же и всем тым которые смерть претерпели, и которые отреклися. И так сицевая крепость казалася мне, что она вошла в Яппонцев пуще от естественного упрямства того народа, и что смерть ни во что ставят, и таковым способом идолопоклонники страны той, во всяком случае прославляются как и Христиане, нежели бы что получили от здравого света христианские истинны. Чтож касается о священниках и прочих Христианах, сии оставляю, пущай лучше искуснейшие люди, нежели [30] я, о сем мнения свои изъявляют.

Что же о Яппонцах; все почти их наставление состояло чтоб знать толко на изусть, ОТЧЕ НАШ, БОГОРОДИЦЕ ДЕВО РАДУЙСЯ, и несколько коротких молитв ко святым угодникам. Такожде им изъявлено, что ЕДИН ТОКМО ЕСТ БОГ и ЕДИНА ВЕРА, и еже ли кто сей отречется веры, то уже тот во веки пропал.

Показано ж всякие образы что ни страшных мучений тем, которые осуждены, такожде и вечность сицевых мучений так им во ум воображено, как и вечность радости которую в рай возымеют все те, что умирают в сообщении Римские церкви, и от нее всеконечно не отрицаются. И так то далее знание их не простирается.

Месяца Маия 14 числа, замучено было в Арриме 9 Христиан, седмь [31] мужеска да 2 женска пола, тыяжде муки мучения, как и вышеупомянуто, претерпели, а как они в том стояли, то повели их на гору, чтоб (в низ головою) стремглав бросить их в кипящее озеро. Когдаж они туда шли, тогда неспрестано говорили, ИИСУС, МАРИЯ, призывая Господа нашего и Пресвятую его Матерь по обычаю Римскому, тогда запрещали часто им, дабы того не говорили, а когда не хотели от того удержаться, то кляп в рот им вложили, чтоб больше и выговорить того не возмогли.

Когдаж к кипящему озеру приведены были, тогда взяв воды лейками по малу лили на тело их, а наипаче на части самые нежные, за сим спрашивали, ежели хотят отрещися, но видя что в том держатся, тогда связав бросали их в тую воду,

У правитель Нангезакм [32] возвратившися из Эддо в 28 день Июля месяца, сожег одного священника родом Гиспанца, который пойман был в предбывшем годе в шелашу у прокаженных, а был он около 36 лет, да с ним два служителя Яппонцы такожде были пойманы, и три прокаженных, который около его жили.

Кроме сего еще осталися в тюрме три священника для казни, которых столпы уже были вкопаны, и должны были быть сожжены во 2 или 5 день и с теми, у которых они приставали. Что же о женах и детех, долженствовало им голову отсечь, уже бо обвинили их, и приговор им к смерти объявлен был.

Месяца Августа в 17 день, трое мужеска и двое женска пола были осуждены на огонь. Женщины отреклися, а мущины крепко стояли, и все постоянно померли. [33] В том числе был священник родом Яппонец, именем Тамос Соисс, сей человеке был вельми ученый, который иногда поучение (поучал) сказывал в Нангезаке, когда Христиане тамо еще процветали.

По некоему нещастию нашли у него имена многих Христиан ближних Нангезаку, а наипаче в Омбра и в Аррима, еже подало место, что познаны быть стали многие тысящи, которые до сих поре скрывалися и запиралися, и немощно было их познать чтоб они были такового исповедания, и так по сему увидели себя, что жестокому мучительству преданы, из которых некии снесше сицевая безослабно умерли, а большая часть отверглися, немошно бо им было стерпеть так долгого искушения, и ниже видеть как так продолжается мучительство их.

Прочие сказнены были отец [34] с сыном, который убежище тому Священнику давали в доме своем, где и пойман был.

И тогда найден был новый образец, как отвращать Христиан от веры. Управитель Нангезака послал 12, или 13 человек виноватых в Эеддо, между теми были два престарелые мужи, бывший правители в Нангезак под преждебывшими Императорами, так что они были знаеми того ради что были чиновные, ово того ради что были очень богаты, прочии были дети, зятья, и ближние сродники, сии все равно являлися на смерть подвижны.

Августа 15 числа, проехали они чрез Фирандо, где всяких страшных мер употреблено было как бы их привести, чтоб отреклися.

Прочие маломощные выгнаны были из города, и посланы в горы, [35] к томуж и приказ был во всех ближних деревнях, не принимать их, ниже спомогать, и ниже иметь какое союзство, и ни в каком городе не позволять им, под какой либо прибегнуть покров, чтоб могли защититься от дождя и от солнца. Отправлены так же были на то люди, смотреть, чтоб приказ везде был исполнен, и что бы весьма сии изгнанцы в состояние приведены были самое скотское.

В городе Нангезаке множество таковых людей заключено в домах своих; окошки и двери наглухо забито так, что невозможно было ни коими меры отбить и принять что бы было от туду принесено, кто же хотел что им подать, то чинили из ближних домов маленькие в стенах дирочки, которыми давано нечто, как бы продолжить тую казнь [36] и с животом своим.

Которые промышляли хлеб работою рук своих, больше уже работы не имели, к томуж и заказано было под утратою живота, чтоб ни кому не давать им работы.

Мореплавателем христианским более уже свободы не дано, ходить на своих судах, имянуемых, ЖОНКИ, для торговли, а ниже куды отплывать, разве веры отрекутся. Наипаче бо сии люди приняли христианство, так что гонение на них учиненное вельми умалило число новообращенных: понеже множество отреклися. Сей народ не имел никакого промыслу, а ниже какого иного посредствия к содержанию живота, кроме мореплавания, и не только оное им было заказано, но еще и к горам выгнаны были, где крики, вопли, рыдания, и воздыхания, [37] бедность жен, детей, и при сосцу младенцев, которые денноношно без покрова, на ветре, без пищи, пухли и лопалися в очесех родителей своих, что и принудило уступить тяжким и злым таковым; а чаю что бы и снесли, ежели бы да на их одних только то зло напало.

Месяца Августа 17 числа замучено в Нангезак 17 человек, девять сожжено, между которыми два были старца закона Францисканова, из сих один именем такожде был Францишек, или Франц в 50 лет, прочие были Яппонцы сиесть 6 мужеска полу, да 2 женска из сих женщин одна была леты 63: другая в 61, остальным 8 человекам головы отсечены, то есть 4 мущинам одной жен, двум младенцам от 4-х и до пяти лет, да одному трех лет. [38]

Октября 26 числа управитель приготовился опять ехать в Эеддо. В том почти времяни 5 вельмож Яппонских с женами и с детьми числом 31, или 32 так же держащий веру христианскую Римского закона, отданы были, как нам о том известно, в руки Португальцем, по принуждению. Сии были породы Фидекосамма, от которые был последний Император, по которой законно ему принадлежала была Империя Яппонская. Сии ушли было из Осакка, в 1616 годе, когда сей город взят был, сии реку по крови своей, преименитый были во всей Империи Яппонской.

И так приказано было Португальцем, чтоб взять их на свои Галиоты, и отвезли в Асако, а по том в Гоа, с таким объявлением, ежели известно будет что они сей последний приказ не [39] исправят, то все карабли, которые придут в Яппонию со всеми людми рода их, в полон взяты будут, не минуя всех тех, которые в Империи обретаются.

Сицевое дело мало было в розгласке, и о том не смели много говорить. говорили же, что права сих (персон) особ по учреждении их, так были причиною изгнания, как и к содержанию веры христианские. Какая то нибыла вина сего случая, о том от двора не объявлено, поговаривали в Яппонии, что (семья) фамилия сия несщастливая, в Макао от Мора, или инные какие (прилипчивые) Эпидемические болезни, кроме одной старушки, вся вымерла!

В 1628 годе, по коих мест правитель Нангезака был в Эддо, те которые выгнаны были к горам некую имели отраду, иногда вход имели в городы, и так получали милостыню от [40] родителей, и другов своих которые такожде приходили посещать их. Зделали себе в той пустыне маленкие шелашики; тем так и покровец себе стяжали, поселяся один близ другого, прибегали такожде в домики крестьянские, где не безбедно препроводили, так зной зимний, как и вар летний.

Но по возвращении Каивацдо, все сии бедные изгнанные, которые не отреклися, а числом было их 348 человек, приведены в Наррима, где престрашным мучениям были вданны, обливали их водою кипящею, жгли раскаленым железом, тростьми били до полусмерти, на всякий день нагих выбрасывали на горячесть солнца, а нощью на хладе, представляли им лахани змиями исполненные, так же и решетки на жару, на которых и жарить их грозили

Сии, которые от претерпения, [41] и иннных виденных зол изготовленных, занемогли и почти умирали. Отдавано было лекарям, чтоб их лечили, и что бы мучение их паче было продолжено; еже и случилося, егда по нещастию своему вылечивались.

Не меньше страх есть как и стыд изъявить, так бесчинства как и бесчеловечие учиненная на женах и младых девицах. Думаю что стыд сего не может допустить.

Было в том числе, которые претерпевали такое поношение до 20, а инные и от 40 до 50 дней, по коих мест тяжести болезней и обруганиям над ними учиненным не подпали. А понеже естество и бодрость в них ослабляли, то уже после сего и отреклися.

В последних числех Сентября, осталося еще более пяти [42] человек, от тех же, который еще не отреклися. Сих оставшихся все тело чирьями и ядреницею было исполнено, от куду прежестокий смрад исходил. Однакож говорили, что бы то им ни могли делать, паче волят умереть мучениками. Сицевое объявление пуще ожесточило гонителей их, имя бо мучеников чрезеобычайно им есть ненавистно, того ради, что Христиане по вере их дышут на то, чтоб получить имя мученичества, и так оное между собою имеют, как бы титлу самую честную и преславную, ежели да кто достигнуть оные возможет.

Сей был вельможа Аррима, которой на себе взял гонить сих последних христианских союзников, потому что он думал, что будто Коваицдо очень человеческо с ними поступал, а к томуж и скорую давал им смерть, [43] что за благоприятство оным вменял, понеже желание свое объявляли чтоб скорую смерть получить. И так все его тщание было как бы больше продолжить мучение их, и чтобы долее терпели, чего естество устрашившися ослабело, а постоянство их и преклонилося.

Тогожде Месяца Сентября 17 числа, скарано было в Нангезаке 24 человека, из которых 12 человеком отсечено было головы, а прочих 12 сожжено. Между сими последними, 2 были старца родом Гиспанцы (закона) устава Францисканова, а оба молоди не больше как от до 36 лет, прочий были Яппонцы, так мужеска как и женска пола, так же и младенцы, у которых же оные старцы прибежище имели, сии были только самые ближние соседи тех, к которым то они прибегали. [44]

По тому что такой у них закон, что вся семья, которая дерзнула пустить к себе попа жить, так же и прочие две семьи из самых ближних домов по сторонам сей первой семьи; 5 семей должны быть кажнены, то есть хозяин с женою должен быть сожжен, а прочие соседи должны так же умереть но особливым смерти родом, для того что некрепко стерегли как их сосед поступал, а ниже объявили что священника при себе содержали.

Правду сказать, что состояние соседов презлощастное: потому что хотя мало бы кто как ни скрытно приятствовал Христианом, а однакож пропадают, например: священники принуждены днем держаться в сокрытных местах, или паче в норах подеземных под избами, которые бывают накрыты досками либо рогожами, или [45] в маленких заулочках сделанных за платеным поставом близко к смраду, где бы и самая скотина не могла жить, и где никогда не мощно догадаться, чтоб какой человек там был, либо так же промеж двух стен дощатых, которые так тесно сделаны, что невозможно взять их за две стены.

Сими предосторожностями Христиане из глаз укрывают у своих соседов то, что у них делается, а священники в таком у теснении пребывают, что насилу верить возможно, однакож сии бедные соседи, у которых он, так как видим, тщательно из глаз укрываются, смерть претерпевают того ради, что того не сделали, чего и сделать им невозможно. Случается однакож иногда, что некии так много доводом показуют, что [46] они сами больше и еще жесточае Христианом злодействовали, и их ненавидели, и за такую услугу помилованы были только тем, что животом их дарили, а что бы добро их да не взято было, о том и подумать нельзя.

Тогож года в последних числех, получил я писмо от господина Мелхиор Сантвоорт, в котором мне показал, что от 348 человек, о которых я выше сего упомянул в последнем месте, и который так чрез долгое время и так бесчеловечно жжены, что не осталося как только трое, что претерпеть возмогли даже до смерти. В том же писме показано было, что сии три очезрения, превеликого и никогда слышанного достойны суть соболезнования! падше бо и растянувшеся от (истомления) обессилия на земли, един после другого, день или [47] полтора спустя, уже предали дух свой, а были так измучены, что чрез многие дни и головы поднять не могли.

1629 Июля 27 числа, прибыл в Нангезак новый управитель, именем Онемадон. Сей прежде сего был господарем места, имянем Бонга, был так же как и прежний управитель, придворный Императорский, как еще нынешний Император на престол не был, а он уже имел многие от двора себе врученные, дела, имел так же и чин судейский по разным местам. Промеж сими был как бы лазунчик, все проведывал ино чрез себе, ино чрез своих производников, нечинишсяль что против Императора внутри и вне Империи. Был сей человек вельми жесток, как то и с самого его было видно.

Носится, что сия перемена [48] учинилася от изветствия во дворе, что будто прежде бывший Онемандона управитель, не так жестоко поступал с христианами, для того и за благо рассуждено сего послать, понеже он смышленнейший искоренить христианства. Привел сей господин с собою 400 человек салдат, таких как ныне у нас драгуны, между которых 30 кавалеров шляхтичев и с слугами своими. Сии стояли загородом, по утру приходили в полаты губернаторские, либо воеводские, а к вечеру в свои отходили станцы к хозяевам. А в народ объявил что будто привел он с собою 700 человек, да однакож не пришло как 400.

На другой день своего прихода велел много столпов поставить, окружив их плахами, так как о сем выше сего было описано. [49] Поговаривали, будто жечь будут Капитана Дон Иеронимо Мелседа, и с ним 4-х его товарыщей, родом Португальцев; а инныи думали, что поставлены были жечь Яппонцев тех, у которых попы жили: но ни той ни другой догад правдив не исполнился.

Четыре дни спустя по приезде своем, приказал Кавалерам своим сделать по всем улицам объезды, которых восемьдесят обретается в Нангезак, а на всяком конце улицы ворота, которые по вся ночи заперты. Всякая сторона города, так как и всякая улица, свое имеет собственное имя, и собственного Комисара, тот о всем что ни делается известен бывает: кроме ж сего всякий пяток домов имеет старосту, а тот накрепко смотрит, что у обывателей водится, о чем о всем Комисару тому доносит. [50]

И так ежели что случится в сих пяти домах, а о том вскоре староста не донесет, то тогда подвергнуты бывают казни, безобходно все пять домов. О сем многажды упомянули мы выше сего так, как делалося по случаю Христианов.

Комисар всякой улицы должен по всякий день ходить к первому городскому Магистрату, и доносить о всем, хотя бы самые маловажные были вещи а что бы ни чего не пропустил. Ежели ж Магистрат да найдет дело сильное а сам отправить не смеет, то доносить воеводе или наместнику, когда воевода при дворе случится.

Коваицдо когда отстал от своего чина, дал своему вступителю роспись всех имян у улиц, число домов, в которых Христиане обретаются, имяна тех, которые живут, в них, так что [51] Онемандок никакого труда не имел о происке, довольно бо точно ведал число с первого дня своего приезду.

Того часа приказал занять все улицы, пристани и проходы так сухопутные, как и на воде чтоб кто не мог уйти. На всякий вечер повелел заранее запирать ворота, и отворять поздно, и от того времяни немощно было переходить с улицы на улицу как середи бела дни, и чтоб всяк видел, так что подсмотрщики то и знали, что примечать тех всех, который бы только ни появился.

По том послал оных людей по всем улицам спрашивать у всякого Комисара, где бы те жили, которых они имена на писме объявили, и тогда в домы вшед всякого хозяина спрашивали, еще ли то суть они Христиане? А когда [52] отвещавали, что никак, и что уже отреклися, тогда ответ их записав ни чего боле не чиня, отходили.

Когда ж отвещавали что Христиане суть, тогда спрашивали их, хотели ли бы отрещися или нет, и который не хотели, то приказано им было итти к палате воеводской, и как только туда пришли, то без всякого допроса бросали их в преисподнюю.

А когда уже из домов вышли, начали так же допрашивать жен и детей и всю семью, таким же образом как и хозяев, ежели все они да не возжелали отрещися, то описав все их добро, заклепав двери и окошки и запечатав, всех отводили, а которые к отвержению склонилися, те приятны были, и записав гонители оные, оставляли их в домех для сбережи, что там есть. [53]

Видя Воевода, что великое число обретается тюремщиков, приказал драгуном отвезти в Аррима, а от туду к водам зовомым Сингако или Адские воды. Сказано уже у что по мысам горы над водою высунуты были бревна, я прилагаю здесь, что на тех бревнах поцеплены маленькие бутки, где мощно одному человеку стоймя быть, не в плоть досками накрытые. На тых бутках накладено сена или какие нибудь травы сырые, или лоз ветляных, в толщину на полтора дюйма, дабы смрад, [от воды] умножившийся, бедным оным самое страшное, причинствовал, мучение.

Доски у тех буток очень были сплочены, и как только страждущий войдет, то и дверцы за ним захлопывают и запирают, однакож часто отваривают и посматривают, не задушился бы уже [54] кто либо еще, не спит ли, по тому что которые бы спали, те ни чего бы не терпели, кроме того что мощно было думать, что из тех который спали, то уже те и померли.

Те, которые обретаются так в великой слабости, что больше как несколько только часов в сих тюремках на воздухе висящих, пробыть живы могут, выняты бывают, а на их место других вкидают которые, еще некако в силе до тех мест, по коих в тоежде состояние прийдуте, или отвергутся, и так то сии бедняки страждущие все нощи препроводят.

Днем приближают их к воде, и взяв малою лейкою воды, иногда поливают на них как бы роса падала, а иногда по капельке спущают по всем частям тела, кроме головы, и таковым мучением непрестанно спрашивают. [55] Хотят ли уже отрещися.

Сия вода кроме своея презельные горячести, так есть жестокого и ядущего качества, что все тело даже до костей пронзает, и ежели так как варом обдадут, то все тело наскрось пробивает. Думаю что она смешена с (материею) веществом серным и смолистым, или иным каким, почти, сего ради.

Много и инных в Яппонии вод, однакож не так крепко кипят, и ниже так высоко волны восходят, и для того что она пронзательна, оные гонители не льют на голову страждущим, по тому что скоро бы померли.

Мало таких видно, которые бы возмогли стерпеть таковые мучительства, чрез целые три дни, хотя и лекарям отдают тех, который в день обречены водою быть поливаны, а в ночи на страшные пары из той воды исходящие, [56] по тому что так слабы бывающие что страх что бы только дух не отдали, и тогда укрепляют их лекарствами, и ежели какую либо хотя малую в них ощутят силу, то тот час тоежде начинают мучение, так что, почти ни единого в таковое мучение вданного не обретают, который бы на последок не отреклся.

Всякий Август месяц на сицевое варварское дело был употреблен, многие бо дружины христиан по переменам даваны были на мучение, до тех пор дондеже на конец принуждены были все отрещися. Един только остался отрок от 17, до 18 лет который устоял, что возмог снести все тое зло, кое им было чинено, в чем и до конца жизни своея пребыл.

Немощно сказать, колико крат был окроплен водою кипящею, [57] колико же крат и принужден был брать лекарство, чтобы житие его и мучение продолжалося. Но на конец, от рук жестоких сих его гонителей смерть исхитила.

В то время удумано новый образец, как гонить и мучить женский пол: ежели хозяин переставился, а вдова управляющая дом уже очень престарела, то посылано оную на тежде кипящие воды, но ежели обретаются да младые, тогда раздеты до нага выставлены были середи улицы, и принуждены ползать как скотина на четырех лапах. В том числе такие были, которые то и снесли; а инных так удержал стыд, что не могли на то пуститься. Такие казни недоволны, еще и иные воспоследовали болезнейшии тем особам, которые снести те казни возмогли.

Некая честная жена млада, [58] нежна, Христианыня вдова, знакома Г. Сантвоар предана была, чтобы всенародно сущий сын ее 18 лет блуд сотворил с нею, таким страхом содрягшеся, на таковое ужасное действие поступить отвергошася. И тогда объявлено было, что понеже не восхотели слушать то, тое отвержение их вменяется аки отступших от христианства, и более уже за Христианы вменены быть не могут.

Мать и сын единокупно возгнушалися нести имя отрекшихся, готовых себе объявили, претерпеть всякого рода смерть, на какую бы они ни осуждены были, да тем запечатлеют исповедание своего Христианства. Гонители видя что не успевают, взяв матерь, и приказав держать за плеча и за руки, припустили жеребца, в самих глазех сына ее, с страшными [59] грозьбами и с тысящею инных мучений.

По том видя, что жена сия в терпении своем так крепко пребывает, что ни увещания ближних, ни мучения, ни страхования оную подвигнуть возмогли; тогда и с сыном отведена была к водам кипящим, где повелено было чтобы друг друга окропляли, и взаимно на тело по каплям спускали, но оба равно от сего отреклися, хотя и насильно лейки им в руки даны были, к томуж и представили много копий и саблей голых, изблевав на них бесчисленная обругания.

Сия злощастная матерь, видя что ни ее живот, ни мучения не окончеваются; а смерть которую себе желала, и видела что уже близко есть, на помощь не приходит! так же склонилася. Объявил я сие обстоятельства, мало нечто от [60] прочих мучений пространнее, понеже еще вящьшее сих известие имею, о чем по малому сему привношению мощно рассудить, что было в прочих случаях, о них же мало нечто только коснулся.

Единым словом, Онемандон имел таинство как своим варварством, в 45 или в 46 дней, всех Христиан искоренить, не угасил же ни чьего жития кроме сего не поколебимого отрока, что прочий правители не возмогли учинить в 15 и в 16 лет, хотя непрестанно секли и рубили.

В том он не забавлялся, что бы всегда сих зрительств гнева, казнил по обыкновенному образу правосудия, не отдавал в руки Магистратом Нангезака, либо Аррима, сам один только себе восхотел приобщить честь, и заслужить милость у Государя своего.

А что никого живота не лишил; [61] тое не от инного начала человечия произошло, либо бы от добрые совести, сие токмо от того произошло, что бы Христиане отверглися имене сего МУЧЕНИК, кое иметь вельми желали. От сего так он себе честь приписал, и возымел славу чрез обычайным путем ласкательства и редко изобретением умным, что предки его даром покушалися и ничего не учинили.

Во все свое течение в гонении на Христиан, ни когда такие радости не получил, чтоб мог видеть хотя одного священника, который бы в ево руки попался. Многажды говорил, что де ежели бы да сие случилось, то бы великое себе утешение получил, что бы возмог хотя одного из них принудить отрещися ХРИСТА! и таким бы образом с ним поступил, что бы они не мог ни каким образом [62] от того свободен учинится.

По окончании сего повсемственного смятения, принудил чтоб всяк хозяин своея семьи подписался, что он уже нехристианин, и что в доме его ни единого такого не обретается, по том принудил подписаться и тех всех, которые бы во всякой семьи находились начав от малого и до великого. Недоволен же сим: пошел к господам Мелхиор Санфор, и Викентию Ромеи, которым приказал подписаться под объявлением, что они не Христиане но только Голландцы, в чем удовольствовався, послал все сие ко дворцу.

Все то случилося тогда, когда я у Вингелм Янца был в Нангезак, от куды мы возвратилися в Фирандо 23 Сентября. Как уже сицевое гонение окончено, и тогда все проходы задержанные [63] так водою как и сухим путем уже свободны быть стали.

Покамест сие ужасное действие пребывало, управитель города или острова не хотел ни одного дела слышать, и в последних числех месяца Сентября, отослал всех драгун, только при себе оставил своих домашних, и когда еще мы не отъехали, то уже начал во утехи вдаваться, да к тому и чрез обычайные: на всякий день стал веселиться в огородах, и в загородных красных Домах в Нангезак, так слово в слово как бы праздновал о победе полученной над Христианы.

И так то сим образом во области Нангезака искоренено все то Христианство, какое Христиане Римляне в тех странах произвели. Число Христиан было прежде сего велико, и невозможно подлинно сказать сколько того было. [64] Понеже не очень нам известно, колько Христиан отверглося, а что могу, почти на угад, по правде сказать, что в 1626 годе, когда я был в Нангезаке, за подлинно держано было, что Христиан только было 40000 так мужеска, как женска и младенческого возраста, а ныне ни единого уже тамо не видно.

КОНЕЦ.

Спасибо команде vostlit.info за огромную работу по переводу и редактированию этих исторических документов! Это колоссальный труд волонтёров, включая ручную редактуру распознанных файлов. Источник: vostlit.info