В числе дошедших до нас текстов Эннодия особое место занимают 28 составленных им речей. Жак Сирмон, подготовивший в XVII в. первое издание трудов Эннодия, разделил эти речи на 4 группы: духовные речи (sacrae dictiones), школьные речи (scholasticae dicitiones), контроверзы (controversiae dictiones) и моральные речи (ethicae dictiones) ¹. При этом каждая группа речей несла на себе печать определенной риторической традиции. [31]

Семь речей Эннодия Ж. Сирмон отнес к категории школьных (scholasticae dicitiones), большинство из них написано Эннодием по случаю поступления того или иного молодого человека в школу Девтерия в Медиолане. Так, Эннодий подготовил Девтерию речи, когда в школу к этому грамматику поступил его племенник Лупицин ², затем Аратор, в будущем известный ритор, писатель и государственный деятель ³, позже – сын патриция Евсевия ⁴, наконец, Патерий и Север ⁵. Публикуемая в настоящем выпуске альманаха речь была написана также Девтерию, но уже по случаю завершения школы одним из его учеников – Парфением, еще одним племянников Эннодия.

Сам факт появления этих речей свидетельствует о сохранении в Италии периода правления Теодориха римских риторических традиций. Но в то же время он показывает и то место, которое определил себе Эннодий в системе обучения и воспитания молодых римских аристократов. Не выступая в качестве учителя, Эннодий ⁶, несший духовное служение в Медиолане, активно способствовал обучению отпрысков аристократических родов, и, как показывает его эпистолярное наследие, внимание, однажды проявленное к молодым людям, было лишь началом длительного интеллектуального общения. Кроме того, в условиях политического распада римского мира, когда Южная Галлия находилась под властью вестготов (до 507/508 г.), а Северная Италия – под властью остготов (с 493 г.), Эннодий своей [32] деятельностью способствовал сохранению культурного единства этого мира. Будучи выходцем из Арелата, он, по-видимому, сумел привлечь в Италию немало молодых людей и сделать им протекцию на государственной и церковной службе.

О деятельности самого учителя Девтерия, которому адресовано большинство из дидактических речей Эннодия, известно не так много, и сведения о нем содержатся только в сочинениях Эннодия ⁷. Судя по заголовку публикуемой далее речи, Девтерий был грамматиком, хотя, судя по всему, в его школе преподавалась также риторика. Собственные сочинения Девтерия остались не известны, хотя, как следует из письма Эннодия к нему, Девтерий не только составлял письма, как и многие аристократы того времени, но и упражнялся в стихосложении ⁸. По всей видимости, именно во времена Теодориха Великого Девтерий был возведен в высокий ранг vir spectabilis, что было исключительной честью для учителя ⁹.

Парфений, опять же во многом благодаря Эннодию, известен гораздо лучше, хотя и остается немало вопросов относительно его судьбы. Он был племянником этого медиоланского диакона, родился в Арелате в семье сестры Эннодия, вышедшей замуж то ли за полуварвара, то ли за не вполне благородного человека: тема противопоставления материнской и отцовской ветвей родословной Пафрения поднимается неоднократно Эннодием, в том числе в публикуемой речи. Парфений после окончания школы Девтерия по протекции своего дяди отправился в Рим для продолжения обучения, в Риме его захватили какие-то [33] мирские и, судя по всему, далекие от целей образования интересы, что вызывает беспокойство Эннодия (об этом свидетельствует, в частности, его письмо к Парфению ¹⁰).

Своими дидактическими речами Эннодий создает достаточно яркие образцы позднеантичной латинской риторики. Уже по публикуемой речи видно, что автор следует определенному, вполне устойчивому плану ¹¹. Речь разделена на три части, которые выделяются довольно четко. Она открывается весьма витиеватым вступлением, где определяется намерение оратора. В данном случае оно состоит в том, чтобы поблагодарить адресата (Девтория) за превосходно выполненную работу. Эннодий подчеркивает, что использует риторский талант не для того, чтобы снискать себе похвалу, а для того, чтобы воздать должное. Затем следует изложение существа дела, которое сводится к демонстрации тех успехов, что достиг учитель. Наконец, в последнем отрывке подводится итог, относящийся не к сути выступления, а к риторическому вступлению. Эннодий возвращается к причинам, по которым взялся за составление речи, и вновь говорит о возвращении долга. Сама речь, таким образом, превращается в способ поддержать уже сложившиеся дружеские (шире – социальные) связи и играет ту же роль, что и переписка.

Содержание речей позволяет рассмотреть целый ряд аспектов, имеющих отношение к вопросам школы и образования в Италии рубежа Античности и Средневековья. Прежде всего, достаточно явственно вырисовывается образ учителя. Эннодий активно использует сравнения и метафоры, призванные показать степень участия учителя в судьбе его ученика. Именно благодаря учителю, этому своеобразному ремесленнику и соучастнику природы (Эннодий сравнивает его и с ювелиром, и с садовником), ученик обретает свой завершенный вид. От мастерства учителя зависит, будут ли в молодом человеке развиты (и насколько) заложенные в нем от природы способности. [34]

При этом важно, что старания учителя, направленные на совершенствование ученика, приносят пользу не только ученику или его семье, но и самому учителю. В 8 речи, также адресованной Девтерию, Эннодий подчеркивает, что достойный ученик способен принести славу своему наставнику: «… образованность ученика – это особый род славы учителей. Благодаря языку Ахилла стал известен Хирон… Ваш Марон прославил своих учителей теми [песнями], благодаря которым сам приобрел известность, и очевидно, что молва не прославила их за их [собственные] заслуги. Если бы наш Иероним не назвал Григория своим наставником, то считалось бы, что он [Иероним] превосходит того [Григория] ¹² … В целом, как я сказал, репутация учителя достигает небес благодаря совершенству ученика» ¹³. Ученик для учителя подобен литературному произведению для писателя: как писатель обретает бессмертие в своих сочинениях ¹⁴, так и учитель получает славу в своих учениках.

Учитель стоит для Эннодия выше родителей, хотя отеческий пример в воспитании молодого человека имеет, с точки зрения Эннодия, исключительное значение ¹⁵. Но в речи к Девтерию, составленной по случаю поступления в школу Лупицина, он пишет: «свободу дарует происхождение, но заслуживающим свободы делает [человека] учитель» ¹⁶.

Второе, о чем следует сказать, анализируя дидактическую речь Эннодия, – это понимание им роли и места самого образования [35] в современном ему обществе. Мы уже неоднократно писали об этом, поэтому ограничимся лишь кратким повторением. Как видно из содержания публикуемой речи, Эннодий очень скоро от общих фраз и характеристик переходит к вполне конкретной ситуации, связанной с его племянником. Парфений предстает в этой речи молодым человеком, имеющим в себе разнонаправленные задатки: одни несли в себе «свет [благородной] крови» и «голоса предков» (stemmatum voces), другие – «тьму деревенщины» (nox rusticitatis) и «невежественность» (§ 5). Видно, насколько сочетание в племяннике римской крови Анициев и варварской (или неблагородной, но галло-римской) крови тревожило Эннодия.

В тексте речи дается явное противопоставление римского, благородного неримскому и простому: первое подобно пшенице, второе – сорным травам и репейнику; римское благородное начало несёт в себе свет и жизнь (образ живых цветов и побегов), неримское и простое – тьму и смерть (образ холодной груди и студёного сердца). Очевидно, что для Эннодия путь к римскому достоинству лежит через образованность и знание латинского языка: «никаким свидетельством благородства не пользуется тот, чью кровь не выказывает образованность» (§ 4). Не удивительно поэтому, что грамотная латинская речь в тексте речи не только противопоставлена «варварскому бормотанию», она выражает «человеческое достоинство» (humanitas): «после варварского бормотания из уст его изливаются слова, которые выражают человеческое достоинство» (§ 12).

Очевидно, что процветание школ и образования воспринималось Эннодием как возвращение лучших для римлян времен. В более ранней, чем публикуемая, речи Эннодий, славя Девтерия, адресует ему следующие слова: «… здоровья тебе, воспитатель преуспеяний, факел и сияние благородства, ты с помощью трудолюбивой тяпки превращаешь благородные побеги в плодоносящие [деревья], ты в увядающем цветке обнаруживаешь [завязь] нового урожая… ты из логовищ зверей и из жилищ филинов призываешь нас вновь на форум, откуда давно [36] уже удалились предки наши» ¹⁷. В публикуемой речи Эннодий также подчеркивает, что усилиями Девтерия «укрепляется готовая вот-вот рухнуть свобода (libertas iam iamque ruitura revelatur)» (§ 8). Как полагает С. Барниш, libertas в текстах начала VI в. выражает прежде всего торжество закона над произволом, тиранией и варварством ¹⁸. Таким образом, именно школа становится для Эннодия тем институтом, который призван хранить ценности, цементировавшие римскую цивилизацию.

Комментарии

1. Наиболее полное издание сочинений Эннодия, в том числе его речей см.: Magni Felicis Ennodii Opera / Rec. F. Vogel. MGH AA. Bd. 7. Berlin, 1885. Ссылки на произведения Эннодия даны по этому изданию с указанием номера сочинения (Op.), при необходимости указывается также традиционное наименование (Dict. – речь; Ep. – письмо) и номера отрывка.

2. Ennod. Op. 69; Dict. 8.

3. Ennod. Op. 85; Dict. 10.

4. Ennod. Op. 124; Dict. 11.

5. Ennod. Op. 451; Dict. 13.

6. О том был ли Эннодий учителем, споры идут на протяжении всего времени изучения его наследия. См. относительно недавнее исследование, в котором допускается существование духовной школы в Павии, где Эннодий начал свое служение, а затем, перебравшись из Медиолана, стал епископом: Gasti F. Cultura e scuola a Pavia nell’eta di Ennodio e Boezio // Almum Studium Papiense. Storia dell’Universita di Pavia. Vol. 1 / A cura di D. Mantovani, Milano, 2012. P. 110.

7. О Девтерии см., в частности, наши статьи: Тюленев В. М. «Школа Эннодия» в Милане: миф и реальность // Cursor Mundi: человек Античности, Средневековья и Возрождения. Вып. 6. Иваново, 2014. С. 34–48; Тюленев В. М. Идеи образования и воспитания в сочинениях Эннодия // Cursor Mundi: человек Античности, Средневековья и Возрождения. Вып. 7. Иваново, 2015. С. 29–46.

8. Ennod. Op. 24; Ep. I.19.3.

9. Barnish S. J. B. Liberty and advocacy in Ennodius of Pavia: the significance of rhetorical education in late antique Italy // Hommages a Carl Deroux-V: Christianisme et Moyen Age Neo-latin et surviance de la latinite. Vol. 279. Brussels: Editions Latomus, 2003. P. 20.

10. Ennod. Op. 369; Ep. VII.31.

11. Kennell S. A. H. Magnus Felix Ennodius: A Gentleman of the Church. Ann Arbor: University of Michigan Press, 2000. P. 51.

12. Сложно объяснить, что стоит у Эннодия за употреблением местоимений «ваш» применительно к Вергилию Марону и «наш» – к Иерониму. Вряд ли Девтерий был язычником. К началу VI в. дружба учителя-язычника с диаконом выглядела бы, пожалуй, странной. Скорее всего, Эннодий через это противопоставление притяжательных местоимений показывает медиоланского грамматика ревнителем мирской, а не церковной литературы.

13. Ennod. Op. 69; Dict. 8.14–15.

14. Тема бессмертия в литературном творении особенно ярко выражена у Эннодия в его предисловии к «Житию Антония Леринского» (Ennod. Op. 240.2).

15. Тюленев В. М. Идеи образования и воспитания в сочинениях Эннодия. С. 43.

16. Ennod. Op. 69; Dict. 8.9.

17. Ennod. Op. 3; Dict. 7.3.

18. Barnish S. J. B. Op. cit. P. 22.

Текст воспроизведен по изданию: Дидактические речи Эннодия (предварительные замечания в связи с публикацией речи X) // CURSOR MUNDI: человек Античности, Средневековья и Возрождения, Вып. VIII. ИвГУ. 2016

© текст - Тюленев В. М. 2016
© сетевая версия - Тhietmar. 2020
© OCR - Рогожин А. 2020
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Cursor Mundi. 2016

Спасибо команде vostlit.info за огромную работу по переводу и редактированию этих исторических документов! Это колоссальный труд волонтёров, включая ручную редактуру распознанных файлов. Источник: vostlit.info