-

НАРОДНЫЕ ДРАМАТИЧЕСКИЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ В ПРАЗДНИК ХОЛИ В АЛЬМОРЕ.

(ИЗ БУМАГ ПОКОЙНОГО И. П. МИНАЕВА),

(ОТДЕЛЬНЫЙ ОТТИСК ИЗ «ЗАПИСОК ВОСТОЧН. ОТДЕЛ. ИМП. РУССК. АРХЕОЛОГ. ОБЩ». Т. V, СТР. 290-300).

Разбирая бумага покойного Ивана Павловича, я нашел несколько листков (6 в четвертку и 2 в осьмушку) без заглавия — по-видимому записей, сделанных в Альморе летом 1875 г., во время первого путешествия Ивана Павловича в Индию (судя по относящейся к этому времени записной книжке). На этих листках находится изложение 12 народных представлений или игр, вероятно, со слов купца «Красного Хари», которому принадлежат и некоторые из сказок, изданных Иваном Павловичем в его книге «Индейские сказки и легенды, собранные в Камаоне в 1875 г. СПбург. 1877». Эти народные представления так мало известны и вместе с тем так характерны и интересны, что мне казалось важным издать их при первой же возможности. О «Красном Хари» и о драматических представлениях в праздник Холи Иван Павлович в Очерках Цейлона и Индии (стр. 27-28) говорит следующее: «Он (Хари) был банья, т. е. купец. Лавки своей он не имел, но занимался розничною торговлею; хаживал по домам европейцев и умел добывать всякого рода вещи: кожи, ножи, шали, камни, птиц, рукописи, все у него было, или все он умел добыть. За все запрашивал втридорога и очень легко сдавался. Видом, цветом лица, он напоминал итальянца, носил постоянно плясовую куртку, европейского покроя и на голом теле. Старины, песен о деяниях древних царей и силачей он не знал, но сказки комического содержания умел рассказывать мастерски; в большинстве его сказок дело шло о купцах и купеческих женах, и последних он не щадил; женскую лживость рисовал самыми мрачными красками. Знал он также песни, но песни нежного содержания и пытал сам сочинять... Как певец и комик, Красный Хари принимал большое участие в драматических представлениях, в праздник Холи. Здесь народ верит, что в этот праздник женский демон, Жвара, получает необыкновенную силу и старается вредить младенцам; драматические представления, особенно с нескромными выходками, умилостивляют демона и предотвращают зло, какое демон в состоянии сделать. Большинство драматических представлений, импровизируемых на базаре, под открытым небом, полны цинических выходок; но, среди разгара необузданной веселости и нескромных шуток, народ весьма часто [2] откровенно высказывает, как он смотрит на разные явления своей жизни, а потому эти произведения в известной степени любопытны. Красный Хари играл обыкновенно или факира, или англичанина. По английски он не говорил, хотя и пытался, но кроме: Yes! или I go! у него ничего не выходило».

Пришлось, по неволе, пропустить несколько слов в тексте (все они отмечены), хотя я и старался по возможности ограничить их число, имея в виду, что мотивы подобных сокращений, понятные в книге, написанной для большой публики, вполне неуместны в специальном научном издании.

С. Ольденбург.

СПбург. 15 Октября 1890 г.

В этом году, какие игры у нас были в Holi, те опишу.

1. Первую игру играли мы так:

Нарядили одного человека факиром. Вымазали ему тело пеплом, покрыли его антилоповою кожею, после этого дали ему в руки чётки (maid) и дали ему так же чашу в руки.

Выходит он на Mephila, бормоча: Рам! Рам! ([Обычный возглас, — призывание Rama].)

— «Господин факир!» спрашиваем мы, «откуда идешь?» Он отвечает народу, чтобы посмеяться, так:

— «Господа, иду я из города Mosari (vulva) в город Landa (penis).

Спрашиваем мы его: — «Господин факир! как долго вы жили в городе Mosari?»

А он отвечает:

— «До тех пор жил там, пока ребенок не родился!»

— «Как ваше имя, господин факир?» спрашиваем мы. Он отвечает:

— «Зовут меня: дедушка всех! Значит это, что муж я матерям всех, что ни есть здесь, на Mephila».

— «Господин факир!» спрашиваем «мы, детки у вас есть?»

Отвечает он:

— «Все, кто ни сидит здесь, все мои дети. И плясунья, что пляшет, и другая, обе мои жены!»

Слушает его народ и громко смеется.

После этого начинает господин факир причитывать: Рам! Рам! [3] и входит на Mephila. Стоит он тут, Рам, Рам! причитывает. На чужое добро поглядывает, да Рам! Рам! причитывает.

Говорим мы ему: — «Не знаете ли вы, господин факир! какой нибудь песенки?»

Он отвечает: — «Спою вам, господа, небольшую bhajana!»

— «Отлично!» отвечаем мы, «пой!»

И говорит господин факир: — «Стану теперь петь, вы слушайте!»

«Как народился Krshna в Матhуре,

«Великое веселие было в тот день там,

«Отец с матерью на улице плясали,

«В каждом доме ... да жрали.

«Дары раздавали и Матhурцам и тем, что на тамашу смотрели.

«Всяк зажав в руки, шел домой веселый!

«Много всем даров отец с матерью раздали!»

— «Господин факир!» говорим мы, «спой другую песенку!»

И запел он в другой раз:

«Иди на кровать. Ты да я станем вместе петь!

«Станем с кожи кожу стирать!

«Или на кровать! Ты да я станем вместе петь!

«Чрез тебя течет Ганг!

«А в серединку, Господь мой, Сива ворвется!

«Или и т. д.

И говорит он под конец: — «Ну, детки, ухожу теперь! Принес я вам святой подарочек, получайте. Для вас только, достал его в городе Landa!»

И вытаскивает немного волосиков из за пояса, у чресл; раскладывает их по головам и, сделав так, уходит.

Все, кто ни видел эту игру, громко смеялись!

2. Вторая игра. Играли мы в Сагиба.

Нарядили одного человека Сагибом, другого нарядили Мемою [Мем — сокращенное madam]. Нарядили так же бэби. Натерли мы им лица мелом. Набелили и руки и ноги и лица.

Сначала вышел Сагиб с Мемою под ручку и говорят меж собою: ес, но, пьян, тум, там, гес, пис и т. д.

Говорят они музыканту: — «Поиграй англичанам! а мы споем английскую песнь и попляшем!

— «Отлично, Сагиб!» отвечает музыкант.

И начинают Сагиб с мемою плясать, рука с рукою, нога с ногою, грудь с грудью. Пляшут и поют: Хемари, Фемари, Демари и т. д. [4]

— «О малая моя женка!

«Когда же я с тобою посплю!

— «У тебя тело белое,

Как лимон твоя груди.

А моя душа жаждет!»

Отвечает ему жена:

— «Вот настанут дожди,

И поспим мы с тобою!

Без тебя нет у меня сна,

Дорогой мой, без тебя нет у меня сна!

— «На сто (рупий) украшение, на двести нарядов,

Да как возьму я пятьсот деньгами,

Так прийду с тобою спать, дорогой мой!»

— «Говорит ей Dhobi: «для тебя все готово,

Или ты в мой дом и поспи на моей кровати.

Не стал ли я твоим!»

После этого довольная женка пошла в дом Dhobi.

5. Пятая игра. Нарядили мы английских факиров. Начернили углем лица четырех человек. Натерли их так, что стали их лица очень черны: дали им в одну руку по чашке, в другую маленький барабан или sarangi. Надели на них красные плащи.

Поют набор английских слов.

«Ай зи плиз, евер, евер, евер, вер».

После этого обошли кругом с чашечкою и просили подарочки. Затем ушли.

6. Шестая игра. Нарядили мы пенджабскую женщину и ее мужа. Нарядили так же ее любовника.

Не слушается жена мужа, чтобы он ей не говорил.

— «Хочу рису!» говорит он ей.

— «А я хочу coli (смесь рису и dal. [?]), говорит она в ответ. «Не стану варить тебе рис!»

Заспорили между собою и каждый пошел к печке отдельно, готовить всяк отдельно для себя обед.

Стоят у печки, друг на друга посматривают да попевают:

(жена) «Варится мое месиво,

Варится мое месиво!»

(муж) «Варится мой рис,

Варится мой рис!»

Приходит любовник, позвал жену и увел её. Муж начинает [5] плакать: «Куда ты, моя дорогая, ушла? Как без тебя я ночку проведу?»

Насладилась жена с любовником и приходит назад.

— «Где ты была все это время?» говорит муж.

— «Ходила ребенка делать тебе!» отвечает жена.

Рассердился муж и ну, бить жену кулаками и башмаками. — «Убирайся ты из моего дома!» говорил он ей, «не нужна ты мне больше!»

А жена обращается к народу и говорит:

— «Господа! что мне делать! Спала я с ним и не было мне никакого удовольствия! Вот и пошла я к чужому человеку!»

Услыхал народ женскую речь и много смеялся.

Приходит тут какой-то мудрец и сказал он:

— «Скажу вам смешное по поводу жен, вы послушайте:

— «Змея мудрее жена, она гложет с трех сторон: Злато тратит, молодость губит и семью бесславит!

— «Не верь ты гиенам и с ними не дружись! Тело, молодость они губят. Ни дома, ни денег не щадят!»

7. Седьмая игра. Нарядили мы Инглисия. Одного человека нарядили Paymaster-Сагибом. Другого нарядили как Бабу. И многих людей нарядили как Инглисия сипаи. Некоторых из них нарядили хромыми, других слепыми, одному человеку подвязали ногу к ляшке.

Принесли его на носилках (dandi). У носилок была одна палка да веревка (т. е. не было ковра). Было ему имя Кимсинг-Гуронг и чин хавал-дар.

Вот говорит Paymaster:

— «Бабу! позвать Кимсинг-Гуронга!»

Бабу говорит чупроси (солдату):

— «Кимсинг-Гуронга зови!»

— «Кимсинг-Гуронг здесь!» кричит чупроси.

Тот отвечает: «да! Сагиб! я здесь!» Два человека приносят его на носилках и ставят перед Paymaster’ом.

Спрашивает его Сагиб: — «Ты в сражении как отличился? Покажи свою рану!»

— «Ваше благородие, отняли у меня ногу, в войне с Битантом [?]! Извольте смотреть, ваше благородие!»

Говорит Paymaster опять к чупроси: — «Позвать Манвир Таппа!»

— «Манвир Таппа здесь!» кричит чупроси.

— «Да! Сагиб! Я здесь!» отвечает тот.

Говорит Сагиб ему — «Ты в битве куда был ранен? Показывай мне свою рану!» [6]

Он отвечает: — «Ваше благородие! мою рану нельзя показать!»

— «Коль раны не покажешь и пенсии не получишь!» говорит Сагиб.

— «Ваше благородие, отвечает Манвир Таппа, мне в сражении ... по корень отстрелили!»

— «Хорошо!» говорит Сагиб, «показывай!» Вот он скинул штаны и показывает Сагибу ...

Все, кто ни видел эту игру, много смеялись.

8. Восьмая игра. Нарядили мы одного человека женихом, другого невестою. Взяли да натерли им лица маслом с чернилами. И стали они очень черны. Сделали жениху чалму из старых ношенных платьев и надели ему на голову. Посадили его на лошадь, лицом к хвосту. Были и поезжане. На головах у их были tali новые [шапки низшей касты (Dum) четырехугольные]. Били поезжане в барабаны и несли зажженные факелы.

Нужно себе представить, что в это время всякое свадебное дело было сделано. И танцовщицы были призваны.

И вот, когда свадьбу сыграли, били мы жениха столько башмаками, что он от боли стал плакать и говорит:

— «Батюшки! о батюшки! С этих пор, никогда больше не стану свадьбы играть!»

И так мы били его, что думаю, во всю жизнь он не забудет этого!

9. Девятая игра. Нарядили мы купца, продавца платьев. Другого человека нарядили носильщиком, товары носить. Дали ему в руки аршин и книгу для счетов. Из козьих волос сделали ему длинную бороду и подвязали платком.

Взошел он на Мефил, сделала, всем селам и говорит: «Рам! Рам!»

После этого он сказал:

— «Господа! в этом году у меня отличные, прекрасные, товары. Красные шали у меня есть! Есть у меня отменные туфли! Станете покупать, так и покажу товар!»

Тут раскрывает он свой тюк, и на первый раз вытаскивает старую простыню, всю в лохмотьях, и говорит:

— «Милостивые государи! Вот отличная, кашмирская шаль. Соткана из волос, что в ... шестнадцатилетней девушки. Цена шали не менее двух сот рупий. Англичанам продавал за пятьсот рупий; ведь это обезьянское отродье ничего не понимает. Вам же шаль, отдаю за двести рупий». [7]

Затем вытаскивает старый изношенный чого (род холста) и говорит:

— «Милостивые государи! Это отличный, пенжабский чого. Умер один Сагиб, и как лежал он в гробе, нащипал я волос из его бороды. Много лет ткали этот холст. Цена ему не менее пятисот рупий! Пару таких холстов послал я одному бессмысленному англичанину. Понравились они ему и отсчитал он мне за каждый семьсот рупий. — Вам же ничего не могу сказать. Уж очень ваша жена меня полюбила. Закадычный она мне друг! Много рупий передавал я ей, и думается мне, уж не на эти ли рупии, что вашей жене я передавал, вы пришли покупать! С вас я возьму цену повыше!»

Услыхал эти слова человек (что торговал холст) и сильно рассердился. Но, что ему было делать, застыдился и ушел.

Кричит ему вслед Банья (vaniya купец):

— «Коль жену пришлешь, так даром отдам; пусть она меня только расцелует!»

Народ громко рассмеялся, слушая эти слова!

После этого вытаскивает он изношенную юбку, и говорит:

— «Этот товар не для вас! Через эту юбку все нижнее тело видно. Это даже юбка, англичанкам танцовать, чтобы жар, во время танцев, в ... не входил. Часто они надевают эту юбку!»

Слушает народ и громко смеется.

Вытаскивает он затем бумажную шляпу и говорит:

— «Это корзинка (dala), англичане называют ее topa (вм. правильного слова topi). Цена шляпы не менее пяти рупий. Валялась мертвая сова, содрал я с нее кожу и сработал шляпу!»

Вытаскивает он затем старые туфли и говорит:

— «Господа, это отличные (boot) бут, европейские! Цена им не менее шестнадцати рупий. Носить их лишь той, у которой семь мужей во дню!»

Слушает народ и громко смеется. После этого раскрывает он свою книжку и говорит: — Нар-лал должен мне пятьсот рупий, Диму [?] двести, Фазлу тысячу. Коль не отдадут долги, подам на них просьбу, в суд. Хочу, чтобы продали их имущество с аукциона. Иль деньги подавай, или каждый присылай мне жену, на ночку. Тогда я прощу долг. Или пусть скажут женам, чтобы те дали по поцелую за каждую рупи!»

Говорит ему тут один человек: — «Купец! есть у тебя бархат? Покажи мне!»

— «Есть у меня отличный бархата., отвечает купец, мягок, как ... шестнадцатилетней девушки. И за ярд та же цена, что за [8] осьмнадцатилетнюю девушку. Носильщик, что у тебя есть юная дочь? коль отдашь её за меня, отдам тебе весь мой бархат, что у меня ни есть! Стар я, а сердце хочет молодой женки».

Услыхал это тот человек и стал сильно бить купца башмаками. И так его прибил, что и на другой день он забыл торговать.

Много народ смеялся.

10. Десятая игра. Нарядили мы Пандита. Надели ему на голову pagadi (турбан), на брюхо набили немного платья, и сделали толстое брюхо. Надели на него чого (род холста). Дали ему в руки книгу. Нарядили человек восемь, десять учеников.

Вот пандит входит на Мефил. Народ его спрашивает:

— «Кто вы?»

Он отвечает: — «Я учитель учителей в Миссон искуль [Mission School] и Нормальскуль [Normal School]. И много у меня учеников!»

Говорит он ученикам: — «Подите, ребята, читайте урок».

— «Отлично, господин Пандит!» отвечают ученики.

— «Сперва прочтите склады», говорит он им.

«Прочтите склады к + а и т. д.

Начинает Пандат склады,

«к + а к, а и т. д. матери твоей ...

кка кка kan gi твоей матери муж, bhan gi (т. е. который чистит и выносит сор из дому, низшая каста!).

«Прекрасно», говорит Пандит, «азбуку знаете. Читайте арифметику».

Начинает Пандит читать арифметику:

— «Полтора помножить на полтора, ровно два с четвертью. Полтора помножить на три с половиною, будет три с половиною. — У твоей матери в ...!»

Говорить он тут: — «Отлично, много мы с вами читали, я устал. Ступай один из вас, позови мне Ранди [публичная женщина]. Развеселю немного сердце и вам дам рекреацию».

Пошел мальчик к Patar’е [публичная женщина], она говорит — «мне времени нет!»

— «Славно» говорит на это Пандит, «из вас, ребята, никто не может сделать со мною женское дело?»

Услыхали это мальчики и разбежались!

Говорит тут кто-то, на Мефиле:

— «Господин Пандит, знаем мы, что выуча других, многоучены стали.

— «Вот уже шесть лет, отвечает он, как учу я всех и в [9] Нормальскуль и в Миссон искуль. Нет там никого достойного прикоснуться к моим башмакам. Захотелось мне непременно побывать в этой горной стране. Слыхал я, что жены здесь податливы и красивы.

И желательно мне, чтобы пять или семь собрались в одно место, туда и я побегу».

11. Одиннадцатая игра. Сделали мы носилки для мертвых и привязали на них одного человека. Накрыли его точно так, как накрывают настоящих мертвых.

Впереди шел один человек, с непокрытою головою и распущенными волосами (расплетенным чубком).

— «Батюшка! Батюшка! куда ты ушел!» шепчет он.

В то время, как мы играли эту игру, было около полуночи; вся Альмора собралась на базар, сюда.

Зачали мы играть. Заплакал мальчик, четыре человека подняли носилки на плечи; зажгли факелы и говорят: «Рам! Рам! Истинно это имя!»

Чрез весь базар, на кладбище протащили мы носилки. В это время было известно, что кто-то действительно помер и некоторые даже очень боялись!

12. Двенадцатая игра.

Нарядили мы Падишаха и, как следует, надели на него падишахское одеяние. Держали два человека на головах стул и падишах сидел на нем.

Вот Падишах пошел в город. Визирь говорит: — «Хранитель мира! Это город Delhi!»

— «Что здесь есть отличного?» спрашивает Падишах.

— «Красивы здесь женщины!» отвечает визирь».

— «Отлично!» приказывает Падишах: «прислать всех в мой дворец. Дарю бедным две тысячи рупий!» Тут он туфлею прибил носильщика и говорит: — «Палки, двигайся вперед!»

Чрез некоторое время визирь докладывает:

«Хранитель мира! вот город Utpatan. т. е. город бунтовщиков».

Падишах отдает приказ:

«Сжечь город! И если кто куда либо побежит, того казнить! Всех женщин, ранди и других, завтра привести ко мне голыми. Какая не прийдет, той в ... теплой золы набить!»

На другой день, все женщины голые собрались к Падишаху. Падишах посмотрел и стал доволен. Каждой ранди подарил пятьсот рупий. Отобрал четыре, пять красивых и в своем доме поселил.

И. Минаев.

Напечатано по распоряжению Императорского Русского Археологического Общества.

Секретарь В. Дружинин.

Текст воспроизведен по изданию: Народные драматические представления в праздник Холи в Альморе. (Из бумаг покойного И. П. Минаева). СПб. 1891

Спасибо команде vostlit.info за огромную работу по переводу и редактированию этих исторических документов! Это колоссальный труд волонтёров, включая ручную редактуру распознанных файлов. Источник: vostlit.info