Упомянутые в предыдущем секретном моем донесении от сего числа, за № 25, газетные статьи и в особенности сочинения разных английских авторов, касающиеся ожидаемого нашествия русских на Индию, не могли не иметь известного влияния на вассальных туземных князей Индии ⁴, хотя и более развитых и образованных, чем обыкновенная индийская интеллигенция. Постоянно слыша о коварных и вероломных поступках России, о постепенном расширении ее владений в сторону Индии и видя серьезные приготовления индийского правительства к предстоящей борьбе, приготовления, в которых и им приходится участвовать путем формирования вспомогательных войск, князья эти невольно должны были проникнуться идеями англичан и прийти к заключению, что завоевание Индии Россией дело возможное и даже, быть может, лишь вопрос времени.

При тесной зависимости туземных княжеств от обладателя Британской Индии, возможность замены англичан кем-либо другим в этой роли должна, понятно, интересовать и беспокоить всякого раджу. Отнюдь не желая бросать какой-либо тени на лояльность индийских князей, я все же думаю, что у них есть немало оснований быть недовольными английским режимом, стремящимся низвести их на степень простых манекенов в руках приставленных к ним британских резидентов. Я не считаю себя пока достаточно компетентным в этом вопросе, чтобы говорить о нем подробнее, но и из того немногого, что мне до сих пор удалось узнать, я вижу, что г.г. британские резиденты вмешиваются во все внутренние дела туземных княжеств, налагая, при случае, свое veto даже на личные расходы и домашние распоряжения раджей. Ухудшится ли это положение в случае воцарения русских в Индии или улучшится, — вот, весьма вероятно, вопрос, который задает себе всякий раджа.

Вследствие вышесказанного не удивительно, что и туземные князья интересуются Россией и всем русским более, нежели какой-либо другой страной. Еще [104] в прошлом году, во время сезона в Пуне, я заметил, что мелкие Катиаварские и Раджпутанские князья, прибывшие на скачки, искали случая со мной познакомиться и были необыкновенно любезны со мною. Такое же видимое внимание оказано было мне недавно магараджею Гаэкваром Бародским ⁵, с которым я познакомился во время поездки по Индии с Великим князем Борисом Владимировичем. Гаэквар особенно заинтересовался мною, узнав, что я долго был в Средней Азии, в том числе и в Бухаре. Он несколько раз заговаривал со мною об эмире Бухарском ⁶ и о его положении в отношении России, причем я, разумеется, не счел нужным скрыть от него, что мы не вмешиваемся во внутренние дела Бухарского ханства и предоставляем в этих делах Эмиру полную самостоятельность. Все это его, видимо, очень интересовало. При последнем свидании магараджа высказал мне сожаление, что присутствие высокого гостя лишило его возможности ближе со мною познакомиться, но он надеется, что я вновь навещу его будущею зимою и дам ему случай поговорить со мною обстоятельнее обо всех интересующих его вопросах. На прощание Гаэквар подарил мне альбом со своим портретом и видами княжества Барода.

Не могу не упомянуть еще об одном маленьком эпизоде. Во время весьма интересных игр и ристалищ (arena sports), устроенных в честь Великого князя, магараджа посадил меня в своей ложе по левую свою руку. Когда в ложу вошел британский резидент, полковник Мид, прибывший, может быть не без умысла, позднее Великого князя, то Гаэквар предложил ему занять место во втором ряду, что, видимо, озадачило и рассердило Мида. Я поспешил загладить этот инцидент, подвинувшись настолько, что резидент мог также поставить свой стул в первом ряду.

Я предвижу, что со временем у меня завяжутся знакомства и с другими индийскими раджами. Я полагаю отнюдь не уклоняться от таких знакомств и не избегать разговоров с туземными князьями о России вообще и нашей политике в отношении среднеазиатских ханств, которая их, очевидно, всех должна интересовать, воздерживаясь, разумеется, от проведения каких-либо параллелей между нею и британской политикою в индийских туземных княжествах и избегая вообще всего, что могло бы вызвать против меня неудовольствие англо-индийского правительства или обвинение в подрыве английского престижа.

С глубоким почтением и таковою же преданностью имею честь быть Вашего Превосходительства покорнейшим слугою

В. Клемм.

Комментарии

5. Имеется в виду Гаеквар Сайеджи Рао III (1863-1939), правитель княжества Барода с 1881 г.

6. По договору 1868 г. бухарский эмир признал протекторат России. Вассальная зависимость Бухары выражалась в согласии свободно допускать русских купцов в пределы ханства, в учреждении торговых агентств, в свободном проезде через Бухарское ханство, в уступке Самаркандского, Катта-Курганского, Пенджикентского и Ургутского бекств, а также в уплате контрибуции. Россия, в свою очередь, обязалась и впоследствии выполняла свои обязательства по предоставлению эмиру военной помощи. Административная власть оставалась в руках эмира.

Спасибо команде vostlit.info за огромную работу по переводу и редактированию этих исторических документов! Это колоссальный труд волонтёров, включая ручную редактуру распознанных файлов. Источник: vostlit.info