№ 1. Витус Бах, булочник в Венгрии, в 36-м веке вынужден был из-за лютеранского вероисповедания покинуть Венгрию, откуда он, обратив (насколько это было возможно) свое имущество в деньги, перебрался в [19] Германию; а так как Тюрингия оказалась достаточно безопасным местом для лютеран, он обосновался в Вехмаре близ Готы, где снова занялся своим пекарским ремеслом. Самое большое удовольствие доставляла ему его цистра; он брал ее с собой даже на мельницу и здесь, играл на ней под непрерывный стук [жерновов]. (Хорошенькое сочетание! Зато научился играть в такт.) Отсюда и ведет свое начало музыкальное поприще его потомков.

№ 2. Иоганнес Бах, сын предыдущего, поначалу принялся за пекарское дело. Но поскольку у него была, особая склонность к музыке, его взял к себе на обучение штадтпфейфер ¹⁴ города Готы. В то время [там] еще стоял замок Гримменштайн, и мастер [штадтпфейфер], по тогдашнему обычаю, жил в башне замка. У оного на службе Иоганнес Бах пробыл некоторое время еще и по прошествии годов ученичества; но после разрушения замка (что произошло в 15 ¹⁵ году) — и так как тем временем отец его, Файт, умер — он поселился в Вехмаре, где женился на девице Анне Шмид, дочери вехмарского трактирщика, и стал обладателем имущества отца. С тех пор его часто выписывали в Готу, Арнштадт, Эрфурт, Эйзенах, Шмалькальден и Зуль в помощь тамошним городским музыкантам. Умер он в 1626 году, в пору разразившейся эпидемии. Жена же его прожила вдовою еще 9 лет и умерла в 1935 году. [...]

№ 5. Кристоф Бах, средний сын упомянутого под № 2 Ханса Баха, тоже родился в Вехмаре — в 1613 году, 19-го апреля. Он тоже обучался инструментальной музыке. Был поначалу княжеским слугою при веймарском дворе; затем получил место в эрфуртской, а под конец в арнштадтской музыкантской роте; в Арнштадте он и умер в 1661 году, 12 сентября. Сочетался браком с девицей Марией Магдаленой Граблер, родом из Преттина в Саксонии, от коей у него было 3 сына, следующие под № 10, 11 и 12. Она умерла через 24 дня после смерти своего мужа Кристофа, а именно 6-го октября-1661 года в Арнштадте. [...]

№ 11. Иоганн Амброзиус Бах, второй сын Кристофа Баха, что под № 5, был придворным и городским музыкантом в Эйзенахе. Родился в Эрфурте в 1645 году 22 февр. Умер в Эйзенахе в 1695 году. Сочетался браком с девицей Элизабет Леммерхирт, дочерью господина Валентина Леммерхирта, почтенного городского [20] советника в Эрфурте. От оной у него было 8 детей — 6 сыновей и 2 дочери. Из них 3 сына умерли не вступивши в брак, как и младшая дочь, а трем сыновьям и старшей дочери довелось пережить родителей и вступить в брак, о чем следует под № 22, 23 и 24. [...]

№ 23. Йог. Якоб Бах, второй сын Йог. Амброзиуса Баха, что под № 11. Рожден был в Эйзенахе в 1682 году. Обучался штадтпфейферскому искусству у преемника своего покойного отца, господина Генриха Халле; через несколько лет, в 1704 году, поступил гобоистом на военную службу к шведскому королю. И вот что выпало на его долю: после злополучной Полтавской битвы он со своим милостивым королем Карлом XII достиг турецких Бендер, где продержался лет 8 или 9 при своем короле, а затем, за год до кончины короля, снискал милость [—возможность] спокойно отправиться в Стокгольм в качестве королевского камерного и придворного музыканта, где и умер в 17]22] году, не оставив наследников.

№ 24. Иог. Себастьян Бах, младший сын Иог. Амброзиуса, родился в Эйзенахе в 1685 году, 21 марта. Был [:] (1) придворным музыкантом в Веймаре у герцога Иоганна Эрнста в 1703 году. (2) Органистом в Новой церкви в Арнштадте с 1704 ¹⁶ года. (3) Органистом в церкви св. Власия в Мюльхаузене с 1707 года. (4) Камерным и придворным органистом в Веймаре — с 1708 года, (5) при том же дворе с 1714 года одновременно концертмейстером. (6) Капельмейстером и руководителем камерной музыки при великокняжеском ангальт-кётенском дворе — с 1717 года. (7) В 1723 году— как Director Chori Musici ¹⁷ и кантор школы св. Фомы — назначен был в Лейпциг, где божьей волею живет и поныне, будучи одновременно капельмейстером вейсенфельсским и кётенским [...]

Крещение

3 (II/1)

Понедельник, 23 марта

Сын господина Иоганна Амброзиуса Баха, хаусмана ¹⁸. Крёстные отцы — Себастьян Нагель, хаусман в Готе, и [21] Иоганн Георг Кох, здешний княжеский лесничий. Сын наречен Иог. Себастьяном.

17 октября 1707 года почтенный господин Иоганн Себастьян Бах, холостой, органист [церкви] св. Власия в Мюльхаузене, покойного достопочтенного господина Амброзиуса Баха, известного городского органиста и музыканта в Эйзенахе, брачный сын, — после того как о предстоящем браке было объявлено в Арнштадте — сочетался браком здесь, в нашем храме божьем, по милостивому соизволению, с добродетельной девицей Марией Барбарой Бах, покойного достопочтенного и знаменитого своим искусством господина Иоганна Михаэля Баха, органиста в Герене, младшей дочерью.

Господина придворного органиста Иог. Себастьяна Баха жена Мария Барбара, урожденная тоже Бах, родила 22 ноября сына: крещен 24-го. Наречен Вильгельмом Фридеманом; крёстные:

1. Господин Вильгельм Фердинанд барон фон Линкер, здешний княжеский саксонский камер-юнкер.

2. Госпожа Анна Доротея Хагедорн, господина Готфрида Хагедорна, кандидата обоих прав в Мюльхаузене, супруга.

3. Господин Фридеман Меккбах, доктор обоих прав в Мюльхаузене.

Господин Вильгельм Фридеман Бах, музикдиректор и органист главной церкви св. Марии в Галле, старший сын знаменитого Иоганна Себастьяна Баха, родился в 1710 году в Веймаре. На пятнадцатом году жизни обучался у ныне королевского прусского, а тогда княжеского мерзебургского концертмейстера, господина [22] Грауна, на скрипке, с тем чтобы научиться писать [музыку] сообразно природе этого инструмента. Композицией и игрой на органе и клавире он занимался, о чем легко догадаться, под руководством своего собственного господина отца, а гуманитарные дисциплины изучал в школе св. Фомы в Лейпциге.

Господина Иог. Себаст. Баха, княжеского саксонского придворного музыканта и органиста, жена Мария Барбара, урожденная Бах, родила сына 8 марта; крещен 10-го марта: наречен Каролусом Филиппусом Иммануилом. Крёстные: [1.] Господин секретарь Адам Иммануил Вельтиг, ныне княжеский саксонско-вейсенфельсский пажеский гофмейстер и камер-музыкант. 2. Господин Георг Филипп Телеман, капельмейстер в вольном имперском городе Франкфурте-на-Майне. 3. Госпожа Катарина Доротея, господина Кристиана Фридриха Альтмана, княжеского шварцбургского камергера в Арнштадте, супруга.

3 декабря господин Иоганн Себастьян Бах, здешний великокняжеский капельмейстер, вдовец, и с ним девица Анна Магдалена, господина Иоганна Каспара Вюльке, великокняжеского саксонско-вейсенфельсского придворного и походного трубача, брачная младшая дочь, по княжескому велению в сем храме сочетались браком.

Поскольку княжеский ангальт-кётенский капельмейстер господин Себастьян Бах —равно как и (через супруа ее Иоганна Андреаса Виганда) Мария Саломея, урожденная Бах, — был уведомлен направленными сюда из [22] Стокгольма бумагами, что родной брат его, королевский шведский капеллист [Иоганн] Якоб Бах, в апреле сего года там скончался, не имея детей, так что оба они [(М. С. Виганд, урожд. Бах, и И. С. Бах)] остались его правомочными ближайшими наследниками (без завещания), тогда как распоряжение, якобы оставленное им [(И. Я. Бахом)] в пользу супруги его в вышеозначенном Стокгольме, копия коего ею сюда прислана, за отсутствием составленных по форме документов и за видимым искажением [истины] не может быть признано законным и действительным, — посему именем магистрата ему [(И. С. Баху)] дозволяется, по предварительно приобщенному к делу поручительству, снять с хранения и взять себе депонированные у господина Гергдена 224 талера из леммерхиртского наследства ¹⁹.

[...] Из Бендер он [(И. Я. Бах)] направился в Константинополь, где у знаменитого флейтиста Бюффардена, находившегося там при французском посланнике, брал уроки [игры] на флейте, о чем сообщил сам Бюффарден в бытность свою у И. С. Баха в Лейпциге. [...]

С этой-то целью и в этой уверенности ²⁰ решаюсь взять на себя смелость (так как слышал, что господин органист Нижней церкви [св. Иакова, И. Ф. Рам,] скончался и что вакансия в ближайшее время должна быть замещена) испросить у Вашего высокоблагородия не только благосклонного покровительства по отношению к близкому мне лицу, но и особого Вашего благоволения — сообщить мне некоторые сведения касательно жалованья[, полагающегося на] вакантной должности. [...]

И поскольку дошло до меня, что Ваше высокоблагородие драгоценной рекомендацией и поручительством своим уже уделили лицу, каковое имею в виду, так много благосклонного внимания, что ему, наряду с другими соискателями, на определенное время назначено будет испытание, — постольку не имею более опасений поведать Вашему высокоблагородию, что предлагаемое мною лицо есть один из моих сыновей. Хотя Ваше высокоблагородие пока еще не могут сообщить непосредственный размер жалованья, все же питаю доверие к Вашим высокоблагородным и высокомудрым советникам, [надеясь,] что оные не дадут назначенному ими лицу терпеть нужду. И кто знает, нет ли божьей воли в том, что Ваш высокоблагородный магистрат ныне имеет возможность — путем назначения [на должность] одного из сыновей моих — сдержать обещание, данное моей скромной особе лет тридцать тому назад в связи с замещением вакантной в те поры должности фигураль-органиста ²¹, ведь тогда к ним ²² было прислано лицо ²³, направленное высокой верховной властью ²⁴, чем и было обусловлено, что, хотя все голоса тогда, при правлении покойного господина бургомистра Фолльрата, пришлись на мою скромную особу, я все же, по вышеозначенной причине, не мог иметь счастья обрести должность ²⁵. Ваше высокоблагородие не станут сердиться, что ныне, по данному поводу, раскрываю тогдашнюю мою участь. И лишь та благосклонность, с коею встречено было первое мое послание ²⁶, наводит меня на мысль, что в сложившемся стечении обстоятельств, быть может, есть доля веления господнего. Ваше высокоблагородие останутся и впредь милостивым благожелателем моим и семейства моего и не усомнятся в том, что, да воздаст должное всевышний, я вместе со своим семейством до конца дней моих пребуду Вашего высокоблагородия покорнейшим слугой. Иог. Себ. Бах [...]

Ваше высокоблагородие не станут сердиться, что ответить на высокочтимое послание Ваше доселе не мог из-за того, что был в отъезде: тому лишь два дня как возвратился из Дрездена. Но о том, с какою болью и [25] в каком унынии составляю сей ответ, Ваше высокоблагородие (как любвеобильный и доброжелательный отец [детей своих —] милейшего залога супружества) могут судить сами. Своего (увы, неудавшегося) сына вот уже год как не видел ни единым оком — с тех пор как имел честь снискать от Вашего высокоблагородия столько милостей. Вашему высокоблагородию небезызвестно, что я в те поры оплатил за оного не только стол, но и мюльхаузенский вексель (каковой, видимо, и был причиной тогдашнего его отъезда), да еще и оставил несколько дукатов в покрытие кое-каких его долгов, рассчитывая на то, что [его] образ жизни впредь изменится. Однако я, к великому моему огорчению, вынужден в который уже раз слышать, что он опять то и дело занимает [деньги], поведения своего нимало не изменил, а просто куда-то исчез и держит меня по сей день в полнейшем неведении относительно своего местопребывания. Что мне еще сказать? И что мне делать? Поскольку тут уж не приходится уповать ни на строгость, ни на ласку, ни даже на готовность хоть как-нибудь помочь делу, мне приходится нести свой крест во терпении, а неудачного сына моего предоставить милосердию господа бога, который, несомненно, услышит щемящие мольбы мои и, в довершение, святою волею своею на оного воздействует, дабы тот постиг, что возвращение на путь истинный единственно и всецело к милости божией восходит. И коль скоро излил я Вашему высокоблагородию свои чувства, то и пребываю в твердой уверенности, что дурное поведение чада моего не станете вменять мне в вину, а поймете, что истинно преданный отец, близко к сердцу принимающий участь детей своих, тщится сделать все во благо им, что и побудило меня всячески рекомендовать оного на открывшуюся в те поры у Вас вакансию в надежде, что высококультурный зангерхаузенский быт и благородные доброжелатели постепенно подвигнут его к иному поведению, отчего и приношу еще раз Вашему высокоблагородию — как изначальному стороннику его определения на должность — глубочайшую мою признательность, причем не сомневаюсь, что Ваше высокоблагородие попытаются склонить Ваш высокоблагородный магистрат повременить с надвигающимся замещением [данной вакансии] — не далее как будет выяснено его местопребывание (господь мой всеведающий [26] свидетель, Что вот уже год, как не доводится мне его повидать), — Дабы [можно было от него] услышать, что он: намерен делать дальше: остаться и изменить свой образ, жизни? или искать свою фортуну в иных местах? Мне нежелательно, чтобы Ваш высокоблагородный магистрат сим был отягощаем, хочу лишь испросить терпения, пока сын мой не объявится или же пока каким-нибудь другим путем не обнаружится, куда он-таки делся ²⁷. Ко мне обращаются всякого рода кредиторы, я же без устного или письменного признания сына не могу пойти на требуемые ими выплаты (как оно и положено по всем законам), и посему покорнейше обращаюсь к Вашему высокоблагородию с просьбой не отказать в любезности и навести точные справки о его местопребывании, а затем известить [о том] меня, дабы я мог предпринять последнюю попытку совладать, уповая на помощь всевышнего, с [его] ожесточившимся сердцем и образумить его. А коль скоро он уже имел счастье квартировать у Вашего высокоблагородия, то я одновременно хотел бы попросить Вас уведомить меня, взял ли он с собой свои немногочисленные вещи и что из них [там] еще осталось. В ожидании скорейшего ответа и с пожеланием провести праздники ²⁸ в большей радости, нежели проведу их я, остаюсь, с почтительнейшим поклоном Вашей госпоже супруге, Вашего высокоблагородия преданнейший слуга Иог. Себ. Бах. [...]

И вот на этой, 204-й странице господин автор воздает хвалу покойному господину капельмейстеру Баху и в конце данной заметки добавляет: «Достаточно! Кто его не слышал, тот не слышал очень многого».

Все, что господин Даубе высказал в этой заметке, — все это сущая правда. Лично мне доводилось слышать в Лейпциге игру оного очень часто, много, раз, и я могу с полным основанием похвастаться тем, что воистину имел счастье лично знать все его семейство; ибо я почти шесть лет провел в этой знаменитой школе под его [27] руководством. Но вот где его слышал господни Даубе? Как знать, слышал ли он его вообще, хоть он этим и похваляется. Я готов в этом усомниться; ибо услышать этого великого художника вне его дома было делом не самым обычным, тогда как в доме у него часто устраивались концерты; там же я неоднократно слышал и господина Баха из Берлина ³⁰, и господина брата его из Галле ³¹ (они приезжали в Лейпциг в гости), равно как и их зятя господина Альтниккеля [(Альтникколя!)] и двух младших братьев ³². Да, я все еще с удовольствием вспоминаю великолепный, превосходный магнификат, который господин Бах из Берлина как-то раз исполнил на праздник девы Марии в так называемой церкви св. Фомы в пору моего там пребывания, хотя было это довольно давно, еще при жизни ныне покойного господина отца ³³. А г-на Баха из Галле я слышал не только в домашней обстановке, но и публично, в большом концерте, причем не раз — в так называемых «Трех лебедях» в Лейпциге, где игру его с необычайным восторгом принимали все, кто разбирается в музыке. Да простит мне благосклонный читатель это отступление — побудил, меня к тому господин Даубе, которому я вынужден был дать понять, что слышал господ Бахов и очень хорошо знаю все знаменитое семейство, носящее это имя.

Я восхищен тем, что знаменитый Эмануэль Бах помнит о нашем почти ежедневном дружеском общении в Лейпциге, где я, бывало, играл соло или концерт в Collegium musicum ³⁵ его покойного отца. Из троих братьев Бахов, с которыми я был знаком, старший ³⁶, скончавшийся в Дрездене ³⁷, строил из себя этакого щёголя; 2-й (ваш, гамбургский), по имени Карл <Ф. Э.>, отличался естественностью, глубиной, задумчивостью и в то же время общительностью и веселым нравом; его звали, в отличие от братьев, «черным [Бахом]»; 3-й же, «ветреный [Бах]» (недавно умерший в Лондоне) часто играл со мной дуэтом на поперечной флейте ³⁸.

Если есть такая возможность, то хотелось бы [получить] бутылку хорошего дрожжевого брантвейна для моего господина кузена ³⁹ и несколько гвоздик, непременно желтых, для госпожи тетушки ⁴⁰, большой любительницы садового дела; я знаю наверное, что тем самым доставлю [им] большую радость и приобрету еще большее расположение обоих, отчего еще раз очень об этом прошу и остаюсь ut supra ⁴¹.

А за сим хочу повторить свою прежнюю просьбу насчет сладкого молодого вина; милостивый господь, должно быть, дал вам в нынешнем году хороший урожай винограда, потому настоятельно прошу тебя, дорогая сестрица, изготовь мне хотя бы 10-12 мер ⁴² сладкого молодого вина и пошли мне его с возничим, уж очень хочется доставить радость нашему господину кузену, у коего в доме я вот уже почти 2 года как пользуюсь множеством благодеяний, так что хочу посмотреть, осталась ли у тебя хоть какая-нибудь любовь ко мне, твоему верному и искреннему брату, или нет.

От моего господина кузена и от всего его семейства передаю покорнейший поклон и сообщение, что, хотя он и имеет твердое намерение засвидетельствовать Вашему высокоблагородию свое почтение, но поскольку господин лекарь при нынешней погоде никак не советует [предпринимать поездку], о чем, видимо, известно и госпоже <Й. К.> Кребс, я должен от имени моего господина кузена еще раз выразить покорнейшую благодарность за любезнейшее приглашение, каковому последовать он при окончательном выздоровлении почтет за честь. [...]

Я несколько лет тому назад имел особую честь лично познакомиться с Вашим высокоблагородием в доме моего господина кузена, господина капельмейстера Баха, а ныне мне представилась желанная возможность письменно обратиться к Вашему высокоблагородию. Дело в том, что названный господин капельмейстер по возвращении прошедшим постом из Галле среди многих добрых [вестей] доложил своей драгоценной жене и о том, что у Вашего высокоблагородия имеется коноплянка, каковая благодаря умелому обучению очень искусна в пении; а так как моя госпожа тетушка большая любительница таких птиц, я хотел бы сим осведомиться, не согласились ли бы Ваше высокоблагородие уступить ей эту певунью за небольшое вознаграждение и каким-нибудь надежным способом переправить [сюда] оную. [...]

Той доброй вести, каковую Ваше высокоблагородие несколько дней тому назад соблаговолили сообщить Вашим возлюбленным домашним о нынешнем Вашем самочувствии, мы все от души рады, и желаем, чтобы мы могли снова поцеловать Вас [пребывающим] в таком же приятном расположении духа и добром здравии, в каком Вы находитесь ныне вдали от нас. Нам хочется, чтоб это поскорее исполнилось, потому что наша драгоценнейшая матушка ⁴³ вот уже восемь дней как: чувствует себя очень неважно, и как знать, может быть, от сильного прилива крови наступит изнуряющая лихорадка или еще какое тяжкое осложнение, к тому же через несколько недель день св. Варфоломея [(24 августа)], а там и здешние выборы в магистрат, и мы не знаем, как нам быть в отсутствие Вашего высокоблагородия. Нам, конечно, больно, что приходится таковою вестью нарушать Ваш нынешний покой, но поскольку того требует непреложная необходимость, мы уверены, что наш достойнейший господин папа и кузен не будет на нас за это в обиде. За сим сердечный привет от всего семейства Вашему высокоблагородию и младшему господину нашему ⁴⁴, в особенности же покорнейший поклон от меня, до конца дней своих пребывающего, [30] высокоблагородный господин, Вашего высокоблагородия покорнейшим слугой и кузеном. [...]

Господин кузен благоволили [дать о себе] еще одну добрую весть и одновременно обозначить день Вашего отъезда; однако насколько радостна нам эта весть, настолько же больно нам, что наша достойнейшая, госпожа матушка становится все слабее и слабее, ведь вот уже 14 дней как она ни одной ночи не имела и часу покоя и не может ни сидеть, ни лежать, [дело дошло] до того, что прошлой ночью, [когда] меня позвали, мы уже только и думали, что, к величайшему нашему сожалению, должно быть, утратим ее, так что крайняя необходимость вынуждает нас обязательно известить [Вас] об этом, дабы Вы по возможности непременно ускорили Ваш отъезд и обрадовали бы нас всех желанным Вашим [здесь] присутствием, с каковым пожеланием — и с сердечным приветом от всего семейства — и остаюсь в надлежащем почтении и послушном усердии до конца дней своих и пр., и пр.

Сим [письмом] должен Вашему высокоблагородию сообщить, что милосердие господа бога моего счастливым образом привело меня 2-го [числа] сего [месяца] в Цёшау и даровало мне здесь столь милостивых господ хозяев ⁴⁵, что кое от каких милостей мне даже пришлось подобающим образом отказаться; между тем могу твердо заверить моего высокочтимейшего господина кузена, что не забыл тех многих благодеяний, каковыми несколько лет пользовался в его доме, а, напротив, всегда буду об этом е благодарностью вспоминать и, насколько возможно, на деле проявлю свою благодарность; и с этой целью не устану каждодневно горячо молить всевышнего о благоденствии всего Вашего досточтимого семейства и особенно страстно молиться за долговременное здоровье Вашего высокоблагородия; ныне же возвращаю [Вам] с глубокой благодарностью столь любезно предоставленные [мне] рокелор ⁴⁶ и [31] меховые сапоги, каковые мне в дороге сослужили весьма добрую службу, нимало не пострадавши ни от дождя, ни еще от чего. [...]

Высокоблагородный и пр. высокочтимый господин кузен.

В том, что Вы и дражайшая супруга Ваша по-прежнему пребываете в добром здравии, убеждает меня приятное-Ваше письмо, вчерашним днем полученное вместе с бочонком отменного молодого вина, за что и приношу глубокую благодарность. Но в высшей степени достойно-сожаления, что бочонок либо от сотрясения в повозке, либо еще от чего получил повреждение; ибо после вскрытия и принятого в здешних местах досмотра он оказался на треть порожним и, по свидетельству досмотрщика, содержал не более 6 кружек; а ведь так: жаль, что хотя бы одной капельке этого благородного-дара божьего довелось пролиться. Принося господину кузену сердечную благодарность за полученный ценный дар, я должен, однако, на сегодняшний день признаться в своей несостоятельности, ибо не имею возможности: сделать ответный подарок. Но отложить какое-либо дело не значит отказаться от него ⁴⁷, и, надеюсь, [мне] представится случай чем-нибудь отплатить свой долг. Правда, приходится сожалеть, что удаленность наших городов [друг от друга] не позволяет наносить друг другу личные визиты; а то я осмелился бы покорно-пригласить господина кузена на бракосочетание моей дочери Лизхен с новым наумбургским органистом господином Альтникколем, каковое состоится в будущем январе месяце 1749 года. Но так как упомянутая уже удаленность, а также неудобное время года, вероятно, не позволят господину кузену лично прибыть к нам, я хочу испросить [Вашего разрешения] на расстояния обратить к Вам христианские мои пожелания, с каковыми и шлю господину кузену, в наилучшем к нему расположении, поклон и, горячо Вас приветствуя от всех нас, остаюсь Вашего высокоблагородия преданнейшим верным кузеном и послушнейшим слугой. Иог. Себ. Бах.

Р. S. Магистр. Бирнбаум вот уже 6 недель как похоронен ⁴⁸. [32] P<ro> M<emoria>. Несмотря на то, что господин кузен благосклонно выражают готовность и впредь поставлять мне подобный напиток, я все же вынужден из-за здешних чрезмерно высоких накладных расходов от сего отказаться; ибо, коль скоро перевозка стоит 16 гр[ошей], доставка — 2 гр[оша], [услуги] досмотрщик[а] — 2 гр[оша], [а] местная пошлина [составляет] 5 гр[ошей] 3 пф[еннига], да [еще есть] генеральная пошлина [в размере] 3 гр[ошей], то господин кузен сами могут судить, что каждая мера обходится мне почти в 5 гр[ошей], а это для подарка, надо сказать, дороговато. И пр. [...]

Коль скоро неисповедимой воле обыкновенно столь милостивого отца небесного угодно было несколько дней тому назад блаженной смертию унести из бренного мифа сего моего дорогого супруга, здешнего музикдиректора и кантора школы св. Фомы, и тем самым уготовить мне горестнейшее положение вдовы, а в школе св. Фомы с давних пор заведено, что вдовы скончавшихся канторов после смерти своих супругов получают полугодовое жалованье, каковое имели и моя предшественница Кунау, и — до оной — Шелле, и те, что были до нее, — посему всепокорнейше осмеливаюсь сим обратиться к Вашим превосходительствам высокоблагородным и высокомудрым господам с просьбою, дабы Вы соблаговолили, сообразно Вашей прирожденной благожелательности и славящейся в мире доброте, благосклонно оказать и мне высокую милость сию, за что я до конца дней своих поусердствую пребывать в самом высоком, какое только мыслимо, к Вам почтении [...]

По распоряжению досточтимого высокомудрого магистрата, я, с надлежащими уверениями в почтении, доложил господину профессору и ректору школы св. Фомы Эрнести, что благоупомянутый магистрат на место господина Баха, покойного кантора означенной школы, [33] принял господина Харрера из Дрездена и решил предоставить овдовевшей госпоже Бах полугодовое жалованье, причем оный [(Г. Харрер)] должен уладить с ней вопрос о церковных песнопениях ⁴⁹, о чем вышеназванная госпожа Бах тоже будет поставлена в известность. Господин проф. Эрнести, вместе с ответными уверениями в покорнейшем почтении, поблагодарил за полученные сообщения и заверил, что наилучшим образом обеспечит все, что касается как нового господина кантора, так и овдовевшей госпожи Бах.

К делу сему. Как только именем почтенного достойнейшего магистрата вдова была уведомлена, что по ее прошению и с учетом ее положения благоупомянутый магистрат благоволил назначить ей полугодовое жалованье, надеясь, однако, на то, что она согласится [уладить] вопрос о церковных песнопениях, о чем господин проф. Эрнести будет иметь с ней беседу, а также в надежде, что ввиду прибытия сюда преемника ее покойного мужа она заблаговременно освободит для оного одну или несколько комнат, с тем чтобы таковые можно было реновировать, — упомянутая г-жа Бах заявила, что всячески кланяется почтенному достойнейшему магистрату, многократно благодарит за оказанную ей милость, а также обещает сделать, в порядке ответа, все, что в ее возможностях; к вышеуказанному делу [приобщил] Кристиан Эрнст Хаубольд, юрисрегистратор.

Ваше превосходительство [и] достойнейшие высокоблагородные господа помнят, должно быть, что 17-го сего [месяца я] покорнейше ходатайствовала о назначении моим детям опекуна. Но [теперь я] решила, отказавшись от вторичного замужества, взять на себя, с дозволения Вашего досточтимого университета, опеку над моими детьми, именуемыми Иоганн Кристоф Фридрих Бах, в возрасте 18 лет, Иоганн Кристиан Бах, в возрасте 15 лет, Йоханна Каролина Бах, в возрасте 12 лет, Регина Сусанна Бах, в возрасте 9 лет, — и посему обращаюсь к Вам с покорнейшей просьбой не только должным образом узаконить меня как опекуншу означенных детей моих, но и — в связи с предстоящим разделом наследства моего покойного мужа — [34] назначить музикдиректора Вашего досточтимого университета и органиста здешней церкви св. Фомы [И. Г. Тёрнера] соопекуном ⁵⁰, но только лишь ради раздела [наследства]. [...]

И тут мне вспоминается одна история, которую рассказывал лондонский Бах <(Иоганн Кристиан Бах)> в Швецингене ⁵¹. Разговор зашел о его великом отце, и он сам признался, что не способен сыграть то, что сочинил отец. «Как-то раз, — рассказывал он Каннабиху и Вендлингу, — я импровизировал на клавире, так просто, механически, и остановился на квартсекст[аккорде]. Отец лежал в постели, и я думал, что он спит. Но он вскочил с постели, дал мне затрещину и разрешил квартсекст[аккорд]».

У старика Себастьяна было три [(?)] сына. Доволен он был только [Вильгельмом] Фридеманом, большим мастером игры на органе. Даже о Карле Филиппе Эмануэле он говорил (несправедливо!): «Это берлинская лазурь! ⁵² А она выцветает!» — Говоря о лондонском Бахе, [Иоганне] Кристиане, он всегда приводил геллертовский стишок:

По глупости своей он далеко пойдет! ⁵³

И действительно, из всех троих он сделал самую большую карьеру. —

Мне эти суждения [И. С. Баха] известны из уст самого [Вильгельма] Фридемана. [...]

Иоганн Себастьян Бах — титан музыки. Он, тот, с которым ни один смертный — ни до, ни после него — в знании гармонии, в богатстве ее не сравнился (во всяком случае, никто... его не превзошел!), — он, тот океан, который вмещал в себя, заключал в себе всю [35] полноту теории контрапункта и при этом был фактически величайшим инструменталистом своего времени, — он, помимо того, был наделен счастливой способностью к оригинальному, неподкупному и самостоятельному суждению об окружавших его вещах и людях и умел быть беспощадным ⁵⁵ в своих оценках, даже [в суждениях] о своих собственных... сыновьях. Их у него было трое [(?)]: <Иоганн> Кристиан Бах, Карл Филипп Эмануэль Бах и <Вильгельм> Фридеман Бах (четвертого, бюккебургского ⁵⁶, я сюда не причисляю, ибо он, по сути дела, не принадлежит к ... Бахам!).

О первом, который писал — скорее для любителей, чем для знатоков, — оперы и концерты с арпеджиатурами и арфообразными басами, он говаривал (на своем верхне-немецком диалекте): «Mei Christian is е dummer Junge; darum macht e ooch noch gewiss emal sei Glueck in der Welt» [(«Мой Кристиан — глупый парень, так что уж он-то наверняка когда-нибудь добьется в жизни счастья»)] (И тут он очень верно смотрел в будущее. Ибо судьба этих трех Бахов в действительности сложилась следующим образом: Кристиан, которого обыкновенно называют английским Бахом, отправился в Лондон и там разбогател на своих отнюдь не дурных, но легких сочинениях. Карл Филипп имел скудные доходы — поначалу в Берлине, потом в Гамбурге. Фридеман же (надо сказать, еще и из-за своего упрямства и пр., что бывает свойственно подобным гениям) в самом прямом смысле, что называется, умер на навозной куче).

Карл Филипп, Эмануэль! Этот... бог! у которого, правда, не отнимешь известной основательности, отцу не нравился. Так тот был строг! Он заранее предвидел, что в зрелом возрасте сын — из опасений оказаться не понятым публикой — обнаружит склонность к известной легкости, доступности, популярности и к галантному стилю. Даже когда этот сын его стал уже аккомпанистом у великого Фридриха ⁵⁷ и пользовался привилегией быть вознаграждаемым криками «браво», — даже и тогда Себастьян качал головой, а если его кто-нибудь спрашивал, что он думает об Эмануэле, отвечал: «Это берлинская лазурь! ⁵⁸ А она выцветает!»

Но: своим сыном Фридеманом! вместе с которым и орган-то в известном смысле отжил свой век, он был доволен. «Вот сын мой возлюбленный, — говаривал он, — в нем мое благоволение» ⁵⁹.

У него были и всякие другие причуды, у этого Баха. [36]

Одна из них — то, что он терпеть не мог ничего половинчатого, кособокого, нечистого, незавершенного, несовершенного. Короче, он... больше всего на свете... ненавидел неразрешенный диссонанс!

Он — я уверен! — при виде непорядка в этом мире подвигнул бы самого господа бога на то, чтоб тот извлек ему из всей этой неразберихи ⁶⁰ септаккордов Совершенное Трезвучие ⁶¹, и не успокоился бы до тех пор, пока это не было бы сделано; оно — ! — хотя и не доходит до наших ушей, но — определенно! — должно быть слышно на великом органе святого триединства, где — в святыя святых небесной сферы — раздается: «Le tout est bien!» ⁶²

Вечером, когда он ложился спать, три его сына, столь рано обнаружившие музыкальность, поочередно — такой уж он завел порядок — играли ему, и под музыку эту он отходил ко сну. Легче всего он засыпал у Кристиана, если, конечно, не выходило так, что раздражение не давало ему заснуть.

Это бремя в отцовском доме — ведь юность поверхностна! — очень часто досаждало мальчикам. Филипп Эмануэль (эту историю он сам мне рассказывал) однажды вечером прислушался и — как только заметил, что отец захрапел, — прыг-скок от клавесина, прямо на неразрешенном аккорде, и — убежал.

Ну, а отец Себастьян сразу же проснулся от такого неблагозвучия. Диссонанс терзает, истязает, тревожит его слух. Сначала он подумал, что Эмануэль просто... пошел помочиться и сейчас вернется. Но ничего подобного. Мучения его нарастают. Тогда он встает с постели, как был, в рубахе, хоть и хорошо ему было лежать в тепле, ощупью пробирается в темноте к инструменту, берет этот злополучный диссонирующий аккорд и... разрешает его ⁶³.

Так что вы можете на что угодно биться об заклад, что, доведись ему быть политиком и слушать вместе с нами ту большую церковную и оперную музыку, что исполняется ныне в «Полидраме» во Франции и в данный момент рассыпается сплошными хроматическими гаммами, он бы наверняка назвал ваших господ христиан с гор ⁶⁴ — коим, правда, не откажешь в том, что они тут преуспели, — мужами умными наизнанку, коль скоро деяния их несколько камнеподобны и негармонично-безрассудны. [37] Насчет ваших Филиппов, Иммануилов, Лафайеттов, Вобланков, Ревизёров, Модере, чей контрапункт столь мил вашей душе, — боюсь, что он бы позаботился о том, чтоб рассеять тот берлинский, кёнигсбергский ⁶⁵ и парижский туман, который они любят напускать ⁶⁶.

Зато Фридеманов ⁶⁷ — ! — наших жирондистов ⁶⁸ и философов разумного толка — он, надеюсь, назвал бы своими сыновьями, в которых он находит благоволение ⁶⁹. Я же — пусть в контрапункте я разбираюсь еще хуже, чем Кристиан ⁷⁰, да и органист я неважный, но приверженность к разрешенным аккордам я, тем не менее, разделяю с отцом Себастьяном...

За два столетия из баховского рода вышло много крупнейших композиторов, органистов и клавиристов. Иог. Себ. Бах, величайший из всех художников, еще в первой половине нашего столетия произвел на свет четверых сыновей, и все они стали большими мастерами. Кто не знает галльского Баха ⁷¹, берлинского ⁷², английского (или миланского) ⁷³ и бюккебургского Баха ⁷⁴? Никто из них не оставил последователей, за исключением бюккебургского концертмейстера, сын которого ⁷⁵ стал клавирмейстером у правящей королевы Прусской. Нет у них отпрысков, которые могли бы донести это славное имя до грядущих поколений. Мощная река — в пору наивысшего своего полноводья — делится на четыре рукава, которые расходятся по свету на все стороны и, в конечном счете, выливаются в болота, а уж в них-то былое великолепие потока теряется безвозвратно.

Фридрих Рохлиц.

Комментарии

13. Подлинник не сохранился. Текст приводится по рукописной копии, посланной К. Ф. Э. Бахом биографу И. С. Баха И. Н. Форкелю; посылая эту копию, К. Ф. Э. Бах сделал приписку: «...Возьмите отсюда, что Вам будет угодно...»

14. Штадтпфейфер — член цеха городских музыкантов (XIV–XVIII вв.); как и мастера-ремесленники, объединенные в другие цехи, имел право держать подмастерьев и учеников.

15. 1567!

16. С 9.VIII.1703 г.!

17. «Руководитель музыкального хора» (лат.); одна из латинизированных форм титула «музикдиректор» (см. примеч. 3 к док. 1, а также примеч. 3 к док. 189).

18. (**) То же, что «штадтпфейфер».

19. (**) «Леммерхиртское наследство» — наследство, оставшееся от Тобиаса Леммерхирта (брата матери И. С. Баха) и от его вдовы, скончавшейся в 1721 году. После смерти И. Я. Баха принадлежавшая ему доля должна была перейти к его сестре Марии Саломее и брату Иоганну Себастьяну.

20. В начале письма И. С. Бах пишет, что рассчитывает снискать благосклонность адресата, с покойным отцом которого его связывала многолетняя дружба.

21. Церковный органист, исполнявший обработки хоралов («фигурации»). Вакансия фигураль-органиста зангерхаузенской церкви св. Иакова открылась в июле 1702 года, когда умер Г. К. Греффенхайн, занимавший эту должность с 1694 года.

22. Т. е.: к муниципальным советникам г. Зангерхаузена.

23. Органист И. А. Кобелиус, прежде служивший в вейсенфельсской придворной капелле.

24. Т. е.: Иоганном Георгом, герцогом Саксонско-Вейсенфельсским.

25. Ср. док. 361 («В-третьих: ...»).

26. Док. 11 (?).

27. (**) 28.I.1739 г. И. Г. Б. Бах был зачислен в Йенский университет, однако вскоре (27.V.1739 г.) умер.

28. Речь идет о праздничной неделе пятидесятницы: 24.V.1738 г. был канун троицына дня.

29. Ср. док. 104.

30. (*) К. Ф. Э. Бах.

31. (*) В. Ф. Бах.

32. (*) Иоганн Кристоф Фридрих и Иоганн Кристиан.

33. Вероятная дата исполнения магнификата К. Ф. Э. Баха при жизни отца — 2.II или 25.III или 2.VII.1750 г. По другим сведениям, исполнение магнификата состоялось уже после смерти И. С. Баха (и было посвящено его памяти).

34. В BDIII (вышедшем еще до обнаружения документа) приводится лишь пересказ содержания письма; см. также: Ливанова Т. Н. И. С. Бах и русская музыкальная культура. — Известия АН СССР, серия истории и философии, т. 8, № 5 (1951), с. 461. / (**) Перевод дается по обнаруженному в 1972 году подлиннику (на франц. яз.), текст которого опубликован в «Баховском ежегоднике» (Bach-Jahrbuch 1973).

35. См. примеч. 1 к «Биографическим данным».

36. (*) В. Ф. Бах.

37. (**) В Берлине!

38. (**) Автор письма [(живший в Лейпциге в 1732–1735 годах)] заблуждается, полагая, что его партнером по музицированию на поперечной флейте в Лейпциге был «лондонский Бах» — Иоганн Кристиан (1735–1782); «ветреный Бах» — скорее всего И. Г. Б. Бах.

39. (*) И. С. Бах.

40. (*) А. М. Бах.

41. «Как указано выше» (лат.).

42. Мера — весьма неопределенная единица; могла составлять 1-2 литра, но могла (в зависимости от местных условностей) соответствовать и большему, и меньшему объему жидкости.

43. (*) А. М. Бах.

44. (*) К. Ф. Э. Бах.

45. В начале ноября 1742 года И. Э. Бах получил место домашнего учителя в Цёшау близ Ошаца (Саксония).

46. Roquelaur[e] — короткий дорожный плащ (франц.).

47. В ориг. — quod differtur, non affertur; дословно — «что отложено, не отброшено» (лат.).

48. 10.VIII.1748 г.!

49. (**) Под «церковными песнопениями», очевидно, подразумеваются кантаты И. С. Баха на темы хоралов; [автографы их] до сих пор являются собственностью школы св. Фомы.

50. Процедура составления договора о разделе наследства требовала назначения опекуна или соопекуна несовершеннолетних детей покойного.

51. В 1772 году, когда И. К. Бах совершил поездку в Мангейм, он, видимо, побывал и в Швецингене, летней резиденции мангеймского двора.

52. Краситель; отличается нестойкостью.

53. Имеется в виду конец опубликованной в 1748 году басни «Умирающий отец»: «За Юргена не беспокоюсь: / По глупости своей он далеко пойдет».

54. В автобиографии К. Ф. Крамера, откуда взят этот отрывок, встречается немало всякого рода актуальных для того времени аллюзий, в том числе политического толка. / (**) Многие аллюзии К. Ф. Крамера связаны с его страстной приверженностью целям Великой французской революции.

55. В ориг. — Brutussisch: окказиональное прилагательное, восходящее к лат. brutus («увесистый», «тяжеловесный» и т. п.) и одновременно намекающее на культ Брута, процветавший в клопштоковских литературных кругах, с которыми одно время был связан К. Ф. Э. Бах.

56. (*) Под «четвертым сыном» подразумевается И. К. Ф. Бах.

57. У короля Фридриха II в Берлине.

58. См. примеч. 52 к док. 28.

59. Ср. евангельское: «и Дух Святый нисшел на Него... и был глас с небес, глаголющий: Ты Сын Мой Возлюбленный; в Тебе Мое благоволение!» (Лук., 3, 22).

60. В ориг. — франц. charivari («суматоха», «шум», «гвалт», «ералаш», «какофония»).

61. В ориг.— лат. Trias Harmonica.

62. «Все хорошо!» (франц.).

63. Ср. док. 27.

64. «Господа... с гор» — намек на т. н. «монтаньяров» (франц. montagnards — дословно «горцы»), в частности францисканцев (франц. cordeliers).

65. Отталкиваясь от имени «берлинского Баха» (Филипп Эмануэль), автор намекает, таким образом, и на кёнигсбергского философа Иммануила Канта.

66. В ориг. — игра слов: для «рассеивания» «берлинского... тумана, который они любят напускать» («das Verschiessen ihrer Berliner... blauen Dunst») автор пользуется той же глагольной основой, что и для «выцветания» «берлинской лазури», с которой И. С. Бах любил сравнивать «берлинского Баха» («’s is Berliner Blau! ‘s verschiesst!»). Как бы то ни было, Баха-отца, очевидно, действительно не устраивала известная несобранность, разбросанность свойственного Филиппу Эмануэлю музыкального мышления, отразившего веяния эпохи «бури и натиска».

67. В ориг. — Friede-manns. Обыгрывая имя старшего сына, любимца И. С. Баха, автор подчеркивает (дефисным написанием) семантику этого имени («мирный человек») и тем самым еще раз акцентирует противоположность идейно-художественных позиций сыновей И. С. Баха. Однако, сами по себе все эти акценты, во-первых, несколько противоречивы и, во-вторых, надо сказать, достаточно субъективны. Так, веяния «бури и натиска», безусловно, сказались не только в творчестве Эмануэля, но и в творчестве Фридемана.

68. Жирондисты — политическая группировка представителей буржуазии, сыгравшая заметную роль в событиях Великой французской революции.

69. Ср. приводимое в данном документе высказывание И. С. Баха о В. Ф. Бахе (перед отсылкой к примеч. 59).

70. И. К. Бах («лондонский Бах»).

71. (*) В. Ф. Бах.

72. (*) К. Ф. Э. Бах.

73. (*) И. К. Бах.

74. (*) И. К. Ф. Бах.

75. (*) В. Ф. Э. Бах.

76. (*) Регина Сусанна.

77. «Брейткопф и Гертель».

78. Призыв И. Ф. Рохлица увенчался успехом: в том же 1800 году на имя Р. С. Бах поступили пожертвования, составившие в общей сложности 96 талеров 5 грошей.

Спасибо команде vostlit.info за огромную работу по переводу и редактированию этих исторических документов! Это колоссальный труд волонтёров, включая ручную редактуру распознанных файлов. Источник: vostlit.info