Переведено чрез Ивана Горлицкого.

=================================================================

III.

Последование странствования ГЕНРИКА ГАГЕНАРА в восточную Индию.

Яппония, юже обыватели нарицают Ниппон, приемлется за един или за множество островов сочиняющем Империю; хотя вещь сама и неудобоизвестна есть. Ибо и сами Яппонцы не ведают, кроме того, что касается главного до сих островов. По точным от мене учиненным произысканиям обретаю я, что (область) провинция Канто или Кванто есть та, в которой что ни самые главные владения и доход Императорский [2] состоит, и где обретается столичный город Иедо. Оные острова еще сочиняют 27 дней пути к норд весту, мало нечто склонялся к весту, находятся же с последним краем нарицаемым Тсунга, смежным морю.

От туду идем водою почти на 11 миль в ширину, и обретаем страну Ессо, или Сессо, в которой множество изрядных мехов находится. Она есть пуста и гориста и мало входна, к томуж и так велика, что сами Яппонцы хотя они и вельми далеко продралися, ей конца еще не нашли и подлинно не возмогли уведать, до коих мест она простирается. случалося же многократно что в ходьбе их и исследовании корму не доставало, еже их паки возвращатися принуждало. [3]

И сие не для того было, что невозможно бы было сему пособить незгодию, но того ради что известие сих и следователей желания Императору к новым покушениям не понудило. Ибо поведали что сия страна дикая есть, и едва обитаема, а в местах ее обретаются жители все мохнатый, волосы у них долгие, и борода долгая; к томуж и грубы как и Хинцы, паче бо походят на диких зверей нежели на человек.

И тако да бы явно было что еще неизвестно аще Яппония есть остров? потребно примечать, что вода проливающаяся от Тсунги в Иессу и Яппонию, обретается ограничена великими горами, и странами пустынными, зрящими к области нарицаемой Оккио, и то того ради чтоб непродиратися весьма тесным и долгим путем, а может быть и непроходимым, или поне трудно проходным: что до сего времени путь [4] водою восприят есть. Проходят же от Тсунга во Иессо в ладиях.

Двумя великими островами нарицаемыми Шиккон и Секкон владеют Короли, или вельможи. В Шиккон живут един Король да три вельможи, Секкон который есть болши; такожде содержит особливую область нарицаемую Физен, которая за самую малую в Империи вменяется.

Великая страна ей же свойственно дано имя Яппон, или Ниппон, подле самых островов обретается, протягается же до страны Иессо, которая пространство, как уже о том сказано, еще неизвестно. Империа разделена есть на 7 провинций, сиесть Секкок, Шиккок, Жамесуар, Жетсенго, Жетсиген, Кванопо, и Окио. Сии провинции, со городы их и крепости разданы многим Королям и велможам, которые ими владеют, и доходы собирают, и от тех к Императору посылают, и то им было [5] повелено когда они во власть тех вступили.

Сии доходы употреблены бывают во первых для содержания Императора, сына и дома его, а сочиняет 4000000 коккенов на год, всякий коккен сочиняет 10 ливров Каролюсовых в странах (голляндких) понизовых второе 5000000 коккенов для содержания воинства; которое все состоит из дворян получающих жалованье по степеню своему в котором обретаются. И так исходит на год 28345000 коккенов, что на Голландские денги сочиняет 283450000. Велможества, земли и владения яже Император раздает Королям велможам и дворяном, обыкновенно приносят 19185000 коккенов: хотя они мало ли много ли соберут, однакож надобно всегда такое на них положенное платить число, когда во владение оных уже вступили.

Сей Монарх приемлет титул [6] Императора, по тому что Короли и Вельможи от него зависят, ибо самовластный их есть владыка, к томуж и вся владения Императорская свойственно ему приличествуют, от чего довольно я видел доказательств чрез мою в тех краях бытность, яко то ссылки Королей и Велмож, или во острова, или инуды куды, для самых легких вин. Прочиих казнил смертию, а богатствами или владениями, землями и доходами жаловал тех, которых мнел сего быть достойных.

Столичный град Иэддо есть пространен, в круг дворца или крепости будет с полтретьи мили, окружен тремя преглубокими рвами, выкладенными камнем со всех сторон и множеством углов, и прочих вещей, которые нам несуть известны. Первый ров совокупляется с прочими мостами и воротами: вторые таким же сообщается [7] образом с третьим, а прочий местами. Третий сообщается со вторым и первым, одним словом толико находится строения, которые друг в друга входят, что, те которые не имеют за обычай видеть подобных, не могут что либо в них выразуметь.

В расстоянии 2 или 300 шагов Геометрических 8, или 9 ворот проходим, в которые не прямо но там как бы иттить по науголникам, видя то по правой, то по левой стороне: промеж всяких ворот великое обретается расстояние. По том идешь на некое высокое место, на которое взойдешь по степеням камнем высланным, которое место окружено есть высокою стеною, потом сходя вниз найдешь инныя пространные места, где мощно многие полки аки бы на бой в чин поставить.

Улицы чрез меру постранны суть [8] из которых и другие многие видны, там со всякой стороны изрядные палаты велможей обретаются. Всякие вороты с обоих сторон для крепости обиты железными полосами, те полосы перемыкаются на крест на образ решетки, все гвоздьми пробиты железными, во входе всяких ворот обретается некое великое здание как площадь, на которой во время случая 2, или 300 человек могут стать к обороне.

В последней ограде сей крепости обретается Императорский дворец, который состоит во многих жильях около деревьями обсаженных; а так кажутся как бы естественно поросли, обретаются такожде и пруды малые реки, дворки, коннорыскалища, конноучилища, огороды и множество покоев, а особливо для жен.

В другой ограде суть палаты Князей от крове, так же и главных советников. В третьей или паче [9] в первой от входа, суть палаты Главных Королей и Велмож Японских, те все позолочены и очень украшены. За сею третиею оградою живут мелкие господа, домы по мере силы владеющих украшены. Однем словом такие удивительные палаты вкупе рассуждая, снутри и снаружи подлинно являются аки гора некая златая. Ибо всяк от самого большого даже до самого малого, всеми силами своими тщатся, как бы украсить свой дом, дабы обще все палаты являлися быть красны, во еже угодить Императору. Иже тако себе являет аки бы тое и хотел.

И в сих то домех пребывают законные жены и дети тех господ, того ради чтоб всегда в глазах были у Дворца Императорского, аки залог своей верности. И так сей удивительный дом который хотя и так пространен как бы некий [10] город, однакож всегда исполнен множеством Вельмож, который въезд свой чинят с великим проводом состоящимся в дворянях, служителех, конех, коретках носилных, так что улицы, каковы он ни суть пространны, бывают часто тесны за такими их провожательствами.

Иногда Император выезжает на коне, а иногда в откровенной носильной карете, обыкновенно же выезжает с несколько вельможами, которые называются Господа провожатые Его Императорского Величества. Сии Господа, суть от числа главнейших и богатших: но не имеют никаких поместей. Ниже чина, кроме того что всегда должны быть при особе сего Монарха, однакож надобно что бы всяк из них искусный был в каком либо особливом качестве, яко иныи были бы певчии, инные лекари, инные [11] мусыканты, и иныи искусный писцы, инные живописцы, прочий же (краснословцы) ораторы.

После сих выходят, первая компания стражей, сберегателей здравия плоти, еже такожде сочиненно от главных верных, Королей, Князей, детей Императорских и наложничных, которые не могут наследовать Короны, ни братья их ни сродники их. Сих князей наложничьих многое число обретается: от куду мощно заключить что, множество наложниц у Императоров имеется, о чем буду говорить после сего. Един от дядей Императорских, который есть Король в Митто, пятидесяти летен, имеет столько детей сколько лет, не считая дочерей их же число несведомо простолюдинам.

По том идет вторая дружина, а понеже состоит во многих тысящах человек; Полковник и [12] прочие управители с частию ближних воинов на выстрел пушечный от Императора идут, а остаток позади в томжде расстоянии.

Хотя и чрез-обычайное число войска Сей Монарха содержит, однакож все из избранных молодцев, и таких не принимают которые бы взрачны и удалые не были, и которые не умели бы владать ружьем, к томуж и не знали бы каких наук, еже довольно явствует егда он выезжает из полат своих. Ибо видно тогда удивительное множество народа стана преизрядного, а все одеяно в штофе шелковом черном которое пешо и конно так спереди, как и созади и с боков идет: поход же их в великом чине бывает; так что ни мало из порядка не выступят.

Однакож сие неизмеримое число народа великую хранит тишину. Неслышно бо что бы хотя единое [13] слово кто промолвил; к томуж никакого шума ни от тех которые в походе, ни от окружающих (колышку) корету носильную Монарха, а ниже и от тех которые на улицах или на проходах обретаются: Так что и не усмотришь такого великого войска кроме того что только шум от их хода и конской ступи услышишь. К томуж, поданном извещении несколько времени пред его походом все улицы, по которым имеют итти, обретаются очищены и песком пересыпаны, а вората у домов все оттворены, и ни кто не смеет стоять в них, и ниже быть в лавках ни смотреть в окошках. Надобно что бы всяк в дом свой пошел, который ж хотят видеть Императора, то должны пред воротами стоять на коленках, и то еще на ценовке хвощевой, или какой нибудь полсти. Когда сей Монарха желает итти в миако, еже может [14] быть что случается в 5 6 или седмь лет отдать поклон Даиру, сущему наследнику венца Японского, который некогда был и сам Императором, тогда за год приготовляет все что надобно для такого похода, также и к чинноустроению обрядам: определяют бо сколько потребно будет людей, и какие они будут, в некияж дни всякий вельможа проезжает смотря чтоб улицы и дороги могли вместить их самих и с провожатыми.

И так половина Вельмож за несколко дней на перед едут. Потом Монарха с несколько статскими советниками, а следующие дни прочий вельможи, и еще такое множество народа что, дороги так как муравьем наполнены бывают, и тогда Короли и Вельможи всей Империи сходятся вместе в сем великом городе, где больше 100000 домов обретается, [15] который еще и мал ко вмещению толикого народа, хотя еще и множество за городом поставляются шалашей для убежища так салдатом, как и подлому народу.

От Эддо до меако щисляется 125 милей, на пути множество городов, и пригородков в 2-х, 3-х, или четырех милях в виду, а для наслега Императору, в таком походе с расстояния, на расстояние по размеру 28 палат обретаются; от сих 28 палат 20 крепостей, а во всякой крепости начав от первой до последней, обретаются придворные с великим людом как дворяня, салдаты, кони и домовой припас и всякое снадобье приуготовленное для ожидания Монарха.

Те которые с ним вышли из эддо, и которые провожали до первого дворцовых палат, там и остаются, а те которые тут его ожидали, провожают даже до других [16] палат (дворцовых:) а те которые были в походе до вторых и до третьих провожают, и тако поход довершается даже до последних. На всякий день переменяя провожатых, по том всяк от тех провожатых (походных) должен прибыть в миако по указу во время ими наказанное, а палаты ни кем инным заняты не бывают кроме гарнизона офицеров, или обыкновенною Гвардиею, в возврате из миако в эддо тоижде чин предохраняется.

1636 года в никко отстоящем от эддо четырью милями, построено было великое здание для надгробища (Голубца или гробницы) покойному Императору отцу сего царствующего. Пред пагод сего здания повешен был престол медны которым компания Императору сего года, подарила. Не подалеку они туду обретается замок с двойным рвом [17] с добрыми рампарами выкладеными камнем, там видно множество преизрядных покоев. Состроен сей замок был в 5 месяцов, а как рассудить чтоб тому статся, надобно бы было больше 3-х лет ко окончанию привесть, ежели бы то случилося в других странах. Но чтож: послано бо туда было ужасное множество деловых людей как то плотников, каменщиков, тесцов, медников, золотарей, лакарей, живописцев и прочее, так что в показанном от мене времяни все то было довершено. Построено же было тое в таком намерении, что бы Императору там можно было присутствовать во время обрядов, при погребени отца своего. Его сокровище, золото и серебро замкнуто в ящиках; во всяком ящике по 1000 таиэел. Слух носится, что неудобверимое богатство у них обретается; но таковая вещь [18] мало кому есть известна. Эти лари по разных расположены дворцовых башнях, разною мерою, в инных больше, а в инных менше, суть иже такие лари на которых ерлыки уже больше ста лет. А понеже доходы несравненно больший нежели расходы, так обычайные как и чрез обычайные, из того можно догадываться, что неизмерное множество казны той имеется.

Отец сего Императора был сын Онгоскио, который усмирил последний бунт случившийся в Империи, и тогда получил чин управителя. Сей отец от рода своего, пятидесяти лет был как умер, а когда уже себя видел при кончине жизни; призвал сына своего, и меж прочими наказы, возымел за должность себе и это предложить слово. «Царство мое и сокровища моя бывшая в моей власти, твоя вся да будут; едину токмо вещь в [19] твои собственные вручаю руки. Сей ковчег в нем же обретаются древние законоуложения, летописи Империи, решение и приговоры мудрецов, главные и редкие бисеры. Вся сия не пренебрегай но паче их держися; моя бо оная вся суть, имже тако аз, яко и предки наши крепко придержавахуся».

По особливой духовной учинил сие: сыну большему Императору Яппонскому, Саблю новую нарицаемую ИЦИЮКИ МАССАМЕ, другую имянем САМУА, еще малую имянем БОНГО ДУАССИРО; малый сосуд насеченый золотом для чаю, который нарицается НАРЕССИБА; другой великой для чаю ж прозванием СТЕНГО и Анкокки Киндуа. Брату утех большему Королю страны Уваре, имянем АТСТАНО ручное писмо зовомое МИА. Картину званием ДАРМА, на которую всегда надобью смотреть созади. Саблю [20] имянем МАССАНБЕ. Второму тех братей королю земли КИНОКУНИ, саблю имянем ЖЕСС МАССАМ, да картинуж на которой написаны все ЛЯГУШКИ, третиему брату саблю имянем САНДАМЕ или САНДАМ, и писмо зовомое СЕНШ или СЕНШЕ.

Эти шесть вещи не были в такой цен как шесть прочие, которые он сыну своему дал. Однакож всякая по малой цене стоила, тысящу эбанов, или убанов золота, которые сочиняют 47000 таел серебра.

Царствующий тогда Император, законных не имел жен; а ниже детей, егда вступил в Царствование: для того что вельми вдался неистовству содомскому, Даиро, который вмел двух ближних сродниц лепообразных. послал их к нему прося да почтит из их титлою МИДНИ или Императрицею, [21] тую которая лучше по нраву придет. Император не хотя отказать принял из них едину: однакож союза ложна не имел с нею, понеже следовал первой своей скверности.

Сия младая государыня в глубокое пала изумление, однакож тщалася всегда таить чтоб не наволочь на себя гневу и не лишиться Императорской милости. Кормилица которая ее очень любила, а была тогда при дворце в великой чести, усмотрев такое дело: восприяла себе повод как бы донести Императору, и усмотрев время когда он весел, начала так говорить: статочно ли сие дело государь, что ваше Величество, так забавляетеся во утешениях и радостех, а гнушаетеся прекрасною Государынею, она бы тебе плод приятный и законный произрастила.

Разгневался Монарх о таковой [22] дерзости, не ответствовав ни единого слова, встал, и отошел в особливой свой покой, приказал кликнуть главных Архитекторов, да повелел им собрать столько работных людей, сколько мочь их есть, и немедля бы шли и построили палаты по образцу замка, заперты со всех сторон, и обведены превысокими стенами и рвами, прекрепкими воротами, и подъемными мостами, во многих жилищах, такие, какие им прикажет. А когда уже палаты были построены, то тот час всадил туда Императрицу и с кормилицею, и с прочими верховными госпожами какие с нею пришли из Миако, с таким жестоким приказом, чтоб никогда человеческого лица невидали.

Сей искусный вымысл не возымел своего благополучного успеха, понеже тогда повелела искать прекраснейших какого бы ни были звания во Империи, между теми ему [23] представленными, понравилася дочь ружейникова, которая от того и понесла, такой поступок уродил столько зависти госпожам придворным, что умыслили как бы удушить рождшегося младенца, что и учинилося. Что видя какову либо ни болезнь понесла кормилица и иные многие придворные, однакож донести о том Императору не посмели, боясь что великое кровопролитие от того не произошло.

По самым древним летописям Японским начав от времене нами объявленого уже тому почти сто лет, Империя управляема была следством Князей сродственных, которые вступили на престол, един по другом, а те все носили имя ДАИРО. Народ не только почитал их как своих государей, но как и святых, так что во времена их никаких междоусобных брань, не случалося. Понеже всякий так был [24] известен что противиться ДАИРУ, и не почитать его святыню, был грех против самого бога.

Когда кто ни будь из Королей Империи со другим брань вчинял тогда посылан был с войском, Империи Генерал, в помощь тому за которого Двор вступался, или для принуждения чтоб скончать ссору их, или как бы обеих наказать, в чем святыня Даирова не только позволяла в таковых ему замышлениях, но еще так верил народ что, не без унижения ему было бы, ежели бы когда земли ногою коснулся, а ниже позволено было чтоб, солнце или луна на главу его лучи свои когдаб ниспустили.

Ни когда не отнято было ему какое либо излишество плоти: не стрижено ему было ни волосов, ни бороды ни ногтей. А что либо ни ел, было в новых горшках. Имел он при себе 12 жен, которых [25] с великими брал за себя обрядами. Когда куда выходил, тогда жены его, следовали ему, всякая в своей карет украшенной его Гербами, и инными многими честными знаками. Палаты их были в два жилья: всякое жилье состояло, в 6 покоях, для сих 12 жен все чинно созданы и прекрасно убраны, со многими и протчими покои для наложниц.

Во всех сих 21, особливых палатах у жен, на всякий вечер творилися пиры с музыкою по обыкновению той земли; и никто не ведал в которой ДАИРО присудствовать хотел бы, но когда уже вшел в какую из тех палат, тогож часа собрав со стола и с протчих одиннадцати: туда относят, а те одиннадцать жен с прочими их верховными госпожами и музыкантами идут во оные палаты, для празнования чести оным покоям вкупе с пребывающею в них; и [26] тогда всяк от присудствующих пространно веселится, едят, пьют, пляшут, комедии играют, и так увеселяют ДАИРО, как кто может ему угодить. Когда бы ни родился ему сын наследственный Империи, тогда искали 80 самых младых и прекрасных госпож, жен господских, того ради чтоб из них едину выбрать в кормилницы, оная преславно бывала в полаты ввождена и принята от 11 жен или Императриц, и прочих верховных госпож с великими чины, к томуж встречали оную девять самих главных вельмож и ближних ДАИРУ сродников, которые влишении детей Даировых долженствовали: наследовати короне.

На другой день всех их пересматривали из которого числа 80-ти выбрано было 40 для почтения ж такового выбора празновали новый праздник, и новые увеселения, а прочие 40 которые не были приняты, [27] бывали отосланы с великими чины, честми и дарами, на третий день из тех еще 40 выбрано было 10: а потом 3 из 20, а там уже из 3-х одну: а при том хранилися новые проводы с новыми дарами.

Когда уже кормилица была выбрана, начала и кормить младенца, которого во время употребленное, для такового избрания, первая из придворных госпож питала, и тогда то сия кормилица бывши посвящена новыми обряды удостоена была коснуться таковому драгоценному младенцу. Чины женитьбы, дней рождения, празденства годовые в великом числе бывали, и правлялися с великим порядком и славою.

Все это еще и до сего дня сохраняется при дворе Даиров, который довольно великие доходы для таких издержек при себе имеет, пребывая без доходов государственных, которые нынече инный Император [28] управляет, из кратких здесь речах вины такого великого междоусобия я упомянул.

Чин главного войск (фельмаршала) начальника, прежде сего знатнейший всех чинов в Империи бывал, и инный никто его не имел кроме второго сына Даирова, которого он мать очень любил, а чтоб жене угодить, пожелал чтоб в том же был возвышен достоинстве, как и брат его большой, меншой же по наследству империи. И так повелел что бы чин Генеральства был разделен на двое, един бы владел им три года, а другой другие три года. Один же из сих двух братьев, когда был на владетельстве своем трегодном, так ухитрил склонность вельмож, что союз с ними учиненный, удержал его больше владеть этим чином великим, хотя и доказания и грозбы отца его были; однакож недействительны [29] показалися и не принудили его такие замыслы свои отбросить.

А как уже видно было что это дело в такую вступило силу, что возмогло бы оно и всю Империю привесть в смятение, чего никогда еще не бывало, и тогда Даиоро за благо рассудил; либо привести своего сына в его должность, либо уже как возможно умертвить. Кое намерение и учинил. И сие то была внутренняя брань между Даирами, и первый бунт их (полной) высокой власти.

Другой Генерал вставший, един в таковом владении, так же учинил как и брат его, в чем так ему пощастилось, что по смерти ДАИРОВЕ объявил себя властного правителя всея Империи, оставя только наследнику честь достоинства Императорского, так же и дворец и. придворных при его проводе, доходы, почтение от Королей и от подданных своих, [30] обоим равно; одним словом, все что касается внешнему; все обряды и всю славу Величества Императорского, кроме силы и власти.

Таковое насильство другую брань уродило; ДАИРО усмотрев время: учинил другого Генерала, который первого сбросил: что для того было что бы ему пощастилося в победе, а потом гнались за теми двумя предбудущими бунтовщиками похитивши как и они полную власть.

Сие новое (злонамерение) насильство третию междоусобную брань возбудило, во время которой, всякой Король и всяк от главнейших господ, которые не хотели покорится сему новому Государю, умыслили себе учинить инного властелина; и такое смятение ввергло огонь во все четыре концы Империи, так что не осталося ни города, ни пригородка, ни деревни, каковы бы они малы ни были, чтоб не востали город на [31] город, село на село, деревня на деревню себе смежную.

В таковых междоусобных бранях, явился некакой (воин) салдат, который сперва в начальных был у пятидесяти человек, но его храбрость и щастие таковое число войска привлекло, что многие грады и крепости подбил, а потом в три года и всю Империю под себя подклонил.

Поступил сей, таким же образом как и прежние бунтовщики Генералы против ДАИРО, которому оставил только честь и доходы всех господствий и своих поместей; а удержал для себе вышнюю власть и единовластную мощь.

ДАИРО видя себе в бессилие стоять против такой силы, принужден был подъять наложенное себе иго. Сам и увенчал сего нового Императора, со уступлением титла, а он назывался Таико. [32] Этот человек был великие чести исполнен, Царствовал благополучно, посредствием предвзятых мер, для укрепления своего владычества, и так же и для недопущения чтоб вельможи не учинився завидны благополучию его, к томуж и негодуя что такого низкого урождения Государю, увидели себе подданных, противу его не взбунтовали.

В первых: чтоб забавить тех, которых на ипаче боялся, и которых хотел удалить от двора своего, объявил что для благополучного распространения краев Империи Японской, умыслил подбить под себя страну именем Кориа, куда и послал 60000 войска со всеми королями и вельможами ему подозрительными, потом так учинил, что война продолжалася седмь лет; в которое время всегда там их содержал пишучи не престанно [33] благоприятные к ним писма забавляя преизрядным впредь надеянием. К томуж всячески всегда увещавал чтоб не отступали, покамест всеконечно не подвергнут всю тую страну, и не учинят славу в присовокуплений ее к Короне Японской.

Видя себя тое войско что так во оные дальные края засланы долго держатся, начали скучать; всяк же горяче желая во свое отечество возвратиться, а не могли получить соизволения, офицеры и салдаты огорчившеся возъярилися, и великое учинили бесчеловечие. Начали бить, жечь, убивать, и до того степени бешенство их произошло, что обыватели вновь завоеванные не могли уже более и терпеть, послали выборных ко Императору с жалобою. Видя ж себе что благосклонно не выслушены, изыскав время и посредствие, отравили [34] Императора, а войско только что в тех странах обретающееся услышали смерть Императора, тот час и врозь пошли, а начальники их тот же час бросились как бы похитить Империю, либо бы с делаться каким нибудь самодержавцем.

Таико, опричь единого сына не имел, который звался Фидери, и тот тогда был шести лет, когда отец его умре. Сей Император почювствовав приближение смерти, учинил духовную, в которой объявил дядкою сыну своему единого от первых велмож именем Ангоскио, он же и принужден быть подписаться своею кровию, для того что когда младый государевич приидет в возрасте пятнатцати лет, увенчал бы его и признан бы был от Даира, за Императора Японского, или бы сам пропал, нежели бы тое предприятие пренебрегл. [35]

Ангоскио, которого Таико избрал по тому что ведал его верные заслуги; так благоразумно поступил, и учинил что и управителем царства поставлен, и тако искусно преоборил ревность, которую сам же в Королевских возбудил умах, что старанием его все Короли друг против дружка восстали.

А как увидел себе на таком степени, свободно запомнил что, обещание собственною своею кровию за молодого государевича подписал, да ему ж вместо дядки и присутствовал. Фидери достиг лет своих назначенных, оклеветан был от тогож дядки своего в такой силе: чтоб ему всяк не уврялся, для того что будто бы он соединился злоковарством своим со многими велможами как бы ему быть коронованну, не спросяся таким и таким путем и дядки своего, к томуж будто бы и объявился ему [36] за неприятеля.

Сие обвинения нуждою были поддержаны. Онкоскио принял оружие чтоб удержать свое правление, собрав войско в Королевстве зовомом Зурнга, пошел к Озакка где жил Фидери, обступил сие место, а по трех месяцех и взял его. Фидери в такую нищету впал, что уже стал милостины просить, принужден отрицаться и от Империи, всепокорно только прося Онкоскио, чтоб соблаговолил ему дать какое нибудь Господарство, как и прочим вельможам, и содержало бы его так как своего данника.

А дабы таковую благодать лучше получил, послал жену свою, которая была дочь Онкгоскиева, заступить у отца своего, который не восхотел и к слушанию ее припустить: но наипаче повелел дом зятя своего где он убежище имел, с матерью, с его женами, и [37] главными приятельными обложить дровами, его же зажег, нагло всех погубил.

По том перевел и всех нарочитых поддержащих сторону Фидериеву, а по том и всею Империею завладел, которую не хуже управлял как его и предок. Не долго ж и пробыл в притяжании такой своей власти, для того что уже стар был, а к тому в малом времяни по похищении престола и умер. Сын его именем Комбо или Комбозамма? обнародствован и увенчан на его место Императором, нынешнего Императора царствующего отец, а той называется ныне Шионкгон. Доходы уделенные Королям и владельцам восходят до 1800000, или 18 миллионов четыреста тысящ коккенов ценою по 10 франков.

Всякий владелец принужден давать людей Императору когда войну зачнет, и когда ему пожелается, [38] по расположению и мере подвластных своих, на примере, всякий воин который имеет прихода 1000 коккенов, принужден дать дватцать человек пехоты, да два конных: также и в походе содержать.

Владелец острова Фирандо, который имеет 6000 коккенов дохода, обязан поставить 1200 человек пехоты, да 120 конницы, не щитая домашних, полонных и прочий домовой провод. И так то число войска которое владельцы и Короли по первому указу принуждены возводить в 368000 пеших да 38800 человек конницы. Кроме ж сего Император на свой собственный доход содержит близко 10000, человек пехотных до 20000, те все в гарнизонах, погородам и крепостям или во осторожных его местах обретаются.

Вящшая часть вельмож, а особливо знаменитейший, обыкновенно [39] при себе содержат толикой число людей, сколько обязаны давать по первому указу. И с таким то множеством домашних своих паче показуют свое велелепие и силу. Кроме сего желают показать себя, и во время случая приобрести славу великую, каким либо знаменитым действом, как это явно было на последней войне Аримас.

Все конные имеют платье воинское кроме пеших, которые только в шишаках, ружье у некиих конных суть пищали у иных копсица, а у иных луки и стрелы, а все присаблях.

Пехота разделенна по ротам, всякой воин по две сабли имеет, а кто из них сильнее из тех носят пищали очень тяжелые, а инные по легче, прочие долгие копья или нанганеты, или (штыки) баионеты.

Пятеро салдат имеют своего начального, которой так же [40] вооружен как они, который ими и управляет, пятеро таких пятков сочиняющих 25 человек, имеют инного еще начального, так что состоящиеся в 50 человеках имеют при себе десять начальников общих, да двоих старших, а сверх этих 2 больших имеется един, которому они все подчинены, и он есть подлинный Капитан той компании.

Пять станиц имеют голову над прочими капитанствами, а 50 станиц имеют главного над десятью пятинами станиц. Тож разумей и о коннице.

На всякий год мощно точно знать сколько людей живых во Империй, и сколько имеется салдатов, сколько граждан, и сколько пахотных людей.

Всякой пяток домов подчинен голове, которой должен держать роспись всех тех кои умирают, [41] и кои родятся, в чем и щот подают вышним своим, а те отповедь дают владельцем места, владелцы Королю, а король ответ дает двум чиноначальным для такого дела от Императора определенным.

Голландцы всем советникам и чиноначалникам ИМПЕРИИ дают имя общее так: СОВЕТНИКИ ШТАТСКИЕ, однакож всяк из них свое особливое имеет прозвание, и титлы, кроме четырех первых и главных Министров, который всегда при двор обращаются подл Монарха, для известия ему в делех. Сии в почтении и боязни у всех Королей и велмож обретаются. Доходы всех чиноначалников состоят в дватцати (тонна в голяндии стоит 10000 флоренов.) тоннах золота на год, для главных; по десяти тоннов для средние статьи и для владетелей самых нижних чинов, по три или хотя по одной. [42]

Никто не смеет покуситься как бы принудить или склонить Монарха в каком либо деле, и когда он что либо говорит, то чтоб никто не дерзнул тую речь повторить, и ниже какое учинить предложение как бы от намерения отвести, буде же кто похочет то учинит и за то самая малая казнь, в которую впасть возможет, будет ему ссылка.

Единоначалники обыкновенно выбраны бывают и из господ, из дворян, которые в особной Императорской службе всегда были воспитаны, он же в таковом случае жалует тех, которые ему паче показываются. И так в надеянии пребывают быть в милости, и ни одного такого нет, кто бы очей Государевых не посоветовал, покамест еще и уст своих неотверзет, что бы промолвить, и не думал бы подробну что должен говоришь и делать.

К какой же либо неправости [43] Государь их ни склонился, и в какое либо беззаконье ни вдался, все единодушно в том присоветуют и тое похваляют.

Ежели доходы, господ, великие, как я уже о том упомянул, то мощно сказать что иждивения, которые они принуждены чинить, суть от доходов гораздо большие. В первых, надобно чтоб при двор являли себсславно, на своих проторях и с людми своими; жили бы они по малой мере 6 месяцов, в которые немощно верить, какое и коликое богатство изнуряют в том стольном городе имянем Иедо. Вельможи северные и восточные в том городе полгода присудствовать долженствуют, а полуденные и западные другие полгода.

Когда время им будет туда приити, тогда требуют позволения, а когда уже при будут, то празнуют с великим торжествованием и веселием приход той, и [44] последовательно все тое творят.

В приездах и во отъездах своих имеют при себе 6, 5, 4, 3, 2, тысящи: или тысящу людей, всяк по своей возможности, они куду, удобно уразуметь, что им такой то прибор становится. Вельможа острова Фирандо, на котором компания Голландская обретается, самый при дворе малый, а менше не берет с собою, когда туда идет, как три тысящи человек дворян, офицеров, салдат, придворных, послужков конюших, конюхов, единым словом всех людей потребных по его чину. Имеет же они в Иедо двои палаты, где во время пребывания своего всегда 1000 человек, так мужеска; как и женска пола содержит, а прочие господа тоежде творят, мало ли много ли по мере приходов своих.

Таковое ужасное стечение народа виною есть, что в Едо все дорого, [45] и последовательно иждивение жестокое, по том кроме иждивения домашних нужд, и палаты, которые как они ни горды, еще не довольно им того, и ни когда не бывает по поведению обычая, как кто каков господин случается, чтоб им не за потребно было так делать, по тому что думают аки бы недовольно те палаты были им горды, и того для то их украшают, то нечто непрестанно в них переменяют.

Издержка на платье такожде никому не уступает. Надобно все такое число людей, так чинно содержат чтоб уже было хозяину нестыдно, наипаче жены истощают великое богатство, так для своих собственных лиц, как для верховых девиц, служителниц и всех своих домашних. Пиры и подарки так стоят пребезмерно, что как единым словом сказать, какой бы приход сие вельможи не имели, не [46] могут удовольствовать иждивению своему, часто же случается, что не ведают как с собою и делать, а иногда и в не малое посрамление впадают.

Кроме сего, когда Императору на мысль впадет что либо строить, как то распространить крепости, копать рвы, или приказать какую инную работу; всякий из вельмож принужден людей давать, чтоб данный ему урок по приходу его был сделан. Что виною есть, что страшная, и как бы сказать неудобноверимая вещь, видеть такое ужасное множество художных в едино время работающих, к томуж и поспешение как бы да окончать поскорее. Вельможи не щадят денег, как бы показаться пред Императором, и ему всячески тщатся услужить, а без сумнения паче того ради, чтоб скорейше сложить иго себе положенное. [47]

Когда какой главный вельможа восхощет построить новые палаты, тогда двойные приказывает делать ворота, одни для всех, а другие предивные по граням украшенные всякою чеканною работою с вышки до низу, все лаком прикрыты и вызолочены, да и досками загорожены, для того чтоб от дождя и солнца не повредились, и так скрыты бывают до того времени, когда разве случится Императору пировать в сем доме или когда либо минуть, а когда выезжает, или минует, то оные открывают, а более не отворяют, и ниже показуют, разве в подобном случае, ибо ни кто не долженствует быть почтен чтоб вход имел теми воротами, где сей Монарха прошел, такожде и не хотят чтоб они были некако повреждены или замараны когда случится его Величеству мимо тех ворот проехать. [48]

На пир в един всегда дом однакожды только жалует, и потому тщатся, чрез целые годы, как бы приуготовить всякое пригодие для такового пира, на котором вырезывают или вышивают гербы Его Величества. Когда уже пир скончался, тогда все то сохраняют, и никогда уже того не у потребляют, и так оное берегут в домах, как бы некие драгоценные бисеры для памяти, что Государь кушать у них пожаловал. Прошен же бывает за три года на перед, в которое время инного ни чего немощно делать, кроме того чтоб все было в добром порядке, и не было бы ни какого недостатка.

Пир сей (пренарочитый) преиждивителен, чрез три месяца препровождается, так ради вельмож, как и для придворных, для которых во все это время, стол отверстой бывает от самого того дня, когда Император [49] благоволил там кушать; а излишества что тут бывают ужасно и смотреть. И так то построение новых палат и пир ради Монаршего соблаговоления, и привлечения чести, таковы сильны что и самого Короля, со всем разоряет, и подлинно некоторые и разорены. Однакож чтоб не потерять милость Государя своего всеконечно надобно отложиться, на таковое честное и тяжкое (восприятие) осмельство.

А когда пойдет на охоту и случится ему поймать жюравля, которая птица у них в превеликой чести, и тогда единого кого либо от своих посылает к тому вельмож которого в лучшей милости имеет. Но таковое почтение, которое получит от Его Величества, то есть птицу изловленную собственными его руками, так велико тое получил, что во свидетельство возблагодарения, по [50] крайней мере половину своего дохода расточает, то в подносы, то на пированья, и прочие иждивения, а иногда то случится что и весь (испроторится) изойдет.

Вельможа именем Зацума или Сатесума недавно у Императора в новосостроенных своих палатах потчевал. Сей Монарха так был оным доволен что пожаловал его больше шести тоннов золота дохода на год. И то на овес только коням, и так то он из протареи вывернулся.

Ни кто на вельмож не повелевает, и не делает свадеб, кроме что только сам Император, а жену такую приемлют от рук его какую кто лучше любит. Для приводу ее к себе нарочно палаты строят. Во услужение оным дают множество жен, иногда и до дву сот смотря по приходу владении своих. Издержка для сих господ на платье может [51] назватися чрезмерная. Надобно бо им такожде особливые палаты лаком, золотом, в всякими утварьми украшенные.

Однажды только в год выходят навестить своих родителей, и тогда бывают в носильных каретках, последуют им от тритцати до сорока верховых жен, так же в каретках закрыты с обеих сторон, всякая из них особую имеет спальницу. А идут он выступью бодро, одна за другой, стороны у тех кареток очень красивы, как то видно, что лаком прикрыты. А идут одна от другие на четыре сажени. Дети, жены данные от Императора, наследуют владениям отеческим: и ежели бывает что неплодна, либо совершенно бездетна, то царство или вельможство тое, обыкновенно дается инному вельможи.

Толико число содержат [52] наложниц сколько им годно, и сколько содержать возмогут, и последовательно много имеют детей, которые им не наследуют, а часто бывают и убогими. Все что как можно выдумать, для своих утех и любострастий, то имеют в покоях у жен своих. Сады, пруды, комнаты, у которых половина на воде, а другая на суше, всякого вида птицы земные, и водяные, игры мусикалные и пр. Там играют комедии, там пиры непрестанные, никогда там мущин не впускают, разве от самых своих сродников ближних, и то очень редко.

Эти покои очень бережно охранены; всякая женщина великая, малая, молодая старая ли, никогда ни с каким мущиною разговора не имеют. Надобно что бы препроводили все свое житие, или большую часть, в службе на них положенной, и не только смертию казнено [53] бывает в них какое поползновение: но и самое малое подозрение.

Эти жены избранные, от большой части, прекрасны, благоугодны, служат они Королю или вельможи, тогда как бывает в сих покоях, а поступают они с тоюжде кротостию и с тымжде послушанием как и сама Государыня, то и смотрят как бы друг дружке угодить. Говорят или смеются или молчат усмотря как им понравится.

Платья у них из парчи шелковой разноцветной: всякая по своему чину, и по определению, одеяна цветом назначенным, инные платья имеют красные, а поясы зеленые, и ленты зеленые ж. Прочие: платье белое, поясы красные, и ленты красные, инные платье желтое, поясы пурпоровые, и ленты пурпоровые, а инные инного цвета, а все [54] шитые, либо живописные, (выбойчатые) либо набитые разными израсцами, либо еще и золотом вышиты.

Всякой чин сих домашних госпож, имеет своих начальников: то есть жен, которые ими управляют, обыкновенно ж состоит в особах, служащих по переменкам как указное правило им повелевает. Госпожи или девицы (ближние) чести, суть дочери шляхетные, благовоспитаны, которые наймом приемлемы бываю на 20 лет, а менше того нет, как на пятнатцать. Есть такие, что нанимаются и на все время жизни своей.

А чтоб не очень в давалися в инной род жития, то принимают от 5 до 6 лет, а иногда как уже приходят в 28 либо в 30 лет то их господа, выдают за своих дворян или за салдат, или за домашних, всякую по своей [55] породе и по заслуге, а вместо приданого прибавляют мужьям их жалованья и несколько денег на лицо. Которые ж пребывают до 30 лет в девицах, те боятся чтоб и вовсе в том не остатся. Одно их убежище то, что тщаться как бы да доступить таковых чинов, которые между верховых женах обретаются, либо уже сверх прочих как нибудь да повышаются.

Все жены благородные, так верховного как нижнего чина, имеют это себе за урок, чтоб не только ни когда ни в какие дела Государственные, и ниже в прочие какие бы они ни были, отнюдь не мешалися: А к тому же то у них и закон. И таким способом нет ни одной там, которая бы посмела о том когда говорить мужу своему, и ниже вопрошать о таком приключае, и либо бы о чем нибудь [56] попросить, для того что не только ответа не получат. Но еще и со гневом мужья от них отступают, по чему ни чего так более не опасаются, как только как бы нраву мужню не досадить.

Говорят мущины, что де когда они входят в покои жен своих, тогда они не только заботы но и все думы о прекрепких делах на пороге оставляют. А когда выходят, то их опять принимают, и не для чего инного в таковые места входят, токмо чтоб веселится всякими забавами жизни сей: и подлинно ни о чем там не говорят, как только о вещах утешных, беспрестани то и произыскивают, как бы что было нового, для лучшего при оздобления любви и удовлесотворения любострастию. Там непрестанные пиры, игры мусикиские, песни, пляски, камедии; и все то, почему мощно [57] выразуметь что уже надежно угодят мужьям своим.

А для чего б так Японцы делали, говорят что де таковой обычаи так уставлен жить с женами, и не хотят чтоб какой мущина в их покои вшел; либо бы когда ево видели, для того чтоб от них какого переносу о каком либо дел не сделалось, и мнят что де жена для одного то сотворена чтоб только она услуживала мужу своему, пособляла утехам его, то есть раждать и воспитовать детей: итак полно столько имев ко исполнению сих должностей ни во что более должна мешаться.

Кроме сего, благонадежно мнят, что чрез такой способ избежат они всяких ревностей, браней, пролития крове и тысящу инных малых трудов и бедствий; которые почти неизбежимые следования и всякому [58] делу противные и так как самое дознание то изъявляет, которое прежде сбывалось на их предках, когда жены так не были воздержаны. О чем много приводят примеров обретающихся в гисториах своих, либо как то по преданию ведают, либо от комедии о том сочиненных; так что наизусть говорят целые повести случившиеся от жен, как они мужей своих оболстили, истощили, и в конец погубили.

Чтож бы то такое ни было, воспитание ли или как то естественно что жены те добры, жестоко верны, и очунь стыдливы. Некие приклады покажут вам что в мою бытность в Яппонии случилося.

Некий знатный дворянин в Королевстве Финго, имел у себя прекрасную жену, Король влюбился в нее, приказал тайно мужа ее убить, несколько ж дней спустя [59] послал по жену тую, а она неизвстна была о предателстве Королевском. И когда Государь начал увещевать да ответствует любострастию его, тогда она ему сию речь держала.

«О Царю долженствовала бы я, за благополучную мене иметь, что, так возмогла вашему Величеству, понравиться, и участницею быть вашему удовлесотворению, однакож объявляю, что в мгновении том в нем же приближитися ко, мне, откушу себе язык и так нагло умру. Но аще соблаговолити, уволити молению моему, обещаю, что буду раба твоя, даждь ми токмо сроку на 30 дней да плачю мужа моего и погребу его, к томуж прошу соизволить, да по том на башне палат ваших учиню пир всем его сродником; и так от них с любовию и честию разлучуся». [60]

Таковая прозба, хотя и печальна Королю, да показалося ему вельми законна. Одно только обстоятельство башни на палатах, на которой Госпожа его полюбовница Хотела пир составить, в недоумение его приводило. Пир сотворился, Король присутствовал, довольно подвеселился, а приуготовлялся, как бы вскоре утолить желание свое, и когда тая госпожа прошла по переходам по стороне ево, будто бы для того чтоб присесть и воздуха взять. Но как только мало нечто удалилася от подружек своих, бросилася и рынулася долу, что Король и прочие всем тут присутствующи видели, и так скончала житие свое. Не хотящя какого либо злонамерения понести, кое бы возмогло ей бесчестие нанесть.

Некая служительница еще молоденка, ставши на колена пред [61] некиим господином а она была у госпожи своей покоевая девица, протянула руку с верх блюд чтоб ему налить вина, такое злощастие учинилось, что испустила ветр задницею. Стыд, так оную объял, что не токмо не возмогла встать, да отыти, но отнявши руки и наклонивши лиц свое к грудям, покрыла главу передником, и взяла сосец правый, принесши до уст укусила, и с таким ума иступлением в глубила, что до тех пор держала, покамест от стыда предварившего, душа вон изверглась.

Некий вельможа, приказал во своих волостях искать некое число девиц молодых и вельми прекрасных; для услуги в покоях у жен своих: между теми пришла ему по нраву, одна дочь убогие некие жены салдацкие, которую в наложницы себе взял. По некоем времяни, мать той девушки тайно [62] писмо прислала, объявляя что убожество ее так превзошло, что не было чем прокормится. Когда ж девица читала тую гряматку, на ту пору велможа вшел в комнату, видя то писмецо и спрятала, от чего так господин разгневался, что хотел знать что бы то там такое было: от куду писмо пришло, и кто оное вручил.

Стыд, которым эта девица от убожества матерня объята, принудил спорить, а когда видела, что хотел насилно тое писмо у нее отнять, и не могла уже больше воспятить, свернув сжала тую бумагу, понеже была велми тонка, вложила во уста, и так силно пхнула в гортань, что сим посредствием, занявшемуся духу того часа и умерла.

Гнев и ревность сего велможи так были велики, что горло распороть той девиц приказал, и писмо [63] вынуто еще было очень цело, так что мощно еще было его прочесть, по чему увидел, что никакого поползновения в поведении этыя злощастныя не явилося, понеже все таинство в том состоялося; что ценою жизни своея хотела утаить бедное состояние матере своея, подвижен же был сею смертию так силно! что слезы от очес своих испустил, и повелел чтоб мать той девушки, жила в его палатах, где изрядно была содержена, ни чего ей не доставало в то время, как я из той страны выехал.

Еще у них есть знак, великого стыда и частности естественной в народе, что когда сродники сойдутся с собою, то так поступают, что никогда не случается, чтоб что с легка проговорить о действах любовных, и ниже о самой малой вещи касающейся сообществу брачному, хотя бы и от [64] таких, на которых у нас надеемся и мощно чинно промолвить. Ежели ж да случится какой нибудь, который бы не осмотряся, или всеконечне неведав что промолвил, то тот час все девушки поднявшись вон побегут.

Много имеют благосклонности и почтения к отцам и к матерям: и так умствуют, что тот которой в этом поползнется, того уже боги показнят. На всякий месяц в лето празнуют день смерти родителей, всячески ничего скоромного не ядят, и никакого животного кроме плодов, во весь тот день.

Доходы Вельмож бывают от разного произношения страны, которою кто владеет. У инных земля много произносит жита, инныи вынимают много золота и сребра, а прочие меди, железа, олова, свинца. Суть же которые [65] снабдеваются дровами, и работою деревянною, пенькою, хлопчатою бумагою, и шелком, все эти доходы так в цену приведены как им надлежит. О чем всем совершенно Императору известно, который всякому дает от своей руки канцеляриста под видом означенным такою речью.

«Наш драгой и возлюбленный, твоя дела велики, к томуж и много имеешь во управлении подданных, сие мене понуждает что я имею попечение как бы снабдеть тебе человеком постоянным и верным воспитанным в доме моем, которого к тебе и присовокупляю, употребляй его, и чрез тое являй мне мое к тебе благоволение».

Сей придворной высмотрщик приемлем бывает со всякою внешною радостию, как мощно показать, подчивают, дарят и все то ради его [66] делается чтоб как ни будь было мощно склонить его на свою сторону.

Те, которых Император употребляет для таких случаев, были воспитаны и вырощены во дворце от юности своей, кому служили в едной какой либо от трех Императорских комнат. И так те ему ведоми, на которых Государь мнит что уже благонадежен, что ко клятве их приводит и велит подписыватся собственною кровию что либо когда ни увидят, хоть бы была вещь великие либо самые малые важности, также что либо услышат или у знают каким нибудь путем что касается делам Государственным, о том бы всем ему извещали: к томуж бы и держали поденные записки предприятии и поведении Вельмож, к которым они приставлены. Понеже Короли и Вельможи не смеют ни чего делать, и ни чего [67] предприять без сообщения сего Канцлера, и так то пуще тот нежели те управляют всю страну которою они владеют.

Все почти вельможи подле себя содержат людей ученых и искусных, от которых желают приять совета без всякие лести и притворства. Хотят же чтоб на всякий вечер извещали им погрешения могущая приключиться в день, понеже общее мнение народа таково: что де сам человек не может познать свои погрешения, и так известны что те которые призваны в великие дела, к томуж и в нарочитые отправления, ежели поползновение какое творят торопяся, или гневаяся или гордяся, или чрез безмерное склонение к любострастию; и того ради лучше желают чтоб тайно известились о проступках своих, нежели вдать себя таким какие могут [68] приключиться следствия, либо бы когда какая речь в народ произошла.

Все начальные при двор свои имена имеют особливые, а обыкновенно называются именами от земель или достоинств, которыми они владеют. Кроме сего мущины имеют обыкновенно троякое имя в трояком веке жития, есть имена в младенчестве, которые ежели бы даны были в юности, либо в старости, то в посмехе бы обращены были. И когда достигнут возраста мужеска, тогда переменяют имя, и берут вместо того иное кое им тогда понравится; а когда уже состареются тогда опять пременяют.

Обще все Японцы во-первых зовутся прозвищем, для того что де оно произошло от предков их: И говорят так что они прежде их были на свете, по тому последует что и имя их должно [69] такожде кластися на перед имяни их собственному.

Ежели случится какому либо господину умереть, тогда видим что 10, 20, или 30 от его подданных служителей, смотря по числу, распарывают себе брюхо и с ним умирают. Те которые так творят, обязаны были еще в жизнь свою, и дали в том слово; по тому что, когда видят что господин их показует к ним благоприятствие, либо чем награждает, то они в знак милости такое говорят слово: «государь мой, толикое число имеешь верных подданных твоих., чтож я учиню знатнейше от них, и откуду удостоен являюся иметь таковую честь, какою вы меня пожаловали. Уже я больше за оную не могу возблагодарить, кроме что отдам сие тело, еже уже твое есть, и обещаюся более не жити после тебе». А дабы [70] обещание утверждено было, в знак сего пьют вместе великий кубок (виноградного) вина, что есть великое между ими празднество и залог в том месте, где тое действуемо бывало, да к томуж и не может такое дело более быть нарушимо.

Каким же образом тое отправляется, как себе чрево роспарывать, таким: собирают своих родителей и вместе идут в пагод, посреди того (божица) пагода постилают ценовки и ковры, на тех садятся и пиршествуют, на прощании ядят иждивительно и сладко, будто бы ни о чем дело не было, а пьют много! и как уже пир скончится, тот которой должен умереть, вставает, и разрезывается на крест, так что его внутренняя вся с калом вон выходят. Которые ж смелые: то по таком действии и глотку себе перерезывают. Думаю что, разных [71] образцов как себе черево распарывать между ими, боле до пятьдесяти восходит.

Спасибо команде vostlit.info за огромную работу по переводу и редактированию этих исторических документов! Это колоссальный труд волонтёров, включая ручную редактуру распознанных файлов. Источник: vostlit.info