Иоганн Себастьян Бах, к которому вполне применимо изречение Горация «nil oriturum alias, nil ortum tale» ¹, любил вспоминать происшествие, которое с ним приключилось в юности во время одного из его музыкальных путешествий. Он учился в люнебургской школе, близ Гамбурга, а в Гамбурге в ту пору процветал очень сильный органист и композитор по имени Райнекке [(И. А. Райнкен!)]. Бах часто отправлялся туда ради того, чтобы послушать этого музыканта, и вот однажды, когда он задержался в Гамбурге дольше, чем могло позволить содержимое его кошелька, оказалось, что ко времени возвращения в Люнебург у него осталось всего несколько шиллингов. Не преодолев и половины обратного пути, он так проголодался, что не смог пройти мимо трактира, а от аппетитных запахов, доносившихся из кухни, положение его показалось ему в десять раз более горестным, чем до того. Погруженный в тягостные мысли о безутешности своей участи, он услышал вдруг скрип открывающегося окна: кто-то выбросил наружу, в кучу мусора, несколько селедочных голов, при виде которых у него, как у истого сына Тюрингии, что называется, слюнки изо рта потекли, и он, недолго думая, подобрал ниспосланное. Но — о чудо! — только начал он эти головы разламывать, как обнаружилось, что в каждой из них спрятано по одному датскому дукату! Находка эта позволила ему не только пополнить свою трапезу порцией отменного жаркого, но и безотлагательно предпринять еще одно паломничество в Гамбург, к г-ну Райнекке, на сей раз с гораздо большим комфортом. Примечательно, что неизвестный благодетель, который, вне всякого сомнения, подсматривал, стоя у окна, кому достанется его дар, не полюбопытствовал, кто такой этот счастливец и чем занимается. [...]

Вашим высокоблагородиям уже ведомо, что я и брат мой, Иог. Якоб Бах (тот, что пребывает на службе у шведского короля), являемся сонаследниками леммерхиртского состояния ². Ввиду того, что, по дошедшим до меня сведениям, другие господа сонаследники имеют намерение затеять об оном наследстве процесс, каковой, однако, ничего не принесет ни мне, ни моему отсутствующему брату, ибо у меня нет намерения правовым путем оспаривать леммерхиртское завещание и, стало быть, я готов удовольствоваться тем, что в нем мне и моему брату пожаловано и назначено, — ввиду сего я — от себя и, на гарантийных основаниях, от имени моего брата — сим [обязательством] заявляю об отказе от каких бы то ни было процессуальных действий и обязуюсь — подобающим образом — таковое заверение неукоснительно соблюдать. Посему счел я необходимым уведомить о том Ваши высокоблагородия <...>

Ваше королевское величество и курфюрстское высочество всемилостивейше соблаговолят внять [данному], всеподданнейше представленному донесению [моему] о том, что руководство музыкой на старом и новом богослужении при высокочтимом университете в Лейпциге, включая оплату [оного дела] и обычные [для дела сего] акциденции ³, всегда было неотъемлемо от канторства [в школе и церкви] св. Фомы; так было и при предшественнике моем ⁴, после кончины которого, однако, дело сие, как временная вакансия, передано было органисту [церкви] св. Николая Гёрнеру, а при моем вступлении в должность [музыкальное] руководство при так называемом старом богослужении было возложено на меня (как [возлагалось оно] и на прежнего [кантора]), вознаграждение же осталось, вместе с [музыкальным] руководством при новом [76] богослужении, за вышеупомянутым органистом [церкви] св. Николая; и хотя я надлежащим образом обращался в высокочтимый университет с просьбой о восстановлении прежнего положения вещей, тем не менее так и не мог получить больше предоставленной мне половины жалованья, составляющего в общей сложности двенадцать гульденов ⁵. [...]

Пятьдесят восемь талеров за преподнесенную 27 апреля 1738 года Вашему королевскому величеству и пр. вечернюю музыку ⁶ правильно и наличными выплачены мне сегодня высокочтимым Лейпцигским университетом, что и подтверждаю и в чем подобающим образом даю сию расписку. Лейпциг, 5 мая 1738 года. Иоганн Себастьян Бах, королевский польский и курфюрстский придворный композитор и пр. 50 талеров для меня и 8 талеров для штадтпфейферов ⁷. [...]

От свадебной кантаты господин кантор имеет [теперь] 2 талера, каковые он и всегда получал, и 1 талер вместо [выдававшейся ему прежде] двойной бутыли вина (каковую я, будучи учеником, много раз сам относил ему in natura, [ныне же] угощение [это] давно уж вышло из обычая)...

Люди уверяют, что Иог. Себ. Бах часто находил удовлетворение в [весьма необычном] музыкальном общении с нищими, у которых была восхитительная манера просить подаяние — с причитаниями, изобилующими диссонансами: сперва он делал вид, будто хочет им что-то дать, но никак не может ничего отыскать у себя; тем временем поток причитаний нарастал, и тогда он давал им время от времени совсем понемножку, что лишь слегка умеряло их мольбы; а под конец он вдруг давал им очень много, что влекло за собой полнейшее разрешение [накопившихся неблагозвучий] и совершенное, удовлетворительнейшее кадансирование. [...]

Комментарии

1. «Такого не бывало— и впредь не будет» (лат.).

2. Ср. док. 9.

3. См. примеч. 4 к док. 1.

4. (*) И. Кунау.

5. (**) Новый, порядок, о котором идет речь, был введен перед вступлением Баха в должность (в 1722/23 году). Попытки урегулировать это дело продолжались вплоть до 1726 года. Правомерные требования Баха так и не были удовлетворены.

6. (**) Кантата «Willkommen, ihr herrschenden Goetter der Erden» («Придите, о боги, земли властелины»), BWV, прилож. 13. Сочинение не сохранилось.

7. См. примеч. 13 к док. 2.

8. «Lauten Werck» (Lautenwerk!) = Lautenklavizimbel («лютневый клавесин»): клавесин с жильными струнами (ср. док.? 146).

9. «Басок» (теноровая виола?).

10. Лист 8a/b — опись задолженностей Баха (приблизительно 153 талера).

Спасибо команде vostlit.info за огромную работу по переводу и редактированию этих исторических документов! Это колоссальный труд волонтёров, включая ручную редактуру распознанных файлов. Источник: vostlit.info