ВЕНЮКОВ М.

СОВРЕМЕННОЕ

ВОЕННО-ПОЛИТИЧЕСКОЕ ПОЛОЖЕНИЕ ИНДИИ

Statement exhibiting the moral and material progress of India, during the year 1871-1872, ordered, by the Hause of Commons, to be printed, 28 april 1873.

Парламентский отчет о состоянии Индии в 1871-1872 году, обработанный секретарем лондонского географического общества, Кл. Маркгэмом, и уже отпечатанный двумя изданиями, между другими частями, содержит отдел политический. Передаем здесь содержание этого отдела, знакомство с которым может служить основою для обсуждения настоящих и будущих судеб Индии; для уразумения этого отдела во всех подробностях, может, в свою очередь, быть полезна книга Медоуса Тэйлора об истории Индии (History of India, 1872.), доведенная, именно, до 1871 г., и в сжатом виде представляющая картину англо-индийской политики с самого первого появления англичан в Индостане до смерти лорда Майо. Отчет рассматривает сначала отношения к пограничным государствам и народам Индии, а потом переходит к тем туземным владениям, которые лежат внутри Индостана. [342]

Пограничные племена. Границы Индии, от впадения Хуба в Аравийский залив до низовьев Пакчана, отделяющих Тенасерим от Сиама, обрамлены многочисленными разноплеменными народами, населяющими хребты Хала и Сулейманов, а затем долины Гималаев и их разнородных отраслей. Некоторые из этих народов образуют довольно могущественные государства, каковы: Келат, Афганистан, Восточный Туркестан, Тибет и Бирма; другие, разбросанные по горам и лесам, образуют мелкие племена, среди которых нередко возникают беспорядки, и которые тревожат покой пограничных частей индобританской империи, почему о них издавна упоминается почти во всех годовых отчетах о состоянии Индии. На этот раз, т. е. за 1871-1872 г., прежде всего приходится говорить о лушаях, против которых была снаряжена экспедиция, вследствие бесчинств, произведенных ими на чайных плантациях в Качаре, в 1871 году. Две колонны, под начальством генералов Броунлоу и Бёрчира, были направлены в лесистую, бездорожную область лушаев: одна на север от Читтагона, другая на юг от Качара. Целью экспедиции было выручить пленных британских подданных и установить постоянные дружеские сношения с дикими лушаями, доказав им, что они ничего не могут выиграть от неприязненных отношений к британскому правительству. Успех предприятия больше всего зависел от организации перевозочных средств, и потому устроен был большой обоз, к которому придан особый корпус погонщиков и других рабочих (кулиев). Качарская колонна, с 178 слонами и 1,200 кулиями, двинулась из пограничной деревни Типаи-Мук в декабре 1871 г., и скоро заняла селения разбойничьих вождей; на лушаев наложены были пени и, в обеспечение спокойствия, взяты заложники. Войска вернулись в Качар, сделав 165 верст от Типаи-Мука до укрепленного жилища Лальбура, самого сильного из лушайских вождей. Читтагонская колонна была составлена, главным образом, из сипаев-гурка; она сосредоточилась в ноябре у Демагири, на р. Курнафали, и оттуда двинулась в трудно-доступные горные крепостцы Сайлоса и Гаулонга, из которых последний захватил на чайных плантациях двенадцатилетнюю девочку, Марию Уинчестер. Войска взяли и сожгли убежища неприязненных вождей, захватили их хлебные запасы, и тогда Мария Уинчестер и другие пленные были выданы, а лушаи обязались быть миролюбивыми соседями англичан и допускать последних свободно [343] проникать через свою страну. Войска вернулись в Читтагон в конце февраля 1872 г., а к стороне лушаев был основан передовой пост с гарнизоном из 100 человек туземной полиции (Подробности о лушайской экспедиции, интересные в военном отношении, см. “Русский Инвалид” 1872 год.).

Горные племена хасиа, иянта и горо были спокойны и только однажды сделали попытку нападения в окрестностях Читтагона.

Что касается до Нипала и Бутана, то все границы с ними хорошо обозначены и нанесены на карты (О политических отношениях к Нипалу и Бутану “Отчет” умалчивает.).

Другое полуполитическое событие, касающееся Бирмы, было пожертвование бирманским королем дорогого парадного зонтика для увенчания большой буддийской пагоды в Рангуне, где зонтик и поставлен на высоте триста восемьдесяти восьми футов. Политическое значение этого, по-видимому, чисто религиозного акта состоит в том, что подобные же церемонии отбывались предками короля в 1755 и в 1774 годах, когда в Рангуне была восстановляема их власть после возмущений. Нынешняя церемония привлекла огромные массы народа, и, очевидно, доказала тесную моральную связь между Бирмою и провинциями, отторгнутыми у ней англичанами.

* * *

В Кативаре (полуостров между заливами Кач и Камбай) где есть, много мелких владений, происходило почти то же явление, как в Белуджистане, только в меньшей степени. Именно, там происходили споры из за права собственности на земли между [348] правителями и их вассалами. Для решения их установлен особый трибунал, председатель которого назначается британским правительством.

В Мейсоре воспитание девятилетнего магараджи Чамараендры-Вадийера-богадура шло успешно под руководством г. Гордона, а страна, тем временем, управлялась английским комисионером, при чем оказался избыток доходов над расходами, исключительно, употребленный на нужды Мейсора.

Государство Траванкор, на юге Индостана, с доходом около полумилиона фунтов стерлингов, есть одна из наилучше управляемых частей Индии. Высшая школа в Травандраме постоянно дает кандидатов на экзамены в мадраский университет, и некоторые из бывших ее учеников уже получили степень бакалавра. Но для низших класов народа школы почти закрыты. Публичные работы, считая тут устройство прохода Вурханейского и дороги в горах Мадуры, деятельно продолжались. Дворцовые расходы производились экономно, и вся администрация была ведена замечательно хорошо. Сэр Мадава-Рао, ныне оставляющий должность траванкорского дивана (министра), был искусный государственный человек, и настоящим своим преуспеянием Траванкор много обязан ему.

В Пенджабе и северо-западных провинциях, в 1871-1872 году, были некоторые беспорядки, показывающие недовольство и неправильное положение некоторых класов общества. Лет 25 назад была основана в Равель-Пидни, некиим Балак-Сингом, неправоверная секта. В 1863 году Балак умер и ему наследовал ученик его Рам-Синг. Его учение было нравственное и монотеистическое: поклонение идолам было запрещено, различие каст уничтожено, браки для вдов дозволены, воздержанность и чистая нравственность одобрялись. Рам-Синг, сын плотника в лудианской деревне Бхаини, был человек способный. Он приобрел репутацию чрезвычайной святости и даже чудотворения, и число его последователей росло, а учение стало постепенно принимать политический оттенок. Преследование идолопоклонства приняло активную форму, и это служило поводом к беспорядкам на разных базарах и празднествах сейков, где обнаружилась нетерпимость кукасов, как стали себя называть последователи Рам-Синга. 14-го июня 1871 года, они напали на мусульманские бойни под Амритсиром, причем было четыре убитых и три раненых; другое [349] нападение было в то же время сделано в Райкопе, Лудианского округа. 14-го января 1872 года, 200 кукасов атаковали маленький город Малод, чтобы добыть оружие для нападения на Малеир-Котлу, в нескольких милях оттуда к югу. После небольшой стычки, они были опрокинуты, но управитель Малоды и несколько других лиц были убиты. Войска для усмирения бунтовщиков были немедленно отправлены из лагеря под Дели, а г. Форсит, комисионер в Амбале, и раджа Путялы, находившийся в Дели, отправились лично на место событий и последний арестовал Рам-Синга. Главная часть кукасов, оставшись без вождя, не имела уже силы и потому бунт был вполне подавлен. Повстанцы нашли было убежище в тростниках, но здесь были атакованы путяльскими войсками и сдались в числе шестидесяти восьми человек, из которых двадцать девять были ранены. Когда г. Кован, помощник комисионера, прибыл в Малейр-Котлу, там господствовали общая паника и мнение, что необходим суровый пример. Вследствие этого, он приказал всех пленных расстрелять, привязав к орудиям, и губернатор Пенджаба признал его действия правильными. Но правительство Индии не разделяло этого взгляда. Рам-Синг был сослан в Бирму, и кукасы окончательно присмирели.

В ноябре 1871 года губернатор северо-западных провинций собирал большой съезд в Мурадабаде, чтобы положить предел подобным событиям на будущее время. Он склонил индусов и мусульман к тому, чтобы их процесии впредь ходили по разным улицам, и убеждал их помнить, что “все люди созданы одним Творцом и происходят от одного Адама”. Благодаря этому, в 1872 году не было уже беспорядков в Барели; но они повторились в самом Мурадабаде, причем опять было четырнадцать раненых; по за то и суд был строг: четверых казнил, двух сослал и тридцать два засадил в тюрьму. По счастию, совпадение мохаррема и рамнуни повторяется лишь в период тридцати трех лет.

* * *

Такова политическая часть отчета о состоянии Индии в 1871-1872 году. Она, очевидно, не полна, потому что не касается некоторых прямо политических мер англичан в Индии, ознаменовавших вступление лорда Норсбрука в управление этой страною; она обходит некоторые пограничные вопросы, например, об отношениях англичан к туземцам восточного Кафиристана (Сват), к Непалу, Кашемиру и проч. Но все же это есть наиболее удовлетворительное и, главное, совершенно официальное изложение политического положения англичан в Индостане за самое, недалекое от нас время. Текущая азиятская хроника в “Русском Инвалиде”, составляемая на основании англо-индийских журналов, дополняет отчасти недоговоренное в “Statement exhibiting etc”, а потому лица, следящие за этим изданием, имеют возможность составить себе довольно правильное понятие о современном военно-политическом положении английской Индии.

* * *

В том же парламентском отчете заключаются также весьма интересные данные по статистике и экономическому состоянию Ост-Индии, подробное изложение которых заняло бы слишком много места. Для читателей же, желающих хотя несколько ознакомиться с новейшими сведениями относительно пространства, населенности и развития земледелия собственно в британских владениях Индии, может служить, помещаемая ниже, таблица А (стр. 352 и 353). [351]

II.

Перейдем теперь к рассмотрению военного положения англичан на Ост-Индском полуострове.

Число войск, находящихся в Британской Индии, простирается с офицерами, до 191,241 человек, из которых 127,224 туземца и 60,632 англичанина (не считая офицеров). Из туземцев, 47,000 входят в состав армии, непосредственно командуемой лордом Непиром Магдальским, 27,000 принадлежат к мадраской армии и 24,600 к бомбейской. Британские военные силы расположены, главным образом, в Пенджабе и в долине Ганга. Собственно из английских солдат, 37,300 находятся в Бенгальском президентстве, (из того числа 12,400 в Пенджабе), 10,500 в Бомбейском президентстве и 11,200 в Мадраском, со включением територии Низама и центральных провинций. Подробности распределения армии по военно-административным округам и дивизиям видны из следующей таблицы Б. (стр. 354 и 355). [352-353]

Другой прямой вывод из таблицы есть тот, что пехота, итог которой простирается до 148,267 человек, составляет 77% всей армии, кавалерия же 13% и артилерия 6%. Таким образом, не смотря на то, что Индия, страна открытая (малолесная), кавалерии там мало, а английской кавалерии, в частности, даже очень мало (менее 2%): обстоятельство немаловажное, в случае возникновения бунта, потому что расстроить возмущение в первую минуту будет не легко. Впрочем, этот недостаток конницы отчасти возмещается подвижностью пехоты с помощью железных дорог, которых имеется в стране около 10,000 верст.

Общим правилом расквартирования войск принято, что где есть английские солдаты, там находится еще большее число туземных, в пропорции 1:2, т. е. общего числа англичан к сипаям. Но есть и такие места, меньшей стратегической важности, где расположены лишь одни туземные войска. Почти во всей Бенгалии к северу и востоку от Калькуты, а также в Ассаме., за исключением небольшой станции в Дарджиллинге (Летней резиденции бенгальского губернатора и месте расположения больницы.), нет европейских солдат. Спокойствие восточной границы охраняется 4,800 сипаями, без кавалерии и артилерии, а также местной полицией.

Но в долине Ганга пехота уже расположена правильными эшелонами, именно 1,560 человек в Калькуте и Дум-Думе, 910 в Хазарибаге, 739 в Динапуре, 395 в Бенаресе, 783 в Аллахабаде, 831 в Коунпуре, 326 в Фатигаре, 3,778 в Ауде и 1,841 в Рогилькинде. В Агре, Дели и Мирате находится, соответственно, 947, 476 и 581 человек, а к югу от Ганга расположены: 1,879 человек в Мараре, близ Гвальора; 1,014 в Джабальпуре и [357] Сагаре и 431 в Янси. Остальная британская пехота квартирует в Пенджабе, именно: 920 человек в Амбале, 672 в Джаландаре, 434 в Лахоре, 155 в Раваль-Пидни, 1,221 в Пешавере и 4,280 в учебном лагере (Говорится о лагере при Гасан-Абдале, в одном переходе от Аттока.). Из кавалерии, 10-й гусарский полк стоит в Матре, 21-й гусарский в Лакнове, 15-й в Мирате, 11-й в Амбале, 4-й гусарский и 5-й уланский в Раваль-Пидни и Сялкоте; кроме того, в Пенджабе и Бенгалии есть двадцать полков туземной конницы. Артилерия распределена в надлежащей пропорции таким образом, что четыре батареи находятся в самой Бенгалии, шесть в Аллахабаде, пять в Ауде, две в Сагаре, три в Гвальоре, одна в Барели, шесть в Мирате, четыре в Сирхинде, шесть в Лахоре, девять в Раваль-Пидни и в учебном лагере и, наконец, одна в Пешавере. Всего батарей: конных — десять, пеших, полевых и гарнизонных — тридцать семь.

Пенджаб прилежит к горам, из-за которых издавна приходили завоеватели Индии, а потому понятно, что здесь больше всего войск. Кроме того, там, для ближайшего охранения границы от хищных горных племен, содержится, по необходимости, 12,400 человек в распоряжении местного губернатора. В этом числе есть 9,000 пехоты, 2,800 кавалерии и 629 артилерии. Пехота, входящая в состав этого пограничного или линейного войска, вся состоит из туземцев Пенджаба, сейков и турков, за исключением 94 человек 41-го английского полка. Таким образом, самая трудная, скучная и утомительная служба возложена на туземцев. Артилерия на границе также состоит из туземных батарей, именно: одной пешаверской и двух пенджабских горных, двух полевых пенджабских же и одной хазарской горной. В течение 1871-1872 годов, два новые пограничные поста устроены при входах в ущелья Гирни и Танги-Заш, около Дера-Измаил-хана, чтобы препятствовать вторжениям вазирисов. Необходимость заставляла также, в феврале 1872 года, отправлять экспедицию в Даур, за границею; но, впрочем, в остальное время года, беспокойные горные племена вели себя довольно миролюбиво.

В два последние года, войска собирались, в холодное время, на маневры в лагери. В январе 1872 года, эти маневры происходили в соседстве Дели, а в нынешнем 1873 году, около Гасан-Абдала. Лагерь 1873 года состоял из пяти полков британской пехоты, числом 2,000 человек, 4-го гусарского и [358] 5-го уланского полков, числом 740 человек, 8,000 туземных войск с шестью батареями, из которых две были также туземные. Вообще, всего собрано было около 14,000 человек; но никакого официального донесения о занятиях этих войск не получено.

10,000 британских и 24,600 туземных войск составляют наличную силу в Бомбейском президентстве, вдоль берегов Инда и океана, и в Центральной Индии. Именно, в последней расположены 1,870 британских пехотных солдат в Насирабаде, May, Индаре и Нимахе, а 798 в Дизе. Главная военная станция в Бомбейском президентстве есть Пуна, где расположено 2,250 человек британской пехоты; затем, следуют Бомбей — 470 человек (Итак, в городе с 700,000 жителей, преимущественно туземцев, покоренных оружием, открытом и для внезапных атак с моря, расположен всего один баталион английского гарнизона.), Сатара, — 211 и Белгаум — 974. В Бомбейском президентстве имеются две батареи королевской конной артилерии, одиннадцать полевых и пять горных пеших батарей. Единственный английский кавалерийский полк, есть 3-й гусарский, но три туземных конных полка, числом 2,000 человек, расположены в Пуне. На Инде, с главною квартирою в Якобабаде, расположены 950 человек британской и 2,000 туземной пехоты и три полка туземной конницы. Кроме того, от бомбейской армии откомандировано 637 человек английской и 424 человека туземной пехоты, 100 человек кавалерии и 159 артилеристов в Аден, в Аравии.

Под начальством главнокомандующего мадраскою армиею состоит 39,292 человека, в том числе 24,000 туземной и 8,800 английской пехоты, 932 туземной и 906 британской кавалерии, две конные, двенадцать полевых пеших и шесть гарнизонных батарей. Эти силы, кроме употребления их на месте, в пределах президентства, служат для подкрепления войск в Центральной Индии и для занятия територии Низама, Мейсора и Бирмы. Стоянки английской пехоты суть: Кампти (в Нагпуре) 730 человек, Сикрандабад 880, Белари 930, Бангалор 1,550, Мадрас 674 (Опять то же явление: чрезвычайно слабый английский гарнизон в большом туземном городе, совершенно открытом с моря.), Тричинапали 171 и на Малабарском берегу 880. В британской Бирме (Рангун) находится 1,579 английских солдат, но нет кавалерии. Три отдельные отряда: бригада в Траванкоре (туземная, слабая числом), шесть полков мейсорской кавалерии и гейдерабадский [359] контингент не подчинены главнокомандующему в Мадрасе, а зависят от местных английских агентов.

Итак, общее географическое распределение британской пехоты, этой главной силы англичан в Индии, следующее: 11,600 человек в долине Ганга, от Кальтуты до Амбалы, 2,500 между Лахором и Пешавером, 6,800 в Центральной Индии и 900 близ устьев Инда. Вдоль западного берега, от Дизы до Белгаума расположено 5,500 человек, и на Малабаре 880 человек. На восточной стороне полуострова, включая Мейсор, число войск 3,300, не считая, впрочем, отряда в Тричинапали. С завершением ныне железно-дорожной сети, все британские военные отряды, кроме синдского, связаны между собою рельсовыми путями.

В течение 1871 года, число смертных случаев в английских войсках было 1,065, т. е. на 1,000 человек списочного состава 55,6 (В русской армии 15 на 1,000 — таково влияние жаркого климата на европейцев.). Больницы для выздоравливающих, устроенные на возвышенных местах, заключали, в начале 1872 года, 2,500 человек выздоравливающих. Эти больницы, или санитарии, расположены так: в Дарджиллинге для войск Бенгалии; в Наини-Тале — для Ауда и Рогилькинда; в Ландоуре, Раникхече, Чакрате и Казоули — для северо-западных провинций; в Дальгоузи и Марри — для Пенджаба, в Маунт-Абу и Пучмури — для Центральной Индии; в Пукандаре, Колабе и Гизри Банде — для Бомбейского президентства и, наконец, в Рамандруге, Якатале и Нилгири — для Мадраского.

Впрочем, главная часть британских войск и без того уже расположена в местах возвышенных, иногда даже столь возвышенных, что к ним трудно провести прямую колесную дорогу. Везде выбор этих местностей, сверх санитарных условий, соображен еще с стратегическими потребностями; постройки же, т. е. казармы, отличаются простором, прохладою и другими удобствами, а также приспособлением к обороне. Нужно заметить, что до большого сипайского возмущения, 1857 года, большая часть казарм для английских войск в Индии состояла из длинных и узких одноэтажных зданий, выстроенных прямо на почве и иногда еще обнесенных рвами; эти постройки отличались сыростью и вредным влиянием на здоровье людей. Первым делом нового, т. е. государственного, а не компанейского, управления армиею было возведение зданий более высоких, сухих, хорошо проветриваемых и [360] притом таких, где женатые солдаты отделены от холостых. В форте Вильяме были воздвигнуты первые этого рода казармы; за ними следовали элленборосские казармы в Аллахабаде. Во время управления лорда Дальгоузи помещения войск вообще много улучшились и, для доставления казармам наибольшего запаса свежего воздуха, их стали строить в двадцать пять футов высотою каждый этаж. Таковы казармы в Лахоре, Силкоте, Раваль Пидни, Ноувшсехре и Пешавере. Но все-таки этих казарм было не более как на 45,000 человек, а между тем, уже во время синайского бунта ввезено было в страну 25,000 новых европейских войск.

В 1863 году, ост-индское правительство решилось принять правильный план для устройства казарм всем британским войскам, находящимся в Индии, и соорудить эти казармы в течение нескольких лет. На издержки было назначено около 10 милионов фунтов стерлингов (70.000,000 рублей). Полковник Кроимелин, назначенный главным инспектором военных построек, выработал основные начала, по которым определялся объем и вид зданий и комнат, соответственно числу кубических футов воздуха, нужных для человека. Было сооружено несколько образцовых зданий, и санитарная комисия армии определяла их достоинства. С 1864 года, работы быстро начали производиться во всех местностях, где того требовала надобность. Главная особенность всех новых казарм состоит в том, что они двухэтажные: на верху спальни, а внизу столовые, читальни, дежурные комнаты и кладовые. Высота нижнего этажа 20-ть футов, верхнего 16-ть, с 90 квадратных футов пространства на каждого человека. Старые казармы также переделаны были на новый лад, где к тому была возможность. В горных местностях, для санитариев, принята система построек еще более просторных и комфортабельных. В некоторых случаях, как, например, в Сагоре и Насирабаде, здания вышли не совсем удовлетворительны от дурной каменной кладки, а потому потребовались довольно дорогие добавочные работы.

Вообще, с 1862 по 1871 год, издержки на постройку новых казарм простирались до 2.592,205 фунтов стерлингов, а на переделку старых — 1.920,737 фунтов стерлингов; это только в равнинах, а на горах, за то же время, издержано 371,500 фунтов стерлингов. Затем, в 1871-1872 года издержано вновь на казармы 371,856 фунтов стерлингов; общая же сумма [361] на военные постройки, в десятилетие 1862-1872 года, считая тут казармы, укрепленные посты, дренаж почвы, проведение воды в здания и проч. простирается до огромной суммы — 10.800,000 фунтов стерлингов (75.000,000 рублей), по семи милионов рублей в год. Но еще для 5,000 британских солдат нет постоянного помещения; их нужно выстроить. В течение десяти лет, в одном Бенгальском президентстве устроено жилищ для 41,956 человек женатых и холостых. Стоимость этих зданий составляет, в среднем итоге, от 189 до 286 фунтов стерлингов, и только чельсийские казармы обошлись по 168 фунтов стерлингов (1,200 рублей) на человека. Нужна еще сумма около 1.250,000 фунтов стерлингов, чтобы завершить систему помещений для английских войск в Индии.

В 1871-1872 годах число вновь прибывших в Индию солдат было 9,206, офицеров 506; и, в тоже время, отплыло в Европу 4,179 солдат и 439 офицеров, не считая 2,294 инвалидов.

Туземные войска помещаются в зданиях, обыкновенно воздвигаемых ими самими, на отпущенные от правительства деньги и по указанному общему плану; для некоторых из них также есть нагорные станции.

Оборона богатейших портов британской Индии от возможных атак с моря оставляет еще желать многого; но англичане находят, что об этом жалеть нечего. В случае войны, успеют воздвигнуть временные сооружения; а воздвигать дорогие постоянные, при нынешних быстрых усовершенствованиях в способах атаки, неблагоразумно и дорого. Устройство обороны Бомбея рассчитано на восемь лет и заключается в шести различных сооружениях. Наиболее важная и дорогая есть форт на Мидль-Гроунд-Шоле, посреди гавани и в полутора верстах от берега. Здесь будут стоять двенадцать орудий 300 фунтового калибра в казематах, одетых железною бронею; два орудия предполагаются даже 600 фунтовые. Эта постройка выведена до уровня самой высокой воды моря. Другой форт был выстроен на “Устричной Скале”, в 420 саженях от берега; но в нем только основание каменное, а на верху помещается 8-ми орудийная временная батарея, из орудий большого калибра. Третья постройка есть “Крестовый Остров” с батареею на шесть орудий, которая еще сооружается. Башня на мели, к востоку от города, в трех с половиною верстах, будет иметь две пушки 600 фунтовые, и [362] основание для этого здания уже готово. Есть, кроме того, земляные батареи на нескольких пунктах, окружающих порт, где расставлены орудия 13-ти-дюймовые, 300 фунтовые и проч. Два железные монитора, “Абисиния” и “Магдала”, специально назначены для содействия защите бомбейской гавани, и имеют четыре пушки 10-ти дюймовые. Распоряжение постройками для обороны Бомбея возложены на полковника Джервойса, и стоимость их исчислена в 932,000 фунтов стерлингов.

Подход с моря к Калькуте и без того не легок; но чтобы сделать атаку ее совсем невозможной, предположено воздвигнуть форты: в Чингри-Хале, 60 верст выше устья Хугли, и около Фульты, 22 версты выше первого. На устройство этих батарей назначено 160,000 фунтов стерлингов. Для обороны Рангуна, главного города британской Бирмы, полковник Джервойс рекомендует постройку батареи на Чоки-Поинте, в 21-й версте от устья реки; другую такую же батарею нужно будет выстроить для защиты Мольмейна. В Адене оборонительные постройки назначены, главным образом, для защиты города с сухого пути, и уже ныне оставляют мало чего желать; но есть еще западная часть гавани, требующая усиления обороны, для чего и предполагается воздвигнуть три батареи. В стране, соседней берегам Инда, нет опасности серьезного нападения, пока сильные британские отряды сосредоточены в Пенджабе, а горные проходы со стороны Афганистана охраняются полевыми войсками, состоящими под начальством местного губернатора. Тем не менее, политические соображения заставляют держать сильный гарнизон в Пешавере (постоянно не менее 800 чел.). Постройки здесь состоят из новых казарм и укрепленной позиции с обеспеченною водою и разными приспособлениями, нужными, в видах сохранения здоровья войск, в климате весьма вредном для европейцев.

В заключение этого сжатого, но довольно полного обзора английских военных сил и, частию, средств в Индии, следует упомянуть, что в армии существует несколько больших денежных фондов для выдачи из них пенсий вдовам и сиротам, вспоможений выходящим в отставку офицерам и проч. Таковы бенгальский военный фонд, военно-сиротское общество, медицинский фонд, флотский фонд, и тому подобное.

М. Венюков

Текст воспроизведен по изданию: Современное военно-политическое положение Индии // Военный сборник, № 12. 1873

© текст - Венюков М. 1873
© сетевая версия - Тhietmar. 2025
© OCR - Иванов А. 2025
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Военный сборник. 1873

Спасибо команде vostlit.info за огромную работу по переводу и редактированию этих исторических документов! Это колоссальный труд волонтёров, включая ручную редактуру распознанных файлов. Источник: vostlit.info